Текст книги "Исповедь барыги. Не та дорога"

Автор книги: Андрэ Гаспар

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 22 страниц)

– Лады. Я все понял…

– Мне на тренчу скоро. Есть еще вопросы ко мне? Если есть, спрашивай.

– Да нет, вроде. Я все понял, – повторил я.

Мы встали из-за стола. По дороге к двери перекинулись еще парой фраз о чем-то не совсем важном, а может, и вовсе ненужном. Он спросил, как моя девушка, и еще раз добавил, что она у меня красотка и что я красавчик. И снова заржал…

Всю дорогу домой я делил в голове шкуру неубитого медведя. Умножал профит на ожидаемое количество сбываемых в неделю пакетов. Прикидывал, кто из тех, кого я знал, возможно, будут у меня заряжаться. Мыс-ленно богател в воображаемом недалеком будущем. Проехав через магазин сотовых телефонов, сразу же купил за пятьсот рублей самый дешевый и безотказно работающий мобильник Samsung. Это была кнопочная болванка, которую легко собрать и разобрать на случай замены сим-карты. Да и если даже впоследствии ее пришлось бы выкинуть, то было бы не жалко. Такой же был и у Болгарина. В довесок к мобиле выпросил у менеджеров несколько симок без предоставления паспорта за дополнительные пару сотен, продиктовав данные, взятые из башки. В дальнейшем я только у них и затаривал болванки и симки, снабжая этим барахлом знакомых и друзей, когда те спрашивали. Копеечные зарплаты и желание людей хоть как-то подзаработать в подобных вопро-сах всегда только играли мне на руку. Да и, наверное, не только мне. Вряд ли человек, у которого есть хорошая зарплата и нормальные условия для жизни, станет нарушать закон или рабочий порядок в своей компании. Замкнутый круг. Они ебут нас, мы ебем их. Так и живем.

Приехав домой, я зарядил трубки свежими симками. Отправил смс на номера тех, кто мне звонил ранее и просил помочь. Текст сообщения был короткий: «Это Андрей. Пишу с другого номера. Куда подъехать обсудить?» Получив ответы, выехал на встречи. Увидевшись с клиентами – а в то время для меня этот тип людей клиентами и являлись – я объяснил, как вести диалог в сети и напомнил о необходимости не афишировать мое участие в подобных сделках. Забрал бабки у обоих и двинул домой. Вернувшись домой, вывалил оставшийся товар и деньги на стол. Около пятнадцати штук и небольшая горка пачек с дурью… В тот момент я прямо-таки ощутил некую легкость. До этого я выгрызал деньги. Хуячил, как мул. Пахал. Не спал. Парился. Что-то выдумывал и придумывал. Составлял планы, чертил схемы. Отчеты, таблицы. Нахуй! Нахуй ничего этого больше не нужно! Словно поход в магазин за продуктами. Не сложнее… Если не проще. Легко и непринужденно… Эйфория… Кайф пробежался мурашками по моему телу, и я решил усилить и продлить это ощущение. Недолго думая, распечатал одну пачку, запилил на маленьком зеркальце от косметички, которую мне отдала подруга, две жирных дороги. И тотчас же употребил поочередно в обе ноздри. «Ах, блядь!» – буквально сразу же после залета стафа в нос, корчась от жжения, сквозь зубы, едва слышно и на вдохе, прошептал вслух. Вместе с граммом незаметно ушел и день в небытие. Подруга отправилась спать раньше, дождавшись меня в постели лишь под утро.

