Текст книги "Карибская эскапада"

Автор книги: Андрей Бондаренко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 17 страниц)

Айна, после слов таких, от Лёхиного плеча оторвалась, и на мальчишку с благодарностью посмотрела, чёрными глазами блестя. Да, а следов то от слёз на её щеках и нет, совсем, не умеет, всё же, плакать. Плохо это? Хорошо?

– Знаете, – Зорго говорит, тушку, на вертел насаженную, с костра снимая и разглядывая внимательно, с плотоядным огоньком во взоре, – За следующие две недели я так к этой мышатине, пусть и летучей, привык, что и не знаю теперь – как там, на воле, обходиться без неё буду?

И вонзил в жареную добычу острые зубы, похрюкивая от удовольствия.

– Позвольте продолжить? – дождавшись, пока все отсмеются, Джедди вежливо вопрошает, своё хорошее воспитание, демонстрируя, – Спасибо! Так вот, вспомнила Айна, что коты камышовые – созданья мало того, что умные, так ещё и чуткие очень – на запахи всякие. А воздух в сквозном штреке гораздо более свежим должен быть, чем в ходе тупиковом. Верная ведь логика? Вот только как Маркизу объяснить – что требуется от него? Посадили кота на валун, из стены пещеры выпавший, сами рядышком, на такие же камушки уселись, и давай Маркизу втолковывать, задачу боевую, так сказать, ставить перед ним. Я – по-английски и по-испански, Айна – на языке чиго, и ещё на пяти индейских наречиях. Целый час этот цирк бесплатный продолжался: мы с Айной в красноречие упражняемся, Алекс с Капитаном в сторонке хихикают, а Маркиз – сидит себе с важным видом, усами шевелит, внимает нашим речам. Потом, словно поняв всё досконально, соскочил со своего валуна, и в темноту пещерную припустил. Часов пять его не было, я уже волноваться начал. Является, морда довольная, урчит, об колени трётся, и головой в сторону мотает, словно за собой приглашая. Манатки быстро собрали, и за котом отправились. Что же вы думаете? Привёл нас Маркиз к ходу боковому, ничем от всех других не отличавшемуся, уселся на входе, и, давай мяукать многозначительно. Поверили коту, отправились тем штреком. Долго шли, то ли трое суток, то ли – пятеро. Устали все, с едой туго, свечи дожгли полностью. И, вдруг…. Айна первой шла. Вижу – налетел на неё кто-то: ростом невысокий, но широченный в плечах, тёмный весь какой-то. Гном это наш был, по имени Гамли, как потом оказалось. Секутся Айна с Гамли: у неё – мачете, у него – топор боевой. Так клинками машут – и в кино такого не увидишь. Умудрился гном Айне щёку рассечь – плохо дело, думаю. Тут над моей головой что-то тяжёлое просвистело, и гному – прямо в лобешник. Повязали, бедолагу, пока он без сознания был, тут же – крепко-накрепко, Айне щеку пластырем последним заклеили. "А, что это было?" – думаю, в том смысле – "Кто это гнома то оглоушил?". Оказалось – это дядя Алекс, который якобы в темноте ничего не видит, гранату без запала, ловко так метнул.

Улыбается Лёха:

– Когда гномий топор с лезвием Айниного мачете столкнулись – искра яркая сверкнула. Мне этого достаточно оказалось – чтобы ситуацию оценить. Ничего, мальчик, тут удивительного нет: с моё по этой Планете постранствуешь – ни тому ещё научишься, Бог даст.

