Текст книги "Самолеты падают в океан"

Автор книги: Анатоль Имерманис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 15 страниц)

– Я не политик, – отрезал Мун. – Боюсь, что метод работы, предлагаемый вами, мне не подойдет.

– В наше время нельзя быть таким щепетильным. Это уже не порядочность, а просто старомодность. И вообще спор о тактических приемах совершенно неуместен в деловом разговоре. Мы даем вам двадцать тысяч долларов, вы даете нам соответствующий товар. Желательно получить его в течение месяца.

– А если товара к тому времени еще не будет?

– Слушайте внимательно. Универсальная страховая компания – между прочим, я являюсь ее советником – отказалась уплатить страховку за «Золотую стрелу». Брэдок предъявил иск. Суд состоится через

месяц. Вы являетесь в суд с доказательствами, что в катастрофе повинны конструкторы Брэдока. Если не успеете собрать их, я, разумеется, постараюсь, чтобы суд отложили. Но в наших интересах нанести Брэдо–ку смертельный удар как можно скорее, пока публика не успела забыть о жертвах воздушной катастрофы. Эзра… Это мой шеф рекламы… Между прочим, через него вы будете поддерживать связь со мной… – Сидящий за баранкой человек в серой шляпе обернулся и кивнул Муну. – Так вот, Эзра постарается, чтобы общественное мнение не похоронило их преждевременно.

– Гарантирую свеженький трупный запах на полмесяца! – самодовольно рассмеялся Эзра. – Первый душок будет пущен через час. Обратите внимание на плакаты, мистер Мун!

– Не бойся, мистер Мун оценит твои таланты. Но увы, даже ты не волшебник. Так что надо поторапливаться.

Мун посмотрел на часы.

– Мистеру Брэдоку я обещал дать ответ через четыре часа. Если не возражаете, я к тому времени решу…

– 4-

Дейли спал. Рассказ Муна заставил его сперва присесть, потом привстать.

– Ваше мнение, Дейли? – спросил Мун.

– Без пол–литра не разберешь, как говорят русские… Поскольку я не русский, мне, пожалуй, хватит одного стакана. – Дейли наугад вынул из холодильника бутылку без этикетки и налил себе. – Пахнет контрабандой, – Дейли принюхался. – Чистейший кубинский ром! Наш мистер Брэдок в частной жизни не слишком усердно борется против режима Фиделя Кастро.

Мун придвинул к себе ящик с сигарами. На пластикате, искусно имитировавшем слоновую кость, красовалась золотая стрела. Видимо, ящичек был доставлен сюда из личного кабинета Брэдока. Мун открыл его. В нос ударил уникальный запах – аромат гаванских «Корона», душный и пряный, как тропическая ночь.

Дейли медленно пил глоток за глотком. Казалось, процесс мышления протекает синхронно процессу выпивки. После каждого глотка Дейли бормотал: «Десять? Двадцать? Брэдок? Фелано?» Звучало это примерно как гадание «Любит? Не любит?»

Мун протянул было руку за сигарой, но отдернул ее с полпути. Не потому, что одобрял решение правительства не ввозить кубинские товары до тех пор, пока жители этого маленького острова не образумятся. Муну было решительно все равно, какой образ жизни предпочитают кубинцы. Если его временами что–то тревожило, то скорее всего образ жизни соотечественников. За последние годы Мун научился более внимательно присматриваться к окружающему его миру. Его огорчало, что все меньше оставалось людей, придерживающихся правил честной игры. Фелано называл таких старомодными. Муну никак не хотелось согласиться с этим. Честность никогда не выйдет из моды так же, как доброе, старое пиво, хотя, судя по рекламной статистике, кока–кола и другие модные напитки сильно потеснили его.

– Пожалуй, было бы лучше, если правительство проявляло бы меньше заботы о других народах и больше о собственном, – неожиданно для самого себя Мун произнес эту тираду вслух.

– Вот что значит провести полчаса в обществе сенатора! – Дёйли хихикнул. – А ведь это идея! Давайте выдвинем вашу кандидатуру. Боюсь только, что при вашем характере вы попытаетесь выполнить все, что пообещаете избирателям, и тем самым докажете свою полную непригодность к политической деятельности.

