Текст книги "Исповедь барыги. Не та дорога"

Автор книги: Андрэ Гаспар

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 22 страниц)

– Давай, скоро буду…

Я поехал практически сразу же. Нашел палату, поблуждав по серым и плохо освещенным коридорам больницы. Палата Пахи была угловая… так называемая ВИП. Постучавшись, я услышал резкое: «Входите!» Эта светлая комната, три на четыре метра, вмещала в себя односпальную кровать, расположенную в углу, небольшой плоский телевизор, прикрученный на стене, и среднего размера холодильник, на котором лежали газеты. На Пахе был спортивный костюм «Найк» синего цвета, на голове – плотная шапка из бинта, напоминающая некий больничный тюрбан и переходящая плавно в повязку на шею с затылочной части.

– Привет!

– Привет, – Паха сполз с кровати.

– Я тут фруктов тебе принес. Больше ничего не брал, отберут же, суки, и сами сожрут.

– Ага… хуюшки им! И так косарь в сутки плачу за эту залупу! Три старых матраса друг на дружке!.. Телек показывает три ебучих канала… Холодильник шумит, как самолет… За стенкой хуило один по ночам стонет… заебал! Домой хочу! – распалился Паха.

– Ну а чего ты ждал от городской больницы?! Пятизвездочный отель?! – ухмыльнулся я. – Рассказывай давай, как ты?

– Да как-как… никак, блядь. Башка гудит до сих пор. Обезболивающие, что здесь колют, мало помогают. Уже две операции сделали. Двенадцать дробин достали. Шесть достать не смогут. Точнее, две смогут позже, а четыре очень опасно – они где-то у позвонка, куда силами местных врачей лезть не советуют. Это точно не в нашей дыре делать… – Паха сделал паузу, уставившись в пол. – Да пиздец, короче. До сих пор пытаюсь собрать мысли в кучу… – он снова посмотрел на меня: – Ты сиги брал?

– Да, держи, – достал пачку из кармана и протянул ему.

– Позже на лестничную сходим. Я там охраннику на черном выходе пехоту дал, он мне мозги не ебет. Хоть курить можно, – деловито произнес Паха.

– Лады. Так расскажи, кто и как это вообще сделал? Кто стрелял-то?

– Да гондон один… работяга мой. Я за баблом к нему приехал, а этот хер попросил от ружья съездить избавиться. Мол, к нему участковый должен прийти… пидор, как складно же замутил… до сих пор в ахуе!.. Мы поехали с ним за гаражи, на отшибе, схоронить ружбайку его. А когда остановились, этот уебок выстрелил мне в затылок. И брас мой угнал, гнида, и кошель забрал. Трубки брать зассал… видимо, мозгов хватило понять, что потом по ним его и вычислят. – Так его уже ищут? – спросил я.

– Да. Следаки были здесь и допросили меня сра-зу же, как я пришел в себя. Дома, говорят, этой твари нет. Ищут по знакомым и родне…

– Домой когда отпустят? – спросил я. – Через пару дней сам свалю. Две дробины доставать лишь через месяц. А так тут делать нехуй. Только за шконку эту ссаную башлять… Бухнуть хочу, – с тоской сказал Паха.

– Ясно… Ну там, если что нужно, может, смотаться куда или еще что, – звони… помогу.

– Да, лады, – кивнул головой Паха. – Пошли по-курим.

По дороге к заднему выходу мы с усмешкой оглядели пару каличей, которые были совсем в убогом состоянии. Это натолкнуло нас на мысль, что нынешнее положение Пахи и исход этой ситуации куда лучше, чем у этих бедолаг. Дойдя до двери и кивнув головой охраннику, мы достали из пачки по сигарете, вышли за дверь и закурили.

– Я тут поблагодарить хотел… точнее, наверное, просто сказать, как есть… – Паха посмотрел на меня: —

Ты, когда позвонил, я повернулся к телефону… и в этот момент этот уебок выстрелил… И только поэтому моя голова сейчас на месте. Хирург сказал, что, если бы на пару сантиметров правее… в общем, мы бы с тобой уже не общались. Как-то так… – тяжело выдохнув, произнес Паха.

