355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Андрей Стригин » Отстойник (СИ) » Текст книги (страница 1)
Отстойник (СИ)
  • Текст добавлен: 13 октября 2017, 04:30

Текст книги "Отстойник (СИ)"


Автор книги: Андрей Стригин



сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 13 страниц)

Стригин Андрей Николаевич
Отстойник


Отстойник.


Гл.1.


Как странно тасуется колода, имею высшее образование, а приходится работать сантехником. Но к своему вынужденному перепрофилированию отношусь философски. Пусть сейчас я сантехник, но в любом случае, инженер. Одеваюсь с иголочки, пахну дорогим одеколоном, вежлив, а от мата у меня случается икота и, до зуда в кулаках, хочется дать матерщиннику в лоб ... с размаху, от души... м-да, что-то я разоткровенничался.

Иной раз клиент, видя моё чистое лицо и светлый взгляд, заворачивает меня назад, сразу ясно, проходимец! Сантехники такими не бывают! Настоящего работника видно по помятому лицу, обязательно, чтоб "выхлоп" от вчерашней попойки, соответственно, должен быть весёлым и излишне фамильярным. В тайне мечтаю покинуть это поприще, но жизнь диктует свои законы и засасывает, засасывает, как в зловонную трясину, не захлебнуться бы.

По вечерам мрачное настроение, жена в длительной зарубежной командировке, с сыном встречаюсь редко, у него морская практика, а дочь пропадает в краю гейзеров и вулканов, она вулканолог, странная работа для молодой женщины. Но я её прекрасно понимаю, сам когда-то грезил дальними вершинами, мечтал подойти прямо к краю жерла бурлящего вулкана и, будете смеяться, поплавать в кипящей лаве. Глупо конечно, но меня всегда привлекал подземный огонь, всякие природные катаклизмы, связанные с взрывами и пламенем. Иной раз мне казалось, что и в глубине моего организма бурлит самая настоящая расплавленная магма. Но это так, лирическое отступление, а в действительности всё проще и как-то серо, а душа настойчиво требует перемен, и я их интуитивно жду.

Может, я что-то делаю не то? Вполне возможно, ведь советовали друзья по спорту заняться с ними бизнесом, даже деньги предлагали, но что-то мне показалось, пахнет оттуда неприкрытым криминалом, и я выбрал свой путь. А ведь всё в моей жизни было и деньги и успех. Затем, авария на производстве, тяжёлая металлическая балка разнесла мой позвоночник в хлам, естественно работодатель меня вышвырнул на улицу. Кому нужен калека. Но к дикому удивлению врачей, которые предрекали мне, в лучшем случае, лишь научиться шевелить ушами, я смог вернуть утраченное здоровье, правда на это ушли долгие годы. Одна незадача, к этому времени стукнуло далеко за пятьдесят, всё, возраст не кондиционный, с таким не берут, как в той песне: "в космонавты". Пришлось работать руками, но голова помогает зарабатывать ощутимо больше, чем нынешние коллеги. Следовательно, в этой среде друзей у меня нет, а из прошлой жизни как-то рассосались. Один я, грустно, хочу выдавить скупую мужскую слезу, но губы кривит ухмылка: "так тебе и надо, необходимо суетиться, а не гонять волну в белых унитазах". Никакой романтики! Но по ночам мне часто снятся дивные сны, где действительность иная, наполненная светом, пространством и полётом, это словно другая реальность и она соседствует с теперешней жизнью независимо от моего желания.

...............................................................

– Кирилл Сергеевич, я ваш давний, благодарный клиент. Могли бы вы помочь ещё раз.

– Да без проблем! Что-то с сантехникой? – я держу трубку телефона. Вновь надо будет срываться с места, грузить в старенькую Жульку инструмент и до вечера: унитазы, вентиля, трубы ...

– Мне бы нишу выбить под электросчётчик.

– Так, вроде, не по профилю, – я пытаюсь вспомнить, что это за "благодарный клиент", но голос незнакомый. Да бог с ним, какая разница, есть возможность заработать, почему бы и нет!

– Понимаю, но, я знаю, у вас отбойник есть. Может, как старому клиенту? Оплачу, сколько скажете!!

– Хорошо, я подъеду. Кода на двери нет? – соглашаюсь я, хотя интуиция брыкается как упрямая лошадь, а в мозгу пульсирует мысль: "А не хотят ли меня развести как лоха?" – к большому сожалению, бывают и непорядочные клиенты.

