Текст книги "Столовая Гора"

Автор книги: Андрей Хуснутдинов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 14 страниц)

Обслужить Аякса взялся сам хозяин по имени Иосиф. Иосиф был поджар, сед и бледен. Видя, что он не прочь поговорить, Аякс пригласил его за стол и предложил пива за свой счет.

– После столицы, – произнес со смущением Иосиф, – мы, наверное, кажемся глухим захолустьем.

Аякс пожал плечами:

– Да нет.

– Дочка еще с прошлого года просит свозить ее в аквапарк.

– Так съездите.

– Да куда ж мне, – развел руками Иосиф. – Дела.

Аякс окинул взглядом пустой зал.

– Дела…

– Наш местный аквапарк ее, видите ли, не устраивает.

– Так у вас есть аквапарк?

– Ага, – засмеялся Иосиф. – Три бассейна в лечебнице.

– Мне рекомендовали ваши геотермальные ванны, – сказал Аякс.

– И я тоже рекомендую. Эти ванны – немногое, что по-настоящему способно взбодрить в нашей дыре.

– Как-нибудь обязательно схожу.

– На руднике не бывали? – тихо, как будто секретничая, спросил Иосиф.

– Только спустился, – поддаваясь таинственному тону, вполголоса ответил Аякс.

– Ну и как вам?

– Бодрит не хуже аквапарка.

По сияющей улыбке, с которой хозяин заведения был не в силах совладать, а лишь слегка скрыть ее, наклонив голову, Аякс заключил, что видит перед собой городского патриота и что слова про столицу и захолустье были только попыткой провокации разговора на любимую тему.

– Некоторые, – сообщил Иосиф, – еще называют Гору замковой.

– Где же, в таком случае, замок? – решил поддержать беседу Аякс.

– В том-то и дело, что замок на месте. Только построен не вверх от фундамента, как принято, а вниз.

– Вы говорите о руднике?

– Не читали «Замок» Франца Кафки? – поинтересовался Иосиф. – Так вот, ситуация – что у Кафки, что наша – практически одна и та же.

– Что вы имеете в виду?

– Что никакого замка, по сути, в «Замке» – лучшем, по-моему, романе Кафки – и не было. Был только мираж. Когда главный герой смотрел из предместий на замок, то он видел не башни, не крепостные стены и уж подавно не дворец, а какие-то жалкие, жавшиеся друг к другу домишки, в основном одноэтажные. Понимаете?

– То есть у Кафки был мираж, – резюмировал Аякс. – У вас же – все по-честному. Дыра.

– Дыра! – засмеялся Иосиф. – Дырка от бублика! Точно! Но только каждый смотрит в эту дыру со своей колокольни. И один видит в ней ухо дьявола и верит, что таким образом нечистый прослушивает наши грешные помыслы. Да и просто: ухо дьявола – хотя бы из-за того, что пахнет серой. А второму рудник кажется прямой дорогой в пекло. Третьему – местом, где настоящее мира становится его прошлым, сосудом памяти, к которой нет возврата, высохшим устьем Леты. Разумеется, ходят всевозможные дурацкие слухи о населяющих дыру черных рудокопах и прочей нечисти, которая выползает ночами на поверхность.

– А ваша личная версия?

– Моя личная версия построена на исторических фактах.

– Версия о перевернутом замке или дырке от бублика?

Иосиф оставил пущенную Аяксом шпильку без внимания.

– Я считаю, что в Горе может быть скрыт настоящий замок.

Аякс отхлебнул пива и промокнул пальцем губы.

– Честно говоря, я уже запутался с вашими замками.

Вместо ответа Иосиф кивнул на потолок:

– Это Кольянтес.

Аякс вопросительно посмотрел на фреску.

– Копия с картины Франсиско Кольянтеса, – пояснил владелец ресторана. – «Видение Иезекииля». Середина семнадцатого века.

– Картина – середины семнадцатого века или фреска?

– Минутку. – Иосиф дотянулся до стены, снял с гвоздя одну из фотографий в рамке, подул на пыльное стекло, отер рукавом и подал Аяксу. – Вот, пожалуйста. Наше заведение на следующий день после открытия.