– Да какое тут спасибо?! Тупо совпало… – Да хуй знает. Кручу в голове уже второй день эту мысль. Не скажу, что я верю во всякую эту чудо-чушь… но порой обращаю внимание на некоторые совпадения, которые… из-за которых меняется жизнь. Причем сильно…

– Я тебя понял. Есть такое. Сам обращаю внимание на знаки и случаи. Сам иногда их перелопачиваю…

– Понимаешь, если бы на тот день мы не назначили встречу и тебе не пришлось бы мне позвонить, то мне была бы пизда. Да и вообще, пообщавшись с тобой пару дней, я понял, что мы похожи, – словно пытаясь донести до меня, что Бог все-таки есть, продолжал Паха. – Нас даже одинаково бесят эти ебучие жополизные повадки Мази. Мы садимся на ИВС и потом, выходя, оба снова прыгаем за руль, и похуй! – послед-нее слово Паха вбил словно гвоздь в доску.

– Согласен… есть что-то в этом. Еще б я таким же пуленепробиваемым, как и ты, оказался… было бы вообще заебись, – мы засмеялись.

– Короче, такая тема. Дай мне пару дней… я выползу из этой конуры, и мы увидимся… Мне еще нужно встретиться со своими и понять, че за движ сейчас. Народу не понравилась эта тема. Мусора теперь во– круг меня будут виться. Они прекрасно понимают, как крутится этот гондон и за что он уже сроки мотал. Не дураки… понимают, каким боком я ему был и нахуя с ним терся… В общем, на связи! – Паха протянул мне руку.

– Давай… звони, – я пожал ему руку и, приобняв, похлопал по плечу. – Дробинку мне одну сохрани, как достанут. Чую, она волшебная. Талисманом повешу на шею! – крикнул я вслед уходящему Пахе.

– Ага… да хоть все повесь амулетом на шею. Горсть насыплю, если мусора из улик отдадут, – Паха скрылся за дверью.

Вот так встреча! Еще недолго поиграв этой цепочкой событий в голове, пока ехал в машине, я пришел к мысли, что, значит, и такие гондоны, как Мазя нужны на нашем пути. Ни будь на земле этого вечно сующего свой жадный наркоманский нос придурка, ни за-лезь он нам обоим в карман и ни задолжай, Паха бы сейчас удобрял глиняную почву у подножья родных сопок. Мне даже на некоторое время представилось, что это мой ангел приложил свою руку. Или же это был бес? Кто из них имеет силу предвидеть? Кому больше на руку было, чтобы один барыга выжил, чтобы помочь другому подняться? Ангел же – рука света. Он мог посидеть на плече, как это показывают в фильмах, посмотреть на уродов, которым помогает… плюнуть и улететь. Выписали бы ему другого бедолагу надзирать… Или же он не может взять и улететь, так как с рождения своего подопечного четко озадачен одним – направлять и оберегать? Бесу бы на потеху были мои новые проблемы в связи с кончиной Пахи. Ведь чем хуже мне, тем слаще же ему!.. В смятении и отчаянии я склонен натворить больше глупостей… грешить дальше… с каждым шагом подходя все ближе к костру. Или все же совпадение?! Мазя – мудак, Паха выжил случайно… Кладем хуй, едем дальше, рубим филки?! Или же в этой истории все же есть что-то, что стоило увидеть? Наплевательское отношение к себе и к ситуациям, в которые попадаешь, приводит к подобным последствиям. Трезвый, способный здраво анализировать человек не посадил бы позади себя героинозависимого изрядно задолжавшего торчка с обрезом на перевес. Делать дела нужно в адеквате. Думать дважды… Лучше трижды. Прикидывать наперед. Каждый день, каждый час… каждый миг… решать задачу – как не сдохнуть… не сгореть… не утонуть. Чтоб оставить шанс доползти. Шанс – едва дотянуться до света.

Зазвонил телефон. Стандартная мелодия пятерки раз-лилась по всей спальне и разбудила меня солнечным вос-кресным поздним утром. Подруга лежала рядом и тихо посапывала. Не обращая особого внимания на звонок, она перевернулась на другой бок, крепко обняв свою любимую продолговатую подушку. Комната была наполнена светом. Дотянувшись до трубы, лежащей на столике, я увидел, что мне звонит Паха. Медленно поднимаясь с кровати, я ответил сонным и слегка осипшим голосом:

– Здарова!

– Привет. Спишь еще что ли?