– Будет открыта! Большое вам человеческое спасибо! Как я вам благодарен! Я счастлив, что в вас не ошибся! Как же мне повезло! При встрече пожму вам руку ....

С раздражением выключаю мобильник, спускаюсь во двор, закидываю инструмент в багажник, сажусь за руль. Жулька трогается с места, уверено веду одной рукой, другой ищу музыку. Поглядываю на себя в зеркало, на вид не дашь и сорок, гладкая кожа, мужественный взгляд, короткая стрижка – вид независимый и презентабельный, словно и нет в моей жизни проблем. Часто мне завидуют, а вот чему, не знаю. Почему всё пошло кувырком? А вдруг это не моя жизнь?

У перехода торможу, молодая пара ну уж очень медленно идёт. Вздыхаю, терпеливо жду, я не скандальный. Женщина останавливается в центре дороги, просит своего спутника подкурить. Затягивается, начинает о чём-то говорить, нервно жестикулируя руками, с места не сдвигается, изредка бросает пренебрежительные взгляды на стоящую машину. Терпение лопается, аккуратно трогаюсь и, хочу их объехать.

– Куда прёшь! – словно с цепи срывается мужчина и с размаху бьёт в боковое стекло. Удар профессиональный, моментально появляется сеть трещин. – Выходи! – он просто взбешён. Наверное, не поладил со своей женщиной.

Вновь вздыхаю, снимаю очки, выбираюсь из машины. Мужчина без раздумий наносит удар кулаком под челюсть. В прошлом, я весьма не дурно владел техникой боя, но это было до операции, да и сейчас, сказать по правде, не совсем здоров, но смог погасить удар, вовремя крутанув шеей. Кожа лопается, липкая струя течёт на чистый костюм, а ведь мог убить, нехорошо.

Мужчина не успокаивается, принимает позу для удара ногой. Тайский боксёр, и весьма не плохой, отмечаю про себя. Придётся драться, не то действительно убьёт.

Женщина, наконец-то соизволила убраться на бордюр и с интересом наблюдает. Хорошенький ротик приоткрыт, в глазах азарт.

На этот раз легко парирую удар ноги, контратакую. Мужчина удивляется, в его планы это не входит, он просто хотел до полусмерти измочалить беззащитного человека, и всё. С лица сползает ярость, он становится бойцом. С трудом уходит от контратаки, смотрит в мои зрачки и вздрагивает, что-то видит в них, это нечто сродни собаки, случайно взглянувшей в глаза матёрому волку, но отступить не может, на бордюре, посасывая влажными губками сигарету, сквозь длинные ресницы, смотрит дама.

Мужчина стремительно подпрыгивает, про себя замечаю – спортивный боец, профи так бы не оголился. Вижу летящую ногу, подсекаю в воздухе, другую захватываю в ключ и в этом положении переворачиваю незадачливого бойца, кладу головой об асфальт. Стараюсь смягчить удар, чтоб, не дай бог не покалечить, но и этого достаточно, Мужчина стёсывает себе лицо, нос превращается в лохмотья, зубы высыпаются как горсть леденцов из коробки. Крови столько, что я пугаюсь, предлагаю отвести страдальца в больницу, но тот посылает куда подальше. Я успокаиваюсь, ругается – жить будет. У дамы из пухлых губ выпадает сигарета, в глазах недоумение.

Надеваю очки, завожу машину, с грустью смотрю на сеть трещин в стекле, ещё одна проблема. Платком зажимаю рану на подбородке, пару швов видимо сделать придётся.

К клиенту опоздал, но тот не в обиде, лишь вяло поинтересовался, что с лицом. Я не стал вдаваться в подробности, сказал, что слетел со стремянки. Украдкой глянул на его лицо. Нет, этого мужика я не знаю. Кто же ему дал мой номер? Ну, да ладно, раз пришёл, начнём работать.

Уже час молочу стену, альминский блок, камень сродни граниту. В душе ругаюсь, но обещал ведь, поэтому терпеливо откалываю куски. От вибрации сквозь шов капает кровь, но я не обращаю на это внимания, скорее б закончить с нишей, получить деньги и сваливать отсюда, странно, но мне до умопомрачения неприятно находиться в этой квартире.

Камень крошится, отдельные обломки, в доисторических ракушках, падают под ноги, больно бьют по пальцам.