На пошедшем трещинами черно-белом снимке Аякс увидел людный зал со свежей фреской, и оценивающе посмотрел по сторонам. С момента открытия в ресторане мало что изменилось. Разве что со стены исчез флаг с числом-названием «79», а из-за столиков – посетители.

– А когда открылся ваш ресторан? – Аякс отложил фотографию.

– В 1865 году. – Иосиф снова любовно протер застекленный снимок. – Через десять лет после открытия рудника и через семь лет после основания города. Тогда же, можно сказать, и зародилась наша рестораторская династия.

– А при чем тут Иезекииль? Кстати, кто это?

– Ветхозаветный пророк. Тот, что сначала ел хлеб, замешанный на помете, а потом съел свиток Бога.

Аякс, глядя на роспись, почтительно покивал.

– Вы только не подумайте, что мы тут религиозные мракобесы или что-нибудь в этом роде, – сконфуженно сказал Иосиф. – Скорее, наоборот.

– Да ничего я не думаю. Бог с вами.

– Вот и хорошо. А Иезекииль… – Иосиф втиснул ладони между колен. – Это чрезвычайно сложная история, но ясно одно. В один прекрасный день пророку явилась огненная колесница, свидетельство Славы Господней… – Хозяин «79» сделал мимолетное крестное знамение и снова затолкал ладони между колен. – А затем было видение грядущего храма иерусалимского.

– И вы считаете, что именно этот храм и откопали на руднике?

Иосиф возвел очи горе:

– Не только я.

Аякс тоже взглянул на фреску:

– И только на этом основании?

– Нет.

С безразличным видом Аякс отпил пива. Иосиф сделал глоток из своей кружки и быстро отставил ее.

– Хорошо… А вы знаете, что золотоносная порода в руднике выработана не полностью?

Аякс почесал висок.

– Что значит – не полностью?

– Не полностью – значит, что золота там хватит еще лет на десять хорошей работы, – пояснил громким шепотом Иосиф. – А это, как минимум, тонн двадцать-тридцать. Если не больше.

– С чего вы взяли? – шепотом спросил Аякс.

– Сейчас важно не это.

– А что?

– Важно то, что остановило добычу.

– И что же остановило добычу?

– Храм.

Аякс с усмешкой прикурил сигарету.

– Вы мне не верите, – сказал сокрушенно Иосиф.

Аякс выдохнул дым.

– Да, не верю. Точнее, не знаю, чему не верить больше. Тому, что в руднике остается тридцать тонн золота, или тому, что нечто может помешать добыче этих тридцати тонн. Вы сами начали говорить о миражах и дырке от бублика.

– Что же, – кротко согласился Иосиф, – прямых доказательств у меня и в самом деле нет.

– А косвенные?

– Я их выложил.

Аякс сбил пепел сигареты в пепельницу с городским гербом на дне.

– Я не хочу вас обидеть, но все это… как вам сказать… Не знаю – слишком сказочно, что ли, несерьезно. – Он мельком взглянул на фреску. – При этом я не просто допускаю, а уверен, что предки ваши верили в храм. Они верили в храм, когда рубили породу в ужасных условиях и когда умирали под землей. Но поддерживать эту веру сейчас… Какой смысл?

– Видите? – постучал Иосиф по снимку, повернув его к Аяксу лицевой стороной. – Знамя на стене? С названием ресторана? «Семьдесят девять» – видите?

– Да, конечно.

– …И тут же, пониже – дату открытия ресторана?

Аякс взял фотографию в руки:

– 1865?

– Верно, – поддакнул Иосиф. – А почему – «79»?

– Вы у меня спрашиваете?

– Да, я у вас спрашиваю: почему мой прадед решил назвать ресторан этим нечетным числом?

Аякс вернул снимок.

– Понятия не имею.

– В таком случае я отвечу: 79 – это атомный номер золота. Если совсем по-научному, 79 – это количество протонов в атомном ядре золота.

– И что?

– Да ничего, собственно. – Иосиф пристукнул рамкой фотографии по краю стола. – Мне просто интересно, откуда в одна тысяча восемьсот шестьдесят пятом году об этом было известно моему прадедушке.

– А почему он не должен был знать об этом? – спросил Аякс.

– А потому, что до открытия господином Менделеевым его знаменитого закона оставалось еще года три. Слыхали о таком?..

