Текст книги "Архитектура Петербурга середины XIX века"
Автор книги: Андрей Пунин
Жанры:
Искусство и Дизайн
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 23 страниц)
Андрей Львович Пунин
Архитектура Петербурга середины XIX века
Посвящаю памяти моей матери – Ольги Николаевны. Пуниной.
Введение
Город на Неве многослоен и многолик. Он сохранил в своем архитектурном облике памятники многих исторических эпох, начиная с первых лет XVIII века.
Шли десятилетия, сменялись поколения, возникали новые общественные потребности, развертывалось строительство новых зданий, сносились и перестраивались ранее возведенные строения. Следуя велениям времени, менялась архитектура зданий. Возникали новые кварталы, формировались архитектурные ансамбли – многие из них стали подлинными шедеврами градостроительного искусства, вошли в сокровищницу мирового зодчества.
Архитектуре города на Неве посвящено огромное количество изданий. И все же в многообразном архитектурном наследии Петербурга-Петрограда-Ленинграда есть периоды, степень изученности которых явно не отвечает их значению в истории его градостроительного развития. Один из таких периодов – середина XIX века. Его начало связано с тем крутым переломом, который произошел в стилевой эволюции архитектуры на рубеже 30-х и 40-х годов и сопровождался решительным отходом от классицизма. Другая граница этого периода определяется реформами 1860-х годов, в итоге которых Россия повернула на путь капитализма.
На протяжении 40–50 – начала 60-х годов XIX века в Петербурге и его окрестностях были построены сотни зданий. Многие из построек того времени сохранились. Они играли и продолжают играть важную градообразующую роль, в одних случаях формируя облик целых кварталов, в других – вкрапливаясь в застройку иных исторических периодов.
В середине XIX века в Петербурге трудилась блистательная плеяда талантливых архитекторов и инженеров. В их числе – А. П. Брюллов, А. И. Штакеншнейдер, Г. А. Боссе, Н. Е. Ефимов, Р. А. Желязевич, К. А. Тон, С. В. Кербедз, Д. И. Журавский и другие. Их высокое профессиональное мастерство предопределило архитектурные и инженерные достоинства построек тех лет. Многие из них по праву считаются ценными памятниками зодчества и взяты под государственную охрану. Однако есть немало других зданий того периода, весьма интересных в архитектурном и историческом отношении, которые тоже требуют внимательного изучения и тщательной охраны.
В последние годы историческая и эстетическая ценность архитектурного наследия середины и второй половины XIX века осознается все более отчетливо. Для нас, людей XX века, это не только страницы истории, но и обширный и своеобразный слой в общем контексте архитектурной среды города на Неве. Интерес к архитектуре этого периода растет. К его изучению за последние годы обратился целый ряд исследователей: Н. Ф. Хомутецкий, И. А. Бартенев, Е. И. Кириченко, Е. А. Борисова, В. Г. Лисовский, В. Г. Исаченко, Б. М. Кириков, Г. А. Оль, П: А. Петрова, В. Н. Батажкова, Т. А. Славина и другие. Написаны книги и статьи, исследующие общие закономерности развития архитектуры середины и второй половины XIX века, ее отдельные аспекты, творчество крупнейших мастеров. Обширностью информации и глубиной анализа выделяются фундаментальные исследования Е. А. Борисовой «Русская архитектура второй половины XIX века» (М., Наука, 1979) и Е. И. Кириченко «Русская архитектура 1830-1910-х годов» (М., Искусство, 1978). В них содержится много сведений и о петербургской архитектуре середины и второй половины XIX века. В. Г. Исаченко составил обстоятельный каталог построек, осуществленных петербургскими архитекторами в середине и второй половине XIX века[1]1
Исаченко В. Г. Зодчие Петербурга второй половины XIX века. Л., Изд. ЛенЗНИИЭП, 1985.
[Закрыть].
Первой попыткой охарактеризовать в целом развитие архитектуры Петербурга во второй половине XIX столетия была книга, написанная автором данной работы и изданная в 1981 году[2]2
Пунин А. Л. Архитектурные памятники Петербурга. Вторая половина XIX века. Л., 1981.