– Ну, ну, оно – так, конечно, – Джедди головой лохматой недоверчиво кивает, – Через какое-то время пленный наш в себя пришёл, и давай вопросы, на своём языке, задавать. И, что удивительно, я его полностью понимаю! Чудеса, да и только! Прав был уважаемый мистер Дж. Р.Р.Толкинен, существовал в Средиземье язык всеобщий! Дальше – всё уже совсем просто было: мы ему вопросы задали, в той форме – какую при ведении действий боевых – применять разрешается. Про форму – это мне дядя Алекс потом уже растолковал. Оказалось, что Гамли этот, не совсем обычный гном. Нормальные гномы – они ребята трудолюбивые: копают себе веками ходы подземные всякие, сокровища ищут, камни драгоценные. А, Гамли, как бы это покороче объяснить? Одним словом – лентяй он страшный, каких гномий Мир ещё не видел. Прогнали его собратья. Далеко он от мест их обитания не ушёл, рядышком всё вертелся, подворовывая всё, что плохо лежит, продовольствие в основном, понятное дело. Отвёл нас Гамли к своей норе, там мы немного подкормились, фонарями, каким-то специальным маслом наполненными, обзавелись. Там нам гном и рассказал, что переполох среди прочих гномов место быть имеет: какие-то Громадины лестницу из жидкого камня строят – чтобы в Морию попасть. Сразу стало ясно, что это либо вы, либо – Бернд со своим отрядом, некому здесь больше шариться. Долго шли – ходами, ходиками, несколько ручьёв подземных вброд пересекли. Вышли в ту часть Мории, что рядом с вашей лестницей бетонной расположена. Постреляли немного, для пущего эффекта – гранаты полицейские, с газом слезоточивым, применили. Прорвались всё-таки. У меня всё. Финита!

– Отличный рассказ! – Говорю, – Поблагодарим, господа, нашего Гомера доморощенного!

Поаплодировали все, комплиментов мальчишке наговорили.

– А теперь, Джедди – доктор Мюллер напоминает, – Что там тебе такого неприятного гномы порассказали?

– Да, гномы эти…… – Юный хоббит сразу стал тучи грозовой мрачнее, – Тот зал, куда отряд Бернда направлялся, многие века уже – жутко секретный весь из себя, из него есть естественный ход на второй горизонт, и даже – на первый. Только ход тот – Дракон охраняет.

– Какой ещё – Дракон, на нашу голову? – Лёха от услышанного даже головой замотал, переварить услышанное пытаясь.

– Какой, какой, – Джедди бормочет, в каменный пол уставясь, – Здоровенный такой, огнедышащий, причём – совсем без кормёжки обходящийся….

А Мари – уже на ногах, и голос звенит – на всю округу:

– Значит, там – Дракон, а мы тут – на гитарках бренчим? Мышей летучих – пожираем, под вино марочное?

"Да", – думаю про себя, – "Сейчас оно начнётся…….".

Оно и началось……

Глава семнадцатая
Дракон

Схватила Мари в руки пустой рюкзак и заметалась вокруг костра, громко ругаясь:

– Обжоры какие-то! Всё, ну, всё съели!

Неоткрытую банку с персиками консервированными нашла – в рюкзак бросила, туда же – недоеденный шашлык из летучей мыши, из рук у ошалевшего Зорго вырванный.

Поймал её доктор Мюллер за руку, за плечи крепко обхватил.

– Девочка моя, – говорит, – Всё я понимаю! Но – две минуты, только – две минуты, подожди, пожалуйста! Просто – подожди и послушай! Дальше – всё вместе сделаем, хорошо?

Успокоилась Мари, рюкзак на землю бросила, замерла, руки на груди скрестив.

– Джедди, – доктор ласково так спрашивает, – А Бернд то с отрядом – живы? Не сожрал их Дракон тот?

– Живы, конечно же, живы! – Мальчишка торопливо заверяет, – Гномы говорят, что штрек, по которому Бернд со своими шёл, длинный очень – километров десять, а завалило – меньше половины. Так что, они в незаваленной части сидят себе, живые и здоровые, не даёт им Дракон из штрека в зал выйти. Но и вред им нанести не может: он сам на короткой цепи сидит, в противоположном конце зала подземного, ход на второй горизонт загораживая.

Тут и я решил в разговор вмешаться.

– Джек, – к карибскому охотнику обращаюсь, – Отряд Бернда при Вас же собирался, какой запас продовольствия они с собой взяли?

– Как обычно, двухнедельный, – Джек отвечает, – А воды в этом штреке хватает, через каждые двести метров – роднички крохотные.

Джедди рядом с ним стоит, голову кверху закинув, губами беззвучно шевелит – словно считает что-то в уме усиленно.

– С тех пор, как штрек завалило, – говорит, – Сорок пять суток прошло. В принципе, ничего страшного, они же там, наверняка, экономно продовольствие расходуют, поэтому…

Не успел он до конца фразу умную договорить.