* * *

По дороге в квартиру Аякс зашел в публичную библиотеку и спросил справочное пособие по химии. Пока старик-библиотекарь заводил на него учетную карточку, Аякс не спеша осматривался. Как и в ресторане, он сейчас был единственный посетитель в заведении. При этом и размеры библиотеки, и количество книжных стеллажей показались ему явно чрезмерными для городка с шеститысячным населением. В одной из репродукций на стене он узнал «Видение Иезекииля». Около медного звонка-лягушки на конторке находилась клетка с чучелом канарейки и потертая Библия.

Энциклопедический словарь по химии ему пришлось выдирать из полки чуть ли не с мясом – книги, которых, похоже, никто не брал с тех пор как они были расставлены здесь, срослись переплетами.

Статьи о золоте и периодическом законе Менделеева полностью подтвердили правоту Иосифа: атомный номер золота был 79, дата открытия Менделеевым периодического закона – 1 марта 1869 года. Все это, однако, не столько исключало фальсификацию, сколько кричало о ней: знамя с датой открытия ресторана и названием можно было добавить на фотографию с помощью компьютера, или, что еще проще, сфотографировать флаг после 1869 года, пока интерьер и фреска на потолке имели первозданный вид.

* * *

Придя домой, он несколько раз звонил шефу, и всякий раз автоматический оператор сообщал об отказе сети. Тот же час начал трезвонить домашний телефон. Аякс снял трубку, будучи в полной уверенности, что звонит Рихтер. Однако это был Иосиф. Хозяин ресторана «79» задыхался от волнения. Первый звонок сорвался, за ним сразу последовал второй.

– Вы… – прохрипел Иосиф. – Вы не верите ни единому моему слову.

– О чем вы? – опешил Аякс. – Что случилось?

– А вы хотите знать?

– Ну, конечно.

– Тогда… приходите… – сказал Иосиф, прокашлявшись.

– Куда?

– На рудник.

– Когда?

– В полночь.

– Почему так поздно? – попытался уточнить Аякс, но из трубки раздались короткие гудки…

Погодя он вернулся в ресторан. Вместо Иосифа к нему из кухни вышла женщина с заплаканным лицом. Сдерживая слезы, она сказала, что мужа нет дома. Стол с остатками обеда Аякса был до сих пор не убран.

Попрощавшись с хозяйкой, Аякс снова обернулся: среди тарелок на скатерти лежала масштабная линейка, которая использовалась судебными экспертами при фотосъемке места преступления.

* * *

Незадолго до полуночи он отправился на служебной машине к руднику.

На плато в это время не было ни души, ни огонька. Аякс остановился у входа в «Золотую жилу» и, спешившись, закурил. В холодной ветреной черноте неба мерцали яркие звезды.

Прождав более получаса, он уже хотел ехать обратно, как со стороны промзоны донесся хлопок выстрела. Аякс побежал на звук. В темноте у обрыва – метров за сто от кафе – ему померещилась возня. Однако, несмотря на то что в воздухе еще держалась пыль и пахло порохом, он опоздал. На земле и на камнях у самой кручи остались пятна крови. Отряхнув пальцы, Аякс подобрался к обрыву. Ему как будто слышался приглушенный свист, но он уже не знал, на самом деле это кто-то свистел внизу или так всего лишь шумело у него в голове.

* * *

На следующее утро его разбудил звонок домофона.

На мониторе Аякс увидел сержанта Клапрота, прогуливающегося у калитки. Неподалеку на обочине стояла патрульная машина с включенным проблесковым маячком. Аякс позвал Клапрота в дом, но тот ответил, что подождет его на улице.

– В чем дело, можете вы сказать? – спросил Аякс.

– Вас приглашает в участок следователь прокуратуры.

– По поводу?

Клапрот покачал головой.

– Я не могу об этом говорить.

– В таком случае можете не ждать меня.

– Почему?

– Я сам заеду в участок.

– Когда?

Аякс, зевнув, взглянул на часы.

– Минут через двадцать-тридцать.

– У вас, – заметил Клапрот, – между прочим, ворота не заперты.

– Взломаны?

– Нет, просто не заперты. Куда-нибудь ездили вчера?

– Было дело.

– Видимо, механизм заело. Это бывает. Тем не менее, советую посмотреть, не пропало ли чего в доме.

Аякс спустился на первый этаж и проверил, хорошо ли заперты двери и окна.