[Закрыть]. Она включила и небольшой раздел, посвященный архитектуре середины XIX века. Однако ограниченность объема книги не позволила тогда с должной полнотой рассмотреть всю, достаточно сложную, проблематику петербургской архитектуры конца 1830 – начала 1860-х годов. Предлагаемая читателю книга призвана восполнить этот пробел.
Свою задачу автор видит прежде всего в том, чтобы исследовать те качественные изменения в творческом методе архитекторов, которые произошли на рубеже 30-х и 40-х годов XIX века и вызвали стремительную эволюцию архитектуры – от классицизма к ретроспективному стилизаторству и эклектике.
Эти термины требуют пояснения. Ретроспекция – обращение к прошлому. Термином «ретроспективное стилизаторство» или «стилизаторство» определяется сущность методики архитекторов середины и второй половины XIX века, которые в композициях фасадов и интерьеров использовали мотивы и закономерности, почерпнутые из уже известных в прошлом архитектурных стилей – готики, ренессанса, барокко и т. д. В одних случаях стилизаторские постройки XIX века чуть ли не полностью повторяли исторические прототипы, в других же (именно такие примеры преобладали) сходство ограничивалось лишь отдельными декоративными мотивами в духе того или иного стиля, а общая объемно-пространственная композиция здания была уже совершенно иной, отвечающей требованиям своего времени.
Проектируя фасады и интерьеры, архитекторы обращались то к одним, то к другим стилистическим прототипам, выбирая тот, который, в их представлении, наилучшим образом соответствовал данной конкретной задаче. Поэтому архитектуру того времени стали называть эклектикой, а архитекторов – эклектиками, произведя эти термины от греческого слова «эклегейн» – «выбирать», «избирать». В эклектике современники видели возможность создания новой системы композиционных приемов и средств эстетической выразительности – системы более гибкой и разнообразной, чем та, которую выработал классицизм. Много позднее термины «эклектика», «эклектичный» приобрели негативный, критический подтекст. Но в 1830-1840-х годах, в период борьбы против отживающего классицизма за шедший ему на смену новый творческий метод, эти понятия имели положительный смысл.
Тем не менее отношение к самому слову «эклектика» еще остается настороженным. Быть может, поэтому некоторые исследователи предпочитают другой термин – «историзм». Он был введен западноевропейским искусствознанием как термин, обозначающий новую методологическую систему, возникшую в период кризиса классицизма: ее воплощением стало обращение к повторению мотивов разных исторических стилей. Возникшие в архитектуре и прикладном искусстве во второй трети XIX века неостили (необарокко, неорококо, неоренессанс и т. п.) в своей совокупности определяются понятием «историзм». Этот термин особенно охотно используется советскими исследователями прикладного искусства и интерьера XIX века[3]3
И. А. Бартенев и В. Н. Батажкова в своей книге «Русский интерьер XIX века» (Л., 1984) использовали термин «историзм» для характеристики стилевых особенностей интерьера 1820—1850-х годов. Глава их книги, характеризующая интерьер последней трети XIX века, названа «Смешение стилей».
[Закрыть]. В некоторых публикациях он трактуется и в более широком смысле – как определение архитектуры второй половины XIX века[4]4
Е. И. Кириченко в статье «Романтизм и историзм в русской архитектуре XIX века (К вопросу о двух фазах развития эклектики)» (В кн.: Архитектурное наследство, т. 36. М., 1988, с. 130–155), справедливо отмечая определенные различия между ранней и поздней фазами развития эклектики, обозначает их терминами «романтизм» (проявления эклектики в архитектуре 1820—1840-х годов) и «историзм» (архитектура 1850—1890-х годов). Предлагаемая ею терминология представляется нам спорной. К тому же граница между двумя периодами (фазами) развития эклектики, ранним и поздним, в действительности относится не к началу 1850-х годов, а к 1860-м годам и связана с развернувшимися тогда социально-экономическими преобразованиями, которые отразились во всех аспектах архитектурного творчества, в том числе и в стилистической эволюции архитектуры.
[Закрыть]. Однако такая трактовка данного термина является весьма дискуссионной.