– А-а-а-а! – Мари на всё подземелье взвыла, – Он же смертью голодной там помирает! Пошли вы все, умники, к матери нехорошей!

Схватила рюкзак и припустила, со всех ног, в сторону штрека, в Парадный зал ведущий, где склад продовольственный находился.

– Звезда моей души! – Лёха к Айне обращается, – Пошли Мари в помощь ещё несколько человек, пусть уж побольше еды принесут, да и вообще – пусть всего захватят, что в походе очередном может пригодиться.

Прокричала Айна в полумрак, нас со всех сторон окружающий, несколько коротких гортанных фраз – через минуту десятка полтора чиго вслед за Мари побежали: некоторые с рюкзаками и мешками заплечными, другие – с канистрами полиэтиленовыми.

Лёха, улыбаясь широко и чуть смущённо, тут же индианку к себе притянул:

– Какая же ты у меня молодец! Сама про канистры догадалась, конечно, воды нам нужно с собой будет взять, Гамли же предупреждал, что в этой части Мории с ней туго.

И давай свою зазнобу нацеловывать старательно, даже смотреть на это – неудобно как-то.

Тут война натуральная, хоббиты, гномы, Дракон – опять же, а у этих двоих – только глупости на уме…..

– Эй, эй, постойте-ка! – Герр Мюллер, будучи самым здравомыслящим и хладнокровным из присутствующих, вмешивается, – Что значит – «нам»? Вам, Алекс, здесь необходимо остаться. Во-первых, ноге Вашей покой необходим. Во-вторых, и здесь без Старшего по Базе не обойтись. За сладами присматривать надо, гномов пленных кормить, да и чиго, если при них авторитетного начальника не будет, могут в анархию впасть и глупостей разных натворить. Вам, я думаю, в помощь Джека Негро оставим – в качестве переводчика.

Айна лицом белее свежей простыни стала, если бы я не знал, что страх ей не ведом, то решил бы, что испугалась чего-то наша Валькирия, смертельно так – испугалась.

Вскочила, за спину к Лёхе перебралась, за плечи его держит, и смотрит на говорящего – глазами пантеры разъярённой, к прыжку страшному, смертельному, готовой.

– Ох, простите старика, – герр Мюллер, похоже, даже смутился, – Совсем с этими делами и забыл – о чувствах нежных. Конечно же, Джек с нами пойдёт, а фрау Айна при Вас, Алекс, останется, – в качестве Заместителя, и вообще… Да и чиго её слушаться гораздо лучше будут, чем мистера Негро. Извините уж – глупость сморозил, право…

Смешная ситуация, вроде, но никто и не улыбнулся, даже Лёха.

Наоборот, подумал о чём-то, глаза на несколько секунд прикрыв, и подытожил ситуацию – коротко и ёмко, как настоящему командиру и полагается:

– Значится так, в Морию идут: Мари, герр Мюллер, Андреас, Джек Негро, Зорго, Джедди, человек пять чиго – среди них Мелви, в обязательном порядке, как самый смышлённый. Старший группы – Андреас. Задача – Лёха задумался, – Задача простая – действовать по обстановке, предельно эффективно, при этом – предельно осторожно. Головы свои беречь – неукоснительно, связь – используя посыльных, поддерживать через каждые пять часов. Почему – через пять? Гномы говорят, что до Драконьего зала – десять километров, через каждые пять часов – нормально получается. Снаряжение – на усмотрение Старшего. Вопросы? Пожелания? Предложения? Нет? Тогда – выполнять!

Давненько это я Старшим не был, даже уже и не вспомнить – когда, лет десять назад, наверное. Впрочем, Лёхина логика даже очень понятна: Мари и доктор – лица родственными узами с Берндом повязанные, следовательно, в горячке ошибок непоправимых натворить могут; остальные, хотя люди и достойные, – членами Братства не являются, поэтому на моей кандидатуре свет клином и сошёлся.

