Текст книги "Всей нечисти Нечисть..."

Автор книги: Анастасия Вихарева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 27 страниц)

И вдруг деревце ярко вспыхнуло змеиными языками пламени, словно предупреждая о чем-то, и сразу погрузилось во тьму. Спустя пару минут Валимир услышал шаги. Он отпрыгнул в сторону, заваливаясь в высокую траву за одно из бревен, замер.

– Нашел! – спокойный уверенный голос прозвучал чуть в стороне, там, где он оставил Виткаса. – Спит он, на него сонное зелье подействовало.

– Ну что, позавтракаем, поужинаем? – с оживлением, полушутя, полуигриво спросил второй, наклонившись над Виткасом.

Валимир нащупал в голенище нож, достал его и спрятал в рукаве.

– Хорошо бы, но я пока обхожусь своим пайком. Кровь и мясо мне нужны в полнолуние. Ты это, слышь, не шути, у вампиров жизнь тут незавидная. Выглядят они неважно. Людей взяли по обычному рациону, но, похоже, у них голодуха начинается. Дальше хуже будет. Вверху холод, колбасить их начнет, своя-то кровь не греет. Вот увидишь, начнут влет забивать. Сегодня в двенадцать группа подойдет, может, нам тоже достанется, а эти на учете.

– Никогда не видел вампира в естественном виде, а тут краска с них быстро слазит. Видал, какие клыки? – голос был молодой, неокрепший, высокий. – Я думал они сытые...

– Мои не хуже! А сытыми они никогда не бывают... А где этот... второй? – второй голос явно принадлежал человеку в летах.

– А разве в пещере его нет? – удивился тот, который был помоложе.

– Нет, я проверял. Рюкзак и мешок спальный у входа брошен. Может, сбежал?

– Далеко не убежит, тут наших больше двадцати сотен, с полсотни в любое время могут трансформацию пройти.

Валимир слегка приподнял голову, рассматривая обоих оборотней. Ни тот, ни другой под определение "юноша" не подходили, оба истинно взрослые особи – пожалуй, он не справился бы даже с одним. И вздрогнул, когда услышал еще один голос. Третий оборотень продирался сквозь кусты, внезапно поднявшись из тени дерева, на ходу застегивая ремень. Валимир вжался в землю, принимая позу спящего человека, подложив руки под голову. Сердце бешено колотилось, готовое выпрыгнуть из груди. По крайне мере, он знал, что просыпаться нельзя и нельзя откликнуться, и прятаться было бесполезно, все равно найдут. Он слегка засопел, пуская пьяную слюну.

– Кормят, поят, чаями, кофеями...Че ему сбегать?! – тот, кто говорил, хихикнул. – Это тем, кто свое отгулял, наливают из белого чайника. Вампиры не любят, чтобы кровь с отравой была. Вот чего не понимаю, удовольствие в душу плюнуть перед смертью. По мне так порвал горло – и сыт, и весел. А у них обязательно садо-мазо. Не-а, сбежать можно только в полнолуние, когда наши в погоню уйдут... Странно, по запаху двое, а подписываются тремя, Дьявола приплели... Эти меня больше интересуют. На испуг берут? Думаете, далеко ушли?

– Да хоть как! В полнолуние за пару дней догоним, – проговорил молодой голос.

– Я бы не был так оптимистичен. Слышали, сколько наших полегло? Там в два раза больше было! – одернул его тот, который был постарше.

– Здесь ни серебра, ни воды. Там они дома, а здесь им крышка, – проговорил сквозь зубы подошедший последним, голос его прозвучал уверенно.

– Говорят, еще огненные стрелы будто бы у них есть? А разве такие бывают? – очевидно, один из оборотней был много моложе остальных. Бравада у него была напускная, и теперь Валимир почувствовал в голосе страх.

– Достал я одну такую стрелу, – последний задумчиво и загадочно усмехнулся, выдержав некоторую паузу, заинтриговав и Валимира. – Они их вымачивали в воде и серебрили наконечники. Прикиньте, от огненной стрелы, умираем, как человек от пули. Наверное, они их делают из того полена, которое с собой таскают. Мы с братом мимо пробегали, думать ни о чем не думаю, и вдруг вжик, пролетела и воткнулась в братишку моего. Сразу достал ее и рассмотрел. Хотел своим показать, положил в карман, а она пропала. Всегда так. Была-была, раз, и исчезает. Не-е-ет, здесь никуда от нас не денутся. За братишку я один их порву! Я бы на их месте из проклятой земли носа не казал, а они в горы поперлись!

