Текст книги "Холодный рай (СИ)"

Автор книги: Андрей Стригин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 25 страниц)

Каменистая поверхность с чахлой растительностью словно взорвалась и распушилась

густыми травами.

– Говоришь как поэт,– улыбнулся Антон.– А скажи, кем ты был в прошлой жизни?

Виктор на миг перестаёт грести, пожимает плечами:– Кем я был?– переспрашивает

он.– Сам не знаю … человеком … наверное.

– Я имею ввиду, до катастрофы,– уточняет Антон.

– И я это и имею ввиду,– серьёзно заявляет Виктор и усмехается.– Мне многое не

нравилось, и было не понятно, почему грамотные, добрые, трудолюбивые люди, как бы

они не пыжились, топчутся где-то внизу, а наглые и далеко не всегда умные, но хитрые –

на недосягаемой высоте. Почему, допустим, космонавт, выходящий в открытый космос, рискующий каждый миг жизнью или учёный, переворачивающий неким открытием

понимание мироздания Вселенной, инженер, конструирующий механизмы и прочие-

прочие по уровню жизни далеко относительно какого-нибудь обычного чиновника

дорвавшегося до власти или известного пародиста, ростовщика, суживающего деньги под

проценты или футболиста …

– Ты не любишь футбол?– не преминул съязвить Антон.

– Обожаю,– хмыкает Виктор,– но только не тот, в котором играют бизнесмены, а тот, где

играют патриоты, у которых в глазах не баксы, а флаг страны.

– Как высокопарно,– улыбается Антон.

– Ты думаешь?– Виктор странно улыбается.

– Это, конечно, верно, но природу человека не сломаешь. По своему характеру он хищник

и всегда на высоте будут те, кто сильнее,– с сомнением в голосе изрекает Антон.

– Считаешь, что какое-нибудь мурло, путём крупномасштабного мошенничества, ставший

олигархом, должен быть сильнее нас?

– Такова жизнь,– опускает взгляд Антон, а в глазах появляется злость.– Большие деньги –

большая власть.

– К счастью не у кого сейчас нет денег,– произносит Виктор, с усилием двигая вёслами.

– Будут,– хмыкает Антон.– Когда-нибудь всё вернётся на прежние места.

– Не вернётся, уверенно произносит Виктор.– Деньги, конечно, будут, но они станут

эквивалентом труда, а не наживы.

– Каким образом?– в глазах Антона неприкрытый скепсис.

– Будет запрет на любые виды процентов, из денег нельзя будет делать деньги.

– Ростовщиков на кол, как в древнерусские времена!– юродствует Антон.

– А ведь это идея,– Виктор с уважением глянул на парня.

– Ты чего?– внезапно пугается Антон.– Я шучу!

– А я нет,– и непонятно, серьёзно говорит Виктор или нет.

– Шутишь,– хохотнул Антон.

– На кол, конечно, сажать не будем … акулам, на прокорм отдадим.

– Понятно … шутишь,– улыбается парень.

– Тебе что, ростовщиков жалко?– в упор спрашивает Виктор.

– Нет, но представь, банк даёт деньги. Он что, не имеет права за это получать свои

проценты?

– Он должен единоразово получить лишь за выполненную работу и не более того.

– Тогда он не будет давать взаймы.

– И ладно.

– Но ведь это неправильно! Может эти деньги могут спасти чью-то жизнь.

– Так дай без процентов,– улыбается Виктор.

– Западло, вот так просто и ничего с этого не иметь,– заявляет Антон.– Мне кажется, должны быть разумные проценты.

– Разумных процентов не бывает, это обыкновенная нажива со всеми вытекающими из

этого последствиями. И всё покатится как прежде, возникнет дикий перекос в

распределении благ. Вновь производитель окажется в жо..е, а предприимчивый делец на

его шее.

– Вообще, я некоторым образом согласен с тобой, но мне кажется, это утопия,– осторожно

произносит Антон.

– Если быть наивными и жадными, то утопия,– кивает Виктор.

Антон замыкается в себе, что-то думает, верно, под черепной коробкой извилины

становятся дыбом от невероятных умозаключений непонятного человека, который когда-

то спас его, от своры одичавши собак. А ведь Антон даже спасибо ему не сказал, как-то

сразу в штыки воспринял. Но может он действительно тот, за которым стоит идти? Антон

вздыхает, вспоминает, что дал ему присягу и неожиданно понимает, это не просто слова, закончилось лицемерие и ложь, он пойдёт за этим человеком, даже если тот поведёт всех в

свою утопию. Но вдруг он прав и найдёт путь в ту страну?

