Текст книги "Шпионка-2 (СИ)"

Автор книги: Анастасия Вернер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 26 страниц)

Глава 11

Было ещё только пять утра. Аспид Гарков медленно шёл по пустынным улицам Стродиса, периодически оправляя подол длинной чёрной мантии – тот постоянно путался в ногах.

Небо заволокло тучами, в воздухе чувствовалась морозная свежесть. В это время начинал проклёвываться рассвет, но сегодня явно будет пасмурно. На дорогах уже давно не было луж, хотя в Стродисе осень обычно была дождлива. Видимо, что-то меняется.

Хотя директора Академии это не сильно волновало. Он раздражёнными движениями оправлял подол, а вот на лице его застыла каменная маска. Невозможно было понять, о чём думает этот человек (если его, конечно, можно было его так назвать), что он чувствует. Его глаза заволокла пелена полного отчуждения, из-за чего трудно было определить их цвет. Кто-то говорил, что они бледно-серые, кто-то, что выцветшие голубые, кому-то вообще казалось, что Аспид Гарков слеп.

Его самого не сильно это заботило. Ему тем более было плевать на цвет собственных глаз.

Он добрёл до нужного проулка, не встретив на пути ни единого раннего прохожего. Иногда бывало, что он встречал компанию друзей, которые отмечали всю ночь и до сих пор не могли отказаться от веселья, урывая последние крохи ночного времени. Иногда видел спешащих рабочих, в особенности врачей – они часто возвращались с ночной смены в это время.

Но сегодня он не встретил никого. И был несказанно этому рад. Хотя, кто знает, была ли это на самом деле радость.

В проулке было темно, зловещие тени от высоких зданий не давали свету проникнуть в такие закоулки города. Пахло отвратительно, что объяснялось целой вереницей контейнеров для мусора. В этих зданиях находилась сеть рыбных ресторанов. Отходы были соответствующими.

Аспид Гарков приподнял подол и пошёл вглубь проулка, внимательно осматривая каждый его закуток. В конце концов он увидел то, что искал. Вернее, кого.

Мальчик лет шести-семи лежал среди плотных чёрных мешков. Его губы посинели от холода, пальцы скрючились в ужасающей форме, видимо, сведённые судорогой, ноги подогнуты под себя в попытке свернуться калачиком и согреться.

Аспид Гарков присел рядом и очень нежно погладил ребёнка по голове.

– Просыпайся, малыш, – ласково попросил он.

Это была его минута истинного наслаждения. Каждый раз, когда он понимал, что отыгрывает свою роль на одиннадцать баллов из десяти, его начинало распирать от гордости. Вот она – его радость.

Мальчик открыл глаза. Ещё не мёртв.

– М-мы... бр-б-а... – Он попытался что-то сказать, но губы онемели и не поддавались.

– Тише-тише, я вижу, ты попал в беду. – Директор с жалостью заглянул ребёнку в заплаканные глаза. – Ну-ну, не надо слёзок. Хочешь, мы сейчас поднимемся и пойдём искать твою маму?

У мальчика стучали зубы, он беззвучно плакал, и Аспиду Гаркову пришлось повторить свою фразу три раза, прежде, чем ребёнок среагировал и кивнул.

– Иди сюда, я тебе помогу, – участливо сказал директор.

Аккуратно взял малыша, который протянул ему синюшные руки, поднял его и прижал к себе. Мальчик обхватил высокого дядю ногами за талию, а сам положил голову ему на плечо и начал плакать. Всё также беззвучно.

Он не заподозрил ничего плохого, просто не успел. Дядя не спрашивал, где именно нужно искать родителей, но мальчик об этом не подумал. Он был в шоке, в панике, и хватался за единственный якорь, который оказал ему помощь.

Каждый раз, когда Аспид Гарков шёл с ребёнком на руках, он думал о своём сыне. Во многих людях схожесть с жертвой заставляет испытывать сострадание и отступаться от своих планов. Но директору это доставляло лишь извращённое удовольствие.

Он привык играть красивую роль. К нему приходили студенты, у многих из них были серьёзные проблемы, а он был их спасителем. Он знал, что его любят и уважают в Академии. Он долго работал над этим образом, тренировался над жестами и мимикой часами. Мужчина получал небывалое удовлетворение, когда видел благодарность в глазах ученика за участие, исходящее от директора.

