Текст книги "Зодчий. Книга III (СИ)"

Автор книги: Андрей Корнеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 15 страниц)

Глава 3

– Непоправимая ошибка, – покачал я головой. Высвободился из объятий Пановой, но девушка схватила меня за руку и испуганно обратилась к напарнику:

– Прошу, Тимур! Не надо!

– Ой, заткнись, – поморщился Хаиров, поднимая оружие. – Одна голова с тобой, достала уже.

Александра дёрнулась, выхватывая свой пистолет. Плотно сжала губы. Ну, хоть меня отпустила.

– Убери, – потребовала она. Представители Специальной Комиссии целились друг в друга, как будто в боевике.

– Что на слепках? – Хаиров облизнулся. – Что ты скрываешь?

– Что надо!

Вероятно, у девушки были причины недоверять коллеге. Я пока не вмешивался, наблюдая за происходящим.

– Я хочу знать! Дай мне их!

Ствол перешёл на меня:

– Что на них? – почти взвизгнул Хаиров. Я на всякий случай уже обезвредил оба пистолета, чтобы представители закона не поубивали друг друга, а затем медленно пошёл к младшему сержанту.

– Бросили оружие оба! – раздалось сверху. Прекрасная Паулина с ружьём целилась то в Хаирова, то в Панову. Лямка платья свалилась с обнажённого плеча. – Миша, кто из них плохиш? Я не понимаю! Стрелять обоих, и пусть наверху разбираются?

– Так, быстро все прекратили, – поморщился я, приближаясь к Хаирову. Тот нажал на спусковой крючок, потом ещё раз, дёрнув рукой, словно пытаясь вытолкнуть пулю.

– Я представитель Специальной Комиссии, – жалобно проскулил он, когда я дал ему пощёчину, начинённую аспектом земли. Младший сержант пролетел пару метров, ударился об одну из деревянных колонн и грохнулся на пол.

– Ага. Кто плохой, я поняла, – ответила со второго этажа Паулина, оценивающе уставилась на рыженькую. – Хм… Какая милашка!

Оперативница убрала оружие в кобуру, подошла к лежащему, проверила его пульс и с облегчением выдохнула:

– Живой.

– Это проблема? – поинтересовался я.

– Мне нужно ехать. Спасибо за помощь. Со Смирновым я разберусь сама. Откуда у вас слепки, господин Баженов? Где граф Игнатьев? Ах, какая же дурацкая ситуация возникла!

– Я предпочитаю оставить свои источники информации втайне. Простите, госпожа Панова.

Паулина тем временем спустилась в зал, подошла ко мне. Ружьё она держала на хрупком плече, и оружие ей шло. Князева встала близко ко мне и чуть опёрлась на моё плечо, изучая Панову. Александра нахмурилась:

– Простите, вы вме… – она осеклась и быстро поправилась. – Вы знакомы?

– Господин Зодчий наша звезда, – гордо заявила Князева. – И совершенно неженатая! На вашем месте я бы обратила внимание на этот прекрасный экземпляр. У него имеются некоторые перспективы.

Панова чуть смутилась, но справилась с собой.

– Объективизация, – улыбнулся я хозяйке трактира, прежде чем Александра успела отреагировать. – Лишу электричества.

– Впрочем, выбросите его из головы. Он жадина, – немедленно поправилась Паулина, обращаясь к Пановой. – Пусть умрёт в одиночестве.

– Я должна доставить слепки в Петербург, – прервала нашу шутливую перепалку Александра. – Срочно. Возможности Шибанова, как главы Специальной Комиссии, очень большие. Я не смогу использовать нашу машину. Мне нужна другая. Любая. У вас есть автомобиль?

Я развёл руками.

– Специальная Комиссия? – насторожилась Паулина, и сразу же просияла:

– Александра Панова! Точно! Вы из Комиссии, что инцидент на конюшнях расследует? Как я сразу не поняла.

– Они очень усердно пытаются связать меня с этим, – поделился я с Князевой.

– Знаю. Знаю, но девочка Саша не из таких, верно? Саша же на правильной стороне?

Панова приосанилась:

– Я на стороне закона! То, что на этих слепках… Это бросает тень на всю Специальную Комиссию! Я обязана отвезти это председателю Васнецову! Лично в руки! Он должен знать правду.

– А что там? – заинтересовалась Паулина.

