Текст книги "Карибская эскапада"

Автор книги: Андрей Бондаренко

Глава четвёртая
Древние письмена

На следующее утро Зорго заявился на завтрак в «La Golondrina blanka» в дурном настроении, мрачнее грозовой тучи. Вяло ковыряясь в салате из акульих плавников, черепашьих яиц и разнообразной тропической зелени, хмуро пробурчал:

– Тут, такое дело. Повстречался я вчера с Джедди. Нормально в начале всё было, вроде. Поболтали о глупостях разных: о кладах старинных, об ураганах тропических. А, потом, как только я разговор на Индейское Нагорье перевёл – вскочил Джедди как ужаленный и – дёру дал. А, котяра его – в другую сторону припустил. Ищи их теперь – до мангового заговенья. Плохо как – всё получилось.

Несколько минут над столом висела тишина, нарушаемая только звяканьем вилок-ложек о фарфоровую посуду.

Наконец доктор Мюллер решился на вопрос:

– Уважаемый Капитан, но, должны же существовать разные варианты, обходные манёвры всякие, так сказать?

– Есть один вариант, он же манёвр, – произнёс Зорго, наливая себе полный фужер апельсинового вина, – Джедди до невозможности хочется узнать – что же на его медальоне написано? Он за раскрытие этой тайны – на многое готов. Считается, что ни кто до сих пор не расшифровал эти письмена. Но, не так это. Есть один человек, дон Аугусто Романо – и – Гарсия, так вот – он точно всё знает. При мне это было. Сеньора Сара ему листок показала, где значки те были переписаны. Он минуту на них посмотрел, да и говорит – мол: "Ничего разобрать не могу". Но, я то видел – как его глаза блеснули – всего лишь на миг. Интересовался я потом у него, почему он обманул сеньору. Отвечает, улыбаясь, мол: "Меньше знаешь – легче спишь" – и всё в таком духе. Поэтому, бартер знатный можем организовать: дон Аугусто – Джедди про содержание текста того поведает, а мальчишка – за это – вас к Нагорью Индейскому отведёт. Сам – или индейцев чиго попросит. Ну, как мой план?

– А, этот дон Аугусто – он кто? – Интересуюсь, – И почему – он нам помогать будет?

Прежде, чем ответить, Капитан долго чесал в затылке, вздыхал тяжело, собираясь с мыслями. Наконец, набрав полную грудь воздуха, выдал на одном дыхании – словно текст заученный докладывал:

– Сеньор Аугусто Романо ("Гарсия" – в память о побратиме погибшем) – личность в Карибии весьма известная, и даже – легендарная. Общеизвестно, что он родился в далекой России, в семье богатой и знатной, и звался он тогда как-то иначе – что-то похожее на "Андре Романофф". Несмотря на знатность и богатство, дон Аугусто увлекся революционными идеями, что и под тропическими созвездьями – совсем не редкость. Революция в России победила, но, вместо обещанного царства Добра и Справедливости начался какой-то кровавый водевиль, конца и края которому было не видно. И, разочарованный дон Аугусто уехал – куда глаза глядят. Объехал полмира. В Уругвае опять помогал свергнуть какого-то кровавого диктатора. Как водится, тирана свергли. Но, как-то очень быстро Главный Революционер, в свою очередь, превратился в кровавого монстра, объявившего охоту, в первую очередь, на ближайших сподвижников. Дон Романо бежал, оказался в Чили, где опять воевал, на стороне местных индейцев, конечно; был серьезно ранен, лишился левой руки. После чего решил всерьез покончить с революционными идеалами, и направил свою энергию в мирное русло, посвятив несколько лет своей жизни благородному делу уголовного сыска. Дослужился до поста Главного Комиссара уголовной полиции в Каракасе, однако поймал за руку кого-то не того – молва утверждает, двоюродного племянника местного премьер-министра, и, вынужден был уйти в отставку. Дон Романо не очень то и расстроился – и, поменял свой жизненный путь в очередной раз. Увлекся историей наших благословенных мест – историей Южной и Центральной Америк, всерьез занялся археологией. Сегодня он слывет очень крупным специалистом в этих областях. А, его коллекция разных там местных раритетов исторических – считается одной из лучших в мире.