– Да-а-а… – зевнул я. – Вчера в клубе были… при-шли под утро.

– Со своей был? – спросил Паха.

– Да… плюс еще ее подруги. На ВИПке сидели. Они танцевали… я, как всегда, квасил…

– Классика, хули.

– Ты че, как? Какие новости? – вставая с кровати, я наступил на что-то мягкое, которое завопило: «У-а-а-а-у-у-у».

– Блядь, да заебал ты!.. – крикнул я убегающему коту. И вернулся к разговору: – Это я не тебе… Пидор вислоухий… – буркнул себе под нос.

– Ты опять наступил на него?.. – посмотрела на меня подруга.

– Подожди сек! – кинул я в трубку и повернулся к ней: – Да нехуй спать на моих вещах… сам виноват! Надоел! Я устал его шерсть отчищать от своих футболок! Взял моду! В следующий раз наступлю так, что больше спать на них не захочется! – со злостью рявкнул я.

– Я тебе наступлю, понял? Ты их не разбрасывай, а научись убирать. И решишь проблему…

– Твой кот? Твоя проблема! Сама и убирай! – я вы-шел из комнаты, вернувшись к разговору: – Сорян… рассказывай.

– Утренний распиздончик?..

– Да заебали. Кот ее, а нянчусь с ним я… – расстроенно выдохнул я, пытаясь успокоиться.

– Короче, надо встретиться и поговорить. Есть время? Через час сможешь выползти из дома?

– Лады, без проблем. Щас приведу себя в порядок и выеду. Где встретимся?

– Да я в центре буду. Шумани, как выползешь… может, я до тебя тупо доеду, и мы потрещим у тебя во дворе, – предложил Паха.

– Понял. Наберу.

Примерно через час мы встретились у меня во дворе. Паха подъехал на стареньком восьмидесятом крузаке темно-синего цвета и припарковался, как всегда, чуть ли не в подъезде.

– Все понтишь? – я открыл двери и уселся рядом с ним.

– А что должно было поменяться? Думаешь, дробь выбивает характер? – засмеялся он.

– Значит, кроме потерянной мочки уха, в тебе ничего не изменилось… Заебись! – тоже засмеялся я. – Давай отъедем… – я достал пачку сигарет: – Здесь у тебя курят?

– У меня везде курят. И мне дай, – протянул он руку. – Рассказывай… какие новости? Какой щас движ? Че делаем? – я по привычке сунул под ногу сотовый

телефон.

– Хуево, пожалуй, все, – вздохнул Паха. – Что конкретно? – я посмотрел на него. – Мусора меня пасут… Пока этого рэкетира сраного искали, опросили всех его знакомых и близких… Те, в свою очередь, напели, что моя машина и моя фигура ассоциируются с моментом появления герыча у Арчи… В общем, менты поняли ситуацию… знают, что Арчи мне торчал бабок… да и зуб, как оказалось, на меня точил… пидор, – Паха смотрел сквозь лобовое стекло куда-то вдаль. – Наберут сами, твари, говна, так, чтоб охуеть потом от суммы… а потом гасятся, как мыши! Виноватых, суки, ищут… – Паха повернулся ко мне: – Так я ж теперь и ебнуть его не могу, понимаешь? Если с этим уебком хоть что-то случится, сразу на меня подумают.

Даже если на льду поскользнется и башкой ебнется… все решат, что я там рядом где-то был! – распалялся Паха.

– Серьезно? – улыбнулся я, пытаясь разрядить обстановку.

– Да это пиздец! Следак, который дело мое ведет, вообще сказал не подходить к нему и даже не пытаться искать. Не спрашивать за него и уж тем более не пы-таться ему что-то сделать. Любую ситуацию Арчи и его адвокаты повернут против меня. Понимаешь, какой пиздец? – Паха посмотрел на меня с выражением недоумения на лице.

– Хуевая тема… – ответил я.