Я стал барыгой. Каждый последующий день не обходился без заказа, а если такой и выпадал, меня это парило так же, как и владельца ресторана, в который за весь день не зашел ни один посетитель. В моей голове крутился поток мыслей, направленных на создание новых идей по увеличению продаж этого дерьма. Когда звонили и заказывали, я был весел и доволен прожитым днем. В тихие дни мне сразу становилось как-то не по себе. Диалоги по телефону с клиентами были необычными, с неким приколом. Напоминали шарады и загадки. Все понимали, что разговор на эту тему нужно вести шифрованно и завуалированно. Среди тех, кто был на движе, ходили слухи, что менты собирали данные по определенным фильтрам в разговорах и текстовых сообщениях. И на основе собранной информации начинали работать по подозрительным контактам. Диалог по телефону мог легко начаться так: «Привет, как дела? Я тут застрял на машине, не мог бы ты меня разок выручить?» Все, что мне нужно было взять из произнесенной клиентом фразы – это цифра, означающая количество пакетов. Разок – это был один пакет. Если же фраза звучала так: «Мы тут застряли на двух машинах, не мог бы ты нас вытянуть?» – значит, пакета нужно два. Варианты диалогов были разные. У кого на что хватало фантазии. Креатив торчков порой выходил за рамки понимания, а иногда даже приводил в замешательство. «Привет. Слушай, вы там щенков же продаете?! Я бы взял парочку!» Тупишь поначалу, бывает в ответ: «Че бля? Какие щенки? В жизни собак не было в доме!.. А-а-а… понял… да, у подруги… ага, есть! Красивые такие… белые, пушистые… Съезжу заберу псин и подъеду… Пиши адрес!» В школе на уроках литературы мы бы так сочиняли…

Первую десятку грамм я продал за неделю, заработав около пятнадцати штук рублей, делая иногда некоторым клиентам скидки. Эти деньги были как две стипендии моей подруги или как треть маминой зарплаты. Я стал чувствовать себя свободней и уверенней. Всегда приятно осознавать, что в кармане есть деньги и тебе не нужно думать о том, на что заправлять машину. Теперь я мог баловать себя и своего Ангела и не чувствовать себя ущербным.

Я снова встретился с Болгарином. Вернул ему тридцатку, которую был должен за первые десять пачек, и взял новые двадцать грамм, но уже по цене в две с половиной тысячи рублей за пачку. Что было на пятьсот рублей дешевле. Также мы договорились, что в следующий раз я могу взять полтинник, по две тысячи за штуку, если приеду без долгов. Я хорошо умел считать и прикидывать разницу в прибыли. Да и счет тут был не сильно сложный. Даже когда ажиотаж на этот продукт спал и цена стала в среднем четыре тысячи за грамм, купив по две с половиной, я получал полторы тысячи с грамма, и две тысячи прибыли, купив за две. Клиенты прибавлялись день за днем, причем совершенно спонтанно. Где-то в компании на кухонном зависалове у меня брали номер, или кто-то из старых знакомых становился клиентом… Диджеи, телки гоу-гоу, приятели с района, бывшие охранники, бармены, знакомые знакомых, подруги моей девушки, мои подруги, подруги моих подруг, подруги подруг моих подруг и подруг моей подруги, друзья друзей и еще куча левых контактов, которые сыпались как снег на голову. Порой звонил непонят-ный номер по рабочей трубке:

– Да, это кто?

– О, чувак, здарова. Слушай, это Валера… мы в субботу отдыхали на хате у Миши, узнал?

– Смутно, но вроде вспоминаю. Че хотел? – Ты с темой тогда заезжал, а есть на нее варики? Я бы взял.

– А кто дал тебе номер этот?

– Миша.

– Не, без вариантов. Не звони сюда больше с такими вопросами.

– Да, не… не парься. Послушай…

– Ту-ту… ту-ту… ту-ту… – услышал в своей трубке какой-то Валера.

В такие минуты я понимал, что время менять но-мер. Выбрасывал симку, вставлял новую и адекватным клиентам отправлял смс с коротким текстом, указывающим, что сменил номер. Сразу же исключал из контактов таких абстрактных долбоебов, как Миша, не сообщая им новых цифр. Старался не делать дела с теми, с кем не обсудил это вживую, с глазу на глаз, и кому лично не оставлял свой номер. Клиенты и так прибавлялись очень быстро. Нахуй лишнее палево?!