Собирались быстро и слаженно. Правила оснащения мобильной боевой группы я ещё в молодости наизусть выучил. Тем более, что здесь упрощённая ситуация наблюдается: до Базы опорной километров десять всего будет, да и связь прямая обеспечена каждые пять часов – при помощи посыльных. Поэтому продовольствия с собой немного берём, в основном – для голодающих из отряда Бернда, которых ещё найти надо было. Воды – с десяток канистр, и для питья и – раны промывать, если таковые появятся. Источники освещения разные – много: свечи, фонари масляные, карманные фонарики, факелы армейские долгоиграющие. И, конечно, оружие и боеприпасы – в ассортименте максимальном. Плюсом – мелочевка разная: медикаменты, верёвки различные, снаряжение альпинистское, громкоговоритель – вдруг с кем издали переговариваться придётся…..

Наполовину собраться не успели – Мари показалась. Идёт, под весом рюкзака тяжёлого сгибаясь, с автоматом наперевес, усталая, лицо бледное, но глаза – горят, что костры индейские ночью, в джунглях тропических.

И, не просто «идёт», а целенаправленно так прямо к лестнице бетонной чешет – сразу видно, что намеревается в одиночку мужа спасать, не ждя никого. Героиня романа о любви неземной, одним словом, блин!

Но мы то – тоже не лохи карибские, какие-нибудь, предвидели такой поворот: и Лёха, с Айной в обнимку, на нижней ступени лестницы давно уже сидит, и доктор Мюллер с Капитаном Зорго невдалеке рюкзаки всякой разностью с усердием набивают.

Я в отдалении, чтобы не мешать предстоящему процессу воспитательному, оружие в порядок привожу – автомат, пару пистолетов. Это дело серьёзное, суеты не допускающее. Рядом со мной несколько чиго с усердием лестницу верёвочную мастерят.

Окружили сподвижники Мари плотно, давай ей что-то с усердием втулять. Дело ясное – о воинской дисциплине напоминают, о нетленном принципе единоначалия.

Сперва Мари возражала, руками размахивая, потом, видимо, прониклась, засмущалась, рюкзак с плеч сбросила, присела на него, и задумалась, лицо руками закрыв.

Через пару минут встала, ко мне подошла.

Лицо то виноватое, а вот глаза – по-прежнему нетерпеливые, упрямые.

Да, такую переделаешь, как же! Ни тот типаж, как Александр Бушков выражаться в опусах своих изволит.

– Андреас, – говорит, голосом пай девочки, – Погорячилась я немного. Конечно – мы одна команда. Ты – Старший. Обязуюсь слушаться беспрекословно, без всякой самодеятельности. Только – давай уж быстрее собираться. А? Давай – минут через десять – тронемся уже. А? Ну, пожалуйста!

И смотрит – глазищами своими бездонными, по щеке слеза ползёт. Да что там «слеза», слезища целая, огромная.

Что тут сделаешь, зверь я, какой, что ли?

Ускорили сборы – на сколько это было возможно, по соображениям здравого смысла.

Гномы, под руководством Джедди, ещё и план этой части Мории, укрупнённый, правда, нарисовали.

Вот и в путь пора, правда, лесенка верёвочная ещё неготова, да ничего: когда доделают – доставят, с оказией ближайшей.

Отряд я на две условные части разбил: мы с Мари и Мелви первыми идёт, налегке – разведгруппа, так сказать, остальные следом, нагруженные по полной, то бишь – шерпы несчастные.

По лестнице бетонной поклажу все вместе поднимали. Подняли, с оставшимися

пожеланиями добрыми громко обменялись.

– Эй, Андрес! – Лёха снизу орёт, – Не забывай посыльных регулярно посылать! И, вообще, всем – Удачи!

– И вам всем – не скучать! – Мари голосом, значимо повеселевшим, отвечает.

Сразу же и разделились. Вернее, эта наша передовая троица, будучи налегке, вперёд рванула – с места в карьер, куда там соратникам, тяжестью навьюченным, за нами успеть.

Первым Мелви двигается, с включённым карманным фонариком, хотя он ему вовсе без надобности особой, чиго – они в темноте и так отлично всё видят. За ним следом Мари, я, с автоматом наизготовку – замыкающим. Заодно и с гномьей картой путь наш сверяю, чтобы в сторону случайно не отвернуть. Благо, что мне и каска шахтёрская досталась, с фонариком в неё вмонтированным. Удобная вещь!