– Плюс ко всему эта тварь наняла адвокатшу шу-струю… пожалуй, даже самую шуструю в городе. Бабла просит, словно на президента работает… но дело свое знает… – Паха сделал паузу, чтобы сориентироваться на дороге и повернуть налево, и продолжил гневный монолог: – Так вот, мне шуманули, что хуило хату свою заложил наскоряк… трешку, доставшуюся от предков, в которой жила сестра. А адвокатша пропихивает сейчас в суде такую тему, что выстрел был случайным. Прикинь? – Паха вышвырнул бычок сигареты в окно: – Следак мне показал эти бумаги… то, что они пытаются просунуть в суд. Если по сути и коротко, то ружье он нашел случайно в доме деда, когда наводил порядок… Ага, блядь, порядок он наводил, торчок ебаный! – Паха сильно дал по газам. – И это не все! Дальше они заявляют, что этот хуй, найдя ружье случайно, оказался таким честным и правильным, что решил от него избавиться и выкинуть за гаражами! Цирк ебаный! Ты прикинь, как делают?

– Слушай, ну это жестко… но следаки-то что? Они же не дураки и видят ситуацию? Че говорят?

– Да че они говорят… Тоже, сука, еще те клоуны. Знают, что все было иначе… но тут его слово против моего. Но это еще не все. Вчера адвокатша мне позвонила и забила встречу. Я подъехал… – Паха, увидев карман для парковки, нырнул туда и остановился. – Так вот, эта пизда, знаешь, что мне накинула при встрече?! – не дожидаясь моей реакции, раздраженно продолжил: – Говорит, что в курсе наших дел и что Арчи, сука, естественно, ей все выложил. И что если я не соглашусь на мировую и не приму тот факт, что ружье действительно выстрелило само, то дальше она закрутит процесс вокруг моих дел, зависимости этого черта, вымогательства, угроз и что я довел бедного парня до решения на подобный поступок… Охуенно, да?! – теперь уже Паха ждал моей реакции и, увидев, что я кивнул головой, словно приняв мой ответ, бро-сил: – Я в магазин… бухла возьму.

– Давай, я тут покурю… – я достал сигарету и за-курил.

Через несколько минут Паха вернулся со своим любимым стандартным набором литровой колы и ноль пяткой коньяка. Открыв бутылку колы, он слил половину прямо у машины и перелил туда коньяк.

– Ваш коктейль готов, сэр! – протянул мне бутылку.

– Ну бля… еще ж день. Куда? – взяв бутылку, скривился я.

– Уже ж день! – Паха поднял указательный палец вверх. – Давайте будем точнее! – уселся и захлопнул дверь.

– Так, и щас что? Ты согласился в итоге? – я от-крутил крышку бутылки и сделал пару глотков.

– В общем, да, – Паха бросил взгляд на меня, будто спрашивая: «Ну а ты бы что сделал?» Он вырулил с парковки. – Беда еще в другом… Мои ребята… от-кололись от меня… грубо говоря.

– В смысле?!

– Да в прямом! Ко мне сейчас повышенное внимание… Мой знакомый легаш, друг детства, сказал, что цифры мои сейчас слушают. Следствие будет идти еще хуй знает сколько… Да и не факт, что даже после мировой меня не продолжат разрабатывать… – Паха достал свежую пачку сигарет из кармана, распаковал и, на секунду бросив руль, закурил. – Короче, не нужно моим это. Отработанный материал летит прямиком в урну.

– Вот она… настоящая бригада… как есть… – задумчиво протянул я.

– Да у всех бы так было в подобной ситуации… – Крысы бегут с корабля?..

– Да не крысы они… Движ такой. Каждый трясется за свой кусок. Вот такие дела, дружище… – с досадой покачал головой Паха.

– Прикольно получается. Брат за брата, видимо, только когда котлету пилите. Случись что, так сразу работает правило «моя хата с краю, ничего не знаю»… И на будущее, если уж будем общаться… не употребляй в мой адрес слово «дружище», хорошо?

– А что не так с этим словом? – с недоумением посмотрел на меня Паха.

– Оно звучит с пренебрежением… будто скрестили слова «друг» и «уебище»… На выходе получилось это. Если не можешь назвать другом, тогда лучше никак не зови. По имени… как вариант…

– Да не вопрос… друже. Так пойдет? – улыбнувшись, произнес Паха.

– Вот это уже лучше, – ответил я.

– Ебать какие мы деловые! – засмеялся Паха. Мы припарковались за одним СТО на отшибе, где обычно народ любил перетирать что-то без лишних глаз и ушей. Паха посмотрел на меня: – Давай воздухом подышим?

– Лады, – оставив телефон на сиденье, я вышел и достал сигарету.

