Текст книги "Карибская эскапада"

Автор книги: Андрей Бондаренко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 17 страниц)

Теперь то понятно, чьих рук это дело – это след прилива, впечатляет.

А и действительно – вода то прибывает, там, где костёр горел, уже волны плещутся.

Залезаем в машины и гоним изо всей мочи, только прибрежная галька из-под колёс летит в разные стороны. Прилив продолжается, едем уже по воде, вода поднимается, всё выше, выше. Надсадно гудят моторы – на последнем издыхании успеваем заехать в спасительный ручей, уходим метров на двести вверх по его руслу, останавливаемся.

Пашка вываливается из кабины, смахивает пот со лба:

– Ф-у-у, успели. Минут на десять бы поздней тронулись, и всё – кранты деревушке вышли бы!

Выясняется, что ручей этот и не наш вовсе. До нужного – ещё километров десять.

Дожидаемся отлива, подъезжаем к ручью с поэтическим названьем «Жаркий».

Обезъян делит коллектив поровну, расставляет по разные стороны русла, выдаёт по дюжине пустых холщовых мешков, поясняет:

– В мешки рыбу складывать будете.

«Урал» отъезжает метров на триста, разворачивается, разгоняется на мелководье, и, подняв тучу брызг, на большой скорости въезжает в ручей. Ручей то не широкий, чуть-чуть автомобиля шире будет, а кета, как выяснилось, уже на нерест в него зашла.

Шурует «Урал» по ручью со страшной силой, что делать рыбе прикажите? Правильно, только одно и остаётся – на берег выбрасываться. Идём это мы по берегам ручья – рыбу в мешки складываем. Да, на такой рыбалке я ещё не был.

Часа через четыре благополучно добрались до лагеря. Оказалось, что напрасно мы столько рыбы с собой привезли, соли то на участке и нет совсем – завхоз, сука злая, запил в Певеке, вот со жратвой и облом полный вышел. Часть рыбы пожарили (без соли), икрой

несолёной знатно – до поноса сильнейшего – обожрались. Но большую часть всё же выбросить пришлось. Жалко – а что сделаешь? Хозяйственный Шурик, впрочем, несколько рыбин подвесил под выхлопную трубу ДЭЗ-ки.

– Вкусно, однако, – нахваливал потом Шурик получившееся блюдо, незаметно сплевывая в сторону.

Но компаньонов у него не нашлось, никто не захотел есть совершенно пресную рыбу, воняющую солярой.

Но с едой, действительно, было тоскливо, каждый день одно и тоже – несолёные макароны с тушёнкой, каменные пряники, красная (опять таки – несолёная) икра и несладкий чай-жидок. А некоторые и вовсе предпочитали не давится пресными макаронами – довольствовались тушёнкой с пряниками – деликатес, для тех, кто понимает, конечно. Уху ещё иногда варили, да без соли, и она шла как-то не особенно.

И вот так – полтора месяца, какие уж тут шутки?

Ну, а что непосредственно работы касается, то ничего особенного – работа как работа.

Скважина вначале неглубокая была – метров двести всего. В начале смены поднимаем снаряд, разбивая его на штанги раздельные, керн пород горных извлекаем, в ящики специальные складываем, если надо – коронку буровую меняем, обратно снаряд в скважину опускаем, бурить начинаем. Работа вроде бы простая, но вспотеть крепко пару раз успеваешь запросто. Часа два бурим, и опять спуск-подъём следует. Между спуском-подъёмом помощник бурильщика вроде бы свободен. Но с Шуриком этот номер не проходит. После первого же спуска-подъёма отвёл он меня за здание буровой, а там – гора старых ржавых труб лежит.

Вот, – говорит Шурик, – надо, однако, всё это железо на части составные, однако, разбить:

трубы – отдельно, переходники – отдельно, муфты разные там – отдельно.

– А зачем это? – Спрашиваю.

– Надо, однако, – ёмко и доходчиво объясняет Шурик, – В хозяйстве всё пригодится может. Если и не сейчас, то – через год, однако.

Шурик показывает, как с помощью кувалды, двух ключей и набора патрубков развинчивать железо на части. Надо сказать, что за полтора месяца я в этом деле преуспел несказанно. Даже сейчас, по прошествию стольких лет, я готов развинтить на спор любые резьбовые соединения, сколь заржавевшими они не были бы.