Отдышавшись и осушив очередной бокал местного вина, Капитан пояснил:

– Это так про дона Аугусто в одном журнале столичном написали, а я – запомнил.

– Всё это очень мило, – задумчиво проговорила Мари, – Но, всё-таки, почему Вы так уверены, что он согласится нам помочь?

– Я не уверен до конца, – ответил Зорго, – Но существуют, по крайней мере, три повода надеяться, что дело выгорит. Во-первых, лет десять назад я оказал дону Аугусто одну значимую услугу. Какую – не буду уточнять, но, на сегодня, он – мой должник. Во– вторых, Вы же Андреас – русский? Вот, сеньору очень трудно будет отказать соотечественнику. И, в-третьих, дон Романо всегда считался тонким ценителем женской красоты, – Капитан многозначительно посмотрел на Мари.

– Что??? – Мари, вне себя от гнева, вскочила на ноги, машинально схватив со стола столовый нож, – мне даже показалось, что где-то рядом сверкнули две голубые молнии.

– Успокойтесь, ради Бога! – испуганно забормотал Зорго, – Вы совсем не так меня поняли! Сеньору Аугусто – на днях исполнилось девяносто восемь лет. И, вообще, он уже две недели – как в местной больнице лежит, после очередного инфаркта. Я имел в виду – улыбайтесь ему почаще, да – понежней. Вот – и всё.

Мари устало опустилась на стул, все остальные – вздохнули с облегчением.

После завтрака отправились в больницу, благо в Сан-Анхелино – всё рядом находится. Дон Аугусто выглядел совсем неважно, хотя и бодрился – перед симпатичной женщиной. Узнав, что я из России, обрадовался несказанно, минут сорок с расспросами всякими приставал. Потом, вспомнив о вежливости, поинтересовался, не сможет ли быть нам – чем полезен.

Изложил Зорго коротко суть нашей проблемы. Обратился с просьбой – помочь. Я к той просьбе присоединился, доктор Мюллер.

Мари после всех попросила, отдельно, – загадочно, из под ресниц длиннющих, на старого сеньора посматривая своими глазищами голубыми, огромными.

– Да, друзья мои, – дон Аугусто говорит, – Давненько на меня так женщины не смотрели.

Прямо – как в том стихотворении старинном:

 
Лукавый взгляд, из под густых ресниц —
Удар – из-за угла.
Не мне – тот взгляд предназначался.
И, знаешь ты сама:
Сейчас умрут – те миллионы людей, зверей и птиц,
Которым мог предназначаться – тот взгляд – из под ресниц!
 

– Потешили старика, право! Ну, что ж – послезавтра меня из больницы этой выписывают. К пяти вечера – прошу Вас в гости ко мне пожаловать. За Джедди – я отдельно пошлю. Думаю, решим все вопросы – к всеобщему удовольствию. Вот только…. Зорго – ты же обещал мне на День Рождения стишок пиратский подарить? Мне как раз в коллекции тысячного пиратского стишка, или песни, не хватает. Так что – изволь! Иначе разговора не будет.

Вышли из больницы – Зорго задумчив и мрачен. Ничего – поможем, конечно.

В положенное время, минута в минуту, прибыли в особнячок дона Аугусто. Ничего себе – особнячок, симпатичный такой – с колоннами мраморными. Перед домом – сад ухоженный, даже не сад – а парк английский, классический. Рядом с входом в дом – пруд с кувшинками розовыми и фиолетовыми, рядом с прудом – дворецкий с бакенбардами роскошными, разодетый – что ёлка та новогодняя.

Да, и компания наша приоделась – в честь визита важного. Капитан Зорго – саблю длинную, в ножнах деревянных, на перевязи кожаной поверх сюртука набросил, доктор Мюллер – бабочку на шею прицепил, я – бескозырку с надписью «Варяг» надел, а Мари – в такое платье нарядилась – словами не описать.

