Текст книги "Исповедь барыги. Не та дорога"

Автор книги: Андрэ Гаспар

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 22 страниц)

После ареста своих хулиганов, Паха узнал причину и предупредил всех на артели. Лавку пришлось прикрыть, а товар закопать до лучших времен в лесу. Деньги, что успели поднять, ушли на адвокатов для Лелика и Болика, а шлейф от свалившегося на нас дерьма вонял еще долго, поэтому к вопросу запуска этой точки мы не возвращались. Паху поставили на прослушку, и по совету знакомого мента ему пришлось на неопределенный срок сесть на жопу, предупредив меня, что нам на какое-то время нужно потеряться. Как говорится, начали за здравие, кончили за упокой… И по итогу ни схемы, ни денег, а лишь прижатые хвосты. Жаль… а я уже столько раз поделил шкуру этого медведя и неоднократно успел потратить из этой почти заработанной прибыли.

Глава X

ХЛОПОК

Мусорянский… мусор… мусорок… Современнаямолодежь, к сожалению, называет подобными словами всех представителей власти без разбора. Я же расскажу вам о той разнице, которую я определил именно для себя.

Мусор – это бандит, забравшийся под шкуру государственных структур и юзающий выданную ему ксиву как золотой браслет в Диснейленде. Пользуясь назначенными ему привилегиями, он берет, что ему вздумается, где ему вздумается и когда пожелает. Отжатый у одних барыг товар продает другим, дополни-тельно гарантируя покровительство и защиту. Еще он ради статистики отправляет на зону молодых пацанов, которые и больше десяти грамм за раз в руках своих никогда не держали, при этом он, для своей же выгоды, оставляет на свободе матерых диких псов, которые за месяц в городе сбывают килограммы наркоты… Причем нередко творя реальный беспредел… мокрый и вязкий. Мусор торгует информацией по проводимым оперативно-разыскным мероприятиям и делает это за немалые средства. По согласованию с адвокатом убирает из материалов дел важную информацию и улики. Мусор, дабы подлатать свою статистику, под конец месяца при обыске засовывает молодому клубному торчку в карман джинсов вес, достаточный для того, чтобы тот уехал на пару лет помахать топором. Еще мусор, угрожая тюрьмой за обдолбанное состояние и одно найденное в сумочке колесо, ебет на заднем сиденье своего джипа испуганную семнадцатилетнюю студентку. И он же зачастую решает, казнить вас или помиловать, а не суд, судья или присяжные заседатели.

Но вот мент – это мент. Мент душит мразь. Мен-ту глубоко начхать, кто отец задержанного, если тот грубо нарушил закон. Мент порой дает второй шанс оступившемуся не за положенную ему в подлокотник машины котлету денег, а веря в то, что этот молодой дурак, почти ссущийся в кабинете его отдела, едва того отпустят, следующий свой день начнет с чистого листа… Мент искренне верит в силу добра и зла и четко осознает, на чьей стороне он должен бороться. Мент иногда очень глупо, по словам его заплывших жиром сослуживцев, рискует своей жизнью, чтобы на мгновение или хотя бы на миг сделать этот мир чуточку чище и светлее. Не за награду или похвалу… Не за бонусы или повышение… А за честную и справедливую надпись на памятнике: «Жил по совести. Откланялся человеком».

Мой ангел-покровитель пахал как лошадь, сделав все, чтобы по мою душу не пришел именно мент. Я верю, что такой мент был занят более важными делами, сражаясь с истинным злом. И, судя по рассказам моего друга, работавшего на тот момент в прокуратуре, нечисти в городе было столько, что мои дела по срав-нению с той чернью, что творили и творят люди, были просто детскими забавами. Слушая рассказы моего товарища, взятые из материалов некоторых дел, я все больше и больше убеждался в том, что настоящий ад именно на земле, и соблазна так называемый Сатана дарит столько, что мы не замечаем того, как становимся его рабами. И я не исключение…

Он рассказывал о том, как одни люди потрошат друг друга кухонным ножом, будучи не в адеквате, и лишь наутро, очнувшись, осознают, что они совершили. Другие в возрасте семнадцати лет отрезают бездомному старику голову ради научного эксперимента, сравнивая реальные возможности с увиденным в триллерах. Насилуют беспризорных детей за пятьсот рублей и бутылку дешевой водки, зная, что тем некому жаловаться и некуда пойти. Наносят свыше ста ножевых ранений молодому таксисту ради долбаной полторашки рублей и старенького авто, оставив того подыхать посреди трассы.