Единственная радость на участке – чудо-банька, на берегу ручья расположенная. Кончается вахта, полчаса на машине до лагеря, пока слегка перекусываем – банька готова. Поверх банной печи лежит лист неизвестного металла, десять минут – металлический лист раскаляется до красна, а от него уже – камни. В чем тут секрет, что это за металл такой? Никто не знает. Паримся вениками из карликовой берёзы, купаемся в ручье, после этого едим ещё раз, уже по настоящему, и сразу – спать. Проснулись, перекусили – вахтовка уже у порога.

Как то вдруг вработались, оглянутся не успели – смена полевая уже и заканчивается.

За два дня до пересменки и скважину закончили – на глубине семьсот пятидесяти метров.

И тут как раз по рации и новость радостную поймали – в рыбацкий посёлок Выжда что-то из спиртного завезли.

Пашка Обезьян берёт меня с собой – в качестве грузчика. По ручью спускаемся к заливу, едем вдоль побережья ещё часа три. Обезьян, ловко вертя баранку синими от многочисленных татуировок руками, рассказывает о своей жизни:

– Главная опасность на Большой Земле – скука. Работа, дом, работа, всё по расписанию – и так до пенсии. Вот от тоски той сорвался раз – морду одному гаду по пьянке набил. А может, и не гаду вовсе, а просто – по пьянке. Но три года потом отсидел – от звонка до звонка. Отсидел – вернулся. Года полтора продержался – опять скука заела. Опять что-то учудил – машину одного крутого чела сжёг, кажется. Уже пятёрку дали – рецидивист, как-никак. Отсидел, ну, думаю – больше я в эти игры не играю. Вот и завербовался на

Чукотку. Здесь хорошо, в смысле – скучать не приходится, всегда при деле, всегда работа какая-то найдётся. Человеком здесь себя чувствую.

Возле самой деревушки нас встречает стая злобных собак, бегут следом, надсадно гавкая, так и норовя за колесо машину укусить.

Пашка косится на собак с каким-то определённым интересом.

Подъезжаем к магазину, затариваемся спиртным – лекарственной микстурой из боярышника – от заболевания почек, в маленьких пузырёчках грамм по пятьдесят. Лекарственная микстура, нелекарственная – но градусов тридцать в этом напитке есть – заставляем картонными коробками половину фургона, – то-то же сегодня мужики почки свои знатно полечат.

Выезжаем из Выжды – опять с разных сторон набегают собаки. Обезьян вдруг резко

выворачивает руль – визг покрышек, собачий визг. Пашка тормозит, выходим из кабины.

В десяти метрах лежат две задавленные собаки.

– Ну, это мы удачно зашли, – радостно заявляет Обезьян, по хозяйски переправляя собачьи тушки в фургон, – И спиртным разжились, и свежатиной затарились!

Конечно, девицы – непременно закатят глаза и пробубнят что-то эдакое:

– О, времена! О, нравы!

А, с другой стороны, полтора месяца кормить людей тушёнкой с пряниками, это – гуманно?

Приезжаем в лагерь – нас встречают как героев.

Вечером пируем – грешен, каюсь, – то же собачатины отведал, и не стошнило даже.

Смена закончена, возвращаемся в Апрельский.

Общага пуста – все ребята ещё торчат на объектах своих. Случайно смотрюсь в зеркало – ну и рожа, – патлы тусклые во все стороны торчат, бородёнка жиденькая профессорская – мрак полный. Решаю сходить в парикмахерскую – посёлок Апрельский место цивилизованное, и парикмахерская имеется. Стригусь под ноль, бреюсь – но не хватает чего-то в облике, одежонка то обветшала, поизносилась.

Прохожу мимо промтоварного магазина, в витрине – одинокий манекен в пыльном белом костюме.

Вернее – в светло-бежевом, но здесь, на фоне серых ватников и зелёных штормовок, этот цвет воспринимается не иначе – как «белый».

Продавщица по честному предупреждает, что костюм этот провисел в витрине лет шесть. Но это меня не останавливает, примеряю костюм. Ну, надо же – сидит как влитой. К костюму прикупаю светлую рубашку и чёрные модельные туфли. Тут же переодеваюсь в обновки, старую одежду выбрасываю – без жалости.