– Вас уже ждут, господа уважаемые! Проходите – на второй этаж! – Дворецкий – ёлка вещает.

По лестнице старинной, из горного бука сработанной, поднимаемся в зал для приёма гостей. Сеньор Аугусто возлежит на огромной кровати, размещённой в небольшом эркере, у открытого окна. Из окна открывается изумительный вид на море, синеющее вдали сквозь ветки деревьев.

– Ну вот, господа, видите – со мной всё в порядке. И, волновались вы все абсолютно напрасно, – старый сеньор поворочался, поудобнее устраиваясь среди многочисленных белоснежных подушек, – Я вполне ещё здоров для своих лет. Жаль только, собственный юбилей пришлось провести в больнице.

По правде говоря, дон Аугусто выглядел не очень – бледное изможденное лицо, усталые глаза в красных прожилках. Что же Вы хотите – такой сильный сердечный приступ в девяносто восемь лет – это совсем даже не шутка.

Рядом с кроватью, за небольшим, изысканно сервированным столом, размещался Джедди, тоже – разодетый в пух и прах, правда – как всегда босиком, недоверчиво посверкивая на нас своими фиолетовыми глазами. Судя по всему, он уже знал о предстоящей сделке, хотя бы – в общих чертах.

На каминной полке возлежал кот Маркиз, демонстративно смотрящий в окно, громко постукивая своим шикарным хвостом по каминной решётке.

После цветистых взаимных приветствий, хозяин радушно пригласил нас к столу – отведать скромную трапезу.

Минут тридцать все непринуждённо ели и пили, провозглашая нехитрые тосты за здоровье всех присутствующих, и – за удивительную красоту – единственной за этим столом – дамы.

Дон Аугусто явно устал, торопливо налил в медицинскую мензурку из высокой бутыли остро пахнущий настой валерианы, выпил единым махом – словно как в молодости – стакан рома.

– Давай, Джедди, зови Томаса! – Старик от нетерпения поперхнулся, и несколько капель настоя потекли по его подбородку, оставляя неровные подтёки.

Томас, старый вест-индийский негр, служивший у сеньора кем-то вроде дворецкого и няньки одновременно, медленно и величественно вкатил в спальню журнальный столик на колёсах.

Столик был завален свертками, пакетами, книгами, открытками и коробками различных форм и размеров.

– Это, масса Аугусто, пока Вы в больнице лежали, Вам тут на день рождения разные почтенные сеньоры и сеньориты изволили прислать подарки, – улыбаясь, произнес старый слуга. Уж он то знал, что для старика подарки, особенно в больших количествах – лучшее лекарство от всех болезней.

Я стал помогать дону Аугусто разворачивать и сортировать многочисленные презенты.

Чего тут только не было – старинные, позеленевшие от времени шпаги и стилеты, морские раковины различных размеров, искусно выполненные модели парусных судов, морские карты, испещренные непонятными разноцветными значками – старик в этих местах слыл самым ярым коллекционером всего необычного, особенно, так или иначе связанного с морем.

Вдруг, одна из коробок, стоявшая на самом краю столика, странно вздрогнула, качнулась из стороны в сторону, и вновь замерла.

– Осторожно, Андреас, там кто-то живой! – Азартно выкрикнул дон Аугусто, – Вскрывайте её скорей!

С помощью первого подвернувшегося под руку кинжала я освободил крышку коробки от сургучной нашлепки и осторожно потряс коробку над столом.

Неожиданно крышка коробки отошла в сторону, и на ворох подарков звонко шлепнулся маленький чёрный котёнок.

Он ловко приземлился на все четыре лапы, встряхнулся и злобно зашипел.

Оглядевшись по сторонам, котенок уставился на старика своими немигающими зелеными глазищами.

– А это – от нас подарок, – радостно произнёс Джедди, – Её зовут – «Ночь».

– М-рррр – важно произнёс Маркиз.

