Текст книги "Шпионка-2 (СИ)"

Автор книги: Анастасия Вернер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 26 страниц)

– Нам ни к чему придумывать планы, ведь мы на твоей стороне, – спокойно сказала я.

– Старая песенка, – фыркнула девушка и снова поморщилась. – "Ах, я всего лишь хочу узнать, что задумал Аспид Гарков". Ну-ну.

Хм. Похоже, нам кого-то процитировали. Неужели Главного конс-мага?

– Ты не веришь в то, что мы действуем в интересах Стродиса? – спросил Золин.

– О нет. В это-то как раз прекрасно верю!

– Мы не сможем навредить тебе, и ты это знаешь, – я взяла слово на себя. – Смерти ты не боишься – это понятно. Зачем ты пыталась убить директора – мы явно не узнаем. Но скажи, почему ты не осталась в долине Азур? Как ты оказалась в Стродисе?

– Чего? – впервые за время нашего разговора узница действительно удивилась.

– Мы знаем, кто ты, – подхватил Золин, поняв, что я решила перейти к делу. – И нам интересно, почему тот, чья кровь может остановить лунный жемчуг, совершает покушение на директора?

– Ты же не думала, что он носит его кармане? – хлёстко добавила я. – Или ты действительно настолько тупа?

– Откуда вы знаете про жемчуг? – Она по-прежнему смотрела на нас нагло. Но уже с толикой страха. Похоже, в рунической магии тоже были свои лазейки.

Интересно, мы нащупали ход? Или она боится чего-то другого?

– Оттуда, что сами его ищем, – милостиво поделился самой секретной тайной из всех секретных тайн Золин.

Я не могла зло зырнуть на него, нужно было держать маску отстранения, иначе узница получила бы рычаг давления.

– Почему ты сбежала из долины Азур? – продолжил парень, смягчая голос.

– Я не из долины Азур, – огрызнулась девушка, и поспешно заткнулась, поняв, что проговорилась.

– Это хорошо. Принцессе Криссэль не нужна конкуренция, – пожал плечами мой напарник.

Я чуть было не рассмеялась. Ловко он.

– Вы её знаете? – Узница клюнула.

– Мы очень хорошо с ней знакомы, – кивнул Золин.

– Да кто вы вообще такие?

Вот тут настала минутка нашего разоблачения. Я скупо пояснила:

– Мы из Сопротивления. Наша цель: разоблачить планы Аспида Гаркова и остановить воздействие лунного жемчуга.

На нас посмотрели с таким недоверием и скептицизмом, что мне даже неловко стало.

– Ну конечно, а я королева всех четырёх городов.

– Что ж, Золин, похоже, помощи мы от неё не дождёмся, – вздохнула я.

– Да, Майки, ты права.

Мы развернулись, но не успели сделать и шага, как узница воскликнула:

– Стойте! Я... я знаю ваши имена. Ты шпионка из Лораплина?

– Нет, – покачала головой. – Я – та самая шпионка из Лораплина.

– Откуда мне знать, что вы не врёте?

– Откуда нам знать, что это был не спектакль, и ты действительно играешь против Аспида Гаркова?

Между нами повисла пауза, во время которой каждый мысленно ответил себе: да ни откуда. Нет никаких гарантий ни с одной, ни с другой стороны.

– Что вы хотите? – Пленница сдалась первой.

– Мы хотим знать, что задумал Аспид Гарков, – без лишней скромности выложил наши планы Золин.

Я хмуро поджала губы. Надеюсь, он отдаёт себе отчёт, что делает.

– И что будет, если я скажу?

– Мы завершим то, что не смогла сделать ты, – жёстко сказал Золин. Я едва не вздрогнула – столько ненависти было в его голосе.

Наверное, именно это и подкупило нашу собеседницу.

– Он пляшет под дудку наместника Стродиса. Они собираются объединить все четыре города.

Времени удивляться не было. Я принялась спешно фонтанировать насущными вопросами, прекрасно понимая, что обдумывать ответы буду потом:

– Они используют для этого лунный жемчуг?

– Только после объединения.

– Поэтому они смещают наместников в других городах?

– Да.

– Почему они не используют жемчуг сейчас? – Этот вопрос задал Золин.

– У жемчуга ограничена энергия. Они хотят сделать это один раз и со всем населением. Это полностью иссушит артефакт.