Мун решительно взял сигару и закурил. Полминуты назад казалось нечестным пользоваться щедротами Брэдока прежде, чем он даст ему окончательный ответ. Сейчас в ушах звучал голос Фелано: «В наше время нельзя быть таким щепетильным». В наше время! Неужели виновато время, а не сами люди?

Жестом игрока, пригвоздившего к шахматной доске избранную после долгого раздумья фигуру, Дейли опрокинул стакан донышком вверх.

– Все! – сообщил он. – Я за Фелано.

– Почему?

– Потому что двадцать тысяч больше, чем десять.

– Совершенно согласен. Но отец учил меня еще в детстве, что один заработанный доллар ценнее миллиона, который еще надо заработать.

– Ладно, – сказал Дейли, – я пошутил. У нас слишком мало данных, чтобы в течение оставшихся нескольких часов решить, где больше шансов на заработок. Придется положиться на интуицию. Кому вы больше верите, Брэдоку или Фелано?

– Предпочитаю не слишком доверять обоим.

– В таком случае остается только бросить монету. Решка – сенатор говорил правду, их человек в конструкторском бюро Брэдока снабдил его достоверными сведениями, уровень вибрации выше допустимого, самолет потерпел аварию по вине конструкторов. Орел – Фелано лжет, правду говорит Брэдок, «Стрелы» не имеют никаких конструктивных недостатков, катастрофа является следствием преступления… Кстати, только что вспомнил: на имя Брэдока пришло письмо с угрозой взорвать самолет.

– Почему он мне об этом не рассказал? Это ведь очень важно.

– Он об этом не знает. Мне Мэри сказала.

– Секретарша Брэдока?

– Ну да! Она звонила, пока вас не было. Осведомилась, нет ли у меня каких–либо пожеланий. В результате мы провели с ней часок в баре гостиницы. Премилая девушка. Так вот. Я сказал Мэри, что думаю о ее ножках. Она тотчас же прониклась ко мне доверием и рассказала про письмо. У Брэдока она работает совсем недавно, ее туда устроил двоюродный брат, до этого она жила у его матери на правах бедной родственницы и выполняла обязанности прислуги. Подумайте, стряпать и мыть посуду с такими ножками! Будь у нее побольше нахальства, она могла бы сниматься в кино.

Мун вздохнул и посмотрел на часы.

– Чтобы соединить приятное с полезным, предлагаю закусить. Надеюсь, к десерту вы доберетесь, наконец, до содержания письма.

Зазвонил телефон. Мун взял трубку.

– Говорит Брэдок.

– Время еще не истекло, мистер Брэдок.

– Знаю. Мне только что доложили, что вы беседовали с Джеком Фелано.

Отрицать не имело смысла. Мун проворчал:

– Ваша агентура неплохо работает.

Брэдок не счел нужным реагировать на это замечание.

– Сколько они вам предложили?

– Ваша агентура работает хуже, чем я предполагал.

– Сколько? – ледяным тоном переспросил Брэдок.

– Двадцать тысяч.

– Вы дали согласие?

– Пока нет.

– Почему?

– Надеялся, что вы предложите больше, – пошутил Мун.

Ответа не последовало. После секундного молчания в трубке раздался другой голос.

– Это я, Мэкхилери. Я говорю от имени мистера Брэдока. Мистер Брэдок просит его извинить – у него нет времени для шуток. Мистер Брэдок поручил мне разъяснить вам, что он принципиально не участвует в аукционах. Предложенную сумму он считает вполне достаточной. Мистер Брэдок просит напомнить, что до двадцати двух и пятнадцати минут вы должны принять окончательное решение. До свидания!

Мун положил трубку. По–видимому, Брэдок чувствовал себя очень уверенно.