Ниша почти готова, один бугор смущает. Как не подойдёшь к нему, а он не отваливается. Наконец изловчился, подсунул под него зубило – сноп искр, дёргаюсь в сторону. Неужели проводку зацепил? Не похоже, это целый блок, как вырезали в каменоломнях, так сюда и поставили. Заинтересовавшись, подсвечиваю фонарём. В монолите явственно виднеется черный, в виде шара, камень. Метеорит, что ли?

Он падает в руки, весь в причудливых раковинах. С подбородка на него капает кровь и с шипением впитывается в поверхность камня, протираю ладонью – словно обожгло.

Почему горит всё тело? Странное состояние. Похоже, я лежу, и двинуться не могу. Глаза закрыты, а в них словно песок. Силюсь открыть веки, пронзает боль, кровавый туман застилает мозг.

"Я боюсь, вдруг сейчас на ноги вскочит" – слышится визгливый голос.

"А ты сухожилия на ногах подрежь" – басит кто-то рядом.

"Не режется, пилю, пилю!" – нотки в голосе плаксивые, словно у маленького ребёнка.

"Смотри, нехристь, как надо" – некто цепко обхватывает ноги, резануло болью. Корчусь, мотаю головой из стороны в сторону, с силой лягнул ногой, попал в мясистую хмурую рожу прикрытую капюшоном. В тот же мгновение раздаётся грязное ругательство, но неожиданно ,,, пронзительно звонит мобильник. Машинально шарю по карманам, подношу трубку к уху. Я стою возле вырубленной ниши, весь в пыли, с подбородка сочится кровь. Наваждение! Оглядываюсь по сторонам. Я у клиента, из кухни доносится запах подгоревших помидоров и гнусавое бормотание, вероятно, он что-то напевает себе под нос.

– Ало, – с трудом произношу я, мне ещё не по себе от странного наваждения, словно на мгновение заснул и мне приснился кошмар.

– Папа, привет! – слышу родной голос.

– Ты в городе? – несказанно обрадовался я.

– В Симферополе, только прилетел. Я зайду к тебе?

– Конечно! – улыбаюсь я. – Только, давай ближе к вечеру. Я на работе, затем на дачу заеду, собак покормлю.

– Хорошо папа, я с Машей приду.

– Буду рад, сынок, – в душе потеплело. Кладу мобильник в карман, убираю мусор. Что же так больно? Хожу, хромаю. Стягиваю кроссовки, чуть выше пяток явственно выделяются красные рубцы, даже кровь сочится. Откуда эти раны? Может, осколками камней задело?

Мусор складываю в мешок, умываюсь, прихрамывая, выхожу к заказчику: – Ниша готова, можете принимать работу.

– Так быстро?

– Ну, да, конечно, быстро, – с иронией смотрю на него.

– Сколько вы считаете ... заработали, – у клиента предательски дрогнул голос и забегали глаза.

Не стал завышать расценки, называю сумму ниже нижнего придела – пятьсот рублей, хотя за такую нишу беру не меньше тысячи, но мне хочется поскорее убраться из этой квартиры.

– Как то, дороговато, вы же работали всего пару часов, я своим работникам за это время плачу в три раза меньше.

Усмехаюсь, такое часто бывает, не оговоришь в самом начале зарплату, вот и получается, подкупило: "оплачу, сколько скажите", "большое человеческое спасибо" ...

– Возьмите сто рублей, – блеет он и тянет замусоленную бумажку.

– Я сейчас нишу бетоном замажу! – во мне зреет злость.

– А вы, не хамите, забирайте деньги и валите из моей квартиры!

– Круто, – зло улыбаюсь.

– Полицию вызову, вас ещё привлекут за проникновение в чужое жилище. Вот, берите деньги и убирайтесь!

– А не пошли бы вы со своей подачкой! – я взваливаю на себя сумку, беру тяжёлый чемодан с отбойником, хлопаю дверью.

– Как хотите: "баба с возу, кобыле легче!" – слышу вдогонку довольный голос.

Настроение ниже плинтуса, вновь сталкиваюсь с человеческой несправедливостью. Сколько же можно! Откуда такие уроды выползают?

Сажусь в машину, прогреваю, заодно успокаиваюсь. Смотрю в окно, с платанов падают подсушенные листья. Осень. Гости разъезжаются, дороги в Севастополе становятся более-менее свободными. В это время года море ещё тёплое, а ночи бархатные и в лесу хорошо: шашлычок, печёная картошка, сухое вино ...