– Зачем ты напала на директора? – Я вновь перехватила инициативу.

– Это была часть плана.

– Какого плана?

– Он засел в логове, и мы не могли выяснить, где он находится. Это был один шанс из сотни. Когда он появился в Академии, я нацепила на него "пуговку".

– Что? – не поняла я.

– Это относится к моей магии, – сказал Золин спокойно, – так вы хотели проследить за ним.

– Да. Вторая "пуговка" осталась у меня. Один из "наших" должен был забрать её, но он не пришёл.

И куда он должен был прийти? Сюда? Да сюда просто так не пробраться!

– Ты согласишься отдать её мне? – осторожно спросил Золин, делая шаг к камере. – Я смогу использовать её.

– Она уже бесполезна, – грустно хмыкнула узница.

– Для вашего заклинания – да. Но я попробую использовать её по-другому. Обещаю, я смогу найти Аспида Гаркова.

С болезненным стоном девушка села на колени и перебралась поближе к решёткам.

– Я не хочу, чтобы ты его нашёл, – хлёстко сказала она. – Я хочу, чтобы ты его уничтожил.

С этими словами она протянула Золину "пуговку". Тот не просто принял её. Он аккуратно обхватил ладони девушки и крепко их сжал.

– Обещаю, он поплатится.

Мне казалось, что пленница сейчас криво усмехнётся, но она как-то совершенно по-женски потупилась.

– Спасибо.

Золин отпускать руки не спешил.

– Откуда ты?

– Это уже не важно, – хмуро ответила она.

– Ошибаешься. Это всегда важно. – Он смолк на мгновение, а затем спросил осторожно: – Ты из Лорпалина?

– Нет, из Сорельска.

– Тогда почему именно ты напала на директора?

– А что мне нужно было делать? – она огрызнулась. – Ты бы стал спокойно смотреть, как уничтожают твой родной город?

Золин смотрел на неё в упор. Их руки по-прежнему соприкасались, и уже явно не ради того, чтобы "пуговку" передать. Я остро почувствовала себя здесь лишней.

– Моя кровь не может нейтрализовать лунный жемчуг, – резонно заметил парень.

– Не только моя может, – хмуро ответила пленница. – Есть ещё такие же, как я.

– Ты решила пожертвовать собой?

– Я решила действовать, а не сидеть под крылышком у стражи и ждать, когда же за мной придут фенриры.

Не удержавшись, я скептически фыркнула, и это разрушило очарование момента.

Золин вздохнул и перестал сжимать в своих руках ладони пленницы. Он только открыл было рот, чтобы что-то сказать, но в этот момент со скрипом открылась входная дверь.

– Нам пора, – хмуро объявил наш провожатый.

Лично я была рада, наконец, покинуть тюрьму. А то так можно и вечность болтать. Золин обрадовался меньше, с тяжёлым вздохом он поднялся на ноги и, попрощавшись с пленницей, пошёл к выходу.

Мы вновь пристроились за спиной провожатого и сохраняли примерное молчание.

До поры до времени.

– Ну прям герой-любовник стродисовского театра отдыхает перед твоим актёрским мастерством, – прошептала я, склонившись к парню.

– Настолько было фальшиво?

Нет.

– Конечно.

Золин принялся методично поправлять рукава своего свитера.

– Она не догадалась, – тихо сказал он. – У неё нет профессиональной подготовки, поэтому она доверчива.

– Хочешь сказать, конс-маги до этого не додумались?

– Думаю, они даже не пытались.

Догадка Золина косвенно подтвердилась, когда мы покинули тюрьму. Рядом с воротами нас уже поджидал Джексон. Причём поза у него была до того расслабленная, словно он пришёл сюда позагорать на солнышке (под тучами, если быть точнее). Одним плечом он припал к железным прутьям, противоположную руку засунул в карман брюк. На его лице застыло какое-то гадкое выражение, отображающее и насмешку и любопытство одновременно.

В общем, это великолепие так и просило кирпича.

– Чем это вы там занимались? – выгнув губы в подобие улыбки, нагло поинтересовался сын Главного конс-мага.

– Сексом, – и глазом не моргнул Золин, с каменным лицом проходя мимо.

Я тоже не стала останавливаться и продолжила идти рядом с другом, всем своим видом изображая девушку, которая в тюрьмы только по важным заданиям ходит!