Штрек этот вентиляционный – узкий до невозможности, а с потолка ещё сталагмиты (или – сталактиты?) местами свисают, только голову убирать успевай. Изредка в сторону боковые ходы отходят: и такого же сечения, что и основной ход, и вовсе уж узенькие и низкие, прямо – норы какие-то. Кто в этих норах живёт, интересно? Километра через четыре и этот вопрос прояснился.

В свете фонарика, метрах в двадцати впереди от нас, три странных силуэта замаячили: такое впечатление, что крысы большие на задних лапах стоят, человеку обычному ростом – по колено, вернее, даже – хомяки, потому как – толстые очень. Обычные такие хомяки, только с кинжалами в лапах, на поясах – ножны висят. Вот так встреча, блин нерусский! Лопочут что-то, судя по всему на всеобщем языке Средиземья. Как назло – Джедди, язык этот понимающий, далеко отстал.

Здесь как бы два варианта возможны: первый – Джедди подождать, и попробовать конфликт назревающий, мирным путём порешать – с помощью дипломатических рычагов, и, второй – покрошить в труху, с применением оружия огнестрельного, препятствие неожиданное.

Мари, понятное дело, только второй вариант бала настроена рассматривать – вот уже щелчок негромкий раздался, это она пистолет с предохранителя сняла. Но пока ничего не предпринимает, помня о субординации и о военной дисциплине, на меня выжидательно посматривая.

Как Старший, принимаю нестандартное решение: достаём с Мелви пращи самодельные, камешки некрупные с пола штрека поднимаем, что незнакомцам сильного вреда не причинить, две минуты – и побежали хомяки прочь, визжа отчаянно. Вот один из них в боковую нору улизнул, второй, третий. Свободен путь.

Из рюкзака три факела армейских достал, поджёг, спутникам роздал.

Прикрепили факелы к стенкам штрека, на десятиметровом расстоянии друг от друга, рядом с тем местом, где хомяки в нору скрылись, на ручку центрального я жестяную коробочку подвесил – с запиской о происшествии этом, для товарищей, следом за нами идущих.

Остаток пути уже без происшествий преодолели.

Не обманули гномы, километров одиннадцать длиной штрек оказался, всего то часа два и шли по нему. Вот – светлей гораздо впереди стало, штрек расширился многократно, только вот в высоту таким же остался. Повернули за очередной поворот, похоже, финиш – совсем рядом провал глубокий угадывается, очевидно, это и есть искомый Драконий зал.

Дальше уже поползли осторожно, бесшумно практически, чисто – на всякий случай, кто его знает – что там.

Выглянул я аккуратненько так из штрека, бинокль к глазам поднёс – однако, картина маслом наблюдается – кисти художника неизвестного, но фантазией наделённого – сверх меры всяческой.

Светло достаточно в этом Драконьем зале: как и в Загадочном – все стены жилами какой-то горной породы, светящейся желто-зелёным светом, изрезаны. Только в Загадочном зале это прожилки тоненькие такие, а здесь – толстенные, именно что – жилы. Поэтому и светлее здесь, в разы. Зал то и не маленький совсем, до противоположной стены – метров четыреста будет.

Вот и он – Дракоша, сидит у этой дальней стены, прямо напротив нас, красавец писаный: приличный такой по размерам – как десяток слонов, если их вместе сложить, голова размером с легковой автомобиль представительского класса, сзади хвост – что тот трамвай городской, из двух вагонов состоящий. Если с дизайнерской точки зрения – эстетика сплошная: чешуя – местами тёмно-зелёная, местами – фиолетовая и сиреневая, глаза огромные – разных оттенков янтаря с чёрными зрачками, по спине – гребень солидный идёт серо-стального цвета.

Визуально – несколько тысяч лет ему, один такой сплошной Раритет антикварный.

Сидит наш красавец на цепи абсолютно чёрного цвета, толстенной, но короткой – метров десять всего в длину. И через каждые пять минут зевает устало, видимо, от старости.

– Ну что? – У Мари спрашиваю, – Как он тебе?

Отвела она свой бинокль в сторону, глаза восхищённые, сияющие от удивления, на щеке слеза умилительная.

