Текст книги "Исповедь барыги. Не та дорога"

Автор книги: Андрэ Гаспар

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 22 страниц)

– Прости.

– Тебе смешно? Это смешно было, по-твоему? – ударив меня по плечу ладонью, выкрикнула она. – Домой отвези меня!

– Правда, прости. Мне трудно объяснить это… Как быстро все поменялось…

– Что именно?

– Еще недавно я в буквальном смысле был на их месте… стоял рядом и смотрел, как они кошмарят других. Теперь и сам испытал эти ощущения.

– Понравилось?

– Перестань. Больше такого не повторится… обещаю…

– Домой меня отвези!

До самого дома мы ехали молча. Я перетирал в го-лове случившийся опыт унижения. В такой ситуации сложно было принять верное и правильное решение. Если бы обладал навыками Стивена Сигала или Джета Ли, то мог бы в красивой манере раскидать всех там на месте. Остановить пару пуль зубами. Одному сломать ногу, другому выбить все передние зубы ударом железного кулака. Третьему, отобрав у того ствол, за-пихнуть его в задницу… Но это все кино. А на деле мы все опираемся на ситуацию. Я знал, что меня не убьют и даже не покалечат. Я не сделал им ничего того, за что меня стоило так сильно ненавидеть. Гиенам просто захотелось жрать, а я их вовремя не покормил. Ангела бы они тоже не тронули. Не настолько больные они… я надеюсь… Их задача была нагнать на меня жути. Устроить то самое показательное шоу, от которого мои шестеренки, настроенные на то, чтобы заставлять меня соблюдать уговор, снова начали работать. И это, хочу заметить, у них неплохо получилось. Я продолжал медленно кипеть, но уже прикидывал, как откусаться от этих шакалов.

Лиза же, уткнувшись лбом в боковое стекло, сидела с обиженным видом и смотрела на пролетающие мимо фонари машин. Я не знал, о чем она думала в тот момент. Возможно, так же, как и я, сидела и тихо ненавидела этих уродов, представляя, что бы она могла с ними сотворить, будь это в ее власти. Или же она так же тихо, насколько могли позволить ее чувства, ненавидела меня за то, что я повстречался ей когда-то и продолжаю баловать этими феерическими сюрпризами. Сюрпризами, которые поднимались вверх на шкале неожиданности и жести по резко загнутой и скалистой кривой.

Доехав до своего подъезда, я выгрузил расстроенную Лизу и уехал. На болванку пришло смс от Рината с текстом: «Прости. Мне не оставили выбора». Я не был зол на него. Я прекрасно понимал: когда такие тиски сдавливают, ты склонен думать лишь о своей шкуре. Теперь я допер, что первый раз его прессанули еще в тот день, когда он пришел с разбитой губой, впаривая мне историю про телку и выпрашивая добавки. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы срастить эти две ситуации и понять, что в тот вечер он закупался под палкой. Чисто доказать шакалам еще раз, что я продолжаю отгружать товар. А они сидели и пасли мой подъезд. Такая у них работа…

Глава XII

ОСНОВАНО

НА РЕАЛЬНЫХ СОБЫТИЯХ

Я набрал Пахе, предложил увидеться и поговорить. Встреча состоялась на нашем условном месте. На пригорке, на окраине одного микрорайона, где просматривался периметр и были видны подъезжа-ющие машины.

– Грустный ты какой-то. Проблемы? Привет, – Паха протянул руку и поздоровался, похлопав меня по плечу.

– Привет. Ларинские заезжали за данью, – я улыбнулся. – Точнее, как заезжали… выцепили меня, вытащили из тачки и в не совсем приятной форме попросили в течение трех дней привезти им сотку.

– А кто подъезжал? Лапа со своей кодлой? Ты же им обозначил, что пока сидишь на жопе?! – спросил Паха.

– Да, они. Ко мне один тип забегал периодически. Они его выцепили и через него набили мне встречу.

– Ушлые… хули… Не знаю, что тебе тут предложить. Ты же понимал, что так будет? Мы говорили с тобой на эту тему еще в начале всей движухи…

– А какие варианты?.. Это был ультиматум, по сути… ты и сам это знаешь.

– Да… ситуация стремная… Заплати. – Потом еще попросят…

– Скажи, что больше не будет. Но придется реально сесть на дно. Покрутятся… может, подъедут еще пару раз. Поймут, что не в теме… отвалят… Да… Бумеранг жизни… Сначала с того твоего обалдуя трясли бабки для тебя… Теперь трясут с тебя для Ларина… – Паха засмеялся.

