Текст книги "Исповедь барыги. Не та дорога"

Автор книги: Андрэ Гаспар

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 22 страниц)

AnnotationПредательство друзей, молитвы матери, любовь женщины, движение по наклонной, а затем – к свету – все это держит читателя в напряжении от первой и до последней главы романа, имеющего все шансы стать бестселлером. Двухтысячные – кому-то они казались глотком свежего воздуха после десятилетий застоя и железного занавеса, кто-то менял сферу деятельности, кто-то поднимался вверх, а кто-то падал на самое дно. Герой книги – тот самый парень из 2000-х, которой в поисках счастья и по стечению обстоятельств стал барыгой. То, чем он занимается, каралось и карается законом, но сладкое чувство реальных денег, заработанных далеко не в поте лица, и которых долго хватит на безбедную жизнь, захватывает его в настоящий плен. Андрей ходит по острию ножа, но принять законы мира спекулянтов и нечистых на руку торговцев он не может – есть в нем, несмотря ни на что, некий духовный стержень и моральные принципы. Книга написана в форме исповеди главного героя, это своего рода крик души, который задевает читателя за живое, увлекая в пучину повествования. Мир 2000-х – каким он был? Об этом ярко и сочно написано от лица главного героя книги. Исповедь барыги" – до боли правдивая история, которая расскажет о нашей стране больше, чем тысяча газет и телепередач.

#Заебись, когда идет все гладко…

АНДРЭ ГАСПАР

Посвящение

Предисловие

Глава I

Глава II

Глава III

Глава IV

Глава V

Глава VI

Глава VII

Глава VIII

Глава IX

Глава X

Глава XI

Глава XII

Глава XIII

Гаспар Андрэ

#Заебись, когда идет все гладко…

Но порой так гладко, что можно поскользнуться. АНДРЭ ГАСПАР

АНДРЭ ГАСПАР

ИСПОВЕДЬ БАРЫГИ

ПегасАрт

УДК 82

ББК 84 (0) 6

Г 22

Гаспар, Андрэ

Г 22 Исповедь барыги. Не та дорога : [роман] / Андрэ Гаспар; худож. Привалов Дмитрий Lavr Pilov; автор обложки Присячев Петр. – М. : Издательский дом «ПегасАрт»,

2021. – 592 с.: ил.

ISBN 978-5-7164-1051-0

Андрей – обычный парень из провинции с типичной историей жизни: школа, институт, неудачный брак, попытка покорить столицу. А еще Андрей – барыга. Эта сторона его жизни затягивает, как зыбучие пески, в свою бездну, где правила игры совсем другие, нежели в привычной жизни.

Здесь главная ценность измеряется в граммах, а человеческую жизнь можно продать за бутылку коньяка. Здесь матери плачут, семьи разрушаются, зато деньги текут рекой, а порошок сыпется на зеркальную поверхность.

Здесь тот, кто вчера был твоей крышей, сегодня приставит пистолет к твоему виску. Ведь ты не покорился... а значит, вы-брал не ту дорогу.

«Исповедь барыги» – до боли правдивая история, которая расскажет о нашей стране больше, чем тысяча газет и телепередач.

 УДК 82

ББК 84 (0) 6

@ Андрэ Гаспар, 2021

@ Привалов Дмитрий, Lavr Pilov, рисунки, 2021

@ «Издательский дом «ПегасАрт», 2021

ISBN 978-5-7164-1051-0

Посвящение

Посвящается моим детям, родным и близким. Друзьям, товарищам и знакомым. Всем тем, кого я однажды ранил, обидел, тем, с кем был холоден или невнимателен.

Посвящается всем тем, кто только начинает идти по неверному пути… Тем, кто уже спотыкаясь и падая, бредет по вымощенной злом и ненавистью дороге… И тем, кто, как с обрыва камнем вниз, рухнул на дно отчаянья и безнадежности…

Посвящается всем тем офицерам, кто гордо и с честью носит свои погоны. Именно тем, кто каждое утро встает с кровати с одной лишь задачей – сделать окружающий мир чуточку лучше.