Отжимаю сцепление, морщусь, ноги болят. Некие обрывочные картинки мелькают в мозгу, но связать в единое целое не могу.

Остаток дня провожу на даче. Собаки счастливы, лижутся и лижутся, всё нализаться не могут, пока не гаркаю на них. Сижу на деревянной скамье, сам сделал, под ногами опавшая листва, с дорожек её не убираю, мне нравится некий природный беспорядок.

Домик небольшой, но уютный. Сделал его для своей матери – все удобства, даже газовую плиту поставил. Сейчас она в Москву уехала, погостить у друзей, приходится каждый день ездить, кормить зверьё.

Уезжать не хочется, но помню, сын обещал заехать. Выезжаю. Уже слегка темнеет. Выворачиваю на трассу, машин нет, хочу по привычке разогнаться, но в последний момент передумал и вовремя. Замаскировавшись в кустах, стоит полицейская машина. На дорогу выходит сочный ГИББДшник, важно машет жезлом, сквозь зубы ругаюсь, поправляю лицо, чтоб было благожелательным, останавливаюсь, лучезарно улыбаюсь: – Что-то нарушил?

– Документики, пожалуйста, – его лицо излучает сытость радостного жизнью человека. Появляется и напарник, в руках дубинка, он методично постукивает ею по ладони, наверное, у него со временем выработалась такая привычка и закрепилась в рефлексах.

– Выходите из машины, – выражение у сержанта такое, словно он предлагает своему другу составить компанию.

– Вроде, ничего не нарушал, – чертыхаясь в душе, говорю я.

– Все так говорят. Выходите, мужчина! – в голосе появляется нажим.

Решаю не злить представителей власти, глушу двигатель, выбираюсь наружу.

– А вот, скажите, что со стеклом?

– Дебил кулаком ударил, – не стал скрывать я.

– Кулаком, кулаком, – с удовольствием выговаривает сержант. Его напарник смотрит на меня рыбьим взглядом, даже искры интеллекта нет. Ежусь, неприятно очень.

– А может, он головой в стекло влетел? А может, вы на него наехали?

– И скрылись, – вякает напарник, не уставая постукивать дубинкой по ладони.

– Позвольте, – мне не нравится разговор, может заплатить им, чтоб отвязались.

– Пятьсот рублей хватит? – в расстроенных чувствах говорю я, в последнее время мне катастрофически не хватает денег.

– Пятьсот, пятьсот, – шлёпает губами гаишник, – а теперь умножь на десять, – изрекает он, одаривая меня ласковым взглядом.

– Нет у меня таких денег, да и всё равно не дал бы, – я искренне возмущаюсь.

– Пройдёмте в машину.

– Не пойду, – артачусь я. – Что я нарушил?

– Ничего, – неожиданно говорит сержант, обезоруживает меня лучезарной улыбкой и протягивает документы. Беру, удивлён невероятно и в этот момент напарник с рыбьим взглядом наносит удар дубинкой по печени, профессионально, со знанием дела, с оттяжкой. Пронзает невыносимая боль, падаю на землю, бьюсь подбородком, швы расходятся, липкая кровь течёт по шее и попадает на чёрный камень. Зашипело.

"Он сейчас очнётся, быстрее пили жилы!" – слышу уже знакомый голос.

Дёргаюсь, верёвки, опоясывающие тело, звучно лопаются, чувствую, как бежит по артериям жгучая кровь и мышцы наливаются исполинской силой, приоткрываю тяжёлые веки. Возле меня суетятся две тени в длинных рясах, сметаю их рукой, они противно завизжали и отлетают в сторону, но быстро вскакивают, пытаются накинуть на меня верёвку. Внезапно я ощущаю на своих пальцах острые когти. Мелькает мысль: "А ведь это точно сон!" – миг, и всё исчезает, словно лопнул мыльный пузырь.

С трудом перевожу дыхание, как бьёт, сволочь. Становлюсь на колени. Кровь! Почему её так много? Хватаюсь за дверцу своей машины, поднимаюсь. Пелена с глаз исчезает, смотрю на дорогу. Ужас! Что это? Меня сотрясает дрожь, на асфальте лежит сержант, улыбки на лице нет, кожа землисто серого цвета, китель разорван, а из живота выползают толстые, белые внутренности. Его напарник уткнулся в землю и кажется, зарылся в неё по плечи, но на самом деле, его голова сиротливо катится по дороге. Картина настолько сюрреалистично дикая, что некоторое время пребываю в шоке. Затем оглядываюсь по сторонам. Кто же это мог сделать? Питбуль, что ли? Безусловно, нет. Но кто?