– Государственная тайна! – немедленно выпалила Александра и сделала страшные глаза, призывая меня молчать. Как это мило всё, конечно. Просто Панова не знает, кто стоит перед ней, и на каком месте госпожа Князева крутит эти тайны.

– Мы сможем решить эту проблему? – спросил я Паулину и подошёл к Хаирову, который пришёл в себя, но делал вид, что ещё без сознания. Один аккуратный удар, и младший сержант снова отправился отдыхать.

– Конечно, Миша-Мишенька-МихалИваныч. Но сначала ответь, тебе нравится эта девочка? – повернулась ко мне Паулина.

Я с улыбкой скрестил руки на груди и сделал жест, мол, продолжай.

– Если нравится, то почему ты не отговоришь её от такого необдуманного поступка? – подчинилась Князева. – Она ведь уедет в Петербург и исчезнет, как и все другие, кто находит то, что может бросить тень на власть предержащих. Особенно на Специальную Императорскую Комиссию. Потом, может быть, её прекрасное тело найдут, но я сомневаюсь. Тебе её не жаль ни капли?

– Что вы такое говорите⁈ Как вы можете! Ведь это председатель! Князь Васнецов лично назначен Его Императорским Величеством на эту должность! – вспыхнула Панова.

– Когда вы последний раз выгуливали своего единорожка в своей сказочной стране? – живо поинтересовалась Паулина.

Оперативница изменилась лицом, ей очень хотелось ответить что-то хлёсткое, но Александра была в невыгодном положении человека, которому нужна помощь. Трясти регалиями в такой ситуации не самый лучший выход. И, хвала ей, Панова это поняла раньше, чем ответила.

– Вам нужно больше верить людям, – только и сказала девушка. – Мне надо идти. У вас здесь ходят автобусы? Может быть, кто-нибудь ездит в город? Я должна спешить, пока они… Пока…

– Я могу вызвать такси из Малориты, – произнёс я. – Но вряд ли это выиграет время.

– Миша-Мишка-Мишок… – покачала головой Паулина. – Неужели ты рыцарь в душе? Она хорошенькая, но не теряй голову.

Я же тем временем набрал Дигриаза, глядя на Хаирова. Чего с ними делать? Кидать сержанта в трансмутатор, как и Смирнова, ещё отдыхающего в «Ангаре»? Я так маньяком стану, на этом фронтире.

– Хэллоу! – отозвался американец.

– Есть дело, – сказал я ему. – Срочно. В трактире.

– Бегу! Ха-ха! Реали бегу!

Хрономант, конечно, не так прост, каким пытается казаться. Однако я ему доверял больше, чем другим. Что бы ни скрывал Уильям Дигриаз в прошлом – в настоящем усомниться он поводов не давал.

– Миша, ты что задумал? – насторожилась Князева.

– Госпожа оперуполномоченная права, – пожал я плечами. – Нужно больше верить людям. И ты права, одну её отпускать нельзя.

– Я могу за себя постоять! – возмутилась Александра, чуть ли не топнув ножкой. – Мне просто нужна машина и всё.

– Бережёного бог бережёт, – только и ответил я. У неё были два важных слепка. Раз девчонка решила доставить их сама, надо убедиться, что они сыграют свою роль, а не канут где-нибудь в Фонтанке. Полагаю, Билли к такой прогулке отнесётся с восторгом. Я бы и сам поехал, тем более, что кое-какие дела в Петербурге у меня были. Но зачем это делать, если имеется верный барон-авантюрист?

– Стоп, – Паулина подняла руку и, наконец-то, опустила ружьё. Положила оружие на стол. – Миша. Ты серьёзно?

– Она права, – сказал я. – Если в твоём стаде есть одна паршивая овца, то не надо забивать на мясо всё поголовье.

Хозяйка «Логова» смотрела на меня со смесью восхищения и возмущения. Несколько долгих секунд:

– Я дам машину, – произнесла она, наконец. – Но что делать с этим?

Палец Паулины ткнул в лежащего Хаирова.

– Заприте его в подвале, – сказала Панова. – Его и Смирнова. Я скажу, что мы уехали вместе. Потяну время. Дара у них нет. И они ведь неплохие люди. Просто выполняют преступные приказы, – она красиво изогнула бровь и добавила. – Потому что не хотели выгуливать своего единорожку.