Выхожу на улицу, редкие прохожие оглядываются вслед, пробегающие по своим делам собаки – шарахаются в стороны.

Навстречу идёт Шурик, увидал меня, кепчёнку с головы содрал, кланяется подобострастно – за Начальника Большого принял.

Потом узнал, конечно, заулыбался. Но улыбка у него была какая-то вымученная и испуганная, да и улизнул тут же – по какому-то выдуманному поводу.

А через час выхожу из пивной – вахтовка стоит, ребята приехали.

Вылезли, глазеют недоумённо на фраера заезжего.

А когда всё прояснилось, в смысле – кто есть кто, Михась минут десять прямо на тротуаре валялся – со смеху подыхал.

Если Вы по нужде какой приедете в посёлок Апрельский, Вам обязательно расскажут Легенду "о лысом фраере в белом костюме". Это – про меня.

Посидели, конечно, потом, выпили, по посёлку покуролесили знатно.

С утра выяснилось, что вертолёт до Певека только через неделю. Ребятам то надо было ещё в камералке сидеть – карты геологические для Дипломного Проекта тщательно перерисовывать, а потом у Начальника полевой партии утверждать.

А мне и не надо вовсе – выдали справку, что участок «Жаркий» – объект особо секретный, и карты для пересъёмки не выдаются. Вот и ладушки, мне только того и надо – теперь сам всё нарисую, что захочу, в смысле – чего попроще, чтоб с Проектом Дипломным долго не возится.

Пожалуй, прав был Шурик – повезло мне с этим «Жарким».

Много чего я ещё рассказывал слушателю нежданному, русский с английским путая в бреду.

Вдруг, дверь в землянку распахивается широко – свои прибыли. Вот Мари – со слезами на глазах. Следом – доктор Мюллер – на ходу чемоданчик свой медицинский расстегивающий.

Следовательно – нормально всё. Прорвёмся!

Глава девятая
Атлантида, хоббиты и инопланетяне…

Через пять часов я уже практически пришёл в норму: жар отступил, ногу перестало дёргать, правое плечо уже ощущалось настоящим – а не глыбой льда.

Марк, бережно меня под левую подмышку поддерживая, помог из землянки выбраться. Хорошо на свежем воздухе, особенно после подземной вони и затхлости.

С одной стороны – стена камышей разноцветная, тонов пастельных, с другой – возвышенность плоская, фиолетовая, поросшая кустарником низкорослым, изрезанная болотистыми ложбинами. Бездонное небо над головой, воздух – чист и прозрачен.

Разместились на крохотной лужайке, расселись на самодельных табуретах, сколоченных из толстых веток деревьев, за массивным, самодельным же опять, столом.

Всего шесть человек на этом «совещании» присутствовало: я, доктор Мюллер, Мари, бородатый Марк, Айна, и её отец, вождь чиго – по имени Аймар.

Индейцы сперва к доктору и Мари с недоверием относились, но, после того, как на их татуировки Че посмотрели, приняли безоговорочно.

Вообще, сейчас на Мари очень приятно было смотреть, прям таки, светилась девушка – ведь надежда появилась, что муж её жив, пусть – и в кандалах.

– Извините, Мари, – спросил Марк, – Но, Вы уверены, что добрались сюда незаметно? Что – следов не оставили?

Разговор вёлся на испанском – чтобы наши индейские друзья также могли принять в нём полноценное участие.

Мари явно слегка смутилась, но, ответила спокойно, глядя Марку прямо в глаза:

– Километрах в пятнадцати от этой деревне Хорхе слежку заметил. Засаду сделали, как Андреас учил, – кивнула головой в мою сторону, – Двоих камуфляжников застрелили, пистолеты – с глушителями были, потом – закопали тщательно. Ни рации, ни телефонов при них не было. Вот. Больше ничего такого не было.

– Плохо это, – задумчиво говорит бородатый, – Очень плохо. Искать их будут, обязательно. Как бы деревню эту не обнаружили.

Мари промолчала, уставившись в чёрные доски стола, где были разложены многочисленные бумаги, украденные нами в лагере Хозяев.

Доктор Мюллер решил ускорить ход текущих событий:

– Извините, Марк, давайте к делу перейдём. Расскажите нам обо всём. Что с Берндом? Что тут вообще такое? Кто – эти Хозяева, что они под землёй ищут?

