Текст книги "Современный венгерский детектив"

Автор книги: Андраш Беркеши

Соавторы: Тибор Череш,Ласло Андраш
сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 34 страниц)

– Не перебьем? Уж не хотите ли вы этим сказать, что Меннеля убили мы?

– Если позволите, я коснусь этого вопроса позднее, – уклонился от ответа Хубер и, беря инициативу разговора в свои руки, заметил: – Не будем уходить от темы. Предположим теперь, что прибыл новый представитель Брауна, господин «икс», и говорит вам: «Инженер Табори, если вы не согласитесь сотрудничать с нами, мы донесем властям и на вашу мать и на дядю. Вот и решайте: согласны вы, чтобы ваша родная мать и дядя закончили свои дни в тюрьме?»

– Но это же подлость!

– С вашей точки зрения – конечно. С точки же зрения Брауна – простая реальность. Не говоря уже о том, что он может еще и вас самого обвинить перед властями в убийстве Меннеля.

– Я не убивал его! – возмутился Казмер.

– Нет, вы убили его! Есть улики. Вот, послушайте. – С этими словами Хубер достал из кармана миниатюрный магнитофон и включил его: «Говорит Виктор. Все в порядке. Только что условились с Сильвией. – Сильвия – псевдоним госпожи Табори. – Через полчаса едем кататься на лодке с Казмером. Рассчитываю на успех. Парень заносчив, но понятлив. Немного боюсь этого разговора, потому что он очень вспыльчив: сначала бьет, потом думает. Вчера вечером мы с ним уже сцепились. Но считаю, что перед фактами он капитулирует. Если же не согласится, один из нас пойдет ко дну».

– Ложь, – прошептала Бланка, – наглая ложь.

– Возможно, – бесстрастно согласился Хубер. – Но лента магнитофона не знает этого. Вероятно, Виктор лгал, боясь доложить, что не выполнил задания. Но кто это теперь докажет? Магнитофон этого делать не станет. Полковник Кара и без того серьезно подозревает Казмера. И эта пленка только усилит его подозрения. Вы же сможете доказать невиновность Казмера, только назвав настоящего убийцу. Но вы ведь не знаете, кто он.

– Геза Салаи, – отрешенно вымолвила Бланка.

– Салаи? Откуда ты это взяла? – почти в один голос удивленно воскликнули Казмер и профессор Табори.

– Я расскажу все по порядку. Приехал Меннель. Когда я впервые его увидела, меня охватил страх. Или дурное предчувствие. Я знала, что кто-то должен был приехать. Ведь это я сняла копию с проекта конкурсной заявки и прейскуранта и переправила ее в Гамбург. Вообще Меннель вел себя весьма учтиво, мило улыбался. Постепенно я успокоилась, решив, что он приехал просто собрать какую-то информацию. Но вечером Меннель сказал, что хотел бы поговорить со мной. Ночью он постучал ко мне в дверь. «Прошу прощения, – сказал он, – но сейчас самый благоприятный момент. Профессор уже спит, ваш сын уехал». Я ответила, что материал для него приготовила.

– Спасибо. Но я не только за этим пришел, – сказал он.

– Тогда за чем же? – спросила я.

– Я привез вам привет от Кароя Моноштори.

Я промолчала. Мне было противно слышать одно это имя.

– Он приветствует вас, мадам, и слегка журит.

– Вот как? – не стерпев, вспылила я.

– Вы должны были сообщить, что…

– Молодой человек, вы, кажется, собираетесь прочесть мне мораль? Что я должна, я знаю лучше вас.

– Извините. Но может быть, вы просто забыли.

– Что я забыла?

– Сообщить нам имена людей, которых на длительное время командируют в Москву. Хотя отлично знаете, какой это важный для нас вопрос – организация резидентуры в Москве.

– Знаю, – сказала я, – но из моих знакомых пока никого в такую командировку не посылают. Поэтому я и не сообщила.

– У нашего шефа есть сведения, что в Москву на целых четыре года в ближайшее время выезжает некий Казмер Табори.

Мне стало дурно.

– Нет, – в полном отчаянии, но решительно сказала я. – Нет! Я не позволю. Казмера вы оставьте в покое. Поняли? Со мной вы можете делать, что вам вздумается, но Казмера не троньте. Его я буду защищать даже ценой собственной жизни.