Слушая эти страсти, я будто бы успокаивал себя, думая о том, что я всего-навсего дарю людям мимо-летное счастье и беру с них за это скромную плату. И я по сравнению с этими тварями гораздо лучше. Я – необходимость в этом сером, гнилом и несчастном мире. По сути, может и не совсем правильный, но в душе очень добрый и в меру проказный чародей.

Спустя какое-то время через одного из доверенных клиентов, оставленного мне Болгарином, узнал контакты нужного мне хуилы, который мог посодействовать в вопросе крышевания. Тогда я еще не знал, как именно это чмо решало вопросы. Из-за своей доверчивости я редко проверял информацию и с легкостью принимал те варианты, которые мне предлагали.

Схема работы, которую мне озвучил человечек по кличке Туз, была конкретно через мусоров. Насмотревшись крутых боевиков и наслушавшись уличных историй о том, как безопасно чувствуют себя барыги под мусорским колпаком, я стал домысливать, что мне привалило несказанное счастье. О, как же я был глуп и слеп тогда… дебил несчастный. Третье правило барыжьего клуба – никогда-никогда-никогда-никогда… (чтоб это правило покрепче засело у вас в голове, бейтесь им об стену, пока произносите) …никогда не работайте с мусорами! Вас будут доить, как единственную оставшуюся в деревне в голодные годы корову. Затем, когда вы совсем иссякнете и от усталости начнете валиться с ног, вас выебут, выпотрошат, выжмут до последней капли, высушат, а затем клейменный ими же кусок вашей кожи срежут и положат в виде закладки между страниц одного из свежесостряпанных дел.

Когда-то, еще в начале нашей с Гусем работы, я слышал от него подобный совет… но не придал значения. Да и после того случая в порту стер у себя из головы любое его авторитетное мнение. У меня была своя голова, и я сам в нее ел, курил, пил и нюхал… Сам и разберусь!

Туз козырнул одной из самых известных на тот момент в структуре ФСКН фамилией, обозначив, что именно под крышей этого человека я и буду находиться. Нарисовал мне на листке бумаги сумму размером с хорошую месячную зарплату, которую я должен был тому подвозить каждое десятое число месяца, и тогда в моей жизни все будет заебись. На подобную схему крышевания я подписал себя и Димаса, который, достав своей паранойей, при любом удобном случае спрашивал у меня про мусорскую крышу.

Первый мой «заебись» начался уже буквально через месяц, когда я решил съездить в Железноводск под-лечиться и привести себя в порядок. Хотя нет… Стоп! Отмотаем назад… Совсем на несколько дней… Чтобы я смог рассказать вам сказку о том, как, не покладая рук, в очередной раз трудился мой ангел-покровитель, но на этот раз уже в паре с ангелом-подругой.

Так вот… В один из моих обычных праздных дней я вывел из себя своими психами и депрессивным со-стоянием мою дорогую и единственную. А та, как и подобает практически любой вспылившей даме, в порыве истерики орала, что надо остановить машину и высадить ее у обочины. Хлопнув дверью, она произнесла волшебные слова: «Чтоб ты, мудак, разбил-ся!» – которые тотчас же подействовали как заклинание. И ваш покорный слуга из-за созданной на дороге другим мудаком нелепой ситуации улетел прямиком в столб. Как по щучьему велению, но не по моему хотению, на место случившейся аварии незамедли-тельно, что очень странно для нашего города, приехали гайцы и начали проверять мое состояние на предмет трезвости. И, о чудо, к их глубочайшему удивлению я оказался абсолютно трезвым… (просто в этом вопросе мы с ними чутка разминулись). Поскольку я уже был лишен права на вождение, а случай аварии, да еще и с участием столба, обойти мне так и не удалось (даже при засунутой в лопатник с документами десятке), моя наглая, психованная задница угодила на нары ИВС, на назначенные судом уже не в первый раз шесть суток.