– Смотри… – Паха тоже вытащил сигарету, прикурил мне и себе: – Жрать мне все равно что-то нужно. Есть еще те, с кем можно работать… – Паха глубоко за-тянулся и выдохнул, пристально посмотрев на меня: – Сделай, как и договаривались в тот день. Я закину, а там посмотрим. Давай даже пятнадцать. Разделить три по пять сможешь? Чтоб я не возился сам. Завтра встретимся, и я заберу.

– Сделаю… не вопрос… – ответил я. – У тебя-то как движуха? Проблем пока нет? – поинтересовался Паха.

– Вроде все нормально. Стал реже куролесить… привел мозги в порядок. Меньше стал суетиться по мелочам. Освободилось время. Стараюсь проводить хоть иногда время с дочкой… возить в садик и забирать… гулять вместе. Смотрю теперь больше вперед…

– Тоже верно. Не будешь смотреть, останешься без башки, – Паха рассмеялся и указал пальцем в сторону ранения.

Я поддержал его смех, поняв суть высказывания и прокрутив еще раз в своей голове его ситуацию и последствия.

Глава VIII

НОВЫЙ ГРУЗ

Через пару дней, после того как я отдал Пахе вес на пробу, он позвонил мне и назначил встречу. Мы пересеклись там же, где и в предыдущий раз. Паха вылез из машины, по всей видимости, в хорошем на-строении.

– Здарова! – крикнул я. – Ты отчего такой счастливый? Меня так рад видеть?

– Привет. Да! Именно! – подойдя ближе и поздоровавшись, похлопав меня по плечу, ответил Паха. – Настроение хорошее… и пусть идут все в сраку! – добавил он с улыбкой.

– Бухнул?

– Не исключено… – покачал пальцем Паха. – Рассказывай давай… есть отзывы?

– Есть! Даже три! Точнее, не так… три отзыва, две новости! Одна хорошая, другая непонятная. С чего начнем? – Паха достал сигарету.

– Давай с отзывов… потом новости. Похуй с каких. – Отзывы все на пять. Надо еще. Спрос у всех разный… от десятки до сотки в неделю. – Так… это уже хорошо. Вес не проблема. – Завтра сможешь мне сделать одну десятку, одну двадцать пять и сотку?

– Да, без проблем.

– По рубль двадцать пять сделаем? – Да, сделаем!

– Итого… все вместе… – Паха открыл калькулятор на телефоне, умножил 1250 на 135 и показал мне. За-тем еще раз посмотрел сам на полученный результат и произнес пьяным голосом: – Некрасивая цифра получилась… округлим до ста семидесяти!

– Округления в мою сторону я только приветствую!

– Теперь новости. Хорошая такая, что есть у меня еще выходы на область… на карьеры. Там несколько тысяч людей сменами гасится… потребность высокая. Туда может уходить много и регулярно. Да и ценник будет выше. Но пока я щупаю там людей. Пытаюсь понять варианты. Это будет не быстро…

– Звучит хорошо…

– Еще бы! Золотая жила… И это… друг твой мне написал…

– Какой?

– Тот, с кем ты работаешь… Краун черный, ноль-пять-ноль номера… ну, не тупи!

– В смысле? Жека? Болгарин?

– Да, он! Написал мне в ВК. Типа пожелал выздоровления… бла-бла-бла… Я ему ответил, и он спросил мой скайп…

– И?

– Ну… короче, в скайпе он мне предложил товар. Причем так и сказал – есть то же, что и у тебя… только дешевле.

– Ну… И что ты ему ответил?

– Да че я ему ответил… спросил цены… сказал, что подумаю. Он добавил, что ты зеленый и слабый… плюс, что ты сам это говно хаваешь и с тобой, мол, каши не сваришь по-серьезке.

– Вот жучара! – я усмехнулся. – Да пошел он нахуй! Сам торч похлеще меня! Не говоря уже о том, что он даже свой театр сыграть нормально не может. В нынешнюю ситуацию я попал именно из-за него!.. Вот же мудила…

– Такая жизнь, бро! – рассмеялся Паха. – Так и живем… Чего ты завелся?! Это же нормальная практика… чехарда называется. В детстве разве не играл? Все то же самое, только во взрослой жизни… Ты только не парься сильно. Я не буду с ним работать. Просто знай расклад. Тут чисто тебе самому покумекать и понять, как у тебя отношения и дела обстоят.