Также посвящается всем алчным, жадным и прогнившим, проворовавшимся и коррумпированным ментам и чиновникам. Я верю в то, что мы все рано или поздно заплатим за то дерьмо, что так безжалостно и цинично высирали на головы ближних и нижних…

Посвящается всем молодым и талантливым ребятам, которые видят себя на вершине творчества, науки, спорта или в любой другой ипостаси. Помните, что талант – это лишь двадцать процентов успеха. Все остальное – это тяжелейший и каждодневный труд… Но именно это и есть жизнь – просыпаться с твердо намеченной целью и делать каждый новый день лучше, чем предыдущий…

 Андрэ Гаспар

Предисловие

Выбирай жизнь. Выбирай будущее.

Выбирай карьеру. Выбирай семью.

Я выбрал что-то другое.

Из кинофильма «На игле»

(Дэнни Бойл, 1996 )

Эта книга о нас с вами. О наших жизнях, стране, о единой на всех судьбе. Мир, который создает автор, ощущается знакомым до мурашек. Эта книга не читается, она смотрится – как хорошее кино из нулевых. Бесконечно сильное и кинематографичное произведение.

Россия, конец 2000-х. События развиваются в не-большом городке, название которого автор нам не раскрывает, но дает понять – город, о котором идет речь, такой же, как любой другой в нашей стране, в котором жили или живем мы сами, наши родственники, их дети или внуки. В каждом таком городе есть серый, невзрачный вокзал с россыпью бычков на перронах, постсоветские кафе, с характерными названиями «Лето» или «Северное сияние», и монументальное,но недостроенное здание «Детского мира» или Дворца пионеров, которое так и осталось стоять мертвым после перестройки, со зловеще торчащей из стен арматурой и выбитыми стеклами.

А еще в каждом из таких городов протекает скрытая от глаз обывателя жизнь, где нечто запретное продается задорого (а может, задешево), пакуется по зип пакетам, передается из рук в руки, затем еще в одни руки, и еще – пока окончательно не осядет в легких и носоглотке так называемого конечного потребителя.

Эти самые руки, которые в спешке передают едва заметный сверток и получают за него смятую купюру, – и есть руки барыги.

Слово это у обычного русского человека не вызывает уважения, ассоциируясь с чем-то мелким, аморальным и непристойным. Возможно, таким оно кажется и вам.

Но сейчас вы держите в руках эту книгу, а значит вы точно измените свое отношение к термину «барыга». Посмотрите на жизнь глазами настоящего дилера, вместе с ним столкнетесь с трудностями и соблазнами, переживете ни одну трагедию и даже смерть. В этой книге больше жизни, чем в девяноста процентах современных сериалов и романов. Жизнь в ней – настоящая, не вымышленная.

Книга написана простым языком, понятным каждому, поскольку для того, чтобы создать сильное произведение, нужно говорить на языке народа.

Помните Лермонтова и его «Героя нашего времени»? Каким он вам запомнился? А каким видится вам современный герой, герой нашего с вами времени? Приступив к чтению романа, вы станете свидетелем его путешествия и вместе с ним будете претерпевать все метаморфозы и трансформации. Не внешние, но внутренние, из обычного парня – в настоящего героя. И вы поймете: героем, безусловно, быть не просто, но, увы, во многом и не почетно.

Каждый борется с системой своими методами, которые не всегда (а чаще никогда) являются честны-ми. Тем не менее в море соблазнов, разврата, легких денег, быстрых и ранних смертей, материнских слез и предательств друзей наш герой стремиться не сдать позиций. Он изо всех сил старается не предать свои принципы, отстоять свои убеждения, сохранить моральные ценности, хотя в какой-то момент достигает дна. Кажется, что хуже быть не может. Но именно в этот момент герой вызывает максимум уважения – даже коснувшись дна, он остается предан себе, отталкивается и плывет наверх, к свету.