Сижу я в неволе, в темнице сырой, и гаммы гоняю: «Ну что, блядь, не так со мной?!» И чтоб мои думы были более продуктивными и осмысленными, судьба распорядилась запихнуть в мою камеру конченых ал-кашей и без пяти минут бомжей. Помимо дискомфорта от разносившегося по всей камере смрада, тупорылых разговоров ни о чем и отвратительных, даже для моей неформальной психики, анекдотов, из окна напротив моей койки дико сквозило, и я продул себе все, что только можно было продуть в человеческом теле.

И вот… Через несколько дней меня отпустили из изолятора. Уставшего, больного и хромого, у ворот того самого места, куда я пообещал себе больше не воз-вращаться (и пошли вы нахуй со своим «…не зарекаются»), меня встретила Ангел. Виновато улыбнулась в ответ на мою улыбку. Никто ни на кого уже не злился, всю злобу за сто сорок четыре часа вытянуло из меня сквозняком, и я просто хотел уехать домой… Лиза подала мне руку, словно еле ковыляющему старику.

– Наше такси, поехали! – мы уселись на заднее сиденье серого универсала.

По дороге я вкратце рассказал ей, как провел этот не совсем приятный, но сильно запоминающийся отпуск. Послушал, чем занималась она эти дни и что нового произошло в городе. Попав домой и поставив телефон на зарядку, я открыл ноут, где увидел сообщение от Болгарина: «Позвони!»

– Привет, – произнес я, как только услышал же-ванное из-за дерьмовой связи скайпа: «А-л-л-л-о-о-о…»

– Зд-а-а-а-р-р-р-ова! – очередное рубленое приветствие донеслось от Болгарина.

– Тебя плохо слышно, слова жуются! – Это я жую… – засмеялся Болгарин, вызвав смех и у меня. – Так лучше слышно? Я ближе к роутеру подошел… совковое здание… как в бункере…

– Да. Так уже лучше. Что случилось? – устало спросил я.

– Мне Лиза ответила в ВК… сказала, что тебя за-гребли в изолятор… Отдохнул?

– Ага, райское место… буду всем советовать… – Ладно, бывает. Не злись. Слушай, может, ты приедешь отдохнуть на Кавказ? Я здесь с подругой уже третий день. Подлечишься, приведешь себя в норму… развеешься. В нашем болоте нельзя слишком долго копошиться… Это опасно для психики.

– Я подумаю…

– Забей на наши терки. Я знаю весь движ. Мне на него похуй. Долги, мутки… срать на это. Я это все прошел сотни раз… с сотнями людей. Иногда надо… Никакой работы. Тупо отдых! – Болгарин был настойчив.

– Хорошо. Я тебя услышал… – я секунду прикинул, – в принципе… почему бы и нет… Я и правда подустал и реально херово себя чувствую. Посмотрю билеты и напишу.

– Давай. Я на связи. Приезжай! – обрадовался Болгарин и повесил трубку.

После разговора я сложил одно с другим. У меня не было острых обязательств или работы. Я был хозяином своего времени. Перетерев с Лизой и объяснив ей все, я забронировал билет на утренний рейс следующего дня. Понимая, что мне придется как-то объяснять свой отъезд матери, друзьям и людям по работе, я решил не включать телефон, чтобы не провоцировать нежелательные разговоры… выспаться в нормальной постели и отдохнуть.

Ранняя весна – не самый популярный сезон для этого направления, поэтому добираться пришлось с двумя пересадками, но спустя двадцать три часа мой зад все же благополучно приземлился в аэропорту Минеральных Вод. В зоне прилета меня встречали Болгарин и его дама сердца. Лера, как и всегда, была наманикюрена, модно одета и выглядела моложе своих тридцати. Блондинка с пышными губами и ослепительной улыбкой первая заметила меня среди толпы людей. Тут же ткнула Болгарина и кивнула в мою сторону. Их взгляды выражали радость, лица изо всех сил пытались скрыть какие-либо эмоции. Подойдя ближе, я заулыбался, и встречающие не удержались от позитивных эмоций:

– Жека, здарова! – я пожал руку Болгарину. – Лерка, как всегда, хорошо выглядишь! – приобнял ее. – Ну наконец-то… очень долго добирался! Мы уже час здесь… – улыбаясь, но все же недовольно произнес Болгарин.