– Мой отец хочет вас видеть, – крикнул вдогонку Джексон.

– Я тоже много чего хочу, – таким же тоном отозвался Золин, не поворачивая головы и не останавливаясь.

Я настороженно покосилась на парня.

– Какой-то ты злой.

На меня зыркнули таким мученическим взглядом, что моя голова стыдливо прижалась к плечам. А затем в сердцах высказали:

– КОФЕ Я ХОЧУ, НЕ ПОНИМАЕШЬ, ЧТО ЛИ.

От меня тут же послышалось хмурое:

– Есть же на свете идиоты, которым ты нравишься.

Я среди них. Чёрт.

Глава 14

Я смотрела на Джексона и с каждой секундой понимала, что мы с ним действительно очень похожи. Мы оба упорные, и, чего греха таить – упёртые. Идём к своей цели несмотря ни на что. Всегда стремимся быть лучшими, любим чувствовать своё превосходство. Ведём себя чуточку надменно со всеми, даже с лучшими друзьями. Мы – воины. Выбираем вектор своей жизни и посвящаем себя ему.

Мы не думаем о семье и, Боже упаси, о детях. Этого нам не надо. Мы привыкли жить такой жизнью, которую нам предопределили, искренне полагая, что это был наш выбор.

А дальше...

... дальше шли различия.

Счастливое будущее Джексона может изменить только какое-нибудь действительно катастрофическое событие (ну, или его собственная глупость). За парнем стоит влиятельный отец, который всегда готов вытащить сына из любой передряги. Это было видно по их отношениям, и это означало, что Джексон так или иначе не боится проиграть. Он просто знает: проигрыша не будет.

Меня же никто не поддерживал, и каждый раз, когда я начинала действовать, страх потери всегда висел надо мной тяжёлым бременем. Я понимала эту жизнь по-другому. Для меня не существовало схемы: я попробую, а если не получится, то всё решит папа.

Джексон жил именно так.

Я смотрела на него, медленно вглядываясь в мелкие черты вроде небрежно расчёсанных волос, очаровательных складочек, которые образуются от довольно милой улыбки, грязно-зеленого оттенка глаз, мимолётное постукивание пальцами по столу во время разговора.

Мы были в столовой. Джексон сидел в середине, как обычно в окружении множества знакомых. Среди них были и парни, и девушки. Все они смеялись словам Главного конс-мага, поддакивали, или вносили свою лепту в разговор.

Ни Дины, ни Тодда, ни Дарины, ни Золина в первый день учёбы после выходных в столовой не было. Я с чистой совестью примостилась как обычно за дальним столиком возле стены, так, чтобы иметь неограниченный обзор помещения. Хоть у меня на подносе и была еда, я не ела – кусок в горло не лез.

Я просто наблюдала, причём в основном за Джексоном. Он буквально тут же почувствовал мой взгляд. Минут десять мы тупо играли в гляделки. Обычно, когда случалось поймать на себе взгляд какого-нибудь парня, я брезгливо морщилась или надменно отворачивалась. После встречи с Золином многое изменилось. Он помог стать более... открытой? Теперь я не отводила взгляда. Видимо, это было расценено, как наглость, дерзость и вызов.

Спустя некоторое время Джексон поднялся со своего места, что-то сказал друзьям, и направился ко мне.

Его поднос вызывающе брякнулся рядом с моим. Сам парень вальяжно занял стул напротив.

– У меня к тебе два вопроса, – прищурив смеющиеся глаза, он произнёс это как всегда уверенно. На его губах застыла не то улыбка, не то усмешка.

– И первый это?..

– Почему мой отец так зациклен на тебе?

Я слегка приподняла брови. Отвечать не стала.

– А второй?

– И что, даже не поделишься тайной? – Он не купился. Я бы тоже не купилась.

– Если уж твой отец не сказал, то я-то какое имею право?

– С чего ты взяла, что отец мне не сказал?

– Если бы сказал, ты бы не спрашивал.

Я отпила немного чая. Во мне не было такого задора, который был в этом парне. Невероятная энергия буквально выплёскивалась из него и поглощала других.

Я предпочитала отстранённость. Наверное, именно поэтому он был душой компании, и к тому же мог так безапелляционно болтать.

– А какой был второй вопрос? – В моём голосе послышалась некоторая усталость, словно бы этот разговор не вызывал у меня особого интереса.