– Сразу хочу сказать, что Бернд действительно жив, в плену находится, – промолвил Марк, бороду поглаживая, – Что же всего остального…Вы как к сказкам относитесь, к Легендам старинным?

Индейцы незамедлительно закивали головами, веру свою подтверждая, остальные только непонимающе переглянулись.

Марк грустно усмехнулся:

– Про Атлантиду слышали? С трудами уважаемого Дж. Р.Р.Толкинена знакомы?

– Знакомы, – за всех отвечаю, – И с Легендами про Атлантиду, и "Властелин Колец" читали в отрочестве. Вы уж с нами – посмелее. Не такие уж мы и пессимисты.

– Понятное дело, – кивает бородач головой, – "Братство Че", романтические настроения разные….

– Не томите, – Мари просит, – Рассказывайте, пожалуйста!

Марк и рассказал:

– Когда-то давно, несколько тысяч лет назад, Америка единым континентом была. Не было ни Северной, ни Южной, ни Центральной Америк. Весь континент напоминал прямоугольник, к которому с юга был приставлен треугольник остроугольный. Жили здесь народы различные – не совсем обычные в нашем понимании, наиболее развитыми – были Атланты. Их поселения севернее экватора располагались, а Столица как раз здесь находилась, на месте Индейского Нагорья. Там, где сейчас Сан-Анхелино – порт крупный был, назывался – Серебристая Гавань. Оттуда корабли Атлантов в Дальние Походы уходили, к другим Землям. А вы думали, что люди сами научились всякие там каравеллы и бригантины строить, сами – колесо изобрели? Нет, конечно. Многие подсказки полезные именно из Атлантиды, или из Средиземья – как ещё эти земли называли, и приходили. Откуда возникли все эти сказки, саги, предания, рассказы – о домовых, троллях, драконах, приведениях, о Снежном Человеке, наконец? Вот, оттуда и возникли: изредка Гости из Средиземья в Наш Мир и наведывались. Потом – какой-то страшный Катаклизм случился: то ли землетрясение силы невиданной произошло, то ли – Метеорит упал, может – бомба, какая, Атлантами же и сделанная, взорвалась. Трудно сказать. Но, изменил Континент свои очертания, Центральная его часть чуть ли не полностью в море ушла, за исключением узкой дуги. Горы и равнины местами поменялись, реки в другие стороны потекли, климат изменился – на несколько сот лет похолодало ощутимо. Погибли многие народы, впрочем, кто-то и выжил, конечно. Чиго вот, например, – явные потомки тех Древних, здесь когда-то обитавших. Кто-то и до Нашего Мира, очевидно, добрался.

Какие-то предания и до Дж. Р.Р.Толкинена дошли, но, скорее всего, в общих чертах, многое писателю самому додумывать пришлось. Эльфы у Толкинена – это и есть Атланты, орки – дальние предки чиго, тролли и хоббиты, говорят, и по сей день в этих местах встречаются. Белые невежды троллей – Снежными Людьми называют, хоббитов – домовыми. Верно я говорю? – спросил Марк у индейского вождя.

Аймар невозмутимо кивнул:

– Так оно всё было, или – не совсем так? Кто знает. Но, в древние времена жили тут очень высокие белолицые люди, и другие разные – жили….

Да уж, Марк, выдал – сиди теперь и переваривай услышанное.

– А Бернд и Хозяева, они здесь – причём? – через минуту нарушила тишину Мари.