– Рейс задержали. Просил пилота поднажать, но он ни в какую… Упертый баран… кавказец. Все про ка-кой-то знак мне твердил… что там объезд, ремонтные работы… – пытаясь сдержать улыбку, ответил я.

– Ремонтные работы?.. – улыбнулся Болгарин. – Ну да… – ответил я, с трудом сохраняя серьезность.

– В небе? – чуть наклонившись в мою сторону, снова спросил Болгарин.

– Ну да… Кавказ же… Высокие горы… пришлось облетать, – и тут уже я не удержался от смеха. Жека приобнял меня:

– Люблю, когда ты такой… а то, как ни позвоню, ты вечно извергаешь сплошной негатив…

– Не мы такие… – и Болгарин тут же подхватил:– Да-да… жизнь такая… Уже слышал… Но жизнь такая, какую сами мы строим… Не все стоит взвешивать цитатами из «Бригады».

– Ну вот… началось… А обещал мне отдых… – про-бубнил я.

– Все-все, ты прав! Строго отдых… Более не гружу… – он посмотрел на сумку в моих руках: – Помочь? Тяжелая?

– Я хоть и не такой здоровый, как ты, но уж с десятикилограммовой сумкой-то справлюсь, – я расправил плечи и надулся.

– Ага, Жень, ну ты и правда… ты его еще на руки возьми, словно калеку… – пошутила и Лера.

– А че, если надо, я могу! – Болгарин сделал вид, что пытается схватить меня на руки.

– Да уж… вы тут смотрите, не трахнитесь еще… На Кавказе все-таки… тут люди другие… – глядя на эту картину, улыбаясь, произнесла Лера.

Закончив дурачиться, мы дружной компанией направились к такси. Закинули мою сумку в багаж-ник и уселись в машину. Едва водитель сдвинул «ласточку» с парковки, Болгарин повернулся ко мне и спросил с легким искусственным кавказским акцентом:

– Люля? Хачапури? Шашлык-машлык? Вина домашнего, дорогой, будешь?

– Барана съем! Целого… но по частям. Очень голодный! – подхватил я.

– Как волк? – уже с настоящим акцентом поинтересовался водитель.

– Как медведь после зимней спячки! – О-о-о, брат, нужно срочно везти его в хороший ресторан… иначе он нас всех сейчас скушает здесь! – водитель прям будто тост произнес.

– Едем в «Урарту»? – посмотрев на Леру, произнес Болгарин.

– Да, там хорошо… – кивнула та.

– Тут вы, уважаемая, немного не правы… – водитель посмотрел через зеркало на Леру, затем на меня: – Та м не просто хорошо, там очень хорошо!

– Ты прав, дорогой, место действительно отличное! – Лера тоже заговорила с колоритным кавказским акцентом.

– Это заразно, я смотрю?! – посмотрев на Леру, а потом на Болгарина, произнес я: – Меня это тоже ждет?

– Не сразу, друг… нужно время… – ответил водитель.

– Пару дней – адаптационный период… и все… – поддержал водителя Болгарин, не меняя акцента. Спустя несколько минут мы подъехали к двухэтажному ресторану, где на входе к нам подошел швейцар и помог зайти, взяв мою сумку. В фойе нас встретил, как оказалось позднее, один из родственников хозяина и крепко пожал руку Болгарину:

– Заходите, дорогие мои, заходите! – Здравствуй, Ваграм. Места есть? – спросил

Жека.

– Конечно есть, обижаешь. Все есть! Для вас – лучший столик на веранде… проходите! Ваграм махнул рукой в сторону официанта и тотчас подбежал к нам.

– Армен, проводи гостей на веранду. За любой стол, какой понравится, посади и накорми! – дав наставление официанту, Ваграм снова повернулся к нам: – Проходите, располагайтесь. Я подойду к вам позже. Мы поднялись за официантом вверх по лестнице, и, пока шли между столов, я заметил на стене большую карту.

– Это карта древней Армении… А точнее, самой Урарту, – увидев мой взгляд на карту, сказал Болгарин.

– А что значит «Урарту»? – поинтересовался я. – Так называлось, вроде как, племя и та самая первоначальная цивилизация, на месте которой позже образовалась Армения, – разъяснил Болгарин.

– Самые первые армяне, короче, – улыбнулся я. – Ну, если совсем коротко, то да.

