Текст книги "Хлопотный выигрыш"

Автор книги: Андрей Чернецов

Соавторы: Владимир Лещенко
сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 16 страниц)

– Пойдем, поговорим на кухне, – предложила дама Лерне.

Пожав плечами, блондинка направилась вглубь коридора, Тарикка последовала за ней.

В кухне повариха поставила диплом прямо на разделочный стол перед собой. Потом его перевесят в холл, но пока он побудет тут, заслуженно потешит самолюбие кулинара.

Эльфинарка помедлила несколько секунд, затем придвинула себе кресло и, перекинув через локоть шлейф, уселась поудобнее. Повариха неторопливо извлекла свою трубочку…

– Будь любезна, госпожа, подбрось огоньку, – попросила она.

Лерна взяла спиртовку, тлевшую под кофейником, и протянула ей. Тарикка раскурила трубочку и откинулась на спинку кресла.

– Ну? – подняла она бровь. – Вижу, у тебя есть что мне сказать, хозяйка?

– Скажи, почтенная, как можно раздобыть серебристых королевских креветок?

– Ты решила покончить с собой? – хладнокровно передернула Тарикка плечами. – Не советую, смерть от этой пакости хотя и быстрая, но неприятная.

– А если я собираюсь сама кого-то отравить? – улыбнулась Антео, готовая в любой момент выхватить «шершень», заранее спрятанный в потайном карманчике жилета.

– Ну, это другое дело, – равнодушно изрекла повариха. – Это проще простого. Выбираешь момент, когда рыбаки разбирают улов, а скупщики еще не появились. Выходишь на побережье, присматриваешь себе рыбака и спрашиваешь, нет ли у него хороших креветок, самых свежих, только что выловленных. При этом стоит, конечно, слегка прикинуться глупой суетливой теткой. Очень внимательно слушаешь, когда рыбак втолковывает тебе, что креветки не перебраны, и надо их хорошенько пересмотреть, и горячо благодаришь, что он предупредил тебя о том, что может попасться «серебрянка». И несешь себе креветок домой в ведре. А потом, – спокойно продолжала она, – выбираешь её, и если придет к тебе в ресторан какой-нибудь выродок и закажет обед, а ты знаешь, что в свое время он сломал жизнь целой куче невинных людей и вообще – трупов на нем побольше, чем на матером зандигарском убийце… Или, к примеру, ты воспитываешь девочку, и мечтаешь, чтобы она была счастлива, а вот этот негодяй сказал ей, что бедняжке грозит смерть, если она с ним не переспит, а малышка как раз влюбилась в другого… Тоже ей не чужого, как оказалось… Ну, в общем, мистрис Лерна, тогда вполне может статься, что в закуску, которую он закажет, случайно попадет что-нибудь вредное…

Она замолкла.

– Это все?

– Да, все, – кивнула Тарикка и тихо добавила. – Я ни о чем не жалею.

Антео некоторое время сидела молча.

– То есть Карпакс не был уверен насчет тебя, Тарикка, но если бы он как следует запугал Орветт, то сумел бы и до тебя добраться, – произнесла она, наконец. – Под угрозой твоя жизнь и спокойствие. Косвенным образом и мой ресторан, а значит, и мне придется раскошелиться. А в «Удаче» останавливается масса важных шишек, так что, считай, готовый источник информации. Для качественного шантажа лучше и не придумаешь. В общем, когда яд подействовал, ты прокралась к Карпаксу в номер и начала жечь бумаги, но тут кто-то, думаю, что это была Орветт, спугнул тебя. Потом ты была занята, накрывая на столы и успокаивая нашу малышку, поэтому тебе так и не удалось вернуться, чтобы уничтожить оставшиеся бумаги до того, как Коонд обнаружил труп.

Тарикка выпустила струйку дыма и безмолвно смотрела на неё.

– Все так, – глухо ответила она. – Ты дашь мне время бежать, госпожа нарка?

– Расскажи, как вы все оказались замешаны в этом мерзком деле? – попросила, мягко улыбнувшись Лерна.

Тарикка вздохнула, видимо поняв, что ей ничего не грозит.