Конечно, без изящно вписанной любовной линии эта исповедь была бы неполной. Там, где есть деньги —есть желания, а вместе с желаниями – непременно женщины. Какая она, избранница барыги? Ее портрет описан так живо, что в голове сразу возникает образ музы, вдохновительницы, советчицы, а иногда даже спасительницы. Без крепкого тыла победу не одер-жать…

Возможно ли в мире наркотиков остаться «чистым», хотя бы нравственно? Автор книги, как истинный мастер сюжета, до самого конца не дает ответа на этот вопрос. Главный герой ходит по тонкому льду, и, кажется, вот-вот провалится вниз. Бездна сожрет его вмиг, стоит только оступиться. Но случится ли это? Или… даже в историях про наркоманов и барыг случается хороший конец?

Я не отвечу вам на этот вопрос. Вы сами себе на него ответите, прочитав роман «Исповедь барыги. Не та до-рога».

Рукопись романа прошла долгий путь, и мне по-счастливилось над ней работать. Труд редактора на самом деле не так романтичен и прост, как многим может показаться. Он состоит в неоднократном прочитывании произведения и поиске ошибок, неточностей, опечаток, по несметному количеству раз – до тех пор, пока роман, по мнению всей команды и, разумеется, автора, не станет идеальным. Но эта книга оказалась особенной. В случае с ней перечитывание не превратилось в привычное рутинное занятие. Стоило сесть за текст в очередной раз, как авантюрный сюжет вновь увлекал меня, и я ныряла с головой в повествование, как увлеченный читатель, открывая для себя все но-вые и новые грани характеров персонажей и детали событий.

Это первая книга автора, и этим она прекрасна. В ней столько жизни, благородного желания донести свою мысль людям, столько ярких, не избитых оборотов речи, что хочется сказать автору: «Пишите еще, но при одном условии: чтобы следующая книга была такой же сочной и искрометной. Пишите, пишите и не теряйте своей индивидуальности! Ваш талант – передавать несовершенство мира несовершенными словами. Так, чтобы вымысел было не отличить от реальности».

Всем известны строки Федора Ивановича Тютчева: «Умом Россию не понять, аршином общим не из-мерить. У ней особенная стать – в Россию можно только верить». Это стихотворение было написано в 1866 году, и с тех пор в нашей стране изменилось многое. Но актуальность этих бессмертных строк не угасает и по сей день. Книга «Исповедь барыги. Не та дорога» повествует нам о том же: многие вещи мы не в силах изменить или хотя бы понять. Система работает четко и отлаженно, перемалывая в труху хребты слабых и выбрасывая на поверхность сильных и ловких. Постичь этот процесс сложно, так же, как и противостоять ему. Однако человек умный не ста-нет бороться. Он повернет жернова истории в свою сторону, и тогда случатся глобальные изменения.

Андрей, герой книги – кто он? Винтик в общей системе? Или рулевой, способный прокладывать новые пути и осваивать необжитые территории? Думаю, ответ вы дадите себе сами. Это предисловие, а не спойлер.

Приятного чтения.

_{Елена ОБУХ, редактор,}

_{член Союза Писателей России}

Глава I

СТЫД И ПОЗОР

Стыд и позор... Я помню эти чувства... Еще учась в старших классах, я знал ребят, которым удалось покинуть наш город и уехать в столицу. Спустя год или два они все возвращались обратно, а на вопросы: «Почему?» – отвечали просто: «Не получилось…» Или вообще ничего не отвечали. Как?! Как может не получиться там, где есть все и где дорога возможностей состоит из сотен полос, а перекрестки выбора разветвляются в десятки сторон? Да и к тому же эти ребята были из богатых семей – так называемая золотая молодежь, и вряд ли их неудача целиком и полностью зависела от денег.

«Слабаки, – думал я тогда. – Да как только мне пред-ставится такой шанс!.. Дайте мне хоть малейшую возможность пересечь границу моего города и окунуться в драйв величественного миллионника, я разорву всех и вся! Буду грызть вековую брусчатку зубами… царапать стены… рвать глотки, но я закреплюсь там навсегда и никогда не вернусь обратно с поникшей головой, как это сделали другие!» Да и что такое должно произойти, чтобы так отчаяться и решиться на этот позорный поступок?

