Текст книги "Карибская эскапада"

Автор книги: Андрей Бондаренко

Обсудили эту информацию, согласились все с Марком – по принципиальным позициям, ящик фанерный вскрыли.

Увиденное можно на три условные группы разделить: первая группа – два черепа жёлтых; вторая – железяки какие-то: то ли шестерёнки, то ли диски зубчатые; третья – листы бумаги с рисунками, такое впечатление – детскими.

Рассмотрели находки повнимательнее.

Черепа странные, похожи на человеческие, но не совсем: более к низу заострённые, у одного – три глазные впадины, у другого – две, но при этом следов рта-носа – нет совсем. Однако!

Железки – тоже непонятные: тяжёлые, а рукой трогаешь – тёплые, на ощупь – дерево, тщательно отполированное.

На листах бумаги – ребёнок встречу людей с инопланетянами изобразил: ракеты всякие, прочие НЛО, люди с непонятными трёхрукими гуманоидами обнимаются.

– Ну, и кто это мне всё объяснит? – Спрашиваю.

Лёха, конечно же, ответил, он у нас всегда быстротой мышления и фантазией нетривиальной отличался.

– Без инопланетян здесь, ясен пень, – говорит, – Не обошлось. Что тут странного? Я всегда был уверен, что они в прошлые времена нашу планету запросто посещали. Отсюда у всех народов и все эти рассказы – о Богах, что на небесах живут. Вот вам доказательства: черепа трёхглазые, металл деревянный. А рисунки эти – кто-то, может даже, и наш Бернд, перерисовал с каких-нибудь фресок храма, под Индейским Нагорьем обнаруженным. Чем плоха версия?

До вечера обсуждали, спорили, с перерывом на обед.

– Атлантида, хоббиты, инопланетяне, – Лёха рассуждает, – Всё это – хорошо и, даже, мило. Тем не менее, это ничего не меняет. Всех подневольных – освободить требуется, все Хозяев этих – замочить безжалостно. Кто-то – по-другому думает?

Все промолчали, словно соглашаясь.

На закате загремело вдруг с севера, словно канонада, какая. Будто – гроза над теми местами, и молнии по всей округе лупят. Странно это – небо ясное до самого горизонта. Минут пять грохотало, если это взрывы были – я восемнадцать штук нащитал.

– Плохо – всё! Всё – плохо очень! – Аймар говорит, – Чиго всю ночь будут думать – что дальше делать. Утром – вам скажу.

Встал из-за стола, сгорбленный какой-то, усталый, в сорону индейских землянок ушёл.

Да и остальные по спальным местам разбрелись – пора и отдохнуть.

За столом только Лёха сидеть остался, усердно чиркает карандашами цветными на бумаге и стишок свой любимый, на мой взгляд – дурацкий совсем, бормочет себе под нос:

 
Ночь, звёзды – кучей бесформенной высыпали.
Вдалеке – тоскливо воет собака.
За нами – по чёрной корявой улице
Смерть крадётся – на Мягких Лапах.
Как паскудно – воет эта собака!
Окраина городка этого, кладбище:
Свежих могил – ряд бескрайний.
Прямо-таки – моржовое лежбище,
Какой-то Большой Генерал – крайний.
Обычное – в общем – кладбище.
Дальше – серое пепелище.
Вроде – здесь была товарная станция?
А вот те развалины обгоревшие – где ветер свищет?
Не помню уже: после контузии – прострация.
И только – серое пепелище.
Я дырку в гимнастёрке – для орденка
Проковырял ещё вчера, однако.
Это мы – недавно, не спеша,
Проходили здесь – на Мягких Лапах.
Все готово, блин, – для орденка….
 

А рядом с ним Айна примостилась, смотрит на закатное зарево глазами немигающими, думает о чём-то своём.

Глава десятая
В подземелье – по собственной воле

Ранним утром всех разбудил Аймар. Вышли из землянок на свежий воздух, все чиго – всего человек сто, младенцев включая, на поляне собрались, вокруг которой землянки и располагались. Рядом с каждым – тюки со всякой разностью, кожаные баклаги с водой, вязанки с хворостом.

– Мы уходим, – Аймар говорит, автомат Калашникова – мой подарок, на плече поправляя, – Тут чиго нельзя оставаться, смерть приближается. Будем искать спокойной жизни на другой стороне Сизых Болот. Хотя, и там несладко совсем. Прощайте, белые братья!

