Текст книги "Меняя правила (ЛП)"
Автор книги: Анастасия Уайт
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 23 страниц)
ГЛАВА 16
КОГДА НАЧИНАЕТСЯ ДОЖДЬ, ЛЬЁТ КАК ИЗ ВЕДРА
БЕЛЛА
Год и месяц назад
Июль
С гримасой я опускаюсь на диван. Прошло два дня с того злополучного ужина, два дня с тех пор, как мы с Ксандером раскрасили нашу спальню в красный. Даже сейчас на мне остались его следы. Они почти незаметны, но я чувствую их каждой клеточкой своего тела – и мне это нравится.
После того как мы оба снова достигли пика, мы сидели на кровати в темноте нашей комнаты, лицом друг к другу. Я обхватила его талию ногами и массировала его кожу головы так, как ему нравится.
Он сидел с закрытыми глазами, с безмятежным выражением лица, его руки нежно и осторожно скользили по моей коже. Наши тела всё ещё блестели от пота, волосы были влажными, но мы слишком погрузились друг в друга, чтобы обращать на это внимание.
Я полностью потеряла чувство времени. Не знаю, сколько мы уже занимаемся любовью. Сейчас это неважно – не тогда, когда я растворяюсь в нежности его прикосновений.
– Я люблю тебя, – говорю я, наверное, в миллионный раз за сегодня. – Надеюсь, ты сможешь простить меня за то, что я не…
– Тсс, – Ксандер притягивает меня к своей груди и кладёт подбородок мне на плечо. – Мне нечего прощать. Ты не сделала ничего плохого. Ты была честна со мной, и это главное.
Но я причинила тебе боль. Вот что я хочу сказать ему.
– Я люблю тебя, – шепчет он, прижимаясь губами к моей шее. – Я люблю тебя, чёрт возьми, так сильно, и это никогда не изменится.
Он сжимает меня крепче, так сильно, что дышать становится трудно.
– Я люблю тебя, – шепчу я, упираясь коленями в матрас и снова опускаясь на него. Я вся промокла и наполнена его семенем, поэтому принять его глубоко не составляет труда.
Пока я медленно вращаю бёдрами, он запрокидывает голову с глубоким вздохом и хватает меня за талию – на этот раз мягко, контролируя мои движения.
– Я люблю тебя, Ксандер.
Я повторяю это снова и снова, лаская его кожу, целуя его губы и шею.
Я никогда не перестану любить его.
Заниматься любовью после такой страсти было чем-то потусторонним, словно мы рухнули в рай после последней волны оргазмов. Каждое прикосновение было наполнено нежностью, каждый поцелуй излучал теплоту и заботу.
Но с той ночи меня не отпускает одна мысль.
Ему было больно от моей правды.
Она причинила ему столько страданий. Даже когда он был в экстазе, он не мог это скрыть.
Я ненавижу себя за это. Он любит меня безоговорочно и полностью, несмотря на мои недостатки и моё дерьмовое прошлое – даже из-за них. Но моя любовь разрывает его на части, разрушает его душу.
Каждый раз, когда я позволяю себе думать об этом, осознание душит меня.
– Детка? – Ксандер появляется в дверях, одетый только в спортивные штаны, низко сидящие на бёдрах. – Какие у тебя планы на сегодня?
– Работа, – улыбаюсь я, сдвигая ноутбук с кофейного столика себе на колени.
Он подходит ближе, и его глаза блестят так, что от счастья сжимается грудь. У меня никогда не было таких нежных отношений.
– Мне скучно, – заявляет он.
– Я заметила, – усмехаюсь я, открывая почту.
– Белла, это чрезвычайная ситуация. – Он плюхается на диван и притягивает меня к себе. – Я умираю от скуки.
Смеясь, я прижимаюсь к нему, позволяя его аромату сандала окутать меня. Я впитываю этот момент, запоминая каждую деталь. Когда я уеду в Нью-Йорк, такие объятия станут невозможны.
– Ты можешь взять выходной?
– Ещё один? – Я оглядываюсь на него через плечо. – Ты уже уговорил меня прогулять работу вчера. Неужели забыл?
– Нет. – Он прижимается к моей шее, глубоко вдыхая. – Просто ещё один день? Я совсем не знаю, чем себя занять. Я уже сходил на пробежку. Мог бы пойти в спортзал, но не хочу один. Я в отчаянии.
Я вздыхаю, закусывая внутреннюю сторону щеки. Бен прислал мне несколько файлов для работы, но разобраться с ними будет нетрудно.
– Дай мне два часа, чтобы разобрать почту. Думаешь, сможешь занять себя на это время?
– Мне было бы проще, если бы ты была со мной в постели. – Он меняет позу, берёт меня за лицо и проводит языком по моей нижней губе.