Аспид Гарков умел общаться с детьми любого возраста. Они доверялись ему безоговорочно. Он любил, и главное – умел этим пользоваться.

Самый верный способ раздобыть ребёнка без лишних подозрений – заманить его в ловушку, а затем вызволить его под видом доброго спасителя. Директор давно знал о прекрасной жиле этого города – детских площадках, детей там собиралось немеренно. Всего лишь нужно было подбросить очень древнее и опасное растение Третьяк, которое дурманило разум жертвы и заставляло идти по специально выложенной дорожке. Запах притягивает жертву. Она движется по нему, даже не понимая, что происходит.

А потом оказывается среди мусорных контейнеров, где её подбирает добрый директор одной из трёх Стродисовских Академий.

Аспид Гарков вновь подумал о своём сыне. Скоро он приучит его жить настоящей жизнью фенрира. Мужчина мысленно порадовался в душе, что у него всё-таки сын, а не дочь. Девушкам-фенрирам не везло в этой жизни, они жертвовали собой ради продолжения рода. Ребёнок-оборотень выбирался из утроба, разрывая мать на куски.

Директор попытался вспомнить, как выглядела женщина, родившая ему сына. И не смог. Он её не запомнил.

Она была орудием достижения цели, не несла в себе никакой ценности, кроме его сына, и он даже не думал о ней, пока она не родила. Он её и не видел почти. Она не вызывала у него никаких эмоций.

У него вообще мало что вызывало эмоции. Он даже не мог сказать, правильно ли обозначает то, что чувствует.

Одно время он мог чувствовать скупую, но выжигающую насквозь ненависть. Она была направлена на женщину, на мужчину, на их дочь. Но потом и это прошло.

Эмоции ушли, оставив в душе фенрира зияющую дыру.

За воспоминаниями о сыне пришли воспоминания о девочке, которую он принял в свою Академию, а потом отправил на верную смерть в другую Академию под видом шпионки. Удивительно, но почему-то всегда, когда он шёл вот так вот по улицам Стродиса с ребёнком на руках, он рано или поздно вспоминал о Майки. Это было как наваждение, проклятье, преследующее его память.

Он знал, что она выжила. Знал, что обосновалась в племени Лунеров – вот ирония. И он знал, что она всё это время грызла себя, пытаясь найти мотивы в поступке своего директора, которому так верила, к которому всегда приходила за советом.

И в такие моменты, когда он думал об этом, ему хотелось рассмеяться в голос. Злорадно и очень, очень громко, чтобы она услышала его даже там, у Лунеров.

Мотива не было.

Он сделал это потому, что сделал.

Нет, вернее, поначалу ему казалось, что мотив всё же был. Мать Майки. Он сделал это из-за неё. Из-за ненависти к ней. Но потом он понял, что ненависти нет. Он совсем ничего не чувствовал, ему было всё равно.

И он понял, что мотива не было.

От этой мысли просыпалось мурлычащее удовлетворение, греющее холодное сердце.

Фенрир, убивающий ради мести – злобен и агрессивен, но фенрир, убивающий потому что хочет и может, ничего при этом не чувствуя, непобедим.

Аспид Гарков по собственному убеждению был непобедим.

Он вспомнил, что сегодня ему ещё предстоит навестить наместника. Нельзя назвать эти встречи бессмысленными, но если бы можно было обойтись без них – он с радостью воспользовался бы этим. Разговоры обычно сводились к тому, что кому-то приходится отдуваться за чьи-то проделки.

Да, Аспид Гарков был приверженцем теории, что за все проступки учеников учитель тоже должен нести ответственность. Убийства, которые сейчас пыталась распутать городская стража, и его вина тоже. Директор привёл в Стродис нежить и не смог её контролировать. Вернее, нет, не так. Он упустил из виду всего одного неуправляемого фенрира. Нарушение прямых приказов не прощалось.

Но последствия уже начались. Вода, в которую был брошен камень, отдавала рябью.

Поэтому Аспид Гарков сказал своим "шестёркам", что пропитание он добывает сам. Он умел заметать за собой следы.