Джексон, словно только этого и дожидаясь, сменил позу. Облокотился локтями о стол и нагнулся ближе ко мне.

– Почему ты так зациклена на мне?

Я не усмехнулась, чтобы скрыть за наглостью смущение. Не покраснела, как иногда бывало, стоило Золину начать флиртовать (ну или что он там делал?). Я смотрела на него не то с усталостью, не то с серьёзностью. Затем медленно сменила позу, подвинулась ближе и принялась помешивать чай маленькой ложечкой.

– Слушай, скажи, ты... ты меня помнишь?

– Что? – Джексон удивлённо поднял брови.

Я понимающе поджала губы, грустно вздохнула.

– Ты помнишь, как я выгляжу на самом деле?

– Э-э... а к чему такой вопрос? – Он попытался вывернуться.

Я перевела взгляд на кружку, наблюдая за кругами, которые образовались на тёмной водной поверхности.

– Я тебя еле вспомнила, – призналась тихо. – Мы с тобой раньше не пересекались. Ты меня совсем не знаешь.

– Раньше, может, и не знал. Теперь-то знаю.

– Тебе кажется, что знаешь, – не согласилась я. Подняла глаза, посмотрела на сосредоточенное лицо сына Главного конс-мага. Тот понял, что разговорчик будет не из лёгких. – Ты за мной ухлестываешь, я же вижу.

Он чуть приподнял подбородок. Вот и надменность подоспела.

– Не ухлёстываю. Ты ведь сама сказала, что тебе этого не надо.

– Тебе тоже, – сухо сказала я. – Ты же понимаешь, что стоит мне ответить, и весь твой запал пропадёт?

Джексон молчал, но его взгляд высказал протест. Тогда я добавила настойчивее:

– Ну ты же не тупой, имей совесть признаться.

– Я не понимаю, к чему мы вообще это обсуждаем. – Он вновь увильнул.

От меня донёсся тяжёлый вздох.

– Джексон. Хоть прозвучит это странно, но я тебя понимаю. Знаешь, почему? Потому что я сама такая же. Вернее, была такой когда-то. Меня тоже бесили почти половина нашей Академии, и если бы я тогда познакомилась с тобой поближе, то, наверное, реально упала бы к твоим ногам.

Парень молчал некоторое время, потом проговорил:

– Ты же сама намекала, что хочешь этого.

Вот тут он сумел меня огорошить.

– Я? Намекала? Когда?!

– А как же мнимая ненависть? Ты права, я не тупой. Я же видел, что ты огрызаешься чисто для вида.

– И почему же я на самом деле огрызалась? – Я выгнула бровь.

– Чтобы симпатию скрыть, – выдал он на полном серьёзе, нисколько не сомневаясь в своих словах.

– Ты мне никогда не нравился.

– Врёшь. Я видел, как ты на меня смотришь.

– И как же?

Джексон хмыкнул. Даже слишком самодовольно.

– Симпатия, восхищение... – он явно хотел добавить что-то ещё, но то ли сбился, то ли просто синонимы закончились.

Я оборвала его всего одной фразой:

– Я тебе завидовала.

Его улыбка медленно погасла.

– Что?

– Завидовала я тебе. И завидую до сих пор. Потому что у тебя есть всё, что могло быть у меня.

Признаться было сложно. Но я должна была. Чтобы он понял.

Джексон смотрел на меня с недоверием, будто что-то прокручивая в уме.

– И за моими тренировками ты наблюдала, потому что?..

Надо же. Он меня заметил, оказывается.

– Потому что могла бы достичь того же уровня, – закончила за него тихим голосом. – Я могла бы быть лучшей. В итоге лучшим стал ты.

Он вновь смолк. За это время мимо нас кто-то прошёл, поздоровался с сыном Главного конс-мага. Тот не ответил. Он обратился ко мне:

– Зачем ты мне это говоришь?

– Я просто не хочу, чтобы ты обманывался. Ни своими мотивами, ни моими.

– А мои мотивы тут причём?

– Ты флиртовал со мной только потому, что тебе было это интересно. – Я взглянула на него так, словно уличила в постыдном занятии. – Если бы я ответила на твои игру, ты тут же потерял бы интерес.

– Слушай, это уже попахивает дамским романом.

– Джексон, не изображай из себя невинную овечку. Ты знал, что всё этим кончится. Тебе этого не надо.