Кидаюсь на сидение, долго не могу включить зажигание, руки колотятся. Наконец, жизнерадостный чих, двигатель нервно заработал, но в машине успокаиваюсь. Отжимаю сцепление, в сухожилиях ног вспыхивает боль. Что за чёрт! Где, всё же зацепился?

Трогаюсь. Как удачно, ни одной встречной машины, иначе, не отмылся бы.

Объезжаю мертвые тела, безголовый сержант, наконец, падает на бок, меня едва не выворачивает, вижу разорванную трахею, из артерии продолжает толчками вытекать кровь.

Давлю на газ. Жулька, провернув колёса, срывается с места. Ай, да, молодец, несётся как ветер!

Отъезжаю достаточно далеко, а вот и первые автомобили, летят по своим делам. Криво ухмыляюсь, не завидую им, когда наткнутся на мертвецов, но я уже на основной трассе. Бьёт дрожь, а ещё мучает вопрос, что же действительно случилось? В одно мгновенье, два изуродованных трупа. А я, почему жив?

На проспекте Острякова теряюсь в общем потоке машин. Уже совсем успокаиваюсь, вспоминаю, что придёт сын. Заезжаю в супермаркет, набираю продуктов, не забыл бутылочку винца, сын холодно относится к спиртному, так сложилось, но Маша от хорошего вина никогда не отказывается.

Домой приезжаю вовремя, гости ещё не пришли. Быстро готовлю, расставляю посуду и вот долгожданный звонок в дверь.

– Привет, папуля! – сын стискивает меня как краб жертву. Он у меня не слабый, тоже единоборствами увлекается, а ещё рост под два метра.

– Здрасте! – радостно улыбается Маша. Она под стать моему сыну Егору, высокая, чернобровая и постоянно лукавое выражение на лице.

– Привет, заходите, – радуюсь я.

– Я тебе подарок привёз, – улыбается сын.

– Вот спасибо, сынок, давно мечтал о таком спортивном костюме!

– Стоп! Папа, откуда знаешь? – Егор округляет глаза.

– Я? Действительно. А ты, что, вправду спортивный костюм привёз?

– Ну, ты, батя, даёшь! Как догадался?

– Как-то вдруг понял, – я и сам удивляюсь.

– На, вот, – Егор вытаскивает его из сумки.

– Слушай, Adidas! Мой любимый цвет, – прижимаю сына к себе.

– И размер, – пошутил сын.

– А от меня, тортик, – Маша целует меня в щёку.

Сидим, весело болтаем, пьём чай, краем уха слушаем музыку в телевизоре. Сын рассказывает, как видели сомалийских пиратов, Маша жмется к нему, глаза лучатся от любви.

– А у тебя как дела идут, – закончив морские рассказы, спрашивает сын.

– По-старому ... клиенты, суета. Кстати, хочешь, метеорит покажу?

– Где достал?

– У заказчика из стены вырубил.

– Это как? – удивляется Маша.

– Нишу делал, сейчас достану, – я вытягиваю тяжёлый чёрный шар, держу на ладони и чувствую странное волнение, словно он живой, даже появилось желание его спрятать куда подальше.

– С чего взял, что это метеорит? – сын его внимательно рассматривает. – Термических следов нет – это искусственный предмет.

– Исключено, он был внутри камня, альминская порода, миллионы лет назад она только начинала образовываться, тогда одни лишь динозавры бродили.

– А вдруг это яйцо дракона? – шутит Маша, с прищуром оглядывая чёрный шар.

– В любом случае, не метеорит, – сын смотрит на него и хмурится. – Выбросил бы ты его, папа, – неожиданно изрекает он.

– С чего это? – искренне удивляюсь я.

– Что-то в нём не то.

– Может, и выкину, – соглашаюсь я и, скрывая дрожь в руках, прячу его в тумбочке.





Гл.2.