Тут к вождю Айна подходит, налегке, без всякой поклажи, и говорит ему что-то – на языке чиго. Недолго говорит, всего несколько предложений. Сказала, и к нам отошла, у Лёхи за спиной встала.

Долго Аймар стоял, в небо поверх наших голов глядя, желваками играя. Потом к Лёхе подошёл, в метре всего остановился, прямо ему в глаза уставился. Лёхе то что, он в гляделки играть обучен – дай Бог каждому! Минут пять, в полной тишине, эта дуэль взглядами продолжалась, наконец, Аймар глаза свои к земле опустил, развернулся, так ни слова не сказав, и упругой походкой направился к камышовой стене. Остальные чиго, торопливо взваливая тюки с имуществом на плечи, поспешили вслед за вождём.

Хорхе и Хосе подошли, спросили у Мари разрешения – со своими уйти.

– Да без вопросов! Спасибо за всё! Прощайте!

И десяти минут не прошло – все индейцы скрылись в зарослях Сизых Болот.

Как там, в песенке поётся: "Расставанье – маленькая смерть"? Это – точно.

Неправильно как-то с чиго попрощались, ох – неправильно. Лично у меня одним "камнем на душе" больше стало.

За завтраком решили, что и нам пора в дорогу – опасно в брошенной деревушке оставаться. Только вот – куда идти-то? Для начала решили попробовать подробную карту этих мест нарисовать. На столе большой лист бумаги расстелили, Лёха, со слов Айны и Марка, рисованием занялся, язык от усердия на сторону высунув, все остальные вокруг сгрудились.

Вдруг, откуда-то сверху, громко так раздаётся:

– Мяу-ууу! М-рррр!

На огромном валуне сидит здоровенный котяра камышовый, и нагло в усы улыбается.

Айна машинально за луком своим потянулась, Лёха – за автоматом.

– Маркиз! Мальчик мой! – Закричала Мари, и к коту бросилась.

А тот – с валуна ей на руки спрыгнул, и давай лицо ей облизывать, урча на всю округу.

На всякий случай пистолет с предохранителя снял, на камыши навёл – вдруг что?

– Эй-эй! Дяденька! – тут же из зарослей голос мальчишечий донёсся, – Пистолет то – опустите. Я пароль знаю. Жёлтая роза! Правильно?

– Правильно, – отвечаю, – Давай, Джедди, вылезай оттуда.

Камыши тут же зашуршали, из них выбрался наш хоббитёнок – усталый и заметно похудевший, а за ним – Капитан Зорго, потом истекающий.

Вот так сюрприз – нашего полка прибыло!

Дружеские объятия, смех, похлопывание друг друга по плечам.

– Каким ветром вас занесло сюда, господа? – Спросил доктор Мюллер, протягивая усталым путникам флягу с водой.

Напившись, Зорго протянул сосуд с живительной влагой своему юному спутнику.

– Да вот – не смог больше дома сидеть. Капитан Сид своё корыто на крегнирование в док поставил, вот я его заботам «Невесту» и перепоручил, а сам – к вам. Герой я – или как? Решил – лучше я сам в деле поучаствую, чем ожиданьями мучится. Пол дороги прошёл – Джедди с Маркизом встретил. Они мне помочь согласились. Без них – сдох бы в этих Сизых Болотах – на хрен!

– Это уж точно – сдох бы, – подтвердил Джедди, – Сейчас эти Болота пройти – невозможно практически. С той стороны Хозяева взвода два молодчиков выставили, да и по камышам рыскают постоянно, не иначе – пакость, какую готовят. Даже заночевать прямо там, на Болотах, пришлось. Слава Богу – Маркиз с нами был, анаконду учуял. Стреляли – бесполезно совсем, хорошо, что граната с собой была – Алекс подарил. Эй, Алекс – спасибо!

Лёха небрежно головой мотнул – мол, какие дела, сочтёмся ещё, братишка!

– А, вообще, – Джедди продолжает, – Достали вы все меня – хуже батата горького. Одних отвёл до Нагорья, как уговаривались, пол дороги до дома прошёл – ещё один проситель нарисовался, отвёл, вновь домой тронулся – очередной следом. Я вам что – железный? Ладно, я то ещё не такое выдержу. А, животина бедная? Маркиз то, он здесь – причём? Как ему все эти нестыковки объяснить? Ещё матушка моя, сеньора Сара Монтелеон. Того гляди – на поиски сына приёмного отправится. Тогда уж точно – кердык всем этим местам, мокрого места от Хозяев не останется, только – держись!