– Ага… смешно…

– А кстати, с барана того, может, дотрясти? Или на чем там с ним закончилось?

– С Сереги-то? Да хули с него взять… бомжара ебаная… Голодранец-нищеброд. Как чайка кормится то тут, то там… У него уже такой похуизм выработан к жизни, что его только могила исправит…

Взять мое на себя сможешь, когда новая партия придет? Я все равно сейчас под контролем со всех сторон…

– Смогу. Нужна конкретика, кто, что и сколько.

Сиди дома, отдыхай, – Паха улыбнулся, – сотки, я так понял, у тебя сейчас нет?

– Так были б бабки, то сидел бы на жопе и не баhыжил!

– Понял тебя. Подкину через пару-тройку дней. Разберемся… не ссы! – Паха похлопал меня по плечу.

– Спасибо… А что там у тебя с Арчи и всем остальным?

– Тухляк. Соскочил, сучара. Как я и говорил, мне настоятельно рекомендовали его не дергать и даже не дышать в его сторону. Ебола, короче… А я бы этого сучонка ебнул. Не промазал бы… Он мне так жизнь обосрал. Но жизнь долгая… земля круглая. Сочтемся…

– Ясно. Не грузись сильно. Жив остался. Такие шансы редко кому выпадают.

– Тоже верно… но бесит, блядь!..

– А по артельской теме что?

– Да там тоже еще воняет. С людьми общаюсь в аккурат. На личных цифрах веду строго обычные беседы. Как успокоится, дам знать.

– Понял. Надеюсь, все разрулится… – я пожал руку Пахе, и мы разбежались.

Собачий холод, кроме всего прочего, заставлял ютиться дома. Как же я ненавидел этот мороз, который загибает тебя в узел, как сутулого старика. От него колом вставал двигатель у тачки, а ты, выскакивая из подъезда, который тоже никогда не видел зимой плюсовой температуры, согнувшись, как доходяга, с руками в карманах, быстрым шагом бежал до машины, чуть ли не набирая еще в подъезде воздуха побольше в легкие, словно предстоит пробежать некий безвоздушный коридор. На тридцатиградусном морозе дышать особо не хотелось. Каждый вдох обжигал твою гортань словно высокоградусный напиток.

Будучи привыкшим с самого детства жить в этой местности, я так и не смог привыкнуть к этим минусам нашего дикого и бескрайнего севера. Хотя, возможно, если бы я, скукожившись, брел по дороге в школу и наблюдал вокруг яркие и красивые здания, ухоженные улицы и довольных людей или имел бы возможность передвигаться на комфортабельном, утепленном, приспособленном к этим местностям общественном транспорте, эта обстановка выглядела бы в моих глазах иначе. Чахлые газели и обшарпанные полуразваленные автобусы времен Советского Союза украшали наш увядший город словно самодельные кривые игрушки, сделанные руками слепого мальчика и оставленные на высохшей, полуопалой серой ели… брошенной у мусорного бака в начале февраля.

Я ждал, словно подсудимый приговора, когда же истечет обозначенный мне срок и когда Паха подгонит мне обещанные бабки. Продумывал, какой движ будет далее. Закончится ли все на этом или же утянет еще глубже на дно этой системы, для которой я изначально не был приспособлен. Я так и не мог подобрать правильную призму, чтобы рассмотреть в нужном ракурсе ту самую яму, в которую рухнул с головой. И чем более напористо пытался рыть, чтобы выкарабкаться из этой ямы, тем сильнее, мне казалось, закапывал себя в нее. ***

Пока я прохлаждался (в прямом смысле этого слова) у себя дома, Лапа проводил свои стандартные будни в компании подельников-шакалов. Его голова была забита несколькими нерешенными вопросами. В том числе и моими…

– Здарова! – будучи за рулем, произнес Малой. – Привет! – Лапа, сев на заднее сиденье тонированного крауна, пожал руку сидевшему рядом Нику, затем Малому и потом, протянув руку другому пассажиру впереди, добавил. – Рус, ты с нами сегодня?

– Мать снова в сопли… бычит… боюсь приложить. – Печально.

– Куда двигаем? – спросил Малой. – Хер один бабла мне должен давно. Заебал, тварь, завтраками кормить. К нему сегодня. Затем веса нужно отгрузить одному терпиле.

– Сейчас куда конкретно ехать? Адрес? – Бывшая его с моей общается. Я попросил, чтоб та его к себе позвала. Космонавтов-двенадцать… корпус три. Стройматериалы на углу там.

