Текст книги "Холодный рай (СИ)"

Автор книги: Андрей Стригин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 25 страниц)

теперь лучше?

– Спасибо.

– Теперь вставай,– требует женщина.

– Дай я ещё чуть передохну.

– Нет, наверху отдохнёшь.

– Ты всё же думаешь, что мы выберемся?

– Однозначно.

– Хорошо,– Виктор встаёт, но сразу заваливается на бок.

– Это ты зря делаешь!– сверкнула глазами Нина.

– Сейчас … освоюсь,– Виктор вновь поднимается, бледнеет, скрипит зубами.– Пойдём, подруга,– пытается улыбнуться он.

– Виктор,– Нина перебрасывает его руку через своё плечо и сама морщится от

невыносимой боли и с жёсткостью говорит,– ты должен чётко понять – здесь смерть, а там

– жизнь.

– Эх, почему я тебя раньше не встретил.

– Но встретил ведь,– улыбается Нина.

– Это подарок судьбы.

– Как знать. Многие говорят … я не подарок,– многозначительно произносит женщина.

– Теперь я обязательно доберусь до поверхности.

– Хочу сказать по секрету, если сможешь выбраться … я тебя буду уважать,– прерывисто

говорит Нина, она вновь на гране обморока от дикой боли, но вида не показывает.

– Послушай, у тебя же рёбра сломаны!– как вкопанный останавливается мужчина.

– Пустяки … почти не болит.

– Понятно,– качает головой Виктор и словно у него появляется второе дыхание, не

обращая на режущую боль в ноге, подсаживает Нину на выступ в стене.

Женщина прижимается к холодной поверхности, оборачивается, в глазах

недоумение.

– Что-то не так?– не понимает мужчина.

– Я не вижу цели твоего спуска в пещеру.

– Ты о воде? Ёмкость не нашёл.

– Тогда … зачем спускался … чтобы напиться самому?

– И это тоже,– не стал врать Виктор,– я хотел намочить полотенце, оно махровое, много бы

впитало воды, а теперь оно на моей ноге.

– М-да, с твоей ногой.

– Прорвёмся. Где-то на плато есть озеро, точно не знаю в каком именно месте, но днём

поискать можно. Нам бы выбраться,– с сомнением говорит Виктор.

– Выберемся,– Нина запихивает свою боль далеко в сознание и карабкается наверх.

Мужчина некоторое время смотрит на неё, затем на лице появляется выражение

сродни взгляду хищного зверя, попавшего в ловушку, он бросается на стену и быстро

догоняет женщину. У свешивающейся ленты он с усмешкой смотрит на перекрученный

бюстгальтер.

– Между прочим, этот лифчик жизнь мне спас,– зардевшись, говорит Нина чистую правду.

– Верю,– внезапно суровеет Виктор. Он щупает ленту, натягивает на себя, проверяя на

прочность. Узлы, связывающие куски, скрипнули и сильнее затягиваются под весом

мужчины.– Хватайся за меня, не сможешь держаться руками, вцепляйся зубами в мою

одежду.

– Ты сможешь меня удержать?– не верит Нина,– давай я сама попробую … я в школе по

канату лазила.

– Но то в школе,– фыркает Виктор, а сейчас попа перевесит … ладно … шучу. В тебе веса

меньше, чем в худосочном баране … вытащу … крепче хватайся,– он чувствует, как его

торс обвивают цепкие пальчики.– С богом!– выдыхает он.

Если бы не Нина, отчаянно цепляющаяся за него, скорее всего Виктор не вылез из

жуткой пещеры, но страх за жизнь этой хрупкой женщины, словно взорвал сознание и дал

силы, которых, казалось, уже не было. И всё же это было чудо то, что они увидели

слепящее Солнце и без сил рухнули на поверхности, у страшного провала.

Нина всё ещё цепляется за Виктора, словно ещё не верит в спасение, или боится

вновь соскользнуть в темноту пещеры. Но вот, мужчина пошевелился, с трудом

перевернулся, неловко откинув перебинтованную ногу, глянул на женщину и неожиданно

смеётся.

– Ты чего?– отпрянула от него Нина.

– Ты прекрасна,– продолжает смеяться Виктор.

Нина придирчиво осматривает себя. Она вся в глине, в каких-то грязных потёках,

волосы торчат как испуганные сосульки, а из одежды у неё лишь подранные ажурные

трусики. Неожиданно она прильнула к губам Виктора и его смех мгновенно обрывается.