Усмехнулся доктор Мюллер:

– Чего сейчас то домой не пошёл? Отвёл Зорго к нам, молодец! А, сам то – чего припёрся? Да ещё и кота с собой приволок?

– Надоело, – мальчишка отвечает, улыбаясь лукаво, – Смысл какой в этом возвращении? Пойдём к дому – опять, голову на отсечение даю, очередной желающий сюда попасть встретиться. Нет уж, мы с Маркизом – умные теперь стали. Так и быть, покувыркаемся с вами вместе до упора. А потом уж – и в Сан-Анхелино тронемся.

Как бы там не было, а подкрепление нешуточное прибыло: Зорго – боец первостатейный, Джедди – знаток здешних мест.

Поболтали, новостями поделились, снова – за составление карты принялись, причём, Джедди за главного заделался, карандаши цветные у Лёхи отобрав.

Интересная карта такая получилась, но, не в нашу пользу. Оказалось, что мы в западне натуральной находимся: провал горный тут имел место быть – много лет назад, опустилась одна шестая овала, который из себя Индейское Нагорье представляет, вниз – метров на сто, а то и поболее. Получалось, что с юго-запада нас Сизые Болота подпирают, а со всех остальных частей света – скалы отвесные. Случись грунтовку заброшенную перпендикулярно пересекать – до них с километр всего будет. А, если про те Болота забыть, то только три узких пути существовало – выбраться из этой местности. Первый путь – на север, вдоль границы между Болотами и Нагорьем, там скалы резко обрывались, именно этим маршрутом и я, и остальные до индейской деревни дошли. Там – каменистое плато, изрезанное длинными горными лощина, огибающими лагерь Хозяев, оставляя его к югу.

Второй путь – строго на юг. Километрах в десяти от нас – тоже проход между скалами и болотными топями имеется. За тем проходом – лес густой, не джунгли, конечно, но спрятаться там, при желании, делать нечего. Третий вариант – по заброшенной грунтовке, старенькими мостами в нужных местах оснащённой, выбираться: хочешь – в одну сторону, хочешь – в противоположную. Но там, наверняка, засада уже не дремлет.

Мнения – кардинально разделились.

– На север уходим, – Лёха вопит, Айна согласно кивает, как же иначе, – Трое суток – и мы с севера к посёлку Хозяйскому зайдём по любой из лощин. Крюк, конечно, тот ещё, зато там то нас и не ждёт никто! Как Суворов учил: неожиданность – три четверти победы!

– Не прав ты, Алекс! – Доктор Мюллер возражает. Нашумели мы сильно, с перебором. И Мари с Андреасом, и ты. Разозлены сейчас Хозяева, обеспокоены. Везде патрули и наблюдатели расставлены. Необходимо выждать, спрятаться временно – пусть подумают, что ушли мы отсюда, отступили, похулиганив от души. На юг надо уходить, в леса. Лагерь там организуем, отсидимся – дней десять-двенадцать. Потом – разведку пошлём, осмотримся, дальше – думать будем.

Долго спорили, до хрипоты.

Вдруг, Айна вскрикнула, словно раненая косуля, стоит – пальцем на Сизые Болота показывает.

Обернувшись, я с непритворным удивлением осознал, что не так всё просто – в этом Мире. Там, совсем рядом, в непосредственной близости от границы Индейского Нагорья с Сизыми Болотами, стояла, вытянувшись многокилометровой дугой, полоса чёрного дыма. Очевидно Хозяева, действуя по какому-то заранее разработанному коварному плану, подожгли камыши Сизых Болот, которые в это время года представляли собой идеальное, многократно высушенное работящим тропическим солнцем, топливо.

Ветер дул с моря – значит, огненный вал двигается со скоростью хорошего всадника прямо на наш отряд, безжалостно и неотвратимо.

Ситуация неуклонно меняла свой статус, превращаясь из неприятной и непростой – в отчаянную и безвыходную.

Оставаться на месте – самоубийство. Здешнее мелколесье – вспыхнет за милую душу, словно порох. Идти на юг, к лесам пробиваясь? Также не реально – леса, они тоже пожарам подвержены. Только север оставался, потому как – камни не горят.