– Понял, – Малой ударил по газам. – Сига есть? – спросил Лапа, параллельно печатая сообщение в телефоне.

– Да… держи, – ответил пассажир с переднего и, не оглядываясь назад, протянул пачку.

– Дохуя торчит? – спросил Ник, достав зажигалку и запалив огонь.

– Полтос. Надо разбить его. Он думает, что если мы там как-то через наших баб знакомы, то можно меня парить месяцами, – Лапа задымил, приоткрыв окно и повернувшись лицом к нему. – В стрипуху заскочим, как разгребемся?.. – взглянул он на Ника.

– Можно…

– Еще б ты отказался! – подколол Лапа. – Да он же как пионер – первый летит сиську пожамкать! – рассмеялся Малой.

– Пожамкать! – поддерживая волну смеха в машине, добавил пассажир на переднем.

– Типа я один там жамкаю?! Кто в тот раз дол-бил телку прямо в гримерке, пока охранник выносил дверь? – улыбаясь, ответил объект насмешек, хлопнув по плечу Малого.

– Это был не я! – еще громче заржав, ответил тот. – Можно потише! Телка чижика этого звонит! – повысил тон Лапа и прильнул ухом к сотовому. – Да, говори… Знаю, что он на синей висте. Понял! – Лапа приказал Малому: – Двигай живее на адрес, он уже вышел из хаты!

– На месте почти… – ответил Малой, въезжая во двор. – Его же вистарь там припаркован?

– Да, давай двигай ему навстречу и блокируй! – Короче, в тачку его к нам, и прокатимся! – добавил пассажир, сидевший рядом с Лапой. Черный, как смерть, краун перерезал путь висте по диагонали. И так уже узкая дворовая колея, заметенная со всех сторон снегом, не давала шансов для маневров.

– Вы с Ником, тащите его в тачку! – скомандовал Лапа.

Двое бойцов вышли из машины и расстегнули мастерки, где над футболкой красовалась рукоятка пистолета.

– Выходи! – приказал Ник.

– Давай без цирка… выходи! – добавил Рус. Они проконтролировали, чтобы тот припарковался.

Водитель висты смотрел на них испуганно и следовал указаниям. Припарковавшись, терпила вышел из авто.

– Че случилось? – удивленно спросил он.

– Поехали, пообщаемся, – Рус подтолкнул его в сторону крауна.

– Да давай здесь поговорим…

– Здесь я тебе только ебальник сейчас могу раз-бить, а вот там, куда мы поедем, мы сможем поговорить, – подключился Ник

– Хорошо… – оглядев ребят еще раз, он медленно зашагал к задней двери крауна. Все трое сели в машину. – Здравствуй, Эльдарушка! Давно не виделись… – произнес Лапа, посмотрев с улыбкой на заложника, а затем повернулся к водителю: – Двигай как обычно… за ту стройку.

– Понял…

– Давай поговорим, в чем вопрос? В деньгах? – испуганно проблеял Эльдар.

– Помолчи, а?! Щас приедем, и я тебе все скажу! – Да что мы не можем, как люди, здесь поговорить? – Заткнись, тебе сказали же! – рявкнул Ник. В пятнадцатиминутном молчании машина проследовала до стройки. Лишь на передних сиденьях двое обсуждали музыку, дергая туда-сюда песни.

– Выходи! – велел Лапа, как только машина оста-новилась.

Ник тоже открыл двери и вышел.

– Выходи давай! Мозги не еби! – поторопил тер-пилу Рус.

Глубоко вздохнув, жертва вышла из машины. – Есть сигарета, парни? Я свои в машине оставил… – заискивающе попросил Эльдар. – Да, есть… ща дам. Есть крепкие, есть с ментолом…

Тебе какие? —Лапа сунул руку в карман. Только Эльдар собрался произнести: «Да мне любые…» – как рука Лапы резко вылетела снизу по на-правлению лица терпилы, ударив того в челюсть ниж-ней частью ладони. Жертва поплыла и зашаталась.

– Ща, погоди, зажигалку достану и подкурю! – и тут же сунул другую руку кулаком под ребро жертве.

Эльдар схватился за живот, но сразу последовал удар сбоку от другого бойца, и парень упал.

– Как тебе сиги, Эльдарушка? Нормально курят-ся? – съехидничал Лапа.

– Ты дурак? Из-за сраного полтинника? – харкая кровью, с трудом пробормотал Эльдар.