Бреясь, он ни с того ни с сего увидел ту же самую грезу, что в вагончике фуникулера вчера утром – как замотанная в глухую материю фигура поднимается к нему в спальню с первого этажа. Видение это было настолько предметно, что Аякс, как есть – с бритвой в руке и пеной на щеках, – двинулся по лестнице в спальню, пытаясь что-то рассмотреть на ступеньках.

* * *

В полицейском участке – в собственном кабинете с именной табличкой на дверях – его встретил лейтенант Бунзен. Следователь был в штатском. На стене за его рабочим столом красовался барельефный герб Столовой Горы внутри кольца, образованного словами «Департамент прокурорского надзора».

– Пара вопросов, – сказал лейтенант, хмуро поздоровавшись с Аяксом.

– По случаю? – спросил Аякс.

– Да неужели мы не можем поговорить просто так?

– Просто так мы могли бы поговорить за рюмкой.

– Тем не менее, вы согласились приехать по моей просьбе.

– Считайте это жестом доброй воли.

Бунзен потер переносицу под очками.

– Вашим лично жестом или – вашего ведомства?

– Как вам будет угодно.

– Вы можете хотя бы присесть?

Аякс опустился на стул сбоку от стола.

– Войдите в мое положение, – попросил лейтенант. – Допрашивать вас, а тем более требовать давать какие-либо показания я не могу в силу вашего статуса. Тут, как вы сами изволили выразиться, я могу рассчитывать только на вашу добрую волю. Однако и в этом случае я не могу – попросту не имею права – выходить за протокольные рамки опроса свидетелей.

– В таком случае, – сказал Аякс, – и вы войдите в мое положение: я не вправе распоряжаться своей доброй волей на общих основаниях.

– Вы не хуже меня знаете, что такое тайна следствия.

Аякс посмотрел на часы.

– Лейтенант, мы либо играем в открытую, либо не играем вообще. Зачем вы звали меня?

– Знаете… – Бунзен снова потер переносицу. – С такими корпоративными амбициями вам будет трудно добыть в Горе даже прогноз погоды.

– Уж как-нибудь перебьюсь.

Лейтенант со вздохом навалился локтями на стол, кресло под ним скрипнуло.

– Хорошо, агент. Предлагаю шпионский обмен. Вы мне говорите, где были и что делали сегодня ночью с двенадцати и приблизительно до половины первого, а я вам говорю, за кем вы гоняетесь.

– Я и сам прекрасно знаю, кого ищу.

– Думаю, что все-таки не вполне.

– Я ищу агента Хассельблада, – сказал Аякс.

– Что еще вам известно о пропавшем, кроме имени?

Аякс достал сигарету и задумчиво повалял ее в пальцах. Бунзен указал ему на табличку с изображением перечеркнутой курительной трубки. Аякс сломал сигарету и бросил ее в корзину для бумаг.

– Откроете мне, значит, глаза на агента Хассельблада?

– Более того, – лейтенант достал из стола потертую папку, заглянул в нее и закрыл с улыбкой, – одарю его фотографией.

– Хорошо. – Аякс прихлопнул себя по колену. – Договорились. Ночью, с двенадцати часов и примерно до половины первого, я был на руднике.

– С какой целью?

– Меня попросил о встрече владелец ресторана «79».

– Отчего именно он?

– Не знаю. Накануне днем я обедал у него.

Бунзен поправил очки.

– Почему он назначил встречу так поздно и далеко?

– Это мне тоже было бы интересно знать.

– Вы встретились с ним?

Аякс развел руками.

– Нет. Я прождал минут тридцать и уехал.

– Зачем же он хотел встретиться с вами?

– Не имею ни малейшего представления. – Аякс поудобней пересел на стуле. – Во время обеда он рассказал мне легенду о храме… этом… как его, Иезекииля?.. который якобы обнаружили в руднике. Я не поверил ему. Он, по-моему, обиделся. А потом в истерике позвонил на домашний номер и предложил встретиться.

– Может быть, он хотел предъявить какие-то доказательства на месте? – предположил Бунзен.

– Доказательства чего?

– Ну, существования этого храма?

– Я думаю, он хотел рассказать не о храме, а о том, что вынудило его к самой встрече. Я так и спросил его. Он сказал, что если мне это интересно, то я должен буду встретиться с ним в полночь на руднике. Это все.