– Интересно, а чего им тут надо? – удивился молодой оборотень.

– Думаю, это связано с проклятыми городами и драконами. Ключи они ищут. У нас всегда так – нет, чтобы раньше голову свернуть, ждем, пока жаренный петух в попу клюнет. Бог в помощь, драконы нам не помешают, а так бы одни по горам этим шарили.

– Подслушивал что ли? – проявил подозрительность старый оборотень.

– Нет, подсматривал! – усмехнулся тот. – Видел, как Его Величество в проклятом городе на площади копался. Пошел и посмотрел потом. Там штуковина такая, круглая, черная, и дракон нарисован, а еще знаки – но не настоящая, а настоящая где-то здесь.

– Вот бы достать! – восхищенно выдохнул молодой, который приблизился к Валимиру настолько, что он испугался, что оборотень вот-вот на него наступит. – Прикиньте, я – властелин дракона!

– Ха-ха-ха... – загоготал тот, который, несомненно, руководил поисковой операцией. – Да ты хоть знаешь, что только самый сильный вампир может дракона себе подчинить? Их еще надо накормить, а чтобы накормить, надо проклятие иметь в себе на душу. Проклятые их подпитывают, как батарейки. А ты уже на себя проклятие не наложишь – поезд ушел! Как возьмешь, так и отдашь. Я тоже был бы вампиром, если бы у меня мамка нашла благоверную. Не успел, порвали ее.

– Что же, они не боятся, что та троица раньше нас ключи достанет? – удивился старый оборотень.

– Как не боятся? Боятся. Небольшая группа из наших ушла за этой троицей сегодня вечером. Так что без нас догонят! – разоткровенничался посвященный, откровенно пожалев, что погоня скорее всего, не состоится.

– А сам дракон? Пошел бы, да и взял ключ! – пожал плечами молодой.

– Не-а, он не сможет. Оборонять только. Дракон признался, ключ и он, как два в одной... И колдуна он боится. Тот колдун, говорят, здорово проклинать умеет. Это он в одном месте ключ оставил, в другом печать, в третьем дракона, в четвертом город... Перестарался он. Или перестраховался...

– Какой колдун? Борзый что ли? – недовольно переспросили знающего оборотня.

– Нет, который не пахнет. Дьявол. Он тоже вампир, только старый очень, как дракон.

– Откуда знаешь?! – недоверчиво полюбопытствовали оба непосвященных.

– Я слышал, – покаялся знающий. – Я тогда в городе том был, в руинах, как раз на площади, хотел на мумию посмотреть, а тут раз, и дракон. Все, кто на площади был, побросали все к чертовой матери, а я от страху в плетеную корзину залез. Она как раз рядом с тем местом стояла, которое искал Его Величество. От страху описался, и понял, что в зверя превратился, только в такого, который не звереет и сам себя понимает.

Валимир услышал, как один из оборотней прошелся рядом, принюхиваясь.

– Я бы тоже хотел уметь контролировать свою трансформацию, – завистливо проговорил оборотень помоложе, который был ближе остальных.

– В полнолуние это невозможно. А вообще это редко кому удается. Я же говорю – от страха я! Но я пока никому об этом не рассказывал. И вы не рассказывайте... Всех таких сразу на службу забирают, а у меня семья и неплохой годовой оборот.

– Нашел! Вон и второй! Спит! – радостно воскликнул тот, который стоял рядом с Валимиром уже минут пять. – Наверное, пошел за первым. Говорят, будто тот, которого сегодня выпили, братом у этого был.

– Ну, значит, скоро его очередь, вампиры любят соленого человека, – посочувствовал старый оборотень.

– А на кой хрен они нужны? Давно пора... – хмыкнул второй.

Они тоже подошли к Валимиру, склонились, прислушиваясь. Голоса зазвучали над самым ухом. Валимир слегка засопел, вдыхая глубоко и ровно. Он лежал, оперевшись на бревно, боясь пошевелиться и выдать себя.