Айна словно заледенела – всё смотрела на приближающийся огненный вал. Не могли ни как чиго выжить в этом аду, никак – не могли. Лёха сгрёб её в охапку, оттащил в сторону, стал что-то говорить, целуя Айнины волосы, щёки, губы.

Не было времени – за ними наблюдать.

Собирались сноровисто и слаженно. Бумаги, у Хозяев украденные, черепа и железки деревянные обратно в ящик фанерный сложили и закопали у ближайшей землянки, сверху – дёрна свежего навалили, конспирации для. Десять минут – и двинулись на север. Впереди Мари и Джедди на лошади: Мари лошадью управляет, Джедди – из двух пистолетов прямо по курсу целится, градусов семдесят перспективы контролируя. Чуть сзади – Айна с луком, стрелой оснащённым, и Лёха с Калашниковым – со снятым предохранителем. Следом – гружёные мулы, ну, и все остальные. Я, понятное дело, замыкающим, с Маркизом на плече.

За два часа до перемычки дошли. Крутой подъём – минут на десять, пот, глаза заливающий. Вышли? До огненного вала – с пол километра ещё, но, жар уже ощутим.

Вот и лощина – свернули, метров двести проехали – каменная стена впереди, состоящая из больших и маленьких, разноцветно-пёстрых и скучно-серых, относительно шаровидных и вовсе – неправильной формы – камней. Теперь понятно стало – что это вчера за взрывы перед закатом раздавались. Засада кругом, сплошная такая, коварная….

Срочно назад повернули, к Болотам опять выехали, пламя – метрах в ста уже. От жара всем, чем только можно, прикрываясь, до второй лощины доскакали, мулов и лошадей хлеща нещадно.

Повернули, проехали чуть-чуть совсем – лощина на три коридора разделяется.

– Центральный – он сквозной, – Айна говорит, – Километров на сорок вглубь Нагорья тянется, а боковые – тупиковые. В конце одного из них, какого – не знаю, старики говорили, пёщера подземная имеется, глубокая очень.

По центральному проходу поехали – та же история – завалено всё напрочь.

Вернулись назад к перекрёстку, по лощине уже дым зловонный ползёт вовсю, глаза щиплет, дышать трудно.

В обычной ситуации – у нас Мари главная, а вот когда жареным пахнет, опасность нешуточная возникает на горизонте – Лёха бразды правления в свои руки крепкие забирает. Давно так повелось. Вот и сейчас, похоже, такой момент настал.

– Ладно, ребята, – Лёха говорит, – Пришло время на две группы разделяться. Нехорошо это, но надо. Нельзя рисковать, Бернда спасать надо – кровь из носа. Со мной – Айна и Зорго, половину мулов забираем, идём по правому проходу. Остальные – налево уходят. Глядишь, кому-нибудь и повезёт, удастся в пещере отсидеться. Всё, орлы, нет времени на сантименты, расходимся!

Вот, ещё одно расставание, ещё одна "маленькая смерть"….

Дым жёлтый наползает неотвратимо, поспешили по своему проходу, минут через десять – тупик, и никаких следов пещеры. Обратно уже не вернуться – дым стеной стоит.

Всё – конец? Что – делать? Мулы разбрелись куда кто, утробно вопя на всю округу.

Хорошо ещё – в одной из ниш лощины крохотное озерцо воды родниковой обнаружилось.

Я, Марк, Мари и доктор Мюллер, обернув головы мокрыми тряпками, легли навзничь на землю, стараясь уберечься от газа угарного, Маркиз – тоже спрятался где-то. А Джедди взял в руки лопату, и давай в ближайшем склоне лощины яму копать. Копает и приговаривает:

– Хоббитт – малый удалой, мастер – на все руки. Очень нам нора нужна, вовсе – не от скуки….

Ну, и ещё какую-то чушь нёс. Не помню уже – то ли заснул, то ли – сознание потерял.

Пришёл в себя от болезненного удара в бок чем-то твёрдым. Глаза открыл – руки-ноги связаны, оружие явно конфисковали, а надо мною кто-то стоит, смутно знакомый.