– Че ты сказал, сука?! – третий боец, стоявший с другого края, нанес жертве удар по лицу ногой. – Пасть свою захлопнул!

– Ты че, мразь, —Лапа склонился над Эльдаром, – думаешь, если наши телки жрут суши по пятницам, ты можешь завтраками меня уже третий месяц кормить?

– Я не кормил… – мямлил Эльдар, вытирая нос, и в ответ сразу же получил удар кулаком в область почек.

– Клоуна из меня тут не делай! – орал Лапа. – Ты вес брал? Брал! Съел ты его, подарил… потерял. Да мне похуй!

– Ну нет у меня денег… – простонал Эльдар. – Устал я что-то от него. Не накурился он, по ходу.

Надо подкурить ему еще… – Лапа отошел от жертвы и кивнул своим бойцам.

Приблизившись, они стали обрабатывать того нога-ми с обеих сторон. От каких-то ударов парень успевал закрываться, какие-то пропускал. Его тело дергалось на земле, он скрючился, подтянув колени к груди.

– Покурите сами… остыньте. Думаю, он понял… – Лапа снова склонился над Эльдаром: – Есть еще варианты ответа?

– Буду искать… – выкашляла жертва. – Да ты уже полгода ищешь. Машину продай! – Машина предков. Своей нет…

– Да мне срать, слышишь?! Меня это не ебет вообще: что, где и как ты будешь продавать! – продолжал прессинг Лапа.

– Моя предупреждала, что ты неадекват… – шмыгая носом, проныл Эльдар.

– Да ты, по ходу, дурак… – Лапа достал из-за по-яса ствол и сунул тому в щеку. – Ты че, мразь тупая, думаешь, я тебя не ебну, падла?! Полтинник, сотка, десятка! Да мне срать! – Сема резко стукнул его рукояткой по переносице. – Ты понял меня или нет? – проорал Лапа парню прямо в лицо и ударил еще раз в область виска. – Але?! – крикнул Лапа, шлепнув жертву по щеке. – Сучара, отвечай!

Бойцы, курившие в нескольких метрах, приблизились к валяющемуся телу.

– Ты ебнул его что ли? – спросил стоявший справа. – Да вряд ли. Пару раз приложился. Сто раз так делали… – Лапа схватил рукой жертву за челюсть и стал трясти. – Подъем! Але! – затем зачерпнул снега, протер тому лицо и шлепнул снова по щеке. – Подъем, мудло!

– Дай проверю! – к телу Эльдара подскочил Ник и проверил пульс. – Да он сдох, блядь! Посмотри, он даже не дышит.

– Сема, ты дурак совсем… – произнес Рус с тупым лицом, смотря на тело.

– Ты за базаром следи! – Лапа подскочил. – Да хули мне тут следить. Нахуй ты его убил из-за этих копеек ссаных? Нам теперь этот геморрой разгребать… Если вообще разгребем!

– Я не специально. Кто знал, что он такой дохлый?! – рявкнул Лапа и отошел в сторону.

– Поехали отсюда! – крикнул Ник. – Че, жопа? – Малой вышел из машины. – Жмура заделали, – ответил Рус и пошел в сторону машины.

– Мы ему не звонили. Вряд ли нас кто-то видел. Телку вразумим, чтобы молчала. Этого торчка мог ебнуть кто угодно. Бычки соберите, и валим! – скомандовал Лапа.

Спустя пару минут черный краун вылетел со стройки. Бездыханное тело жертвы так и осталось мерзнуть на снегу.

Паха позвонил на третий день, как и обещал. Набил мне встречу у подъезда своей любовницы, предложил выпить по банке пива и пообщаться. Выйдя из машины и приближаясь к нему, я пытал-ся угадать по выражению его лица, насколько полезной и приятной эта встреча для меня окажется. Но лысая башка с отстреленной мочкой уха и легкая ухмылка ни о чем не говорили… либо же я был слеп.

– Привет. Как настроение? – Паха протянул мне банку пива.

– Привет. Пойдет. Рассказывай… – ответил я сухо, взял банку и пожал ему руку.

– У меня для тебя две новости. Одна плохая… а точнее, просто не совсем приятная. А другая хорошая. С какой начать? – весело произнес Паха, отхлебывая из своей банки.

– Давай с плохой. Но я уже, по ходу, знаю суть этой новости. Денег нет! – спокойно сказал я, открывая свою банку.

– Почти, но не совсем. Есть, но не сто. Тридцатку могу закинуть. Так, чтоб было что жрать и не дергаться до прихода груза, – Паха вытащил из кармана несколько сложенных пополам купюр и протянул их мне.