Мужчина дошёл до нужного клуба, взглянул на вывеску "Рикки и Флэш", которая в раннее время суток не подсвечивалась магическими огоньками, и зашёл в логово с мальчиком на руках.

Детское мясо было самым вкусным, и позволяло обходиться без питания намного дольше, чем мясо взрослого человека.

***

Мы стояли с ним во дворе. Окружающая обстановка казалась смутно знакомой, но я никак не могла вспомнить, при каких обстоятельствах бывала тут раньше. Всё вокруг казалось умиротворённым. Это было тёмное время суток, тишина вобрала в себя всё пространство. Не было ни ветра, ни звуков, которые издают животные по ночам. Вдали виднелись очертания небольших домиков. Они были деревянными, старыми, ничем не примечательными. Лишь маленькие огоньки в окнах могли сказать нам, что там живут люди.

– Мел, ты же знаешь, что я тебя не пропущу, – сказал мне Золин.

Я едва узнала его. Это был совершенно другой парень. Беззаботный, нахальный, жизнерадостный. С ужасными волосами, похожими на встопорщенную швабру. Мы как будто перенеслись в прошлое. Он будто ещё не видел смерти своего отца.

– Можем подраться, – нагло предложила я.

– Можем. Но у меня есть другой план.

Тут же появилось нехорошее предчувствие. Я замерла, когда парень подошёл ближе и положил руки мне на плечи. Нужно было отойти, скрыться, убежать, но я внимательно следила за каждым действием Золина, прекрасно понимая, что меня останавливает. Предвкушение.

– Что ты делаешь? – выдохнула я, когда заметила, что он не сводит с меня пристального взгляда.

– Тебе не нравится?

Мне нравилось. Мне всегда нравилось сопротивляться и смотреть, как он сопротивлялся в ответ. Эта невыносимая настырность, доходящая до абсурда, всё равно подкупала. То, с какой настойчивостью он пытался нарушить моё личное пространство, мне всегда нравилось. Конечно, я не могла об этом сказать.

– Чего ты добиваешься?

Отклонилась. Старый рефлекс. Но не тут-то было.

Золин был выше меня на целую голову. Мы почти никогда не стояли друг к другу лицом, чтобы я могла заострить на этом внимание. Я почему-то никогда не разглядывала его фигуру, с жадностью пожирая каждый сантиметр его тела. Он просто был. Я не изучала его прежде.

– Тебе понравится, – услышала его завораживающий голос.

Парень тесно прижал меня к себе, а я смогла только ошарашено выдохнуть.

Золин был высоким и не отличался атлетическим телосложением. Джексон был крепче и шире его в плечах и, возможно, даже выше. Но Золин лишь на первый взгляд мог показаться недоразвитым деревом. Это вовсе не так.

У него на руках были крепкие мышцы, хоть и не сильно выступающие под одеждой. Да и без одежды тоже. Я узнала об этом, когда схватила край его футболки и потянула её вверх.

Парень не удивился. На его губах появилась улыбка, которая выражала только одно: он доволен тем, что я сделала первый шаг.

А я даже не сомневалась. Ни секунды.

Мне всегда хотелось это сделать. Привстать на цыпочках, потянуться к парню, вновь ощутить его мягкий, многообещающий поцелуй. Только теперь не огрызаться на него за то, что он обслюнявил мне губы. Нет. Теперь я могла испытывать лишь удовольствие.

Особенно, когда почувствовала, как его рука опустилась мне на попу, поползла выше, утягивая за собой футболку. Его горячие руки заставляли тяжело дышать от охватившего возбуждения.

– Ты хочешь этого? – хрипло спросил он.

– Да, – без раздумий ответила я.

– Майки?

– Да?

– Майки!

– Что?

– Майки!!!

Я в ужасе распахнула глаза и в не меньшем ужасе поняла, что всё это – плод воспалённого воображения.

– Тебе вещий сон приснился? – обеспокоенно спросила Дина, которая сидела рядом. Её руки ещё лежали на моих плечах.

В памяти моментально всплыли особо пикантные моменты.

– Да. – Я покраснела, как рак.

– Кому-то грозит опасность? – настороженно уточнила Дарина.

Ночью мы сдвинули кровати, чтобы было место для троих, поэтому в этот раз моя соседка находилась в пугающей близости.

