Текст книги "Зодчий. Книга III (СИ)"

Автор книги: Андрей Корнеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц)

– Получилось отлично. И я приду ещё, – улыбнулся я кузнецу.

– Любой каприз за ваши деньги, господин Зодчий, – хмыкнул тот, поклонился и пошёл к себе.

Расход порченого золота на эти рисунки был, полагаю, бешеный. И пусть стоит оно сейчас копейки, но это всё же временная история. Если моя теория верна, то ресурс потребуется абсолютно всем. А это значит, мне нужно озаботиться запасами до того, как пойдут слухи.

Я вернулся к квадроциклу, бережно прикрепил сверхоружие к раме и уселся поудобнее. Пацан, который торчал у моего железного коня, с восхищением во взоре отошёл. Я подмигнул чумазому, и в этот момент лицо мальчишки перекосилось. Он ткнул пальцем в небо и в испуге закричал.

Глава 9

Небо закрыли тысячи летящих птиц Изнанки. Оставляющие дымный след посланники Скверны неслись на восток, будто гонимые чем-то чудовищно страшным. Чем-то надвигающимся на нас со стороны запада.

Гигантская стая не издавала ни звука. Mонстры неслись на восток молча, но воздух дрожал от хлопанья множества крыльев. Кроме порабощённых Скверной небесных жителей там были и истинные порождения Изнанки, похожие на летающих змей. Я разглядел несколько изменённых животных, кому крылья приделала уже тёмная сила, да и парочку человеческих фигур заметил. А над плотным потоком чудовищ проглядывались контуры огромного монстра, направляющего столь жуткий поход.

Демон-Принц. Чёрт.

– Черномор, срочно поднимай тревогу, отправляй на все официальные каналы сообщение о прорыве Демон-Принца, – приказал я, выкрутил ручку газа, и квадроцикл едва не встал на дыбы. Над Томашовкой заревела сирена, и почти сразу же застучал спареный пулемёт расчёта противовоздушной обороны. Бесполезно, Это как водопад скотчем останавливать, конечно. Однако солдатам стоит отдать должное, они не медлили.

Мир чуточку померк из-за плотности монстров, загораживающих солнечный свет. Фары включать не пришлось, конечно, но внезапные сумерки наступили над моими землями и длились целую минуту, пока стая не улетела прочь.

Гарнизон в Томашовке уже был поднят по тревоге, да и все охотники, кто прокачивались у Колодца, спешно собрались в одном месте, готовые к сражению. Улетевшую стаю что те, что другие провожали с облегчением на лицах. Биться они бы бились, но шансов на победу у них не было.

– Кому-то достанется сегодня, – сказал один из вольных, когда я остановился рядом с ним. – Крепко достанется… Никогда столько не видел!

– Ну так это же летающий Демон-Принц, брат. Кто знает, сколько он эту стаю собирал! – поддержал его сосед, знакомый мне Шустрый.

– Ох-ох-ох… – покачал головой его собеседник. – Беда будет.

– Черномор, собери по сети данные о перемещении стаи и докладывай о её продвижении, – приказал я ИскИну. Он, кстати, не проявился после первого распоряжения. Надеюсь, слышал⁈

Я стоял, глядя в сторону улетевшей тучи. Очень странно это. Демон-Принц действует логично и разумно. Его цель это всегда прославление Богов Изнанки и усиления их могущества. Кровью, жертвами, новыми осквернёнными. Почему же Стая накинулась не на нас, а ушла дальше? Это не к добру. Правы охотники. Беда будет.

– Мы что, просто вот так посмотрим и всё? – сказал тот вольный, который заговорил первым. – Может, помощь кому-то нужна? Может, собрать людей, а?

Он посмотрел на меня и смутился под моим вопрошающим взглядом.

– Кому, Хаски? – поморщился Шустрый, высказав мои мысли. – А ну как они за Урал летят? Тут ведь в самом плохом смысле получается: на кого бог пошлёт. Радуйся, что на нас Стая не вышла.

– Что ты такое несёшь, брат⁈ – возмутился Хаски. – Мы же Охотники! Мы должны сражаться с тварями Изнанки, а не бежать от драки!