Двадцатку я слил дней за десять, заработав две трети маминой зарплаты. Раздал часть долгов и связался с приятелем по вопросу затариться снова. Теперь уже Болгарин выдал мне обещанный полтос по цене две тысячи за грамм, но с условием, чтоб я накопил пятьдесят штук вперед для следующего раза. И впоследствии получу уже сотку грамм. Так, мол, и ему будет спокойней, да и предложение будет какое-то другое, а какое именно – расскажет позже. Полтинник я раскидал снова где-то за две недели. По сравнению с тем, какие романсы пели мои финансы еще пару месяцев назад, я вообще перестал считать деньги. Жрал в ресторанах через день. Снял нам с подругой хату. Ничего сверхпиздатого, но зато свое. Домашний бар был затарен хорошим ассортиментом алкоголя. На шмотки особо тоже не разменивался. Жил, как хотел. Так, как давно уже не жил… Да по сути и никогда не жил… Контраст с тем, что у меня было в карманах тогда, и стало теперь, был огромным. Даже походка, как сказала подруга, у меня изменилась. Модный, дерзкий, наглый и жизнерадостный… Плюс ко всему, практически всегда по вечерам слегка бухой или убитый. Некая романтика хулиганской жизни пьянила меня и отчасти мою подругу. Мы хорошо смотрелись вместе. «Пиздатая же вы пара!» – часто слышали мы от подруг и друзей про себя. Кому бы такое не вскружило голову?!

К следующей нашей встрече с Болгарином я был готов отдать долг и накинуть сверху еще полтинник, как и договаривались. Мы созвонились, и он попросил свозить его в пару мест, так как продал машину.

А заодно бы и пообщались… Я подъехал к его дому. Он выскочил из подъезда в черном адике и сел ко мне в тачку:

– Здарова … – он протянул мне руку. – Привет. Куда едем? – сразу спросил я. – На хату к матери моей. Помнишь, ты как-то давно подъезжал туда, когда завозил мне мой пульт?! – Да, вспомнил. Поехали, – уверенно ответил я, включил передачу «D» и мы поехали. – Я покурю? Можно? – спросил Болгарин. – Да, кури, без базара… – спокойно ответил я. – Так че, как дела? Все хорошо у тебя? – улыбаясь, спросил он.

– Да, все норм. Отлично даже.

– Это хорошо. По деньгам все ровно? – продолжил в том же тоне Болгарин.

– Да, держи, – я залез в карман мастерки и достал сложенную пополам и перетянутую резинкой пачку денег, – здесь оговоренная ранее сумма, но без двадцатки. Не все ушло пока и были кое-какие траты. Но это хуйня. На пару дней, – оправдывался я.

– Да нормально все, – Болгарин, взяв в руки пачку и не став ее пересчитывать, убрал в карман. – Короче. Я скоро сваливаю из города… есть свои моменты.

– Окей. И как дальше работаем? – слегка насторожился я.

– Смотри, здесь два варианта. Или мы с тобой не работаем больше, но я тебя могу перевести по работе на другого человека. Знаешь Гуся же?

– Знаю, конечно… но лично не знаком, – я на се-кунду взглянул на Болгарина и снова перевел взгляд на дорогу.

– Он может быть твоей крышей, и ты будешь покупать у него, но всегда по стандартному ценнику – двушка за грамм. Другой вариант – ты так же работаешь под его крышей и таришься у него чисто для вида, чтобы иметь защиту. Где-то на треть от при-близительно сбываемого тобой в месяц веса. А у меня уже будешь брать остальное, но по полтора рубля за грамм. Короче, думай…

– Да хули тут думать… Есть варианты, что новый чел узнает об этом замуте? И че будет, когда узнает? – спросил я.

– Не узнает. Он что, ездить будет за тобой? Проверять? Пачки одинаковые, стаф тот же. Заебется вычислять, сколько ты сбываешь. Это нужно знать все твои контакты, следить за каждым твоим движением и еще знать, кто по сколько взял в каждый раз. Это дроч!

– В принципе, да. Сложновато, – ухмыльнулся я. – Да, это нереально. Нет, конечно, есть процент, что по какой-то ебаной случайности все всплывет, но вряд ли… Риск есть везде и во всем… но я думаю, этого не будет.

– Да похуй. Я согласен…

– Ну лады. Закинешь мне оставшуюся сумму, я дам тебе еще стафа и на днях сведу с Гусем. Окей?

– Да, идет.