Мать-то поймет… Ладно, ей по статусу положе-но все понять и простить. Отец? Смотря, конечно, у кого какие с ним отношения и есть ли он вообще… Но, рассматривая среднестатистического, адекватного… Думаю, отец тоже поймет. Хотя при встрече на вы-дохе и кинет что-то типа: «Ну что, балбес и блудный сын… вернулся?!» – расплываясь в издевательской улыбке. Классический батин подъебон… Куда уж без этого.

Но вот те все?! Все остальные?! Они… Они же не простят! В лицах друзей будет читаться колкое и едкое «слабак». А те, с кем отношения менее близ-кие, – знакомые, приятели – будут считать, что ты лошара. Ну а кто ты, если не лох?! Если ты в любой кажущейся тебе непреодолимой и сложной ситуации бежишь, поджав хвост, под крышу родительского дома?!

Для провинциалов переезд в столицу – это как участие в шоу «Американский ниндзя», где атлеты проходят сложную полосу препятствий, пытаясь не свалиться в воду или на маты. Прикидывают шансы, прокручивают в голове каждый этап, смотрят на ошибки других, намечают свой план действий. Готовятся! Отходят для разбега и после команды: «Старт!» – пробуют дойти до финишной отметки. И каждый, кто готовится пройти полосу следующим, глядя на того, кто только что сорвался и упал в воду, произносит про себя: «Пф-ф-ф… лошара!» До конца доходят лишь единицы…Здесь не помогут ни деньги, ни твоя смазливая рожа, ни миллионы ссущих кипятком фанаток, подписанных на твой инстаграм. Здесь не вывезет твое раздутое до размеров планеты эго и умение стрелять бровью, как это делает Дуэйн Джонсон. Здесь все решит твоя подготовка, сила, выносливость, гибкость, ловкость и немножечко, совсем чуточку, удачи. Взятие столицы – это тоже своего рода ток-шоу. Каждый год тысячи молодых ребят с небольшим количеством средств и парой напутственных писем от своих родителей за пазухой берут курс на эти дикие, пугающие, но красивые и просторные каменные джунгли. Несмотря на разные жизненные планы, их всех объединяет одна схожая цель – чтоб родные гордились, а остальные завидовали. Но по итогу счастливыми мы видим лишь единицы.

Едва разборчивый голос пилота торопливо, словно заклинание, которое поможет поскорей откреститься от всей этой злоебучей, пропитанной перегаром и по-том, толпы, объявил, что пора пристегнуться, наш самолет приступил к снижению. И, наверное, сейчас самый лучший момент, чтобы высказаться насчет систем оповещения в самолетах, поездах, метро, аэропортах и на вокзалах. Сколько живу и перемещаюсь, я так и не смог понять парадокс того, почему до сих пор не придумали систему, которая позволила бы, сука, четко слышать, что нам там бормочут в микрофоны сверху. Ни фамилий, ни номеров рейсов, ни отчетливых фраз, способных донести до нас суть информации. Система, которая должна оповещать, – не оповещает, созданная предупреждать, – не предупреждает.Когда ты, расположившись в одном из баров в зале ожидания, еще не дошел до середины бокала светлого, где-то высоко позади тебя, далеко за горами и лесами, дребезжа и харкая, звучит мелодия ветра, которая через шум деревьев и плеск прибоя пытается донести до тебя, что твой самолет нахуй улетает.

Возможно, кому-то просто выгодно, чтобы люди чаще опаздывали и повторно брали билеты. Но на этот рейс я не опоздал. Самолет доставил меня точно по указанному в билете времени… Обратно – в родной и богом забытый город… Домой, к своей матери… Да и было б странно, если б к чьей-то чужой. Уже на трапе меня окатило холодным, серым душем тоски и уныния. Теперь мне казалось, что город был ненамного больше моего студенческого городка. Здесь нет ничего, что радовало бы глаз. Ни баров, ни ресторанов, ни клубов, ни нормальных кинотеатров, где весело и с интересом можно провести вечер или ночь. Я подумал про разницу между столичным ночным заведением в центре, где происходила лишь пара драк в году, которые охрана прерывала решительно и быстро, и нашими, где рожи друг другу били постоянно и порой казалось, что люди именно за этим и приходили в заведения такого типа. Нажраться, похамить обслуживающему персоналу, заблевать уборные и подраться с незнакомым, но очень раздражающим тебя человеком.