Пришёл черёд и нам свои подарки делать. Доктор Мюллер подарил немецкий штык-нож, я – две банки русской тушёнки, Мари – томик стихов Гёте, а Зорго…

Капитан, волнуясь и краснея, вышел на середину комнаты, и умоляюще глядя на меня, мол – "если что – подсказывай", громко и размеренно прочёл:

 
Пиратский Сон.
И шум морской волны – как грохот Барабана.
И чайки резкий вскрик – как глас иной Трубы.
И чёрный флаг вдали – знакомого Корсара —
Маячит – приближением Беды.
А значит – все наверх!
И ставить быстро – кливер.
Рубите якоря, и курсом – на восход!
И часа не пройдёт,
Как наш весёлый клипер
В туманных лабиринтах – пропадёт.
Прощай же, навсегда – девчонка из Таверны.
И грусти кутерьму – уж разбудил Прибой.
Превратностям Судьбы – я всё-таки – не внемлю…
Налей стаканчик рома – шустрый Бой!
И будет всё – лишь так,
Лишь так – и не иначе!
Свобода – ты Сестра, одних со мной Кровей!
Но вот – ….. окончен Сон, и…… Дождик…… – тихо плачет
На стёклах…… тесной Камеры….. моей….
 

В конце прочтения, от полноты чувств, Капитан даже слегка прослезился – своим единственным глазом.

– Браво, Мой друг! – воскликнул дон Аугусто, – Принято – в зачёт. Джедди, не в службу, а в дружбу, перенеси сей опус вон в ту толстенную тетрадь. Есть – тысячный пиратский стих! Ура!

Минут через двадцать, наконец-то, перешли к делу. Мари, заметно волнуясь, рассказала о Бернде, потом Зорго поведал – всё, что знал об этом деле.

– Ну, что, Джедди, – ласково спросил дон Аугусто, – Всё ещё хочешь знать – что на твоём медальоне написано?

Мальчишка лишь головой кивнул, хмуро уставившись в пол.

– Тогда так сделаем, – задумчиво проговорил старый сеньор, – Я сейчас тебе этот текст переведу, а ты за это дашь Слово, что проводишь этих сеньоров к Индейскому Нагорью – через Сизые Болота. Договорились?

– Даю Слово! – Громко ответил Джедди, с вызовом поочерёдно оглядев всех присутствующих, снял со своей шеи тяжеленный медальон и бережно вручил его дону Аугусто.

Старик с минуту смотрел на вычурные значки, на цветок розы, выгравированный под текстом, затем откашлялся, прищурил левый глаз и торжественно произнес:

 
"Черный снег. Хрустальные слезы.
Хрустальные слезы на черном снегу.
Но это еще не конец, нет.
Мир еще осязаем. И слышна еще печальная свирель.
Но вот хрустальные капли мутнеют, трескаются и превращаются в серую пыль.
Светлая музыка стихает.
Остается только черный снег.
И звенящая тишина".
 

Некоторое время все молчали, затем Джедди нерешительно спросил:

– И, что это значит?

– А, это, мой мальчик, старинная молитва хоббитанская, её во время похорон произносят, перед тем, как бросить на гроб – первый ком земли, – прозвучал неожиданный ответ.

– Хоббитанская?

– Да, дружок, хоббитанская.

– А, жёлтая роза, она – для чего? – не унимался мальчишка.

– Жёлтая Роза – Символ Атлантиды. Там, – дон Аугусто мечтательно прищурил глаза и отвернулся к окну, – Все – жёлтые розы выращивали… Кстати, медальон твой – называется «Огнин». Он в Средиземье большую Власть имеет, даже Драконы за обладанье Им – душу продать готовы.

Джедди удовлетворённо кивнул, поклонился, и пошёл к выходу, Кот Маркиз бесшумно соскочил с каминной полки и неторопливо прошествовал вслед за хозяином.

Мы же только непонимающе переглянулись. Какая, ещё – Атлантида, Средиземье, Драконы, к такой-то матери? Это что – шутка, розыгрыш, старческий бред? Что – это?