– Тоже неплохо. Спасибо! – я взял деньги и спросил с улыбкой: – Тогда какая хорошая? Вчера совершенно случайно, сдавая анализы, ты узнал, что приходишься братом Ларину?! Вы встретились, обнялись, побухали, а потом ты, поведав ему мою историю, добился у него прощения всех моих долгов?!

– Почти. И снова так, рядом. Прям два из двух. Тебе на «Что? Где? Когда?» нужно съездить! – рас-смеялся Паха. – Новость в том, что Лапе и его друзьям не до тебя сейчас. В ближайшие несколько лет они будут озадачены иными делами.

– В смысле? Их посадили?!

– Да. Прям недавно. Подробностей не знаю. Типа убили одного. Вроде как за долги. Их нашли быстро, так как соседка видела, как они, перегородив дорогу, затолкали его к себе в машину. У одной из припаркованных в том дворе тачек был включен регистратор, направленный как раз в сторону машины того бедолаги. Также нашелся свидетель, который рассказал, что видел черный краун, покинувший место происшествия. Он же и нашел убитого. Короче, менты по горячим сработали за день.

– Даже не знаю… уместно ли в этой ситуации радоваться. По ходу, они реально отмороженные… Как говорится: «На его месте должен был быть я».

– Легко! Така житя у нас. Ниче не попишешь, – пожал плечами Паха и, отхлебнув пива, достал пачку сигарет из кармана. – Курить хочу бросить. Достало уже эту соску тянуть.

– Ну да, лучше б штангу.

– Во-во… верно, – Паха поджег сигарету. – Что еще нового в мире нашего кино? – спросил я, сделав пару глотков из банки.

– В нашем российском или в нашем с тобой? Где ты, как молодой и неопытный режиссер, такой рискованной хуйни понаснимал, что аж диву даешься?! – Зато основано на реальных событиях… – с пафосным выебоном ответил я.

– Базара нет… – кивнул Паха.

– Хотя странным было бы переключиться так лихо с темы невероятных похождений Лапы и его друзей на очередную историю завоевания мирового кинопроката Мартином Скорсезе?! Сначала про долги, потом про убийство… затем про курение…

– Идеально… И закончить все это как раз обсуждением новинок кино и новостями шоу-бизнеса, – подхватил Паха, дирижируя руками.

– Ага. Ну а серьезно – тема улеглась с твоими клоунами? – спросил я уже без ухмылки. – Когда вернешься в строй?

– Не, не совсем… Я до сих пор на прослушке. Двигаться – не вариант…

– Есть хоть понимание, когда это все утихнет? – Да хуй его знает, – Паха пожал плечами. – Может, еще пару месяцев… А может, еще полгода… или год. Фигурантов много… дело вылезло в область.

– Ладно. Как уляжется все, дай знать. На связи, – пожал я руку другу, кинул пустую банку в урну и уселся в тачку.

«Вот так беседа», – думал я по дороге домой. Заскочи эти бойцы в таком настроении в тот день ко мне, может быть, я не шутил бы уже в компании с приятелем, попивая пивко. Какова была цена жизни этого бедолаги? Как и у меня, сотка?! Меньше? Или больше?! Создал ли он в той ситуации прецедент, за который заслуживал смерти, или же его убили просто себе на радость. Ради забавы… или же чтобы потешить свое кровожадное эго.

Вышел ли я сухим из воды в этой ситуации?! Воз-можно, даже если их точно посадят, однажды, сидя на нарах и голодая, они вспомнят про мою сотку. Пошлют кого-то из своих дружков, молодых ротозеев, мечтающих попасть в эту сладкую структуру под названием «Бригада»… Будут ли эти новые милыми или же окажутся еще более отмороженными, чем те?! Пожалуй, я сменю район. Так, на всякий случай. За-чем искушать судьбу?! Я же не кошка. Жизнь у меня одна. И раз уж я не собирался проводить ее запертым в клетке, то тем более не собирался подыхать в свои двадцать семь.

Я всерьез озадачился вопросом переезда в другой район. Нашел по объявлению квартиру и, собрав вещи, мы с Лизой съехали в течение пары дней. Пере-езд – это одно из тех дел, которые я не переваривал. Каждые полгода, максимум раз в год, мы занимались этой херней. Я понимал, что с моим образом жизни и с моей профессией обзаводиться постоянным местом жительства было глупой затеей.