Ближе к двенадцати сын с Машей уходят, мне становится невыносимо грустно. Плетусь на кухню, тщательно мою посуду, до скрипа вытираю тарелки, затем с удовольствием надеваю новенький спортивный костюм, ложусь на диван и утыкаюсь в ноутбук. Быстро пробегаюсь по сводке новостей. Ничего интересного: вновь об агрессии России – она настолько тесно приблизилась к военным базам НАТО, расположившихся кольцом вокруг нашей страны, что у западных политиков началась истерика, и они требуют принять новые санкции. Далее следуют различные статьи, аналитические выводы об ужасных русских как о народе, а в доказательства своей правоты публикуются кучка фотографий, среди которых расположилась одна из самых страшных для западного обывателя картинка. На ней изображена лютая зима, кругом лёд и снег, а маленькая русская девочка, в лёгкой курточке, в забавной шапочке, с наслаждением лижет мороженое, а другой рукой обнимает свирепого, косматого медведя. Безусловно, народ, у которого даже дети в суровый мороз едят мороженое, не победить, они это знают и сатанеют от ненависти и страха. Я улыбнулся, перешёл в раздел «Культура». На первой полосе весьма важная новость часа. У одной известной модели, на какой-то ответственной презентации лопнул лифчик. Далее со смаком комментируют это выдающегося событие и целая лента обсуждения этой темы.

Фыркаю, выхожу на новости Севастополя. Пробегаюсь глазами, цепляюсь за знакомую тему. Где-то, с неделю назад, сын известного священнослужителя, батюшки Николая, в пьяном угаре, на джипе, разносит Славуту, да так, что ноги и руки пассажиров еще долго искали на обочине. По некоторым данным, сынок нёсся со скоростью ближе к двумстам, вылетел на встречную полосу и буквально разорвал беззащитную машину.

Был вечер, но народ начал собираться. Приехали ГББДшники и первым делом принялись разгонять толпу, отбирать фотоаппараты, затирать следы торможения.

Наконец появилась официальная версия страшного события. Читаю. Оказывается, по версии ГББД, сынок отца Николая ехал где-то со скоростью троллейбуса, затем останавливается на перекрестке и задумывается о мирских делах. Неожиданно с заправки срывается Славута, на бешеной скорости влетает в мирно стоящий джип и ... разлетается на куски. Во как, вот всё и решилось – невиновен! Но на всякий случай, от греха подальше, батюшка отправил своё чадо за границу.

Закрываю ноутбук, пялюсь в телевизор – одни и те же знакомые лица, шутки плоские, хохот за кадром. Понятное дело, надо же показать, где нужно смеяться.

Вновь вздыхаю, куда катится мир? Может, сознание людей зомбируется? Происходит подмена понятий? Где та "свежая струя", которая будет будоражить, восхищать? Болото, как есть – болото!

Впечатления от сегодняшнего дня серьёзные, спать не хочу, да и ноги болят, над пятками красные рубцы. Может, йодом помазать? Лень, лежу, страдаю. Немного поразмыслив, достаю чёрный шар и начинаю гонять по ладоням. Зачем сын предлагает выбросить его? Интересный предмет, вон, сколько древних раковин налипло.

Звонок по телефону звучит как сирена. От неожиданности роняю шар, бросаю взгляд на часы, полпервого-ночи, что за хрень! Беру трубку.

– Это квартира сантехника Кирилла Сергеевича Стрельникова? – голос неприятный, с хрипотцой, уверенный и наглый.

– Ну? – выдавил я из себя, а внутри пробежал холодок.

– Почему нагадили и скрылись на машине?

Меня окатывает словно ледяным душем, неужели были свидетели? Тем временем незнакомый голос продолжает: – Пришли, унитаз не закрепили, дерьмо прёт из всех дыр!

У меня словно внутри что-то взорвалось, видно произошёл нервный срыв, я начинаю хамить, не часто со мной такое случается: – А не надо гадить в него, закройте крышку и любуйтесь!

Неожиданно из трубки раздаётся хриплый смех и ... короткие гудки.

– Что это было? – говорю сам себе.

Настроение вконец испорчено, иду на кухню, плеснул вино в гранёный стакан, залпом выпиваю, но даже не теплеет. Ищу глазами початую бутылку коньяка, нахожу, долго на неё смотрю, но ставлю на место – так и спиться можно. Всё же мажу йодом красные рубцы, похрамывая, возвращаюсь в спальню. Хватит, решаю я, побыл сантехником, принёс людям счастье, пора менять специальность!