– Ничего в жизни красивее не видела, – говорит, – Просто обалдеть! Жалко его, Дракона, до слёз!

– Почему это? – Как-то я сразу не поспел – за её логикой.

– Ну, как – почему? Он такой симпатичный, а нам его – замочить безжалостно предстоит, при любом раскладе. Ведь так?

Подумал я немного: а ведь Мари права, по любому – Дракона убивать придётся, забыв, напрочь, о моральных аспектах и нормах этического характера.

Глава восемнадцатая
Смерть Дракона

Шепотом мы с Мари переговаривались, но, видимо, спугнули этим несколько летучих

мышей, где-то рядышком на стене Драконьего зала квартировавших. Закружили крылатые

твари прямо над входом в наш вентиляционный штрек, завизжали мерзко и тревожно. Осторожней, на будущее, быть следует.

Вдруг, откуда-то стрела, явно из лука выпущенная, прилетает. Меткая стрела – самая жирная мышь тут же камнем вниз рухнула.

Мари от радости чуть в ладоши не захлопала – знать есть внизу живые, отличная просто новость!

Дракон тоже на мышиный шум отреагировал: голову лениво приподнял, пасть слегка приоткрыл, да и пыхнул огнём. Штрек тёплым воздухом сразу наполнился, летучие мыши в разные стороны разлетелись, две из них, при этом, искрами яркими вниз, по параболе замысловатой, отправились.

Какая же у него «дальнострельность» однако, силён, бродяга!

Мелви, снабдив устными указаниями и парочкой записок, назад отправили – со срочными донесениями о текущем моменте.

Я не успел даже о дальнейших действиях поразмыслить хорошенько, а Мари уже из кармана куртки моток верёвки достаёт, к концу верёвки медальон привязывает, пару гаек металлических.

– Рядовая Мюллер, – говорю, голосом начальственным строгим, в шутку вроде бы, – Доложите о своих предполагаемых действиях!

Засмущалась девушка немного, потом, словно бы правила Игры "Командир – подчинённый", окончательно приняв, чётко рапортует:

– Считаю целесообразным вниз записку доставить. Судя по стреле – там её примут, особенно учитывая то обстоятельство, что вход в основной штрек, где предположительно размещается искомый отряд, находится прямо под нами. Записка находится в медальоне. Данный медальон – подарок Бернда на нашу ситцевую свадьбу, играет роль опознавательного знака, гайки – для утяжеления посылки.

Действительно, молодец! Всё правильно сообразила. Но, всё же, не могу не поинтересоваться:

– Рядовая Мюллер, не будете ли Вы столь любезны – ознакомить своего, пусть даже и временного – только на данную конкретную операцию, но – Командира, с содержанием этого послания?

Совсем Мари засмущалась, покраснела вся, глаза смущённо потупила.

– Андреас, – говорит, – Ну, не будь таким занудой! Там, в записке, очень много личного. Ну, очень много, и очень – личного! Сам же всё понимаешь! А? Ты не подумай – там и по делу много чего есть: и про наш численный состав, и про то, где кто из нас сейчас находится, и про наличия оружия, боеприпасов…А? Можно, я всё эту конструкцию – вниз осторожно, со всей предосторожностью, опущу?

– Выполняйте, рядовая! – отвечаю, улыбаясь про себя, – Только минут через десять, пусть наш Дракоша, после мышиных воплей, успокоится окончательно.

И пяти минут не прошло, а Мари уже понемногу к выходу из штрека вентиляционного ползком продвигаться начала, в правой руке моток верёвки с остальными причиндалами сжимая. Не стал я ничего говорить, пусть уж….

Судя по всему, медальон с донесением любовно-делового содержания, до нижнего горизонта зала подземного без помех дошёл. Лежит Мари за камушком и рукой верёвку поддёргивает – прямо как рыбак на рыбалке зимней, а там, внизу, гайки металлические о пол каменный постукивают, внимание адресатов привлекая, – в точности как мормышка – рыбу любопытную.

Через некоторое время Мари ко мне оборачивается, и, широко улыбаясь, скупыми жестами сигнализирует, мол, клюнула рыбёха, отвязал кто-то внизу медальон, а она – никуда не уйдёт, пока там за верёвку не дёрнут, подавая знак, что ответ принимать пора.