– На руднике ничего странного не заметили часом?

Аякс кивнул на папку:

– Ваша очередь.

– Уговор дороже денег. – Лейтенант вытянул из папки фотографию и подал ее Аяксу. – Можете оставить себе.

На фотографии Аякс увидел сухопарого, канцелярского вида субъекта, который, позируя, со смехом плескался в бассейне с дымящейся водой.

– Это Хассельблад? – уточнил с недоверием Аякс.

– Агент Хассельблад, – ответил Бунзен. – Во всей красе.

– А где снято? – Аякс взглянул на карточку с обратной стороны, но там, за исключением детских каракулей, не было ничего.

– В местной водолечебнице.

Аякс убрал фотографию в карман и направился к двери.

– Я не сказал главного, – сказал Бунзен.

Аякс обернулся.

– Что еще?

– Судя по всему, вы гоняетесь за покойником.

Аякс закрыл уже приоткрытую дверь.

– Агент Хассельблад – мертв?

– Боюсь, к сожалению, что так.

– Откуда вы это знаете?

– Вопрос не в том, откуда я, прокурорская крыса, это знаю – усмехнулся лейтенант, – вопрос в том, почему вы, контрразведка, еще не в курсе.

* * *

Проезжая мимо ресторана «79», Аякс заметил у парадных дверей полицейскую машину и карету скорой помощи. Поднимавшийся в гору вагон фуникулера был набит до отказа. Пассажиры, которым не хватило места в салоне, висели на подножках. Аякс, раздумав, тоже свернул на плато.

На руднике бурлила плотная толпа зевак.

У самого обрыва лежал труп, накрытый куском пластика. Аякс предъявил полицейскому свое служебное удостоверение, пересек ленточное заграждение и, подойдя к телу, приподнял покрывало. Это был Иосиф. В области сердца на заскорузлой от крови рубашке чернели следы двух огнестрельных ранений.

Аякс подозвал из оцепления молодого капрала по фамилии Вернер и спросил, когда на месте происшествия успели побывать судмедэксперты.

– Задолго до нас, – ответил полицейский. – А что?

– Задолго – насколько?

– Не могу сказать. Во всяком случае, когда приехал наш наряд, они уже сворачивались.

– Гильз, оружия не нашли?

– Не знаю. Протокол осмотра составляли не мы.

Аякс отряхнул ладони.

– У вас в машине есть фотоаппарат?

– Конечно.

– Неси.

Сходив к автомобилю, капрал Вернер подал Аяксу камеру.

Аякс сфотографировал засохшую кровь на рубашке вокруг ран на груди трупа и свежую кровь на земле.

– Зачем это вы? – поинтересовался полицейский.

– Затем… – сказал Аякс, возвратив фотоаппарат. – Затем, что сегодня ты напишешь рапорт от своего имени. И в этом рапорте, к которому приложишь снимки, укажешь, что кровь на одежде трупа и под ним – разного происхождения. И что, по крайней мере, осмотр кровяных пятен говорит о том, что убийство было произведено в другом месте.

– Почему вы так решили? – опешил капрал.

– Потому что, если бы его застрелили тут, кровь на груди и под телом была бы одинаковой консистенции.

– Все равно не понимаю.

– Смотри, Вернер: кровь на одежде и под телом разная. А разная она потому, что сюда труп притащили, когда кровотечения уже не было. И, чтобы сделать видимость…

– Понял, – кивнул с улыбкой капрал. – Свежую кровь под тело добавили позже, чтобы создать видимость кровотечения. Так?

– Молодец. – Аякс поднялся с корточек.

– Но, в таком случае, чья это кровь? – спросил Вернер.

– Спрашивай у своих.

– У кого?

– У судмедэкспертов, например.

Аякс вернулся к джипу, достал из кармана фотографию Хассельблада, задумчиво посмотрел на ее, потом снова подозвал капрала Вернера и попросил рассказать, как проехать к водолечебнице.

* * *

Здание водолечебницы находилось на отшибе в нижней части города. Оно не только имело ветхий вид, но и построено было в форме античного храма. Запахом тухлых яиц несло по всей улице. Аякс вышел из машины, прикрыв нос платком.