– Еще до нашей эры… – подхватила разговор Лера.

– Тринадцатый век до нашей эры, – присоединился официант.

– Прикольно… но рассказами о древней Армении сыт не будешь… Еда же из нашей эры? Или тоже успею окаменеть, пока ее принесут? – пробубнил я с серьезным видом, но дав понять, что я все же шучу.

– Нашей и лучшей эры. Накормим, напоим! Не успеешь посмотреть меню, как я принесу закуски и вино! – с легким поклоном произнес официант, положил меню на стол и сразу же убежал.

Вино и закуски принесли на стол быстро, как и обещали. Мы выпили, отломили кусок лаваша, обмакнув в домашнюю аджику, и на душе сразу же стало легче. Лица у меня и Леры порозовели от вина, а Болгарин держал марку и не пил. Для меня это был парадокс. Этот человек мог горстями запихивать в себя всякую дрянь, но на дух не переносил алкоголь и тех, кто его жрал, делая поблажку лишь мне, хоть не раз высказывался, что быть пьяным мне не идет. Правда, сегодня он так был рад меня видеть, что даже отпил глоток на первом тосте за приезд и долгожданную встречу.

Мы изъявили желание попробовать изысканные блюда кухни этого ресторана, заказав разные и разделив между всеми. У каждого мужчины в жизни наступает тот самый момент, когда ему впервые выпадает возможность попробовать бараньи яйца… Наступил и мой. Но… если, конечно, сравнивать, то лучше питаться икрой. Видимо, кто где вырос, тот яйца того региона и хавает.

После ресторана мы отправились в тот самый сана-торий, куда меня и пригласили. Я когда-то давно, еще ребенком, был в этом уютном и живописном совке. Большая территория, источники с минеральной водой разного состава, смотря кому какую прописали. Парки, скверы, спортплощадки, несколько корпусов, лечебницы различного формата, от грязевых ванн до массажных кабинетов, в том числе массажа простаты, куда очередь из мужиков за сорок была во весь коридор. А какие счастливые все выходили оттуда… Будто там не массаж делали, а насыпали чего-то. «Молодой еще для таких утех», – подумал я и вычеркнул сие мероприятие из прописанного врачом листа.

Мы делали назначенные процедуры, ходили в столовую, гуляли в скверах, по пути на так называемый водопой, и гоняли по вечерам чаи со всякими кавказскими сладостями и орехами. Старались не говорить с Жекой на темы, которые бы явно омрачили отдых обоих, но на одной из таких прогулок по местному парку вокруг небольшого пруда он прервал нашу беседу о разном и произнес:

– Ладно… Я же вижу, что тебе неймется и ты хо-тел бы обсудить свой движ… Наваливай.

– Так видно? – с виноватым видом спросил я. – Видно… и я тебя понимаю. Когда с головой ныряешь в это болото, оно сильно затягивает, – с напутственной интонацией стал толкать речь Болгарин, сделав пару шагов в сторону лавки. – На все остальное практически не остается времени. Все твои мысли заняты этим говном.

– Пока ты сам им не станешь… – это прозвучало одновременно как утверждение и вопрос.

– Скорей всего, так и будет, – он уселся на лавку. – Судя по тому, как ты двигаешься, ты уже тонешь… Измученный и сломленный… Причем не только внутри, но и снаружи… Все твое тело подает тебе сигналы, что ты устал… Ты приехал больной и хромой… взгляд потухший, словно вернулся с каторги.

Мы оба замолчали на несколько секунд, пока мимо проходила пара с ребенком. Ни к чему было, чтобы прохожие слышали наш треп… За это время я еще раз оценил живописность этой местности. Лавка перед прудом была сделана в виде пары кресел в театре пе-ред сценой, где происходили необычайные события. Живая картина в галерее моей жизни… Закат уже плавно наносил свои мазки на еще не в полную меру пробудившиеся деревья. Март на Кавказе был не таким, каким я привык его видеть ранее. Здесь и вода была живой, а не застывшими ледяными глыбами.

Несколько уток чистили перышки на той стороне пруда и изредка пронзали шум листвы своим: «Га-га». В десятке метров от нас отец с сыном играли в простую, но интересную игру. Рядом с берегом на якоре болтался полый круг, а они на него по очереди кидали монеты. «Забавно», – подумал я. И хотелось бы разобраться и вникнуть в суть этой игры, но голова и мысли были заняты совершенно иным.