– Мадам, – возразил Меннель. – Я ведь сюда приехал не для дискуссий. Мне отдали приказ, и я его выполню. Вы отлично знаете, какими средствами мы располагаем, чтобы заставлять людей работать.

– Только меня. Но не его.

– Повторяю: я не собираюсь дискутировать на эту тему. Передаю вам задания, которые и вам и мне нужно выполнить. Первое – это Казмер. И второе – Карой сообщает, что во время войны в Балатонфюреде на вилле Месароша он спрятал большие ценности. Вам их нужно оттуда забрать, а мне – вывезти за границу. Вы знаете и эту виллу и ее хозяина, адвоката Месароша.

– Хорошо, – согласилась я. – В этом я готова вам помочь. Но вам известно, что в пятьдесят пятом году вилла была конфискована и основательно перестроена?

– Известно. Карой по памяти нарисовал план дома и пометил на нем место, где спрятал клад.

Меннель достал из кармана план виллы и показал мне. Я сказала ему, что с помощью такой подробной схемы нам, возможно, и удастся найти сокровища. Меннель вроде бы смягчился. «Может быть, все образуется, раз я пообещала ему помочь, и он отстанет от Казмера?» – мелькнула у меня надежда.

– И еще один вопрос мы с вами должны обсудить, мадам, – снова заговорил Меннель. – Шефы решили отвести вас от активной работы, как у нас говорят, «законсервировать». Все ваши связи мы передадим Гезе Салаи. Вы его знаете?

– Нет, не знаю, – сказала я, – даже имени такого не слышала.

– В настоящее время он в Балатонфюреде. Я вызвал его сюда открыткой за подписью «Сильвия». Разумеется, шифрованным текстом. Салаи появится у вас девятнадцатого. – Он достал записную книжку и показал мне запись. – Запомните этот текст. Он будет вашим паролем.

Я внимательно прочитала этот странный текст, но истинный смысл его был такой: «Жду в Эмеде». Я спросила Меннеля, как Салаи поймет, где именно его будут ждать и кто? Меннель ответил:

– Он все знает. – И добавил: – Салаи отличный разведчик. У него только один недостаток – он болезненно ревнив.

– Наверное, у него есть на то причины? – заметила я.

– Чепуха! – заносчиво воскликнул этот самовлюбленный мальчишка. – Мы живем в атомном веке.

И рассказал о своей поездке в Париж, о том, как познакомился там с Беатой Кюрти и сделал ее своей любовницей, предварительно завербовав для работы на «Ганзу». А Беата, вернувшись в Венгрию, в свою очередь, завербовала Гезу Салаи. Меннель встречался с Салаи в прошлом году в Ливорно, и тогда-то у Салаи возникли подозрения насчет Меннеля и Беаты. Меннель, как мог, пытался разубедить Салаи, доказать, что между ним и Беатой ничего не было… Я слушала хвастливую болтовню Меннеля о его любовных похождениях, а в голове у меня зарождался, правда, не очень ясно, план, как избавиться от этого наглеца. Строился мой план на том, что Салаи болезненно ревнив. Шли дни, я старалась избегать встреч с Меннелем и думала только об одном: как спасти от гибели Казмера. В один из вечеров я в совершенном отчаянии пришла к Матэ и призналась ему, что уже несколько лет нахожусь на службе шпионской фирмы «Ганза». Я рассказала и о задании, с которым сюда прибыл Меннель. Но быть до конца откровенной я не решилась, видя, как тяжело перенес Матэ мое признание. Я даже пожалела, что вообще пришла и рассказала ему об этом. Матэ пообещал мне тогда, что попытается найти выход.

В субботу после полудня в Эмед приехал Геза Салаи. Мы познакомились, поговорили. Он был чем-то обеспокоен.

– Нет, не хочу я быть никаким руководителем никакой группы, – наотрез отказался он. – Где Меннель? Я сам поговорю с этим проходимцем.

– С ним вы не поговорите, – сказала я ему. – Он не желает с вами встречаться.

– Подонок! – вскипел Салаи. – Последний подонок! Наверняка опять путается где-нибудь с Беатой?

И тут я решила подлить масла в огонь.

– Со вчерашнего дня, – соврала я ему. – Я, правда, не знала, что девица, приехавшая к нему из Будапешта, ваша невеста.

– Где они?