Из груди вырывается раздражённый стон.
– Ненавижу, когда ты такой.
– Какой именно? – Он запускает пальцы в мои волосы, приподнимая бровь.
– Когда тебе так скучно, что ты не оставляешь меня в покое, и мне приходится от тебя прятаться, – дразню я.
– Ты восхитительна. – Он смеётся. – Я не могу с собой ничего поделать. – Он быстро целует меня, отпускает и встаёт. – Я найду способ развлечь себя, как ты предложила. Но ровно через два часа я вернусь.
Я погружаюсь в работу, но меня прерывают уже через сорок минут. Ксандер стоит на краю комнаты, его лицо искажено недовольной гримасой.
– Белла, что это? – Я отрываюсь от ноутбука и смотрю на предмет в его протянутой руке. Когда я понимаю, что это, во рту пересыхает. – Мне было нечем заняться, – говорит он, когда я молчу. – Решил разобрать шкаф, убрать то, что не ношу, чтобы освободить место для твоих вещей.
Обручальное кольцо, которое дал мне Джейк, сверкает в солнечном свете, проникающем в комнату, и меня бросает в холодный пот.
– Я нашёл его, когда перекладывал твои вещи из одного ящика в другой. Не знал, что ты его хранишь.
– Аренда в Нью-Йорке оказалась дороже, чем я ожидала. – Я облизываю губы и осматриваю комнату. – Подумала, что продам его.
– Я говорил, что оплачу твою аренду. – Он сжимает челюсть, и его взгляд становится твёрдым.
– А я говорила, что справлюсь сама. Хочу справиться сама. – Я закрываю ноутбук и выпрямляюсь.
– Так же, как ты справилась с Одри? – шипит он.
Я хмурюсь.
– О чём ты?
– Я просил тебя говорить, если она тебя заденет. Если будет строить козни. Я просил тебя рассказать мне об этом. И что ты сделала? – Он сжимает руку в кулак, пряча кольцо.
– Нет. Я сказала, что разберусь с ней сама. – Я встаю, кипя от ярости.
Как он может не понимать? Он восхищается Стейси за то, что она нашла в себе силы, но при этом отговаривает меня от того же. Я никогда не стану уверенной и сильной, если он всегда будет решать мои проблемы за меня.
– Тебе понравилось, когда она показала тебе всех моих увлечений за эти годы? – язвит он.
Гнев вспыхивает во мне.
– А тебе понравилось, когда она пригласила твою бывшую девушку встретиться с нами, чтобы вы могли воссоединиться? – выдыхаю я. – Но я не помню, чтобы ты жаловался.
– Я… – Он замолкает, и его брови сдвигаются.
– Ты что? – Я упираю руки в бёдра, дыхание учащается.
Мы стоим в нескольких шагах друг от друга, оба в оборонительных позах. Оба охвачены яростью. Я хочу, чтобы он верил в меня, но когда он смотрит на меня, то видит только беспомощную девушку. Слабую, наивную, которой нужна опека.
Это изматывает меня, лишает сил.
Если этот человек – тот, кто искренне любит меня, – не может доверить мне решение моих проблем, значит, нам конец.
– Белла… – Его голос резок, но прерывается звонком телефона.
Он кладёт кольцо на стол и достаёт телефон из кармана.
Ярость копится во мне. Она под таким давлением, что одно слово, один взгляд – и я взорвусь. Клянусь, если он позволит Стейси прервать этот разговор, я навсегда уйду из его дома.
– Алло. Что? Где? Чёрт… Нет, нет…Это правда. Это был правильный поступок. – Его плечи опускаются, тело будто сдувается. – Хорошо. Я буду через час.
Когда он убирает телефон в карман, его рука дрожит. И когда он поднимает на меня взгляд, его лицо становится бледным.
Сердце колотится в ушах.
– Что случилось?
– Статья, – говорит он едва слышно. – Анонимный источник утверждает, что твой отчим собирается подать на меня заявление за нападение. – Закладывает руки в карманы, покачивается на пятках. – Источники, близкие к команде, подтвердили, что в тот же день меня отстранили из-за проблем с гневом. Говорят, моё будущее в «Уорриорз» под угрозой… если заявление подадут.
Моё сердце падает в пятки, и воздух вырывается из лёгких.
– Боже мой… – шепчу я, прикрывая рот рукой и делая шаг вперёд. – Мне так жаль…
Он отступает на шаг, затем ещё один, качая головой.
Он в стрессе, он напуган – но от этого не легче.
– Всё будет хорошо. Не переживай. – Он вздыхает. – Мой агент встретит меня на стадионе. Мы во всём разберёмся. Найдём решение. Не думаю, что меня действительно выгонят.