– Хватит лоб морщить, меняемся, уже мышцы занемели,– слышится насмешливый голос

Виктора и опускает его на грешную землю.

Антон пересаживается, хмурится, умело опускает вёсла в воду:– Я присягнул тебе

на верность, но скорее всего под давлением товарищей, а вот сейчас понял, пойду за тобой

до конца.

– Спасибо,– серьёзно говорит Виктор,– но тяжело тебе будет со мной.

– Это мои проблемы,– с упрямством заявляет Антон,– я для себя всё решил.

Зыбкую, в светлом небе, Луну сдувает за горизонт, а Солнце уверенно

перебирается на небосвод и щедро пускает тёплые лучи, согревая продрогшую за ночь

землю и людей.

Антон скидывает куртку, на его разогретом молодом теле перекатываются сильные

мышцы, он без труда взмахивает вёслами и с радостью налегает на них, словно не знает, как распорядиться своей силой. Раны от укусов одичавших собак срослись, и шрамы на их

местах странным образом украшают его тело. На его шее болтается медальон – куриный

бог на кожаном ремешке, подарок Яны из группы тренера Николая Андреевича.

Эта девушка своеобразная, независимая, гордая и достаточно приземлённая. В ней

нет места для воображения и фантазии, её ум расчётлив, она в меру эгоистична, но

главная её черта – готовность на самопожертвование ради неких возвышенных идей. Яна

чётко определила в Антоне родственную душу и в силу характера не стала скрывать

своего влечения к нему. Антон с интересом отнёсся к её вниманию, но не бросился на неё

как изголодавшийся молодой лев, а с невероятной тактичностью поддержал её чувства, предпочитая здоровые отношения мимолётному шквалу эмоций.

– Наш старый лагерь,– с ностальгией произносит Виктор, подносит к глазам бинокль. На

берегу виднеется свежий след от костра, а у ближайшего дерева срезаны все нижние

ветки.– Кто-то здесь есть или был, может даже люди Идара,– замечает он.

– Подойдём?– Антон вёслами притормаживает ход лодки.

– Обязательно. Но только зайдём за мыс, там есть небольшое укрытие, а тут мы как на

ладони,– Виктор внимательно осматривает знакомый берег, душу кольнули воспоминания, ведь именно здесь он спасся с Ниной. Затем сообща боролись за жизнь, голодали, мёрзли, потом как-то наладили быт, но самое главное – полюбили друг друга. А вот сейчас

знакомые места несут скрытую угрозу.

Лодка втискивается вглубь погибающего от морской воды кустарника, тыкается о

шершавое дно, проскрипев толстой резиной по неровностям, наползает на берег и вязнет в

мешанине из колючих веток и мёртвых листьев.

Антон быстро выпрыгивает и привязывает лодку к корявому корню:– Местечко, я

тебе скажу,– оглядывается он.

– Мрачноватое, согласен, но нас в нём непросто найти.

Виктор, стараясь не ломать сухие ветки, уверенно протиснулся в самую глубь

кустарника, а за ним, сжимая в руках копья, двинулся Антон. Очень скоро они выходят из

зарослей к провалу в земле.

– Что за пещера?– удивляется Антон.

– Она недавно образовалась. Видно морская вода проникла в подземную полость и свод

рухнул.

– Занятно. Посмотреть бы её,– с жадностью заядлого спелеолога изрекает Антон.

– Потом,– усмехается Виктор.– Левее сворачивай, там есть проход между скалами.

– Запах какой-то,– напрягается Антон, крутит шеей и с неудовольствием морщится.

– Издох кто-то, надо сходить, глянуть что это,– Виктор тоже ощущает слабое зловоние, волнами доносящееся издалека.

Они выходят в редкий лесок, заваленный каменными глыбами. В своё время здесь

был проложен маршрут для спелеологических групп и экспедиций, тропа всё также чётко

виднеется на земле. По ней не раз и Виктор с Ниной ходил к соседней бухточке. Там, на

склонах крутых холмов, растёт тёрн. Его выкапывали, и Нина высаживала на своём поле, в надежде как-то окультурить и облагородить.