Туше. Я с интересом воззрился на Князеву, а та расплылась в улыбке:

– Она мне нравится. Миша. Женись на ней, и вечерами мне будет с кем пообщаться за бутылочкой светлого! Но всё же, против кого ваш заговор? Неужели против Шибанова?

– Откуда вы… – осеклась оперуполномоченная. – Это секретная информация!

Смирнова в трактир заманила сама Панова. Не знаю, что она ему сказала, но водитель пришёл мрачный, недовольный. И в подвал к очнувшемуся Хаирову полез молча. Младший сержант попытался угрожать последствиями, но люк захлопнулся, отсекая гневные речи. Если у Пановой всё получится, то проблему с пленом членов императорской комиссии мы решим.

Если нет, то трансмутатор тут рядышком. Короче, мы были готовы, пока не случилось непредвиденное. Дигриаз, вернувшийся с пробежки и переодевшийся, после моего предложения сопроводить Александру в город, вдруг перестал улыбаться и отозвал меня в сторону.

– Миша, я реали сори, но я не могу, – сказал Дигриаз. – Ты вери жесток ту мне! Я приехать утро из госпиталь, и ты уже слать меня на… Петерсбург!

Он выглядел расстроенным.

– Я думал, мы френдс, ю ноу?

– Прости, думал, тебе будет интересно.

– Провести две ночь в компании столь жгучей бэйб? Конечно, интересно. Но через неделя, может быть. Она ждать неделя? – с надеждой спросил Дигриаз.

Я покачал головой.

– Сори, май друг, – тяжело вздохнул Билли. – Я ещё не слишком стронг.

Он, совершенно точно, чего-то не договаривал. Я обернулся на ожидающих меня людей. Нехорошо выходит. Так, а какие активы у меня сейчас имеются? Витязь на лечении у монахинь, куда мне доступа нет, дабы не провоцировать Ирину. Капелюша отправили на восстановление в военный госпиталь, под Минском. Водник надорвался по дару, защищая начальника. Турбин? Он слишком принципиальный и без приказа никуда не поедет сам. Будет за мной таскаться как привязанный, и всё тут.

Послать Вепря и парочку охотников? Так-то командир Вольных, скорее всего, согласится. Он сейчас вообще на всё согласен, пусть и Клятву Рода не приносил. Вот только не облажается ли снова? Мужик старается, но ему как-то всё не везёт.

А больше у меня и нет никого.

– Я подвести тебя, Миша? – вздохнул Дигриаз, чувствуя мои метания.

– Литл бит, – ответил я ему, и барон не удержался от улыбки.

– Ты учить мой язык, хотя я должен учить твой. Это вондерфул, ю ноу. Прости. Большие сити очень вредны для моего здоровья нау.

Ладно. Кажется, все звёзды сошлись разом. Я прошёл мимо ожидающих меня девушек, бросив:

– Подождите немного.

Напротив трактира на скамейке у дорожки расслабленно восседал Мстислав Глебов и самозабвенно курил. Увидев меня, он поднялся:

– Заждался, ваше благородие, конечно.

– Простите. Всё на бегу. У меня к тебе дело, Мстислав.

– Давайте, конечно. Давайте. Вы к нам с душой, мы к вам с пониманием. Ещё несколько дней я совершенно свободен, и все ваши предложения выслушаю. – лидер сталкеров зевнул. – Дня три точно есть.

– Что у тебя потом?

– Рейд, ваше благородие. Ребята восстановились, деньги надо зарабатывать. Да и вы просили же порченого золота вытащить. Вот, пойдём во Влодаву, родимую. В кормилицу нашу, – он повернулся в сторону Изнанки. – Жена лютует. Хочет холодильник. Удружили вы мужикам электричеством своим. Всю жизнь в леднике держали и ничего.

– Я прошу тебя не ходить в этот рейд. В ближайшие дни точно, – сказал я.

– Это как? – не понял Мстислав. Улыбаться он перестал. – А детей мне чем кормить?

– Вопрос с твоими детьми мы решим.

– Ваше благородие, при всём уважении, а с детьми других участников наших походов? Мы, как бы, живём с этого! Как я так сейчас скажу нашим, что денег не будет? – Глебов нахмурился и помрачнел. – Вы ведь должны понимать.