– А что они тут среди бревен-то делают? – удивился молодой.

– Сидели, наверное, а как заснули, так и свалились. Не на земле же сидеть, холодная уже. Я бы так же поступил. Завтра оба с простудой свалятся от переохлаждения. Чуете, морозец? У меня случай был, друган так умер. По осени, по пьяни, заснул на дороге, а через месяц почки отвалились.

– Может, это, поднимем на бревна? – озаботился молодой оборотень.

– Не успеют, их раньше завалят. С чего мне переживать за консерву. Слышь, – знающий оборотень обратился к старшему, посветив фонариком в лицо. Валимир едва сдержался, чтобы не открыть глаза, отворачиваясь от света. – Я вот смотрю на него, и странное у меня ощущение, не проклятый ли он?

– Не-а, не проклятый! – свет стал ярче, наверное, второй оборотень, который был много старше остальных, тоже посветил фонариком. – Его бы не взяли.

– А знак есть. И скорее проклятия, нежели повинности. Но неясный. На свету его вряд ли заметишь, даже будучи вампиром. Ладно, пошли, если завтра с утра не придут, славно поохотимся.

– Что, так и оставим? – молодой оборотень склонился к самому лицу. – Мне иногда жалко их... Среди них нормальные ребята есть. Им бы подсказать...

– Не на себе же тащить! Ты че, первый раз что ли? Вампиры тоже своими всех хотят сделать! Голод не тетка, пару раз попробуешь, покатит. До полнолуния доживи! – он хохотнул. – Я вот удивляюсь, вроде время с полночи до часу час оборотня, а пируют вампиры – где справедливость? Надо места занять, а то опять, как в прошлый раз, одни кости достанутся...

– А ты хозяина найди, будешь, как в Раю жить, – усмехнулся старый оборотень. – Своих они не обижают.

Валимир облегченно вздохнул, когда шаги удалились. Деревце снова вспыхнуло, излучая тепло, но теперь оно горело у самого основания, давая согреться, прикрывая огонь костра верхними ветвями. «Умница!» – подумал он о дереве, подтаскивая Виткаса поближе к огню. Земля вокруг дерева стала необычайно теплой. Он взглянул на небо, где висела желтая луна. До полнолуния оставалось совсем немного времени, около недели, но счет шел на часы.

Значит, догадка его была правильной, полчища оборотней и вампиров не исследовали горы, не искали спрятанные в горах сокровища – они гнались за теми тремя, а те трое искали нечто, что могло бы убить дракона. Глупец, как же он раньше не догадался?!

Валимир прилег рядом с Виткасом. За каждым из них следили в четыре глаза, а вещей взять, чтобы выжить в горах, придется немало. За неделю они успеют подготовить побег, а неделю как-нибудь продержаться... По большому счету, он вампирам был еще меньше нужен, чем Виткас с другими подрывниками. Эх, достать бы эту троицу, чтобы понять, как они разворошили муравейник с вампирами и оборотнями! Но догнать их он вряд ли сможет, шли они быстро.

А Дьявол-то... Дьявол...

Мысленно он всегда знал, что и за ним он иногда присматривает. Как эта бедная девушка умудрилась расположить его к себе?! Он же за копейку, брошенную проклятым, удавится и удавит – и не спросит, как звали! Неприязни к Дьяволу он не питал, людей убивали люди – валить вину на Дьявола было то же самое, что оправдывать воров и убийц.

Но ключ... Ключ дракона...

Значит, у драконов есть место, за которое их можно больно ущипнуть... И разгадка где-то здесь, в горах...

А как людям сказать, что все они обречены и взяли их как пищу?! Промолчать, выжидая момент? Никто ж не поверит... Люди гордились своей миссией, стараясь оправдать доверие, переступая через головы своих же – не иначе, в питье добавляли не только сонное зелье. И первые набросятся и разорвут, если хоть что-то попробует сказать против Их Величеств. Валимир вдруг почувствовал себя беспомощным и таким гадом, что стало тошно. Нет уж, себя бы спасти, тем более, что людей было немного, раз два и обчелся. Не мог же он поставить на колени свору нелюдей. Разве, когда оборотни уйдут... Но, наверное, какие-то все равно останутся охранять Их Величества, а, значит, погони не избежать. Он проклинал и себя, и эту экспедицию, и каждого, кто мог выдать его. Огненные стрелы... Огненное дерево... Серебро... Вода... Странно, никогда бы не подумал, что оборотни бояться воды, может, если ее как-то внутрь засунуть? Или вода должна быть особенная, но уж точно не святая...