Я сглотнула, провела рукой по взмокшему лбу и ощутила невероятную слабость во всём теле. Всё бы ничего, но подташнивающее ощущение точно не могло считаться нормальным. И что хуже всего – я уже испытывала это раньше.

Мне было знакомо это состояние.

Я зло стиснула зубы, откинула одеяло с такой силой, что оно взвилось к потолку и выбралась из кровати, на ходу яростно сказав:

– О да! Кому-то сейчас будет грозить смертельная опасность!

– Ты куда?

Я в рекордные сроки натянула штаны, футболку, собрала волосы в хвост, напихала самых тяжёлых учебников в сумку и буркнула:

– Встретимся на занятиях.

После чего поспешно вылетела из комнаты и понеслась в учебный корпус. До завтрака ещё было достаточно времени. Значит, Золин должен был сейчас собираться. Надеясь застать парня в его комнате, я быстрым шагом пересекала лужайку, как вдруг остановилась. Перед входом в мужское общежитие преспокойненько шёл нужный мне объект в компании, кажется, Джордана.

– Ты!!! – завопила я. – А ну стой!!!

Золин удивлённо замер и принялся крутить головой, не понимая, откуда донёсся такой грозный приказ. Затем заметил меня и... приветливо помахал рукой! Совсем стыд потерял!

Я в рекордные сроки пересекла разделяющее нас расстояние и, не дав Золину и рта открыть, с размаху зарядила ему учебной сумкой.

– Ай! – опешил парень, уклоняясь от смертельного оружия. – За что?!

– Ты!!! – яростно прошипела я. Ещё чуть-чуть и у меня потекла бы безумная слюна. – Извращенец!!!

Я размахнулась и со всей дури влепила заслуженное наказание опешившему парню.

– Объясни, что происходит! – Понимая, что я не остановлюсь, Золин поспешно отскочил в сторону, потирая ушибленное плечо.

– Я тебя терпеть не могу! Как же я устала от твоих выходок! Когда ж твоя больная фантазия успокоится!

– Объясни конкретнее! – воскликнул Золин и ломанулся в сторону, уберегая свою костлявую физиономию от моего возмездия.

Я тут же кинулась за парнем, на ходу размахивая сумкой.

– Конкретнее?! У тебя ещё совести хватает конкретики просить?!

Золин добежал до кустов, оббежал их и оказался напротив моего разъярённого лица. Он примирительно выставил руки, но это меня не остановило. Я дёрнулась вправо, и Золин тут же отразил моё движение.

– Давай поговорим! – попросил он. – Скажи хоть, что случилось!

– Что случилось?! Как будто ты не знаешь! У тебя на роже всё написано!

Я скинула сумку на землю, расстегнула и вытащила из неё учебник. Без лишних слов запульнула им в парня. Тот выругался и едва успел пригнуться.

– Сэм! – крикнул кто-то сбоку. – Тебе помочь?

– Не надо, Джордан, – ответил Золин из кустов, – у меня всё под контролем.

– Под контролем! – зло повторила я, хотя это слово даже не ко мне относилось. – У тебя всё под контролем!

В Золина полетел ещё один учебник, но парень быстро перекатился по земле и всю силу моей ненависти не испытал.

– Давай поговорим! Я правда не понимаю, что происходит! – громко прикрикнул на меня парень.

Увидев, что он потерял своё прикрытие, я кинулась к жертве, но та прытко вскочила на ноги и забежала за другие кусты.

– Как же ты меня достал! То полотенце с меня стягивал! То тыкал сам знаешь чем! То всю шею обслюнявил! Теперь ты эротические сны насылаешь!

– Чего? – опешил парень.

– Ты ещё святую невинность разыгрывать будешь?! – возопила я и попыталась достать до него сумкой.

Золин пригнулся, полностью скрываясь за кустами, затем выглянул и попытался оправдаться:

– Я не отрицаю своей вины по первым пунктам, но последнее – это не я!

Сумка ещё раз проскользила над его головой.

– Я чувствую на себе воздействие твоей магии! – зашипела я, понизив голос. – Она из меня силы выкачивает!