Ба, да это же незабвенный Капрал Кью, сторожевой пёс Хозяйский. Голова Капрала была тщательно забинтована, правая рука, также замотанная белой тканью, покрытой бурыми пятнами, неловко висела на армейском ремне, переброшенном через коротко стриженую голову. Живучим, гад, оказался, не достал я его тогда до конца.

Справа от Капрала лежали в неловких позах доктор Мюллер и Мари, также тщательно связанные, с закрытыми глазами, но было видно, что их грудные клетки исправно ходят туда-сюда.

Следовательно – живы, слава Богу! Джедди и Маркиза не видно вот только нигде, Марк запропал куда-то.

– Посмотрите-ка, мистер Браун, наш гость очнулся! – Радостно по-английски воскликнул здоровяк Кью и влепил мне тяжёлым ботинком по голове.

Ухо тут же наполнилось невыносимым звоном, из носа потекла тоненькая струйка крови.

– Эй-эй, потише там! – Раздался скрипучий недовольный голос, – Не порти мне рабочую силу!

Потряс головой, дождался, когда звон в ухе пройдёт, посмотрел в сторону говорящего.

Совсем недалеко, на раскладном походном стульчике восседал Профессор, закинув свои длиннющие ножищи на круп мёртвого мула.

Он внимательно изучал бумаги, извлечённые из наших планшетов: паспорта, документы на яхту, вот – толстый зелёный блокнот Мари, судя по всему – дневник, куда она ежевечерне чиркала по несколько строк.

Профессор поднялся на ноги, небрежно бросил тетрадь и прочие документы на стол, представляющий из себя задницу мёртвого вьючного животного, достал из объёмного медицинского баула несколько одноразовых шприцев, пузатую стеклянную мензурку с бесцветной жидкостью. Наполнив шприцы, лёгкой скользящей походкой подошёл к Мари, всё ещё лежащей с закрытыми глазами, ловко взял в правую один шприц, два других – оставив в левой, мгновенно, прямо через куртку, сделал лежащей укол в правое плечо. Девушка резко дернулась всем телом и болезненно застонала. Через минуту такая же точно очередь постигла доктора Мюллера – старик жалобно замычал что-то нечленораздельное, забился всем телом, выгибаясь и подёргиваясь.

Суки паскудные, доберусь я до вас ещё, в обязательном порядке!

Профессор, не торопясь, подошёл ко мне, я резко приподнял голову и попытался вцепиться зубами в руку со шприцем. Не получилось, Кью, сволочь недобитая, был начеку – тут же влепил мне крепкий подзатыльник, перед глазами поплыли чёрные полосы, острая мгновенная боль в плече, кругом – темнота беспросветная…

Судя по всему, сознание на этот раз я потерял всего на несколько секунд. Да и сопротивлялся я, похоже, совсем зря – укол оказал на моё самочувствие волшебное действие: голова была необычайно ясна, зрение значимо обострилось, по усталым мышцам разливалось живительное тепло. Мари и доктор также пришли в себя и занимали сидячее положение рядом со мной, прислонённые к скале, рядом со стулом, на котором восседал Профессор, сбоку угадывалось осторожное дыхание Капрала.

Мы, в смысле – пленники, посмотрели друг на друга, покивали приветственно головами, обменялись краткими условленными фразами.

– Молчать, уроды! – Тут же заорал Кью.

Замолчали.

– Разрешите представиться, – негромко произнёс человек, сидящий напротив нас, – Моя фамилия – Браун, также ко мне можно обращаться – Профессор Браун, или же просто – Профессор. По поводу укола, Андреас, – он был совершенно необходим, следовало окончательно снять локальные последствия от отравления организмов угарным газом. Кстати, мулы ваши и лошадь – погибли. Да и Марка этого, моего старого знакомца, пристрелить пришлось. Не смотрите так – он сам виноват: первым из вас в себя пришёл, да и кинулся на меня по подлому, с булыжником в руке. А у Кью реакция простая – чуть что, сразу за автомат хватается. Так что, не взыщите, похоронили уже вашего товарища в кустиках ближайших.

Профессор встал, достал из кожаного футляра чёрную сигару, раскурил, небрежно указал рукой на наши документы и прочие бумаги, лежавшие на краю ляжки безвременно погибшего мула:

– С вами я уже знаком. Скажу прямо – удивлён без меры. Надо же: отец нашего Бернда, его жена, а при них ещё – друг хваткий! И, главное – добрались таки к нам, да ещё кучу моих людей при этом – к праотцам отправили, запасы горючего взорвали! Что же с вами делать прикажите?