За нагромождением из камней тучами взметнулись зудящие мухи, смрад

безжалостно проникает в лёгкие, сбивает дыхание. Виктор копьём раздвигает ветки и в

ужасе отпрянул, на камне привязан труп женщины, в руки вбиты железные колья, груди

срезаны, а по всему телу виднеются следы от многочисленных увечий.

Антон невольно вскрикивает, хватается за рот, сдерживая рвотные позывы:– Что за

чёрт!– выругался он.

Виктор со страхом всматривается в мёртвое лицо, что-то знакомое виднеется в

изуродованном тленом лице:– Это Марина, она меня спасла,– уверенно произносит он,-

странно, я мог всё что угодно ожидать от Идара … даже иголки мне под ногти … но не

это. Очень не похоже на него. Зачем он это сделал? Неужели это воспитательный момент

для своих рабов?

– Мне кажется, он очень хотел, чтобы ты это увидел. Наверное, по этой тропе часто

ходил?– проницательно замечает Антон.

– Бывало. А он, как профессионал, это понял. А ведь нам объявили войну,– кривая

усмешка передёргивает лицо, Виктор невольно оглядывается. Тишина, лишь противно

зудят мухи.– Похоронить надо,– он вытаскивает нож, ищет подходящее место, замечает

молодой бук, уверенно стремящейся к небу, отмечает контуры будущей могилы, с

хрустом вонзает лезвие в каменистую землю. Пустота и горечь заполняют душу, словно

он виноват в смерти этой жизнерадостной женщины. Виктор работает с лихорадочностью

обречённого, обдирая руки в кровь и, Антон с озабоченностью и даже страхом

поглядывает на него, стараясь поспевать за ним. Яма готова, тело женщины укладывают

на дно, припорошили душистыми листьями и засыпают землёй. Затем Антон царапает на

дереве надпись: «Марина».

– Теперь эта тропа будет называться в её честь – Тропою Марины,– Виктор смотрит на

свежий холмик и добавляет:– А прощать это нельзя, Идару осиновый кол в живот всажу, его прихвостней акулам швырну, а его поселение сожгу.

Будто в подтверждение его гневных слов, темнеет, порыв ветра с усилием

продирается сквозь густые ветви и освежает разгорячённые лица, в небе змеится молния, похожая на артерии и вены человека, как выстрелы из корабельного орудия срываются

громовые раскаты и катятся по небу, словно обвал с гор.

– Уходить надо, сейчас будет такой ливень, мама не горюй,– Антон почтительно трогает

Виктора за плечо.

– К старому лагерю пойдём,– встрепенулся Виктор, отбрасывая из сознания оцепенение.

– Опасно. Вдруг там засада?

– Там никого нет,– уверенно заявляет Виктор.

– Как скажешь,– пожимает плечами Антон,– но я пойду впереди.

Виктор с усмешкой поглядел на парня и быстро двинулся вперёд, часто бросая

взгляд на небо. Ливень ожидается не рядовой, впрочем, как и всё на этом плато.

Молнии пока в сухую пляшут в небе, надрывается гром, сгоняя чёрные тучи,

которые каким-то чудом сдерживают скопившуюся воду.

– А Марина красивая была?– всё ещё под впечатлением от ужасного события, выкрикивает

Антон.

– Красивая. Зачем ты это спрашиваешь?– оборачивается Виктор.

– Я её нарисую.

– Ты что, художник?

– Нет, но рисовать умею.

– Ты же не видел её настоящего лица.

– Странно, но у меня перед глазами стоит её образ. У неё ведь глаза с голубым оттенком, верно?

Виктор судорожно вдыхает воздух и неожиданно вспоминает её взгляд, а ведь он

действительно был какой-то льдистый:– Всё верно, ты правильно её видишь.

Первые тяжёлые капли плюхаются в траву, прогибая стебли своим весом почти до

земли, мужчины ускоряют шаг и переходят на бег. Наконец-то появляется знакомое поле, поросшее густой травой и вот они стоят на месте прошлой стоянки. От грубых хижин, когда-то построенных Игнатом и Сашей, остались одни обугленные головешки, а дом, с

таким трудом построенный Виктором, развален и изгажен.