Иногда я стоял у бара, наблюдал за этим цирком и отчаянно пытался понять: на кой хер они это дела-ют? В чем суть этих петушиных боев, напоминающих чехарду вперемешку с кучей-малой и обливаниями на Ивана Купалу?!.. Нет победителей и проигравших, гонгов, объявляющих о начале следующего раунда долбоебу, исподтишка разбившему бутылку шампанского о голову второго. По итогу этого бессмысленного поединка никому не вручат чемпионский пояс… Максимум, что светит идиоту, – так это условный срок, когда следак, ведущий дело обладателя одиннадцати швов на затылке, получит данные с камер наблюдения этого заведения.

И крайне редко это бывает схватка между титана-ми спортивных клубов или представителями разных группировок, спорящих за территорию города. Как правило, зачинщиками становятся молодые шакалята из разряда тех, кого в школе считали чмырями и гондонами… И они, дабы изменить это мнение, классе эдак в восьмом пошли на бокс. Ближе к десятому широта танцполов и коридоров стала их ебать все сильнее и сильнее. Их гнилые ручонки стали чесаться чаще, а желание проверить свои навыки на живом куске мяса разрывало их изнутри. Но шакаленок еще молодой и неопытный, он ссыт сразу лезть на быка, поэтому жертву выбирает послабее и к тому же в состоянии сильного алкогольного опьянения, так как попасть в такую мишень будет куда проще, да и уворачиваться легче.

Все как в игре Mortal Kombat или Tekken – кому какая больше нравилась. Сначала начинаешь на лоховском уровне против таких же лохов, а по мере прохождения и получения опыта уровень сложности начинает расти. Выбрал жертву, грудь и плечи выпер вперед, локти растопырил и ходишь вокруг цели туда-сюда с бокалом в руке на уровне груди… И как только несчастный «Нео» тебя зацепил, ты молниеносно начинаешь свое сраное реалити-шоу. Валишь бедолагу с пары ударов на пол, презрительно бросаешь вслед его рухнувшему телу что-то вроде: «Ходить ровно в обществе научись, мразь!» Внутренний «Али» кричит тебе: «Да, братан! Ты молодец! Ты боец! Возможно, нам сегодня дадут те ссыкухи!» – и ты гордо, словно за победу, заказываешь рюмочку беленькой.

Кроме подобного сорта упырей, есть еще те, кто любит показать сотням посетителей клуба, что их баба или какая-то едва знакомая им баба, сука, не права… И не права она обычно настолько, что уже через десять минут, захлебываясь в слезах и соплях, наклонившись над раковиной, пытается остановить кровь из носа. И пока она занимается этим неженским делом, ее каратель пытается донести до всех, кто стоит рядом, в чем же конкретно она была не права, когда произносила в его адрес эту грубую и нелепую фразу: «Отойди от меня, мне это не интересно!»

Сюда же можно еще отнести и дебилоидов, которые до сих пор в этом ультранациональном мире все ищут в толпе, у кого не такой разрез глаз или не та густота бороды… Кто не оделся во все черное, как это делают они… И у кого слишком пидорская розовая рубашка, чтобы вообще продолжать существовать в этом строгом, серо-клетчатом и правильном обществе.

Наблюдая за этими недочеловеками, я все пытался понять, в каком именно возрасте эту свору так сильно недолюбили родители, сколько раз им недодали соседки по парте или не поделились конфетой на утреннике, что они стали такими зверями. Давайте скинемся все вместе, купим и подарим этим мудакам по трансформеру или машинке на пульте управления. Может, это хоть немного утолит детские обиды, и их мир станет хоть чуточку лучше?..