– Я тебя понял. Спасибо, что сказал… – Все будет заебись… прорвемся! Держим связь! – Да, на связи… – я пожал ему руку, и мы разбежались по своим машинам.

– Вот же мразь! – выкрикнул я куда-то сквозь лобовое стекло, дождавшись, когда Паха отъедет. Резко сорвал машину с места, сдав назад и вылетев на вторую полосу, чуть было не создав аварию.

– Нахуй пошел! – крикнул я в сторону едва не въехавшей в меня машины. Переключил передачу и дал по газам. – Друг, блядь… ага! Партнер… корпорация! Хуяция! Вот же сучара ты, Женя! Сучара… – продолжал я общаться с лобовым, в бешенстве стуча ладонью по рулю.

Приехав домой, я открыл тетрадь, куда писал свои мысли, рисовал стратегии, в шифрованном и понятном лишь мне виде, вел учет расхода товара и свою клиент-скую базу. Торопливо и неразборчиво стал прикидывать то, что у меня осталось от Болгарина, то, что мне при-шло, а также считать прибыль от людей, с которыми я работал, распределив их на своих и тех, кто отколется, как только их изначальный работодатель скажет: «Фу!»

От Болгарина оставалось еще двести семьдесят грамм спидов и около трехсот мефедрона. Также еще валялись с полсотни дерьмовых колес, за которые народ отказывался платить, и остатки диса, которые я приберег для себя. Моего товара было около кило мэфа и полкило «скорости». Люди Болгарина несли не так уж и много денег, чтобы я на этот счет парился. Тем более, что с них мне капал совершенно иной процент. Собственных клиентов у меня было куда больше. Порисовав и сложив на бумаге то, что в итоге оставалось, я пришел к выводу, что не ве-лика будет потеря, если послать Болгарина нахуй. К тому же от его пешек, которых он также называл друзьями и партнерами, я слышал нелицеприятные вещи в его адрес. Видимо, действительно так устроен этот мир. Пока нам выгодно и полезно – руки жмем! Как только показатели дохода и значимо-сти падают, мы срем на персонажа и подбираем ему замену.

На следующий день, как и договаривались, я передал Пахе веса. Мы еще раз закрепили вслух сумму, которую тот должен будет привезти мне позднее, после чего я снова поднял тему с Болгарином.

– Короче, мне твой Женя вес предложил… килуху за семь сотен, – начал Паха.

– И?

– Давай посмотрим, как это будет, – ухмыльнулся Паха: – Он сказал, что вес скоро будет в городе и что я должен придумать, кто от моего лица заберет его у тебя… так, чтоб ты, видимо, не прочухал всю тему.

– Я тебя понял. Но килухи у него на моем складе нет. Либо у него есть еще человек в городе, либо скоро придет груз на меня… – размышлял я.

– Тогда ждем. Посмотрим, как будет, а там раз-беремся. Держим друг друга в курсах. Связь! – мы пожали руки и разъехались.

Паха подбросил меня домой. Встреча меня не по-радовала… Я еще раз убедился в силе последствий. Переварив изложенную мне информацию, принял решение строить что-то более крепкое, чем оно было на данный момент. Стоя у себя на кухне, я смотрел через окно на город, попивая двенадцатилетний Chivas и размышляя о будущем, анализируя то, каким должно стать теперь настоящее и на что стоит обратить внимание, заглянув в прошлое. Кот терся о мои ноги. День не был плохим… и не был хорошим. Он был значимым… Именно теперь я окончательно понял, что мой неосознанный до этого момента род деятельности превратился в профессию. Теперь нельзя было уже делать все так, как получалось или хотелось, а только так, как это нужно… Так, как требует рынок…

Спустя день раздался звонок по скайпу. Это был Болгарин-барин. По его веселому, почти на выкрике: «Здарова, крутой, мазафака!» – я понял, что у него хорошее настроение. А такое за время нашего общения с ним бывало лишь в трех случаях: когда он был обдолбан чем-то, дарящим радость и счастье; когда ему падала котлета на счет; или же когда успешно доходила новая партия и ее следовало забрать. В дан-ном случае причина была под номером три… но я это уже предполагал, когда его имя только высветилось на экране моего телефона.