– М-да, достаточно низко и подло,– замечает Антон.

– Идар определённо делает нам вызов. Он даже не догадывается, что я его давно принял.

Только на такие мелочи размениваться не буду, я затушу его амбиции как сигарету о

плевок,– несколько раздражённо произносит Виктор, ему до боли в душе тягостно

смотреть на все эти разрушения. Именно так поступали варвары на заре становления

своих цивилизаций и странно видеть, что так же поступают и современные люди.

Неужели ничего не поменялось за прошедшие тысячелетия? Как это по-детски наивно, взять и сломать то, что с таким трудом сделали другие. Даже для разнообразия ничего

нового не придумали.

– Где теперь нам от ливня спрятаться?– с озабоченностью в голосе спрашивает Антон.

– Здесь есть укрытие … если его не засыпало,– Виктор откидывает камни, и с облегчением

вздыхает:– Славу богу они не догадались, что под полом пещера.

Мужчины вовремя освобождают от камней деревянный люк, поспешно

протискиваются в узкий лаз, прикрывают за собой крышку и, с неба срывается настоящий

водопад.

В узкой пещере сыро и холодно, начинает бить озноб. Виктор тянет за собой

Антона:– Чуть ниже небольшой зал, я туда кое какие вещи скинул, пару одеял найдём.

Некоторое время он шарит в темноте, с недоумением хмыкает:– Не пойму, они

были здесь. Куда всё подевалась? Такое ощущение, что кто-то их забрал, но это

исключено, люк был хорошо замаскирован и засыпан камнями и его, понятное дело, никто

не обнаружил. Но где вещи? Или всё же здесь кто-то был?– у Виктора нехорошо

становится на душе, он внезапно вспоминает, ведь Идар, бывший ГРУшник, такая мелочь, как замаскированный ход, для него словно семечки щёлкать. А вдруг это ловушка?

– Что-то не так?– встревожился Антон.

– Пока не знаю, но вещей нет.

– Значит, здесь уже были,– обыденным тоном произносит Антон.– Что и следовало

ожидать, сейчас любое тряпьё на вес золота. Так может Нина забрала?– со смешком

высказывает он догадку.

– Она боялась сюда спускаться, тут домовых пауков развелось во множестве,– Виктор с

раздражением смахивает рукой липкую паутину и хладнокровно давит ладонью

выскочившее из неё членистоногое существо.– Меня удивляет, зачем ход вновь

замаскировали? Для какой цели? Так … давай выбираться!– неприятный, какой-то липкий

страх выплывает из глубины сознания и выбрасывает сгусток адреналина в кровь. Виктор

поспешно протискивается назад, пытается отбросить крышку люка, но она словно залита

свинцом.

Гл.14.

– Сами себя поймали, как бестолковые овцы влезли в западню,– Виктор всё ещё пытается

откинуть люк, но это не реально, на нём горы камней. Некто основательно подсуетился

закладывая крышку.– Нас давно заприметили, еще, когда я кострище увидел,– с горечью

диагностирует он,– а ведь чувствовал, кто-то за нами наблюдает, Идар пост оставил … на

всякий случай. Вот подарок мы ему!– в сердцах восклицает Виктор.

– Что делать будем?– голос у Антона встревоженный, но страха в нём нет, он привык к

пещерам, они для него – что дом родной.

– Люк не выломаем, там, наверху, хорошо постарались … чтоб их дождём смыло.

– А ты эту пещеру хорошо знаешь?– вкрадчиво спрашивает Антон.

– Да она не совсем пещера, чуть ниже спуск запирает озерцо.

– Это сифон,– уверенно произносит Антон.

– Да уж, наверное,– не сдерживает горький смешок Виктор,– и толку, я не знаю, насколько

заполнен ход водой, может там не один десяток километров.

– На Караби яйле короткие сифоны,– гнёт свою линию Антон.

– Даже если мы переберёмся за него, а дальше что?– Виктор пытается скрыть раздражение, но голос дрожит, гневно вибрируя.

– Этот лаз не естественный ход в пещеру, он образовался от подвижек в земной коре, а

настоящий ход не здесь и его следует поискать,– звучит неунывающий голос Антона и

Виктору внезапно становится стыдно за свою минутную слабость и уже вполне нормально

говорит:– Что ж, сейчас любая идея – идея. Ждать смерти под крышкой люка глупо, лучше

сгинуть где-нибудь в лабиринтах пещеры … так интереснее,– пытается шутить он.