Чтобы попасть в ресторан, пришлось пройти через холл. Почти все кресла были заняты. Большинство составляли постояльцы отеля, спустившиеся вниз просмотреть свежий номер газеты и выпить у стойки рюмочку, или поджидавшие их гости. Но были тут и женщины определенной профессии. Они сидели в неподвижных позах, как будто безучастные к окружающей их сутолоке, и терпеливо выставляли напоказ скрещенные ноги. Были тут и бездомные, которым сохранившаяся в приличном виде одежда давала возможность поспать часок–другой не на скамейке парка, а в мягком кресле. У входа несколько подростков открыто раздавали рекламные брошюры ночных клубов со стриптизом и тайком – адреса притонов для курильщиков опиума. По холлу со скучающим видом расхаживал седой великолепно одетый джентльмен – детектив отеля, следивший за тем, чтобы никто не нарушал царившую здесь атмосферу внешней благопристойности.

Профессиональный взгляд Дейли моментально выделил среди полсотни человек пожилого мужчину, листавшего газету, и молодую довольно красивую девушку, погруженную в отделку ногтей. Когда Дейли с Муном проходили мимо, газета чуть дрогнула, а пилочка для ногтей на миг прекратила свое движение. Поэтому он ничуть не удивился, увидев через несколько минут девушку за соседним столиком ресторана. Пожилой мужчина запоздал – поблизости от Муна и Дейли не оказалось свободных мест. Было забавно наблюдать, как мужчина направился к столику девушки и, разыгрывая из себя ловеласа, попросил разрешения побыть немного в ее очаровательном обществе.

– Ну, так что же с письмом? – заметил Мун, принимаясь за сосиски с маисовой кашей. Помня о своих скудных средствах, они дважды перелистали объемистое меню, прежде чем среди сотен изысканных блюд нашли что–то по карману.

– Какое–то непонятное письмо. Мэри говорит, что подпись гласила не то «Желтый Дракон», не то «Зеленый Дракон». Так вот, этот Дракон предупреждал правление тихоокеанской авиалинии Брэдока, что если каким–то типам – Мэри только помнит, что у них были азиатские фамилии – продадут билеты на рейс Санариско – Гонолулу, то самолет не достигнет пункта назначения… Между прочим, они вам еще не надоели? – замечание Дейли относилось к их двойной тени.

Мун скосил глаза на соседний столик. Мужчина и женщина притворялись, будто поглощены флиртом.

– Даже не представились! Теперь мы принуждены гадать, кто из них ухо конкуренции, а кто – самого Брэдока, – проворчал Мун. – Мне это начинает надоедать.

– Сейчас мы от них отделаемся, – ухмыльнулся Дейли.

Написав несколько слов на бумажной салфетке, он подозвал официанта и велел отнести послание соседям. Эффект был молниеносным. Через минуту столик опустел.

– Как вы этого добились? – спросил Мун.

– Очень просто! Предложил пересесть к нам, чтобы лучше было слышно… Какого вы мнения о письме?

– Пока никакого. Это может быть розыгрыш или шантаж.

Дейли не отвечал, он усердно пережевывал пищу. Это был верный признак того, что мозг усиленно трудится над решением какой–то проблемы. Мун терпеливо ждал. Наконец Дейли отложил вилку и нож в сторону.

– У меня возникла идея! Правда, довольно фантастическая. Предположим, что письмо послал не шутник и не шантажист, а именно тот человек, который знал, что «Золотая стрела» не долетит до Гонолулу. Причем с целью отвести от себя подозрения. Кто более всего заинтересован в гибели «Золотой стрелы»? Конкуренты Брэдока.

– «Авиамоторы Виском и сын»? Вы слишком увлеклись.

– Чтобы получить государственный заказ, им надо было доказать, что «Стрелы» ненадежны. Катастрофа, вызванная якобы техническими дефектами, являлась бы самым красноречивым доказательством. Не так ли?

– Виском пользуется репутацией честного человека. Едва ли он стал бы прибегать к таким приемам.

– Виском и его сын владеют только двадцатью процентами акций. Я успел навести справки. С прошлого года контрольный пакет перешел к Универсальной страховой компании, а там сидят такие люди, как Марк Флоринский и Бэзвик из «Бэзвик Даймонд Пик–черс».

– Тог самый Флоринский, которого вызывали в сенатскую комиссию в связи с синдикатом рэкетиров?