– Битва со Скверной есть священная битва, но Шустрый прав. С такими тварями вам не справиться, – сказал я охотникам. Кивнул на циновки:

– Лучше готовьтесь. Рано или поздно придётся сойтись с ней в прямом сражении. Каждому из нас.

Надеюсь, получилось достаточно пафосно. Когда я входил в помещение Конструкта – охотники уже вернулись к тренировкам. Хорошо. Так, ресурсов у меня накопилось порядочно, значит, можно строить. Электричество для новой деревни, второй трансмутатор с отъездом, почти на границе с землями Володина. Теперь жильё… Участок, обозначенный Гудкову для вырубки, ещё не до конца очищен, так что с многоэтажным сектором пока не торопимся. До конюшен ещё не дотягиваюсь, как и до Приборово.

– Пролетают над Малоритой, Хозяин, – возник слева от меня Черномор, оторвав от процесса. – Должен ли я собрать аналитику по сети, связанную с тревожным феноменом? Предоставить реакции очевидцев? Вывести самые популярные запросы по теме? Может быть, вас интересуют реакции известных блогеров на реакции очевидцев? Или, реакции блогеров на реакции блогеров на реакции…

– Ой, остановись, Черномор, – поморщился я. – Просто поглядывай за перемещением. Демон-Принц – это серьёзная проблема, хочу понимать, насколько к ней готовы в сердце Империи.

– Слушаюсь, Хозяин!

Так-то любая летающая тварь, заражённая Скверной, опасна. Ведь по сути птицы из Изнанки – это маленькие шустрые дроны, выводящие технику из строя просто при столкновении. Непредсказуемые, неуловимые. Из-за наличия подобных монстров сообщение между городами – целая история. Обычные авиаперелёты осуществлять невозможно, и это логично. Никто не будет рисковать техникой и сотнями жизней из-за залётной мелкой птицы из Изнанки, оказавшейся на пути. Так что переход на железные дороги был закономерен.

Однако Скверна не смогла похоронить авиацию как класс. Богатые рода имели собственные самолёты, и во всех крупных городах находились аэропорты, однако простому люду такие развлечения были совсем не по карману. Потому что безопасность борта в воздухе обеспечить мог только одарённый рангом не ниже арканиста. И то, желательно парочка, потому что постоянный контроль и обеспечение безопасного радиуса вокруг летящего самолёта – требует некоторых сил. Мягко говоря.

Плюс оставались вертолёты, работающие на малых высотах, да стандартные, привычные к шуткам над физикой, наполненные газом бронированные дирижабли. Вот последним на всю Изнанку было положить с высокой колокольни. Поэтому наравне со штурмовыми хищными вертолётами в небе легко можно было увидеть медленно ползущих гигантов. Неповоротливые, тяжёлые летающие городки служили скорее воздушными крепостями, чем средством передвижения. И, полагаю, именно сейчас их должны были стягивать к предполагаемому месту прохода Стаи.

Закончив с делами, я удобно устроился возле Колодца. Перед тем как отправиться в неожиданную командировку, в голове крутилась одна идея, и вот, наконец-то, появилось время, чтобы её проверить.

Поток энергии шёл сквозь меня, и я медленно, осторожно расправлял вязкие нити своих каналов. Каждая частица вибрировала от первозданной мощи, наполняя тело то жаром, то холодом. Я неторопливо растянул резервуары, улавливая могущество планеты, а затем прикрыл глаза, погружаясь в медитацию.

Моё сознание превратилось в сверкающую головку гигантской булавки, пронизывающую пространство и материю. В висках сдавило, в груди стало тесно, но я упорно двигался внутрь себя, стараясь не задеть расправленные каналы. Замечая среди ярких контуров старые чёрные нити предыдущего владельца. Пробираясь через них всё глубже и глубже, к самому сердцу.

И когда до цели оставалось совсем чуть-чуть, ко мне навстречу колыхнулась чёрная муть.

«А-а-а-а-а! Уйди-и-и-и!»

Тьма вздыбилась, приняв форму человека.

– Здравствуй, Михаил! – сказал я. – Рад тебя видеть воочию.

«Уйди Христа ради!» – повторил предыдущий владелец тела. «Не хочу сейчас ничего!»

Тьма заклубилась, меняя положение. Силуэт повис передо мной.