– Когда-то, – заговорила она, – я работала поварихой на железной дороге транспортной компании "Золотой парус", единственной железнодорожной компании в старой Каруле. А попасть туда мне, скажу, было непросто. За то, чтобы меня взяли на работу, мне пришлось отдать управляющему поездом кольцо моей покойной матушки, да еще все, что скопила за два года работы в харчевне старой мымры, моей тетки, а приходилось мне там заниматься не только кухонными делами. Ну вот… Мы как-то раз везли пассажиров в Риггинд, и это были Светлый Посланец и его последователи. Их только что изгнали из очередного города тамошние тупые синдики, вот они и отправились в другой. И когда мы добрались до Риггинда, я ушла с ними. Бросила домик, который мне подарила компания возле путей, шумный, но свой, бросила жениха – мастера парусов, бросила светившую мне должность старшей поварихи вагона-ресторана… Вот такая вот дура была… – она рассмеялась каркающим смешком.

– Светлый обратил тебя в свою веру? – спросила Лерна.

Тарикка помотала головой, устремив взгляд куда-то вдаль, и пожала плечами.

– Можно сказать и так, хотя дело посложнее будет… Он просто позвал меня за собой, я вдруг поняла, что должна идти. Скажу просто – если бы он попросил меня броситься с высокой башни, я бы сделала даже это. Ты никогда не видела, не слышала его, мистрис Лерна, а то бы поняла. У него был удивительный дар позволять людям чувствовать себя чистыми… Он не просто имел святость – он мог одарить ей любого и одарял. Просто, не прося ничего взамен. Если ты хочешь знать, да, я была с ним, как и все наши женщины, и не только женщины… И с ним у меня было такое чувство, будто мне прощено все дурное, что я успела натворить… Я ведь, как было сказано, не сразу попала на железную дорогу, было всякое в юности, – она грустно улыбнулась. – Но с ним я поняла… Я поняла, что любовь – нечто большее, чем перепихон в подворотнях. Нас было человек триста, потом – больше… Но мы держались вместе – несколько юношей и девушек из знатных семейств, я, пара бродяг, одна девушка-певица, Рина, и еще Римад, наш казначей, он приходился Посланцу каким-то родственником и следовал за ним потому, что мог обделывать всякие делишки. Все, и даже Римад, были великолепные ребята, не то, что тупые лавочники, которые норовили вдали от своих толстых жен затащить меня в купе за пару монет.

Наверное, там собрались самые чистые люди на всю старую и трижды проклятую Карулу – кому было тесно в этой мерзкой жизни. Я сошлась с травником-дроу, Миз'зримом, он тоже ушел от своих, потому что осмелился лечить бедняков задаром. Любила ли я его по-настоящему, не знаю… Тогда мне казалось, что я его люблю, тем более, что дроу очень даже ничего в постели, а мой к тому же был сногсшибательно красив. Но Пророка я любила сильнее. Когда к нам примкнул Линтон Равди, он предложил всем поселиться во владениях его семейства. Линтон… он был уже другим, не таким, как старые сеньоры. Его тошнило от этой древней дикости и тупого самодовольства. И вот мы отправились туда… И нас стало уже больше тысячи. Я родила Миз'зриму ребенка… Я никогда не думала до того о материнстве, но любила его, а уж отец просто души в нем не чаял. Вот так мы и жили, нас становилось все больше, и мы даже стали думать, что сумеем если не переделать этот дерьмовый мир, то хотя бы показать, что можно жить по-другому… В день, когда появились головорезы капитана Буэно, нашему сыночку как раз исполнилось три годика… – Тарикка запнулась, смахивая слезу.

– Если тебе больно, ма' ло, можешь не рассказывать дальше, – вставила эльфинарка, ощутив давно забытое чувство кома, подступившего к горлу.

– И не буду, до сих пор не могу… – повариха вытерла глаза косынкой. – Во время побоища граната разнесла стену сада, и я тут же кинулась в пролом, как безумная, и многие другие тоже. На бегу я обернулась и увидела, как падает Миз'зрим с простреленной головой… За ним бежал Римад и тащил на руках Рину. Она была любимицей Пророка, потому что он считал ее провидицей. У Рины как раз начались схватки. Надо же было ее ребенку выбрать именно этот час для своего рождения! Римад, Рина и я сумели выбраться живыми. Нам удалось отползти подальше от побоища, и к вечеру мы были в безопасности. Что стало с остальными, я не знаю. В ту ночь Рина родила девочку.

– Орветт? – спросила Лерна.

Кухарка кивнула.