– Не знаю. Он устроил ее на квартиру к какой-то хозяйке. Но должна вам сказать, что они там чувствуют себя неплохо. Девица хорошенькая. Только они как будто чего-то и кого-то боятся, встречаются тайком, и Меннель все время ругает ее жениха, называет его, простите, дубиной. Вы уж извините, я не знала, что вы и есть ее жених.

– Мадам, – взмолился Салаи, весь кипя от негодования, – я заклинаю вас господом богом, постарайтесь узнать, где они!

– Нет, я боюсь Меннеля, – сказала я ему. – Не решусь с ним связываться. Вы сами знаете, какой это опасный человек. Меннель хвастался мне – не знаю, насколько это соответствует действительности, – что провел несколько бурных ночей с одной хорошенькой девочкой в Италии. И так ловко все устроил, что ее возлюбленный ничего не заметил. Я хотела растравить Салаи, заставить его возненавидеть и убить Меннеля.

Вечером, когда Меннель собирался куда-то идти, я предупредила его:

– Я говорила с Салаи. Все в порядке, он придет на встречу. Но будьте осторожны. Он уверен, что здесь у вас его невеста, что вы где-то ее прячете.

– Я очень хотел бы, чтобы она была здесь, – рассмеялся Меннель. – Но – увы!

– Да, и еще, – остановила я его уже на пороге. – Семьдесят шестой подал сигнал срочного вызова. Просит встречи с вами. Материалы он согласен передать только лично вам.

– Где и когда?

– Завтра в восемь утра. Он опасается, что попал в поле зрения милиции. Сюда он прийти не может. В общественном месте тоже встречаться не согласен. Просит прибыть вас на озеро, на мыс с тремя ивами, туда, где вы вчера после обеда загорали. Он советует ехать на лодке.

– Почему?

– С лодки вам будет виден весь берег. Если вы заметите за семьдесят шестым наблюдение, к берегу не причаливайте, идите вдоль камышей. Тогда семьдесят шестой сам доберется к вашей лодке вплавь. Если же не заметите ничего подозрительного, выходите на берег.

– Хорошо, – сказал Меннель. – Передайте, что я согласен.

– Деньги захватите с собой, – напомнила я.

Вечером я несколько раз звонила Салаи в отель, пока наконец уже за полночь не застала его в номере.

– Геза? – переспросила я, постаравшись как можно сильнее изменить свой голос, так, чтобы он звучал звонче, как у молоденькой девушки.

– Да, Геза Салаи слушает. С кем я говорю?

– Я думала, ты сам узнаешь меня по голосу. Ну да неважно. Я видела тебя на днях в Эмеде. А вчера вечером я была вместе с Беатой в ресторане. Один симпатичный немчик был с ней. Меннель, кажется. Они все над тобой потешались. Потом немец уехал. Но когда они прощались, я слышала, что они договорились встретиться завтра утром в восемь на озере, на мысе возле трех ив. Знаешь, где это?

– Не знаю.

– Ну так узнай! Где-то вблизи виллы профессора Табори… – сказала я и положила трубку.

Я презирала себя в эти минуты. Но еще больше ненавидела Меннеля. И вообще весь мир. И хотела я только одного: спасти Казмера.

– Если б я знал, – перебил рассказ сестры профессор Табори, – я немедленно прекратил бы все это безумие.

Казмер был настолько потрясен, что не мог произнести ни слова. Он сидел, опустив голову и сжав виски ладонями.

– И все это ради меня? – в конце концов в отчаянии проговорил он. – Но разве я просил тебя убивать человека? Какой-то заколдованный круг. Теперь мне понятно, почему Салаи отпирается. Знает, что ты его не выдашь. Тогда тебе пришлось бы выдать и самое себя. А против него улик нет!

– Я понимаю вас, господин инженер, – сказал Хубер, поднявшись из кресла и подойдя к Казмеру. – Но советую вам не терять голову.

– В ваших советах я вообще не нуждаюсь, – раздраженно ответил тот. – А советов мне надавали более чем достаточно.

– Хорошо. Никаких советов. Однако выслушать меня вы можете? Ситуация, конечно, трудная. Но доверьтесь мне. Вы же видите, что до сих пор я все время защищал вас. Мой долг помочь вам, спасти вашу семью от сетей Брауна.

– Кто поручил вам это? – спросил Казмер.

– Ваш отец.

– Мой отец жив?

– Да. Он живет в Южной Америке.