В заросшем по углам и ограде дворе санатория – на мраморных скамьях среди скульптурных групп с отбитыми конечностями и выщербленными лицами – отдыхали после процедур изможденные, завернутые в полотенца старухи.

У главного входа Аякса встретила молодая медсестра.

– «Э-дит», – прочитал Аякс на бэджике, прикрепленном к нагрудному карману ее медицинского халата.

– Извините? – сказала с улыбкой девушка.

Аякс показал ей фотографию Хассельблада и отнял платок от носа.

– Вы никогда не видели здесь этого человека?

Медсестра кивнула кому-то из старух за спиной Аякса.

– Видела, разумеется.

– Этот снимок сделан у вас?

– У нас.

Аякс взмахнул своим удостоверением:

– Не покажете, где именно?

Девушка открыла перед ним тяжелую двустворчатую дверь:

– Пожалуйста.

Они прошли два зала с мутными, зловонными, дымящимися бассейнами и неподвижно парящими в них старухами в плавательных шапочках и очках. Бассейн в третьем помещении оказался сух. На выложенном мрамором дне валялась обглоданная плечевая кость с лопаткой. Аякс, которому при виде кости отчего-то вспомнился аквариум в полицейском участке с вытяжными парашютными кольцами, снова накрыл нос платком.

– Извините, – смутилась Эдит.

– Это откуда? – Аякс указал на кость платком.

– Собаки, наверное.

– Что, загрызли кого-то?

– Нет, что вы. Стащили, скорей всего, из кухни.

– У вас есть кухня?

– У нас, – улыбнулась девушка, – трехразовое питание.

Аякс сглотнул всухую.

– Значит, снимок был сделан здесь?

Эдит попросила снова показать фотографию.

– Конечно.

– А почему нет воды?

– Трубы забились.

Аякс спустился по лесенке на дно бассейна, обошел его по периметру, заглянул в решетку сливной горловины, поднял и бросил кость.

– Желаете принять процедуру? – спросила медсестра.

Аякс поднялся из бассейна.

– Как-нибудь в другой раз.

* * *

Дома, уверенный, что пропитался запахом сероводорода до корней волос, Аякс поскорей принял горячий душ. Обтираясь полотенцем, он неожиданно замер перед зеркалом, так как почувствовал под собой плавное и одуряющее, как в качку, смещение всей поверхности пола. Где-то в доме зазвенело стекло.

Аякс вышел на улицу, думая, что, если произошло землетрясение, то соседи также должны покинуть свои дома. Однако залитая полуденным солнцем улица была безлюдна. На противоположной стороне женщина украшала калитку гирляндой из цветных ламп, рядом с ней стояла маленькая девочка с коробкой в руках и весело щурилась. Аякс вернулся в дом и не торопясь, как праздный посетитель музея, прошелся по комнатам. Ничего необычного он не обнаружил. Лишь в подвале пахло тухлыми яйцами. Аякс пощипал кончик носа. Источником запаха, скорее всего, служила его одежда, брошенная в корзину для грязного белья. Переложив рубашку с костюмом в стиральную машину и щедро засыпав их порошком, он задействовал режим максимального отстирывания. Машина ответила мелодичным сигналом и плеском воды в барабане.

* * *

Ему было необходимо собраться с мыслями, для чего он устроился с сигаретой и бутылкой пива в шезлонге на террасе. Сигарету он подносил ко рту заодно с фотографией Хассельблада, которую рассеянно держал в той же руке. На ветке одной из яблонь качалась елочная игрушка – жухлое, скрученное от непогоды и больше похожее на морскую звезду картонное солнце в ошметках золотой фольги. Помалу задремав, Аякс пришел в себя от запаха гари – от оброненной сигареты на полу террасы занялась сухая листва.

– Черт…

Он залил листья водой из деревянной кадки под дождевым стоком и, подобрав окурок, запустил его щелчком в картонное солнце. Из подвального окошка доносился прерывистый тревожный сигнал, возвещавший не то о прерванной стирке, не то о поломке.