– Без малого сорок лет назад проходила здесь экспедиция археологическая под руководством дона Аугусто Романа. Знаете такого? Даже знакомы? Так вот – нашли они на Индейском Нагорье следы Столицы Древних Атлантов. Дон Романо – он человек хороший, бесспорно, но наивный – прямо как ребёнок пятилетний. О своём открытии в журнале научном статью опубликовал. В основной массе, не поверили ему, посмеялись даже. А один человек, профессор Браун, поверил – сразу и безоговорочно. Свою экспедицию организовал в эти места, убедился в правоте дона Аугусто. А, убедившись, Большой Бизнес в долю позвал, организовал Корпорацию. Выкупили они у Местных Властей всё Индейское Нагорье в собственность, и вот уже лет тридцать раскопки ведут. Нелёгкое это дело совсем. Во время Катаклизма тут чёрт знает, что творилось: и лава вулканическая из разломов в земле хлестала повсеместно, и горные обвалы всяческие. Завалило Столицу Атлантов полностью, только в одном месте какие-то обломки на поверхности оказались. Вот все эти годы и бьют Хозяева в земле шахты разные, штреки. Вернее, сами то Хозяева под землю предпочитают опускаться как можно реже: охраной территории заняты, общее инженерное руководство осуществляют, а под землёй – чиго трудятся, да всякие бродяги с Побережья, отловленные Эстебаном – это представитель Корпорации в Сан-Анхелино. Трудно там, в шахтах, ребятам приходится. Никаких прав у них нет – рабы настоящие, если по существу, мрут – как мухи осенние. А, всё откопанное – раньше, ещё лет семь тому назад, по дороге грунтовой к центральному аэродрому отвозили. Нынче же – только на вертолётах. Раз в неделю вертолёт грузовой прилетает, продовольствие, взрывчатку, оборудование всякое привозит, ящики с находками забирает и улетает куда-то на север.

Марк прервался на некоторое время, глотнул воды из стоящего на столе глиняного кувшина. Напившись, он продолжил:

– Когда наш отряд на Нагорье вышел, Хозяева нас радушно встретили: продовольствием обеспечили, лекарствами разными. Бернд всё удивлялся – с каких это, мол, пирожков? Неужто – тоже Идеалы Революционные исповедывают? Всё гораздо проще оказалось: голод кадровый у Хозяев место быть имел – и, охранников подготовленных не хватало, и надсмотрщиков толковых в шахтах подземных. Вот их Главный, профессор Браун, и предложил нам сделку: он войска правительственные, некими рычагами тайными пользуясь, посылает – далеко и надолго, а мы за это – честно два года на него отрабатываем, подступы к Нагорью охраняя, после чего – полностью свободны. Бернд два дня на раздумье попросил. Огляделись, благо и не караулили нас считай, видимо уверены были в нашем согласии. В километре от лагеря Хозяйского шахтные копры засекли, несколько бараков, тщательно охраняемых. В потёмках мы с Берндом к тому бараку подобрались, через крышу внутрь влезли. А там – человек двести – все больные и истощённые. Вот те мужики нам и рассказали – про Атлантиду, про Корпорацию эту. Дальше – дело ясное насквозь. Подняли восстание, тех бедолаг всех освободили, – Айна и Аймар опять головами закивали, на этот раз – с благодарностью, – Самого профессора, с прихвостнями, в плен захватили. Победа – полная! Вот здесь этот Браун и разыграл спектакль, нашей наивностью пользуясь. Посыпал голову пеплом, покаялся в грехах своих, мол: "Не прав я был. Атлантида – это достояние всего мира! Готов все сведения о раскопках – в ООН, прямо завтра, предоставить! Простите меня, друзья!". Бернд ему и поверил, даже связывать не стал, только одного бойца у дверей домика профессорского поставил. А, Браун этот, сукин кот, ночью часового убил, да к войскам и поспешил: где-то недалеко от Лагеря у него был мотоцикл спрятан. По той грунтовке заброшенной и погнал. Утром просыпаемся – окружены полностью. Американская десантура кругом – видимо перед рассветом где-то в отдалении с вертолётов высадились. К обеду войска правительственные подошли. Потребовали переговорщиков – мы с Берндом и пошли. Нас тут же повязали, остальных – расстреляли всех из множества стволов. Почему нас с Берндом не в Столицу повезли, а у Брауна оставили? Пёс его знает. Браун – он человек авторитетный, видимо, захотелось ему с нами лично пообщаться, вот, и попросил у военных. Дальше – пообщался немного, удовлетворил своё любопытство, да и отправил в катакомбы. Сперва просто кирками вкалывали, потом, выяснив, что Бернд лингвист хороший – его какие-то древние тексты переводить определили, в кандалах, понятное дело. А я вот сбежал, месяца два назад. Как – и не важно совсем. В прошлом я в ЦРУ трудился, так что обучен всякому: эпилепсию симулировать, мёртвым притворятся, под водой без воздуха находиться – минут семь, другому всякому. Короче, вырвался. Решил – через Сизые Болота в Сан-Анхелино выбираться. Да вот чиго встретил, решил вас тут дожидаться.