– Ты знала это? – повернувшись к матери, взволнованно спросил Казмер. – Я хочу наконец знать о своем отце все! Все!

– Минуточку, – остановил его Хубер. – Желание ваше вполне законно. Но пока довольствуйтесь и этим. Мы с ним друзья. Он офицер американской разведки. В прошлом – венгр, сейчас – американский гражданин. Он давно и внимательно следит за вашей жизнью. От меня он узнал, что замышляют против вас люди Брауна. Мы подробно обсудили с ним это дело и придумали, как вам помочь. Вам, вашей матери и ее брату. Вы должны верить мне. Вы знаете, я выдал венгерским властям агентуру «Ганзы» для того только, чтобы вырвать вас из ее хищных лап.

– Куда я попал? – в отчаянии воскликнул Казмер. – Приемная мать – шпионка «Ганзы», родной отец – американский Шпион. А ты, дядя?! – повернувшись к профессору, спросил он вдруг. – Ты чей шпион? Мне ты можешь сказать все, не стесняясь, по-родственному. – И, отчаянно махнув рукой, он снова повернулся к Хуберу. – Рассказывайте дальше. Кто он, мой отец: миллионер? Генерал? Каков собой? Высокий? Маленький?

– Сынок, – остановила его мать. – Я сама расскажу тебе все о твоем отце. Но сейчас я умоляю тебя выслушать до конца предложение господина Хубера. Время идет. Ему уже пора уезжать. Ведь от этих минут зависит наша жизнь или смерть.

– Ладно, пусть говорит, – опустошенно сказал Казмер, пряча лицо в ладони.

– Браун хочет заставить вас, господин инженер, работать на себя. Быть его шпионом в Москве. Конечно, вы можете считать, что никто вас к этому не сумеет принудить. Но вы глубоко заблуждаетесь: сумеют. Ведь в руках Брауна и его банды судьба, жизнь вашей матери и ее брата. Повторяю, мы с вашим отцом долго ломали голову над всем этим, прежде чем додумались до единственно приемлемого решения. Вот оно. Вы даете формально – подчеркиваю, только формально – подписку о сотрудничестве с американской разведкой и о том, что, будучи в Москве, согласны выполнять ее задания.

– Да вы с ума сошли?! – воскликнул изумленно Казмер.

– Еще минуту терпения, – остановил его Хубер. – Я повторяю: речь идет лишь о формальном вашем согласии. Ваш отец покажет эту бумажку своему шефу. На этом основании американцы прикрикнут на руководителей «Ганзы». И тем ничего больше не останется, как примириться со свершившимся. С этого момента вы будете уже под защитой вашего отца, под эгидой американского флага. Отец ваш никаких заданий вам давать, естественно, не станет. Он попросту уничтожит вашу расписку. Могу вам в этом поклясться. И поймите: это единственная для вас возможность выбраться из западни. А гарантией моих слов является уже то, что я намеренно провалил, выдал венгерским властям всю брауновскую агентуру. Хотя ее услугами могли бы с успехом пользоваться те же американцы. Итак, вот ваша подписка. Прочитайте ее внимательно.

Хубер достал из кармана лист бумаги с напечатанным на машинке текстом и протянул его Казмеру.

Тот взял бумагу, начал читать.

Комната и все вокруг него пришло в медленное вращение.

«Если я сейчас подпишу этот мерзкий документ о своем предательстве, – думал он, – я вполне заслужу, чтобы меня вздернули на первом же суку. А если не подпишу? Тогда для мамы один путь: в тюрьму. Пусть она не родная мне мать, но она вырастила меня как любящая, как самая родная! Разве можно отречься от всего, что тысячами незримых нитей навек связывает нас с нею?»

– А если эту расписку у вас обнаружат? – засомневалась вдруг Бланка Табори.

– Вы меня недооцениваете, – улыбнувшись, возразил Хубер. – Как вы думаете, зачем я потребовал для себя дипломатический паспорт у полковника Кары? До чешской границы меня проводит майор Балинт, а дальше – чешские чекисты. Доверьтесь мне, господин инженер!

– И если я подпишусь под обязательством, они оставят в покое мою мать?

– Я дал вам слово, – повторил Хубер.

Казмер взглянул на мать. Выхода не было, приходилось вверять свою судьбу Хуберу.

– Хорошо, я подпишу, но вы отдадите мне и магнитофонную пленку, – заявил Казмер.