В кромешной тьме слышно как Антон снимает себя рюкзак, роется, что звякает,

щёлкает:– Как знал, авто-фонарь с динамо подзарядкой прихватил,– слышится его

довольный голос.

– У тебя есть фонарь?– не верит Виктор.

– Есть. Чем чаще крутишь ручку, тем дольше светит. Хорошая модель, можно под воду с

ним нырять и как молотком пользоваться. За самый быстрый проход отрицаловки в

качестве приза получил, – со смешком говорит Антон и несколько минут жужжит ручкой, затем вспыхивает яркий свет.

В молочно белом свете стены пещеры словно смыкаются, бегут тени, будто

спешащие спрятаться злые гномы, колыхнулась ближайшая паутина, её хозяин спешит

забиться в щель от греха подальше. Геккон ловко протиснулся в щель люка и он свободен.

Счастливец, он знает много путей, пещера его дом родной.

Виктор с интересом осматривает стены давно знакомой пещеры, при мощном

освещении они воспринимаются иначе, нежели от чадящего факела. Луч фонаря

решительно пробегает по натёчностям и задерживается на едва заметном рисунке.

– Что это?– склоняется к нему Антон.

– Словно ребёнок намалевал,– Виктор щурит глаза, качает головой и добавляет:– Злой

ребёнок.

– Впервые с такой живописью сталкиваюсь, а ведь она времён неолита. В большинстве

случаев зверей рисуют и охотников с копьями, но чтоб человек разрывал руками другого

человека … такое впервые вижу. Необычный рисунок, будет возможность, Павлу

Сергеевичу покажем. Интересно, что он скажет по этому поводу?– Смотри, над одним

стилизованно нарисована Луна, а над другим – Солнце. Здесь есть какой-то смысл.

– Ночь и день, пещера и поверхность,– говорит Виктор и невольно оглядывается.– Но нам

уходить надо, потом разгадаем смысл рисунка.

– Может то дух пещеры?– у Антона первые дрогнул голос.

Виктор про себя улыбнулся, он давно заметил особенность спелеологов,

становиться в горах суеверными, а в обычной жизни они сами подшучивают над своими

страхами. Вот и Антон растерялся, наверное, вспомнил легенду о чёрных и белых

спелеологах. Взрослые мужчины, но как дети, живых надо бояться, а не духов пещер.

Виктор решительно забирает фонарь и ползёт к чёрному лазу.

Через несколько проходов мужчины упираются в водяной заслон. Спуск

преграждает неподвижное озерцо.

– Типичный сифон,– Антон берёт фонарь, некоторое время водит по стоячей воде.– А вода

холодная, впрочем, мне не привыкать,– он ставит фонарь на пол, решительно скидывает

одежду, запихивает в рюкзак.– Если меня через десять минут не будет, не ныряй,– шутит

он и осторожно спускает в ледяную воду ноги, морщится, глубоко дышит, собираясь с

силами и решимостью,– фонарик дай,– протягивает он руку.

У Виктора возникает желание остановить его, но ситуация безвыходная, рисковать

придётся. Он вспоминает изувеченный труп, некогда привлекательной женщины … нет, их не пощадят. Идар словно с цепи сорвался и всех кто будет ему мешать не задумываясь, убьёт.

– Какой шанс, что сифон можно пройти?– напоследок обращается он к Антону.

– Да почти все тридцать,– Антон глубже сползает в воду, начинает глубоко дышать, делая

гипервентиляцию лёгких.

– А найти выход на поверхность?

– Более десяти процентов.

– Впечатляет,– вздыхает Виктор.

– Но это так,– Антон делает глубокий вдох и ныряет.

Белый свет от фонаря скользит в глубину и внезапно меркнет, Виктор привстаёт от

беспокойства, но догадывается, Антон находит горизонтально отходящую полость и

уходит в неё.

– Раз, два, три … – отсчитывает Виктор секунды – … сто … двести … пятьсот,– Виктор

перестаёт считать, горечь пронзает душу, сердце болезненно сжимается. В душе он

понимал, что затея весьма зыбкая на успех, но надежда была. А сейчас он потерял

товарища и ничего в его положении не изменилось. Жаль Антона, таких мужчин мало. И

почему смерть выбирает лучших?