Спустившись в подвал, Аякс встал как вкопанный на пороге: прозрачная дверца-иллюминатор загрузочного бункера стиральной машины омывалась изнутри кровавой пеной. Он выключил машину, достал свою пропитавшуюся кровью пополам с моющим средством рубашку и, будто не веря глазам, с замиранием сердца посмотрел рубашку на просвет и зачем-то понюхал ее. Так и не поняв ничего толком, он извлек из машинки оставшуюся одежду и посветил внутрь фонариком. На стенках стирального барабана налипло что-то вязкое и прозрачное. Аякс осторожно протянул руку и снял c барабана рваный полиэтиленовый пакет с кровяными сгустками на внутренней поверхности.

* * *

На его звонок в участок почему-то откликнулся не дежурный полицейский, а патруль во главе с капралом Вернером. С патрулем приехали лейтенант Бунзен и судмедэксперты. Следы крови сыщики обнаружили не только в подвале, но и в багажнике служебной машины Аякса. Причем, на внутренней стенке багажника – так же, как и на стенке стирального барабана – оказался целлофановый лоскут с кровяными сгустками.

Бунзен отозвал Аякса в сторону. Они вышли из дома на террасу. Аякс нервно курил и раз за разом нажимал на сотовом телефоне кнопку автоматического набора.

– Можете не беспокоиться. – Бунзен пристукнул носком ботинка по мокрым обгоревшим листьям на полу. – С вашим начальством мы уже связались.

– Каким образом? – спросил Аякс, чуть опешив.

– Самым обычным. По официальному каналу.

– По поводу?

Лейтенант потер переносицу под очками.

– Не буду скрывать – по поводу согласования решения о вашем аресте.

– Вы знаете, – сказал вполголоса Аякс, – что я сию же минуту, прямо сейчас могу уехать из города, и вы не вправе меня задержать?

– Знаю, конечно.

– Зачем тогда вы мне говорите об этом?

– Рассчитываю на ваше благоразумие, – улыбнулся Бунзен.

– То есть?

– То есть, какая разница, где вас задержат – здесь или в столице?

– А вы уверены, что меня вообще задержат?

– На время предварительного расследования – обязательно. Вы и сами об этом прекрасно знаете. Знаете вы и о том, что ваш поспешный отъезд из города может создать о вас не самое адекватное впечатление у вашего же начальства.

Аякс спрятал телефон в карман.

– Я понятия не имею, как кровь оказалась у меня в доме, – пробормотал он, – но вы же сами видите, что улики подброшены. Если я убийца, зачем мне, во-первых, сваливать их у себя и, во-вторых, звонить после этого в полицию?

– Тем более не вижу причины терять голову, – пожал плечами Бунзен.

Аякс бросил окурок и наступил на него каблуком.

– Между прочим, кровь в подвале – вряд ли это кровь потерпевшего, – заметил лейтенант.

– А чья же?

– Обычная бычья, скорее всего. Та самая, которую добавили под тело. Кстати, спасибо вам за подсказку. Не знаю, куда только глядели олухи из отдела экспертизы. Если бы не сообщение капрала Вернера и ваши снимки, мы до сих пор были бы уверены, что убийство совершено на руднике.

– Вот еще неувязка. – Аякс продолжал втирать окурок в землю. – Зачем мне было указывать на постороннюю кровь, когда, если бы вы не заметили ее, то и эта бутафория в подвале не стоила бы ломаного гроша?

– Если хотите знать мое мнение, – ответил Бунзен, – то я думаю, что вы, хотя и причастны к убийству, но никоим образом не совершали его.

– Это как – причастен, но не совершал?

– Я, может быть, неверно выразился. Причастны – невольно, косвенно. Вы ведь и сами не можете этого отрицать. Ну, скажем, как если бы девушка покончила с собой из-за неразделенной любви к вам.

– Да, – вздохнул Аякс, – очень наглядный пример.

– Так вот – главной задачей преступника было не столько подставить вас, сколько напугать, шокировать.

– Вы серьезно?

– Абсолютно серьезно. Дежурный, когда сообщил мне о вашем вызове, сказал, что вы звонили на грани срыва. Могу представить ваше состояние, когда вы увидели полную крови машинку. На нее до сих пор смотреть страшно.

– А зачем меня пугать, не выдвинув никаких условий?

– Хороший вопрос. – Бунзен подал знак полицейским и судмедэкспертам поторапливаться. – Не знаю. Но уверен, что вы заинтересованы в ответе ничуть не меньше моего.

– То есть мне лучше оставаться на месте?

– Повторяю, вы сам себе хозяин.