В чувство его привели крики, доносившиеся из лагеря, внезапно разрезавшие тишину. Валимир вскочил. Заметив высокое дерево, он взобрался на него. И сразу помертвел. В лагере ярко пылали костры, возле которых на коленях стояла группа людей. И множество народа, вокруг. Толпа глумилась и убивала, люди кричали и звали на помощь.

Валимир спустился с дерева, вжался между бревнами, затыкая уши, чтобы не слышать, невольно завидуя Виткасу, который ничего спал мертвым сном. Подняться и дойти до лагеря он не рискнул, мог нарваться на охрану. Да и что бы он сделал?

Крики стихли часа через полтора. Лишь редкие выкрики нарушали покой. Было холодно, Валимир смотрел на теплое дерево сквозь слезы, застившие глаза, с надеждой. Что это, знак или знамение? Наверное, не зря его боялись вампиры... Огненные стрелы... "Если бы ты могло спалить этот лагерь, и всех, кто в нем!" – подумал он, и дерево будто почувствовало, о чем он думает – загорелось чуть ярче. В пространстве стало теплее.

Незаметно для себя Валимир уснул и впервые за последние две недели увидел сон...

Горел город. И сам он был охвачен огнем. Где-то впереди сиял свет, как будто светилось дерево, под которым он уснул. Но теперь дерево было большим и сильным. В одной руке у него был меч, почти такой же, как у Его Величества – символ власти Царя... В другой посох, из которого исходил огонь. И стрелы. Прямо на него шел дракон, со многими головами, и поливал, поливал его огнем... «Вот почему я горю!» – подумал было он, заслоняясь посохом...

И сразу же и город, и огонь заслонила черная тень, от которой ему стало не по себе.

– Ты прости, но мне казалось, ты не вошла бы в наше общество, – голос был мягким.

– Достань мне проклятую душу! – потребовал слезливый голос. – Я чувствую, он среди вампиров. Он там, в горах!

– Что ты предлагаешь? Сесть на дракона и полететь в горы? Они на цепи! А если Ее и Его Величество вернутся?

– Подними оборотней и отправь за ним. Я чувствую, он где-то там. Мы найдем способ, как его опознать. Я не могу больше ждать своего часа, я ведьма, только ведьма, а не вампир. Это ты достал не того! Представляешь, если зубастые твари выставятся из моей бедной головушки?! Господи, откуда свалилось это несчастье? Драконы врачуют моего проклятого, вместо того, чтобы отправить его на тот свет!

– Дорогая, я попробую отбить его, но ничего не обещаю. Я знаю, я разговаривал с драконами. Они согласны поднять оборотней. Но вступить в открытую конфронтацию мы не можем. Прости, любимая. Знаешь, я иногда так желаю этой проклятой Маньке отправить на тот свет оба Величества...

– А пока они собираются отправить на тот свет мою душу. Если они откроют его и провоют свое проклятие, они закроют нам дорогу к трону быстрее, чем я успею поставить себе защиту. Драконы оставят меня. Ты больше не сможешь их накормить. Ты можешь найти другую, но без поддержки моего отца трон никогда не будет твоим!

– Хорошо, хорошо, – перебил мужской голос, – Естественно, у меня есть там свои люди, но мне нужно с ними связаться. Они найдут его и подготовят к возвращению, а группа оборотней, которая выйдет сегодня, доставит его к нам в замок. Ну вот, пока ругались с тобой, оба дракона порвали цепь... Я обещал, сделаю.

Глава 7. Когда молиться бесполезно...

Валимир проснулся в холодном поту. Он увидел то, чего боялся больше всего на свете. Бабка не зря закрывала его от дурных людей. Е-мое! Это как же, душа девица, вычислила-то ты меня? Спалился на вампирах? Вот уж никогда бы не подумал, что на самих Величеств порчу насылает! В лагере трубил горн. Здесь его было слышно, пожалуй, лучше, чем в лагере.