– Точно. Тогда шли слухи, что он в свое время был тесно связан с шайкой Долингера. Поговаривали даже, что он был заинтересован в смерти Долингера, чтобы упрятать концы в воду… Ну, а Бэзвик, пожалуй, еще перещеголял его.

– Глупости, – отмахнулся Мун. – Видно, вы слишком много времени проводите у телевизора. Хорошему сыщику вредно смотреть гангстерские боевики. Вы фантазер, Дейли!

– А вы идеалист. Не забудьте, что речь идет о миллионах.

– Именно поэтому ни одна фирма не пойдет на такой риск, как прямое преступление. Что касается вашего предположения насчет письма… Фелано, чтобы замести следы, придумывает какого–то Зеленого Дракона. Смехотворно! Кстати, ради любопытства я не прочь взглянуть на это письмо.

– Мэри не придала ему значения и выбросила. Ну, а потом, когда случилась катастрофа, она побоялась сказать об этом Брэдоку.

– А может быть, она вообще выдумала его? Почувствовала в вас фантазера и решила вам подыгрывать? У многих женщин есть такая инстинктивная склонность.

– Письмо так же реально, как то, что нам сейчас придется платить. Официант!

Официант явился мгновенно. Он стоял за пальмой, в двух шагах от столика.

– Что прикажете?

– Счет! – приказал Мун.

– Простите, мистер Мун, но вы не должны ни цента. Секретарша мистера Брэдока предупредила нас, что вы оба его гости. Можете заказывать на любую сумму, все будет оплачено.

– Вот это да! – обрадовался Дейли. – А мы, дураки, принесли себя в жертву сосискам. Впрочем, и сейчас не поздно. Мне всегда хотелось узнать, как чувствует себя человек, набивший желудок стодолларовым обедом! – и Дейли, раскрыв меню, выбрал наугад несколько самых дорогих блюд. – А вы, инспектор? Какой деликатес предпочитаете – фаршированного кита или страусовое яйцо всмятку?

– Я предпочитаю поспать. Это самое полезное блюдо перед решительным боем, – и с этим загадочным замечанием на устах Мун удалился.

Пиршество Дейли продолжалось около часа. От десерта – вавилонской башни из шоколада и фруктов всех континентов – пришлось отказаться за отсутствием свободного места в желудке. Чтобы вообразить себя настоящим миллионером, не мешало бы еще прикурить сигару от двадцатипятидолларовой банкноты. Но, во–первых, весь его капитал в данный момент не превышал половины этой суммы, во–вторых, Дейли не курил.

В самом радушном расположении духа Дейли прошел через холл. Пожилой мужчина по–прежнему изучал газету, девица на этот раз занималась подцвечиванием губ. Дейли приветливо кивнул им.

Мун еще спал. Дейли решил последовать его примеру. Но только он заснул, как его разбудили.

– Нечего спать. Вы мне нужны, – объявил Мун. – Вызовите две машины. Я поеду вперед, вы следом.

– Вам нужен почетный эскорт? Я его только что видел в холле. Спорю, что они готовы сопровождать вас хоть на край света.

– Именно поэтому мне требуется ваша помощь. Я еду к главному конструктору Брэдока.

– Для чего? Вы с ним уже разговаривали.

– Для решительного боя. Я должен заставить его рассказать правду.

– Грандиозный бой быков! В роли тореадора – мистер Мун! Но я тут при чем? Может, мне придется изображать из себя красную тряпку?

– Нет, у вас задание потруднее. Вам придется изобразить из себя компаньона сыскного агентства «Мун и Дейли».

– Вы меня недооцениваете. Только боюсь, что даже мне не удастся развязать ему язык. На что вы рассчитываете?

– На то, что у каждого человека есть совесть. Разговор предоставьте мне. Ваше дело обеспечить, чтобы нас не подслушали.