Паха, как и обещал, взял на себя контроль нескольких моих людей. Отсыпал дивиденды с их работы. Еще он медленно, но регулярно реализовывал товар своим людям и отдавал долю. Не та прибыль была, что полгода назад, но и не бедствовал. Я действительно смог сесть на жопу и не высовываться. Лишь только от скуки и безысходности стал чаще пить, а от этого и чаще торкать.

Иногда, когда трезвел и приводил мозги в порядок, встречался с дочерью. В какой бы день недели, при какой бы погоде мы ни встречались, моя дочь всегда смотрела на меня, как на героя. Искренняя любовь, которую не купишь ни за какие деньги и подарки. Этот радостный и открытый взгляд, наполненный счастьем, заряжал меня позитивом даже в самый дерьмовый день.

Я несколько раз встретился с Саней и Фарой. Они клянчили денег на закрытие еще одного дела, которое образовалось из-за доноса очередной пешки. Чтобы я не сомневался в их честности, они показали заявление и включили запись, где задержанный, казавшийся неплохим парнем, рассказывает все, что знает про мой движ. За символическую сумму в половину предыдущей они убрали информацию обо мне из материалов по этому делу. Позднее этот человек сел…

Позже сел и Ринат вместе со своим другом, членом их общей рэп-группы. Дезоморфиновые притоны, перемещение разного калибра стафа с квадрата на квадрат, по пять-шесть дней без сна, сношение с подростками не остались в нашем городке без внимания. Они с юно-го возраста хотели жить как рок-звезды, но допустили одну ошибку – в выборе места, где хотели так жить.

Наша страна, а уж тем более наш город, совершенно не созданы для этой замкнутой по кругу хиппаревской жизни. Позднее Ринат прислал мне сообщение на мой аккаунт в соцсети с простым и лаконичным содержанием: «Заранее извини. Хотел признаться. Это Саня заставил меня начать ходить к тебе за товаром тогда. Ему нужен был рычаг давления, а я давно уже был у него на крючке. Просто хотел, чтоб ты знал. Я все равно уже в СИЗО. Еще раз извини».

Скорей всего, Лапа со своей кодлой не дал Сане довести дело до конца. Поймав Рината и выцепив меня через него, они остановили цепь событий, которая впоследствии привела бы либо к моему задержанию, либо к очередному прецеденту для повторного удоя.

Вскоре подошло время суда над Димасом. Подготовительные работы велись исправно, все шло, как и обещали мусора. У него убрали из дела покушение на сбыт. Оформили задним числом в диспансере отметку, что он находился под контролем у врачей, как наркоман с тяжелой зависимостью. Поменяли показания, записав с его слов новую причину хранения такого большого веса… если коротко: «Заказал через интернет для личного использования сто пятьдесят грамм. С моей зависимостью мне этого хватило бы на полгода». Хотя и изъяли у него триста грамм, до показаний дошла уже половина. Другая ушла на рынок через мусорских барыг, в том числе и Туза. И все было бы хорошо, и могла бы выйти даже условка, если бы он не растрепал до суда всем своим знакомым о том, как подметали за ним легаши. В этом случае сработало правило маленького города, причем настолько, что о его деле узнали федералы, питающиеся плотью коррумпированных представителей власти. Обосравшись проверок, мусора договорились с прокуратурой, и Димасу все же влепили неожиданные для него два года.

Буквально через неделю после вынесения приговора Диме на мой телефон, выделенный для связи с Саней и Фарой, раздался звонок в три часа ночи. Звонок был не для разговора, а для того, чтобы я послушал беседу следаков и отряда по захвату, которые называли фамилию еще одной моей пешки. Таким образом Саня или Фара периодически давали знать, с кем нужно переставать иметь дела.

Людей срезали, как спелую пшеницу комбайном. Из-за чего Паха привозил все меньше денег. Все хуже был и сон, и аппетит, не говоря уже о настроении… Меня разрывало от желания и возможности раскачать этот бизнес, и в то же время душила мысль о том, что развиваться в системе, где каждый может тебя слить или предать, просто невозможно. Мы все варились в одном котле, у всех на виду. Мне не хотелось вкладывать душу и деньги в то, что пара хапуг, козырнув своей ксивой, могут у тебя впоследствии отобрать и продать сами.