Звон разлетающегося на осколки стекла повергает меня едва не в ступор. В разбитое окно, влетает ворона, путается в шторах, высвобождается, бьётся о люстру и в окровавленных перьях подает у моих ног.

Я потрясён, смотрю на мёртвую птицу, а под диваном шипит кот, тоже в шоке, бедолага. Как не хорошо, что за день сегодня!

Уныло убираю, птицу выкидываю за окно, со стеклом вожусь долго, успеваю порезаться. Наконец-то чисто. Успокаиваю кота, забираю к себе в постель, он пригрелся, урчит, а от окна ощутимо веет холодом, натягиваю одеяло на подбородок, чувствую, как из пластыря просачивается кровь, утираюсь салфеткой и честно хочу заснуть.

Кот залезает на меня, вытягивается на груди и мурлычет. Странно, он так обычно делает, когда я болен, но я, вроде, здоров.

В сон погружаюсь стремительно, словно в бездну, успеваю, лишь напоследок, заметить две желтые луны кошачьих глаз, кот не сводит с меня взгляда.

Мне снятся невероятные цветные сны, множество незнакомых лиц, одно событие перекрывает другое, одним слово – каша.

Просыпаюсь рано, в коридоре гребёт кот, наверное, нагадил в свой тазик. Встаю, вздрагиваю от утреннего холода, занавеска развивается на ветру, надо бы сегодня стекла заказать, а они такие дорогие!

Странно, но состояние бодрое, пятки не ноют, подбородок не болит. Срываю пластырь, щупаю кожу, рана затянулась, мелочь маленькая, а приятно. Накануне думал, как же буду бриться? Привожу себя в порядок, с удовольствием бреюсь, завтракаю голым чаем, коту сыплю с горкой Хилса. Что делать буду? Сантехником быть уже не хочу. А что я умею? Всего лишь конструировать дизеля. Нужно это сейчас? Нет. А, что востребовано? Продажи, различные, от продуктов питания, до ширпотреба. Купил, продал, вновь купил, вновь продал. Может на завод устроиться? Нет их. А, что есть? Множество супермаркетов, в одном только нашем районе – четыре штуки, а так же, ларьки, павильоны и море аптек. Всюду торгуют, торгуют, откуда деньги у людей есть, чтоб всё покупать? Воистину, страна загадок. Ладно, пройдусь по городу, поразмыслю, вдруг всплывёт судьбоносная идея.

Выхожу во двор. Сейчас раннее утро, окрасив небо в нежные розовые тона, солнце только собирается протиснуться сквозь дымку на горизонте, а на улице уже снуют люди. Незнакомая дворничиха самоотверженно метёт двор. Листья выпархивают из метлы и перелетают чуть дальше и толку от уборки никакого. Улыбаюсь, здороваюсь, она окидывает меня внимательным взглядом.

– Новенький? – неожиданно спрашивает она мне в спину.

– Старенький, – буркаю я и пытаюсь быстрее скрыться, знаю эту породу, дай только зацепиться, не отцепишь, расскажут всё и о внуках, и о детях, и о соседке Груне и т.п.

– Да какой же ты старенький?! – дворничиха громко смеётся, показывая редкие зубы.

Чтоб не провоцировать поток красноречия, спешу убраться со двора.

– Кирилл, хватит копаться в унитазах, иди работать ассенизатором! – догоняет меня старушечий голос. Спотыкаюсь, оглядываюсь через плечо, дворничиха усердно разносит мусор в разные стороны. Показалось, что ли?

Спускаюсь к кинотеатру "Россия", рядом площадь забита до отказа павильонами, снуют продавцы, укладывают различные товары. В одной из женщин узнаю бывшую учительницу сына, не стал подходить, она стесняется своей новой работы.

По бокам площади громоздятся большегрузные автомобили, а в отдалении стоит группа носатых кавказцев, осанки гордые, животики кругленькие – хозяева жизни. Говорят на непонятном языке, прикрикивают на грузчиков, всё у них хорошо, я рад за них, вот только кулаки почему-то сжимаются.

У выхода из рынка, двое постовых прицепились к старой женщине, она торгует свежим луком в неположенном месте. Женщина пытается доказать стражам порядка, что у неё нет денег купить себе место на рынке, выручки от лука едва хватает на хлеб. Вижу, всё же тяжело поднимается, прихватывает с собой разбитый ящик – свой импровизированный прилавок и, вздыхая, уходит. Кавказцы смотрят на неё, ехидно посмеиваются: – Жэнщин, почём лук?