Оставил Мари на её посту, сам в глубь штрека отправился – вторую часть отряда встречать, чтобы не нашумели случайно.

Встретил, посовещались, решили лагерь метрах в ста пятидесяти, от выхода штрека в Драконий зал, разбить. «Лагерь» – это сильно сказано. Просто весь груз аккуратно рассортировали и разложили: оружие и боеприпасы одной кучкой, чуть в стороне – продовольствие и канистры с водой, отдельно – медикаменты, ну – и так далее.

Только с этой нехитрой работой закончили, и Мари прибежала, на цыпочках, предварительно ботинки сняв, чтобы шума не поднимать.

– Вот, – шепчет, – Пришёл ответ! – Медальон победно над головой поднимая.

Открыла медальон, и читает, заикаясь от волнения:

– Дорогая, бесконечно любимая, Мари! Извините, пропущу немного, тут – личное.

И читает себе дальше – про себя, конечно. Краснеет, бледнеет, улыбается.

Вдруг, напряглась как-то, лицо всё перекосилось.

– Ой! – помертвевшим голосом произносит, – У них там эпидемия какая-то, неделю назад началась! Уже восемь человек умерли! Остальные, Бернда включая, держаться ещё. Вот тут – посмотрите, он про симптомы пишет, совета спрашивает!

Доктор Мюллер взял записку в свои руки, перечёл несколько раз нужный кусок, закрыл глаза, взялся пальцами правой руки за переносицу.

Все столпились рядом, взволнованно вытянув шеи в немом ожидании.

Наконец доктор заговорил – отстранено, как будто – говорит об одном, а сам уже – совсем о другом думает:

– Судя по всему, эти восемь – от пневмонии умерли, причём, от её очень необычной формы. Вот тут Бернд пишет, что вода у них – необычного вкуса: кислая, с лёгкой горчинкой. Это значит, что брома в ней очень много. Переохлаждение организма, голод, общая усталость, плюс – бромовое отравление. Всё это очень серьёзно. Срочно медицинское вмешательство необходимо, антибиотики – в обязательном порядке. Только вот их дозировку оптимальную без тщательно осмотра не определить, ошибиться можно – непоправимо. Некоторые препараты у меня и с собой имеются, попробуем им на верёвке спустить, с инструкциями по применению. Воды нормальной спустим. За остальными лекарствами – необходимо кому-то в Парадный зал срочно бежать. Да, Андреас, что у нас с верёвочной лестницей?

– Как готова будет – тут же доставят, – отвечаю. А про себя думаю: "Зачем ему эта лесенка? Про Дракона, что ли, забыл?".

Далее следующим образом определились: чиго, во главе с Мари и Джеком Негро, на Базу отправились за лекарствами необходимыми и для ускорения процесса изготовления лестницы верёвочной; остальные к спуску вниз всего необходимого готовиться стали; а доктора Мюллера я от всех работ освободил, в сторонке со всем комфортом, на валуне, мягким мхом серебристым покрытом, расположил – пусть думает над дальнейшими нашими шагами, у него аналитический склад ума, недаром же он, в своё время, даже самого Че в шахматы обыгрывал.

Первым делом, сложили в коробочку жестяную ампулы с антибиотиками, несколько шприцев одноразовых, приложили записку с инструкциями и строгим запретом: не пить тамошней воды. На верёвке, очень медленно и осторожно, спустили, дождались, когда сигнал о приёмке груза придёт. Далее, пакет со свечами и фонариком карманным послали, Бернд писал, что "уже двадцать дней – без света".

Стали канистру пластиковую, двадцатилитровую, с водой опускать – полный облом вышел. Дракон, сволочь симпатичная, раритетная, видимо, подслеповат был от старости: мелкие посылки не замечал, а канистру узрел – она то покрупней будет. Пыхнул огнём – верёвка сразу ослабла, только кусок с горящим кончиком и вытащили.

Расплавилась канистра, нет? А может, треснула, с высоты немалой упав? Кто знает.

Через час попробовали ещё одну канистру доставить – тот же результат, в смысле – плачевный.