Мы добрались до дома его матери. Он поднялся в подъезд и минут через пятнадцать вернулся. На об-ратном пути мы потрепались на интересующие меня темы. Я задал ему некоторые вопросы, связанные со сбытом. Спросил про пару имен, поведение которых меня настораживало. Услышал советы и наставления, довез его до дома, и мы попрощались. Двигаясь на встречу, где очередной покупатель ждал своих «щенков», я думал о том, на какой уровень начала переходить моя работа в этой теме. Я сопоставлял свою роль и то доверие, которое мне оказывали с по-ведением большинства, кому нельзя было доверить и пяти грамм. Ведь там было бы минус сто процентов по возвратному баблу. Мне нравилось это чувство, видимо, подобное и окрыляет манагеров в фирмах, когда их повышают до топов и берут на встречу с кем-то из управляющего состава компании. На-верное, то же самое ощущает каждый, когда видит, что он растет в своем деле. Будь-то шиномонтаж-ка, бар, работа клерком, продавцом в магазине или супервайзером на заводе. Но моя должность была – пушер. И судя по тому, как все двигалось, пушил я неплохо.

Через пару дней, как и договаривались, я заехал к Болгарину отдать недостающую двадцатку рублей и зарядиться новой партией. Он выдал мне сотню грамм, как и обещал, и мы договорились о встрече вечером, чтобы я познакомился с Гусем.

Приехав домой, я открыл пакет. Подсчитал пред-полагаемый выхлоп с этой партии в ближайшее время, прикинув, какой процент товара с партии у меня уйдет по четыре кэса, какой – по три с половой. Плюс были уже те, кому я отдавал десятками по три косаря. В итоге я получил цифру в районе двухсот штук, пред-полагая, что этот товар улетит у меня за месяц, если не раньше. Мне понравилось число, которое выдало приложение на экране моего телефона. Двести! Я умножил ее на двенадцать, и сумма в два с половиной миллиона мне понравилась еще больше.

Позднее я подъехал, как и договаривались, к назначенному времени снова на квартиру к Болгарину. Там меня уже ждал Гусь. Это был высокого роста и креп-кого телосложения парень славянской внешности. На нем был белый спортивный костюм. Русые волосы, обычная прическа, большой нос, из-за которого он и получил свое прозвище, и пронизывающий, словно пытающийся прочесть тебя, взгляд… Ранее мне доводилось видеть его лишь мельком – в ночных клубах и ресторанах. И никогда до этого момента возможность с ним познакомиться мне не предоставлялась. По слухам я знал, когда уже влез в торговлю дурью, что Гусь был достаточно влиятельной птицей в уличных кругах. Являясь закоренелым барыгой и начав торговать еще в последних классах школы, он знал почти всех, кто занимался сбытом наркоты, и о нем знали почти все. От него веяло баблом за километр. Крутая тачка, понтовые шмотки. Толстенная золотая цепь на шее, вальяжная походка – «Я самый крутой. Идите нахуй все!» Я подошел, и Гусь, не вставая со стула, протянул мне руку:

– Привет, – пристально рассматривая меня, произнес Гусь.

– Да, знакомьтесь. Хотя ты, наверное, знаешь уже, как его зовут? – и в этот момент Болгарин посмотрел на меня, ожидая какого-то ответа.

– Да, конечно. Все знают Гуся, – с легкой улыбкой, будто умничая, ответил я.

– Ну тебе я не Гусь. У меня есть имя. Для тебя я Саша. Уяснил? – серьезно и даже с долей грубости сказал Гусь.

– Да без проблем. Саша – значит, Саша! – ответил я.

– Гусь – это погоняло старое. Объяснять за движ на улице кому-то, если спросят. Пояснить, с кем ты и как ты, чтоб долго не ебали люди себе мозг, что за Саша. Но между нами мы общаемся по имени. Меньше этой блатной хуйни. Она тут ни к чему. Окей? – пояснил Гусь.

– Да, окей, – уже более расслабленно ответил я. – Да хорош ты его дрочить, он свой тип, нормальный, – вмешался Болгарин.

– Я не дрочу его. Просто объяснил… – Да понял он. Давайте по делу побазарим, – продолжил Болгарин. – Короче, я объяснил тебе, что сваливаю, – я кивнул. – Саня в курсе, что ты работал со мной и хочешь продолжить. Теперь ты можешь работать с ним, условия вы обсудите сами по ценам и прочему, это уже ваши дела, и меня они не касаются. И теперь он – твоя защита и крыша в городе. Если какие-то вопросы или проблемы, если кто-то подъехал и начал качать, звонишь ему.