– Стой! Стой! – попросил Золин, поднимая руки. – Пожалуйста, успокойся! Дай я объясню!

– О, ты ещё объясниться хочешь?! – Я была возмущена до глубины души, но всё же размахивать сумкой перестала.

Парень выпрямился, и опасливо косясь на мои руки, быстро заговорил:

– Несколько дней назад я подложил тебе в карман аметист. Один лежит у тебя в повседневных штанах, другой – в пижаме. В нём защита от прослушки. Я не думал, что это тоже на тебя подействует и будет силы выкачивать. Камни маленькие и безобидные.

– А сон?! – не поняла я, бросив сумку на землю и принимаясь шарить в карманах.

– Я не умею насылать сны, – тихо сказал парень, косясь на людей, внимательно наблюдающих за представлением.

– Даже не думай врать, я тебя и так убить готова.

– Я клянусь тебе всем, чем там можно поклясться, что я не умею такого!

Я хмуро взглянула на огорошенное лицо парня и буркнула:

– Мамой поклянись.

– Мамой клянусь.

– Эстаном поклянись.

– И Эстаном клянусь.

– Зубом поклянись!

– Ты издеваешься?! – возмутился Золин.

– Что, не поклянёшься?

– Зубом клянусь!

Мне ничего не оставалось кроме как зло поджать губы. Я опустила взгляд и посмотрела на фиолетовый камешек, лежащий в моей ладони.

– Действительно аметист, – удивилась искренне.

– Да, но это всё, честное слово, – поспешно сказал Золин.

– Я тебе верю, – милостиво кивнула я. – Значит, сон наслал кто-то другой.

– Да с чего ты это взяла?

– Потому что мне такое не снится! Никогда!

С этими словами я подняла сумку, закинула её на плечо и отправилась собирать раскиданные учебники.

– Извинений я не дождусь, да? – Золин присел рядом и подал одну из книжек.

– Ты всё равно виноват, – буркнула я себе под нос.

– Кто бы сомневался, – иронично ухмыльнулся парень. – Слушай, ты уверена, что кто-то воздействовал на тебе через сон?

Я замерла, так и не успев сунуть учебник в сумку. Удивлённо посмотрела на парня, который, по всей видимости, пропустил мои вопли про эротический сон мимо ушей, но тут же отвела глаза.

– Конечно! – У меня аж рука от возмущения дёрнулась.

– Я никогда не слышал о подобном, – совершенно серьёзно сказал Золин. Выражения его лица я не видела, потому что всеми силами пыталась не смотреть на парня. Мне было неловко. – Но если кто-то действительно это сделал, значит нужно искать того, кто был в твоём сне. Там точно был я?

– Нет, не ты, – чувствуя, что щёки становятся пунцовыми, огрызнулась я. – Только твоя магия, ясно?

– А чего ты такая злая?

– Ничего! – Я выхватила у него из рук книгу и сунула её в сумку, принимаясь ожесточённо застёгивать молнию.

– Кто был во сне? – настойчиво повторил вопрос Золин.

– Джексон! – рыкнула я, вскочила на ноги и, бросив холодное "пока", по-быстрому смоталась от любопытных глаз и огорошенного парня.

До начала занятий ещё было время, поэтому я поспешно направилась в столовую. Хороший завтрак никогда не бывал лишним. Тем более, в компании.

С Диной и Дариной мы проболтали полночи, потом уже не выдержали и уснули сном младенца. Я рассказала, что произошло в Лораплине, вкратце пересказала путешествие до долины Азур, штрихами обозначила то, что произошло на реке Версянке, и в двух словах пробурчала про моё пребывание у Лунеров. Легче мне не стало, конечно, но теперь я хотя бы освободилась от груза тайн и недомолвок.

Дина рассказала о том, что в Академии изменилось за эти полтора года. Было видно, что погружаться в дни, когда на неё косо смотрели все, кто только мог, ей тяжело. Она не стала вдаваться в подробности. Обмолвилась лишь о том, как познакомилась с Джексоном, и что он увидел в ней прежде всего хорошего воина, а уже потом – библиошлюху. Это он вытащил её из трясины позора, помог встать на ноги, пригласил тренировать новичков. Джексон был тщеславен, любил, когда его любили, но это, похоже, спасло жизнь моей подруге.