– Ну а как двигаться в этом, не погружаясь в процесс? – недоумевая, спрашивал я, тоже усевшись рядом. – Вся эта каша пропитана всякой хуйней… Позитив дарят лишь бабки… есть еще что-то?.. Я что-

то упустил?.. Что в этом всем, кроме денег, может доставить мне удовольствие?

– Семья, близкие… хобби… Да много чего… – Болгарин призадумался, оглядевшись вокруг, и снова повернулся ко мне: – Я не могу тебе выдать точный список… Тут у всех индивидуально… У кого-то спорт… У кого-то музыка… Кто-то пропадает на рыбалке или охоте или же нянчится с детьми… Я отдыхал на вечеринках, которые сам же и организовывал. Занимал мозг этим… Отвлекался и расслаблялся, когда стоял за пультами или когда пробовал писать музыку дома… Или когда умирал под железками в зале.

– Ну не прет меня железо тягать!

– Да это неважно… Причем тут железо… Умирай под тем, от чего тебя прет… Будь то шашки или бадминтон… похуй вообще… Ты же вообще забил на любые темы, не касающиеся пуша… И не только ты один… Димас тоже облепил себя долбоебами и только и де-лает, что катается от одного к другому… – в его словах сквозило раздражение, но через пару секунд он будто переключился и заговорил спокойнее: – И кстати, насчет зала… Смотри, зал – это «надо». Это необходимость… Как неотъемлемая часть твоей профессии… Это просто «надо», и все… И надо это до тех пор, пока оно не станет твоей привычкой. Бьешь ли по груше или же считаешь повторения – тоже не-важно… В этот момент ты тупо освобождаешь голову от всякого непонятного хлама. Плюс ко всему – держишь себя в форме… Вот что важно… Не пренебрегай этим.

– Я понял.

– Так, чисто совет, раз уж мы эту тему затронули… Тебе решать, конечно… но даже если не зал… Где твои новые тексты?.. Записи? Когда ты писал последний раз что-то или музло делал?

– Делал… – промямлил я.

– Знаю, ты бы похвастался… но раз я этого не слышал, скорей всего, ничего нового и нет.

– Ну как нет…

– Да так… Что-то есть стоящее моего внимания? Уж за пару-то лет должен был выстрелить чем-то, чем стоило бы гордиться?! – Болгарин с улыбкой посмотрел на меня: – Ну? – и, не дождавшись отве-та, продолжил: – Вот видишь… А планов, помнится, у тебя было много… Слушал твои идеи и наброски, и казалось, что вот-вот уже скоро буду с гордостью покупать твои синглы… Но увы…

– Согласен… сдулся я чето… – с досадой произнеся.

– Ты не сдулся… ты просто перестал уделять этим вещам внимание. Как и в вопросе с качалкой: мышц не нарастить, если не нагружать их… причем регулярно. Нужно выделять дни и часы, когда ты занимаешься регулярно другими вещами. Даже если в выделенный четверг с десяти до двенадцати ты сел писать, а в голову ничего не лезет, – все равно пиши. Пробуй… Рано или поздно начнет получаться. И ты будешь знать, что это время твое… И тема такая, что никто ее не отнимет. Ни бандосы, ни мусора… ни лживые псевдо-дружки… Твое и ничье больше. И у нас с тобой есть огромное преимущество перед всеми. Мы можем и умеем творить то, что не купить в магазине за деньги. Мы умнее большинства, и не потому, что прочли гору умных книг, а потому что смотрим на этот мир иначе и умеем делать крутые вещи, если проникнемся темой… – Болгарин сделал паузу, убедился по взгляду, что я его понимаю, и добавил, ткнув в меня пальцем, – Только ты об этом забыл! Забыл, что твой котелок и твои амбиции спо-собны рожать куда больше, чем те жалкие тыщонки и проблемы, что ты щас оборачиваешь.

– Проблем, надеюсь, сейчас будет меньше… – про-бурчал я в ответ.