– Спасибо,– отрываясь от неприлично затянувшегося поцелуя, говорит Нина.

– За что, за поцелуй?

– За то, что спас меня.

– Это ты меня спасла,– Виктор произносит с грустью, в глазах возникает тревога, он

вспомнил, где они.

– Нам необходимо идти,– поднимается женщина.

До лодки они добраться не смогли, единственное, что у них получилось, выбраться

из воронки и заползти под разлапистое карликовое дерево. Здесь когда-то была стоянка

спелеологов, виднеется пятно от кострища, в корнях дерева, заботливо прикрыты пустые

консервные банки и даже пара стеклянных бутылок – безусловно, это настоящее

сокровище. Вот ещё спички раздобыть бы? Неожиданно просыпается голод и наглым

образом сжимает пустые желудки.

– Кушать хочется и опять … пить,– с грустью говорит Нина.

– Надо идти к озеру,– Виктор пытается пошевелить ногой, но резкая боль заставляет его

прикусить губу, чтобы не вскрикнуть.

– Мне трудно дышать,– сознаётся Нина,– я не смогу идти.

День медленно ползёт, убивая в душах надежду, Виктор и Нина с каким-то

безволием лежат под деревом, не в силах сдвинуться с места.

Ночь как всегда застаёт врасплох, Нина цепенеет от холода и даже не замечает, как

её накрывает своей рубашкой Виктор.

Какая-та птица завязла в листве, скачет, расшвыривая сухие веточки, затем

мелодично свистнула, вспорхнула и разбудила Нину. Раннее утро, может часов пять, холодно, но не так ужасно как было накануне. Женщина со стоном прислоняется к стволу

дерева, замечает на себе рубашку, озирается по сторонам, Виктора нет. Беспокойство

кольнуло душу, но пока не страх. Она долго ждёт, затем решает выползти из-под дерева, но слышит волочащиеся шаги, Виктор, опираясь на сухую ветку, ковыляет к ней,

раздвигает ветки, вползает, улыбаясь, смотрит на неё.

– Как я тебя долго ждала,– только и смогла вымолвить Нина.

– Испугалась, что я ушёл?

– Что ты!– излишне горячо восклицает женщина.

– Понятно,– усмехается мужчина и вываливает из карманов целые жмени кузнечиков.– С

холода они едва двигаются, собрать их было совсем просто.

– Мы что, будем ловить рыбу?– удивляется Нина.

– Нет, мы их будем есть.

– Кузнечиков?

– Безусловно.

– Сырыми?

– Обязательно.

– Ты с ума сошёл … ешь сам. Ты знаешь, я не голодна,– сглатывает невольно

выступившую голодную слюну Нина.

– Ты будешь, их есть.

– Меня вывернет,– Нину действительно начинает тошнить, но желудок пустой и она лишь

икнула, растеряно хлопает глазами.– Насекомых есть нельзя!– выкрикивает она.

– А что можно?– с иронией спрашивает Виктор.– Если нам повезёт, доберёмся до озера, наловим лягушек.

– Б-р-р!

– А потом, может, словим диких голубей.

– Это немного лучше. Может, с них и начнём?

– Для этого нужны силы,– Виктор, тщательно скрывая омерзение, решительно сует в рот

кузнечика.

– Вкусно?– не сводит с него дикого взгляда Нина.

– Что тебе сказать … конечно … дрянь.

– Поняла,– вздыхает женщина,– что ж, давай и мне.

Удивительно, но трапеза из мерзких насекомых придаёт им те необходимые силы,

чтобы изгнать из сознания замаячивший где-то в глубине, призрак смерти.

Некоторое время они отдыхают, восстанавливают сумбурные мысли в порядок,

затем Виктор решительно поднимается, опираясь на палку:– Пойдём, что ли,– говорит он, с тревогой глядя на Нину.

– Мы идём к озеру?– радуется она.

– Нет, до озера мы не дойдём. Вернёмся к лодке, там куча тряпья, тебе необходимо сделать

тугую перевязку.

– А как же с водой решить?

– Решим,– тяжело вздыхает мужчина.