Виткас тоже открыл глаза, взгляд его сразу потух.

– Так, вставай! – приказал Валимир. – Нам теперь с тобой придется, уж не знаю, в какую сторону бежать! Да так быстро, чтобы пятки сверкнули и больше их не увидели.

– Ты что, сдурел? – Виткас посмотрел на него недовольно. – У меня брат погиб, брат! – он сел, обхватив голову руками.

– Да не погиб он, съели его, – спокойно сказал Валимир, сообразив, что чем быстрее Виткас справится с траурными мыслями, тем больше шансов спастись. – Вышка тут. Нас всех скоро съедят. По существу могу сказать: нас окружают оборотни и вампиры. Я давно их вижу. С детства. Когда меня с братом перепутали. Но на большой земле я видел их не так ясно, как вчера.

Виткас поднял голову, тупо уставившись на Валимира, явно сомневаясь в его здравом уме.

– Они думали, что я – это он, а он у бабки ночевать остался, – объяснил Валимир. – Мы на это день рождение вместе пришли, а брата не пустили. Мы похожие, но он помладше был на год. А там торты, клоуны, игрушки разные. Ну, думаю, пусть идет вместо меня, ему нужнее. Он и сказал, что он – это я. А потом всех отвели в домики для гостей. Я увидел, куда его повели, пошел следом. И вдруг слышим, люди идут, а раз меня быть не должно, я спрятался. Они долго изрыгали проклятия, молились и кланялись. Домой пришли, бабке все рассказал, а она мне – к чему привиделось. Она у меня богатющий опыт имела.

Виткас смотрел на него, как на прокаженного. Валимир мгновенно пожалел, что выложил ему все сразу.

– Сам подумай, двадцать восемь человек погибают при странных обстоятельствах, а нас или нет, или мы дрыхнем, как убитые. Ты помнишь, как я пытался тебя добудиться? Ты смотрел на меня так! – Валимир изобразил Виткаса, закатывая глаза. – Оборотни и вампиры – это люди, но не люди. Они другие.

Виткас посмотрел на него с еще большим сомнением.

– А как же ты? – с досадой произнес он, поднимаясь. – Бред, ты сумасшедший. Тебе лечиться надо! У тебя паранойя...

– Я чай не пил вчера, прятал консервы и хлеб, – Валимир с надеждой посмотрел на дерево. – Параноик, говоришь... Параноик... Параноик, это когда один видит и слышит то, что не видят и не слышат другие. А как же экстрасенсы, пророки, медиумы? Их параноиками не считают, а знаешь почему?

– Почему?

– Потому что они видят и слышат не во вред, а если во вред – сразу или шизофрения, или паранойя! Первые объясняют явление, вторые живут с ним. А знамение – тоже бред? Если бы чудо на глазах произошло, поверишь? Например, если по слову моему загорится вот это дерево и погаснет, и не сгорит, поверишь?

Виткас отошел от него, но кивнул.

– Поклянись! – потребовал Валимир.

– Клянусь, – вяло пообещал Виткас.

– Дерево, пожалуйста, не подведи меня! – попросил Валимир, встав у дерева. – Дерево, ну что тебе стоит... – Валимир возмутился. – Ты же умеешь!

С минуту он ждал, но дерево гореть не желало. Виткас покрутил пальцем у виска и направился к ручью.

– Господи! Дьявол, что мне сделать-то, чтобы убогому человеку помочь?! – взмолился Валимир, воздев руки к небу, грохнувшись перед деревом на колени. Другим Богам не имело смысла молится, он уже не сомневался, что дерево посадили те трое. – Не по моему слову, по твоему! Не лишай меня надежды спастись! – вскрикнул он в отчаянии.

И вдруг дерево загорелось. Валимир вскрикнул радостно. Виткас обернулся. Минут пять пламя полыхало на глазах изумленных свидетелей. И потухло, не обгорев ни одним листком. Валимир обрадовался.

– Видел?! Видел?! – возбужденный, он бросился к Виткасу, схватив его за руку и подтащив к дереву.