– Или просто говоришь, что работаешь с Саней Гусем, – перехватил инициативу разговора Гусь, – и там либо сразу идут нахуй, либо, если им этого мало, уже звонишь мне. Говоришь, куда подъехать, назначаешь встречу, и я решаю вопрос. Можешь дать трубку тому, кто спрашивает. Я поговорю с ним. Но, скорей всего, одного моего имени будет достаточно, чтоб люди отъ-ебались. Все понятно?

– Да. Ничего нового. Все понял.

– Ну тогда все, хули?! – опять встрял Болгарин. – Вмажем? Так сказать, скрепим союз? – и заржал в своей манере, выкинув на стол прозрачный зип-пакет со знакомым нам блестящим порохом внутри.

– Да… Но я по-тихой и двину. Есть дела, – ответил Гусь.

– Да, давай, – я тоже был не против. Мы шлепнули – кто по две, кто по одной «дороге» стафа. Еще немного попиздели о том, как Саня недавно отдохнул на Мальдивах со своей подругой. Потрепались о его навороченной тачке – единственной в городе в такой комплектации. Он как раз собирался ее продавать и в шутку спросил у меня, не желаю ли я купить. Я отшутился в обратку, что как только займу такую же долю рынка, как и он, то тогда, наверное, и потяну такие покупки. Мы поржали над этим, попрощались и разошлись. Я вышел из подъезда и закурил сигарету. Стаф уже слегка попускал, и было сильное желание догнаться. Мысли о том, как начинают складываться мои дела, вперемешку с эйфорией от гуляющего по моим венам наркотика, снова начали раздувать мое эго. Я казался себе крутым. Еще круче, чем был вчера и, судя по тому, какие мне предстоит мутить дела, понимал, что завтра буду еще круче. И мне это нравилось…

Глава IV

В РАБОТЕ ПО КОЛЕНО

Спустя пару дней позвонил Гусь. Он предложил встретиться и обсудить конкретику уже с глазу на глаз. По дороге на встречу я прокручивал в голове схему ответов на его вопросы в предстоящем диалоге. Понимал, что ни в коем случае нельзя спалиться, что уже давно в игре… Моя роль – обычный лайтовый торчок, который решил поменять свои взгляды и начать делать деньги на том, что ранее только жрал. «Четко и по делу. Лишнего не пиздеть. Брал лишь для себя раньше. Сейчас понял, что интереса много, можно делать деньги. Готов работать… Бла-бла-бла…»

Я подъехал в указанное место, где уже стояла его машина. Уникальная комплектация в стандартном для нашего региона внешнем тюнинге из пелены серой грязи на кузове и стеклах. Я вышел из своей машины и сел к нему. Пожали руки.

– Здарова. Как дела?

– Привет. Нормально. Как сам?

– Пойдет. В общем, по части работы… Какое количество пачек ты готов брать?

– В неделю или в месяц?

– Да неважно. Просто нужно понять твои объемы, чтоб рассчитывать товар и чтоб никто из нас не остался потом без работы, когда товара на всех не хватит. Пусть будет в неделю. Похуй…

– Ну… не знаю… штук пять в неделю… Я только начал. Пока могу ориентироваться только на тех, кто крутится вокруг меня, кто периодически спрашивает и с кем я долбил иногда, закупая у нашего общего знакомого и перепродавая полками.

– Общего знакомого? – удивленно и настороженно переспросил Гусь.

– Ну, Болгарина! – я недоумевал, почему он сам не догадался.

– А-а-а, ну да, тупанул… Понял. Короче, давай так. Я дам тебе двадцатку, а там уже будем смотреть. С баблом не тяни только. Постарайся, конечно, выйти на что-то более внушительное, чем пять в неделю.

– Да понятно… Я сам-то не против бабло рубить. Но я же не расклею плакаты, как с рекламой того концерта?! – пошутил я. – Было б заебись, конечно, если б так сделать.