– Вот интересно, почему ты про себя ничего не говоришь? Типо тебе это надо? Или что?

Я посмотрела на свой чай, затем подняла взгляд на парня.

– Речь сейчас не обо мне.

– Нет, я понял, – он хмыкнул, – это из-за Сэма? Могла бы сразу так и сказать.

– Чего? Нет, это не...

Джексон зло поджал губы.

– Нормально, да? То есть сначала ты сидишь там, – он подозрительно верно указал направление. За столиком, в который он ткнул пальцем, мы сидели в тот день, когда и Джексон и я подтвердили: никакие отношения нам не нужны, – и говоришь, что встречаться ни с кем не хочешь. А потом вдруг выясняется, что твой друг ни черта не друг.

– Хватит, – грубо оборвала я. – Ты ничего не знаешь. Ты не знаешь, через что мы с ним прошли, понял?

– Понял. – На его лице вновь образовалась маска надменности и насмешки. – Терпеть не могу лицемерных девушек.

– Можешь оскорблять меня сколько влезет, я говорю с тобой не для того, чтобы самолюбие потешить. Ты всё равно отличный парень, и как бы ни притворялся, ты хороший. Ты спас мою подругу, и за это я всегда буду благодарна тебе.

– Я тебя понял, – сухо сказал парень. – Хочешь, чтобы наше общение закончилось.

– Не хочу давать лишних надежд, – исправила я.

– Да неважно. К отцу моему зайдите, а то он меня достал уже.

Он зло смял салфетку, затем бросил её на поднос. Молча поднялся и хмуро пошёл к выходу, ни разу не обернувшись. Поднос он так и оставил на моём столе.

Я устало спрятала лицо в ладонях. Да что ж такое-то! Ну почему я нормально ни с кем поговорить не могу?! Вечно только хуже делаю!

– Ты в порядке? – Рука Золина коснулась моего плеча, из-за чего я ощутимо вздрогнула.

– Да, всё нормально.

Краем глаза проследила, как он обошёл меня стороной и пристроился напротив. Прямо на то место, где минуту назад сидел Джексон.

– Смотри-ка, ты уже не похож на заспанного медведя, – кисло проговорила я. У меня не получилось быстро состроить из себя если не позитивную, то хотя бы довольную жизнью барышню.

– Джексон требует, чтобы мы пошли к его отцу? – Золин на мою реплику внимания не обратил.

– Нет, предложил перепихнуться, а я отказалась.

Парень замер на мгновение, всмотрелся в мою мрачную физиономию и высоко выгнул бровь.

– И это твоя лучшая шутка? – удивлённо спросил он.

– Нет. Лучшая другая. – Я вздохнула, а затем меланхолично выдала: – Почему у тебя такие чистые волосы? Неужели стираешь их Лаской и Магией любви?

Золина едва не перекосило.

– О Господи. Будем считать, что я этого не слышал.

– Ты сам спросил.

– Ну предупреждать же надо. – Он взглянул на поднос, который оставил Джексон, и вновь перешёл к насущной теме: – Мы не знаем, на чьей стороне Главный конс-маг. Слишком опасно к нему идти сейчас.

– Да, только ему ничего не мешает притащить нас к себе принудительно.

– Так вот пока он этого не сделал, нужно выяснить, что он задумал.

– Рьюити послала ему предупреждение. Не думаю, что он заодно с директором, – устало проговорила я.

– Мы этого не знаем, – резонно заметил Золин. – Я тут насобирал кучу всякой информации.

– Хочешь, чтобы мы после занятий её просмотрели? – Я заинтересованно приподняла голову.

– Нет, я хочу, чтобы ты отнесла её Эстану.

Повисла пауза. На моём лице отразилось замешательство. Секунду мы с Золином буравили друг друга странными взглядами. Я поджала губы.

– Не хочешь сам сходить? Заодно и брата проведаешь.

– Со мной он не хочет разговаривать.

– Ты этого не знаешь.

– У меня был целый год, чтобы в этом убедиться.

– Ему сейчас тяжело, – тихо сказала я.

– Я знаю. Поэтому хочу, чтобы пошла ты. У тебя... лучше получается с ним разговаривать.

От меня донёсся раздражённый вздох.