– Это что, фокус? – Виткас оттолкнул его, замерев перед деревом с потрясенным видом. – Как ты это сделал?

– А брат твой – тоже фокус? Вампиры и оборотни – это люди, но другие... Поверь, они нас людьми не считают... Черт, – выругался он, заметив, что Виткас его не понимает. – Мы себя людьми считаем, вампиры себя людьми считают, и эти... оборотни тоже себя считают людьми – но у людей отметины нет. Если человек улыбается, то улыбается, а вторые и третьи улыбаются, а мысли – как дерьмом тебя сделать. На них смотришь – одно, под маской другое... Мы для них не люди. И для них это так же естественно, как опорожниться... Блин... – сплюнул Валимир. – Ну представь, воина была. Концлагерь. Мимо человека тысячи людей в день проходят в печь, а он вечером идет в гости, смеется, вино пьет, или хлеб с молоком покупает, читает газету, а как речь заходит о тех, кто в печи сгорел, морщится и говорит: "это не люди!" Или вот еще пример: помещик в усадьба. Ждет другого помещика, накрывают столы, и вдруг одна из крепостных, поскользнувшись на свежевымытом полу, роняет поднос. И помещик приказывает тащить ее на двор и пороть плетьми... Служанка для помещика не человек.

– Ну так... это всегда было! – пожал плечами Виткас. Но теперь он смотрел на Валимира внимательно.

– Вот именно, они всегда рядом. И всегда выше. Та же служанка или тот, которого сжигают в печи, разве смогли бы точно так же поступить, как поступают с ними? Нет, не смогли бы. Но смогли бы, если бы тот и другой вдруг стали как оборотень или вампир. Точно так же, в одночасье, как те, что стоят над ними. Человек не жестокий, и не все, наверное, которые над человеком, вампиры. Но ему не дадут подняться. Человек смотрит вокруг и думает, как поднять не столько себя, сколько людей, а вампир как ему подняться, чтобы люди никогда не достали. Я сейчас думаю, как мне себя спасти, тебя, людей – а вампиры и оборотни, на сколько им нас хватит... Короче, мы сейчас не люди, мы пища. Мы в большой опасности – пора делать ноги! Вот, смотри, – Виткас вытащил из кармана запечатанную в непрозрачный полиэтилен пачку, которую прихватил в палатке полевой кухни.

– Что это? – удивился Виткас., разглядывая пачку, на которой была нарисована грустная свинья.

– А ты как думаешь? – усмехнулся Валимир, вскрывая пачку ножом и высыпая на руку буроватый порошок. – Кровь. Они его разводят и пьют. – Вот смотри! – он подошел к ручью и высыпал порошок в воду.

Ручей сразу же окрасился в цвет крови. Виткас подошел ближе, побледнел, наблюдая, как вода размывает кровавые струи. Кровь произвела на него неизгладимое впечатление.

– Нас всех убьют, – грустно предсказал Валимир, поджигая пакет и омывая руки.

– Так надо же людей спасать! – расстроился Виткас, не отрывая взгляд от ручья. Порошок все еще поднимался со дна, но вода очистилась.

– Никого ты не спасешь, – ответил Валимир предостерегающе. – Ты бы мне поверил, не будь этого дерева и порошка? Могила, понял?! За нами такие сволочи следят, шаг влево, шаг вправо, и мы пойдем на прокорм. Первыми, если хоть кто-то поймет, что знаем. Сначала доказательства нужно достать и своих вычислить. Если сможем, спасем, но я не собираюсь рисковать собой ради людей, которым помолиться важнее, чем в живых остаться. Ночью еще несколько человек убили, я видел. И знают, что мы здесь, трое приходили.

При воспоминании об убитых Валимир побледнел, руки его сжались сами собой, скулы свело судорогой.

– Получается, они сначала молодежь? – Виткас испугался.

– Ненужную молодежь, ботаников, геологов... Потом за нас примутся. – Валимир задумался, – Странно, почему же меня-то не съели? Не это ли расстроило Благодетелей? – он спохватился и пожаловался: – Но не только тут опасность. У меня две беды! От меня жена ушла к другому...