– Дней десять мы прятались в лесу, рыдали в три ручья и ломали голову над тем, что делать дальше. В конце концов, Римад решил, что лучше всего сдаться на милость властям. Мы же не знали, как погиб Линтон, и какую клятву принес его безумный отец, ну и в конце концов никаких законов не нарушали. А Римад еще и никогда особенно не верил в учение Светлого Посланца…

Они с Риной пошли в Риггинд и сдались. Чем это закончилось, ты знаешь. Только девочка чудом осталась в живых.

– А почему ты не пошли с ними?

– Не хотела отрекаться от той жизни, я ведь только тогда почуяла себя человеком по настоящему, – ответила Тарикка. – К тому же я должна была подумать о своем малыше… Ты видишь – на дроу и местисов и сейчас в Риолле смотрят косо. Ну… Вот и все. Я спустилась с горы, отдала детей – сына в храм Ниссы, а девочку – в Ревиманское аббатство. Когда все немного поутихло, я сменила имя и нанялась стряпать в передвижную харчевню… Работа была знакомая, а постоянные переезды с места на место были делом привычным – я же бывшая железнодорожница… К тому же это было мне только на руку. Я сумела выяснить, как Риггиндские власти поступили с крошкой Орветт. Очень трогательно, что они дали ей такое имечко, правда? С тех пор я за ней присматриваю в память о ее отце. Потом забрала её из приюта стала потихоньку воспитывать.

"А сын?" – хотела спросить блондинка, и вот только тут поняла, кто является сыном Тарикки.

Послышался звук приближающихся шагов, дверь приоткрылась, и в кухню заглянул лорд Орнигирр.

– Где бы раздобыть что-нибудь от несварения? – спросил он. – Ах, извините, кажется, я помешал серьезному разговору.

– Очень серьезному, – кивнула Антео.

– Я так и думал, что рано или поздно у вас дойдет дело до подобной беседы, – он придвинул табуретку и сел за стол. – Могу ли я со всем почтением предположить, что никто не станет принимать опрометчивых решений? Даже если по какому-нибудь глупому стечению обстоятельств кому-то пришлось… ну, скажем, прикончить какого-нибудь нехорошего человека. Должен сказать, что я видел вещи куда хуже. Вы не можете представить, что творится в благородных домах Туманного Берега.

– Очень даже могу, – пожала плечами эльфинарка.

Она поднялась, взяла бутылку горькой настойки и, добавив немного в стакан с минеральной водой, протянула «коктейль» лорду Орнигирру. Затем снова тяжело опустилась в кресло.

– Пью за ваше несравненное здравомыслие! – провозгласил его милость, поднимая стакан, и залпом осушил его. – Ах, честно говоря, я успел полюбить вас всех, и ни за что не позволю каким-то там паршивым истине и законности одержать верх. Предлагаю просто-напросто затолкать тушку Карпакса куда-нибудь в подпол крысам на радость…

Снова послышались шаги, и распахнулась дверь.

На пороге рука об руку стояли Орветт и Ирр'загим.

Они тоже были очень бледны. И перепуганы до смерти.

– Мы… – пискнула девушка.

– То есть, мы… – прохрипел Ирр'загим.

Они замолчали, тревожно оглядывая собравшихся за столом. Лорд Орнигирр разинул рот, не в силах вымолвить ни слова. Но, в конце концов, справился с изумлением и заверещал:

– Ты? Прах побери, Ирр'загим, я тоже хочу кусочек! Орветт, любовь моя, не думай, что на нем свет клином сошелся, попробуй хоть разок настоящего мужчину!

– Нет, – отрезала Линт, и юный дроу обнял ее за плечи. – Я его люблю. Я… я не знаю, как это получилось. Получилось – и всё!

– Я не знаю, как это получилось, – эхом повторил Ирр'загим. – Получилось – и все. Как молния, сорвавшаяся с небес.

– Как огромный корабль появившийся из тумана! – добавила Орветт.

– Мы ничего не могли поделать, – взволнованно объяснял парень. – У меня долг… обеты… и я всегда думал, что в моей жизни не будет иной любви, кроме любви священной, и вот…

– А я вообще не хотела никого любить! – всхлипнула горничная. – И вдруг все так перевернулось!

Тарикка покачала головой.

– И вы оба кажетесь такими несчастными, – мягко проговорил лорд Орнигирр. – Детки, не стоит расстраиваться из-за пустяков! Не забывайте, что сейчас Карнавал! Это всего лишь минутное помешательство, иллюзия, мечта! Завтра тихо-спокойно разбежитесь без всяких сожалений! А не завтра – так послезавтра, через неделю… Поверьте мне, милые вы мои, пройдет!