Хубер извлек из кармана крохотный магнитофон и протянул его Казмеру.

Казмер взял авторучку и поставил свою подпись под печатным текстом.

– Но запомните: ничьим агентом я ни при каких обстоятельствах не стану, – предупредил он. – Это прошу помнить всегда. Отца своего я не знаю. Мне ничего о нем не известно. Но если он не сдержит своего слова, пусть он будет проклят навеки!

Шалго в сопровождении Лизы вошел в комнату. Он был явно в хорошем настроении.

– Приветствую всех, – снимая соломенную шляпу и помахивая ею в воздухе, поздоровался он. – А я уж боялся, – обратился он к Хуберу, – что вы уехали, так и не попрощавшись с нами. У вас все в порядке?

– Да, господин Шалго. Передайте господину полковнику, что я его за все, за все благодарю. Господин инженер, дамы и господа! – Взгляд Хубера был теперь серьезным и даже чуточку печальным. – Прощайте, – сказал он и спустился с террасы.

В наступившей тишине был слышен его четкий военный шаг, затем раздалось жужжание стартера.

– Вот и все, – подытожил Шалго. – Господин Хубер прибыли, господин Хубер убыли.

– Уж вам-то не на что жаловаться. У вас сплошные прибыли и никакой убыли, – горько съязвил Казмер. – Он вам целую футбольную команду на блюдечке преподнес.

– А я боюсь, – возразил Шалго, – что он так и не выставил на поле своих запасных игроков.

– Страшные вы люди, Оскар! – недовольно проговорила Бланка. – Что же вам еще нужно?

– Тренера футбольной команды и всех менеджеров, – засмеявшись, ответил Шалго.

В это мгновение в дверях возникла фигура Хубера.

– Извините, – сказал он. – У меня отказало зажигание. Где здесь можно найти мастера?

– Это вы так думаете, что оно отказало, – спокойно заявил Шалго. – На самом же деле я просто вынул прерыватель.

Все изумленно посмотрели на Шалго.

– Когда? – переспросил Хубер, подходя ближе к столу.

– Перед тем как выехать в один соседний город. Дай, думаю, я тоже подшучу над господином Хубером.

– Черт бы побрал твои шуточки! – возмутился Табори. – Отдай сейчас же этот дурацкий прерыватель.

– Послушай, Матэ! Каким тоном ты со мною разговариваешь? Я ведь тоже гость в твоем доме. Изволь не нарушать законов гостеприимства. Не хватает, чтобы ты еще показал мне на дверь.

– Дождешься и этого, если не прекратишь паясничать. Я уже сыт тобою по горло.

– Ох, какой ты стал нервный!

– Господин Шалго, – перебил его Хубер, – вы сможете выяснить свои отношения с профессором Табори и позже. А сейчас я хотел бы все же тронуться в путь. Вы знаете, что я должен еще встретиться с господином Балинтом.

– Сейчас. Вот только отвечу своему другу профессору Табори.

– Послушайте, Шалго, – запротестовал профессор, – всему есть предел.

– Нет, не всему, – возразил старый детектив. – Целый ряд философов считает, что, например, Вселенная беспредельна.

– Так же, как и ваше нахальство, – раздраженно сказала Бланка, вставая.

– Вы дослушаете меня или нет? – возвысил голос Шалго. – Со мною вы позволяете себе любые, самые мерзкие шутки. А когда дело касается вас, вы сразу утрачиваете чувство юмора.

– О каких шутках вы говорите, дядя Оскар? – переспросил Казмер.

– О телефонных.

– Каких? – не поняла Бланка.

– Простите, но какое отношение все это имеет ко мне? – настаивал Хубер.

– Этого я еще не знаю. Но и вам будет интересно послушать. Вдруг мы все вместе посмеемся над одной забавной шуткой? А смех, поверьте, стоящее дело. Вчера вечером кто-то звонит мне по телефону, говорит по-французски, называется Пьером Монтье. Назначает мне свидание на десять вечера в Шиофоке. Обещает показать убийцу Меннеля. Хорошая шутка, не правда ли?

– Но какое отношение к этой шутке имеем мы? – спросил профессор Табори.

– Такое, что этот «француз» звонил из вашего дома, по вашему аппарату. Ну разве не стыдно так шутить над старым человеком? – воскликнул Шалго.

– Откуда вы это взяли? – настаивал Казмер.