Возможно, эти ночные откровения стали причиной, по которой этим утром подруга уселась за столик не к сыну Главного конс-мага, а к Дарине. Они увлечённо переговаривались и я, поразмышляв немного, присела к ним со своим подносом.

– Ты чего такая красная? – удивилась Дина.

– Бежала, – вяло отмахнулась я и склонилась над кашей.

– Ты помнишь, что тебе ещё нужно к Джексону подойти? – напомнила подруга.

– Угу.

– Он на тебя смотрит, – поделилась наблюдением Дарина, хрумкая какими-то хлебцами – очень похожими на те, что когда-то при мне ела Слоф. – Судя по его лицу, тебя мысленно отправили на костёр.

– Угу, – пробормотала я, помешивая кашу.

– Что с тобой? Ты прямо сама не своя. – Дина обеспокоенно посмотрела на моё лицо. Я склонила голову ещё ниже. – Май... кхм, Матильда, что-то случилось?

– Слушай, Дарина, а вы умеете... ну, насылать на людей сны? Какие хотите, – неловко спросила я, поворачиваясь к блондинке.

Та сидела, точно королева, на краешке стула с идеально ровной спиной и разглядывала студентов.

– Не слышала о таком, – пожала она плечами, всем своим видом показывая, что общается со мной из-за вынужденных обстоятельств. – Мы можем создавать иллюзии. Если постараться, можем передавать мысли. Но про сны ничего такого не слышала.

– Чёрт, – искренне высказалась я.

Примерно через несколько секунд моему взору предстал Золин, с самым обаятельным видом подплывающий к нашему столику. Он присел так аккуратно, что у меня аж кишки свернулись в предчувствии бури.

– Чёрт, – повторила я, нерадостно наблюдая за парнем.

– Привет, – с милой улыбкой поздоровался он, а затем поставил локти на стол, сцепил пальцы в кулак и положил на них подбородок, умильно глядя на меня.

– Ты чего это? – удивлённо уставилась на него Дарина.

Я ничего не говорила. Ждала. Сейчас будет... вот сейчас...

Золин наиграно вздохнул, а затем сказал собранным и уверенным голосом, что несколько не соответствовало его умильному образу:

– Не было никакого Джексона.

Я плотно сжала губы и посмотрела на парня злым взглядом. Сейчас или никогда. Нужно выстоять, Майки.

– Если бы в твоём сне был Джексон, ты бы первым делом побежала лупить сумкой именно его. А ты прибежала ко мне, ещё и такая злая, красная, смущённая.

Я продолжала молчать и буравить Золина своей ненавистью.

Он прекрасно слышал, как я вопила про эротический сон. Тот его серьёзный тон был очень хорошей игрой, чтобы я перестала злиться от досады и бить всё подряд, а собралась и выдала ему нужную информацию. Уверенна, если бы я всё-таки решилась на него тогда посмотреть, то увидела, что он сидит, зажимая рот рукой, чтобы не расхохотаться.

Золин нагло усмехнулся и с этим дибильным выражением лица приподнял бровь.

– Я был хорош?

Ещё никогда мне так не хотелось провалиться сквозь землю. А, нет, был один раз. Когда мы лежали в спальнике. Все вместе. Я затравленно взглянула на Дину, и та, словно уловив невидимый сигнал, осторожно уточнила:

– О чём это вы?

Золин ответил, даже не взглянув на Дину. Он не сводил с меня пристального взгляда.

– Однажды Матильда намекнула, что я о спаривании знаю из учебников по биологии. Её подсознание решило показать ей, что это не так.

Я сидела с прямой спиной и каменным лицом, молча глядя на парня. Золин понял, что спровоцировать меня не получится, поэтому ещё раз вздохнул и сказал:

– Приятного аппетита.

Он поднялся и с довольным видом уверенной походкой пошёл к компании одногруппников, с которыми завтракал.

– Это что сейчас было? – ошарашено выдавила Дарина.

Дина во все глаза смотрела на меня и спросила не менее удивлённо:

– И ты ему ничего не скажешь?

Я посмотрела на кашу, на зелёное яблоко, на чай, что находились на подносе, и уточнила с мнимым равнодушием:

– А что я могу сказать?