Иногда голодными глазами я искал в толпе своих жертв… правда, исключительно женского пола. За пару лет жизни в столице я успел вдоволь насладиться радостями секса. Мне довелось несколько раз влюбиться, причем во второй из них я залип на симпатичной мулатке, да так, что не спал ночами, строил планы о нашем невозможном, но все-таки прекрасном совместном будущем… Писал стихи, строчка за строчкой доказывая ей, как сильно я по-юношески поплыл. О, как же был прекрасен ее зад в сочетании с длинными, до поясницы, косичками, раскинутыми словно сеть по ее изящной темнокожей спине! У нее была фигура, как любят говорить африканцы, «эйтбади» – от сравнения с цифрой восемь. Красивая грудь, узкая талия и широкие бедра в симбиозе с жопой-орехом. Насколько опытной для двадцатилетней она была в постели (взять то же умение делать этот кокетливый и невинный взгляд, но выглядеть при этом как нашкодившая и извиняющаяся проказливая девчонка), настолько же дерзко и грязно она умела пить кровь, играя со мной как со своей любимой куклой. Те боль и мучения, которые она мне порой доставляла, не сломили меня, хоть и вдоволь потрепали… Закалили… Это была неплохая школа стойкости перед женскими манипуляциями, хотя потом многие годы я иногда жалел, что снова не могу оказаться беззащитным от подобных чар… Стать на пару недель или хотя бы на несколько часов снова той тряпкой… Тупым, выполняющим команды по щелчку пальцев… Измученным, израненным, по-тертым, но счастливым.

За те же пару лет я успел одновременно побывать парнем сразу у четырех, позднее разменяв их на од-ну-единственную, коей по итогу вытрахал весь мозг, растоптал сердце и скрылся, оставив одну рыдать и загибаться от боли, скрючившись на диване. Что-бы понять и оценить, какой же я был тогда свиньей, представьте ситуацию, в которой вы на усладу своему парню приглашаете к вам в дом свою лучшую симпатичную подругу, напиваетесь втроем темным ромом, а потом, как подарок, грамотно и незаметно закручиваете всех в танец, который неожиданно уносит трио на кровать. Но этот охуевший кекс не только не уделил вам, как и положено в таких ситуациях, львиную долю внимания в постели, так еще и умудрился втюриться в приглашенную гостью. И не так, чтоб это стоило хорошего бразильского романа и похвалы от близких и друзей, а лишь на миг, но так, чтоб было понятно, что на вас его глаза никогда еще так не смотрели.

Словно игра… В те годы одной из целей, а точнее, нескольких, объединенных в одну, было проставить как можно больше флажков на политической карте мира, где флажки, как вы понимаете, обозначали флаги тех стран, гражданкам которых я засадил. Ах, Колумбия, ты моя Колумбия… Ой, Нигерия-Нигерия-Нигерия… В этих государствах мне так и не довелось побывать, но пылкость жительниц этих стран меня сразила на-повал. Не помню уже имя той представительницы Медельина, но как же чертовски круто она умела сос…

Так, стоп! Моя писанина начинает напоминать откровенные романчики, что так любят почитывать одинокие домохозяйки, а я здесь далеко не за этим. В дополнение ко всему вышесказанному о моих похождениях хочу лишь добавить, что мне удалось повидать многое и побывать в разных ситуациях. Я всегда старался хорошо выглядеть, хотя порой и перебарщивал с гелем для волос, отчего и получил на втором курсе прозвище Донни Браско, потому что укладывал волосы как главный персонаж в фильме.

Вообще я любил менять прически и даже заплетал африканские косички. Причем один раз узор, скопированный с образа R. Kelly из клипа Ignition, был настолько крутой, что даже африканцы в ночных клубах, максимально косившие тогда под американских рэперов, дико охуевали. Помню, тогда за этот причесон отвалил все деньги, выделяемые предками на месяц проживания в общаге… И мне пришлось объедать соседей, чтоб не сдохнуть с голоду. Но зато такая при-ческа была золотой карточкой в любой центральный ночной клуб. Да и девки, особенно черные, обожали этот образ. Ведь так же, как нам иногда хочется попробовать шоколадку, они тоже порой не прочь отведать ванильный пудинг. А если в придачу это лакомство покрыто интересным гэнгстатопингом, то это вдвойне желанно.