– От меня две ушли. Что мне теперь, размозжить себе голову? – посочувствовал Виткас, осудив Валимира, который мог думать об этом в такую минуту. – Нашел о чем переживать! – досадливо отмахнулся он, о чем-то напряженно думая. – Если я с ребятами поговорю, наверное, они мне поверят... Мы давно в горах, знаем, как тут люди гибнут... Зря ты порошок выкинул, – расстроился он.

– Не та жена – которая первая, а та, которая крутит головой. Я полжизни от нее бегаю, а она именно мною и крутит. Представь, зачем-то на трон собралась себя усадить! Я как та Манька, за которой мы гонимся, только ее Благодетели уже на троне, а мои собираются стать царствующей четой, – возмущенно с обидой произнес Валимир, закусив травинкой. Он махнул рукой в сторону лагеря. – Крови у них там полно, если понадобится, достану, а носить ее в кармане, это, знаешь ли... может, они ее чувствуют.

– Я надеюсь, хотя бы на этот раз ты шутишь? – Виткас снова посмотрел на друга, как на сумасшедшего, но уже не безнадежного. – Я имею в виду, твою жену...

– Отнюдь, – совершенно серьезно проговорил Валимир. – Видишь ли, друг, – Валимир обнял Виткаса за плечи и отвел его от ручья, развернув в сторону лагеря, – жизнь у бессовестных людей такая беспокойная, что нам совестливым и не приснилось бы, не заночуй мы сегодня под святым деревом. Во-первых, здесь есть люди моих Благодетелей, а во-вторых, сюда мчит еще одна стая оборотней, но не за Манькой и Борзеевичем, а за мной. Оставаться в лагере на виду мне нельзя.

– Эй, вы, чего не в лагере?! – к ним неспешно приближались двое из вчерашних ночных оборотней.

– Да друг у меня переживает, вчера брат под лавину угодил, – сердито отозвался Валимир, сжимая Виткаса за локоть и загораживая собой, заметив, как тот набычился. – Вы бы попросили поваров, пусть продпаек нам оставят. Что-то свалились вчера, как два бревна, на земле холодно, простыли оба. Нам бы подлечить себя чем-нибудь. Силы не те – слабые.

– Так у этого коньяк... – проговорился один из оборотней, ткнув пальцем в Виткаса, и замолчал на полуслове.

– А ты откуда знаешь? В сумку мою залазил? – глухо спросил Виткас, недобро, ненавидяще сверкнув взглядом в сторону оборотня.

– Так мы думали вы это... того... сбежали...

– Что того? Что того? – взревел Виткас.

Валимир с силой наступил ему на ногу, развернул к себе.

– Успокойся! – предостерег он, слегка ударив его по щеке. – Люди беспокоились! Люди за нас переживали! – он махнул оборотням рукой, отправляя их назад. – Сбежали... Куда здесь можно сбежать? Слава Богу, крыша у меня на месте! Мы придем, приведу его в порядок и придем. Дайте человеку горем захлебнуться! У него ремиссия началась...

– Ну-ну, – оба оборотня, скривившись в усмешке, развернулись и направились в сторону лагеря.

– А это кто, люди? – поинтересовался Виткас, провожая их долгим взглядом.

– Нет, вчерашние оборотни. При луне мы обязательно полюбуемся на них, вчера они мне лично пообещали... – обнадежил Валимир, стараясь улыбнуться, но улыбка не получилась.

– А как ты их видишь? – сам не свои спросил Виткас, провожая оборотней долгим взглядом.

– Сложно... сложно объяснить, надо не на человека смотреть, а перед ним... На лоб что ли... Смотришь-смотришь и хлоп, черте что начинает чудиться. Картинки такие есть, вроде бы хаос, а в глубине образ скрыт. Если на человека так же смотреть, то можно увидеть и услышать. У людей такой печати на лицах нет, а у них есть, – кивнул он в сторону уходивших оборотней. – И у меня есть, я еще один подвид – проклятый. Лезут, лезут из меня вампиры и женушка моя... Только Проклятие у меня кривое, я о нем знаю. И не сам, а брата на себе несу. Но в том-то и дело, что брата, в полную силу работает – мы с ним как две капли воды... Теперь хотят, чтобы я сам на голову свою сел и приказал себе умереть, а женушка лучом света засветилась бы в темном царстве. Вот бабка моя – умела козюлю состроить. Ведьма она была – экстрасенс по-научному. Сечешь? Я бы на раку пошел, если бы она нас с братом местами не поменяла, – лицо у Валимира стало грустным. – А брата довели. Довели и поняли – не тот.