Автор этой книги также использует термин «историзм» – но не в качестве определения архитектурного стиля, а как категорию мировоззренческую, характеризующую особенности научного и художественного мышления XIX века. Историзм мировоззрения в период углубляющегося кризиса художественной системы классицизма явился одним из мощных стимулов начавшегося тогда обращения к архитектурным стилям прошлых эпох, которое и определяется термином «ретроспективное стилизаторство». А ту новую стилевую систему, которая возникла в итоге обращения к наследию всех стилей на основе принципа выбора, мы определяем термином «эклектика». Таким образом, термин «эклектика» используется нами для обозначения общих стилевых особенностей архитектуры середины и второй половины XIX века.
В этой книге автор стремился также охарактеризовать типологию архитектуры того времени: формирование и развитие разнообразных типов зданий – общественных, жилых, промышленных, транспортных. В этом плане заслуги архитекторов и инженеров середины XIX века были очень значительны. Книга знакомит читателя с сохранившимися постройками середины XIX века как в Ленинграде, так и в его ближайших пригородах; к некоторым зданиям нам придется возвращаться в разных главах – по мере того, как мы будем исследовать те или иные процессы, происходившие в развитии русской архитектуры 1830 – начала 1860-х годов.
Свидетельства современников, старая иконография Петербурга, архивные материалы в сочетании с изучением сохранившихся зданий создают возможность обрисовать, хотя бы в общих чертах, облик Петербурга в середине XIX века. Поэтому в заключительной главе книги читатель сможет совершить своеобразную прогулку по Петербургу того времени, мысленно снимая наслоения последующих эпох и воссоздавая образы исчезнувших и перестроенных зданий.
Надеемся, что наша книга поможет читателю, следуя призыву Ф. М. Достоевского, современника освещаемого нами периода, «вглядеться в Петербург внимательнее, изучить его физиономию и прочесть историю города и всей нашей эпохи в этой массе камней, в этих великолепных зданиях, дворцах, монументах»[5]5
Достоевский Ф. М. Полн. собр. соч.: в 30-ти т. Л., 1978, т. 18, с. 24.
[Закрыть].
От классицизма к эклектике
В знаменитом вступлении к «Медному всаднику», поэтическом «гимне великому городу», созданном Пушкиным в 1833 году, воплотилось столь свойственное современникам поэта восторженное восприятие архитектурного облика Петербурга. С тем же восхищением стремились запечатлеть «строгий, стройный вид» города на Неве, изумительную гармонию его ансамблей художники тех лет – в многочисленных рисунках, литографиях, акварелях. Петербург пушкинской поры предстает величественно-прекрасным, как некий идеал архитектурного совершенства, как зримое воплощение сложившихся в эпоху Просвещения представлений о целях и задачах архитектурно-градостроительной деятельности. Одним из главных выражений заботы об «общественном благе» в эту эпоху считалось создание целостной, эстетически организованной городской среды, подчиненной художественностилевым закономерностям господствовавшего тогда стиля – классицизма.
Классицизм, возникший в начале второй половины XVIII века, получил в архитектуре России поистине блистательное развитие. Величайшими мастерами зодчества были петербургские архитекторы-классицисты: А. Ф. Кокоринов и Ж.-Б. Валлен-Деламот, И. Е. Старов и Дж. Кваренги, А. Н. Воронихин и Ж.-Ф. Тома де Томон, А. Д. Захаров, К. И. Росси, В. П. Стасов и многие другие. Их творческий гений, помноженный на труд тысяч и тысяч «работных людей», превратил Петербург в один из красивейших городов мира.
Творческое кредо классицизма
Эстетика эпохи Просвещения утверждала, что «народ, у которого во всех зданиях видны благородная простота, изящный вкус и рассудительное согласие во всех частях, заставляет думать с почтением об его образе мыслей»[6]6
Чекалевский П. Рассуждение о свободных художествах с описанием некоторых произведений российских художников. СПб., 1872, с. 166.
[Закрыть]. Такая постановка проблемы предопределяла особую общественную значимость архитектуры в системе «знатнейших художеств».
Правительство России, заботясь о престиже страны и «восприняв намерение привести город Санкт-Петербург в такой порядок и состояние и придать оному такое великолепие, какое столичному городу пространственного государства прилично»[7]7
Архитектурное наследство, т. 4. Л.-М., 1953, с. 28.