Попытались у старика выяснить, да, дон Аугусто тут же ушёл от вопросов, сказал, что устал очень, пожелал нам Удачи, да и попросил верного Томаса – проводить гостей дорогих….

Глава пятая
Наш фрегат – давно уже на рейде

Фрегат здесь, конечно, совсем не причём. Предстоящая дорога сугубо по суше пролегала. Просто, песня такая матросская есть, которую петь принято – перед выходом в море, в Поход Дальний.

 
Наш фрегат давно уже на рейде,
Спорит он с прибрежною волною.
Эй, налейте, сволочи налейте —
Или вы поссоритесь со мною.
Сорок тысяч бед за нами следом
Бродят – словно верная охрана.
Плюньте, кто на дно пойдёт последним —
В пенистую морду Океана…….
Эх, хозяйка, что же ты – хозяйка?
Выпей с нами – мы сегодня платим.
Отчего же вечером, хозяйка,
На тебе – особенное платье?
Не смотри так больно и тревожно,
Не буди в душе моей усталость.
Это совершенно невозможно —
Даже до рассвета не останусь.
Смит-Вессон, калибра тридцать восемь,
Верный до последней перестрелки,
Если мы о чём ни будь и просим —
Это – чтоб подохнуть не у стенки.
Прозвучало эхо, эхо, эхо….
Эй вы, чайки-дурочки, не плачьте.
Это – задыхается от смеха
Море, обнимающее мачты….
Наш фрегат давно уже на рейде,
Спорит он с прибрежною волною.
Эй, налейте, сволочи налейте —
Или вы поссоритесь со мною.
 

Дорога дальняя – нам совсем скоро предстояла. А то, что «сорок тысяч бед» нас там поджидают – сомнений никаких и не было. Так что – правильная песенка, точно по теме.

Утром, ко времени завтрака, в «La Golondrina blanka» Джедди явился, с Маркизом на плече. С Зорго – за руку поздоровался, нам же – только кивнул, но, достаточно вежливо, без следов видимой вражды. Одет он сегодня был по европейской моде, даже галстук цветастый на шею повесил, чёрные кудри тщательно расчёсаны – видимо при помощи какого-то геля, причём, таким образом, что его большие жёлто-лимонные уши оказались практически скрыты. Даже на ногах – резиновые тапочки-"вьетнамки".

От завтрака отказался, дождался, когда все поедят и приступят к традиционному кофе, и, сразу перешёл к делу:

– Сеньоры и сеньора! Если Вы действительно хотите попасть на Индейское Нагорье, то следует поторопиться. Время года сейчас – самое идеальное. Весенние ураганы и прочие тайфуны – прошли, Сезон проливных дождей – только через месяц начнётся. Самое время – выступать. Промедлим недели на полторы – пиши пропало, низа что не пройдём – горные ручьи и речки из берегов выйдут, обвалы в ущельях начнутся, оползни всякие. Да и Сизые Болота – вовсе непроходимыми станут.

– Конечно же! – Мари восклицает, челкой своей платиновой азартно мотнув, – Мы – готовы. Давайте, прямо завтра – и тронемся!

Джедди только усмехнулся грустно, а Капитан от услышанного и вовсе – кофе своим поперхнулся. Даже Маркиз что-то такое, явно неодобрительное, промурлыкал.

Откашлявшись, Зорго вежливо – когда он разговаривал с Мари – становился до неприличия вежлив, даже – почти совсем не походил на забубённого пирата, – проговорил:

– Извините, милая фрау Мари, но всё не так просто. Путь вам предстоит долгий, опасный. Необходимо амуницию нужную приобрести, одежду, оружие, продовольствие, да – и многое другое. Джедди, ты же, наверняка, всё уже продумал, давай – излагай свой план.

– Вы ведь в отеле "El Nacional" остановились? – Начал мальчишка, явно польщённый словами Капитана, преданно поглядывая на Мари, которая на всех представителей мужской половины человечества неизменно производила неизгладимое впечатление, – Первым делом, придётся Вам оттуда съехать. Далее – необходимо домик маленький снять. Обязательно – чтобы забор крепкий был, конюшня просторная, склад небольшой – но, с крепкой дверью. Народец здесь у нас вороватый – предосторожности не помешают. Вот на этой Базе – и начнём наши сборы. Времени у нас на это – дней пять, максимум шесть.