– То есть, Вы именно нас – тут дожидались? – Удивляется доктор Мюллер, – Как же так?

– Да вот так, – усмехается Марк, – Мне Бернд про вас сказал, мол: "Друзья мои сейчас в тюрьме австралийской сидят. Тогда-то из тюрьмы выходят, тогда-то – здесь будут. Так что, ежели что – дождись их обязательно". Вот я и решил – вас здесь дожидаться, чтобы не разминуться в дороге. Тем более – ослабел в подземелье этом, не был уверен, что через Сизые Болота живым переберусь. Кстати, подмога то – подойдёт ещё?

– Подойдёт, конечно, – отвечаю, – Ещё одного бойца ждём.

– Всего – одного? – Марк спрашивает, с индейцами разочарованно переглядываясь.

– Тот, которого дожидаемся, батальона целого стоит, – Мари отвечает, усмехаясь криво.

Это она – про Лёху, конечно. Этот, пожалуй, и два батальона – за пояс заткнёт.

Помолчали. Доктор Мюллер и говорит, резюмируя рассказ Марка:

– Сентиментальность во всём виновата. Знал ведь Бернд правило золотое: "Если индивидуум человеческий к другим людям – как к рабам относится, как – к расходному материалу, необходимо того индивидуума пристрелить. И, чем быстрее – тем лучше". Так нет, Атлантида, хоббиты…. Размяк, разнюнился….

– Да, – Мари печально соглашается, – Бернд – он такой: романтичный и добрый, за это и люблю его, охламона.

И я высказаться не преминул:

– Если бы я был на месте Бернда – пристрелил бы этого Профессора Брауна, да и помощников его ближайших, сразу и безжалостно. А, если бы Лёха то восстание возглавлял, вообще был бы строгий приказ – пленных не брать.

Ещё помолчали.

Вдруг пацан давешний прибегает, и шепчет вождю что-то на ухо. Помрачнел Аймар, поднялся с табурета и говорит:

– На востоке, где Лагерь Хозяев находится, пожар большой. Судя по всему – взорвалось там что-то, сильно очень.

Торопливо похватали оружие, на ближайшую скалу взобрались. Было уже достаточно темно, на небе появились первые звёзды – ночь в тропиках приходит рано. На востоке чётко наблюдалось жёлто-оранжевое зарево.

– Марк, – взволнованно проговорил Аймар, – я сейчас прямо туда. А ты возьми с собой наших белых друзей, и давай напрямую к Большому Холму. Если это пришлые – есть все шансы их перехватить.

Естественно, меня пытались в деревне оставить, ранен ведь, как-никак. Уболтал, взяли с собой.

Тронулись в путь, и Марк тут же поспешил дать пояснения:

– От Лагеря Хозяев старая грунтовая дорога отходит. Если в Лагере – пришлые что-то совершили, то им по этой дороге сподручнее уходить. Дорога эта от нас, если напрямки, совсем близко – километра четыре всего. Так что приготовьтесь на всякий случай, авось повезёт – увидим этих поджигателей. Может, друзьями новыми обзаведёмся. Любой враг Хозяев – наш друг.

Путь пролегал через болотистое мелколесье, и я, из-за того, что правая рука по-прежнему была примотана к туловищу, (держать на болоте равновесие с одной рукой гораздо труднее, чем с двумя), постепенно стал отставать.

Велев Айне присматривать за мной, Марк резко увеличил темп, и вскоре остальные члены отряда скрылись из нашего поля зрения. Ещё некоторое время были слышны всхлипывающие звуки шагов по болотистой тропе, но вот и они затерялись, пропали.

Я очень устал, тяжело и хрипло дышал – прямо как старый запряжной конь, постоянно смахивая единственной рукой, обильный пот со лба, но – упорно шагал вперёд.

Как бы там ни было, вскоре мы выбрались на узкую грунтовую дорогу. Я тут же привалился к какому-то придорожному камню, вытянув свои усталые ноги на всю дорожную ширину. Айна, шепотом попросив меня никуда не отходить, растворилась в темноте – чиго, они в темноте не хуже котов камышовых всё видят. Кругом – непроглядная ночь, ни фонарика, ни даже спичек в этой суматохе я взять с собой не успел, а звёзды – помощники в этой ситуации невеликие, только далёкое зарево пожара чуть-чуть рассеивало темень.