[Закрыть], выдвинуло в 1760-х годах обширную градостроительную программу. В этой программе предусматривалось все, «что украшение и великолепие города умножить может»: «наполнение середины его знатным строением», «регулярство площадей», «беспрерывное связывание улиц». Выполнение этой программы заняло несколько десятилетий. Итоги оказались весьма впечатляющими. В городе выросли десятки «знатных строений»: здания Академии художеств и Академии наук, Ассигнационного банка и Смольного института, Мраморный дворец, Таврический дворец, обширный Гостиный двор на Невском проспекте и «Новая Голландия» с ее монументальной аркой. Вдоль берега Невы, одетого в гранит, рядом с Зимним дворцом, встали здания Малого и Старого Эрмитажа и Эрмитажного театра.
Невиданным в мировой практике размахом ансамблевого градостроительства была отмечена первая треть XIX века. В Петербурге появились большие архитектурные ансамбли, широко развернутые в пространстве и формирующие целостную архитектурно-художественную среду города. В первые годы XIX века началось создание ансамбля Стрелки Васильевского острова (архитектор Тома де Томон при участии А. Д. Захарова), завершенное в 1830-х годах. По проекту А. Д. Захарова в 1806–1823 годах было капитально реконструировано Адмиралтейство: новый облик здания соответствовал окружившему его созвездию городских площадей, получивших вскоре новое архитектурное оформление. С возведением в 1801–1811 годах величественного Казанского собора, созданного архитектором А. Н. Воронихиным, главная магистраль Петербурга – Невский проспект – обогатилась новой площадью, эффектно обрамленной колоннадами.
Новый этап в градостроительном развитии Петербурга начался после того, как в 1816 году был учрежден «Комитет для приведения в лучшее устройство всех строений и гидравлических работ в С.-Петербурге». В указе о его учреждении говорилось: «Взяв, с одной стороны, во внимание правильность, красоту и приличие каждого здания в применении к целому городу, а с другой – выгодное расположение, прочность и безопасность как собственно всякому строению принадлежащую, так и соседственную… столицу сию вознести по части строительной до той степени красоты и совершенства, которые бы по всем отношениям, соответствуя достоинству ее, соединяли бы с тем вместе общую и частную пользу»[8]8
Архитектурное наследство, т. 1. Л.-М., 1955, с. 63.
[Закрыть].
В «Комитет строений и гидравлических работ» вошли ведущие архитекторы и инженеры Петербурга: К. И. Росси, В. П. Стасов, А. А. Михайлов, А. А. Бетанкур, П. П. Базен и другие. Творческое содружество архитекторов: и инженеров оказалось на редкость плодотворным. Комитет занимался регулированием застройки улиц и площадей, проектированием каналов и мостов, рассматривал проекты всех общественных и частных зданий, строившихся в Петербурге. По проектам членов Комитета было возведено большое количество разнообразных зданий и сооружений.
В период с конца 1810-х годов и до середины 1830-х годов центр Петербурга обогатился великолепными ансамблями. В результате градостроительной деятельности К. И. Росси законченный облик приобрели Дворцовая и Сенатская площади, были созданы ансамбли Михайловской (ныне площадь Искусств) и Александринской (ныне площадь Островского) площадей и примыкающих к ним улиц. Монументальные здания, построенные В. П. Стасовым, А. А. Михайловым, А. И. Мельниковым, О. Монферраном, Д. Адамини, П. Жако и многими другими архитекторами, преобразили облик улиц и площадей Петербурга. Протоки и каналы левобережной части невской дельты пересекли стройные чугунные и железные мосты.
Архитектура классицизма наполнена высоким гражданственным пафосом. В могучем размахе площадей, в мерном ритме торжественных колоннад, в сверкающих куполах и шпилях отобразились растущая мощь Российского государства, тот патриотический подъем, который охватил страну, поднявшуюся против нашествия наполеоновской армии. Архитектура была призвана выразить «признательность народную» и служить «к возбуждению настоящих и будущих поколений к подобным подвигам»[9]9
Из пояснительной записки архитектора В. П. Стасова к проекту «Храма-памятника над могилой храбрых на поле Полтавской битвы» (1811 г.). – В кн.: Пилявский В. И. Стасов – архитектор. Л., 1963, с 53.