– Понимаю. Деньги будут. Погоди. Я ведь даже ещё не сказал, почему я об этом прошу.

– Поверьте, ваше благородие, я сейчас весь одно большое внимание! – сталкер стал мрачнее тучи.

– Вепрь сказал, что ты можешь знать, где находится Колодец за Влодавой, – я внимательно следил за реакцией Мстислава.

– Знаю, а что? – сталкер пока не понимал, куда я клоню. – Было время, любопытствовал. Еле ноги унёс. К чему он вам? Там гиблое место. Чем ближе к Колодцу, тем злее твари, знаете ли.

– Мне нужно, чтобы ты провёл меня к нему.

Брови Глебова поползли наверх от изумления.

– К Колодцу? – уточнил он и понял, что я не шучу. Выдохнул шумно. – Вот дела… Ваше благородие. Зачем вам туда⁈

– Это уже моё дело. Ну так что, проведёшь?

Он помотал головой:

– Туда очень долго идти, ваше благородие. Один бы я дошёл и вернулся, но я там всё как свои пять пальцев знаю. С вами же… Слишком большой риск. Мы просто не успеем вернуться до того момента, как нас сожрёт Скверна.

– У нас, если ты помнишь, теперь есть лошади, – напомнил я.

– Ваше благородие, услышьте меня – это огромный риск. Там же Бессмертные! Если наткнёмся на такого – хана, ваше благородие, – продолжил упираться Глебов. – Вам хана, нам хана.

– Это спорно, но…

– Это не может быть спорно. Это факт! – неожиданно перебил меня Мстислав. – Пятый-шестой ранг свалить можно. Бессмертного стража – нет! Да даже если император сюда гаубичные полки подгонит, а мы вытащим тварь из Скверны – не свалить его!

Он побледнел, видя, как я недовольно прищурился:

– Простите, что перебил. Поверьте мне, ваше благородие. Нечего нам там делать!

– Вам и не надо будет ничего делать, – спокойно пояснил я. – Проведите меня и охотников туда. Покажите направление. Дальше действовать будем мы. Вы сможете вернуться домой, и получите хорошее вознаграждение за это.

– Шут с ним, с вознаграждением! Вепрь так далеко не сунется. Он не дурак! – Мстислав снова взялся за сигарету. – Простите, ваше благородие, я не хотел сказать, что вы дурак. Просто… Не надо, господин Зодчий! Пропадёте вы там, и нам опять пришлют какого-нибудь чудака, на букву… Простите! У нас ведь всё так хорошо идёт, ваше благородие! Зачем вам это? – заволновался Мстислав. – Вон, земли большие. Тварей нет уже почти две недели, не знаю, как вы это сделали! Электричество провели! Дорогу сделали. Зачем убивать себя, не понимаю?

– Короче, Мстислав, никаких рейдов ближайшие дни. Спасибо.

Я улыбнулся ему напоследок и направился к Конструкту. Нужно было ещё кое-что сделать. За моей спиной с обалдевшим видом Глебов торопливо уничтожал сигарету, глядя куда-то в пустоту перед собой.

Схемы в Конструкторе я шифрую сразу, при загрузке. Привычка. В моём старом мире практиковались взломы, когда какой-нибудь ушлый оператор в компании головорезов обчищал терминалы, выкачивая авторские схемы и продавая их потом за гроши в серых сетях. Здесь о таком я не слышал, однако всегда бывает первый раз, и пусть он случится с кем-то другим. Поэтому нужно немного подготовить всё к своему отсутствию.

Я запустил подготовку модуля связи и накатил улучшения на Конструкт, а то у меня Ферма Кристаллов защищена как Крепость Бодайбо, а сюда, в колыбель фронтира, входи кто хочешь, если через охрану пробьёшься.

Давно собирался обновить систему безопасности, и тут как раз момент подошёл.

– Хозяин! – электронный помощник немедленно появился рядом со мной. – Что вы делаете?

– Если кто-то сюда вломится – включай свою самую страшную проекцию, грози небесными карами, поднимай гарнизон по тревоге и сразу же используй модуль связи, который я сейчас ставлю, – я продолжил колдовать с настройками. Затем вышел из панели управления.