Дейли взял транзисторный приемник, лежавший на ночном столике вместе с библией и расписанием самолетных, железнодорожных и автобусных рейсов. Настроив его на местную станцию, Дейли убедился, что включенный на полную мощность звук достаточно громок для предстоящей операции. Шла передача последних новостей. «Как нам сообщил мистер Брэдок, – громыхал в комнате голос дикторши, – на линии Санариско – Гонолулу с завтрашнего дня будет курсировать «Красная стрела». Она является точной копией «Серебряной стрелы», которая только что приземлилась в нашем аэропорту после сотого успешного перелета через океан. Всем пассажирам первого рейса «Красной стрелы» будут вручены ценные премии».

– Ради бога, выключите! – взмолился Мун.

Но Дейли словно остолбенел. Муну пришлось вырвать транзистор из рук помощника и самому его выключить.

– Что с вами, Дейли? – спросил он.

– Со мной? Я просто вспомнил одну любопытную деталь. Письмо «Желтого Дракона» было напечатано на машинке.

– Что же тут любопытного?

– То, что это был не оригинал, а только копия! Между прочим, автор письма пользовался желтой копировальной бумагой.

– 5-

Главный конструктор Брэдока жил в пригороде. Внешне его двухэтажный коттедж ничем не отличался от соседних домиков, окруженных такими же миниатюрными газонами. Из–за близости пляжа цены на участки были в этом районе города очень высоки. Только богачи могли себе позволить роскошь иметь настоящий сад. Зато внутри коттедж поражал отделкой и обилием техники, долженствующей сокращать до минимума труд домохозяйки и обеспечивать максимум комфорта. Казалось, коттедж привезен прямо с выставки «XXI век».

Дверь открыла горничная.

– Мистер Стивенсон купается, – сообщила она. – Вам придется подождать.

– А когда он… – начал было Мун, но его прервал странный трезвон.

– Извините. Электрическая кухня сигнализирует, что жаркое готово! – И она убежала, оставив Муна в полутемной комнате.

Мун нажал какую–то кнопку. Свет не зажегся, зато за окном раздался плеск. Освоившись с сумраком, Мун заметил, что кнопок на стене не меньше, чем на пульте управления сложного автоматизированного производственного процесса. Рисковать не стоило. Мун решил, что проще всего отдернуть шторы. В открытое окно влетели брызги. Оказалось, что, нажав кнопку, Мун. привел в действие водометы для поливки газона. Тяжело вздохнув, Мун уселся в кресло и закурил сигару Брэдока. Пепельницы нигде не было видно. Наконец он догадался, что она вмонтирована в кресло. Вытащить ее не удалось. Очевидно, для этой цели служила красная кнопка на подлокотнике. Мун нажал ее до отказа. Пепельница действительно выскочила, но одновременно спинка приняла почти горизонтальное положение и Мун упал навзничь. Потирая спину, он пересел в другое кресло. Оно было более сложной конструкции и хранило в своих недрах не только пепельницу, но и зажигалку, подставку для рюмок и лампу для индивидуального чтения. Однако умудренный опытом Мун не отважился на дальнейшие эксперименты. Прижав руки к груди, чтобы невзначай не задеть какую–нибудь кнопку, он сидел неподвижно и только время от времени осторожно вставал, чтобы стряхнуть пепел в открытое окно. Отсюда был виден усеянный людьми пляж, а за ним испещренная белыми брызгами почти черная вода залива. Пляж был общим, но проложенные на уровне второго этажа мостки соединяли коттедж прямо с морем. За низкой оградой показался Дейли. Подмигнув Муну, он скрылся из виду.

На мостках послышался топот босых ног. Спустя несколько минут в комнату вошел Стивенсон. Первым делом он нажал кнопку. Плеск воды прекратился.

– Рад вас видеть, мистер Мун! – Он посмотрел па распластавшееся кресло и улыбнулся. – Вижу, вы уже успели пасть жертвой технического прогресса.

– Именно «пасть». Это в данном случае самое подходящее слово. Я сочувствую вам, мистер Стивенсон. Жить в таком доме, должно быть, не дешево.

– Да, электроэнергии расходуется много.

– Я имел в виду расходы по страховке от несчастных случаев.

– Это несколько преувеличено. Хотя, надо признаться, мы с женой в первое время тоже никак не могли разобраться, что к чему. Фирма обеспечила нас горничной, которая прошла специальный курс обучения. Кстати, я сейчас познакомлю вас с моей женой.