Мои догадки подтвердились, когда однажды, совершенно случайно, я наткнулся в баре на одного из оперов по имени Влад. Это был бывший парень подруги Лизы. Крепкий, подтянутый, точеные скулы, острый нос, светлые волосы… Судя по выправке и рассказам, прошел службу в спецназе. Несколько лет назад, когда мы познакомились на одной из тусовок, он считал по глазам и поведению, чем я занимаюсь. Ввиду того, что его девушка тоже не прочь была лишний раз вмазаться, да и он сам, по ее словам, позволял себе подобное в отпуске, как-то подошел ко мне и сказал: «Не ссы, это останется между нами. Своих дел хватает». Все так и осталось. Даже после того, как они расстались, мы продолжали здороваться, пересекаясь в городе. Кивали бошками, жали руки и мило улыбались. Так вот, когда мы встретились на днях, он был не в самом трезвом виде.

– А ты поправился, – похлопал меня по плечу опер. – А я смотрю опера, как обычно, по ночам не спят, – ответил я, пожав ему руку.

– Одна лишь поправочка! Бывшие опера… – поднял палец вверх Влад.

– Да ладно? А че так?

– Свои нюансы… – нехотя ответил он. – Жаль. Хотя…

– Да хуйня все это. Ты и сам знаешь. Хапанул системы нашего наркоконтроля?

– Досыта… Но было весело…

– Это тебе еще повезло, – Влад посмотрел на часы: – Есть время выпить со мной?

– Да, можно.

– Тогда пошли по рюмке ебнем. Здесь за углом тихое место. Расскажу тебе про твое нелегкое будущее, раз уж встретились…

Мы направились в подвальное помещение, где рас-полагался бывший игорный клуб, а ныне – тухлая пивнушка. Обшарпанные стены, потертая деревянная стойка, несколько столов и пара небольших кабинок. Спустившись по лестнице, Влад сходу бросил барменше: «Холодной, хорошей, грамм триста, и пожевать что-то. Кабинки свободны?» – на что та кивнула, и мы прошли за штору в одну из комнат.

– Рассказывай, что там меня ждет. Очень интересно, – я горел нетерпением.

– Да погоди ты умирать. Пусть вечер еще немного побудет приятным… – опер достал сигарету.

– Щас же не курят уже в заведениях, – произнес я. – Здесь курят, – прикуривая, уверенно сказал

Влад. – Пепельница же стоит?! Значит, курят. – Я так понимаю, вечер будет испорчен твоей историей про мое будущее?! – тоже закурив, спросил я.

– Да я шучу. Все у тебя будет хорошо, если ты сам этого пожелаешь, – улыбнулся опер. – Все в этой жизни зависит только лишь от нас самих.

– Не все…

– Да все. Почти все. Делаешь?! – Ебешься! Не де-лаешь?! – Не ебешься!

– Тогда ничем вообще нельзя заниматься. Везде ебля. Думаешь, обычный бизнес не отжимают?! Все то же самое. Пашешь сначала, как вол. Выводишь через три года бизнес на достойный уровень. К тебе приходят и рисуют условия. Или пятьдесят процентов, или завтра из-за копеечных недоплат по налогам ты поедешь лес рубить…

– Все верно, – кивнул Влад.

– А в администрации, на госслужбе или на гос-предприятиях не так?! Дорога на лестницу, ведущую вверх, открыта лишь тем, кто согласен сидеть на кране и воровать. Не хочешь подставлять шею?! Чтобы вышестоящие жрали толще, отламывая тебе чутка?! Нахуй с пляжа! А если согласен?! Сиди, но трясись. Так как завтра из-за того, что ты кому-то надоешь или просто забавы ради, или чтобы заткнуть дыру, образовавшуюся из-за какого-то прокола, тебя отдадут, – продолжал я.

В комнату зашла официантка и принесла графин с водкой, ассорти из солений и колбасных изделий. Влад дождался, когда девушка уйдет, и придвинулся ближе к столу:

– Давай выпьем. А то пока я тут трезвею, ты меня своими сладкими речами про нашу красивую жизнь уговоришь снова на каторгу устроиться.

– Сарказм?! – с улыбкой произнес я. – И нет, и да, – опер наполнил рюмки, чокнулся со мной, выпил залпом. – Понимаешь, это вряд ли изменится… и точно не в ближайшие двадцать лет, поэтому хочется засунуть свою совесть в жопу и начать жить так, как и все живут… здесь и сейчас.

– Ну, не двадцать… Путину еще этот срок… и в будущем один. Потом должно будет все-таки что-то поменяться, – я маханул свою рюмку.