– Модуль связи? Ого! Хозяин! Какая интересная конструкция. Я могу инициировать вызов в любой момент? По своей воле? Какая честь. Но зачем это мне? Вы покидаете нас, Хозяин? Неужели, моё утреннее поведение так сильно оскорбило вас? – он порозовел. – Простите, если это из-за меня, то умоляю вас. Лучше уйду я!

Хотел бы я на это посмотреть.

– Угомонись. Я ненадолго. Буду держать связь. Остаёшься за главного!

– Но как так… Я же не справлюсь с этими людишками! Не надо, Хозяин.

Он стал голубого цвета.

– Я ведь ничего не умею…

– Просто задавай мне больше вопросов, и всё. Ладно, Черномор, мне пора.

Я вышел на улицу, посмотрел на часы и достал мобильный телефон. Продолжаем подготовку.

– Александр Сергеевич? – спросил я, едва проректор снял трубку.

– Мишенька! Я как раз разбирался с твоим вопросом, – обрадовался Павлов. – У меня есть новости насчёт Конструктов. Однако, не помешало бы обсудить это лично! Когда ты сможешь наведаться в наш прекрасный город? Я к тебе, боюсь, не смогу до зимы доехать… Дела!

– Завтра днём я буду в Санкт-Петербурге.

– Ого! Миша, это чудесно и очень своевременно. Ты наладил у себя все процессы? Ах, что я спрашиваю. Ты бы не бросил всё просто так. Рад буду увидеться. Ты же мне покажешь свою схему, что собираешься патентовать?

– Покажу, Александр Сергеевич. Непременно. И не одну.

Время легализовываться. Я повесил трубку и двинулся к трактиру. Это будет недолго. День туда, день сюда.

Тоже мне бином Ньютона.

Глава 4

– Вы не должны были этого делать, господин Зодчий, – сказала Панова, когда села в машину. – Я действительно могу справиться сама.

– Не сомневаюсь, – я махнул рукой Паулине на прощание и надавил педаль газа. Чёрный автомобиль мягко тронулся с места. Несколько минут ушло, чтобы понять управление именно этой модели. Стандартизации инженерам Российской Империи не хватало, конечно. В качество умеют, в эргономику тоже, но модель сильно отличалась от конкурентов. Тут рычажок не там, здесь кнопка в неожиданном месте. «Бестужевская Автомобильная Корпорация» делала хорошо, вот только где находится задняя передача я понял лишь после быстрого анализа машины с помощью техномантии.

– Но я благодарна вам за содействие следствию, – подала голос Александра через несколько минут молчаливой поездки. – Честно.

Я кивнул, наблюдая за дорогой и, заодно, оценивая её возможности по расширению. Рано или поздно двух полос станет недостаточно. Особенно если предложение Володина будет в силе. С ним, блин, надо было бы пообщаться, но старик хоть и выжил, да только сейчас занят оплакиванием дочки-предательницы. Нужно пару дней подождать с разговорами, конечно. Вот вернусь, и пообщаемся обязательно.

– Откуда у вас эти слепки, ваше благородие? – опять спросила девушка. Она повернулась ко мне.

– Нашёл, госпожа Панова, – усмехнулся я. – Не тревожьте свою прелестную голову и попробуйте подремать. До Минска нам шесть часов ехать, а день у вас, думаю, уже выдался трудный. Никогда не видел, чтобы слуги государевы друг в друга из пистолетов целились.

– Я не первая начала. Он хотел стрелять! Постойте! – она насторожилась, – мы едем в Минск? Зачем? Я думала, мы отправимся прямо в Санкт-Петербург!

– Скоростной поезд сильно экономит время и здоровье. Особенно время. У меня очень много дел, и к продолжительным дорожным путешествиям я не готов. Даже в такой прекрасной компании.

На машине туда шестнадцать часов дороги. То ещё удовольствие, а значит, надо останавливаться на ночлег. При этом, скорее всего, придётся переночевать ещё и в Петербурге, вряд ли с патентным бюро получится решить вопросы за один вечер. И потом также пилить на машине, потому как, не могу же я оставить Паулину без транспорта? Князева мне доверилась, и я просто права не имею подвести главу сельского сопротивления. А скорый поезд, судя по расписанию, домчит нас к столице уже к полуночи. День на дела там, и назад.

Какие там дороги приключений, когда работать надо.