Путь к морю оказался просто невыносимым. Невероятно сложно идти по каменным

гребням, в любую минуту рискуя соскользнуть в понор и завязнуть в страшных карстовых

воронках, а иногда на пути словно вырастают, колючие кустарники и в них приходится

втискиваться, раздвигая упругие ветви, а ведь любое неосторожное движение отдаётся

дикой болью. Но всё когда-то заканчивается, веет свежестью и холодом, Виктор и Нина

неожиданно выходят к своей первой стоянке.

– Лодку не унесло,– радуется мужчина. Впопыхах он не привязал её к берегу –

непростительная оплошность и то, что её не стянуло с мели – словно милость свыше. Он

незамедлительно пытается исправить свою ошибку, спускается в воду и в недоумении

вздрагивает:– Вода ледяная … градусов одиннадцать. Произошёл спад … или теперь так

будет всегда.

– Да, для купания не слишком комфортно,– Нина, не стесняясь, скидывает с себя рубашку

Виктора и лезет в море, что бы смыть себя всю пещерную грязь. Охает, жмурит глаза, садится по плечи и окунается целиком, выныривает, старательно смывает с себя грязь и

выходит из воды свежая как речная нимфа. Глядя на неё, Виктор на мгновение забывает

про боль в сломанной ноге.

– Глаза сломаешь,– ехидно говорит женщина,– верёвку не вырони.

– Ах да,– Виктор, упираясь об палку как на костыль, поспешно выбирается на берег, разбрасывая в стороны тучи из брызг, привязывает лодку к обломку камня. Затем

выбирает подходящие куски ткани, полосует их на ленты, усаживает перед собой Нину и, стараясь не смотреть на вызывающе торчащие соски, умело бинтует, стягивая рёбра:– Не

туго, дышать можешь?

– Нормально … сразу легче стало … и теплее.

Виктор укрывает её шинелью, присаживается рядом, вытянув больную ногу,

задумывается. Можно сказать, они выжили, временно выжили. А что дальше делать? На

насекомых долго не продержишься и с водой проблема.

– А морскую воду можно пить?– без всякой надежды спрашивает Нина.

– Нельзя.

– Почему.

– Просто умрёшь.

– Перспектива не очень,– ёжится женщина.– Тогда найди воду,– требует она.

– Вот об этом я сейчас думаю,– стрельнул на неё взглядом мужчина.

– И каковы успехи?

– Нулевые,– сознаётся Виктор.

– Не густо.

– Это так. Впрочем …

– Ты что-то придумал?– оживляется Нина.

– Следующего утра дождаться надо.

– Зачем? Это очень долго. Зачем?– повторяет она.

– Я заметил, утром сильная роса, а тряпья у нас много, можно намочить и отжать воду.

– А что, идея правильная,– соглашается Нина,– но вновь мучиться столько времени … это

пытка.

– Другого пути у нас нет … пока нет.

– Ладно, будем ждать. Слушай,– оживляется она,– а давай рыбу попробуем ловить … у нас

кузнечики остались! А рыбка свежая, сочная!

– Чем ловить будем?– хмыкает Виктор.

– Из верёвки нитку выдернем.

– А крючок из чего сделаем?

– Ну … так ты подумай,– она испытующе смотрит на него, а в глазах бегают светлые

лучики.

Виктор хмыкает, но не признать резонность в словах Нины, не может. Взгляд

скользнул к ремню, он быстро стягивает его, вертит перед глазами.

– Этот шпенёк на пряжке … может из него получится крючок сделать?– предлагает она.

– Вполне,– соглашается Виктор.

Он камнем размочалил пряжку, вытаскивает блестящий стерженёк, рассматривает

при свете Солнца, с удовлетворением улыбается:– Есть место к чему верёвку можно

привязать … изогнём, наточим об камень, вот только шип сделать не получится. Хотя …

если кончик загнуть и камнем расплющить … может получиться.

– Ну так, делай!– с нетерпением толкает его Нина.

– Ты пока верёвку распусти,– распоряжается мужчина и погружается в непростой процесс

изготовления крючка без соответствующих инструментов. Изогнуть шпенёк он смог,

наточить – тоже, но с зазубриной, как он не старался, результат нулевой.– Крючок готов, но рыба, если она есть море, часто срываться будет,– предупреждает он.

– Нам бы хоть одну поймать. Они такие сочные,– с навязчивостью повторяет Нина.