Слава Богу, Зорго у нас запасливым оказался – пол-литровую фляжку с бренди с собой прихватил, на всякий случай. Вот, случай и представился: бренди выпили дружно (не выливать же?), и давай вниз воду целенаправленно, пусть и малыми дозами, спускать. Худо-бедно, но, к возвращению наших посыльных, литра четыре до назначения дошли.

За всеми хлопытами часов шесть прошло, а доктор всё в той же позе сидит, думает усиленно.

Вот все дела и переделаны: лекарства доставлены, лестница, вниз спустили – всё, что планировали, даже вторую записку от Бернда получили, где он благодарил за всё и приветы передавал.

Дальше что?

– Герр Мюллер, – спрашиваю, – Может, надумали что? Есть выход – из ситуации этой? Да, вот лестницу верёвочную доставили, Вы же просили.

Грустно так старый доктор улыбнулся, устало ладонью по лицу провёл:

– Да, есть два варианта: один простой, такой – лобовой; другой, наоборот, – навороченный и авантюрный, с элементами бреда. Давайте – с первого начнём? Если первый не прокатит – тогда и про второй расскажу.

Надо сказать, что первый вариант, действительно элегантностью не отличался, я и сам – о чём-то похожем думал.

До Дракона – всего метров четыреста, у Зорго с собой карабин нарезной с оптикой отличной, у меня – Калашников, неплохо пристреленный.

Чего тут сложного: одновременно, в каждый глаз драконий, по пуле разрывной влепить?

План как план.

Подкрались мы с Капитаном к краюшку обрыва, расположились без суеты, прицелились тщательно, да и пальнули – на счёт три.

Реакция у Дракоши нашего оказалась – отменная: веки чёрные на глаза тут же опустились, пули от них, будто от листов стальных, отскочили – словно теннисные мячики от стенки.

А рептилия коварная, глаз не открывая, в нашу сторону огнём метнула – в полную силу.

Успел я голову пригнуть, но по макушке, всё же зацепило, больно достаточно, ожог третий степени обеспечен. Нестрашно, конечно, пройдёт, гораздо хуже могло быть.

У Зорго бородища его рыжая вспыхнула, хорошо рядом Джедди находился: успел с себя куртку сорвать и Капитану на голову накинуть.

Отползли – в спешном порядке. Доктор мне лысину мазью вонючей смазал, Зорго – места, где усы и брови располагались.

– Нет ли зеркала у кого? – Заныл бравый капитан, остатки своей, некогда шикарной, бороды осторожно ощупывая.

У Мари, конечно же, как у каждой уважающей себя женщины, было с собой крохотное зеркальце, но она сделала вид, что не расслышала просьбы. Оно и правильно, – зачем человека хорошего – лишний раз расстраивать?

– Что-то такое, если честно, я и предполагал, – виновато доктор Мюллер констатирует, – Поэтому переходим к запасному варианту. Джедди, помнишь, что дон Романо о медальоне твоём рассказывал? Ну, тогда, в Сан-Анхелино?

– Что-то там о хобитанском заклятии, – мальчишка неуверенно бормочет.

– Я помню, – Мари неожиданно вмешивается, – Всё дословно помню, слушайте: "Медальон твой – называется «Огнин». Он в Средиземье большую Власть имеет, даже Драконы за обладанье Им – душу продать готовы". Вот так он сказал тогда!

– Точно, – доктор головой кивает, – Понимаете теперь, о чём я? Не очень? Тогда поясняю. Дракон, если я правильно понимаю, существо разумное. Более того, он должен уметь общаться на всеобщем языке Средиземья. По крайней мере, у нас с собой громкоговоритель, можно проверить. Так вот, Джедди сообщает Дракону, что у нас с собой – «Огнин». Говорим – что можем, при определённых условиях, ему этот медальон, или там – талисман, отдать. Предлагаем встречу осуществить, в смысле – переговоры. Дальше – по ходу дела решим. Оптимальный вариант – меняем «Огнин» на Бернда и остальных, в живых оставшихся. Подумайте, только не торопитесь с ответом.

Не соврал совсем старикан, действительно, этот вариант – навороченный и авантюрный, с элементами бреда. С другой стороны, места, где мы сейчас находимся – бред натуральный и есть. Может, тут так и надо разные проблемы решать – о логике обычной забыв?