– Но, я думала… Ваше благородие, мы не можем ехать на поезде! Билеты на экспресс оставляют следы! – возмутилась Панова. – Шибанов вряд ли объявит меня в розыск, чтобы забить дороги патрулями и проверками документов. Но доступ к базам данных по билетам у него есть. Как только оформите – он всё узнает! И поймёт, что дело нечисто.

– И что он сделает? – я не смотрел в её сторону, но чувствовал запах духов, и он меня расслаблял.

– Остановит поезд в пути? Я не знаю! Полномочия Специальной Имперской Комиссии очень широки! Я знаю, о чём говорю.

– Ничего он не сделает, госпожа Панова. А если вдруг и попытается, запросите дознание со слепками и всё. Вам же нечего скрывать? – бросил я на неё быстрый взгляд.

– Это если дело дойдёт до дознания! Уверяю, иногда его сильно затягивают бумажной волокитой! Особенно, если есть заинтересованные лица. Специалисты, знаете ли, редкие. Очереди большие, приоритеты разные. На меня тратиться никто не станет.

– Верю вам, госпожа оперуполномоченная. Не переживайте. Всё будет хорошо, – сдался я. – Он ни о чём не узнает. – Расслабьтесь и попробуйте поспать.

– Вы серьёзно сейчас, ваше благородие? Я должна рисковать своей жизнью, потому что вы сказали расслабиться?

– Абсолютно. Ведь я, находясь рядом с вами, тоже рискую. И, поверьте, сильно заинтересован в том, чтобы не пострадать, – усмехнулся я. – Всё будет в порядке. Я знаю, что делаю.

Панова несколько секунд молчала, глядя на меня, потом откинулась на спину сидения и недовольно скрестила руки на груди. Я же включил радио, поставив какую-то успокаивающую мелодию.

– Нет, – через несколько минут вскинулась девушка. – Мы не можем ехать на скоростном поезде! Это безумно.

– Наоборот, мы не можем не ехать. Не волнуйтесь, госпожа Панова, всё будет в порядке. Положитесь на меня.

Она закатила глаза, думая, что я не вижу.

– Каким образом вы это сделаете⁈

– С помощью магии, – не стал хитрить я, и, наконец, посмотрел на красотку. Глаза её сверкали, грудь вздымалась от возмущения, к лицу прилила кровь.

– Вы ведь издеваетесь надо мной сейчас?

– Немножко, – улыбнулся я.

Панова, неожиданно, ответила тем же и поспешно отвернулась, тронув прядь волос.

– Должна признать, ваше благородие, ваше поведение меня восхищает. Вы так спокойны и уверены, хотя ситуация к этому совсем не располагает!

– Всё дело в правильном дыхании и медитациях, – прокомментировал я. – Могу научить.

– Возможно, воспользуюсь этим предложением. И всё же, про слепки я спрашиваю не из праздности. Я ведь уже проверила их авторство. Персонаж, который их делал, крайне специфический, но лицензия у него имеется. Поэтому для суда они подходят идеально. Но я не понимаю, как антигерой Петербурга оказался связан с выпускником Академии Зодчих. Не просветите?

Я пожал плечами и предположил:

– Кому-то не повезло? А что за антигерой?

– Раз у вас на руках результат его работы, то и рассказывать про него не стану. Вы ведь всё знаете! – фыркнула Александра.

– Хорошо, не рассказывайте, – охотно согласился я.

– Это Виктор Конычев! – выпалила она. – Конычев, понимаете?

– Простите, нет. Он чем-то знаменит?

– Да как так можно-то, столько иметь и ничего не знать! – возмутилась Панова. – Конычев – это легенда! Его никто не знает! Говорят, он имеет несколько личин, и в каждом городе она у него своя. Ходят слухи, что он сам выходец из криминала! Но всё равно на каждой комиссии ему продлевают лицензию, а проверки там такие, что до них и допускают-то немногих.

– Хм… – заметил я. Керн-Конычев, значит. Это объясняет отсутствие в базах данных. Не объясняет то, как этот человек решил работать на такого ушлёпка, как Игнатьев. Или за деньги можно всё, когда имеется нужда?

Девушка демонстративно отвернулась.

– С вашего позволения, – я сделал музыку громче.

Шибанов позвонил своей помощнице, когда до Минска оставалось три часа. Дорога была приятная, гладка и совсем не загруженная, музыка играла отличная. Я прикупил кофе на заправке по дороге и теперь с удовольствием его потягивал, наслаждаясь видами лесов и полей. Александра спала, но когда заорал её рингтон, то выпрямилась, не открывая глаз, и машинально ответила:

– Панова!