– Ну и кто теперь скрывает свои чувства? – Я зло схватила папку с бумагами и положила её на скамейку рядом с собой. – Ладно. Что от меня требуется?

– Так как времени у нас в обрез, я договорился с Дереком. Он тебя прикроет. Ты можешь идти прямо сейчас, но только возвращайся скорее. Просто передай ему бумаги. Пусть он посмотрит и скажет, что нам теперь делать.

– А Дерек не может выполнить эту функцию? – не поняла я.

– Дерек воин, он ни черта не смыслит в политических играх.

– А Эстан смыслит? – хмыкнула я.

– Отец готовил его в дипломатическую делегацию между городами.

– Серьёзно?

– Да. Он правда хорош в этой области, но сама понимаешь. Без пинка под зад он сейчас ничего делать не будет.

Я перевела огорошенный взгляд на папку с бумагами. Ничего себе. Да я, оказывается, совсем ничего не знала про Эстана. На секунду мои мысли перенеслись в наше ужасающее путешествие до долины Азур. К реке Версянке. К тому моменту, когда я пыталась уговорить Криссэль не кричать от страха. Я предложила ей подумать о чём-то, что вызывает у неё улыбку и заставляет душу петь.

Она выбрала Эстана.

– Одобряю твои слова Джексону, – внезапно выдал Золин, чем заставил меня вздрогнуть и удивлённо уставиться на парня.

– Чего?

– Он это заслужил. Да и не похожи вы совсем, так что у вас всё равно ничего бы не вышло. – Видимо, заметив моё выражение лица, он решил пояснить: – Вы не созданы друг для друга.

– Чего?! – прошипела я. – Ты что, подслушивал?!

– Нет, – абсолютно честно моргнул Золин.

– Как же меня достала твоя магия! – мученически провыла я. Полушёпотом. – Что б ты провалился! Я хочу, чтобы твои кости плавились в Аду!

– Ну, ты кушай-кушай. Чайку попей. И не забудь к Эстану сходить. А мне пора на занятия, – состроил святую невинность Золин.

И, так же, как и Джексон, покинул меня уверенной походкой, тоже ни разу и не обернувшись.

***

Я как-то совершенно наивно надеялась, что со времени нашей последней встречи что-нибудь изменится. Но запах, цепкими щупальцами просочившийся сквозь щель открывающейся двери, убедил в обратном.

В прихожей были одни единственные ботинки. Рядом с ними приветливо улыбалось жёлтое пятно, уже давно высохшее, но вытереть его кто-то... вернее, кое-кто поленился. Пиво, небось, разлил.

С тех пор, как я была на кухне этой квартиры, банок, бутылок, грязной посуды и мусорных мешков только прибавилось. Запах стоял отвратный. Золин говорил, что первые полгода у них в доме была сиделка (что-то мне подсказывает, что их было больше – ввиду исключительного характера пациента), но потом Эстан приноровился сам. Он мог без помощи ходить в туалет и принимать душ. Последнего парень не делал уже давно: на это указывали его исключительно грязные волосы.

Хозяин квартиры обнаружился в комнате. Он спал. Или делал вид, что спал.

Эстан, видимо, вообразил себя мумией (или мертвецом?), а кровать саркофагом (или гробом?). Он вытянулся струной, ноги были прижаты друг к другу, руки патетично сложены на груди. Он ни храпел, ни сопел, ни... дышал?

Я поспешно склонилась над его лицом, чтобы прослушать дыхание. Вместо этого услышала:

– Ты можешь забыть дорогу в эту квартиру?!

– Тю, какие мы нежные. И нечистоплотные. – Я отклонилась и показательно зажала нос рукой.

– Просто. Убирайся. И никогда. Никогда. Никогда. Никогда...

– ...не приходить сюда? – подсказала я, подозревая, что это "никогда" никогда не кончится.

– Да.

– А если у меня есть ценная информация?

– По поводу?

– По поводу директора и Главного конс-мага.

Эстан лежал в позе "мумии" и не открывал глаз, из-за этого трудно было определить, пьян он или нет?

– Ну а я тебе зачем?

– Не мне. Нам. Нам всем.

– Это что ещё за слезливая интонация? – Парень аж один глаз приоткрыл и удивлённо посмотрел на меня. Если так можно было назвать этот крайне странный взгляд.

Я неопределённо пожала плечами. Что поделать, после разговора с Джексоном, меня не тянуло вредничать.