Полная тишина, ни своих, ни чужих.

Минуты через две моего горла коснулась холодная сталь, и знакомый голос негромко произнёс по-русски:

– Спокойно, Андрюха. Кругом – только свои.

Ну, так и есть, Лёха, морда арестантская, нарисовался. Нашёл нас всё-таки, бродяга. Теперь, слава Богу, легче уже будет. Теперь совсем я этим Хозяевам не завидую.

Лёха убрал от моего горла нож, включил фонарик, осветил своё худое лицо, украшенное, как всегда, реденькими усишками и ехидной улыбкой.

За его спиной, в свете фонарика, мелькнула чёрная хищная тень, и на затылок приятеля обрушилось что-то тяжёлое…

Айна, конечно, не виновата. Откуда она знать могла, что Лёха – свой? Тем более он ещё и по-русски говорить начал. Видит девчонка – незнакомец к моему горлу тесак приставил, слышит – базарит что-то на языке непонятном. Ну, и что она должна была подумать, спрашивается? Саданула Лёху по затылку корягой, под руку подвернувшейся.

Что характерно, от души вмазала. Пришлось Марку и доктору Мюллеру бесчувственное тело в деревню на руках тащить. Ещё при Лёхе ящик фанерный обнаружился, тяжёленький – килограмм пятнадцать будет, плюсом – рюкзак с продовольствием и боеприпасами в ассортименте, автомат. Это уж мы с Айной несли. Вернее, в основном она, из-за раны помощник был из меня – аховый.

Устали все, как мулы последние, педальные, в грязи болотной измазались, уже на рассвете к деревне вышли.

Пристроили бедолагу в гамак, через некоторое время доктор Мюллер к Лёхиному носу ватку, нашатырём смоченную, поднёс.

Помотал дружбан головой, глаза открыл.

– Ну, и кто это меня оглаушил? Кто это умудрился – бесшумно так ко мне со спины подобраться? Что это – за нинзя такой? – Спрашивает.

Понятное дело – обидно ему. Чёрный пояс по карате у человека, по другим разновидностям боя рукопашного наград и призов международных не счесть, сам себя Королём Диверсантов считает, абсолютно заслуженно, причём, и на тебе – кто-то по затылку пошло так приложил.

Стараясь не улыбаться, рукой в сторону показываю. Там, метрах в пятидесяти от нас, Айна на поваленном стволе дерева сидит, на солнце восходящее глазами немигающими смотрит, шепчет что-то негромко на местном наречие – молится, или просто – Новый День, наступающий, приветствует. Милая такая девочка, симпатичная, визуально – хрупкая и беззащитная.

– Да, ладно прикалываться, Петросян хренов! – Лёха непритворно возмущается.

– Не, какие приколы, – отвечаю, – Всё реально. Эта девчонка – та ещё штучка. Посмотри, я сам весь в бинтах. Её работа. Тоже, вроде тебя, представиться забыл – вот и результат.

Приятель явно заинтригован, вылез из гамака, рукой по вихрам непослушным провёл:

– Слышь, Андрон, будь другом! Познакомь, что ли. А?

Познакомил, не жалко. Уже через минуту парочка в сторону отошла, щебечут себе – словно пара голубков в мирное время.

– Молодые люди! – Не выдержал доктор Мюллер, – Давайте-ка сюда! Обсудим новости последние, лирикой потом займётесь. А Вы, Айна, поосторожней с этим шалопаем – он известный разбиватель сердец женских.

Подошли "молодые люди", и, что характерно, вроде как смущённые чем-то оба. Во, дела!

Мари даже присвистнула удивлённо, прежде чем к делу перейти.

– Докладывайте, Алекс, – говорит, – Что Вы на этот раз учудили? Что это за взрывы? И, вообще, как здесь оказались?