Куда меня только не заносило… Даже за кулисы на один из показов недели русской моды, куда меня пригласила модель родом из Гвинеи, сильно похожая на Уитни Хьюстон в молодые годы. Я всегда думал, что закулисье подиума разбито на несколько гриме-рок, но оказалось, это место напоминает гостиную порностудии современного жанра в стиле десять на десять. Разница лишь в том, что там никто никого не трахал. В первые минуты я подумал: «Ах вот по-чему в модели выбирают только парней-геев! Чтоб у них не вставал на голых телок!» Но потом я слегка поразмыслил, и мои предположения развеялись, ведь тогда стояк должен быть и на переодевающихся жопой к жопе мужиков. Видимо, это просто издержки профессии… Разглядывай я сиськи сутками напролет, через какое-то время и у меня бы возникла апатия. Интересное было зрелище, но чувства вызывало двоя-кие – было одновременно и притягивающим, и отталкивающим. Да и переодевания эти были бездушными и слишком быстрыми для того, чтобы понравиться… Словно этот процесс кто-то ускорил раза в два… Не было в этих действиях ни изящества, ни секса… Ничего общего со стриптизом… Просто огромное ста-до людей в замкнутом помещении сбрасывали с себя то, в чем пришли, и быстро, с помощью стилистов, натягивали что-то новое.

Еще мне доводилось уезжать из топовых столичных клубов в обнимку с тетями лет на пять-десять меня старше. Одна из них, как оказалось после, была известной поп-звездой, правда, лишь на тот момент… Блистала она не долго, и не сказать, чтоб ярко… Рассказала мне по секрету, как на самом деле ведется бизнес в этой сфере и через что и как попадают люди на сцену. Сидела она вся такая с виду крутая в оплаченной ею

ВИП-зоне, но в ее глазах я не видел радости и при-знаков счастья. Разговоры о ее ремесле были ничем не круче, чем рассказ рядовой стриптизерши о своих трудовых буднях…

У меня также были официантки и барменши, девочки гоу-гоу и простые симпатичные, а порой и не очень, студентки… А иногда красивые, юные и милые, но за-частую очень глупые модели. Хотя… кому в таком возрасте нужен ум?.. Теперь я еще более отчетливо понимал, какая сила движет мужчинами, заставляя их совершать немыслимые поступки, писать шедевры, рушить целые державы и так легкомысленно и просто прощаться с жизнью. Склонитесь перед могуществом и всевластием великой музы и богини – Пизды. Слов-но чародейка с помощью магии, она умеет душить свою жертву на расстоянии лишь силой мысли. Размышляя об этом, я даже вспомнил короткий стих:

«И вот мы, сидя на породистом,

как падпараджа, скакуне,

Горящие, как ведьма на костре,

В одной руке – с шедевром наголо,

В другой зажав свой хер,

чтоб не пробить им брюки,

Несемся в неизведанную мглу,

Выкрикивая: «Сдохну, но счастливым, ради этой суки!»

Список наших «ради» по прошествии жизни дополняется такими пунктами, как «семья» и «дети». У подверженных манипуляциям власть несущих в список попадает и «родина» с избушками на курьих ножках, где рядом с орнаментами висит расписание удобного времени для подношений. Но до того самого дня, пока нас по затылку не огреют обязательствами «должен», мы прокопаем землюшку насквозь во имя поисков заветной треуголки.

Из-за контраста обстановки между столицей и периферией мои желания не всегда совпадали с предложениями на рынке. И как бы это грубо ни звучало (о нет, ну что вы, я отнюдь не сексист), но то, что про-исходит в ста процентах отношений между мужчиной и женщиной, – это лишь рыночные отношения… У вас товар, у нас купец… И сколько бы женщины ни строили из себя вечно обиженных и недовольных, они прекрасно понимают, что эту ситуацию не изменит ни коммунизм, ни буддизм, ни диктатура… и уж тем более ни недошитая демократия…

Это дарвинизм. Такова природа наших ценностей. Порой из-за нашей недальновидности мы снимаем только сливки, хватая на бегу лишь то, что спьяну приглянулось… А по правилам рынка, что до нашей эры, что при царе Горохе, что сейчас, все действуют исходя из фразы «один дурак продает, другой покупает».