– Тебе не надоело, что тебя используют, как гончую собачонку? – На губах Эстана появилась насмешливая улыбка.

– Кто использует? Золин? – Я хмыкнула.

– Естественно.

– Он меня не использует, и ты бы об этом знал, если бы захотел с ним поговорить.

Эстан открыл сперва один глаз, потом второй.

– Вот сейчас не понял. Это типо я не хочу с ним разговаривать?

– А ты думаешь, я сама каждый раз рвусь твоим перегаром подышать?!

Парень приподнялся на локтях и в полутьме задёрнутых штор посмотрел на меня ненавистным взглядом.

– Не буду я разбираться в ваших бумагах! Убирайся из моей квартиры! Он хочется поговорить?! Пусть приходит сам! – его голос едва не сорвался на крик.

Я только губы сжала. Постояла так несколько мгновений, пережидая бурю. Затем настойчиво протянула ему бумаги.

– Посмотри, – холодно процедила. – Золин надеется на твою помощь.

Эстан приподнял брови, посмотрел на меня в искреннем недоумении, словно решил, что мои слова – обычная шутка. Убедился, что нет, и начал хохотать.

Признаюсь, я опешила. Смех был не заразительным, не приятным и не искренним. Он был исступлённым. Наверное, именно так смеются сумасшедшие – запрокинув голову, заставив тёмные волосы распластаться по спине, и трясясь всем телом, словно бы содрогаясь от ударов.

– Ты что, серьёзно?! На мою помощь?! – едва сумел выдавить он.

Я не смеялась, только тяжёлым взглядом обводила это логово, в котором парень прятал безнадёгу и отчаяние.

– Эстан, ты должен помочь, – сказала настойчиво.

– Я сижу в инвалидном кресле, курица слепая! – окрысился он. – Чем я могу помочь?! Ты вообще хоть что-нибудь видишь дальше своего носа?! – Он зло ударил рукой по простыням, и, потеряв опору, брякнулся на спину.

– Ты считаешь, твои причитания заставят меня слезу пустить? – Я высоко задрала бровь, с убийственным спокойствием наблюдая за происходящим. – Возьми эти бумаги и помоги своему брату.

– Убирайся, – простонал парень, закрывая лицо руками.

– Ты не имеешь права выгонять меня. У тебя есть обязанности.

– Как же я тебя ненавижу! Уйди из этой квартиры и никогда сюда не возвращайся! От одного твоего вида мне хочется блевать!

Я зло стиснула зубы. Кулак свободной руки сам собой сжался, норовя хорошенько вмазать одному зарвавшемуся типу. Но внезапно на место задетой гордости пришло понимание: он не зарвавшийся тип. Он отчаявшийся.

Я опустила руку, в которой держала бумаги, и сказала тихо:

– Меня тоже когда-то лишили мечты, и мне пришлось жить дальше. У нас с тобой, Эстан, нет выбора. Нам никто не давал права жалеть себя.

– Да как ты вообще можешь сравнивать нас с тобой?! – взъелся он.

Я же настойчиво продолжила:

– Придётся найти якорь, который не даст уплыть ещё дальше.

– Чего?! Что за тупая метафора?!

– Эстан. – Я зло ударила себя листами по ноге. – Ты достал! Хватит, это реально уже бесит. Найди себе человека, который не даст тебе сдохнуть, вот и всё!

– На себя посмотри! – разозлился парень. – Сама живёшь только местью, и ради неё готова на всё пойти!

– Это. Неправда, – отрывисто проговорила я.

– Да ты изворотливая стерва, – ни чуть не смущаясь заявил он. – Для тебя вообще не существует таких понятий, как честь, долг и достоинство. Ты только и можешь, что следовать цели, как машина. Ты никогда и никем не дорожила, – брызжа слюной, словно ядом, выплюнул парень.

Я пошатнулась, чувствуя, как кровь отливает от лица.

Это был удар ниже пояса.

Видя, что его слова бьют в самое сердце, парень решил закрепить успех.

– Я сразу тебя раскусил. Алчная, беспощадная... – он секунду колебался, чего бы ещё такого добавить, но арсенал оказался невелик, а повторяться не хотелось, – ...коза!

Я стиснула зубы, нацепляя на себя привычную маску презрения. Планировала медленным движением положить документы на кровать и молча покинуть "поле боя", показывая тем самым, что отвечать на такую грубость – отныне ниже моего достоинства.