– Если б да кабы… Было б, не было б… короче, я тебя услышал. Просто постарайся быть тише. Не надо охуевать. Лишний шум не нужен. И да, кстати, на-счет шума… Если тебя когда-то примут мусора, ты меня не знаешь, усек? – его голос стал тверже, он словно вбивал мне в голову слова. – И последнее… Если ты однажды решишь все же приехать с контрольной закупкой ко мне, то я тебя ебну. Без шу-ток, лады?! За эту хуйню не сажают сразу, и у меня есть подвязки. Заебутся сажать… Но вот тебе, дружище, будет пизда. Я тебя найду и ебну. Поэтому, если однажды тебе придется сделать выбор, к кому ехать закупаться, подумай дважды… ищи лоха. Здесь понятно?

– Вполне. Я не стукач. Если влипну, с ментами буду решать сам…

– Лучше играй тихо. Думай. Не торкай сам, а если и решил обхуячиться, то никаких дел в этот день не де-лай, а лучше несколько дней. Думай трезво. Не заряжай хуй пойми кого и конченых торчей. Старайся

знать тех, с кем работаешь… И еще раз повторюсь: если кто-то подъедет с улицы, и они не поняли с первого раза, с кем ты, звонишь мне. Ясно?

– Да, ясно.

– Еще есть вопросы ко мне?

– Особо нет… Все понял.

– Вечером позвоню, пересечемся, дам двадцатку. На связи.

– Пока.

Я вышел из его машины. «Вот борзый хер! – думал я про себя. – Жесткий, сука!» Но не сильно парило сказанное, ведь я еще пока и не думал о хлопках и ментах. Лишь изредка, когда из-за стафа в крови меня одолевала чрезмерная паранойя. Это был один из основных побочных эффектов при переедании этого говна и, наверное, для меня самый беспонтовый. Так как порой приступы паники были настолько дикие, что менты, бандиты и облавы чудились на каждом углу, а враги – в каждом прохожем.

Позднее этим же днем телефон снова зазвонил. Гусь предложил мне встретиться теперь уже в другом месте. Когда я подъехал и снова сел к нему в тачку, он передал мне сверток и сухо произнес: «Двадцать». Мы снова пожали руки, и я вернулся к себе в машину. «Сто двадцать грамм! – в очередной раз прокручивая мысли о прибыли в своей голове, я прибавил к той цифре, что у меня получилась на калькуляторе ранее, еще навскидку тридцать кусков. – Охуенно, че!» – улыбнула меня эта мысль. Позднее я прикинул людей, с которыми постараюсь пересекаться еще более аккуратно, тех, кто брал у меня пятерками и десятка-ми, чтобы моей новой крыше выпало меньше шансов посчитать мой оборот. Город хоть и был маленький, но наши компании вообще никак не пересекались, что было мне только на руку. Уже тогда я отчетливо видел схему работы в городе. Берешь по рублю, раздаешь мелким барыгам по два. Сидишь на печи, жуешь куличи. Ждешь, когда твои люди отработают и привезут тебе деньги. При такой работе было лишь одно важное правило – не давать наркоту в долг. А если и даешь, то лишь тем, в ком уверен… Но наряду с этим правилом было и еще одно. Нужно быть готовым дать по щам тем, кто долги не возвращал. Еще с малых лет я не был сторонником грубой силы и мордобоя и всегда старался думать головой и обходить проблемы стороной. Но у каждой профессии свои издержки… Ты, словно солдат, идущий на войну, должен быть готовым выстрелить во врага, или же тебя самого убьют… Порой в этой игре я действительно ощущал себя как на войне. Есть красные – это мусора. Они разрабатывают стратегии по задержанию, планируют наступления, получают информацию от шпионов-торчков, иногда стреляют при задержании. А с другой стороны есть белые – барыги. Мы планируем пути отступления, объезжая двор со всех сторон, если предложение встретиться кажется нам подозрительным. Шифруем свои переговоры, бьем шпионов и пытаемся незаметно для крас-ных протащить в оккупированный город провизию.

И стволы у некоторых белых тоже есть… так, на всякий случай… Или для понта… Гангстер же, хули! Если не преподносить это как страшную историю на ночь, то, скорей всего, есть сходство с детскими играми в кошки-мышки, казаки-разбойники или же прятки… Только вот ставкой в этой игре являются не пинки под жопу, отжимания или мороженое для победителей от проигравших. В той игре, о которой рассказываю я, вам грозит заплатить несколькими годами свободы, порой и длиною в жизнь… Кому-то сломанными носами, челюстью, ребрами и отбитыми почками… Кому-то – всей своей накопленной собственностью и собственностью родителей, когда те бросятся отмазывать сыночка. Ну а кому-то придется заплатить и жизнью. Спотыкаясь на этой проблеме не раз, я старался следовать важному правилу – не давать в долг. Не давать в долг никому. Ни другу, ни брату, ни свату, ни куму. Никому. Любой долг несет за собой цепочку проблем, которая начинается именно с этого принятого тобой решения. Не он гондон, что не смог рас-платиться вовремя, а ты, знавший, что такой вариант может возникнуть, но решивший все же проверить. За долгом обычно идет обида, так как здесь предали твое доверие. За обидой наступает злоба. И дальнейших сценариев развития событий в таких ситуациях несколько.

Сценарий первый. Вы хорошо общались, но человек задолжал, и ты слишком хорошо к нему относишься, чтобы разбить рожу, поэтому просто разрываешь с ним отношения. В итоге – потеря прибыли. Если бы ты не дал ему в долг, он бы взял у другого и задолжал бы ему, и это уже была бы не твоя с ним история. Или же он бы все-таки нашел деньги позже, и ваши отношения продолжались, как и раньше… Да, с небольшой временной отсрочкой по заказу, но так ты сохраняешь клиента и приятеля.

Сценарий второй. Твой клиент не настолько тебе близок, чтобы не проучить его физически, и ты набил ему рожу. Через кулаки он быстрее понял свою ошибку и в кратчайшие сроки нашел сумму, чтоб отдать долг, но в девяноста девяти процентах случаев он больше не будет с тобой работать, если у него есть хоть ка-кое-то самолюбие и чувство собственного достоинства. Только у конченых прожженных торчей его нет, но с ними я бы вообще не советовал связываться… Конкретно об этом мы поговорим позднее.

Сценарий третий, вытекающий из первых двух. Ваш бывший клиент больше с вами не работает. Или работает, но на сильной обиде, и вы занимаете какую-то строчку в его списке обидчиков. Некая виртуаль-ная черная тетрадь со списком тех людей, от которых он бы избавился или которым бы с удовольствием поднасрал, приведись такой шанс. И вот, как только такого товарища ловят мусора, он начинает сдавать людей ради спасения своей шкуры. И первыми, кого он сольет, будут люди из списка его обидчиков. В этом списке редко мелькают фигуры, с которыми у людей все ровно, а ровно – это, как мы уже разобрались, когда в работе по финансовой части и не только нет вопросов, нет долгов и у всех при личных встречах рожи остаются целыми.

Я не следовал этому правилу, когда начинал. Я во-обще мало каким правилам следовал. В начале своего пути я был словно котенок, брошенный в бескрайний пруд дерьма, разврата и чернеющей мрази, заполняющих твою душу через легкие, пока ты барахтаешься и пытаешься понять, как здесь выжить. Насмотревшись крутых сериалов и фильмов, я гиперболизировал эту атмосферу и понты, топя на педаль, словно у меня есть несгораемые жизни, а поле моей деятельности – платформа GTA. Я также пренебрег и тем правилом, которое гласило, что в этом деле у тебя нет друзей, нет приятелей и нет братьев. Есть бабки и стаф, а на остальное насрать. Все, кто жрут это говно и заряжаются у тебя, стремятся залезть тебе под шкуру в надежде, что ты однажды станешь насыпать им дешевле, больше или вообще бесплатно. А самый сильный манипулятор в этом вопросе, конечно же, пизда. И чем больше у тебя стафа, тем больше у тебя пезд, а чем больше у тебя пезд, тем выше тот пьедестал, на котором, расправив крылья и поблескивая модными цацками, красуется твое эго…

В условиях такого тяжелого труда верность своей подруге я хранил недолго, где-то около года, уж больно велик был соблазн. У меня появлялось все больше де-нег, и я все тупее и бездумнее с ними прощался. А, как известно, когда соришь деньгами и сыпешь халявной дурью, слетаются суки. А удержаться от дающей суки, да еще когда ты бухой или под кайфом, очень сложно. Да практически невозможно… Изменяя, я установил четкое правило – это будут одноразовые связи на физическом уровне и ничего личного. Ничего того, что у меня было с моей. Ни ресторанов, ни подарков, ни комплиментов и ухаживаний… Тупо секс и ничего больше. Таким образом убедил себя, что так это не будет считаться подлостью и предательством. Я попытался наебать сам себя, размыв полностью понятия о семейных ценностях, и на какой-то период у меня это отлично получилось.

Вскоре я узнал, что Болгарин и правда покинул город. Причем совершенно не так, как все себе это представляли. Будучи заложником в своей собствен-ной квартире, он постепенно перешел на употребление мефедрона внутривенно. Общаясь с ним в скайпе на эту тему, я периодически слышал от него, что это топ эйфории. Что это совершенно иной уровень, открывающий чуть ли не астральные возможности.

Болгарина в очень плохом состоянии помог вывезти Гусь, буквально протащив его через коридор бандитов, которые, выстроившись у подъезда, поджидали его, чтобы въебать. Как оказалось, так называемый босс всей нашей местной мафии, Ларин, прознал, что Болгарин делает дела, причем по-крупному, в обход его кармана. Да не просто делает, а сбывает товар его же, ларинским, людям, которые вместо того, чтобы тор-говать наркотой, ввозимой самим Лариным, торгуют порошком Болгарина. Братки-то, жравшие с двух рук, как покорные телята, конечно же, съехали, мол: «Мы откуда знали, что он не в теме с тобой? Так-то мы, конечно, в шоке, вот он гондон ушлый!..» И сами же грядкой, собрав еще толпу юных «торпед», назначив поочередный патруль, круглыми сутками пасли виновника торжества у подъезда. Гусь знал, что его самого бы никто не тронул, а Болгарин был его друг детства и бросить его он не мог. Он отвез Болгарина в аэропорт и посадил на самолет. В Москве его уже встречали врачи и, доставив прямиком в клинику, поместили в стационар, где в течение пары недель приводили в чувства. Так на одного человека, с которым я мог по душам и тепло пообщаться, в моем городе стало меньше…

Но это не помешало мне работать. Я очень быстро шел по так называемой карьерной лестнице, наращивая обороты и увеличивая ежемесячную прибыль. С Болгарином я вышел уже на двести грамм в месяц, забрав пакет у его подруги где-то за неделю до его отъезда. У Гуся тоже стал брать больше. По сравнению с теми крохами стафа, которые пролетали мимо моего носа еще пару месяцев назад, теперь товара, как мне казалось, было как говна, и денег тоже стало предостаточно.

Ах да, деньги… Деньги-денежки-деньжата… В погоне за ними стираются многие грани. Ложь, предательство, воровство и обман – это теперь твои верные союзники в добыче этого мультивалютного счастья. Добиваться успеха на так называемом рынке торговли из рук в руки мне было сложнее, чем остальным барыгам. Всему виной были мои некие принципы и созданные для самого себя правила. Я старался работать честно. Старался не врать. Никогда не бодяжил и всегда насыпал столько, сколько заказывали. Всегда пытался быть другом и приятелем тем, кто работал на меня или же со мной. Но в моем теперешнем бизнесе именно эти принципы и были одной из самых главных ошибок. Хочешь быть успешным барыгой? Продавать больше всех остальных и стать долбаным Пабло Эскобаром? Запомни одно из основных правил – у тебя нет здесь друзей, братьев и верных товарищей. Ты один! За спи-ной те, кому ты платишь, и пока платишь… А впереди те, кому ты продаешь… Слева те, кого ты трахаешь, обеспечиваешь и воспитываешь… А справа те, кто жрет из твоей тарелки, пока ты не видишь, прикидываясь твоими нереально преданными близкими. Никто за тебя не вступится… Никто тебе не поможет… Никто над то-бой не сжалится, не поймет и не простит… Тебя сдаст даже собственная мать, если ее толково и правильно прессанут. «Вытри сопли, заткни пасть и при танком!»