– Ерунда! – воскликнул Хубер. – Вы, Казмер, сами инженер и знаете, что невозможно установить, откуда, с какого номера вам звонят.

– Это вы так думаете, – возразил Шалго. – А у меня есть такой аппарат, который позволяет и это делать. Особенно если такие «шутки» предвидеть заранее.

– Вы подслушиваете наши телефонные разговоры? – возмутился профессор Табори.

– И что же? Вы поехали в Шиофок? – спросил Казмер.

– Поехал, но не в Шиофок, а в Фюред, – солгал старый детектив.

– Вас пригласили в Шиофок, вы же поехали в Фюред? – недоуменно переспросил Казмер.

– Да, потому что догадался, кто мне звонил, – пояснил Шалго.

Профессор Табори принужденно хмыкнул.

– Ну, слава богу, хоть в Фюред съездил, и то ладно.

– Съездил, но предварительно на всякий случай вынул из «мерседеса» прерыватель.

– Око за око. Просто взрослые дяди пошутили друг над другом, – заметила Лиза. – Ведь верно?

– Послушайте, Шалго, – заговорила, остановившись перед ним, Бланка, продолжавшая все это время нервно расхаживать по комнате. – Чего вы от нас хотите? Чего? Не довольно ли? Мне это все уже порядком надоело.

– Дорогая Бланка, – по-матерински ласково проговорила Лиза, – неужели вы не видите, что Шалго намеренно дразнит вас?

– Но почему?

– Это у него такой способ. Он хочет, чтобы преступник сам разоблачил себя.

– Преступник? – переспросил профессор Табори. – Какой еще преступник?

– Например, убийца Виктора Меннеля, – предположила Лиза.

– Но ведь майор Балинт твердо считает, что убийца – некий Эрих Фокс. Захватив драгоценности, Фокс бежал на Запад, – неуверенно сказал Казмер.

– Майор Балинт заблуждается, – возразил Шалго. – Этот некий Эрих Фокс вчера вернулся в Венгрию. И знаете, от кого я это узнал? Все от того же Пьера Монтье, что назначил мне свидание в Шиофоке.

– Что-то ты слишком все запутал, – с сомнением в голосе сказал Табори. – Сначала ты заявил, что тебе звонил по нашему телефону мнимый француз. Теперь ты снова говоришь о каком-то уже настоящем французе. Кто же он такой, этот твой француз?

– Француз живет в «Русалке». А из вашего дома кто-то, назвавшись его именем, позвонил мне. Какой-то человек, хорошо знавший, что Монтье на несколько дней уехал в Кестхей и что майор Балинт подозревает в убийстве выехавшего за границу Эриха Фокса. А план отправить меня в Шиофок, видно, родился у этого шутника в голове, когда он узнал, что Эрих Фокс снова вернулся в Венгрию.

– Но ведь майор Балинт нашел даже отпечатки пальцев убийцы и в машине и в комнате Меннеля и следы ног в гараже. Что же еще нужно?

– То были мои следы! – сказал Шалго. – Моих пальцев. И моих ног. Так что майор Балинт заблуждается. Убийца еще не сбежал на Запад. И драгоценности тоже пока еще не вывезены. Они все еще лежат в машине господина Хубера.

– В моей машине? – удивился Хубер.

– Ну, господин Отто Хубер! Вы, я вижу, не простой человек, – признал Шалго. – И ничего не скажешь, придумали вы все воистину ловко…

– Вот-вот! Я так и знал: все именно так и должно было кончиться! Нет, вам на слово верить нельзя! Я выдал вам двенадцать агентов «Ганзы». Выдал, рискуя жизнью. На меня совершено покушение. Чего же вы еще от меня хотите?

– Агентов вы, господин Хубер, не выдали, а продали! За дипломатический паспорт. Но вот вопрос: стали бы вы их продавать, если бы не поняли сразу, что мы уже и без вас все знаем о тайном радиопередатчике в машине Меннеля?

– Не понимаю, о чем вы говорите?

– Об электросигнальном диске. На нем ведь три отметки: плюс, минус и нуль. Когда вы осмотрели машину, указатель стоял на минусе. И вы поняли, что в машину кто-то заглядывал, а значит, нам все уже известно и потому автомобиль вам не отдадут. Что делает в таком случае умный человек? Умный человек делает вид, будто бы он сам, добровольно… И действительно, вы тут же приходите и «по секрету» сообщаете нам, что Меннель – шпион «Ганзы», и другие, давно известные нам вещи.