– Нам надо поговорить, – сказал я.

«Не надо. Ничего не надо! Я ничего не хочу. Всё тлен. Всё бесполезно. Ты видел эти линии⁈» – бурлящее тьмой лицо придвинулось ко мне вплотную. «Ты видел? Никакой естественности! Убожество, настоящее убожество! Я должен был сделать иначе! Понимаешь⁈ Иначе! Динамики не хватает! Нет должной проработки плоскостей. Слабая работа, слабая!»

– Михаил…

«Величия нет. Нет опасности. Просто бездушное изображение»

Силуэт тёмного скульптора заметался из стороны в сторону, хватаясь бесплотными руками за призрачную голову.

«Ошибся. Ошибся! Но где⁈ В пропорциях? В ритме⁈ Может быть, поменять структуру материала?»

Он снова оказался рядом со мной.

«Жизни нет! Жизни нет, хотя жизнь была! Ты понимаешь? До того, как всё стало материалом – жизнь была. Оно же ходило как-то! И стало истуканом! Понимаешь⁈»

– Вообще нет, – прервал его я. – Миша, послушай меня, пожалуйста.

«Не хочу слушать!» – тьма сгустилась вокруг меня. «Что ты мне скажешь такого, что мне захочется услышать? Я к тебе не лезу, и ты меня не трогай!»

– Ты как раз ко мне и полез, Миша, – мягко поправил я. – Ты выключил меня, чтобы отправиться в Изнанку, где рисковал и своей, и моей жизнью. Нам страшно повезло, что…

«Везения нет! Нет! Была идея! Я понимал, что нужно сделать! Понимал как. Я должен был проверить. Я был уверен, что дело в плотности цвета и ранговости. Первые ранги не подходят. Чем выше ранг, тем интереснее будет результат!»

Тёмный скульптор был повсюду. Он словно вырос, заключив меня в вихрь. Однако это не было агрессией. Я чувствовал настрой мятущегося творца, схожий с безумием.

«Но у меня не вышло! Опять не вышло» – пожаловался Михаил. «Может, дело не в плотности? Может, не та композиция? Всё вышло банально, банально! Как эти бездушные модельки-натурщицы. Все одинаковые, с типичными телами. Фрукт-фрукт. Цветок-цветок. Сиська-сиська! Скука, тоска, а-а-а-а-а! Я даже здесь сделал так плохо, как тогда! Не хочу. Не хочу. НЕ ХОЧУ!»

От вопля сущности истинного Баженова меня передёрнуло. Пришлось сверкнуть чистой энергией, рассеивая тьму и загоняя скульптора в угол.

«Жжётся!» – обиженно пискнул он оттуда.

Пелена расступилась, и мы застыли друг напротив друга.

«Чего ты хочешь, строитель?» – прошипел Михаил. «Зачем ты пришёл⁈»

– Предлагаю договор. Ты больше никогда не пытаешься вырваться, а я не вычищаю тебя из своего сознания. Поверь, я могу это сделать очень быстро.

Свет вокруг стал ярче. Тень скульптура съёжилась под натиском энергии.

«Не надо, перестань. Хорошо, хорошо! Но это же моё тело! Моё!»

– Хочешь, я верну тебе его? – хмыкнул я.

Михаил перетёк в новую форму, молитвенно сложил руки:

«Прости. Прости. Не надо. Не хочу. Не хочу назад. Столько всего. Учи, строй, ешь. Быт-быт-быт! Ничего, кроме серости и уныния. Нет сил для творчества, нет сил для жизни. Никогда не вернусь. Разве…»

Он оживился:

«Послушай… Кто бы ты ни был. А ты можешь один раз выпить? Облепиховой настоечки, а? Один раз»

– Нет, – отрезал я.

Скульптор поменял силуэт, теперь он стоял, отвернувшись и отстранившись от меня рукой.

«Твоя правда. Твоя правда. Это проклятье. Проклятье и единственная отрада»

– Мне нравятся твои труды, Михаил, – сказал я. – Я готов давать тебе возможность с ними поработать. Но это должно происходить тогда, когда я к этому готов.

«П…Правда?»

Он опять оказался рядом со мной, пытаясь понять, вру я или нет.

«Тебе… Правда, понравилось?»