И зарабатывает на этой сделке тот, кто окажется более хитровыебанным.

Я же был разочарован выложенным на витрину то-варом. С виду-то обертка порой была очень фирмовая: с приятными глазу глянцевыми гладкими изгибами, яркими цветами, обещающими разные начинки внутри, и строгими, но чувственными деталями, придающими изделию некий шарм. Это часто заставляло не раздумывая сунуть безделушку в пакет и выбить чек на кассе. Но как только, будучи уже трезвым и в состоянии врубить мозги, ты начинал обращать внимание на детали, то сразу понимал, что это не более чем подделка. Липа, реплика… фуфло. Приглядевшись поближе, сравнив с более утонченными версиями столичных брендов, ты понимал, что это далеко не то, что ты ранее привык юзать.

И большинство милых дам не виноваты были в том, что они стали хамоватым, дерзким и криво ограненным, на скорую руку, мутно-серым быдлянским алмазом. Среда меняет человека, а не человек среду.

Хотя попытаться, конечно, и можно, но ты скорее сам первый сломаешься пополам и сдохнешь в муках, лежа в гордом одиночестве, прежде чем хотя бы малая доля общества развернется в принятую тобой сторону. Среда же периферий всегда была жестока к эволюции стиля и вкуса. Когда ты приезжал из центра с модной серьгой в ухе, первая волна протеста доносила до тебя информацию, что, по всей видимости, ты, друг, пидор, раз позволил себе такое. Второй волной, если каким-то образом сигналы, поступающие от первой, до тебя так и не дошли, в одном из ночных клубов в одну из первых суббот после приезда совершенно неожиданно и бесцеремонно тебе разбивают ебальник. Ну а уж совсем тупорылым и непонятливым чуть поз-же в одной из пятничных забегаловок вручают их любимое сердцу украшение вместе с кровавыми ошметками мочки. Серьга в итоге отправляется на пыльную полку, пока все продолжают жить мирно и счастливо, не раздражая друг друга своими столичными понтами. Да и девушки же не пацаны… Жанна д’Арк не рож-дается в каждой десятой семье… Их хрупкие и нежные натуры ломаются и прогибаются в сотканной обществом системе. Основная девичья задача – выжить в сложившемся режиме, а наша, наоборот, противоположная – создать подходящий для себя уклад. Как же часто меня больно резало по яйцам восприятие несоответствия милых пухленьких губ и того, как они грубо перемалывают неподходящие для этих аппетитных уст слова.

Я пробовал создать свою небольшую движуху… отдушину, так сказать. Старался выбить разрешение от любого клуба, чтобы устраивать тематические вечеринки по образу и подобию московских тусовок. Если б мне кто-то тогда сказал, что я бьюсь головой о гранит толщиной в десять лет, то я бы бросил эту затею. Хотя тогда мой юношеский максимализм вперемешку с амбициями, скорей всего, послал бы этого советчика нахуй. Все же я договорился в одном развлекательном центре и провел пару удачных вечеров, создав атмосферу, более-менее приближенную к той, что меня радовала. Но по итогу, на длинной дистанции я был в жестком минусе, как эмоционально, так и финансово. Параллельно я работал везде, где придется, получая на тот момент копейки, которые тратил на то, что не окупалось или закрывалось в ноль. К моему великому сожалению, в то время я был одним из не-многих, кто ходил в широких штанах, не говоря уже о двух серьгах, нагло сверкающих в моих ушах. Дырки в них мне пробили не в каком-то крутом тату-салоне на Тверской, а в одной из комнат моего студенческого блока, с помощью обычной швейной иглы и ластика. Уже только одна неприязнь к моему образу в этом отсталом городе должна была натолкнуть меня на мысль, что я зря трачу время, меча бисер перед свиньями. Но… водолей в год быка… Что тут скажешь?!