Болгарин на это только с неким осуждением выдохнул, и мы оба на миг затихли, уставившись на пацана с отцом. Поочередно доставая монеты, они бросали их на круг. Мы с Болгарином поняли суть их игры по тому, как парнишка ликовал, когда круг после броска отца перевернулся. Монеты сползли, своеобразная плавучая игровая площадка снова стала пустой, и они начали новый раунд.

– Смотри, как все просто… – кивнув головой в сторону парочки, сказал Болгарин. – Наглядное пособие, как устроен рынок и финансовый мир… – задумался на секунду, чтобы верно продолжить мысль: – Один неверный бросок, и ты утонул…

Закат уже тускнел, оставляя лишь тонкую линию зарева. Я чуть поджал плечи из-за холодного ветра, который резко разыгрался и стал поднимать с земли листву и пыль.

– И это тебе так кажется, что проблем будет меньше… – Болгарин наклонился ко мне, понизил голоси спросил, – Ты так считаешь из-за того, что, как я услышал уже от Димаса, вы прыгнули под мусорскую покрышку? Это придает тебе уверенности? – продол-жал душить меня вопросами Болгарин. – Дурак ты… Все самое интересное еще ждет тебя впереди… И ты не избавил себя от проблем, нет… Наоборот – заимел себе таких, что, возможно, скоро охуеешь… – заметив мою ухмылку, возмущенно продолжил: – Да-да, смейся!.. И ты, и Димас… Вы оба скоро поймете, как устроена система. И я надеюсь, что она вас не пере-мелет и не сотрет в порошок.

– Много же из нас двоих получится порошка! – я пытался острить. – Я где-то килограмм семьдесят… семьдесят пять, может, вешу… ну и Димас еще…

– Смейся… но потом не плачь… – Болгарин улыбался, но был уверен в своей правоте.

– Да с чего ты это взял? – спросил я. – Да с того, что я уже хапнул в этой теме побольше вашего… Есть лишь один процент из ста, что вам попался реально сладкий варик… но уже по тому, какие фамилии вас кроют, я предвижу финал.

– Ну хватит уже жути нагонять… Щас обоссусь от страха… – рассмеявшись, произнес я.

– Смейся-смейся… Только смотри, чтобы потом не обосрался… Так как именно за столом допросной и во время вынесения приговора выясняется, у кого какая кишка… – полностью стерев улыбку с лица, произнес Болгарин и застегнул куртку до самого под-бородка.

– Ебать поговорили… только давай без драки?! А то ты такой серьезный стал, Бэтмен!

– Все угораешь, Джокер… А я серьезно. Мне не хотелось бы, чтобы тебя раскатали и ты хапнул хотя бы моего срока… Эта система построена, чтобы ломать людей, а не исправлять… И ты совершенно для нее не подходишь! – речь Болгарина была на редкость проникновенна.

– Реально думаешь, что все так плохо? – уже без улыбки и какой-либо иронии спросил я.

– Хотелось бы верить, что нет… Но жизненный опыт заставляет думать иначе… Давно ты под кол-паком?

– Несколько месяцев… Может, пять-шесть… но проблем не было никаких. И ни я, ни Димас не за-мечали ничего подозрительного.

– Так вы ничего и не заметите… Или ты думаешь, что за вами будет посменно кататься десять машин, как в голливудских фильмах про мафию и ФБР?.. – ухмыльнулся Болгарин. – Вы можете быть уже в раз-работке и даже не подозревать об этом… Любую пеш-ку из-под тебя могли давно уже хлопнуть, посадить на измену, и он бы продолжал бегать к тебе месяцами, до нужного момента… И вот наконец, в самый непод-ходящий для тебя день… или в день рождения твоей матери или дочери, или же на ее утреннике, прямо у ее ног, тебя позорно положат ебалом в пол и наденут наручники! – последнюю фразу Болгарин забил словно гвоздь. – И сделают это именно для того, чтобы ты понимал, кто ты и кто они… и как тут все устроено. – И что предложишь сейчас делать? – я слушал уже внимательнее.

– Теперь уже не ясно… Ведь даже выйди вы сейчас из игры, если очень захотят и если на вас уже что-то есть, все равно закроют… Не дам я тебе совета, так как его у меня нет…

– А если бы ты оказался сейчас в такой ситуации? – Я бы?.. Я бы… – Болгарин задумался и затем, за-смеявшись, ответил: – Я бы точно не оказался в такой ситуации… Я с мусорами дел не имею. – Ну а все же, если бы?..