Все творцы одинаковы, как бы не строили из себя непризнанных гениев, а стоит почесать за ушком – и они тают, как сливочное масло на сковороде.

– Очень, – не соврал я. – И мне очень хотелось бы увидеть что-то ещё, тобою сделанное, Михаил. Но, мы должны этим управлять вместе… В нужное время.

«Нет-нет-нет! Вдохновение необоримо. Когда его нет, то нет и искры. Нет чуда. Ничего не выходит без неё. Если я не приступлю к работе немедля, то потеряю шанс создать что-то достойное, понимаешь?».

– Это неправда, – возразил я. – Талант – лишь часть успеха. Вдохновение приходит чаще к тем, кто достаточно дисциплинирован для того, чтобы его позвать.

«О, эта унылая версия мастеровых! Нет, так невозможно создать ничего путного!»

– Вот мы и проверим. Но сначала я жду от тебя принципиального согласия. И учти, у тебя больше не получится вырваться самому. Все необходимые меры для предотвращения таких вывертов мною уже приняты. Поэтому просто будь готов ответить на мой зов, когда придёт время. А там уже тебе решать, отказываться или нет. Беру на себя весь быт и рутину. Тебе останется лишь творить.

Каждому творцу нужен меценат. Я готов был взять на себя эту роль. Скульптор расплылся, превратившись в огромное лицо с угадывающимися глазами, носом и губами. Рот раскрылся.

«Я буду ждать, чужак! А что насчёт чачи, а? Если настойка нет, то может чачи? Один стаканчик чачи. Просто попробовать, а?»

Я даже отвечать не стал и силой мысли двинул своё сознание вверх, удаляясь от кусочка души, где осталась тень безумного скульптора, и прокладывая по пути новый энергетический канал. А когда вывалился обратно в Конструкт, то был мокрым от пота. Фух.

Кажется, с этим разобрались. Посмотрел на часы. Ого… Несколько часов прошло! Так, теперь, главное, не делать резких движений. Я медленно собрал все энергетические каналы обратно, ощущая тянущее напряжение в резервуарах.

– Хозяин! Вы живы! – гаркнул под ухом Черномор. – По моим датчикам ваше дыхание было замедленно до критических значений, а ваша реакция на внешние раздражители не прослеживалась. Хотите, чтобы я огласил все населённые пункты, посещённые Стаей? Или мне сразу вызвать неотложную помощь для вашей госпитализации?

Он не выбил меня из равновесия. Я улыбнулся, обнаружив что аспекты земли и воды достигли уровня мастера! Значит, теперь смогу лучше работать на дистанции! Ага, и воздух с огнём перевалили за адепта. Я должен больше времени проводить здесь, несомненно.

Жаль, что в часах не по сорок часов.

– Хозяин? – побелел Черномор. – Хозяин⁈ Вы в коме, Хозяин? Вы Хозяин, Хозяин?

– Что там со Стаей? – устало поинтересовался я.

– Она приближается к Минску, Хозяин! Исходя из тех данных, что мне доступны, там готовятся принять бой. Подтянуты все окрестные мобильные отряды Имперских охотников, а знатные рода выставили личные дружины. К месту выдвигаются громовержцы армии. Запустить трансляцию государственного канала БелНет?

– Нет, спасибо. У меня ещё очень много дел.

Новости я проверил позже, когда столкновение со Стаей прошло. Империя справилась. Боевой дирижабль «Неудержимый» при поддержке наземных групп, принял бой в двадцати километрах к югу от Минска, где и был уничтожен после кровопролитного сражения.

Дружины князя Винокурова и графа Злобина потеряли десятки одарённых, но смогли прикончить вырвавшегося из Изнанки небесного левиафана, а лишившись Демон-Принца – Стая развалилась в считаные минуты, и дальше уже было дело техники.

Сухая статистика, да парочка роликов для новостей, вот и всё, что нашлось на официальных каналах. Правда, чуть позже Черномор притащил мне частную съёмку произошедшего сражения, и картинка та была весьма апокалиптичная. Руки снимающего дрожали, и из-за этого в прицеле объектива прыгали чёрные небеса, вспыхивающие от огня. Неповоротливый «Неудержимый» бил по Стае пламенем бортовых огнемётов, сжигая тысячи птиц. Струи разрезали тучу на куски, и с небес падали горящие трупы порабощённых Скверной тварей. Под ударами монстров покрупнее – дирижабль закрутило, а потом сверху на него обрушился Демон-Принц. Тело ядовито-зелёного пузатого дракона было чуть меньше оболочки, однако это не спасло «Неудержимый». Острые когти, сочащиеся Скверной, рвали бронированные баллоны небесного тихохода.