Я не расслышал, что говорит старший комиссар, но по тону общения было понятно – начальство крайне недовольно.

– Есть. Так точно, – отчитывалась Александра. – Конечно, Владимир Тарасович! Никак нет!

Она попыталась держать стойку смирно.

– Да, есть зацепка. Выдвигаемся в Кобрин. У нас есть человек, готовый подтвердить нашу версию, – она скосила на меня глаза. – Мусорщик. Что-то видел.

Бу-бу-бу, ответило ей в трубке чуть удивлённо.

– Что? Почему они вам не отвечают? Ребята, почему вы Владимиру Тарасовичу не отвечаете? – она даже повернулась к пустому дивану. – Хаиров?

Состроив мне страшный взгляд, она продолжила фантазировать:

– Сел телефон, Владимир Тарасович! Не может ответить.

Пауза.

– Передать трубку? Хорошо, сейчас!

Она отключила телефон, а затем выключила его вовсе.

– Здесь ведь плохая связь? – озорно улыбнулась мне. – Кажется, мне удалось его убедить. Как сердце-то колотится!

– Связь здесь отличная, госпожа Панова, – ответил я. – Мы же не на границе с Персией.

– Понимаю. Но вы же не скажете это моему начальнику? – шутливым тоном спросила она. – Вы ведь благородный человек и не подведёте прекрасную даму⁈

– Я чуть меньше месяца благородный, – поддержал я лёгкое настроение. Всяко лучше, чем спорить. – Во мне ещё очень много от дикаря. Поэтому легко подведу.

– Может быть, я смогу что-то сделать для дикаря, чтобы он этого не делал?

Прозвучало двусмысленно, и, по-моему, специально. Решила посмеяться над юношей из глубинки? Ну-ну.

– Можете. Сейчас съедем в лес и рассчитаемся, – с каменным выражением лица сказал я.

– Хорошо, – кивнула Александра, и мне стоило больших трудов, чтобы не дать слабину и не пустить на лицо эмоции.

– Вот здесь хороший отворот, – подсказала она. Вот как мы, да? Ладно.

Я молча притормозил и включил поворотник. В машине запиликало, но Панова не дрогнула. Мне даже стало интересно, насколько её хватит. Когда автомобиль, покачиваясь, скатился на просёлочную дорогу, то Александра ткнула пальчиком:

– Вот здесь с дороги будет не видно. Тут и остановитесь.

– Хм, – послушно кивнул я и направил автомобиль за отворот, едва не увязнув в колее. Остановил машину и повернулся к Пановой. Смотрела она нагло, с вызовом. Совсем не похоже на утренюю девчонку. Ну-ну, всё равно не на того напала. Сейчас мы летим друг на друга по встречной полосе и проиграет тот, кто отвернёт первым!

– Ну что, дикарь… – тихо сказала красотка, зрачки которой расширились. – Пришло время расплаты?

Она подалась ко мне и почти коснулась моих губ, а затем резко отпрянула. Смущённо поправила волосы и отвернулась.

– Прости… те. Простите. Кажется, это зашло слишком далеко. Я ведь не собиралась, надеюсь вы понимаете… – она резко повернулась ко мне. – А почему вы меня не остановили, ваше благородие⁈ Вы же не всерьёз это всё предлагали⁈

Фух. Я воткнул заднюю передачу.

– Ваше благородие? Вы же не собирались на самом деле… Это? – настаивалаПанова.

– Я – нет. Но, призна́юсь, мне показалось, что собирались вы. Кто я такой, идти против желания дамы?

– Вам показалось, – снова отвернулась она. – Не было никаких желаний!

Когда мы выехали на трассу, то некоторое время молчали.

– А если бы я не остановилась? Вы бы… Позволили этому случиться? – сказала вдруг Панова, уже пришедшая в себя.

Я загадочно улыбнулся, но не ответил. Попутчица же продолжать тему не захотела, уставившись в окно. Однако иногда, всё-таки, бросала на меня странные взгляды.