Она оживляется: – Сынки, десять рублей.

– Нэ надо, мы шутэм, у нас есть целая машина, – хохочут они.

Подхожу к ней: – Продайте лук.

– Десять рублей за пучок, – неуверенно говорит она.

– А сколько у вас его?

– Семь наберу.

– Давайте все.

– Вы, правда, купите?

– Люблю я его, а он у вас, такой свежий.

– Так только сорвала. Он без нитратов, сынок, – оживляется она. Я верю ей, а вот столько лука, конечно, мне не нужно, засохнет в холодильнике. А, пусть сохнет!

– Мужчина, – оживляются кавказцы, – зачэм такой плахой бэрёшь, посмотры какой кароший у нас.

– От него нитратами за версту прёт, – я сплёвываю на пол.

– Зачэм, обижаешь?

– Обидишь вас, – отворачиваюсь и ухожу.

Женщина бегом семенит с рынка, боится, что я передумаю, а в моей душе как море разливается горечь, до чего довели народ, почему так? Ведь неплохие, в общем, люди, работящие, при желании способны горы свернуть. Может, душу испортили? Чем? Верой, что ты раб? Очень похоже – мысли проносятся в голове, словно камни с горы, как хочется всё перевернуть, вытряхнуть "мусор", навести порядок.

За пазухой вибрирует мобильник: – Слушаю.

– Тебе не надоело бездельничать! Что тебе Дарьюшка сказала? МЕНЯЙ РАБОТУ!

– Кто говорит? – я узнаю вчерашний с хрипотцой голос.

– Да, какая тебе разница, слушай, что тебе говорят!

– А не пошёл бы ты! – от такой наглости я теряюсь, уже почти выключаю мобильник, но слышу заключительную фразу, прежде, чем нажимаю на кнопку.

– Пускай тебе режут на ногах жилы, спасать больше не буду! Не стану за тебя просить императора Траяна! – говорит он непонятные слова.

Стою, как тазиком оглушили, шарики за ролики заскакивают, хочу осмыслить сказанные слова, а в памяти вспыхивают непонятные сценки, люди в рясах, они пытаются перерезать мне ноги. А рубцы? Они были наяву! Снова вибрирует мобильник.

– Да, – говорю пришибленно.

– Пойдёшь к Дарьюшке, она всё расскажет, И НЕ ДЕЛАЙ ГЛУПОСТЕЙ, НЕ ПОИ КАМЕНЬ КРОВЬЮ! – голос обрывается, слышу короткие гудки.

Что за мистика, жил, жил, унитазы починял, никак повышение по службе светит, ассенизатором назначают. Заманчивая перспектива, я хмыкаю, но чувствую, назревает нечто, даже слышу потрескивание электрических разрядов в воздухе. Кто такая Дарьюшка, дворничиха, что ли?

Бесцельно брожу по рынку, кавказцы с пренебрежением посматривают на меня, говорят на непонятном языке, посмеиваются, они не знают, что есть на свете сострадание, для них, главное сила – деньги. В памяти выплывают картины прошлых художников, бесы, марающие чистые души праведников. Как образно и правдиво, такое ощущение, что они писали с натуры, зайдя на любой рынок ... и не только туда.

Незаметно ухожу с площади, бреду домой. Во дворе, на удивление, чисто, Дарьюшка справилась с опавшей листвой, а сейчас стоит, опирается на метлу и терпеливо меня ждёт.

– Пойдём, Кирюша, чаёк попьём.

Безропотно иду за ней. Она живёт на первом этаже, если так можно выразиться, так как он, ниже уровня земли.

В квартире не богато, но чистота стерильная, так бывает в операционных блоках. Упитанный чёрный кот, прыгает под ноги, одаривает жёлтым огнём глаз, важно идёт, до хруста задрав пушистый хвост.

Дарьюшка приглашает на кухню, садимся за стол, накрытый простенькой клеёнкой, но сверкающей чистотой. Стоит ваза с благоухающим варением, в тарелке, груда сушек, в пластмассовой коробке, аппетитное печение.

Она наливает чай в широкие, оранжевые чашки, садится рядом, смотрит на меня с жалостью и качает головой: – Ой, Кирюша, как душа твоя оголена, как ты ещё живёшь на этом свете.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю