Текст книги "Исповедь барыги. Не та дорога"

Автор книги: Андрэ Гаспар

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 22 страниц)

– Он занял у меня, – подключился я. – Так уже занял или только собирается занять? – переспросила нотариус.

– Уже занял, но решили скрепить все по закону… чтобы все спали спокойно, – пояснил Лапа.

– Паспорта! – Таисия смотрела в монитор. Я передал Лапе свой паспорт, и тот положил его

вместе с паспортом Серьги на стол. Серый стоял молча, осматривая обстановку кабинета. В какой-то момент он заострил свое внимание на старинных часах. Я тоже уставился на них. Резное дерево, покрытое в некоторых местах цветным металлом, воплощало своими изгибами и деталями герб великой, но уставшей от нескончаемого цареуправства страны. На груди двуглавого орла застыли минутная и часовая стрелки, оставляя за собой фоном Георгия Победоносца. Не сказать, что это было одно из самых красивых творений, что я видел, но в той комнате больше и не на что было смотреть. Классическая канцелярия во главе со сродни своему статусу женщиной. Перед нами сидела типичная представительница элиты 90-х, сохранившая те манеры, повадки и вкусы. Густо накрашенное лицо венчала прическа «львиная грива», из ярко-малинового платья выпирали внушительные груди, кисти и шея все мерцали в золоте, а на глазах были очки в красивой и утонченной оправе. Повадками маленького царька, вальяжно указав на два стоящих у стола стула, она попросила нас с Серым сесть. Вбив некоторые данные из наших паспортов, нотариус перешла к прочим вопросам:

– Сумма займа?

– Двести пятьдесят тысяч рублей, – ответил я. Лапа склонился над моим ухом и тихо произнес:

– Нашу-то работу тоже можешь накинуть. – Точнее, двести восемьдесят…

– Заемщик, с суммой займа согласны? – обратилась Таисия к Сереге.

– Да… – обреченно ответил тот.

– Срок? – снова спросила нотариус. – Месяц, – произнес я быстро, словно мы участвовали в некой телевикторине.

– Заемщик?

– Да… месяц.

– Деньги, я правильно понимаю, уже были ранее вам переданы? – снова обратилась Таисия к Се-рому.

– Да… были.

– Еще есть какие-то важные условия, которые бы вы хотели прописать в договоре? – уточнила у меня нотариус.

– Думаю, нет. Стандартный договор. – Срок возврата считаем от сегодняшней даты? – Да…

– Хорошо. Мне нужно несколько минут на составление договора. Вы можете пока подождать в коридоре, – нотариус снова уткнулась в монитор.

Мы покинули ее кабинет и уселись в коридоре, где еще несколько человек ждали своей очереди. Лапа мучал экран уже, по всей видимости, дышащего на ладан смартфона «HTC». Серега, опустив голову вниз, ковырял на указательном пальце левой руки заусенец, а я, открыв на своем айфоне игру Angry Birds, пытался пройти очередной уровень на просторах планеты Хот. Раз за разом я терпел неудачу, но не потому, что пальцы были кривыми, а потому, что моя голова была занята совершенно иным. Я размышлял, какого хера я здесь делаю… Подойди ко мне кто и задай этот вопрос, я бы не знал, что на него ответить. Разве я хочу быть похожим на того, кто должен был здесь сидеть вместо того, чтобы расширять свой бизнес и рубить на этом бабки? Я давно вышел из того возраста, где нужно было кого-то трясти за сотню… Есть специально обученные люди, пусть они этим и занимаются. Кажется, в бизнесе это называется делегированием?! Должен ли генеральный директор компании, пусть и не крупной, по распространению наркоты, сидеть здесь и ждать, пока его вызовут в кабинет подписать какие-то чертовы бумаги, вместо того, чтобы изобретать и воплощать новые схемы с профитом X2-X5. Бля, да избавьте меня от всей этой ненужной хероты… Возиться с обдолбанными торчками вместо того, чтобы думать о том, как я буду покорять вершины Олимпа. К черту Олимп! Но не думаю, что Эль Чапо сидел и дожидался, пока его пригласят. И пусть еще я не Эль Чапо, пусть пока лишь только Эль Андре, но меня уже пиздец как подзаебало здесь сидеть. «Какого хера я здесь делаю?» – очередной раз прокрутился данный вопрос, пока из «царской палаты» не раздалось:

– Пусть заходят!

И мы направились обратно в кабинет. Едва мы зашли, как нотариус, взяв в руки черновик договора на обычной бумаге, начала зачитывать условия, за-кончив фразой о том, что участники договора были в здравом уме и не испытывали никакого давления.

Расписавшись в обеих копиях и получив их на руки, мы, как послушные пионеры, вышли из кабинета. Попрощались с помощницей. Отойдя немного дальше по коридору, Лапа остановил Серегу и произнес:

– Дальше ситуацию ты понимаешь?! Верно? Можешь без геморра отдать бабки в течение месяца, как и где ты их найдешь, мало кого ебет. Дальше будет суд, на который ты, естественно, не явишься, в одностороннем порядке постановят выплатить и передадут приставам задачу взыскать с тебя бабки в любом случае. А там и коллекторы могут подключиться… сам понимаешь.

– Понял, – сжал зубы Серьга.

– Не скалься так сильно… Зубы лопнут! – Лапа ухмыльнулся. – Если б ты вообще что-то понимал, ты бы такую хуйню творить не стал изначально, – он повернулся ко мне: – Едем!

– Меня подбросьте… – пробурчал Серьга. – Сам доберешься! – не оборачиваясь, бросил

Лапа.

– Верни деньги. Давай не будем продолжать этот цирк, – я направился вслед за Семой.

Выйдя на улицу, мы обменялись еще парой фраз по этому поводу. Лапа забрал бабки за свои труды, еще раз добавил, что всегда есть вариант номер два… Он уехал. Я сел в свою машину, бросил на сиденье рядом эту филькину грамоту и двинул домой. В зеркале заднего вида показался силуэт Серого. Тот вы-шел на крыльцо, скривившись от холода, и поплелся в сторону переулка.

Петляя по улицам, я еще раз промотал всю эту ситуацию. Ведь как бы высоко мы ни летали, найдутся всегда черти, которые будут нас приземлять. Это может быть кто угодно. Торчок, выпрашивающий в долг, твой напарник или даже бухой пешеход на дороге, переходящий вразвалочку на красный свет, будто ему все должны. Но здесь и сейчас в роли пьяного тупо-го придурка оказался Серега! Глубокая яма на моем пути, которую пришлось долго и нехотя объезжать…

Я вставал на его место и пытался понять, ради чего все это было?! Ради распила суммы, которая под хорошее бухло и девочек улетит, как дым, за пару дней?! Дружба… Детство… Приятельские отношения, в кон-це-то концов… Так очевидно и так истерически жадно опрокинуть двадцатилетнее знакомство. Дурак!.. Все эти тупые обещания и бесполезный треп о партнерстве… и груз якорей за мнимое товарищество. От всей этой хрени лучше избавиться, если ты хочешь парить с орлами, а не мести дерьмо в курятнике. И чем больше ты не хочешь об этом говорить, не хочешь об этом вспоминать, тем настойчивее подобные друзья детства будут ломиться в твою жизнь, желая тебе поднасрать… Стоит только отворить им дверь, и вонь по всей квартире не даст тебе заснуть на протяжении нескольких месяцев… а то и лет… И не заснешь, пока окончательно не разгребешь за своим другом детства дерьмо. Без истории о таком горе-друге повесть получилась бы вполне интересной и достаточно объемной, но и не рассказать о нем тоже нельзя. Все цепляется одно за другое. Возможно, эта ситуация и должна была меня привести к мыслям, что иметь дело с такими людьми, как Серега, равносильно откату назад. Поищите таких Серег среди ваших знакомых и сразу внесите их в блэклист. И мне давно пора б уже внести… Отгородиться… Хватит, блядь, уже всей этой злоебучей каши! Я уже сыт этим по горло… Тупые разборки, кидалово, всякого рода подхалимство… Клоуны в дешевых масках друга с заточенными, как бритва, когтями, лезущие мне под шкуру… Хватит! Пора бы уже учиться все это считывать… Избавьте! Пусть где-то там, но не со мной. Я считал себя выше этого, поэтому и задавался этим вопросом все чаще… снова и снова: «Какого хера я здесь делаю?» Нет. Мое место не с ними… ни сегодня, ни завтра, ни когда-либо еще. Переступили… едем дальше…

Прошло пару месяцев. Суд постановил взыскать с должника прописанную в договоре сумму плюс все пошлины и издержки суда. Приставы получили распоряжение, но, пообщавшись с парой из них, я пришел к выводу, что эта система работает только из-под палки или когда куском жирным манят. Вялые ответы, тухлые прозвоны. «Стараемся… стараемся. Сложный персонаж. Сами же знаете. За душой ни гроша. Работы официальной нет. Будет ясность, мы с вами свяжемся», – твердили, как заклинание, при каждом моем визите. Классика…

Подошел день, когда Пахе потребовался вес для нашей новой схемы. Мы пересеклись с ним в одном из загородных кафе, нам очень нравилось, как там готовят баранину. Не сказать, чтобы я был фанатом этого животного, но в том месте его готовили просто восхитительно. Хозяин покупал свежее мясо у одного частного фермера, который пилил буквально по паре голов в неделю и раскидывал лишь в два заведения города. Сочный, ароматный, без какого-либо лишнего запаха. Не говоря уже о том, что и жарить он его не доверял никому из своих поваров. Хозяин кафе знал, что если в дверном проеме показывались наши рожи, то он сто процентов заступает за мангал. Здоровался, жал руку, принимал заказ и с улыбкой шел совершать свой кулинарный ритуал. Так сказать, подготовка к будущему жертвоприношению барана в жерло наших утроб, дабы умаслить богов жадности и чревоугодия.

Мы пили коньяк, закусывали мясом, свежими овощами и делились каждый своими свежеиспеченными байками. Паха послушал мою недавнюю историю о том, как меня красиво нагнул давний приятель.

– Так, и что теперь получается?.. Ты дождался решения суда?! Имеешь на руках бумагу, с которой приставы должны начать работать по этому гондону?! И ты ждешь, что они побегут выколачивать твои баб-ки?! – накалывая овощи на вилку, словно проясняя для себя порядок-схему, спрашивал Паха.

– Ну… получается, так… – неуверенно ответил я.

– Ебать ты наивный, – усмехнулся Паха и запихал в рот листы салата. – А напомни, у тебя какой крупный бизнес в городе? Или у тебя депутатский мандат? Я чет подзабыл, по какому округу.

– Издеваешься? – без обиды, с улыбкой, но все же настороженно спросил я.

– Ну, как бы да… Нахуй ты им всем сдался! Не будет никто за ним бегать… Он кто? Что у него есть?! Нихуя, как я понял, верно? – задал риторический вопрос Паха и продолжил, взявшись пилить кусок баранины, – Он гол как сокол. Работы официальной, наверное, тоже нет… хата пустая… телефон сраный кнопочный, и тот на изоленте?!

– Не, без изоленты… – рассмеялся я. – Во-во… Щас-то сам понимаешь всю абсурдность

твоего замысла?! Ты собрался государственной ленивой шантрапой трясти нищеброда уличного… – отпилив кусок баранины, Паха положил его в рот и, практически не разжевывая, проглотил, как крокодил.

– Думаешь, это бесполезно? – я задумался над темой.

– Не знаю… может, тебе и повезет, но, как правило, за такими долго не бегают. Придут пару раз, погрозят пальцем, убедятся, что лукаться к нему и тратить свое время бесполезно, и забьют хер… – Паха посмотрел на меня и снова растекся в улыбке: – Но вот если бы ты был с мандатом… тогда другое дело.

– Короче, ты намекаешь на то, что без грубой силы это не сдвинется с мертвой точки? – я положил в рот кусок баранины и наслаждался вкусом: – Да, мясо здесь и правда шикарное…

– Хуйни не ем!.. Я ни на что не намекаю… это уже тебе решать, но если ты хочешь с этого чижика что-то забрать, то нужно действовать иначе. Лапа же вроде умеет делать с пацанами красиво?

– Умеет… но я не хотел в этом случае использовать его методы…

– Ну тогда жди, – запихал в рот очередной кусок баранины Паха.

– Я тебя услышал… без палки, видимо, никуда. – Не обязательно. Тут от случая к случаю… но конкретно в твоем… – Паха пожал плечами и снова уткнулся в тарелку.

– Буду думать… наливай. И рассказывай, что у тебя нового.

– Помнишь, недавно общались… я говорил, что тесть пропал? Мы думали, забухал где-то. Но это на два дня… Хер с ним, три… Но неделя? Перебор. Пару дней назад, спустя шесть дней после исчезновения, его нашли охотники в лесу. Лицо и другие части тела уже были обглоданы животными. Застрелен в спину из ружья. Экспертиза показывает, что выстрел был сделан почти в упор. Судя по следам, с ним было еще двое… – Паха налил по рюмке и продолжил: – Одного нашли вчера, но стрелял другой. Тот сейчас в бегах. Оба знали тестя уже давно. Он же базу держит свою по ремонту самосвалов. То машины им чинил, то помогал с покупкой, осмотром или продажей. Так вот, эти гондоны попросили его найти покупателя на одну из своих машин. Он решил купить ее сам и сделать дочери подарок, не посвящая никого из членов семьи. Твари прочухали, что об этой сделке знать никто не будет, и приехали к нему на базу, когда там больше никого не было. Видя, что тесть с бабками и готов брать машину, предложили ему прокатиться еще раз на ней и убедиться, что все хорошо. В тачке они суну-ли ему ружье в спину и приказали двигать в сторону леса. Завалили его, забрали деньги и уехали обратно на «трассу».

– А как нашли их?

– Часть денег он занял у приятеля и рассказал, для чего. Показывал фото авто. Номера тот не запомнил, но запомнил цвет и марку. Следаки проследили по камерам за похожей машиной, въезжающей в город в день его пропажи, в которой ехали двое. А несколько часов спустя эта же машина выезжает, но за рулем уже человек, похожий на моего тестя, по куртке опознали.

Тачку пробили, хозяина установили, нашли. А его подельник-стрелок оставил ему треть денег и пригрозил, что вернется и завалит, если тот что-то вякнет… – Паха подвинул ко мне мою рюмку: – Подарок дочери вышел охуетительный… Помянем… Хороший был мужик.

– Звери, а не люди, – мы выпили, не чокаясь. Позже Паха забрал у меня вес, который его пешка должен был передать веселому молочнику, а тот – от-править нашему кладовщику на артель. Мы еще раз обсудили приблизительные варианты по выхлопу, схему общения с его человеком в артели и пробежались по списку основных указаний. Выкурили по сигарете и разъехались каждый в свою сторону. По дороге я вспомнил намеки Пахи насчет других методов воз-действия. Позвонил Лапе:

– Привет.

– Здарова.

– Я подъеду на пару слов? – спросил я. – Да, подскакивай к дому.

– Скоро буду…

Через пятнадцать минут я оказался во дворе его дома. Увидел, что тот стоит у подъезда, припарковал машину и вышел.

– Привет еще раз, – я пожал ему руку. – Рассказывай… – Лапа достал сигарету, закурил и предложил мне.

– Слушай… я насчет долга… Что, если мы сделаем иначе?.. – я взял сигарету и подкурил. – Шуганите того мудилу, которого мы к нотариусу катали, и мы в расчете за тот вес, что ты брал… – на лице Лапы отразилось недовольство. – Есть мысли, как это оформить так, чтоб он и целый был, и в то же время обосрался и начал шевелиться?

– Бабки так и не отдает? – выпустил клуб дыма Лапа.

– Нет… и вряд ли госсистема на него повлияет… – Так… Ну… В целом… Да… Давай так и сделаем.

Но это не к нотариусу за шкирсу съездить… – скулы его напряглись, и он слегка призадумался. – Накинь еще двадцатку, и замутим… Есть прикол на примете. Уверен, ему хватит, чтоб начать думать. Можем даже сегодня… если он, конечно, будет дома… – по всем признакам было ясно, что предложение ему не по душе.

– Лады. Было бы отлично. А что за прикол, если не секрет? – с интересом спросил я.

– Да ничего жесткого, – ухмыльнулся Лапа. – Как ты и сказал, чисто шуганем.

– Все, понял.

– Только, это… Ты не маячь сильно в городе и тем более в его районе. Будь где-то там, где твое присутствие, если что, смогут подтвердить.

– Эм-м-м… я тебя понял…

– Ладно, удачи. Созвонимся, – пожал мне руку Лапа и зашел в подъезд.

Позднее, этой же ночью, пока я гасился с пацанами на студии, Лапа и его шайка, взяв машину на ночь у знакомого терпилы, списав тем самым с его долга пару косарей, отправились к дому Серого. Объехав здание с обратной стороны, бригада остановилась прямо под окном жертвы. На кухне горел свет, у форточки стояла какая-то телка и курила. Из окна Серегиной квартиры доносился шум и смех. Судя по силуэтам за занавеской, там было несколько человек.

Лапа на пассажирском сиденье приоткрыл окно, перезарядил травмат и стал дожидаться, когда телка отойдет от окна. Спустя несколько минут бычок сигареты вылетел в форточку, и створка прикрылась. Сема опустил окно уже наполовину – так, чтоб пролезла вся рука – и крикнул: «Серега! Ты дома?» Спустя несколько секунд знакомый силуэт показался в окне, Серый открыл форточку и, встав на стул, высунул голову. Лапа прицелился и выстрелил в окно прямо рядом с Серегиной башкой. Буквально через долю секунды после хлопка послышался звон бьющего-ся стекла и протяжный крик, сопровождающийся матерной бранью. Серега, как после удара, повалился на спину, а внизу, под домом, раздался визг шин, и черный хендай уехал.

Катаясь по полу, Серега то убирал ладонь от головы, то снова ее прижимал, понимая, что был все-таки ранен. По пальцам стекала кровь и капала на пол. Девки бросились в ванную за полотенцем, сложили его втрое и приложили к уху потерпевшего. Один из друзей, подав Серому руку, помог ему встать и усадил на стул. Кто-то кинулся убирать стекла, кто-то, сев напротив горемыки, вторил, как заевшая пластинка: «Нихуя себе! Есть мысли, кто это?» А кто-то вдруг бросил фразу: «Подождите убирать! Нужно вызвать полицию!» Но это предложение, словно две чашки двойного эспрессо после короткого сна, привело Серого в чувства, и тот, подняв голову на произносившего, выпалил: «Нет… тормози! Не звони никуда. Никаких ментов. Сам разберусь!»

…Лапа набрал мне поздно ночью, когда мы с пацанами записывались на студии. Следует понимать, что у таких шакалов, как Лапа, нет четкого графика, когда можно звонить, а когда нельзя. Они могут набрать тебе и в три ночи, и в пять утра, пребывая в полной уверенности, что ты ждешь их звонка. А если не ждешь, то они напомнят о себе – они любят это делать именно в этот момент. Но я прекрасно знал, что Лапа мне наберет, чтобы отчитаться о проделанной работе и получить за это награду. Я не спал… и не собирался ложиться той ночью. Студия для меня являлась единственной

отдушиной, бомбоубежищем от всего этого жизненного дерьма. Только здесь я мог на время позабыть обо всех своих движухах и связанных с ними проблемах. Теперь я понимаю, зачем ребятам из местной рэп-группы понадобилась на зоне мини-студия звукозаписи. Она их ограждала от того мира, где нет ничего, ради чего хотелось бы жить. Но далеко не все могли это понять… Поэтому, когда Лапа подъезжал на студию, он с первого раза и не понял, что я здесь делаю глубокойночью…

– Ты че, в рэперы подался? – усмехнулся он и про-тянул руку.

Конечно же, я не стал раскрываться и рассказывать ему обо всем своем творчестве. Таким, как он, это и не нужно… Они не воспринимают всерьез все, что выходит за рамки их видения. Я молча отсчитал двадцать косых, выслушал, как все прошло, после чего Лапа, видя котлету в моих руках, добавил:

– Парням на вискарь еще набрось пятерку… Ну и это… проведай товарища через несколько дней… должен быть сговорчивей…

Уже в который раз Лапа подтверждал свои нищебродские привычки. Он просто не умел заранее договариваться о конкретной сумме, а потому выпрашивал себе на чаевые словно новичок-официант, которому достаются лишь объедки со стола. Серьезные люди изначально включают все затраты в дело и не просят лишнего. Но Лапу я не воспринимал всерьез, не относился к нему как к бизнес-партнеру и даже как к чело-веку, с которым хотелось иметь дело. Он для меня был лишь «торпедой», которая по команде «фас!» и за энную сумму денег разгребала за меня и моих ребят дерьмо. Не более того… Да, было весело, но иметь с таким, как Лапа, что-то более серьезное я вряд ли б стал. Он не был заточен на большие суммы, на которые был нацелен я. Бутылка дорогого вискаря – его предел, выше этого ему вряд ли удастся когда-либо подпрыгнуть. Люди, которые смотрят далеко вперед, всегда имеют собственные ценности, а эти ребята дальше сегодняшнего дня не способны смотреть. А завтра… послезавтра… да хоть потоп! Я полностью рассчитался с ним, и мы попрощались.

Кажется, я даже не сказал спасибо… По совету Лапы, спустя несколько дней я заехал проведать давнего приятеля и узнать его теперешнее мнение насчет долга, так как годовые возвраты через приставов меня мало устраивали. Серый открыл дверь и, похоже, перепугался.

– Как дела? Что с лицом? – спросил я. – Ты по приколу спрашиваешь?! – обиженно произнес Серый. – Сам же знаешь, что случилось! – Я?! Откуда? – с ухмылкой произнес я и добавил: – Выходи в коридор, поговорим, а то слышал, у тебя на кухне небезопасно.

– Издеваешься? – Серега закрыл за собой дверь и вышел на площадку. – Я чуть без глаза не остался!

– Ну не остался же!

– Нормально нельзя было это решить? – спросил Серый.

– А такие, как ты, нормально не понимают. Тебе палец дай, ты руку вместе с головой откусишь. Расклад простой. Суд – судом, приставы – приставами, но есть еще и коллекторы. А как ты, наверное, уже догадался, ребята, с которыми ты имел честь видеться, ими и подрабатывают. И эти парни совсем не похожи на меня. Они другие. Они с тобой не росли вместе, и им на тебя насрать. Забирают лучше приставов… Деньги нужны быстро. Как? Мне похуй. Тряси своего подельника, папу… поебать… Надеюсь, ты меня услышал. Потом не обижайся, – и, развернувшись, ушел в сторону лестницы.

Серьга проводил меня взглядом… И пока я спускал-ся вниз, думал о том, что впервые человек, который был мне должен, стоял практически молча, слушал и не намеревался выдать мне очередную историю. Не было лжи или прочих уверток. Не было дешевых попыток залезть под шкуру и полизать зад в надежде на очередную отсрочку или попросту голимую поблажку. Все было так, как должно быть, и теперь я понимал тех, кто прибегал в решении своих вопросов к силе. Так до людей доходит быстрее…

Баланс. В какой-то момент мне показалось, что я его обрел. Идеальный. Устойчивый. Деньги текли рекой – так, что я не успевал их тратить. Мою шкуру прикрывали бандосы, а пешки заглядывали мне в рот, желая стать мной. Суки вились рядом и хотели красть мое время. Хотя бы на день… хотя бы на час. Вечно молодой и вечно пьяный, я слонялся по городу от тусы к тусе. Пока я дрейфовал на волнах некоего счастья, мне начало казаться, что именно этот баланс и является моей пиковой точкой. Куда еще дальше стремиться? Зачем? И так уже все есть. Но, видимо, отсутствие проблем для таких, как я, – это и есть проблема. Если ежеминутно не решал в голове ре-бусы и не вылезал из абстрактной ямы, начинал задыхаться и притягивать к себе сложные ситуации.

Как подобает любому мечтателю, уже мысленно тратил деньги, полученные с артели. Прикинул, на что их конкретно смог бы впулить, а что-то даже успел отложить для будущих проектов. Здесь следует понимать, что тратить нужно лишь те деньги, которые ты держишь у себя в руках. А распределение средств, которые когда-то, возможно, быть может, скорей всего, попадут в ваш карман – стресс, и ничего более.

– У нас возникла небольшая проблема с наши-ми новыми ребятами и их схемой, – с ходу выпалил

Паха, как только я взял трубку. – Нам надо поговорить!

Я приехал к нему:

– Рассказывай!

– Молочник наш оказался крысой… – Че натворил?

– В артель пришел товар бодяженный. Ленивая сука даже не удосужился нормально помолоть. На «скорости» еще слабо было видно, а вот с реагентом для курехи он лажанул. Там оттенки разные. И пыль эту видно было. Она же не растворяется в воде…

– Да. Как пенопласт на воде плавает. – Ну да… Так вот, наш тип высыпал в воду в прозрачной чашке и помешал. Белый песок, видимо, аспирин какой-то молотый, сразу посыпал вниз. А реагент остался плавать. Потом он собрал весь реагент с поверхности, высушил и взвесил… На треть разбодяжил, сука. – Прям со старта… Быстро… – ухмыльнулся я.

– Есть мысли на этот счет? – Паха достал сигарету. – Молочник в курсе, что мы это спалили? – Нет.

– Он же ждет денег… за свою работу? – По-любому… Только хуй ему, а не деньги! – Да давай заплатим… Есть у меня для него котлета… Поехали прокатимся. Тачку заглуши… – я сел в свою машину.

– Не понял! – крикнул Паха. Потом пошел к машине и сел на пассажирское рядом.

Мы приехали в гараж, где из набора с инструментами я достал пачку фальшивых пятерок.

– Сколько, говоришь, мы ему должны? – спросил я у Пахи, пересчитывая деньги.

– На сотку забивались… – с недоумением в глазах произнес Паха.

– Вот, держи. Ровно сто косых, – я протянул расстроенному партнеру нужную сумму.

– Да ты гонишь! Пошел он нахуй! В чем прикол?! – начал было распыляться Паха, но, как только взял в руки деньги, на мгновение заткнулся, затем пере-листал и покрутил их в руках: – Они фальшивые… Это те? От того гондона?

– Ага, – довольно произнес я. – Пусть тратит с удовольствием и ни в чем себе не отказывает. Настоящую одну сверху положи, сложи вдвое и перетяни резинкой. Он же что-то доставил. Значит, хоть что-то нужно ему закинуть… – я пошел к выходу из гаража: – Но по ебальничку разок не мешало бы…

– Я поручу это своим аборигенам. Я зову их Лелик и Болик. Всегда вместе. Возможно, еще вытрясут из него товар, а там посмотрим, – ответил Паха.

– Это те, что нарка сожгли? – спросил я, закрывая дверь.

– Они самые…

– А кто из них Лелик, а кто Болик? – в шутку, с улыбкой спросил я.

– Да там пофиг! Болик – это, наверное, самый отмороз. Гриша его зовут. А Лелик – кореш его, – Паха уселся в машину.

Я закрыл гараж, и мы уехали.

Отдав фантики своим хулиганам, мой партнер дал им указания и отправился спать. В это время Лелик и Болик, как гонцы с письмом от хана, направились к веселому молочнику. Тот, по информации от артельного складского, ждал их в своем гараже.

По приезде на базу, на проходной их встретил вахтер и пустил на территорию, указав, как пройти к зданию хранения и упаковки. Молочник пригласил внутрь:

– З-заходите. В-вы от Ти-тимура же? – молочник немного заикался.

Это был мужичок лет сорока. Очки с толстыми линзами, на голове – вязаная шапка. Серый халат поверх теплого свитера и потертых шерстяных брюк напоминали стандарты дресс-кода советского времени. На ногах – черные ботинки с выступившей солью по краям. Взгляд у него был настороженный, а вид испуганный.

– Ага, мы его команда… – иронично произнес Бо-лик и оглядел потолки: – Здесь есть камеры?

– З-здесь д-да. В-в м-моей факт-туровоч-чной нет. Гости прошли в его вагончик. Молочник закрыл за собой дверь.

– К-как у н-нас д-дела? – молочник явно нервничал.

– У нас хорошо, а у тебя? – нагло продолжал беседу в издевательской манере Болик.

– У-у м-меня, врод-де бы, т-тоже хо-хорошо, – неуверенно ответил начальник склада.

– Вот деньги за твою работу, – Болик достал из кармана пачку и протянул ее молочнику. – Здесь сто, как и договаривались.

– От-тлично, – складской взял деньги и убрал в карман: – П-пересч-чит-тывать же не н-нужно?

– Нет. Все на месте… – ответил Болик. – А теперь о насущном. Где вес, который ты прикарманил?

– В-в с-смысле? – растерянно пролепетал склад-ской.

– В ко-ко-ромысле! – Лелик подошел ближе. – Я н-не п-пон-нимаю, о ч-чем вы?! – продолжал упираться молочник, пятясь назад.

– Дуру не врубай. Вес пришел бодяженный, – Бо-лик за долю секунды приблизился к крысе и, схватив его за горло, прижал к стене.

– П-парни, вы ч-чего?! Я н-нич-чего не б-брал! Ч-честно! – молочник пытался вырваться.

– Тупой, по ходу… – Болик сжал кулак другой руки и несколько раз врезал по лицу складскому. – Я ж убью тебя сейчас, придурок.

– Х-хорошо… х-хорошо. Я от-тдам! – хрипло за-кричал молочник, и Болик ослабил хватку.

– Где товар? – переспросил он.

– В м-моем с-столе. В н-нижн-нем ящ-щике. – Проверь, – повернувшись к Лелику, бросил Болик.

– В н-нижней п-папке… – добавил молочник. – Нашел! Два пакета, – спустя несколько секунд крикнул Лелик.

– А че ломался, клоун? – отдернув складского от стены и ударив еще раз по лицу, спросил Гриша. – Мало тебе, сука, было?! – нанеся еще пару ударов, Болик оттолкнул молочника, и тот упал на пол.

– Не знаю, все ли тут… – протянул Лелик. – Уже слил куда-то часть, гнида? – сев на стул, продолжал выпытывать Гриша.

– Т-там в-все. Ч-честно…

– Ч-честно?! Ты б не борщил с этим словом. Оно тебе не идет.

– Не беси, придурок. Сколько ты себе забрал? – поддержал допрос Лелик.

– Т-там в-все. М-можем вз-звесить. Д-двадцать в-взял с од-дного и с-сто с д-другого, – пробормотал начальник склада, подбирая кровавые слюни и пытаясь встать. – У м-меня е-есть в-весы…

– Сиди, чучело! Свои есть… – рявкнул Болик и кивнул другу.

Тот достал из кармана пороховые весы, поставил их на стол и бросил на них поочередно пакеты.

– Вроде все на месте, – резюмировал Лелик. – Гнида!.. – шуганув молочника, произнес Гриша.

Затем встал и снова потянулся к шее молочника. – Н-не н-надо. Х-хватит! Я-я ж-же все от-тдал… – скулила крыса.

– Да не ной ты! – с отвращением произнес Болик и, сунув руку за пазуху молочнику, достал из внутреннего кармана пачку денег, стянул из связки верхнюю купюру, а остальное сунул обратно. – Это нам за хлопоты. Остальное твое, как и договаривались. Позже тебе позвонят. И если не дурак, то ты продолжишь работать без своих махинаций. Ты меня понял? – грозно произнес Гриша.

– П-понял… – сидя на холодном полу, кивнул из-битый начальник склада.

Лелик сунул весы в карманы, и оба хулигана свали-ли из фактуровочной. Казалось, все прошло гладко… Вес по приказу Пахи они пустили дальше на свой рынок. Артель работала, и вроде бы все двигалось хорошо… Веселый молочник, получив за свою кривую работу фантики, скорее всего, с горя смыл их в унитаз, принял наказание и осознал ошибку. В общем, никто и не мог подумать, что из-за отвратительного зрения и грубых стертых пальцев мудак не заметит, что деньги были фальшивые, и попрется в банк, чтобы сделать своей сестре перевод в другой город.

Его арестовали прямо в отделении банка. Когда кассирша поняла, что у посетителя не просто одна случайная купюра, а целая пачка фальшивок, сделала вид, что у нее завис компьютер, а в это время в банк уже ехал наряд полиции. Молочника скрутили и, доставив в отделение, начали допрашивать, и после этого начался знакомый для всех, кто был вовлечен хоть когда-нибудь в подобный движ, цирк. Спустя несколько часов под прессом пары следователей он все же сломался и преподнес схему так, как будто пришлые бандиты заставили его работать на них и совершать неправомерные действия… а в оконцове еще и подставили бедолагу. Подняв записи с камер, следаки установили личности причастных к этой схеме и уже через пару дней их задержали… В момент ареста в их машине обнаружили фасованный вес, достаточный, чтобы предъявить им хранение в особо крупном раз-мере с целью сбыта. Вину на себя взял Гриша, хотя на пакетах обнаружили пальцы еще и его друга, Лелика. Но менты оказались не жадными и решили довольствоваться уловом одного заключенного.