Билеты в Петербург я взял в автоматической кассе, в общем зале. Панова до конца просила отказаться от неблагоразумной затеи. Пришлось убеждать на практике. Перед тем как пойти на «неоправданный риск», я помог купить билеты одной очень тревожной женщине лет пятидесяти, которая никак не могла пройти не самую продуманную процедуру с оформлением билета.

Взломать такой терминал большого труда не было. И я очень дотошно вбил паспортные данные женщины в программу, просто в момент синхронизации с сетью подменил фамилию покупательницы на Александру Александровну Александрову-Александровятскую, а затем попросил Панову затребовать у своих информацию, есть ли такой пассажир в списках или нет, и едет ли в Петербург некая Сорочко Степанида (как и звали женщину).

Девушка ради этого даже включила телефон. Растерянно сообщила о шести пропущенных вызовах, а потом сделал пару звонков, наблюдая за мной. Я же времени особо не терял и оформил билеты для себя и Пановой, также перехватив отправку имён и заменив их на выдуманные.

– Сорочко в списках нет, а Александровятская едет… – сказала оперуполномоченная, закончив разговор. – Да как ты это делаешь⁈

– Магия, – только и ответил я, а потом поспешил за удаляющейся женщиной. Подводить незнакомку мне совсем не хотелось. Она ведь ни в чём не виновата. Так что, когда та подошла к кондуктору в ярко-белом мундире, проверяющем пассажиров на входе в поезд, я уже был рядом. Служитель железной дороги посмотрел документ, навёл сканер на билет. Пиликнул. Я успел подменить ответ из сети, показав мужчине настоящую фамилию, и Александра Александровна Александрова, с паспортом на Сорочко Степаниды, села в вагон. Официально.

Наша посадка прошла тоже без проблем. А когда поезд тронулся с платформы, медленно разгоняясь, то я устроился поудобнее, привалился к окну и уснул. Панова сидела напротив, думая о чём-то своём.

* * *

Шибанов знал, что Игнатьев пропал, и был убеждён – граф сделал это не по своей воле. Мало того, старший комиссар пребывал в уверенности, что его наниматель больше никогда не появится. Поэтому усердствовать, и выполнять поручение пропавшего человека было абсолютно ни к чему. Однако внутри Шибанова точило крайне неприятно ощущение приближающихся проблем. Чуйка зудела где-то на подкорке и требовала принимать меры. Но какие – не подсказывала.

Поэтому, когда Смирнов и Хаиров вдруг перестали выходить на связь – Шибанов встревожился ещё больше. Он не просто так отправил их с Пановой. Эти двое никогда лишних вопросов не задавали, и пусть не были так замазаны в делах начальства, но предпочитали жить спокойно и сытно, закрывая глаза на мутные вещи, о которых их временами просили. Хаиров понимал: если будут проблемы у Шибанова, то будут проблемы и у него.

Старший комиссар донёс это до младшего сержанта наиболее доходчивым способом. А когда дозвонился до Пановой и прослушал её спектакль, то понял – дело неладно. Девчонка врала. Ему врала! Зачем? Почему?

Нет смысла гадать, рыжая дура что-то узнала. Телефон зажужжал, и Шибанов бросил взгляд на вызывающего. Федотов! Отлично!

– Говори, – отрывисто сказал он в трубку.

– Уехали они, по новой дороге. Я несколько человек спросил про машину со знаками Комиссии. Все уверяют, что уехали ещё днём, – отчитался отправленный в Томашовку следователь. – Может, прорыв изнанки был, и потому связи нет, Владимир Тарасович?

– В машине было трое?

– В основном все видели только машину, Владимир Тарасович. Один солдат на выезде сказал, что вроде женщина за рулём была, и кто-то ещё в салоне был, но он не разглядел.

Шибанов сбросил звонок. Зуд не унимался. Это всё очень нехорошо. Очень. Он вышел на крыльцо дома, который ему выдал Игнатьев на время работы Специальной Имперской Комиссии. Деревня деревней, конечно. Но есть горячая вода и свет – уже хоромы.

Старший комиссар поднял трубку снова, набрал номер.

– Слушаю, – ответил на том конце дежурный.

– Запрос на подозреваемого оформи. На розыск.

– Записываю, – собеседник запыхтел, будто бы набор букв доставлял ему трудности.

– Александра Витальевна Панова, – Шибанов посмотрел на свои ногти. Увидел полоску грязи и поморщился. Вернётся в Петербург – первым делом на маникюр сходит!