– Если бы… – мой друг слегка поднял голову вверх и посмотрел на небо, будто пытаясь там найти ответы, но потом снова взглянул на меня с серьезным видом и произнес: – Играл бы до конца и решал бы проблемы по мере их поступления.

– Понял, учту…

– Ладно, пойдем уже… Ужин начался… хавать хочу, – вымолвил Болгарин и вскочил с лавки.

Я поднялся вслед за ним и пошел с задумчивым видом.

– Загрузил я тебя? – произнес Болгарин, взглянув на меня.

– Да пиздец… Так день хорошо начинался… По-хвастался, называется… – раздосадованно, но все же улыбаясь, ответил я.

– Не парься ты так… Может, я и не прав, и это лишь моя привычка вечно все сводить к плохому финалу… Скорей всего, все будет хорошо… – улыбнулся в ответ Болгарин.

– Да ладно, ты это говоришь, лишь бы меня утешить.

– Ну и как? Получается?

– Вообще нет! – ответил я, и мы оба засмеялись. До самой столовой мы шли молча, пока не встретили на входе Леру.

– Заждалась уже!

– Тоже голодная? – взял ее за руки Болгарин. – Очень!

– Все голодные… Это потому что горный воздух и прогулки…

Мы сели за стол и принялись дербанить хлеб и уже расставленные тарелки с салатом. Будто зомбированный, я смотрел на скол в тарелке и ковырял овощи вилкой. Моя голова была занята мыслями о недавнем разговоре. Сопоставляя все сказанное Болгарином с теми моментами, которые произошли недавно, в том числе и непонятное поведение Туза, я то успокаивал сам себя, находя оправдания и утешаясь отмазками, то пронзал свое сердце стрелами страха, подтверждая для себя слова Болгарина и осознавая, какую глупость мог совершить. В какой-то момент мой друг меня одернул:

– Ты так тарелку насквозь продолбишь! Отвлекись. Отдыхай пока…

Подняв голову, я заметил, что они с Лерой, видимо, давно наблюдают за мной. «И правда, нужно отвлечь-ся. Сейчас я ничего не решу!» – подумал я про себя.

– Приятного аппетита!

– Да, и тебе…

– И тебе…

Поужинав, мы пошли в холл и, усевшись на диван, стали смотреть какой-то старый фильм, который крутили по центральному каналу. Я хоть и смотрел в сторону экрана, но мои мысли уходили далеко сквозь него. Блуждая в недрах памяти, они собирали цепочку из того, что я уже сделал, как надо было и что конкретно я упустил. Болгарин периодически поглядывал на меня и по-доброму улыбался, будто пытаясь мне сказать своим взглядом: «Да хорош уже! Тормози! Вернись к нам обратно, и давай отдыхать!» Но как бы он ни старался, выпущенный из бутылки джин отказывался лезть обратно…

В тот вечер я еще долго не мог уснуть. Ведь только теперь, оставшись наедине с самим собой, я понял, что тут врать уже бесполезно… да и незачем. «Нихера ты не делал», – тут же прилетело в обратку. И как толь-ко я собрал воедино все то, что высказал Болгарин о моих «не делал», меня будто молнией пронзило воспоминание о том самом обещании, что я дал себе еще несколько лет назад и про которое совершенно забыл. Только сейчас до меня дошло, что за все это время, пока плюхался в этом болоте, я ни разу в своих мыслях не возвращался к той цели, что так точно и ясно когда-то себе поставил… Набить подушку… Альбом… Второй Баста… Продюсер… Большая сцена… Тысячи ладоней, поднятых вверх, одновременно хлопают… и хлопают… и хлопают… А я пою… На секунду я будто бы снова провалился в эту мечту… Увидел свет софитов… и тысячи зажженных фонарей телефонов… Кайф… Лучший кайф… Незаменимый… Сильный… Но и он, хоть и генерируемый моими мыслями, не смог продлиться долго… Спустившись с небес на землю, я очутился в пустом, давно заброшенном зале, лежащим мордой на сцене с заведенными за спину руками, одетыми в наручники… А неподалеку, в углу, пара крыс, повизгивая и толкаясь, доедала остатки проводки.