Приятель Айне галантно табурет пододвинул, дождался пока она усядется, сам на соседнем пристроился. С видимым трудом взгляд свой от новой знакомой отвёл, и доложил, не торопясь:

– Вышел из тюрьмы, деньгами разжился, на самолётах перекладных до Карибии добрался, потом, на лошади уже, в Сан-Анхелино прибыл. Только в местном кабачке позавтракать расположился – мужик подходит: рыжая борода, серьга в ухе, тесак здоровый на боку, – тот ещё типаж. Представился – "Капитан Зорго". Молодцы, что оставили ему мою фотографию! Короче, рассказал он, куда вы направились, на листе бумаги примерный план маршрута вашего нарисовал. В тот же день я и отправился. На пол дороге этого Джедди встретил. Ну, натуральный хоббит, право слово! А ещё котяра при нём – прямо ужас, до чего здоровенный! Однако, при этом, совершенно нормальный – парнишка, Джедди этот. Нашли с ним общий язык, перевёл он меня через Сизые Болота. Без него точно бы заплутал. Хоббитёнок сразу к дому повернул, я, соответственно, к посёлку Хозяев подался. Подобрался к домикам, где по всем признакам – начальство обитает, совсем без шума – ни одного жмурика за собой не оставив. В одном домике окошко было приоткрыто, прислушался – пытают кого-то. Качественно так пытают, по-взрослому. А, как думаю – это кто-то из вас попался? Дальше – азбука школьная. Недалеко совсем что-то навроде склада ГСМ обнаружилось. Поставил пластида заряд под одной из бочек с соляркой, проколол иголкой аккуратно – чтобы через пятнадцать минут рвануло, обратно к тем домикам переместился. Оно – и рвануло. Естественно, все эти Хозяева к месту взрыва бросились – бегают, суетятся, руками размахивают. А я в этот домик, где пытки проходили, и вошёл беспрепятственно.

Пленный то этот вовсе незнакомым оказался. Попробовал его расспросить о чём – молчит, бродяга. Ну, и правильно – откуда ему знать, что я – не один из этих? Хотел его с собой прихватить, да смотрю – не жилец уже, запытали, суки, до упора. В углу сейф большой стоял, вскрыл, конечно. В сейфе – фанерный ящик, решил с собой прихватить.

Стал от того посёлка отходить – Андрона встретил. И, – тут Лёха на секунду запнулся, – И, мадмуазель Айну. Вот – всё, как бы. Теперь вы расскажите, что знаете.

Стали рассказывать, друг друга перебивая. Приятель слушал внимательно, время от времени на Айну недоверчиво посматривая, та – кивала в знак подтверждения, и глаза её, обычно полностью невозмутимые, блестели как-то непривычно.

Все ночью не спали, устали безмерно, но решили всё же ситуацию до конца, что называется, «прожевать».

Во-первых, до сих пор не было времени внимательно бумаги, которые Мари стащила в посёлке Хозяев, изучить.

Во-вторых, хотелось и с содержанием ящика фанерного, Лёхой прихваченного, ознакомиться.

Решили для начала бумаги изучить, ящик "на сладкое" оставив.

Каждый по пачке документов взял, чтобы процесс ускорить. Аймар, тут же сознавшись, что грамоте не обучен, трубку глиняную раскурил, а Айна за Лёхиным плечом пристроилась – якобы тоже в процессе участвует. А тот и рад, что-то ей тихонько объясняет, пальцем в бумаги тыкая. Ну-ну!

Мне что-то совсем неинтересное досталось: заявки на доставку продовольствия, взрывчатки, проводов всяких; накладные, отчёты на списание материальных ценностей – скука смертная. У остальных то – карты всякие, чертежи проходческие.

Через полчаса все по очереди кратко доложили о сути прочитанного, Марк итоги подбил:

– Всё, в принципе, как я и предполагал. Верхний слой – его Хозяева первым горизонтом называют, это примерно метров двадцать камнепада разнопланового. Далее – второй горизонт, метров пятьдесят – шестьдесят лавы застывшей, под ней и Столица Атлантов находитсь. А, вот третий? Очень похоже, что в те времена древние, под этой Столицей уже какие-то подземные выработки, или хранилища, существовали, назначения непонятного. Вот они то и есть – конечная цель мистера Брауна со товарищами. От второго горизонта до третьего – метров сорок всего, но – по скальным породам. Судя по всему, первая шахта, где Бернд сейчас находится, до тех подземелий уже дошла, штрек горизонтальный бить начали, а другая шахта – только второй горизонт ещё проходит.