Стивенсон нажал одну из многочисленных кнопок. Муну показалось, что прямо из стены раздался женский голос:

– Да, Эдвард.

– Спустись вниз. Я хочу представить тебя мистеру Муну, – проговорил Стивенсон в невидимый микрофон.

Стена ответила:

– Сейчас, я только переоденусь. Мистер Мун, надеюсь, вы останетесь на обед.

– С удовольствием, – пробормотал Мун и поклонился стене,

– Пошли в столовую! – пригласил хозяин.

– Я хотел бы сначала выяснить один вопрос.

– Пожалуйста!

– Если не возражаете, я закрою окно. Было бы нежелательно, чтобы кто–нибудь слышал наш разговор.

Стивенсон рассмеялся. – Не советую.

– Почему?

Прежде чем Стивенсон успел ответить, в распахнутое окно ворвалась исступленная джазовая музыка. Это Дейли создавал звуковой барьер.

– Видите ли, я не хочу, чтобы снова разбили окно, как это случилось на днях, – объяснил Стивенсон. – Ко мне как раз пришел мистер Брэдок. Шпионы Фелано, должно быть, думали, что услышат важные секреты.

– И с каких пор вы живете на осадном положении?

– С тех пор как начались переговоры о государственном заказе на «Стрелы» и «Молнии». Сначала пытались проникнуть в дом и установить аппаратуру для подслушивания. Из этого ничего не получилось. Им пришлось купить соседний коттедж. Можете полюбоваться, – Стивенсон подал гостю бинокль.

В окне второго этажа Мун увидел замаскированный вьющимися растениями раструб. Мун знал, что это такое. Смахивающая на телескоп установка давала возможность отчетливо слышать каждое слово, произнесенное на расстоянии нескольких сот футов.

Мун порадовался своей дальновидности. Сейчас между ними и раструбом находился Дейли со своим транзистором. Однако эта предосторожность принесет пользу лишь в том случае, если удастся вызвать Стивенсона па откровенность.

Как будто прочитав мысли Муна, Стивенсон с улыбкой сказал:

– Зря стараются. Все, что я говорю, может слышать любой. Если у меня есть какие–либо секреты, то они чисто производственные и заключены в формулы и чертежи.

– А уровень вибрации? – Мун решился на внезапную атаку.

Стивенсон остался невозмутим.

– Я не мастер отгадывать ребусы. Что вы имеете в виду?

– Вы считаете себя честным человеком, мистер Стивенсон?

– Несомненно.

– Как вы в таком случае согласуете со своей совестью, что по вашей вине уже погибло пятьдесят пять человек и такая же участь в любую минуту грозит любому пассажиру «Стрел»?! Вы ведь прекрасно знаете, чем вызвана воздушная катастрофа.

– После таких слов я имею все права выставить вас за дверь. Но поскольку мистер Брэдок избрал именно вас для установления истины, я не стану обижаться, а попытаюсь вам помочь. Итак, кто, по–вашему, виноват в аварии?

– Вибрация. Недостаточная прочность.

– Кто это вам сказал? Вы молчите? Требуете, чтобы я выкладывал карты, а свои прячете в рукав?

– Хорошо. Мне сказал Фелано. Стивенсон расхохотался.

– Тогда мне все ясно! Неужели вы допускаете, что я, известный авиаконструктор, поставил бы свою подпись под самолетом, будь у меня хоть малейшее сомнение в его абсолютной надежности? Да я бы…

Его прервал голос в стене:

– Эдвард, я жду…

Миссис Стивенсон оказалась очень красивой женщиной лет сорока. Одета она была в черную пижаму. Мун, при всей своей неискушенности в тонкостях женского туалета, понимал, что это с виду скромное одеяние являлось выдающимся произведением первоклассного модельера и стоило бешеных денег.

– Моя жена! – сказал Стивенсон. В его голосе как будто не было особых эмоций, но Мун сразу догадался, что у него одна только религия – обеспечить эту красивую женщину всеми жизненными благами.