На том и порешили. Разбились на группы и отправились на поиски подходящей недвижимости.

К обеду все собрались в таверне. Новостей положительных ни у кого не было, подходящего под Базу помещения с первого наскока найти не удалось. А, время то – поджимает, цейтнот, право.

– Я так и думал, – Джедди говорит, – Придётся мою матушку приёмную, сеньору Сару Монтелеон просить слёзно – приютить авантюристов несчастных.

Отправились к дому семейства Монтелеон. Крепкий высокий забор, за забором – небольшой домик с белыми стенами, под красной черепичной крышей, в окружении апельсиновых деревьев.

Сеньора Сара вышла нам на встречу, как будто уже ждала гостей неожиданных.

Поздоровались, познакомились, поговорили о делах наших, попросили – помощь посильную оказать.

Хозяйка оказалась очень красивой женщиной, не смотря на свои без малого пятьдесят – гордая осанка, грива роскошных чёрных волос, взгляд – словно два светлячка зелёных.

Очень приятной женщиной сеньора Монтелеон оказалась. Предоставила в наше распоряжение небольшой флигелек на три комнаты, соединённый с домом короткой галереей, ключи от конюшни и крепкого сарайчика отдала.

Вечером, за ужином скромным, планы на будущее обсуждали.

– До Индейского Нагорья, – Джедди рассуждает, – Километров семьдесят – если по прямой, а, с учётом всех загогулин местного рельефа, – все сто двадцать будет. Конечно, не пешком пойдём, транспорт четырёхногий – да с копытами и подковами – нужен. Но, всё равно, туда – дней шесть-семь, обратно – столько же, да и по Нагорью тому – какое-то время странствовать будите. Я с Вами – только до Нагорья Индейского, и, тут же – назад. Как уговаривались. Короче говоря, надо Вам – на месяц настраиваться. В смысле – запас продовольствия, исходя из этого срока, надо рассчитывать. Котелки нужны, вилки-ложки, кружки-тарелки, палатки брезентовые, мешки спальные, одежда тёплая тоже пригодится – примерно сутки по горному ущелью идти будем – там ночью холодно – вода в котелке замерзает, сетки москитные нужны, химия всякая – от насекомых кровососущих. Это я только начал перечислять – чего надо. И, одной пятой – не назвал.

Короче говоря, до полуночи засиделись, списки необходимого составляя.

Следующие трое суток в хлопотах нешуточных прошли. Первым делом, купили возок дорожный на широченных резиновых колёсах, с лошадкой бойкой в придачу. Во-первых, – весь остальной скарб купленный, – на Базу доставлять. Во– вторых, именно в этом возке Мари, Джедди и Маркиз в путешествие и отправятся, там же и груз ценный поедет – оружие и боеприпасы.

Мужчинам – мне и доктору Мюллеру, двух низкорослых коней местной породы приобрели. И, для полного комплекта – десять мулов: восемь – для перевозки продовольствия, два – для двух индейцев-чиго, нанятых в качестве проводников и помощников.

С этими «помощниками» всё как-то странно получилось. В их лагерь, что в километре от Сан-Анхелино располагался, вчетвером отправились: я, Капитан Зорго, Джедди и сеньора Сара – собственной персоной. Дорога всё в гору шла, по насыпи каменистой, и, мальчишка – босой как всегда, отстал минут на пять, ну, и сеньора Сара – с ним за компанию. Подошли мы с Зорго к лагерю индейскому, на встречу их вождь вышел, в сопровождении свиты. Капитан тут же рассказал о нашей нужде: "Мол, требуется два «шерпа», караван небольшой сопроводить до Индейского Нагорья – через Сизые Болота".

Вождь, всем лицом дрогнув, руками замахал, залопотал гневно: "Мол, уходите, белые придурки! Ишь, – чего выдумали! Совсем – с ума посходили! Нельзя – в те места ходить! Никому, и – никогда!".