Виктор всё ещё сидит в кромешной тьме, а рука нащупывает рукоять ножа, скоро

он понадобится, дорого он отдаст свою жизнь. Жаль, что вновь так бестолково попал в

примитивную ловушку, пора бы уже как-то научиться жизни, но другого шанса всё

исправить уже не будет. Остаётся только биться как зверь и скрежетать зубами от досады, что все его идеи останутся нереализованными. Нина … неужели она достанется Идару? А

будущий ребёнок? Его он определённо убьёт.

Словно галлюцинация в воде появляется тусклое пятно света, разрастается, с

шумом выбрасываются вверх руки, Антон судорожно дышит и смеётся:– Что, не ждал? А

я вот он.

– Антон, этого не может быть?– а в великом потрясении вымолвил Виктор.

– Воздушных куполов пять штук прошёл, никогда со мной таких приключений не было.

Выход есть, там пещера реально огромная и в ней никто не был, я первый её открыл и

назову её – в честь Яны.

– Антон, ты живой или мне мерещится?

– Скидывай одежду и пихай в мой рюкзак, он водонепроницаемый и поторопись, я сильно

замёрз, в любой момент могу хватануть переохлаждение. Запомни, держаться строго меня, как только мигну фонарём, поднимайся, там воздушный купол, отдышимся и к

следующему. Последний рывок достаточно серьёзный, но ты выдержишь,– окидывает его

Антон внимательным взглядом, помогает закрыть рюкзак, предварительно положив туда

пару увесистых камней, пристёгивает к спине.– Ну, с богом,– делает глубокий вдох и вновь

уходит в чёрную бездну.

Виктор спешит за ним, ледяная вода обжигает как кипяток, а потом возникает

пронизывающий холод, становится жутко страшно, но впереди маячит тусклое пятно.

Они сходу уходят в горизонтальную полость, плывут в сужающемся тоннеле.

Проходит минута, следующая, легкие судорожно рвутся под рёбрами, холод отступает, появляется противная слабость, но вот мигает фонарь и Виктор ринулся вверх, едва не

обдирая тело о шершавые стены. Он даже не понял, что вынырнул, но слышит

судорожное дыхание Антона и едва не с криком делает вдох и дышит, успокаиваясь,

оглядываясь по сторонам. Они в каменном мешке, заполненном воздухом, луч от фонаря

бегает по потолку, скользит вниз, замирает напротив Виктора.

– Ты как?– чуть насмешливо спрашивает Антон.

– Едва не обосра…ся,– искренне говорит Виктор.

– Осталось ещё четыре воздушных купола, между ними небольшие расстояния,– спешит

успокоить его Антон, но последний путь, даже я с трудом прошёл. Так что, будь к нему

готов. Но ты обязан его пройти,– с неожиданною строгостью произносит он.

– Значит этот этап, что прошли … пустяк?– Виктор невольно опускает взгляд.

– Не пустяк, а пустячок,– смеётся Антон.– Испытание нас ждёт впереди.

– И как ты ныряешь под землёй? Я, ладно, за тобой плыл, но если бы не было этой

пустоты, ты б вернуться не смог.

– Я чувствую воздушные купола, не знаю как, но ощущаю … по каким-то признакам, это

как озарение, знаю, что они впереди. Правда, последний этап с трудом прошёл. Перед

проходом нам придётся минут пять гипервентиляцию сделать, вдыхать воздух до

головокружения, пока не появится состояние опьянения.

– Просто вдыхать воздух?

– Глубоко и часто … минут пять. Был бы баллон с кислородом, намного проще было бы, но и без него справимся. Сейчас на одном вздохе можно до следующего купола пройти.

Затем сразу до другого, там также задерживаться не следует, воздуха в пустоте мало. В

предпоследнем задержимся, зарядим лёгкие кислородом и вперёд … главное рот не

размыкать, глотнёшь воды и ты мертвец.

– Перспектива туманная.

– Всё же лучше, чем к твоему Идару в лапы попадать,– улыбается Антон.

Действительно, путь до следующих воздушных куполов достаточно лёгкий,

единственно, колотит от пронизывающего холода, дрожь трудно сдерживать, даже

разговаривать трудно.

– Это хорошо, что трясёт,– стуча зубами, заявляет Антон,– вот если появится ощущение

тепла, это начало кирдыка.

– Значит, радоваться надо, что тело крутит от холода?– Виктор выстукивает зубами

громкую дробь.

– Ага. Начинаем глубоко дышать.

Через некоторое время пространство плывёт, шумит в ушах, появляется чувство

невесомости и действительно – опьянения.

– Пора,– шепчет Антон и внезапно в его глазах Виктор замечает страх.

Антон легко ныряет, озаряя темноту ярким пучком света и, стремительно уходит в

отрыв. Виктор торопится его догнать, боясь потерять белое пятно, ускользающее во

мраке. Может, начинаются симптомы опасного переохлаждения, так как появляется в теле

тепло, но вернее всего – это состояние вызвано возбуждением и рвущейся наружу

энергии. Страх исчезает, тяга к жизни и азарт выходят на первые роли. Лёгкие давно

пронзают рези, судорожно втягивается живот, но Виктор словно залил рот сургучом. Не

что в мире сейчас не заставит его открыть. Под черепной коробкой плывёт красный

туман, начинает мерещиться неизвестно что: вот сдвинулась тень от подводной скалы, блеснули белые глаза, нечто, покрытое большими бородавками, скользнуло под ним и, растопырив белые пальцы, уходит на глубину. От недостатка воздуха, Виктор на гране

умопомрачения и галлюцинации его не трогают, быстрее бы всё закончилось, скорее бы

выбраться из жуткой тьмы и дышать, дышать.

Туманный свет метнулся вверх, на миг блеснула плёнка поверхности воды – это

спасение.

Виктор выныривает, с криком вдыхает воздух, с трудом вползает на пещерный пол,

садится рядом с Антоном и всё не может перевести дух. Лёгкие болят, в голове тяжесть, но красный туман сползает, возвращая зрение.

– Мне кажется у нас переохлаждение,– без эмоций произносит Виктор,– совсем не

чувствую холода.

– Здесь действительно не холодно и тот участок, что с трудом проплыли, вода в нём как в

горячей ванне,– облизывает губы Антон, держась руками за бок, а сквозь пальцы

просачивается кровь.

– Где зацепился?– волнуется Виктор.

– Подводная тварь провела когтями по рёбрам. В прошлый раз думал, что мне показалось, а вот сейчас они попытались напасть. А ты что, их не видел?– удивляется Антон.

– Так это были не глюки,– вздрагивает Виктор.

– Какие уж там галлюцинации. Кто-то обитает под водой, на утопленников походят, тела

раздутые, в каких-то волдырях, морды гнусные, одного так ногой лягнул, что рёбра

хрустнули. Ты чувствуешь как здесь тепло?

– М-да, значит и мне не мерещилось. Ты с подобным когда-нибудь в пещерах

сталкивался?– в некотором потрясении спрашивает Виктор, с опаской глядя за бегающим

лучом фонаря, но к счастью в прозрачной воде пустота.

– Нет, но кое-какие байки от спелеологов слышал, думал, девушек у костра развлекают, иногда сам кое-что выдумывал. Хотя в некоторых пещерах я видел кости животных и

даже человеческие с невысохшими хрящами. Мы считали, что животные и люди просто

срывались вниз и разбивались. Правда, смущал лишь один факт, на костях были следы

царапин, словно их грызли.

– А тебе не кажется, что нам надо быстрее убираться отсюда,– Виктор расстёгивает

рюкзак, вытягивает свою одежду, быстро одевается, на пояс пристёгивает нож.

Антон с готовностью кивает, так же быстро облачается в свою одежду, некоторое

время светит по пещерному залу, определяя направление. К глубокому сожалению, ходов

ведущих вверх он не обнаружил.

– Я так понимаю, нам надо спускаться вниз?– с грустью улыбается Виктор.

– Иногда необходимо спуститься вниз, чтобы подняться,– неопределённо произносит

Антон.– Всё же должен быть выход, будем искать.

– Очень не хочется на пещерных тварей наткнуться, до сих пор в дрожь бросает, на

утопленников походят, мерзость ещё та,– передёргивается Виктор.

– Мне кажется, они обитают в воде, на суше их нет,– неуверенно произносит Антон.

– Эти …может да,– кивает Виктор.

– Ты считаешь, могут существовать другие разновидности?– бледнеет Антон, невольно

раскрывая нож с серьёзным кривым лезвием.

– Пещера странная, необычно тепло, даже неприятно, влаги много … словно инкубатор, какой,– Виктор принюхивается как собака.– Чем-то пахнет, как из баночки с красной

икрой, ты не находишь?

Антон втягивает в лёгкие воздух, кивает и нерешительно топчется на одном месте.

– Ты дай мне фонарь,– видя его замешательство, требует Виктор. Берёт из его рук, вытягивает из ножен нож и медленно идёт по роскошному залу.

Их окружают невероятные по красоте сталагмиты от молочно белых до розовых и

даже зеленоватых оттенков, лунное молоко щедро покрывает пещерные органы, блестят

лужицы с хрустально чистой водой и прямо из пола растут каменные цветы и кристаллы.

– Красиво как!– невольно восклицает Виктор, нащупывает лучом фонаря круглый ход, медленно к нему спускается, в удивлении глядя под ноги:– Словно ступени, вот природа

постаралась!

– Ага, и перила сделала,– Антона тоже восхищают подземные красоты, но ему мерещится

нечто злое в окружающей атмосфере.

– Перила?– останавливается Виктор и мгновенно натыкается взглядом на гладкую балку, проходящую на уровне плеч.– Да нет, это какая-та кристаллическая жила.

– Мне впервые в жизни неуютно в пещере,– сознаётся Антон.– Здесь не должно быть

жизни, разве что, кроме мелочи всякой, но здесь есть что-то такое, что шевелит мне

волосы на голове,– с искренностью сознаётся он, ощупывая каменную балку.– И всё же, это искусственная вещь,– уверенно заявляет он.

– Да? Ну что ж, значит, здесь когда-то побывали люди.

– Или Они,– у Антона неожиданно предательски дрогнул голос и он поспешил крепче

сжать рукоятку ножа, чтобы не растерять остатки мужества.

– И всё же надо идти вперёд,– понимает его состояние Виктор.

Он без колебаний входит в круглый ход, чиркает лучом фонаря по стенам, отмечая

про себя, что они испещрены многочисленными царапинами и бороздами, словно кто-то

ползал по стенам, цепляясь острыми когтями.

Лестница приводит к нижнему залу, здесь ещё теплее и причудливее каменные

кристаллы, они как странные цветы покрывают весь пол, а вдали сверкнула поверхность

подземного озера. Воздух наполнен влагой, ощутимо пахнет икрой, в полной тишине

слышится звук падающих капель воды, они как молоточки по гвоздям с упорством бьют

по мозгам, хочется заткнуть уши, но они вибрируют во всём теле.

– Какая тоска,– Виктор осматривает потрясающую картину.

– Мрак,– соглашается Антон.

– Пойдём, что ли?– Виктор замечает подобие тропы и осторожно на неё ступает, идёт, часто оглядываясь по сторонам, с лихорадочностью водя лучом фонаря по окружающим

предметам.

Мужчины останавливаются у озера, с удивлением разглядывают берег, на котором

светится янтарным цветом икра.

– Что скажешь?– Виктор ковырнул одну гроздь лезвием ножа, икра рассыпается и падает в

воду, катится по дну, как разорванные янтарные бусы.

– Рыбью напоминает,– Антон берёт целую горсть в ладони, нюхает.– А пахнет приятно, я

бы засолил.

– Глупости, неизвестно кто из них может вылупиться,– с подозрением косится на неё

Виктор.

– Мы за это время столько всего перепробовали, что меня сейчас не волнует, кто из неё

может появиться. Ты как хочешь, но с килограмм другой возьму в рюкзак.

Поверхность озеро гладкое как стекло, прозрачнее самого чистого хрусталя, луч от

фонаря пробивает всю толщу без искажений и выхватывает безжизненное каменистое дно

– странное сочетание, горы икры и пустота.

Антон со щедростью набивает целлофановый пакет, стягивает бечевкой, с

удовлетворение хмыкает:– Теперь с голоду не помрём, неизвестно, как долго нам

потребуется здесь пробыть, чтобы отыскать выход.

– Но ты хоть имеешь представление куда идти?– Виктор оглядывается, щупая взглядом

застывшие в отдалении великолепные пещерные органы, оплывши как восковые свечи