Команда «Неудержимого» сражалась до последнего. Даже когда дирижабль потерял управление и полетел вниз, то за секунду до падения из орудийных портов ударило пламя, в последней попытке дотянуться до врага.

Я приблизительно просчитал, куда двигалась Стая. Бездумная миграция – это истории для тех, кому не хочется размышлять о плохом. А Демон-Принц всегда имеет цель. И судя по направлению полёта, он двигался к ней более чем прямолинейно.

Из крупных городов по этой траектории выпадал только Ярославль да Сургут. Ладно, это всё вилами по воде гадания. Главное, что Империя выдержала Стаю с Демон-Принцем, пусть и не без потерь. Возможно, она сможет выстоять против крепнущей Изнанки.

Возможно, мне имеет смысл помочь им больше, чем я изначально планировал. Просто, нужно делать это дозированно. Те знания, которые я нёс в себе, не только способны спасти людей от Изнанки. Они также легко, попав в недобрые руки, могут уничтожить всё живое.

Люди к ним пока не готовы.

Глава 10

– Вы, наверное, задаётесь вопросом, зачем я вас всех здесь собрал, – сказал я, оглядывая довольно разномастную компанию. В комнате переговоров приятно пахло, и работал кондиционер. Своё официальное представительство я поставил неподалёку от здания Конструкта. Простое, функциональное, деловое. Личный кабинет, чтобы в телефоне на бегу нужную информацию не искать; просторный зал для совещаний, с огромным круглым столом; небольшая кухонька с кофемашиной, чайником да посудомоечной машинкой и туалет. Размером всё очень скромно, защищено от любой прослушки или же записи, и, в довесок, места много на земле не занимает.

Принимать такую толпу у себя в гостиной или же обсуждать дела, встав кружочком где-то в поле – нелепо. Деловым беседам – достойное место.

– И ответ мой на этот вопрос очень прост, – я внимательно пробежался взглядом по лицам. – Мы все вместе можем превратить наши деревни в землю обетованную. Если приложим должные усилия.

Паулина сидела со спокойным и величественным видом, но глаза её горели неприкрытым восторгом, а вот Вепрь откровенно скучал. Лысина охотника блестела от пота, несмотря на прохладу, а ещё здоровяк непрестанно елозил на неудобном офисном стуле, в котором воину было тесно.

– Один я отслеживать все нужды всех направлений развития не могу. Это не продуктивно, да и неправильно. Здесь же собрались только те, кто дал своё согласие. Никого неволить не хочу. Это понятно?

Мой взгляд остановился на отце Игнатии, священник был единственный, кого пришлось уговаривать на участии в наших заседаниях. Неформальный предводитель Орхово и всей паствы ближайших деревень, плюс союзник сталкеров – идеальный кандидат для осознания их нужд.

– Богоугодное дело, господин Зодчий, не должно оставаться без внимания, – отреагировал худой церковник. – Если идёт на благо людей.

Я кивнул и продолжил:

– Боюсь, мне придётся ещё сказать несколько банальных вещей, которые надо озвучить, чтобы вы меня поняли. Во-первых, здесь мы будем говорить прямо и открыто. Закулисье и интриги мне видеть не хочется. Во-вторых, дела мы будем вести максимально честно. Истории о личном обогащении можете выбросить сразу, если у кого-то они вообще возникли. Узнаю о попытках коррупции или личной наживы за счёт моего доверия – решу вопрос очень грубо. Лить золото в рот или всячески карать, нарушая законы Империи, не стану, но вы, поверьте мне, пожалеете.