– Здарова, ман! – ответил я в той же рэперской интонации.

– Делища как твои? Пучком все?

– Сойдет. Ты как? – я перешел на нормальный тон. – Да охуенно! Лучше всех! – заржал он. – Че веселый такой? Упоролся чем-то свежим? – Не-е-е… свеж, как воздух на Эльбрусе. Уже давно.

Спорт и музло. Больше ничего! – Болгарин аж све-тился от самодовольства.

– Да ладно, давно?! Ты только пару месяцев назад рассказывал, как орехи грыз!

– Ты же знаешь нас! Нам месяц – уже дав-но… а два – считай, забыл… И ты там давай тоже не раскисай. Приводи себя в форму. Отбрось нахуй все лишнее. Мозг начнет совсем иначе работать… поверь.

– Да я и так в порядке… Все норм, – сухо ответил я. – Ладно… давай о другом. Я там музла накачал, как ты и просил. Свежего… нового. Хорошее быстрое техно, для тех, кто любит потанцевать. Там аж на пять гигов вышло инфы. Заберешь у моей подруги? Окей? И пацанам нашим дашь скачать тоже. Договорились?

– Отлично! А то старое уже надоело… наскучило. Созвонюсь с ней и заберу.

– Отлично. Позже еще напишу тебе… – закончил он разговор.

Буквально сразу же я набрал нашей «прокладке». Иначе и не назовешь человека, который помогает надежно и аккуратно соединить два конца трубы, чтоб те на стыке не давали течь. Мы забили встречу у торца ее дома, где она обычно парковала машину. Коробка с оторванными бланками лежала в багаж-нике ее бежевой малолитражки. Я перегрузил товар к себе в машину. В гараже я разобрал коробку и достал оттуда пакет из-под западного гейнера с пометкой: «10 LBS (4.5 кг)». Открыл и почувствовал резкий химический запах, отдаленно напоминавший спиды, с нотками аромата китайской пластмассы. Дурь была нового цвета и совершенно отличалась по виду от предыдущего товара. Бежевые хлопья, и впрямь напоминавшие гейнер.

Отсыпав в маленький зипер грамм пять, убрал коробку под стол и накрыл брезентом. В этот раз у меня не было желания снимать пробу… По диалогу с Болгарином понял, что переданный мне груз был «скоростным», а я не сильно любил такой движ. Да и запах, как и вид, немного смутили меня. Но на привязи я всегда имел пару неугомонных торчей, которые были готовы сожрать любую хуйню, что им ни дашь, и в кратчайшие сроки дать отзывы. Им я и отдал пробы… Чтобы узнать позднее, что товар не пригоден для назального употребления. Окисляясь на воздухе, он вскоре становился влажным и липким. Полноценные тесты удалось провести лишь тем, кто ставился по вене или допер тупо, размешав эту кашу в воде, взять и выпить. Круг людей, готовых тратить свои деньги на такой товар, резко сужался, как и рынок сбыта в целом. Я старался не иметь дела с барыгами и ходоками, которые шныряли по притонам с конкретными наркоманами или употребляли только через иглу.

Как и предполагали мы с Пахой, в эти же дни ему написал Болгарин и сообщил, что груз уже в городе и что если есть человек, который сможет это забрать, не создавая палева, то Болгарин даст команду на от-грузку.

Паха сообщил мне эту новость при встрече, и в ту же минуту было принято решение сыграть в свою игру. На тот момент от своих торчков я собрал отзывы и по-нял, что стаф шиловый. Скрестил эту информацию с недавним предложением Болгарина Пахе… Он хотел прыгнуть через мою голову… Зарядить своим товаром найденного мною человека… в обход меня, сучара. В отместку я придумал хитрую схему, как отжать весь мешок товара себе, но так, чтоб мне его отдал Болгарин сам и озвучил ее Пахе. И сразу же дал ему вес на пробу. Он отвез тем людям, кто забрал бы, пусть и дешевле, но зато много, и у кого была подходящая целевая ау-дитория, не гнушающаяся проставиться по вене.