– Но для чего тогда господину Хуберу было выдавать вам агентуру? – возразил Казмер.

– За плату. Хубер с готовностью пошел на это, потому что он действительно решил порвать с Брауном и компанией. И для него теперь дороги были уже не агенты «Ганзы», а спрятанные на вилле драгоценности и дипломатический паспорт.

– Фантазируешь, Шалго, – усомнился Табори. – Если бы это было так, Хубер попросил бы достать ему билет куда угодно, только не на Кубу.

– А я уверен, что на Кубу он вовсе и не собирается лететь, – сказал Шалго. – По пути самолет делает посадку в Канаде. И господину Хуберу совсем не обязательно продолжать полет до Гаваны.

– Поразительно, как богата ваша фантазия, – иронически заметил Хубер. – И ни одного слова правды!

– Вы мне нравитесь, Хубер, своей стойкостью! И все же вы провалились. Это вы, Хубер, получили от полковника Кары номер нашего прямого телефона. И только вы! По этому телефону вы и позвонили, приглашая меня на свидание в Шиофок, потому как хотели отослать меня из Эмеда перед своим отъездом. Позвонили из дома Табори и говорили по-французски.

– Делая такие смелые умозаключения, вы скоро придете к выводу, что я и есть генерал Гелен собственной персоной!

Нужно признать, что Шалго не рассчитывал на такое упорство своего противника.

– А что вы скажете относительно вот этого чертежика? – продолжал он атаковать Хубера, вынув из внутреннего кармана пиджака план виллы. – Кажется, вы именно его искали повсюду сегодня после обеда?

– Это не мой план. Я нашел его среди бумаг Меннеля…

– Понимаю, – кивнул головой Шалго и, повернувшись к Бланке, спросил: – А вам знаком этот рисунок?

– Впервые вижу.

– Странно, – удивился Шалго. – Между тем на этой бумаженции почему-то сохранились отпечатки пальцев и Меннеля, и Хубера, и ваши.

Бланка недоуменно пожала плечами.

– Не знаю, как они на нее попали…

– И вы, конечно, не знаете, что за вилла на ней изображена?

– Откуда я могу это знать?

– А вы вглядитесь получше. Вот, к примеру, эта комната на плане – гостиная. Два окна с видом на Балатон. Вот здесь – улица Казмера, ныне Петефи. Эта комната примечательна тем, что в ней появился на свет Казмер.

– Я? – Казмер бросил на Шалго взгляд, полный изумления, смешанного с отчаянием.

– Да, ты! Здесь тебе дала жизнь твоя мать, Бланка Табори. Она же и кормила тебя грудью. Правда, только до двухмесячного возраста. Затем отдала в приют. А в сорок пятом усыновила. Что со всех точек зрения деяние весьма похвальное. А вот в этой комнате, выходящей во двор, жил твой отец, Казмер, – Карой Моноштори, майор венгерского генерального штаба. – Шалго кивнул на Хубера: – Вот он собственной персоной. Правда, теперь он стал почему-то Отто Хубером. Но если ты взглянешь на эту вот картинку, все твои сомнения рассеются. – Шалго вытащил из кармана фотографию и протянул ее Казмеру.

– Вы – мой отец? – Казмер Табори перевел взгляд с фотографии на Хубера.

– Положите все это на стол! – закричал Хубер и выхватил из кармана пистолет.

Профессор Табори бросил на сестру уничтожающий взгляд:

– Почему ты, несчастная, не сказала мне, кто этот человек?

– Оставь меня в покое, Матэ, – взмолилась бедная женщина. – Я любила его и пожертвовала ради него всей своей жизнью. Да, он – отец Казмера!

– Отставить! – решительным голосом скомандовал Хубер. – Все это вы еще успеете обсудить позднее. А пока, Шалго, все – на стол! И план дома тоже.

– Есть же еще и фотокопия этого плана, – миролюбиво сообщил Шалго. – И не одна.

– Прерыватель тоже на стол! – Голос Хубера звучал еще тверже.

– Он у меня в кармане, рядом с пистолетом. Пистолет заряжен, курок на взводе. А я стреляю из кармана, как Джеймс Бонд. Разрешаете достать прерыватель?