– Ваше благородие! Как вы можете… – подал голос Руслан Гудков, но я перебил его, сказав холодной и чётко:

– Власть развращает. Сейчас вы все горите идеей, но рано или поздно огонь угаснет, и мысли чуть-чуть улучшить своё положение за счёт новых возможностей – могут возникнуть. Так вот, рекомендую сказать мне, если такой момент наступит, что вы более не готовы служить на благо нашей земли. Я, повторяюсь, насильно никого не держу. Но если не скажете, и я узнаю…

Восторг в глазах Паулины стал ещё ярче, она закинула ногу на ногу, выпрямилась, не сводя с меня пылающего взгляда. Поправила прядь волос. Алексей Боярский покачал головой, с выражением уважения и сомнения. Отец Игнатий заулыбался, тайком бросив взгляд на Паулину. И только Игнат Туров как сидел с каменным выражением, так и сидел.

– Вы все, уверен, знаете друг друга, но я всё же хотел бы немного разъяснить роли для остальных. Хорошо? – мне не нравился этот разговор, но он был нужен. – Начнём с господина Боярского. Алексей отвечает за дела на землях, прежде принадлежавших барону Фурсову. Нужды расположенных там деревень, их проблемы, сложности, пожелания по развитию и всё с этим связанным. Вопросы по застройке.

Мужчина поправил очки, вежливо улыбнулся остальным собравшимся.

– Господин Гудков занимается тем же самым, но на изначальных землях и с помощью отца Игнатия, – продолжил я.

Староста Комаровки согласно закивал. Несмотря на соседство деревень, их предводители дальше родных заборов не высовывались, поэтому помощь церковника не помешает. Боярский же показал великолепную осведомлённость по землям Фурсова. Правда, на прямой вопрос, что у него было на барона – мужчина тактично промолчал, с видом, мол, вы же всё понимаете. Это сыграло только в плюс. Значит, про мои дела также болтать не станет.

– Госпожа Князева будет отвечать за социальную часть.

Паулина сладко улыбнулась мужчинам. Отец Игнатий загляделся на красотку, но через секунду сурово нахмурился и перекрестился.

– Социальная часть? – мягко спросил Боярский. – Что под этим скрывается, ваше благородие?

– Я буду работать с людьми. И буду следить за тем, чтобы они, эти люди, не страдали, господин Боярский, – пристально посмотрела на него хозяйка трактира. – Так, как страдали при Фурсове, и как страдают под властью благородных чудовищ по всей Империи!

Боярский даже не моргнул, выслушав Паулину.

– Прекрасно звучит. Прекрасно, – заметил он через паузу. – Нескончаемо рад буду помочь вам в этом, прекрасная госпожа. Очень рад. Крайне необычное, пусть и крамольное, стремление.

Надеюсь, революционную ячейку мне тут не создадут.

– Вот только… Кто будет решать, кто «страдает», а кто нет? – Боярский медленно снял очки, протирая стекло платочком.

– Первое время это буду решать я, – сухо ответил я и продолжил, – далее, Игнат Туров – предводитель гвардии. Внутренняя безопасность.

Бывший гренадёр не пошевелился, но уголки его губ дрогнули в едва уловимой улыбке.

– Да, понимаю, – отметил я реакцию бойца. – Потому сразу хочу сообщить: госпожа Князева уже получила мою просьбу и занимается поиском людей с опытом, которые поступят в ваше распоряжение. Это не отменяет текущие тренировки, и совершенно точно не закрывает дорогу в гвардию всем желающим из местных жителей.

Туров хмыкнул и кивнул.

И тут все посмотрели на Вепря. Вольный охотник снова пошевелился на стуле, смущённо закашлялся.

– Думаю, здесь вопросов нет? – спросил я у остальных. – Особенно после ситуации с конюшней Фурсова.

Боярский сразу побледнел, вспомнив жуткий бой.

– Опасность Изнанки сильно возросла, – продолжил я. – И решать её мы будем совместно, а не как прежде, порознь. Прежде, как я понимаю, условия в деревнях были аномально безопасные, учитывая их близость к границе. Боюсь, эти времена позади.

– Господь не оставит нас, – убеждённо заявил отец Игнатий.

– Нет у меня в том уверенности, святой отец, – снова подал голос Боярский. – Вчера чудовище задрало стадо коз, к северу от Приборово. Мужики собрались, кто смог, и отогнали. Но там просто зверь изменённый был, он скорее сам ушёл. Что будет, если явится кто-то повыше рангом? Прежде дружина Фурсова у границы посты держала, но… Это было прежде.