– Нет! – голос Ирр'загима дрогнул. – Это никогда не пройдет. Я не стану кощунствовать перед ликом Любви!

Целитель повернулся к Тарикке.

– Однажды я видел сон, моя госпожа. Будто я младенец, спрятанный в кустах. Рядом со мной лежало другое дитя – крошечное и одинокое. Я знал, что она сирота, что она несчастна, и мечтал обнять и защитить ее. Проснувшись, я отправился к Милосердной и спросил у Нее, что значит мой сон. И Она ответила, что мне надлежит вернуться к истокам своей жизни.

Он неловко шагнул к поварихе, держа девушку за руку, и опустился на колени.

– Госпожа матушка, я хочу взять Орветт в жены. Благословите нас.

Тарикка вздрогнула. По щеке ее покатилась слеза.

– Ну вот, вы это и сделали, – хрипло пробормотала она. – И попались.

Она поднялась с кресла и взяла Ирр'загима за руку.

– Благословляю, сынок…

И разрыдалась

– Жениться?! – завопил лорд Орнигирр дурным голосом. – Вы что, с ума сошли? Взгляните, что вы за парочка! Вы хоть подумали, как будете жить в этом мире? Тут, где дроу еле-еле терпят? Лернариэль, тебе придется поискать место в Вардарии для двоих…

Ирр'загим пропустил мимо ушей тираду.

– Я никогда не потревожил бы вас, – сказал он всхлипывающей Тарикке. – Но ходили слухи, что некий человек, словно шакал, охотится на последователей Светлого Посланца. И я понял, что он станет разыскивать мою мать. Я собирался найти её и предупредить… Но потом того человека убили, а я увидел Орветт и почувствовал, что знал ее всю жизнь.

– Это не настоящее имя, – проговорила Тарикка. – На самом деле ее зовут Ирма.

– Правда?! – заверещала Линт. – Вот здорово! Моё имя мне никогда не нравилось!

– Но называться настоящим именем для тебя опасно, детка, – печально отозвалась повариха. – Даже после стольких лет. Да и как вы собираете жить?

Кухмистерша в отчаянии переводила взгляд Орветт на Ирр'загима.

– Откроете лавку в квартале дроу? Думаете, вам там будут рады?

– Зачем? – удивилась девушка. – Разве мир кончается на границе Риолла? Ну, поедем хотя бы в Вардару! Я слышала, там новая мода – богатые любят ходить к… к медикусам-дроу, потому что там всякая экзотика, мистическая мудрость и вообще! Ну, пожалуйста!

– Можно попробовать, – согласилась Лерна.

– Безумие, – проворчал лорд Орнигирр. – Чистой воды безумие!

– Вовсе нет! – напустилась на него Орветт. – Если мы будем вместе, нам ничего больше не надо!

– Вы не ведаете, что творите, – печально произнесла Тарикка. – Оба. Вы себе не представляете, как это будет трудно. Но теперь уже ничего не поделаешь. Ладно, благословляю. И желаю удачи. Она вам понадобится…

– А почему никто не попросил моего благословения?! – возмутился его милость. – Или хотя бы разрешения!

Молодой дроу поднялся с колен и посмотрел на него.

– Милорд…

– Ладно, Ирр'загим, я официально освобождаю тебя от служения моей особе. Так и можешь сказать в храме Ниссы, что контракт расторгнут. Ступай исцелять невежд, которые, случись чего, забросают тебя камнями, обвинив, что ты травишь колодцы и совращаешь чужих жен!

– Ах, любимый! – воскликнула Ирма-Орветт, крепко обнимая Ирр'загима.

– Ясно, – убитым голосом отозвался милорд. – Похоже, у меня точно нет ни малейшей надежды быстренько перепихнуться с тобой до свадьбы? Ну, сама знаешь, право первой ночи, да и тебе перед тем, как покупать товар, стоит, как следует осмотреться!

– Размечтались! – фыркнула девушка.

– Что ж, ты никогда не узнаешь, что потеряла, – пробурчал Орнигирр. – Ладно, ступайте в постельку. Меня уже тошнит от этой вашей любви.

– Милорд… – Ирр'загим низко поклонился.

Затем повернулся к Лерне и поцеловал ей руку.

– Госпожа…

– Идите уже, – отозвалась она, чувствуя себя не в своей тарелке.