[Закрыть]. Эти слова выдающегося архитектора-классициста В. П. Стасова можно в полной мере отнести ко многим произведениям петербургской архитектуры первой трети XIX века.
Сенатская площадь. Гравюра середины XIX в.
Как и всякий другой архитектурный стиль, классицизм характеризуется определенной системой средств художественной выразительности, присущим ему языком архитектурных форм, специфическими композиционными приемами и мотивами архитектурного декора. В них нашла отражение система идейно-эстетических воззрений эпохи: провозглашенный рационалистической философией Просвещения культ разума, призывы к «мудрой простоте» и «естественности». Постройки классицизма отличаются ясностью, уравновешенностью, четким и спокойным ритмом, выверенностью пропорций. Главными законами построения архитектурной композиции были симметрия, акцентирование центра, гармоническое соподчинение частей и целого.
Рационалистические основы эстетики Просвещения во многом определяли характер и использование декоративных элементов в архитектуре. Зодчие классицизма выработали целостную систему художественно-декоративных средств, но считали необходимым трактовать их так, чтобы они воспринимались как конструктивно и функционально необходимые элементы. «Украшение только то у места, которое вид надобности имеет»[10]10
Глумов А. Н. А. Львов. М., 1980, с. 195.
[Закрыть], – писал архитектор Н. А. Львов. Русты, тяги, антаблементы, карнизы, наличники использовались архитекторами-классицистами так, что, являясь важными элементами архитектурной композиции фасада и придавая ему особую художественную законченность, в то же время «имели вид надобности», отражая в той или иной степени конструктивные особенности здания. Строгостью отбора декоративных средств достигалась та «величавая простота», которая стала одним из важнейших принципов художественной программы классицизма.
Художественные воззрения второй половины XVIII века и первых десятилетий XIX века были проникнуты восторженным отношением к искусству и архитектуре античной эпохи. Увлечение античностью сыграло очень важную роль в становлении классицизма, в выработке его идейно-художественной программы и его стилистических закономерностей. Художники и скульпторы, архитекторы и теоретики искусства тех лет видели в античности целостную систему этических и эстетических идеалов. Изучение и использование античного, художественного наследия, с его соответствующим переосмыслением применительно к потребностям и задачам своего времени, определило основные художественные особенности классицизма.
Одной из композиционных основ архитектуры классицизма стала система архитектурных ордеров, разработанная зодчими Древней Греции и Древнего Рима. Эта система широко использовалась и получила дальнейшее развитие еще в эпоху Ренессанса – в XV–XVI веках. Архитекторы Ренессанса не только широко применяли античную систему архитектурных ордеров, но и во многом переработали ее соответственно потребностям своего времени. Ордер использовался в архитектуре Ренессанса очень разнообразно и гибко. В одних случаях его применение полностью соответствовало древнегреческой архитектурной традиции: ордер выступал в виде реальных, конструктивных колонн, поддерживающих лежащие на них горизонтальные элементы конструкции – антаблементы. В других случаях ордер получал иную, чисто декоративную трактовку: элементы ордерной системы, как горизонтальные (антаблементы), так и вертикальные (колонны, полуколонны или их плоские изображения пилястры), лишь воспроизводились на фасаде здания, отнюдь не являясь при этом реальными элементами его конструкции. Такая декоративная трактовка ордера, впервые примененная еще зодчими Древнего Рима (наглядным примером является знаменитый Колизей), получила распространение именно в эпоху Ренессанса.
Архитекторы Ренессанса внесли важный вклад в развитие мирового зодчества не только своими постройками, но и своими теоретическими трудами. Книги Альберти, Виньолы, Палладио, впоследствии многократно переиздававшиеся, стали в XVIII веке важнейшими учебниками по архитектуре. Эти теоретические труды оказали тогда очень сильное влияние на формирование художественных воззрений нескольких поколений архитекторов. Благодаря им архитектурные традиции античности, переработанные и в известной мере канонизированные зодчими Ренессанса, стали достоянием теории и практики архитектуры XVIII века.
Очень важное значение в развитии классицизма имело и непосредственное изучение памятников архитектуры античной эпохи. Италия в XVIII веке становится как бы «всеевропейской академией художеств»: сюда из всех стран Европы приезжают художники, скульпторы, архитекторы – они тщательно изучают, зарисовывают, копируют произведения античности и Ренессанса. Руины античных зданий поражают их своей «идеальной красотой» и становятся школой высокого профессионального мастерства.