Минут пять он разгуливал перед нами, заложив руки за спину, решая что-то важное для себя. Наконец остановился, сел на свой раскладной стул, по очереди заглянул по очереди нам всем в глаза:

– Ну, падаль дешёвая, где – бумаги, где черепушки, псы? Лучше – по-доброму расскажите! Запытаем ведь до невозможности, рассказывайте!

– Профессор, – Мари говорит голосом своим ангельским, – Может, договоримся? Мы – черепушки, как Вы говорите, возвращаем, Вы нам – Бернда? А? По честному, как бы?

– А что? – неожиданно Браун соглашается голосом серьёзным, без намёка на насмешку, – Лично меня такой вариант полностью устраивает. Даю честное слово, что условия сделки такой – полностью выполню. А вы все – слово даёте? Так – давайте!

Поклялись, именем Че, что выполним всё, в безусловном порядке.

– Вот и ладушки, – профессор усмехается, – Насколько я в курсе: члены этого хвалёного "Братства Че" к слову даденному – со всем почтением относятся. Поэтому – выполняю свою часть договорённости. После взрыва склада с горючим на первой шахте обвал случился – где-то на третьем уровне. Завалило вашего Бернда вместе со всеми остальными. Да не волнуйтесь так, те, кто поднялся оттуда наверх, утверждают, что за завалом все, скорее всего, в живых остались. Так что – отдаю – потеряшку вашу, пользуйтесь! В шахту спускаетесь, завал разбираете, всё в руках ваших! Ну, а дальше – дальше и поговорим, когда откопаете. Что ещё за возражения? Слово – давали? Прав я – хоть и формально? Вот то-то же! Взрывчатки дам, продовольствия – зверь я, какой, что ли? Прямо сегодня к той шахте вас и отвезём на вертолёте. Вы же копать от души будите, потому как этот Бернд – вам дорог? Просто отлично! Где это я таких работников усердных ещё найду? Так что – ваша очередь пришла. Рассказывайте, где черепушки спрятали?

Прав он, сволочь неумытая, хоть и формально – но, прав.

Рассказал я ему, где коробку с раритетами спрятали. Рассказываю, а сам всё в сторону незаметно посматриваю, где Джедди лопатой орудовал – куда подевался мальчишка?

А там – дырка в склоне, диаметром с пол метра, и куча земли свежей, неслабая такая куча.

Кью, гнида обученная, просёк всё. К той норе подошёл, М-16 туда запихал, и давай – лупить безостановочно.

– Отставить! – Профессор ревёт, – Вы, Кью, как были дуболомом – так и помрёте! Разве не видно по всем внешним признакам, что это – хоббитанская нора? За хоббита одиночного сейчас толстосумы до пяти миллионов баксов платят, а за пару половозрелую – до пятидесяти! Стрелять то – за каким хреном? Поставили бы ловушку – деньгами бы разжились. Эх, право – на Вас управы нет, в место известное – послать бы Вас – разума набираться!

– Извините уж, профессор! – Капрал отвечает, – Не подумал. Всё, знаете, инстинкт военный: видишь дырку, какую – стреляй туда, или, ещё лучше – гранату швырни. Ещё в училище так учили. Въелось в кровь – извините! А нора эта, она в бок отходит, так что – может, и живы, все эти зверушки остались.

– Ладно, Кью, – успокоился Профессор, – Миллионом – больше, миллионом – меньше! В нашей ситуации это и неважно совсем. Поставим, конечно, над этой норой пару капканчиков – чисто на всякий случай.

Стульчик свой походный сложил, и к нам обратился:

– Господа мои! Давайте договорённости наши будем соблюдать тщательно. Сейчас вам ноги от пут освободят. Прошу – на выход, из ущелья этого. Вертолёт через полчаса будет. Так что, вас ждут – великие дела!

Тронулись через несколько минут. Браун рядом со мной идёт.

– Вы же, Андреас – русский? Есть у вас в России совершенно потрясающий писатель – Александр Бушков. Какой полёт фантазии – аплодисменты сплошные! Так вот, вам всем придётся такое пережить – вашему Бушкову и не снилось! Ясно? Верите мне?

Головой, молча, киваю – верю, мол, пень ясный……..