– Кто ты, и что ты сделала с моей подругой?! – неверяще переспросила она. – Ты ему даже гадости не скажешь? Не пошлёшь никуда? Яблоком в него не кинешь?

– Сейчас кину, – буркнула я. Посмотрела, как Золин с улыбкой принялся переговариваться с друзьями, уставилась на свою недоеденную кашу.

Почувствовала, насколько ж гадкая вышла ситуация. Мерзко стало на душе.

Я зло поджала губы, схватила яблоко и, закинув сумку на плечо, направилась к выходу. Когда проходила мимо столика, за которым сидел Золин, подкинула яблоко в воздух и с удовлетворением заметила, как парень его поймал.

– Приятного аппетита, – спокойно сказала и пошла дальше.

– Спасибо! – откликнулся парень со злорадной улыбкой и, принципиально повысив голос, спросил у друзей: – Кстати, народ, вы знаете, что сны – это отражение наших желаний?!

Я не удержалась, закатила глаза и вышла из столовой.

Щекам по-прежнему было жарко. Да и всему телу тоже. С неудовольствием я поняла, что вспотела. Причём непонятно, от чего больше: что так сильно смущалась, или что так много носилась за Золином.

Мне срочно нужно было принять душ.

Я понимала, что вернуться в комнату общежития сейчас не могу – слишком много времени потрачу. Занятия скоро начнутся. Но я не могла просто оставить всё как есть – меня аж трясло. Поэтому, недолго думая, отправилась к тренировочной площадке. Мне всего-то нужно было проскользнуть в душевую и занять кабинку минут на пять.

Студенты потихоньку стекались к месту тренировки. В раздевалке переговаривались несколько девушек. Они слегка повернули головы, заметив меня, но сделали вид, что ничего особенного не происходит. Мало ли, какие у кого могут возникнуть проблемы.

Я быстро стянула с себя вещи, сунула их в шкафчик, взяла чистое полотенце из стопки, которая всегда была заранее заготовлена для студентов, и отправилась в душ.

Повернув кран, отрегулировала теплоту воды, а вот напор уже меняла при помощи магии. За те десять минут, что я отмокала под душем, мне хотелось то мягких, текучих струй, то капель, которые с силой бьют по лицу, словно выбивая из головы всю дурь.

А дури во мне было много. Слишком много.

Я облокотилась руками о плиточную стену и позволила воде помассажировать спину, а сама в это время пыталась отдышаться. Слишком долго стояла под душем без воздуха.

Очень хотелось, чтобы стихия помогла мне привести мысли в порядок. Но она не помогла. Я не понимала, что происходит. Почему я не могу успокоиться, почему всё тело аж горит, и почему мысли о сне всё время навязчиво лезут в голову. Стиснув пальцы в кулак, я впилась небольшими ногтями в кожу, чтобы хоть немного отрезвить собственное тело.

Я очень хотела, чтобы мне было всё равно.

Вот только, когда всё равно – так себя не ведут. Мне не хотелось думать об этой ситуации. Ведь если начну, то докопаюсь в итоге, что со мной. Почему я такая. Но сейчас мне этого не нужно. Я не хочу знать. Не сейчас.

Выключив воду, укуталась в полотенце и вернулась в раздевалку. Народу значительно прибавилось. Ещё немного и прозвенит двойной звонок.

Я переоделась, и, собрав мокрые волосы в хвост, вышла из женской раздевалки.

Душ не помог.

– Привет, – услышала знакомый голос, недоумённо подняла голову и заметила, как сын Главного конс-мага приветливо махнул какому-то парню.

Так, Майки. Отставить бредовые переживания. У тебя есть дела поважнее.

– Эй, Джексон, привет! – Я повысила голос, привлекая к себе внимание парня. Тот замер, на секунду в его глазах мелькнуло удивление, но лицо тут же стало непроницаемым.

Джексон посмотрел на меня со скрытой злостью, развернулся и без лишних слов направился в мужскую раздевалку.

– Джексон, стой, я хотела извиниться! – Мне пришлось ускорить шаг, чтобы не дать ему уйти.

– Оставь извинения при себе, – сухо отозвался парень.

– Нам нужно поговорить, – настойчиво сказала я и быстро протиснулась напротив него, закрывая собой проход.