– Эдвард, вероятно, успел вам порядком надоесть, – сказала она с очаровательной улыбкой. – Когда он расхваливает свои «Стрелы», он становится ужасно болтливым. Даже не верится, что это тот самый человек, который создал лучшие в мире самолеты.

– А вот мистер Мун считает, что «Стрелы» не слишком надежны, – заметил Стивенсон с добродушной иронией.

– Что вы! – прекрасные глаза миссис Стивенсон сверкнули. – Да разве я полетела бы на «Красной стреле», если это было бы так? Я страшная трусиха, – она рассмеялась.

– Когда вы летите?

– Завтра. У нас уже заказаны билеты на первый рейс. Это идея мистера Брэдока.

– Брэдок полагает, что моей жене не мешает полюбоваться красотами Гавайских островов, – быстро объявил Стивенсон и при этом взглянул на жену.

– Эдвард шутит. Мистер Брэдок считает, что это будет хорошей рекламой для «Стрел». Раз сам главный конструктор и его жена…

Обед протекал под аккомпанемент джазовой музыки. Это Дейли передвинул свой пост поближе к окнам столовой. С места, где сидел Мун, видна была часть скамейки, на которой удобно расположился Дейли, и несколько одетых в купальные костюмы девушек и парней, непринужденно танцевавших под звуки транзистора. Это был один из тех новомодных танцев, суть которых Муну никак не удавалось постичь. Почти не сходя с места, каждый дергался, как умел. Менялись танцевальные мелодии, а движения оставались прежними.

Внезапно музыка оборвалась. Танцующие застыли в нелепых позах. В окно подобно грому ворвался голос диктора:

«Леди и джентльмены, передаем экстренное сообщение. Воздушная катастрофа над Индийским океаном! Еще шестьдесят семь человеческих жертв! Как нам только что сообщили, пассажирский лайнер «Оранжевая стрела», вылетевший сегодня вечером из Сингапура, не достиг Бомбея, откуда должен был отправиться дальше, в Каир. Нет никакого сомнения, что «Оранжевую стрелу» постигла такая же участь, как и «Золотую стрелу». На борту лайнера находились делегация коммунистического Вьетнама, летевшая в Каир на конференцию афро–азиатских стран, и сопровождающие ее журналисты». Стивенсон вскочил из–за стола.

– Какой ужас! – прохрипел он. Дрожащими руками налил себе полный стакан виски и выпил одним залпом.

– Ужас! – Голос миссис Стивенсон звучал жалобно. – Я не полечу на «Красной стреле»! Можешь лететь один, если хочешь!

– Я хочу? Этого хотел Брэдок! Он отлично знал, что мы можем погибнуть, как погибли эти пятьдесят пять, как погибли эти шестьдесят семь человек. Ты думаешь, твоя жизнь для него что–нибудь значит? Он готов шагать через трупы. Вот так! – Стивенсон яростным движением смахнул пустой стакан со стола.

Звон разбитого стекла слился со стоном миссис Стивенсон:

– Что с тобой, Эдвард? Ты пьян! Замолчи!

– Нет! Я слишком долго молчал! Я говорил ему, что конструкция не выверена до конца, я предупреждал, что при такой вибрации… – его голос сорвался. Миссис Стивенсон кинулась закрывать окно.

– Молчи! Ты погубишь себя!

– Пусть. Я уже давно погубил себя! Ему–то все равно! Его интересовало только одно – скорее выпустить самолеты, обогнать конкурентов, вырвать у них из зубов государственный заказ. Он зарабатывает на этом миллионы. Но я! Как я мог на это согласиться! Я ведь человек, а не убийца!

Когда потрясенный Мун вышел на улицу, он словно в тумане увидел Дейли. Потом все опять встало на место. Транзистор продолжал транслировать джазовую музыку, люди продолжали танцевать как ни в чем не бывало. Им не было никакого дела до трагедии «Оранжевой стрелы», как не было бы дела до трагедии ее конструктора.

Увидев своего компаньона, Дейли встал и выключил приемник.

– Как успехи? – спросил он.

Мун молчал. Он молчал почти всю дорогу. Заговорил, только когда они уже въезжали в центр.