Целитель снова схватил Орветт за руку, и они убежали. Радостное щебетание девушки постепенно стихало вдали:

– …Кровать, конечно, узкая, но это ничего, можно совсем ее вынести и спать на полу!

– Лерна, что с ними станется? – убивалась Тарикка. – Репе и той боги дали мозгов больше, чем… моим детям!

– Ну, ты же будешь за ними присматривать, – попыталась успокоить ее хозяйка. – К тому же и Орветт… Ирма и… и твой сын гораздо смышленее, чем ты думаешь.

– Весь в папочку – тот еще был кретин! – всхлипнула повариха.

– Все это хорошо, но вот что будет дальше, – озаботилась Антео. – Завтра припрутся судейские, и выпотрошат нашего мертвяка… И, дай Богиня, им до истины не докопаться.

За этим высказыванием последовала долгая пауза. А затем дверь приоткрылась, и в кухню заглянул ухмыляющийся лорд Морбай.

– Ты довольно рано. В чем дело? Карула не была потрясена твоей красотой? – желчно поинтересовался Орниггир. – Или, напротив, за тобой гонится толпа сгорающих от страсти мужеложцев?

– О-о, я произвел настоящий, как это по-вардарски… террор, виноват – фурор! – в голосе красавчика сквозило ликование. – И даже не напился, ни-ни! Кстати, я все подслушал! – сообщил он с самым невинным видом.

Лерна со стоном схватилась за голову.

– Братец, какого Ургота? – вскочил его милость.

– И всё бы тебе ругаться! А мне, между прочим, тут пришла в голову отличная мысль, как можно уладить вопрос с покойником…

* * *

Все на свете имеет конец, Карнавал тоже.

Он простился с Карулой под шуршание метел муниципальных дворников, убирающих остатки конфетти. Владения карнавального короля Момма Первого и Единственного, на год вновь съежатся до размеров чуланов, куда спрятали карнавальные костюмы и амбаров, в которых общины уже начали готовить декорации к очередному празднику.

Изрядно подуставшие «короли» и «королевы» карнавальных шествий возвратились к своим будничным заботам. Но с ними навсегда останутся воспоминания о безумных и счастливых днях Карнавала прошедшего и предвкушение грядущего…

Квартальный судья Корриан провел большую часть последних двух дней в очень веселом заведении среди изысканного общества. И потому, топая по Рыбной улице в сторону отеля «Удача», щурился от мучительно яркого солнечного света.

Голова невыносимо гудела, и больше всего на свете хотелось оказаться дома, в постели, но представителя городской власти подстегивали соображения долга и сознание того, что за сокрытие мертвяка в случае чего по головке не погладят.

Всё это отнюдь не улучшало настроения служителя закона, так что, добравшись до парадного входа «Удачи», Корриан уже прикидывал, сколько можно состричь с этой вардарской выскочки за то, чтобы тушкой скандального писаки занялся самый старый, пьяный и тупой «трупорез» городской стражи – гоблин Сигтун Сами.

Первым, кого он увидел, была Лерна. Та сидела за стойкой, потягивая вино из бокала. Вид у неё был усталый, но чувствовала она себя, несомненно, гораздо лучше, чем представитель городской власти.

– Доброе утро, господин Корриан, – приветствовала его эльфинарка оскорбительно безмятежным тоном.

– Доброе утро, мистрис Антео, – отозвался слуга закона. – Давайте-ка сразу перейдем к делу. Что вам удалось выяснить?

– Э-э, как бы вам объяснить, такая вот неожиданность… – начала блондинка, и тут в холле появился ни кто иной, как Оллин Карпакс собственной персоной.

– А, вы, наверное, тот самый судья, – догадался он. – Здравствуйте. Мне неловко, что я учинил такой переполох. Сам виноват, не предупредил, что у меня бывают приступы глубокого обморока. Отчего – не знаю, но вот на тебе: сижу в роскошном номере, любуюсь закатом, и вдруг – бац! Очнулся в бадье со льдом в кладовке нашей доброй хозяйки. Хорошо хоть не успел отморозить себе, – он хихикнул, – ничего важного…

Судья часто заморгал:

– Приступ… э-э-э… обморока?

– Угу. Глубокий обморок, он же каталепсия, он же летаргия, он же сонус псевдомортус.

Он поднял на Корриана насмешливый взгляд.

– Раз-два – и валяюсь, как труп.

– Но… – чиновник был буквально убит на месте.

Сколько он помнил, в судейских анналах не было ничего подобного, да и Свод Законов Риолла проблему оживших мертвецов как будто игнорировал.