– Профессор Табори, – приказал Хубер. – Достаньте у Шалго из кармана прерыватель!

Табори, будто послушный баран, подошел к Шалго и принялся шарить у него в кармане. Едва он извлек прерыватель, последовал новый приказ:

– Возьмите и пистолет, профессор.

– Где пистолет? – жалобно спросил Табори.

– Оружия не ношу, Матэ, – с сожалением посмотрел на своего приятеля Шалго.

– Зачем же ты сказал, что он у тебя в кармане?

– Просто хотел кое в чем убедиться.

– Профессор, давайте сюда прерыватель, – приказал Хубер.

Табори пошел к нему, но ему наперерез поспешил Казмер. Он выхватил прерыватель из рук дяди и закричал:

– Довольно! Довольно лжи! Вы никуда не уйдете отсюда, господин Хубер, или как вас там!

– Сын! Сынок… – укоризненно проговорил Хубер. – Теперь, когда ты все знаешь…

– Мало тебе, что ты загубил, исковеркал жизнь моей матери? Ты и до меня добрался? Зачем скрывал, что ты мой отец?

– Это я запретила ему. Я не хотела, чтобы ты знал, какой у тебя отец!

– Так кто же ты на самом деле? – еще требовательнее спросил Казмер, наступая на Хубера.

– Вот уж действительно неподходящий момент для объяснений, сынок.

– А ты до сих пор не знаешь, Казмер? – удивился Шалго. – Это геленовский, потом брауновский шпион, решивший еще раз поменять хозяев. Профессиональный перебежчик. Но самое главное для него в этой смене лошадей – заполучить наконец награбленные им во время войны богатства.

– А заодно запутать и меня в свои паучьи сети! Теперь мне понятны все его ухищрения, когда он выманил у меня подписку о моем сотрудничестве с ЦРУ. И это у него называется спасти сына и жену из когтей Брауна!

– Прерыватель! – угрожающе рявкнул Хубер-Моноштори. – И поживее!

– Отдай ему, Казмер, – попросила Бланка. – Ты ведь не желаешь смерти своему отцу? Если его здесь схватят, ему конец.

– Ты даже и сейчас его защищаешь?

– Не его, сынок, тебя, – возразила Бланка. – Не отдашь – он застрелит тебя. Ты его не знаешь.

Казмер перевел взгляд на Шалго, тот кивнул головой:

– Отдай! Этому человеку нечего терять.

Казмер швырнул к ногам Хубера прерыватель. Хубер быстрым движением поднял его с пола, затем выдернул из розетки телефонный шнур.

– Из комнаты не выходить! – предупредил он. – За ослушание – пуля!

– Не бойтесь, не выйдем. Желаем удачи, – усаживаясь в кресло, пообещал Шалго. – Безумец! Его же пристрелят, если он не сдастся добровольно первому же милицейскому патрулю.

Он кивнул Лизе, и та, вынув из сумки, дала мужу небольшой передатчик. Шалго выдвинул антенну и, включив аппарат, сказал в микрофон: «Эрне? Ты слышишь меня? Да, Хубер выехал. Вооружен. В остальном все в порядке».

– Ну вот, – выключив передатчик, заметил он. – Через пять минут Хубер будет сидеть в наручниках.

Казмер, разинув рот, смотрел на Шалго.

– Как же вы… дознались, что он… мой отец? – заикаясь, спросил он.

– На плане дома был написан адрес виллы Месароша. Скажите, Бланка, вы знали, что так называемый Хубер спрятал на этой вилле награбленные им сокровища? – спросил Шалго.

– Нет, не знала. Я была больна в то время, когда он все это проделал, и узнала обо всем только от Меннеля. Он показал мне план и попросил проводить его на виллу.

– Драгоценности с виллы Месарошей перенес сюда Меннель? – спросил Казмер.

– Ты принес их сюда, мой мальчик. Ты, из дома старого священника.

– Значит, в чемодане были не книги?

– Нет.

– А как вы об этом догадались? – удивился Казмер.

– На след нас навела Илонка, – сказал Шалго. – Потом мы наведались к старому Месарошу. Выяснилось, что он и господин Хубер-Моноштори – сводные братья. Ну, старик поломался немного, а потом все же начал рассказывать. Сказал, что он единственный человек, кто знал тайну твоего рождения. Он же и участковому полицейскому наврал, что ему будто бы подбросили ребенка…