– Странно вы все мыслите, конечно… Поверь, даже если Путина кто-то заменит на троне… И даже если его перестанут показывать по телевизору… Если он все еще будет жив, значит, смело можешь считать, что он все еще у штурвала. Пойми, такие империи не строятся на год или десять лет… Даже не на двадцать. Двадцать – это я так… сказал, навскидку. Это то время, за которое я бы еще хотел успеть получить от жизни кайф. А что по тебе… Ты и так уже залез куда только мог. Наши шакалы не любят таких умников. Завтра ты придумаешь что-то поумнее или найдешь способ их нагнуть. Они сами не дураки и видят, где нарк хилый бегает, лишь бы на день денег хватало, или же где пацан каждый день рожает в башке схемы. А у них-то свои схемы… И в этой схеме тебя катком размажут.

– Что за схема? – спросил я с интересом. – Ебать ты шустрый! – рассмеялся Влад. – Даже тут не даешь мне расслабиться… Им такой как раз и не нужен.

– Ну хорошо, давай отложим вопрос со схемой… Поговорим о погоде, – улыбнулся я.

– Да че о ней говорить?! Как всегда – говно!

– Вот! Тогда переходим к схеме…

– Схема простая… – Влад снова налил водки в рюмки. – Менты сажают на крючок бывших зэков по двести двадцать восьмой статье. Делают предложение работать на них после отсидки, гарантируя прикрывать их жопы. Тех, кто позднее зарывается, снова сажают, если есть пробелы в статистике, и пополняют их ряды свежей, недавно откинувшейся плотью. Товар отжимается у таких барыг, как ты! – Влад ткнул в меня рюмкой, опрокинул ее и продолжил: – И продается ихними!.. Да ты и сам понял, как вес не доходит до статей. Мы уничтожаем соду. Наркоты в печах на этой показухе для телевизора нет. Таким образом, ты за товар-то платишь, пусть и по закупочным ценам, и, учитывая разницу с рыночной, ты все равно в шоколаде. А им закупать не надо. Ноль – себестоимость их товара. А еще сверху премия и повышение. Не говоря уже о бывших зэках, которые трудятся за полцены от став-ки твоих пешек, и почти никто не позволяет себе подвисать по долгам. Так что… по всем параметрам ты проигрываешь здесь 10: 0, – закончил повествование опер, опустошил рюмку и снова достал сигарету.

– Прикольно… – произнес я тихо и выпил свою рюмку.

– Людей всех срисовали, покатавшись за тобой неделю. Тебя съедят последним, когда уже больше никого не останется. Когда больше не будет причин вымогать у тебя деньги… возьмут и хлопнут. И такого умника, как ты, поверь, закроют на подольше, – рубанул Влад и откинулся на спинку лавки.

– Тебе-то че там не сиделось? Ты же не святой сам. Ленка твоя рот за зубами держать не умела. Говорила разное про тебя… – решил уточнить я.

– Да срать, что она там за меня базарила, – Влад выпустил клуб дыма, подтянулся за пепельницей, по-ставил ее ближе к своему краю стола и стряхнул в нее пепел. – Там, где я работал, не получится быть святым. Мир иначе устроен. Ты думаешь, мы не знаем, кто и чем занимается в городе?! А даже если и не знаем всех, то, думаешь, это сложно узнать?! Это работы на месяц. Плотной, хорошей… Максимум два. И потом за неделю одним колпаком всех накрыть… Да как два пальца! Две трети друг друга посливают. Одна треть одиночками пойдет… – он снова глубоко затянулся: – Работать над чем потом?! Это система ежемесячных списаний и распределения бюджетных средств. Это огромный кран, на котором сидят воры и чиновники. И стригут капусту. В городе должна быть постоянная статистика правонарушений. И это не только у нас так. Думаешь, в ГАИ иначе? Если в неделю должно быть сто превышений, значит, их должно быть сто. Их не может не быть. Не поймали норму бухих, платите наверх из своего кармана… Или же ловите трезвых и вливайте им водку в глотки… Да похуй! Не согласен? Вали нахуй! Другие придут… – Влад потушил бычок и закинул в рот кусок колбасы. – Гайцы каждый день сдают бабло, которое нащипали за смену, своему командиру. Тот несет заму, а тот, в свою очередь, непосредственному начальнику. А начальник подбивает капусту и раз в месяц летит с чемоданом отчитываться. И думаешь все, кто туда приходит работать, хотят так жить? Нет! Просто других вариантов нет… – опер снова взял графин, разлил остатки по рюмкам и маханул свою, не чокаясь. – А что касается меня… Я устал закрывать молодых ссыкунов за мелкие веса, ради статистики, и не иметь возможности сажать реальных бандосов, потому что с них кто-то кормится. Вот и весь расклад…