– Но как же ваша посмертная записка?

– Что? – прищурился Оллин. – А, что-то там про подлый удар в спину? Мистрис Лерна говорила… Так это я как раз собирался писать новую книгу… Вот не помню уже о чем – прр-оклятая летаргия!

– Думаю, вам не помешает немного выпить, господин Корриан, – посоветовала хозяйка «Удачи», отставляя в сторону бокал и выбираясь из-за стойки.

"А пропади оно всё пропадом!" – подумал судья.

– Пожалуй, – согласился он и вслед за Лерной направился в бар.

Однако, сделав несколько шагов, бросил Карпаксу:

– Знаете, милейший господин, может быть, вам стоит потратиться на магический амулетик. Такие медальончики с предупреждением – их иногда делают. А то в следующий раз как бы вам раньше срока не угодить на погребальный костер!

– Думаю, что так и поступлю, – отозвался журналист, тоже направляясь в сторону бара. – Прекрасная идея! Приятно было познакомиться, господин Корриан!

* * *

Они с милордом сидели за лучшим столиком на террасе в компании Тарикки, любуясь тем, как на сумеречном небе загораются первые звездочки. Вирмаль и Коонд сновали между столиками, снимая колпаки с магических ламп и зажигая спиртовки под кофейными приборами.

С кадавром шантажиста разделались вчера вечером. Элементарно просто – под покровом ночи слуги лорда спустили его в канализацию, а сверху добавили все оставшиеся запасы "Универсального растворителя Рокса", сопроводив парой темных заклинаний и половиной лекарств и снадобий Орнигирра. При этом предварительно завернув труп в старый кусок войлока и хорошенько обработав обухом топора – сломав самые крупные кости.

Великолепная выдумка полубезумного алхимика сработала на этот раз лучше некуда, хотя трубы все же, наверное, придется скоро заменить. Впрочем, если вдуматься, покойничек был изрядной кучей дерьма при жизни – так что вполне правильно было поступить с ним, как с дерьмом…

На террасе показались Ирр'загим и Орветт, то есть Ирма. Они шли бок о бок, тесно прижавшись друг к другу.

Эти очаровательные юные создания не знают и не узнают, кому обязаны спокойной жизнью. Оно и лучше. А скоро забудут и всю эту историю, погрузившись в жизнь на новом месте. Веденесса прохладнее, чем Карула, но такая же веселая, разве что поцивилизованнее, и шантажисты там сидят в тюрьмах. Орветт-Ирма уже выказала желание затмить в кулинарном искусстве свою свекровь, а Ирр'загим… Ну, для лекаря вообще пределов совершенства нет… Уже куплены билеты на поезд для всех троих, а княжна Арианрод перед отъездом по просьбе Лерны набросала рекомендательное письмо для властей вольного города. Этому никто не удивится – в Веденессе есть и свои дроу, и свои князья. Так что…

– Огоньку, Тарикка? – предложил его милость.

– Благодарствую, милорд! – она протянула ему трубочку, а лорд выпустил в чашечку курительного прибора яркую шаровую молнию с муху размером.

Лерна помахала рукой, разгоняя дым.

– Хороший вырос мальчик, – сказала Тарикка лорду Орнигирру. – Он… знаете, хоть и вылитый дроу, но так похож на моего отца…

Лорд хмыкнул и кивнул, откинувшись в кресле.

– Да… – рассмеялась Антео. – Думала ли ты, когда решила позаботиться, о маленькой несчастной сироте Орветт, что в лице её приобретаешь любящую невестку? Кстати, почему ты это сделала?

Тарикка наградила хозяйку суровой миной.

– Мистрис Лерна, она же дочь моего Пророка!! Боги редко сходят на землю, но он точно был богом. Лучше объяснить не могу…

"Какая же я черствая дрянь!" – подумала эльфинарка, и встретила понимающий взгляд темного лорда.

И тут кое-что вспомнила…

Орниггир что-то говорил о планах братца очистить счета покойника. Но что если…

– Милорд, вот ваш брат решил поживиться деньгами покойного писаки, пользуясь э-э-э, своими способностями… Но вот я подумала, что если та защита, на которую он налетел на бирже, уже добралась и до банковского дела?

– Ааэээххр!! – взревел его милость, подскакивая на месте.

И словно вторя ему, вдалеке послышались крики, свистки полисменов и топот бегущей толпы…