– Фелано был прав.

– Неужели! – воскликнул Дейли. – Как вам удалось?

– Это вам удалось, вернее, вашему транзистору… Остановитесь! – неожиданно приказал Мун водителю такси.

Он вылез из машины. На него с предвыборного плаката глядел огромный Брэдок с ружьем в руке. Видимо, он был заснят в тире или на охоте. «Станете ли вы голосовать за убийцу? – вопрошали аршинные буквы. – На совести Брэдока жизнь этих людей!» Дальше шел перечень пассажиров и команды «Золотой стрелы».

– Да, это, пожалуй, подействует на избирателей! – услышал Мун голос Дейли. – «Можно ли доверить судьбу нашего штата человеку, заведомо выпускающему летающие гробы?!» – прочел Дейли с выражением.

Мун, просматривавший список жертв воздушной катастрофы, не ответил. Его внимание привлекли две фамилии: «Мистер Лефьет, мистер Вандонг». Сперва его просто поразило их необычное звучание, потом они показались ему странно знакомыми. В мозгу, подобно крошечной искре, мелькнула догадка и тут же превратилась в яркую вспышку. Забыв о Дейли, он бросился к машине.

– Скорее! В гостиницу! – крикнул он водителю. Машина тронулась.

– Эй, подождите! Куда вы! Вы что, с ума сошли! – донесся возмущенный голос Дейли.

Мун не остановил машины. Оставался неполный час до срока, когда надо было дать окончательный ответ Брэдоку. Дорога была каждая минута. В гостинице Мун не стал подниматься к себе наверх, а прямо в холле заказал срочный междугородный разговор. Профессора Холмена дома не оказалось. Мун назвал телефонистке три места, где профессор мог бы находиться. Пока в отдаленном на тысячу миль городе другая телефонистка разыскивала профессора, Мун успел поговорить с Сингапуром. Эти телефонные операции с оказанием услуг стоили немало, но Мун мог не скупиться – за все платил Брэдок. Наконец в трубке послышался знакомый голос.

С чувством огромного облегчения Мун вытер с лица пот и приник губами к мембране. За десять минут разговора с профессором он снова успел взмокнуть, до того сильно было напряжение.

– Спасибо, профессор! Вы мне очень помогли.

– Пустяки. Желаю удачи!

Мун положил трубку. Только сейчас он заметил, что к разговору прислушивались. Пожилой мужчина на этот раз притворялся, что читает журнал. Девушка делала вид, будто занята прической. Пусть их! Сейчас это уже не имело никакого значения. Мун, обессиленный, опустился рядом с ними в кресло. Он чувствовал себя как после бани. Волосы слиплись, лицо было мокрым, шея мокрой, и к довершению всех бед носовой платок тоже был мокрым.

– Прошу вас! – кто–то протянул Муну сухой. Мун машинально вытер им лицо и только после этого удосужился взглянуть на услужливого незнакомца.

– Поздравляю вас! – сказал тот. – Спасибо! – пробормотал Мун.

– Чек у меня в кармане. – Какой чек?

– Вы что, не узнаете меня? Я Эзра.

– Здравствуйте, мистер Эзра. Ваш платок пришелся весьма кстати.

– Неслыханная удача! – восторгался Эзра. – Я уже заказал новые плакаты. Как только мы услыхали про катастрофу «Оранжевой стрелы», так я сразу сказал Джеку: «Считайте, что мистер Мун уже заработал эти двадцать тысяч!»

– Мне очень жаль, но придется от них отказаться. И это ваша заслуга.

Когда запыхавшийся Дейли вбежал в номер гостиницы, Мун стоял у телефона и, отчаянно жестикулируя, кричал:

– Да, самолет!.. Немедленно!.. Водолаза… Постарайтесь достать самого лучшего… Судно зафрахтуем на месте… Не надо?.. Тем лучше!.. Доктора не забудьте… Все!

– Что это значит? – спросил ошеломленный Дейли.

– Это значит, что я принял предложение Брэдока. Через час мы вылетаем на место катастрофы «Оранжевой стрелы»!