– Ты че, жид? – отстранился Виткас, осматривая Валимира с головы до ног.

– Нет, целомудренная дева Мария... – с иронией произнес Валимир. – Думай, что говоришь! Жид от слова жить, смерд от слова смерть, жид – это вампир и есть, а смерд – проклятый. А ты – горе луковое, потому что каждый день под мечом стоишь, а не уразумеешь. И слеп и глух и грех в себе носишь. А ты покайся, сын мой, и в ножки мои поклонись, или вот, к ручке приложись...

Виткас отстранился. Валимир усмехнулся.

– Был у меня период в жизни... целый приход мне руку целовал. Проповедь читаю, а сам думаю: что за дребедень несу?! Крутишься, как уж на сковородке, и к каждому слову придумываешь боголепное объяснение. Обыкновенный проходимец, который умел глаз вырвать и без руки оставить. Выгода немалая, целая организация на пустом месте. Мешки не таскаешь, зарплата стабильная. И понеслась моча по трубам. Приходит человек и кается, и советы какие-то спрашивает... Как у Бога... А я Бога не слышу, не вижу, не понимаю, потому что Бог в моем представлении должен интеллектуальным быть, уметь все царства мира показать, обнять, защитить... И вот, приводят как-то ко мне одержимый бесом. Корчит его, голос из него идет, а голос ну до того знакомый... Получается, не Дьявол, братки наши уселись на хребет. Через неделю приход оставил и вернулся в мир.

– Ты священник? – рассмеялся Виткас.

– Да-да, я был там, и видел, чем мои братья зарабатывают на жизнь, – неохотно признался Валимир. – Был... Ой, кем я только не был, – тяжело вздохнул он. – Я бы, может, и вампиром стал, если бы барракуда моя не заболела, и бабка моя на нее всякую бяку не положила. Кормить нас надо было, ну она и в глаз поплевать, и курицу зарезать, чтобы кровью помазать, и свечечкой обнести, и руками помахать, и на икону подсадить... А как положила, так и поняла: здоровье внучка оставлять желает лучшего. Лучшим, конечно, был бы я, но вот вопрос, как добраться до барракуды? Обременила она себя богатым приданным и позволила себе печатать государственную валюту, а самый влиятельный вампир опозорил мою жену, присвоив половину моего состояния. И давай бабка бяку свою снимать, а она не снимается. Всегда так, экстрасенс всем помогает, кроме себя, потому что себя не смоешь. С тех самых пор я безутешен. Но за трудное время, проведенное в глубоких размышлениях, я почему-то передумал становиться вампиром. Вполне устраиваю себя, как человек. Ты понял, что я тебе тут наговорил?

Виткас отрицательно и утвердительно покрутил головой.

– Я так и подумал. Я бы тоже не понял на твоем месте, будь я воспитан в традициях нравственной чистоты, – с отчаянием в голосе проговорил Валимир, нервно прохаживаясь взад-вперед. – Но когда я догадался, что жизнь повернулась ко мне задницей, я начал искать способ стать самым подлым и безнравственным типом. Поэтому мне все равно, чего ты обо мне напридумал.

– А чего не стал? – усмехнулся Виткас с горечью. Он смотрел вдаль, на горы, и как будто не видел ничего. В глазах его застыло столько боли, что Валимир содрогнулся.

– Поздно спохватился, – признался Валимир. – говорю же, обошли меня. В принципе, я парень неплохой, из меня можно даже веревки вить... – Он вдруг резко упал перед Виткасом на колени, схватил за край куртки, зарыдал громко и безутешно, как не рыдал Виткас, когда узнал о смерти брата. – Я хочу жить! Я хочу жить! О, как я хочу жить! – слезы катились по его лицу крупными горошинами.

Виткас растерялся. Он испуганно смотрел на Валимира, пытаясь поднять его с колен, оглядывался на лагерь, в котором горн протрубил второй раз, созывая людей на работу.