Тут и сеньора Сара с Джедди подошли. Вождь на его медальон взглянул, побледнел – как та простыня в пяти-звездной гостинице, на лице его – тут же капельки пота выступили. Перед сеньорой Сарой – на одно колено опустился.

– Да, конечно, – говорит, – Дам Вам людей – сколько требуется.

Да, непросто всё с этим медальоном, совсем – непросто.

Выбрали двух самых здоровенных парней, по-испански понимающих. Велели завтра по утру – к дому Монтелеонов прибыть. С амуницией и полной боевой готовностью к путешествию дальнему.

Пока мы всеми этими делами занимались, Мари с сеньорой Сарой успели в местных лавках всё остальное, необходимое в Походе, закупить. С обеда до вечера продовольствие и прочее на возке нашем на Базу доставляли, весь склад, до самой крыши, забили напрочь.

Напоследок, оружия всякого накупили: револьверов – пять штук, три винчестера, ружьё помповое, автомат Калашникова, патронов – несколько коробок картонных, гранат – дюжину, и, для завершения натюрморта – ящик с мачете. Джедди настаивал, что мачете должно быть много, мол – очень они в пути пригодятся.

Утром следующего дня поручили прибывшим индейцам-помощникам – груз в тюки походные упаковывать, а сами – полным составом, к дону Аугусто отправились: попрощаться, советы последние выслушать.

Старик уже ходил вовсю, на трость массивную опираясь.

Пошли через парк – в сторону пляжа, к морю, которое в минуты раздумий и расставаний никогда никому не мешает – разными глупостями.

Постояли над обрывом, что грозно нависал над пляжем, поглазели – на дали морские.

Над морем стояла лёгкая дымка – сиреневая и печальная. Над пляжем лёгкими истребителями носились неугомонные стрижи.

Дон Аугусто, стоящий на самом краюшке обрыва, обернулся и внимательно оглядел наш бесстрашный Отряд. Зорго, засмущавшись, отошёл в сторону. Хотелось ему с нами отправится – да, шхуну не на кого было оставить.

– Удачи Вам, ребятки! – Промолвил старик, – Жаль, не смогу компанию вам составить. Стар слишком. В тех местах я был почти сорок лет тому назад. Незабываемые впечатления. Извините, подробней рассказать не могу – Слово давал. Одно скажу – будьте осторожней. Тридцать лет назад я по второму разу решил те места посетить. Не получилось. Земли, через которые путь туда лежит – частными оказались. Охрана, собаки – еле ноги унесли. А всё потому, что не ждали такого – открыто ехали, не таясь. Так что вы уж – поосторожней, тишком.

Дон Аугусто жестом попросил меня отойти в сторону.

– Андреас, береги Мари! Если опасность нешуточную почувствуешь – уводи её сразу оттуда. Не послушается – ногу прострели, да и волоки в Сан-Анхелино. Очень красивая женщина, нельзя такой – погибать. Нельзя!

Вечером сеньора Сара Монтелеон часто вздыхала, изредка бросая на Джедди тревожные взгляды. Тяжело это – провожать любимого ребёнка, пусть – и приёмного.

Тем более, зная, что предстоит ему путь трудный и опасный.

Сами собой мне в голову стишки глупые полезли.

 
Перед – Дорогой….
И, когда – ни будь – будет Рассвет.
Где – ни будь, может быть – для…..
И какой – ни будь, там – Пересвет
В путь отправится – зря…
Он пройдёт – через много стран
Где другая совсем – Заря.
И легко – проплывёт Океан,
Зря…
И вернётся – в Родительский Дом
Где-нибудь – в конце октября.
И кладбищенский пёс под окном
Лишь пролает: «Зря»!
Я – всё знаю, но – ухожу.
Не держи, ради Бога, меня.
На дорожку – с тобой посижу.
Эти слёзы – зря….
 

Вот и всё. Пора, знать, в дорогу, пора!

Наш фрегат – давно уже на рейде!