Эмоциональное и идейно-смысловое содержание ордерной системы, вложенное в нее еще античными зодчими, – спокойное равновесие архитектурных масс, торжественность, величие, ясность, гуманистичность (не случайно древние греки ассоциировали колонны с метафорическими изображениями человеческой фигуры) – в значительной мере предопределило суть архитектурнохудожественных образов, созданных русскими архитекторами-классицистами. Они виртуозно владели системой ордеров, используя ее богатейшие художественные возможности. Лаконизм декора и спокойная гладь стен придавали особую звучность ордерным элементам – колоннадам, портикам, антаблементам.
Высокого совершенства достиг в классицизме, особенно в первой трети XIX века, синтез архитектуры с монументальной скульптурой. Он позволил решить важные идеологические задачи – отобразить пафос победы, одержанной в Отечественной войне 1812 года.
Эстетика классицизма по-своему решала проблему взаимосвязи пользы и красоты в архитектуре, утверждая необходимость их гармонического слияния. Представления тех лет о функциональной целесообразности, естественно, сильно отличались от того смысла, который стал вкладываться в это понятие позднее. Используя колоннады и портики, «имеющие вид надобности», архитекторы-классицисты решали прежде всего определенные художественно-образные задачи, стремились придать зданию торжественный, монументальный, героизированный облик. Вопрос о том, как эти колоннады скажутся на функциональных и эксплуатационных качествах постройки, был для архитектора-классициста относительно второстепенным. В этом заключалось одно из противоречий архитектуры классицизма. Однако тогда, в годы расцвета стиля, оно не ощущалось – во всяком случае, внимание на нем не акцентировалось, ибо главные заботы зодчих тогда лежали в иной сфере: художественная выразительность архитектурных образов была для них важнее, чем прямое соответствие формы и функции.
Взгляды русских зодчих начала XIX века на общественные задачи архитектуры выразил архитектор К. И. Росси в пояснительной записке к одному из своих проектов. Он призывал зодчих-современников доказать, что они восприняли «систему древних», и превзойти величием новых, возводимых в Петербурге архитектурных сооружений «все, что создали европейцы нашей эры»[11]11
Тарановская М. 3. Карл Росси. Архитектор. Градостроитель. Художник. Л., 1980, с. 60.
[Закрыть]. Исполнение этой патриотической программы и самим Росси, и его современниками превратило градостроительное ядро Петербурга в уникальную, целостную систему архитектурных ансамблей, не имеющую себе равных в истории мирового градостроительного искусства.
Однако в конце первой трети XIX века система архитектурных воззрений эпохи господства классицизма начинает быстро меняться. В развитии классицизма наступает кризис. Его художественные идеалы, казавшиеся еще недавно незыблемыми, подвергаются сомнению, а затем начинают вызывать все более скептическое отношение. Отказываясь от композиционных приемов и декоративных мотивов, выработанных классицизмом, архитекторы начинают искать иные пути развития архитектуры. Начинается новый период в истории русского зодчества, в котором нашли отражение и изменения в социально-экономическом базисе и в общественной надстройке, и новые задачи, вставшие в связи с этим перед архитектурой, и новые идейно-художественные тенденции. Этот процесс отхода архитектуры от классицизма происходил в 30-40-х годах XIX века не только в России, но и во многих других странах – он приобрел поистине глобальный характер.
Что же произошло и с русской, и с мировой архитектурой в эту пору? Почему сошел с исторической арены классицизм, до того почти безраздельно господствовавший в архитектуре на протяжении многих десятилетий? Почему восторженное восприятие архитектурных творений классицизма в первой четверти XIX века начинает в 30-х годах сменяться все более критической и даже негативной оценкой?
Детальный анализ этой сложнейшей искусствоведческой проблемы – требует специальных глубоких исследований. Отнюдь не претендуя на полноту ее освещения, все же необходимо, хотя бы в самых общих чертах, охарактеризовать причины того крутого перелома в стилистическом развитии русской архитектуры, который произошел в 30 – начале 40-х годов XIX века.