Виктор привязывает гайку вместо грузила гайку, найденную на дне лодки, цепляет

крючок, придирчиво осматривает своё творение, но Нина лихорадочно суёт ему дохлого

кузнечика.

– Что ж, с богом,– мужчина наживляет кузнечика и делает заброс.

Томительно тянется время, рябь от Солнца слепит глаза, ветра нет и очень жарко.

Нина долго сидит рядом, затем в глазах появляется разочарование, она отползает в густые

кусты, некоторое время наблюдает за замершим в ожидании мужчиной, затем глаза

закрываются, она засыпает.

Первая поклёвка была неожиданной и Виктор не успевает подсечь рыбу, когда она

срывается, мужчина страшно огорчается, но кузнечики ещё есть, быстро цепляет новую

наживку, заброс – вновь рывок и достаточно сильный. На этот раз он умело подсекает и

стремительно тянет к берегу, чтобы рыба не опомнилась и не сорвалась с крючка.

На миг показывается из воды светлое брюхо, вздыбив хвостом небольшой бурун,

рыба пытается уйти в сторону, но мужчина рывком выбрасывает её на берег и радостный

смотрит на Нину, но она сладко спит, морщась во сне, трогательно шевеля губами, словно

пьёт воду.

Виктор быстро хватает лобастую рыбу, краем сознания определив, что она явно не

черноморская, бьёт об камень, вновь поднимает, пытаясь определить её вес. Где-то на

килограмм, с удовлетворением поджимает он губы, удачно … весьма удачно … пожалуй

это молодой тунец.

Посмеиваясь, ковыляет к сладко спящей женщине, сваливается рядом, охает от

боли, но вновь улыбается.

– Что такое?– Нина дёргается от прикосновения к ней холодного тела рыбы и моментально

просыпается, приподнимается на локтях, в глазах смесь из удивления и радости.– Поймал?

Какая рыбка, сочная. А когда мы будем, её есть?

– Прямо сейчас.

– Поджарить бы,– несильно взгрустнула женщина,– впрочем, будем считать, что это суши.

– Так, с большой натяжкой,– соглашается Виктор и острым краем камня кромсает толстую

рыбину.– На вот,– протягивает её выпученные глаза,– в них много воды.

– Выглядит не очень аппетитно … но лучше, чем кузнечики,– Нина целиком заглатывает

своеобразное лакомство, тщательно жуёт,– на мой взгляд, несколько безвкусно, но очень

сочные,– делится она своими впечатлениями.

Внутренности, которые Виктор запретил есть, опасаясь паразитов и солидный

кусок хвоста он решает оставить на наживку, но и того, что осталось, хватает с лихвой.

Оставлять в такую жару запасы, нет смысла, быстро испортится, поэтому наелись не

просто от пуза, а запредельно много.

После еды они улеглись под кустарником и просто бездельничают, смотрят на

ужасающе огромную гладь моря и каждый думает о своём. Некоторое время они молчат, но вот Нина с тревогой смотрит на Виктора:– Как ты думаешь, а кроме нас кто-то остался

в живых?

– Остался,– кивает мужчина.

– Может и здесь люди есть?

– Вероятно.

– Вот только никого не видно,– вздыхает женщина.

– Придёт время … столкнёмся,– неопределённо отвечает Виктор.

– Как-то ты говоришь без энтузиазма,– настораживается Нина.

– Да нет, я хочу встречи, вот только, люди могут быть разными.

– Наверное, ты по жизни, одиночка?– догадывается Нина.

– В какой-то мере да. Я очень избирательно отношусь к друзьям и недоверчив к людям.

– Это плохо,– хмурится женщина,– а я вот, люблю шумные компании. У меня много

друзей. Как они сейчас?– её глаза увлажняются, она быстро отводит взгляд, словно не

хочет показывать своё переживание.– А что это?– внезапно встрепенулась она и поднимает

руку в сторону моря.

Невнятное сооружение медленно выдвигается справой стороны и дрейфует в

сторону земли.

Гл.3.

Виктор вскакивает, опираясь на палку, поспешно ковыляет к берегу. Нина держит в

руке цветастую тряпку, пару раз взмахивает, но непонятное сооружение, напоминающее

корабль из мультфильмов, огибает берег и скрывается в противоположной стороне.

– Что это было?– округляет глаза женщина.

– Надувной аттракцион, верно, сорвало в каком-то парке.

– А люди на нём есть?

– Вполне.

– Он к берегу пристанет?– с надеждой спрашивает Нина.

– Да. Его точно тянет к земле.

– Так надо идти!

– Это очень далеко. Подлечим раны, тогда и пойдём.

– Я сама схожу!– не унимается женщина.

– Остынь! Ты даже не можешь себе представить, как опасно передвигаться по Караби

яйле, здесь вся поверхность изрыта карстовыми воронками … да ты и сама видела.

– Но им, вероятно, понадобится наша помощь!

– Очень может быть,– кивает Виктор.– Но может, это мы станем им обузой? Давай всё же

подлечимся … с плато никто не денется.

Нина вздыхает, в глазах горит упрямый огонёк, но доводы Виктора воспринимает,

нехотя заползает под куст, на глаза надвигается грусть. Тем временем мужчина не спешит

укладываться рядом, внимательно смотрит в небо, в его взгляде и радость и тревога

одновременно.

– «Обезьяна» крутится,– произносит он непонятные слова.

– Что ты сказал?– думая, что ей послышалось, переспрашивает Нина.

– Я говорю … «обезьяна». Так спелеологи такую облачность называют. Крутится-крутится

где-то в небе, а погода просто чудесная и внезапно прыг на землю и разражается диким

шквалом с сильнейшим ливнем.

– Как здорово! Напьёмся!

– С одной стороны да, но с другой … находиться под ледяными струями, не совсем

правильно.

– Так давай лодку вытащим и перевернём,– оживляется женщина.

– Резонно. Вот только переворачивать её не следует, она послужит хорошим резервуаром

для воды.

– А как же мы под неё подлезем?

– Необходимо из камней соорудить фундамент и затащить на него лодку.

– Поняла,– Нина вновь выбирается наружу, оглядывается по сторонам, камней кругом

великое множество, вот только таскать их больно,– женщина вздыхает, но принимается за

работу.

Так получилось, что Виктор больше помогает ей, со своей ногой он явно не

работник. Но, через несколько часов, им удаётся соорудить нечто подобия жилья. Лодка

крепко стоит на фундаменте и утяжелена крупными камнями, чтобы её не сорвало

порывами ветра. За это время они так устали, столько потеряли с потом жидкости, что

жажда становится просто невыносимой, а пресловутая «обезьяна», скакнула в сторону, и в

море разражается сильнейший ливень с громогласными раскатами грома и слепящими

вспышками молний.

– За что?!– чуть не плачет Нина.

– Так бывает,– мрачнеет Виктор,– завтра будем собирать росу.

Но наличие сего уродливого жилья вносит неожиданный уют в их непростые

обстоятельства. Получился домик, низкий, вползать необходимо в узкий лаз, но

мгновенно возникает чувство защищённости и есть возможность полностью расслабиться

и ждать когда срастутся кости и можно будет в полной мере заняться бытом.

Единственная проблема – конечно вода. С едой более-менее решено, хотя не факт, что

рыба будет ловиться и дальше. А вдруг она случайно зашла в эти воды? Хочется верить, что бог будет милосерден, ведь не просто так они остались живы. А вдруг … Караби яйла

… рай? Или всё же, нечто противоположное? Но, может статься, что из-за недостатка

места, на залитой океаном земле, Господь решил смешать и ад и рай в одном котле – авось

– что-нибудь получится необычное, где чистота чувств не будет омрачена детской

наивностью и сможет отличить зло от добра и в случае необходимости дать жёсткий

отпор. Хочется надеяться, что каждый выберет для себя наиболее приемлемый вариант.

Ещё один день пощадил мужчину и женщину, а ночь в их тесном убежище, не

может достать холодом и ощущение невероятного комфорта, гасит боль в израненных

телах, вносит в чувства умиротворение и спокойствие. Сон комкают сумбурные мысли и

заполняет их сознание сказочными сюжетами, где нет кошмаров, но есть жизнь, к которой

стоит стремиться.

Словно взрывается мир, гром грохочет как залпы скорострельных тяжёлых орудий,

свет от вспышки молнии врывается под закрытые веки и мощный ливень вонзается в

лодку, словно хочет её продырявить.

– Что это?!– просыпается Нина, дёргается, охает от боли.

– И до нас добралась «обезьяна»!– громогласно хохочет Виктор.

– Дождь? Вода! Миленький, вода!– Нина на миг обвивает руками шею мужчине и ползёт

из убежища прямо под бешеные струи воды, подставляет ладони, и они моментально

наполняются живительной влагой.– Боже, как вкусно!– восхищается она.

Лодка полностью наполняется водой, дно провисает и почти не оставляет места для

людей, но они испытывают невероятное облегчение, а следовательно и ощущение уюта.

– Как здорово!– вздрагивая от вспышек молний и грома, шепчет Нина.

– Да, дождик знатный,– соглашается Виктор,– вовремя дом себе сделали.

– С бассейном на втором этаже!– смеётся Нина.

– Мы почти как олигархи,– шутит Виктор.

– Бери выше – как боги.

– Замахнулась.

– А то!– вздёргивает нос хрупкая женщина. Теперь ей всё нипочём, с водой порядок, еду, её мужчина добудет – жизнь налаживается!

Шквал из воды, молний и порывистого ветра продолжается долго, на море

творится нечто запредельное, вновь появились смерчи и просеивают воду, отсеивая

живых от мёртвых. В каждую минуту взрывается тысяча молний, поверхность моря как

вздыбивший иглы дикобраз, электричество всюду и кажется, плавиться даже вода. Но

удивительное дело, женщине и мужчине, которые затаились под многоместной резиновой

лодкой, нравится буйство природы, восторг переполняет души, им кажется – идёт

всеобщее очищение. Действительно, воздух сладок, пахнет свежестью, электричеством и

морем. Громовые раскаты, рвут пространство и отдаются низким рокотом в подземных

полостях плато, с шипением несутся пенные ручьи, но, ни один поток не несётся к

хлипкому убежищу, словно некто заботливой рукой отводит опасность и не позволяет

разрушить труд двух сильных людей.

Всё мгновенно стихает, лишь изредка, далеко за горизонтом, полыхнёт

пространство, да докатятся отголоски грома.

– Здорово!– прижимается к мужчине женщина. Она пристроилась на его плече и едва не

мурлычет от удовольствия, а он прижимает её к себе и улыбается своим мыслям.– Как мне

хорошо, и такое невероятное чувство защищённости … и мне спокойно,– она засыпает, сладко посапывая в две дырочки, а он долго не может уснуть, но не от боли, чувства

переполняют его.

На этот раз взошедшее Солнце их не будит, и они отсыпаются чуть ли ни до обеда,

если конечно можно так выразиться в данном случае. Виктор осторожно высвобождает

руку из-под шеи Нины. Некоторое время смотрит на беззащитное в сладком сне лицо, задерживается на её пухлых губах, трепетных ресницах, на тонкой фигуре, удивляясь про

себя, откуда в столь хрупком создании такие силы. Не удержавшись, словно вор, украдкой

целует её в губы и она отвечает, бессознательно, всё ещё не просыпаясь. Виктор

выползает и убежища, вздыхает полной грудью, с удовольствием оглядываясь вокруг.

Затем, морщась от боли, разбинтовывает ногу, пытается прощупать сломанную кость и

внезапно понимает, что у него простой вывих, вероятно он даже порвал мышцы, но это

просто сильный вывих. Это открытие будоражит его, он прощупывает выскочивший

сустав, жмурится и резко дёргает ногу и едва не теряет сознание от взрыва боли, но

мгновенно приходит облегчение, сустав занимает прежнее положение, хотя из-за опухоли

нога напоминает надутую шину в чёрных пятнах от внутреннего кровоизлияния. Он

плотно бинтует ногу, но уже без жёсткой доски, которая приносила столько страданий.

– А ведь жизнь действительно налаживается,– сам себе говорит он.

В кустах находит завёрнутые в тряпку остатки от рыбы, они протухли и неприятно

смердят, но для наживки подойдёт, готовит снасть и спускается к морю. Уже без

удивления замечает чёрные плавники касаток. Животные резвятся в холодной воде,

словно шаловливые школьники, но предмет их забавы не очень забавный. Они

подкидывают в воздух некое существо, Виктора обдаёт холодом, ему показалось, что это

человек, но затем он понимает, это несчастное ластоногое, заблудившееся в водах

Великого Потопа. Всё равно жутко наблюдать игру страшных хищников. Но вот морского

зверя подкидывают мощным ударом хвоста, он взлетает в воздух метров на десять,

беспомощно кувыркаясь, размахивая ластами, с шумом падает вниз и скрывается под

водой. Чёрные плавники исчезают, и на поверхности расплывается красное пятно.

Совсем рядом от берега появляются несколько усатых морд, часть морских котиков

улизнула от касаток, и теперь осматривают незнакомые берега. Виктор напрягся и залёг

между камней, с жадным интересом наблюдая, как животные, поспешно выбираются из

воды. Морские котики, извиваясь, скачут по берегу, вертят гладкими головами,

встревожено рычат, они чудом избежали смерти. Но Виктор уже раздувает ноздри от

возбуждения, глазами ищет острый камень, находит и, прячась за неровности на земле, ползёт к животным.

– Ой, что ты делаешь?!– громкий возглас Нины вспугивает ластоногих, и они поспешно

соскальзывают в воду.

– Ну вот,– в разочаровании перекатывается на другой бок Виктор,– всю охоту разрушила.

– Ты что, хотел убить этих беззащитных животных?

– Это вкуснее, чем кузнечики!– пытаясь её образумить, произносит Виктор.

– Так лучше я насекомых буду кушать, чем видеть, как ты убиваешь этих животных!– в

сердцах восклицает Нина и добавляет, прищурив светлые глаза,– я даже не предполагала, что ты такой жестокий.

Взрыв негодования бурей проносится в груди мужчины, он хочет назвать её дурой,

но осекается под льдистым взглядом прелестной женщины и мямлит:– Ты не права, Нина.

– Может быть,– соглашается она,– но ты лучше рыбы налови.

Она подходит к Виктору, присаживается рядом:– Ты прости меня, глупую дуру, но

я ещё не готова к такому.

– Ладно, проехали,– Виктор отшвыривает в сторону острый камень.– Но такого шанса

может и не быть.

– Я знаю,– Нина целует его в шею.– А почему ты доску вытащил?– она видит плотную

повязку на его ноге.

– Перелома нет,– счастливо улыбается Виктор,– обычный вывих.

– Здорово!– светится от счастья Нина.– Ой, касатки!– с восторгом замечает она резвящихся

мощных животных.

– Они только что пообедали … котиком,– с насмешкой говорит мужчина.

– Хорошо, что я не видела,– серьёзно произносит молодая женщина.

На это раз их словно наказывают свыше, до самого вечера, ни одной даже слабой

поклёвки, сколько уже наживок перепробовали, толку никакого. Нина сидит мрачная и

старается не смотреть в глаза Виктору, а есть уже хочется, но мужчина, ни жестом, ни

взглядом не показывает, что на неё рассержен.

– Завтра наловим кузнечиков,– едва не всхлипывает Нина.

– С огнём нужно что-то придумать,– хмурится Виктор,– те же кузнечики, обжаренные в

углях … говорят … деликатес.

– Я уже их хочу,– облизывается женщина.

– А мясо морского котика … прости, – видя, как мгновенно грустнеет лицо Нины, спешит

извиниться Виктор за вырвавшееся бестактное напоминание.

Эта ночь на удивление тёплая, радость для Нины, но Виктор почему-то хмур. Они

долго сидят у моря, предполагая, что кто-то всё же клюнет на наживку, но рыбы нет, словно всё вымерло. Вскоре из-за молчаливых сопок выплывает месяц, и звёзды зажглись

необычно ярким светом. В мире без городов ничто не может с ними соперничать – они

единственные, что даёт свет.

– Вот бы зажигалка, какая завалялась, костерок бы … я так любила в походы ходить,-

Нина жмётся Виктору, на плечи накинута грубая шинель, в глазах мечтательное

выражение.

– Теперь мы в походе навсегда,– глубокомысленно изрекает Виктор.

– Послушай, неужели нельзя огонь зажечь? Я от бывалых походников слышала, что это

элементарно.

– Жаль, что их нет рядом,– хмыкает мужчина.

– Ну, там, палочку потереть,– без особого энтузиазма предлагает Нина.

– Ага, особенно если все они влажные и трухлявые. Необходимо что-то жёсткое, лучше

бамбук, или, на худой конец, дуб, бук или что-то подобное. Я уже обдумывал все эти

варианты.

– А искру из камня вышибить?

– Всюду известняк, он искры не даёт, кремний или гранит … что-то в этом роде нужно.

– А ты знаешь, я где-то читала … какой-то автор … забыла, как его звать, но это не важно, один из его героев с помощью стёкол из-под часов … глиной как-то закрепил их между

собой, воды внутрь залил, и получилось увеличительное стекло, и потом всё так просто

поджигал.

– Это, Жюль Верн,– улыбается Виктор,– Таинственный остров.

– Да, точно, Жюль Верн, я в детстве его читала!

– А у нас нет часов, нет очков, нет стёкол, а глину здесь не найти.

– Было бы увеличительное стекло … эх! А нельзя его как-то сделать, что-нибудь

отшлифовать.

– Что именно?– с иронией улыбается мужчина.

– Ну, не знаю? Лед, например!

– Лед?

– Ах да, конечно, где его найдёшь, зимы ждать надо,– пожимает плечами женщина.

– Здесь есть ледяная пещера … я, даже знаю, как к ней пройти … и это сравнительно

недалеко отсюда, а спуск совсем простой,– Виктор даже привстал в возбуждении.– Там

есть ледяное озеро и лёд там небывалой чистоты, вероятно даже чище самого чистого

стекла. А ведь линзу из него можно приготовить. Ты чудо, Нина!– от переизбытка чувств

он её крепко обнимает. Она морщится от боли, но счастливо улыбается:– Хочется прямо

сейчас идти,– говорит она. – А как же ты его шлифовать будешь, у нас нет абразивов, всяких паст?– беспокоится она.

– Руками, теплом рук,– смеётся Виктор, он уже определённо знает, огонь они добудут.

Такое ощущение, что они перешли на следующий уровень в некой компьютерной

игре под названием – жизнь. От перевозбуждения они долго не могут заснуть,

разговаривают, но по молчаливому согласию, о прошлом старательно говорить избегают, эта тема под запретом. Они строят планы на будущее, очень хочется построить настоящий

дом, а ночь тёплая, так хорошо сидеть, Нина прижалась крепкому мужскому плечу, так и

заснула.

Виктор спал не более двух часов, он осторожно отодвигает от себя Нину,

подкладывает под её голову свёрнутую тряпку, а сам ковыляет к морю, радуясь, что уже

может наступать на больную ногу.

Рассвет окрашивает море в нежные пастельные тона, в ближайших кустах

просыпаются птицы, но ещё не поют, лишь прыгают с ветки на ветку. Совсем близко от

берега проплывают касатки, вероятно, выслеживают морских котиков. Виктор

внимательно осматривает берег, но ластоногих животных не видит. Сейчас бы он не стал

идти на поводу у женщины и не задумываясь, пошёл бы на охоту. Он меняет протухшую

на крючке наживку, делает заброс, некоторое время сидит, в надежде на поклёвку, но чуда

не происходит. Тогда он, со вздохом поднимается, идёт ловить кузнечиков, но и здесь его

ждёт неприятный сюрприз, ночь была тёплой и эти твари скачут как лошади по полю боя, с больной ногой он не смог поймать, ни одного. Виктор вновь возвращается в свой лагерь, вытаскивает снасть, обновляет наживку, без надежды на успех закидывает, сидит, грустно

склонив голову.

– Как там с кузнечиками?– подходит к нему Нина. Она сладко зевает, ёжится от утренней

прохлады, но бесстрашно зачерпывает ледяную морскую воду и умывает лицо.

– С кузнечиками полный облом,– неохотно отвечает Виктор.

– Что так?– испытующе смотрит на него Нина.

– Тепло. Они только по холоду едва ползают.

– Жаль, кушать хочется. Ты тут полови рыбку, а я пройдусь вдоль берега, может, что

найду.

– Пройдись,– с непонятным безразличием говорит Виктор.

– Да всё будет нормально!– Нина неожиданно треплет его за волосы, она чётко улавливает

его состояние, и оно ей не нравится.

Виктор погружается в свои тяжёлые размышления, а она, смешная в солдатской

шинели, легко бредёт вдоль берега.

Как странно, но Нина впервые замечает окружающую красоту: суровые скалы

прикрыты голубым туманом, зеленеют рощи из кустарниковых деревьев, в долинах

пламенеют шапки горных пионов и восхищают своей красотой эдельвейсы. Клубящийся

туман, поглощая скалы, словно втекает в долину, делая её загадочной и таинственной.

– А ведь это тучи!– восклицает женщина и понимает, как высоко вознёсся весь мир, почти