Но в самый последний момент сорвалась. Как обычно.

Листы с невероятной яростью полетели на простыни, выскальзывая из папки и разлетаясь в воздухе, словно пёрышки. Я зло запустила руку в карман, нащупала там уже давным-давно рассыпавшийся репейник. Собрала в ладонь маленькие иголочки, и в одно мгновение кинула их Эстану в лицо, будто залепила нехилую пощёчину.

– У меня всегда был тот, кем я дорожила!

Пока парень отплёвывался, я быстро покинула комнату, вылетела в коридор, споткнулась о чужую обувь и едва не поцеловала носом дверь.

– Майки! – услышала позади очень громкое, нервное восклицание. – Майки, стой! Нет, стой! Не уходи!

Я различала каждое слово. Именно поэтому мне доставило неимоверное удовольствие мстительно закрыть за собой дверь с оглушительным щелчком.

Пряча в карманы дрожащие руки, я побежала к выходу на улицу, а оттуда – в центр города.

Хоть я и стерва, но сдаваться было не в моих правилах.

***

Клянусь, если бы у меня был выбор, что терпеть в первую очередь: физическую боль или моральную, я бы выбрала физическую. Там хотя бы болит какая-то одна часть тела, которую ранили. Меня же буквально разрывало изнутри.

Именно поэтому я терпеть не могу все эти чувства, переживания. Это больно! Больно каждый раз чувствовать это!

Мимо проносились экипажи, люди что-то спешно кричали друг другу на ходу, одни из них смеялись и чему-то радовались (тому, что не работают?), а другие шли молча, но угрюмо. Я, например.

– Матильда? – услышала в толпе негромкое, но чёткое восклицание.

Это имя настолько ко мне прилипло, что в следующий раз, когда меня назовут Майки, я пройду мимо.

Остановившись и повернув голову, с удивлением увидела Джен. Длинноволосая блондинка выходила из булочной, держа в руках две вязанных сумки. Из одной грозно торчал тонкий конец батона, из другой ничего не торчало, но она была надута, словно шарик.

– Ты идёшь к господину ван Залену? – если первая часть вопроса прозвучала нейтрально, то вторая готова была взорваться пафосным салютом.

– Я иду... да, к нему. – Голос неожиданно сорвался, пришлось приложить руку к ключице и усиленно потереть её.

Джен подозрительно покосилась на мою ладонь.

– Всё хорошо?

– Угу.

– Тогда пойдём, я тебя провожу.

– Зачем? Я знаю, куда идти. – Джен выразительно изогнула бровь, и до меня дошло, что проводят меня не для того, чтобы дорогу показать. – Ладно.

Мы шли по аккуратно выложенному каменному тротуару, старательно обходя людей и периодически поглядывая в разные стороны. Случайному зрителю могло показаться, что нас привлекают громкие звуки – вот молодежь что-то кинула в фонтан, вот возница наорал на незадачливого пешехода, вот парень с девушкой дурачатся и шуточно бьют друг друга, – но мы искали "хвост".

Когда стало ясно, что никто за нами не следит, Джен сдержанно спросила:

– Ты точно в порядке?

– Может не будем притворяться, что нам интересно самочувствие друг друга?

– Мне действительно интересно, – явно задетая, Джен поджала губы. На её подбородке появилась небольшая ямочка.

Я покосилась на женщину и пристыжено спросила:

– Хочешь, я помогу с сумками?

– Нет, спасибо, они не тяжёлые.

– Разве? – Я недоверчиво покосилась на "шарик". – А вот эта как будто сейчас лопнет.

– Там платье, – отведя глаза и делая вид, что её что-то привлекло на стороне, ответила Джен.

– Платье? Прямо платье? Которое, ну такое... для девушек?

На меня посмотрели... мягко говоря странно.

– Конечно, Матильда, я бы не стала покупать платье господину ван Залену.

А я смотрю, липовая голубая кровь прочно засела в командире лучников – вон с какой статностью выражается.

– Но ты ведь всё равно его купила для Алана? – прозорливо осведомилась я, имея ввиду это любимое Динино "ой, Майки, твоими штанами ни одного парня не приманишь!".

– Не думаю, что нам стоит это обсуждать. – Джен снисходительно улыбнулась.