Лейтенант Бунзен направился к воротам, и обернулся, встав в калитке:

– …Впрочем, полагаю, не далее чем до завтрашнего утра.

– Почему до утра?

– Курьер с визой вашего ведомства вряд ли поспеет раньше.

Бунзен пропустил впереди себя капрала Вернера и судмедэкспертов.

– В местной тюрьме практикуются пытки? – сказал Аякс.

– В Столовой Горе нет тюрьмы.

– А где же меня будут пытать?

Лейтенант, почти закрыв за собой калитку, вновь распахнул ее:

– Под домашним арестом. Но это в пиковом случае.

– А не в пиковом?

– Скорее всего, возьмут подписку о невыезде. Да… – Бунзен постучал по наличнику дверной ручки. – Советую сменить замки. И тут, и в доме.

– Спасибо за совет.

– Всего хорошего. – Калитка закрылась.

* * *

Аякс замывал в подвале кровь, когда зазвонил мобильник. Встряхнув мокрой рукой, он подхватил телефон и приложил к уху двумя пальцами.

– Молчи, – раздался из трубки железный голос Рихтера, – ни слова. Твое направление прозванивается. Я в курсе всего. Управление санкционировало только подписку о невыезде. С утра переходишь на городское довольствие. Пусть думают, что утерли нам нос. Приказ о твоем назначении остается в силе. Ищи Хассельблада. Старую сим-карту уничтожь, мой номер выброси из головы. Все.

После того как из трубки послышался сигнал отбоя, Аякс опустил телефон в ведро с грязной водой, пнул в сердцах дверь подвала и умыл руки.

Остаток дня он провел на террасе в шезлонге, а к ночи напился водкой.

* * *

Утром, стоя под душем, он вспомнил сон, от которого его похмелье разыгралось еще сильней: к нему в спальню по лестнице опять поднимается замотанная в мантию фигура. На этот раз он стреляет в незваного гостя из пистолета, после чего фигура в мантии растворяется в воздухе.

Поднявшись в спальню, Аякс увидел на ступеньках лестницы крошку осыпавшейся штукатурки, а в стене, как раз повыше этого места – пулевое отверстие. Он взял свой пистолет, который оказался не в кобуре под подушкой, а лежал в изножье поверх одеяла. Ствол с досланным патроном еще разил порохом, в обойме оставалось шесть патронов. Стреляная гильза валялась у прикроватного столика. Аякс, чувствуя слабость в ногах, присел на кровать. Обеими руками, в одной из которых продолжал сжимать пистолет, он недоуменно, как после удара, потирал голову. Долго, будто сложнейшую задачу, он пытался решить, что являлось для него наихудшим вариантом объяснения происшествия – воплощение кошмара с фигурой в мантии, либо галлюцинации, отягощенные лунатизмом, – но так и не пришел ни к какому заключению. Сейчас у него просто не было на это сил.

* * *

В полицейском участке он вполглаза прочел завизированное Управлением постановление окружного суда – это было решение об избрании ему меры пресечения в виде подписки о невыезде – и подмахнул все необходимые бумаги. Лейтенант Бунзен поставил перед ним стакан воды и попросил сдать служебное оружие.

Аякс отдал ему свой пистолет.

– А если неслужебное? – спросил он шутя.

– Неслужебное я бы вам настоятельно рекомендовал приобрести, – ответил без тени иронии Бунзен. – В сложившейся ситуации это совсем не лишнее. – Он с сомнением осмотрел пистолет и понюхал затвор у экстрактора. – Вы что, сегодня стреляли из него? В кого?

Аякс медленно выпил воду и отер губы.

– Понятия не имею.

– Ясно. – Лейтенант спрятал бумаги и пистолет в сейф. – Лекций о вашем изменившемся правовом статусе я читать не буду. Думаю, что все и так…

– Почему ж? Просветите.

– Первое: вы не имеете права покидать город до особого распоряжения окружного прокурора. Второе: вы не имеете права делать междугородных и международных звонков без соответствующей санкции.

– Без вашей санкции, то есть? – уточнил Аякс.

– Да, без моей. Третье: раз в день не позже полудня вы должны отмечаться у дежурного полицейского. Это в течение первого месяца. Если дело будет затягиваться, в течение второго месяца – два раза в неделю.