Новость нехорошая. Но насильно переселять людей оттуда я не мог, а сами они, в большинстве своём, остались на местах. Полагаясь на веру и удачу. И, надо признать, пока им действительно везло и беды не случилось. Хотя в любой момент я ожидал кровавых новостей. Правда, часть домов в той деревне имели обереги в виде икон от Олежки. Возможно, это спасало и остальных.

Пока спасало.

– Пожалуй, это хорошая тема для начала, – улыбнулся я. – Господин Вепрь? Мы можем решить эту проблему?

Вольный Охотник чуть стушевался под взглядами остальных собравшихся, но сказал твёрдо:

– Ну, раз уж мы действуем вместе, то у меня есть парочка предложений…

Когда совещание закончилось, я вышел из здания, и воздух после кондиционера показался мне горячим. Солнце было в зените, и фронтир изнывал от небывало жарких дней. Охотники, медитирующие возле Колодца, делали это под сколоченными наспех навесами.

Попрощавшись с представителями моего Верховного Совета, я ещё некоторое время привыкал к зною, наблюдая за тем, как расходится новая власть. Вепрь уехал верхом на коне, Гудков, Туров, отец Игнатий и Боярский забрались в потрёпанную малолитражку последнего. Машина чихнула разок, заводясь, а затем покатилась по дороге прочь. Паулина, подмигнув мне напоследок, поспешила к себе в трактир. Перед встречей я дал ей несколько кристаллов, которые хотел реализовать. Не все, что у меня накопились, но сумма всё равно получалась внушительная.

Я посмотрел на скучающих в тени телохранителей. Моя охрана снова была в строю.

– Пройдёмся пешком, – сказал я им. После двух часов разговоров очень хотелось размяться, а не садиться в седло квадроцикла.

Турбин и Капелюш молча отлепились от стены. Водник, кстати, выглядел бодро, а ведь надорвался в бою с Игнатьевым. Но последние дни охранник провёл на койке рядом с помещением Конструкта, под присмотром гарнизонного биоманта, и, видимо, восстановился. Чудо, не иначе. Я видел, как одарённые становились обычными смертными, когда не контролировали свои силы.

А Капелюш совершил серьёзную ошибку в той схватке. Правильную, несомненно. Нужную. Но всё-таки ошибку.

Спустившись к дороге, неподалёку от которой синий поток реогена уже возводил супермаркет «Ай Да Товаров», я ненадолго остановился у пустой тренировочной площадки и вновь вернулся мыслями к разговору с Туровым. Да, внутренняя безопасность в лице четверых местных жителей – не слишком-то и внушает. Всё-таки с гвардией пока выходило не очень. Понятно, что процесс обучения не может быть быстрым, однако мне реально нужен ударный кулак сейчас, а не через год. Так что решение прибегать к наёмникам далось непросто, но было вынужденным. Впрочем, Паулина обещала изучить вопрос именно с переселенцами, подкупая тех уровнем жизни в Томашовке, а не только заработком. Я доверился девушке, хоть и не собирался отпускать ситуацию полностью.

Пока я в задумчивости стоял у ограждения, за которым раскинулась истоптанная площадка, один из домиков, построенных для гвардейцев, отворился и наружу вышел… Витязь.

Увидев нас, командир гарнизона смущённо покраснел и сделал шаг назад, но затем, стиснув зубы, всё-таки вышел на крыльцо и почти с невозмутимым видом кивнул, приветствуя.

Мои охранники синхронно отсалютовали командиру, а тот спустился с крыльца и зашагал к нам, красный как рак, но глядящий на подчинённых максимально строго. И Капелюш, и Турбин хранили благоразумное и почтенное молчание. Наверное, тоже знали о количестве дуэлей Снегова.

– Стасик! Ты забыл! – дверь в жилой модуль распахнулась и оттуда появилась завёрнутая в полотенце растрёпанная Нюра. В руках она держала какую-то тряпку, которую моментально спрятала за могучей спиной, едва заметила нас.

– Ой, – басом воскликнула великанша и скрылась из виду, хлопнув дверью с такой силой, что с дерева на другой стороне дороги взлетела птица.