В тот же день, как Болгарин пообщался о передаче груза Пахе, а тот, в свою очередь, подтвердил свое согласие, Болгарин дал мне команду встретиться с якобы новым человеком. От меня требовалось позвонить по номеру, который дал Болгарину Паха, и передать кило нового товара. Естественно, человека никакого не было, так как мы понимали, что Болгарин не будет прозванивать этот номер, дабы не палиться, и даже не стали париться с поисками каких-то левых людей. Мало того, я даже ни с кем и не встречался… а тупо сообщил ему позднее, что задача была выполнена.

Далее, как и было намечено мной, я встретился с болгаринскими пешками и передал им веса согласно их месячному расходу. С одной лишь небольшой разницей. В этот раз я дал им уже свои отзывы, по сути, зная их движ, и спросил заодно, большой ли у них круг лиц, которые юзают спиды по вене. Косвенно, но я знал их тусу и предполагал, что если у них такие люди есть, то их немного. Расход подобного товара будет меньше обычного, если вообще будет. А работать в этой сфере тупо за жрачку и рисковать свободой ради пары торчков никто бы из этих ребят не согласился.

Подождав пару дней, я озвучил Болгарину свое мне-ние, пояснив, что работать с тем, что он передал, будет очень трудно. Болгарин погрустнел. Сухое и недовольное: «Я понял. Дай подумать. Наберу», – и брошенная трубка говорили однозначно, что все идет по плану. Я прекрасно понимал, что не сегодня-завтра получу печальные отзывы от халдеев Болгарина… а затем, когда поймут, что я не разрешу эту ситуацию, побегут плакаться барину.

После моей отмашки Пахе о том, что мой диалог с партнером состоялся, тот отписался Болгарину, что вес, который он забрал, хуевый. Он также объяснил, что после ситуации с выстрелом, которая выбила его из колеи, он потерял связь с теми, кто мог сбыть подобный товар… а те, что у него остались, работать с этим дерьмом точно не будут. Слова: «Готов вернуть это обратно», – поставили мат в этой шахматной партии.

В результате на повторный вопрос: «Что мне с этим говном делать?» – я получил от Болгарина ожидаемый ответ: «Короче… избавься от этой шляпы. Или… делай, в общем, что хочешь… Денег за это не надо… поставщик, пидор, подвел».

Так несложная многоходовочка, чуточка актерского мастерства и неплохое понимание рынка принесли мне чуть меньше пяти килограммов дури, сбыв которые, буквально за несколько месяцев я заработал чистыми около двух мультов. Хотя нет… не весь вес я пустил в расход. Часть припрятал. Да и Пахе не обо всех объемах рассказал. Второе правило барыжьего клуба: «Не садись за покерный стол, засучив рукава».

Паха подтянул двух чертей, крутившихся плотно в городе на сбыте подобного товара. Черти были самые настоящие, как будто только из котла. В каком-то смысле так оно и было: один отсидел два года за то, что отрубил руку своему должнику топором. По возвращении после отсидки занимать у него никто больше не собирался. Долги – вообще самая большая проблема, и своим поступком он раз и навсегда ее решил. Работать с ним начали только стопудовые, потому что те, кто боялся ему задолжать, отсеялись сразу. Лучше две стопудовых и ровных пешки, чем десять мудаков, за которыми придется бегать и трясти. К нему не шли те, кто сами знали, что могут прогореть, а только те, кто понимал, что у них будет все ровно. Посему проблем с деньгами у него не возникало.

Второй пехотинец завалил из обреза вломившегося в его квартиру торчка с ножом. Тело они с приятелем вывезли за город, натянули на труп покрышки, облили бензином, подожгли и уехали. На красивый факел двухметровой высоты сбежались жители из близлежащего села. К приезду пожарных тело уже почти догорело полностью, но остались какие-то его части. Шуму вокруг этой мокрухи было много. Прокуратура стояла на ушах, их песочила мэрия после раздутой статьи, что в городе казнят людей в стиле мексиканских картелей. Все на районе знали, кто это сделал, но доказать никто ничего не смог. Таким образом, наш второй бандит получил статус дурного на всю голову. Никто из торчков не желал повторять участь того погорельца, поэтому вели себя очень тихо и вежливо.

Парни работали, как часы. Если б еще сами не дули, как скоты траву, и не бухали до периодических запоев, выбивающих их из графиков, то цены бы им не было. Но здесь так: чем ниже ко дну ты спускаешься, тем больше чертей выступает на арене твоего цирка…