Джексон не растерялся. Не меняя оскорблённого выражения лица, он повернулся и пошёл в другую сторону. Куда-то по коридору.

Я тяжело вздохнула, чувствуя раздражение от этого детского поведения. Видимо, теперь придётся изображать из себя нянечку для избалованной ляльки.

Нет уж, извините, я на это не подписывалась.

Быстро догнав вяло бредущего парня (надеялся, что я сдамся, уйду, и он вернётся к раздевалке?), пристроилась слева от него. Как только мы достигли двери по правой стене, я сгруппировалась и с размаху толкнула Джексона в неизвестную мне комнату.

Это оказалась кладовка.

Парень настолько опешил, что совершенно растерялся и не успел ничего сделать. Все силы ему пришлось потратить на то, чтобы удачно приземлиться на пол, не сломав себе ничего. Хорошо, что дверь оказалась не заперта, а то нам обоим не поздоровилось бы.

Я за секунду огляделась, схватила лопату и приставила её к горлу парня. Стоп. Лопату?! Откуда тут лопата?!

– Ты совсем спятила?! – после нецензурного ругательства выдавил Джексон, ошалело глядя на меня.

– Всего-то нужно было послушать. Не так уж трудно для того, кто не может следовать своим словам, – холодно сказала я. Заметила, как Джексон попытался выкрутиться из лежачего положения, и с силой придавила ему ладонь ботинком. – Лежи и слушай, сын Главного конс-мага. Во-первых, Эмма – та самая девчонка, что пыталась тебя убить, если ты про неё ещё не забыл, использовала для покушения сок пятилистника. Им она опоила того парня, что пустил огненный шар. – Я убрала ногу с руки парня и продолжила: – Мы с Сэмом найдём семена этого растения, а ты должен пожаловаться папочке, чтобы он очень разволновался за тебя и придумал основания для допроса, а потом опоил её сывороткой правды. Мы знаем, что она у него есть.

Джексон, понимая своё безвыходное положение, решил не принимать всё близко к сердцу. Он заложил руки за голову, расслабился и принялся внимательно наблюдать за мной. В общем, пользовался ситуацией как мог.

– Во-вторых, вчера я повела себя неправильно и должна извиниться. Признаю, что вела себя слишком грубо. Мне не стоило уходить без всяких объяснений.

В глазах сына Главного конс-мага появился огонёк удовлетворения, однако он тут же потух, стоило мне добавить:

– Но ты тоже виноват. Ты же сам сказал, что никаких отношений тебе не нужно, потом пришёл ко мне, уговорил поесть с тобой. И что в итоге?

– А в итоге ты зажала меня в кладовке, – иронично высказался парень.

Я прищурилась, пытаясь придумать достойный ответ, и в это время Джексон добавил:

– Признаю, Матильда, ты чокнутая на всю голову.

– А ты ведёшь себя, как обиженный ребёнок, – огрызнулась я в ответ.

– Неправда. Хотя на самом деле, я обожаю, когда девушка пытается быть сверху.

– Ты что, лопатой давно по балде не получал?! – прорычала я, когда разобралась, каким гадким намёком только что бросились мне в лицо.

– Никогда, – честно ответил Джексон. – Но я почти в восхищении.

Я замерла, брезгливо глядя на парня сверху вниз. В голове одна за другой проносились саркастичные замечания в его адрес, но в конце концов я лишь вздохнула. Убрала лопату и отступила на шаг.

– Ты такой же, как все, – тихо сказала ему. – Ты ничем не отличаешься от Торпа, который испортил жизнь Дине. Всё, что ты можешь – изображать крутого парня. Но на деле твои слова ничего не стоят. Ты жалок, сын Главного конс-мага.

Я аккуратно вернула лопату на место и вышла из кладовки.

– Матильда, подожди. – Меня внезапно схватили за руку и повернули лицом к себе.

Больше во взгляде Джексона не было и намёка на насмешку. Он перестал казаться выскочкой. Лишь серьёзным, озадаченным парнем.

– Прости, – тихо сказал он. – Прости, иногда я веду себя, как придурок. Я не хотел делать того, что сделал. Вернее, хотел. Я... короче, не должен был.