– Рад видеть вас в добром здравии, ваша доблесть, – без улыбки кивнул я витязю. Снегов неторопливо приблизился:

– Господа. Прошу не допускать распространения каких-либо слухов на мой счёт, – он всё ещё сохранил лицо невинного ребёнка, но теперь этот ребёнок был родом из фильма ужасов. – В случае если честь Анны будет задета, я буду вынужден встать на её защиту. Надеюсь, вы понимаете?

– Несомненно, ваша доблесть. Как ваша голова? – попытался я смягчить сложившуюся ситуацию. Вкусы разные нужны, вкусы разные важны. Кому и Нюра – Анна.

– Спасибо, ваше благородие, гораздо легче. Матушка Ирина творит чудеса. Справлялась о вашем здоровье не единожды, – глаза витязя смотрели пристально и настороженно, и, честно, невзирая на пухлые щёчки и детскость лица Снегова – смеяться вообще не хотелось.

– Хотел вас навестить, ваша доблесть, – признался я, – но было очень много дел, простите.

– Наслышан. Господа, – витязь посмотрел на своих бойцов. – У меня не было возможность поблагодарить вас за отличную работу прямо. Спасибо. Я ценю то, что вы сделали.

Капелюш и Турбин с каменными лицами приняли похвалу командира. Снегов же внимательно переводил взгляд с одного на другого, словно желая увидеть хоть тень насмешки. Мастера приняли вызов с честью.

– Нам нужно поговорить, ваше благородие, – витязь, наконец-то, прекратил искать повод для дуэли.

– Конечно. Хотите, отойдём? – предложил я.

– Сейчас этот разговор будет неуместным. Вижу, вы куда-то шли. Не буду мешать вашим планам, – Снегов говорил напряжённо, но уже отходил от шока. – Когда вернётесь к себе, прошу найти меня.

– Непременно ваша доблесть.

Витязь ещё раз осмотрел меня и телохранителей, замялся на миг и кивнул, бросив напоследок:

– Господа. Хорошего дня. И взываю к вашему благоразумию.

Дверь в жилой модуль приоткрылась, и я увидел, что Нюра подглядывает за нами в щёлочку.

Вообще-то, это даже мило.

Однако я пришёл сюда не для того, чтобы стать невольным свидетелем чужого и неожиданного романа. У меня было дело в Орхово.

Поселение, кстати, всё больше и больше обзаводилось электричеством. Когда я шёл по центральной улице, то увидел, как в один из домов вносили телевизор, и краснолицый крепыш лет тридцати улыбался, словно ребёнок конфете. Напротив участка играла из распахнутого окна музыка, недалеко жужжала электропила. Всё больше быта снаружи. Может быть, и внутри неплохо. Фонари, правда, выглядели не очень, с провисающими проводами и с крайне дешёвыми лампами в убогих плафонах, но зато работали.

Даже посреди дня! Изверги какие. Пришлось побороться с желанием отключить линию здесь и сейчас. Ладно, не развалится моя энергетическая империя от таких трат. Однако со старостой обязательно нужно пообщаться. Но потом. Сначала дело.

Дом Мстислава Глебова был одним из самых богатых в деревне, два этажа, обложенные красным кирпичом. Просторная терраса, высокий забор, и даже машина во дворе стояла, правда, ржавая и с одной фарой. Плюс, как я понял, когда подошёл поближе, давно нерабочая. Главный сталкер Орхово возился в огороде, раздевшись по пояс.

Я постучался в калитку, и Глебов обернулся, а затем помрачнел. Содрал с черенка лопаты висящую футболку и, одевшись, подошёл к нам.

– Доброго дня, Мстислав, – улыбнулся я.

– Ваше благородие, я подумал… Нет, я не поведу вас, – сообщил он. – Не могу брать на себя такой грех. Вы надежда людей. Вам нельзя туда.

– Я сам решу, куда мне можно, а куда нельзя, – покачал я головой.

– Папа-папа! – выскочила на террасу девочка с выгоревшими волосами. – Миша обкакался!

Мстислав махнул рукой дочке, мол, скройся. Но малышка с любопытством уставилась на нас, проигнорировав приказ отца.

– И всё же, ваше благородие, нет. Я не проведу вас туда, – упрямо заявил сталкер. – Простите.