– Я могу…
Но он будто не слышит меня и снова отступает.
– Мне нужно идти. – Он разворачивается и мчится в коридор. – Я во всём разберусь.
Я стою неподвижно, хотя мысли несутся бешено. Грудь сжимается, дышать трудно. Я не верю ни на секунду, что Кевин стоит за этим. Это моя мать. Она хочет отнять у меня Ксандера, заставить меня заплатить за связь с Кевином. Она хочет причинить мне боль.
Чёрт. Я хватаю телефон с дивана и дрожащими руками пишу Мэг.
Я:
Мне нужна услуга. СРОЧНО.
Мэг:
Что угодно.
Я:
Мне нужно увидеться с Кевином.
Мэг:
ЧТО??? Расскажешь подробности при встрече?
Я:
Обязательно. Ты в магазине? Я буду через полчаса.
Мэг:
Да. Буду ждать.
Я только убираю телефон в карман, как Ксандер проносится мимо гостиной по направлению к выходу. Он резко останавливается, заметив меня. Я всё ещё стою на том же месте, где он меня оставил.
– Мне нужно идти. – Он глотает. – Но ты… ты будешь в порядке? – Я киваю. – Подойди ко мне, пожалуйста, – тихо умоляет он, протягивая руку.
Я подхожу и позволяю ему притянуть меня к своей груди. Он делает это так резко, что я врезаюсь в него, и воздух вырывается у меня изо рта.
Он наклоняется и прижимает губы к моим.
Этот поцелуй полон отчаяния. Он любит эту команду, он на пике карьеры. Потерять место из-за проблем с гневом? Может, он и думает, что этого не случится, но я не уверена, особенно после плохой прессы пару месяцев назад. Независимо от того, было ли нападение на Кевина оправданным, уголовное обвинение может разрушить его будущее – а его будущее навсегда связано с футболом.
Мне нужно это исправить.
– Я вернусь как можно скорее. – Он прижимает лоб к моему, глубоко вздыхает и закрывает глаза. – Я всё им объясню. Мы найдём решение. Тебе не о чем беспокоиться. Я справлюсь.
Сердце сжимается, но я расправляю плечи и смотрю на него.
– Хорошо. Я люблю тебя.
Он отступает, и на его месте остаётся пустота, которую я не чувствовала уже месяцы.
– До встречи. – С этими словами он выходит за дверь.
Я закрываю лицо руками, и меня накрывает волна ужаса. Но я должна это сделать. Кевин послушает меня. Он сделает, что я попрошу, но только для меня. Если Ксандер или его агент, или кто-то из команды попытается связаться с ним, ревность Кевина может всё усугубить.
Быстро покормив Мило, я мчусь к машине, движимая решимостью.
Примерно в миле от магазина Мег звонит телефон. Я отвечаю, не глядя на экран, предполагая, что она хочет узнать, как близко я подъехала.
– Что, чёрт возьми, с тобой не так? – крик Одри сотрясает всё моё тело, пробегая мурашками по коже.
Чёрт.
– Ты понимаешь, что будет с его карьерой, если его выгонят из команды? Ты вообще представляешь, как это испортит ему жизнь?
– Я…
– Ты разрушаешь для него всё – его жизнь и карьеру! Ты настоящая болезнь, Изабелла!
– Я всё исправлю, – сквозь зубы говорю я, сжимая руль. – Я…
– Иди на хуй!
Когда связь обрывается, я швыряю телефон на пассажирское сиденье, будто это ядовитая змея, готовая ужалить.
Я ненавижу её, но ненавижу и то, что она права.
Я разрушаю его жизнь.
Припарковавшись у магазина Мэг, я закрываю глаза и считаю до десяти, глубоко дыша. Утро, начавшееся так прекрасно, превратилось в адский день. Наша ссора, звонок его агента, затем Одри. Говорят, когда начинается дождь, он льёт как из ведра… а сейчас это настоящий ураган.
Когда пульс немного успокаивается, я пишу Мэг, что жду снаружи. Пока жду, нахожу в контактах номер Кевина. Несколько секунд я просто смотрю на экран, палец замер над его именем. Годы я избегала его. Теперь? У меня нет выбора.
– Не ожидал твоего звонка, – его низкий голос пронзает меня насквозь, проникая в вены. Я свободна от него уже очень давно, но некоторые дни – настоящая пытка. Сегодня один из таких. Моё уязвимое состояние открыло врата личного ада, затопив разум воспоминаниями, которые я отчаянно пыталась забыть.
– Мы можем встретиться? – спрашиваю я, чувствуя, как подкатывает тошнота.
Он тяжело вздыхает, и в его голосе звучит обида.
– Когда?
– Через час.
– Через час? – Он смеётся. – Тебе придётся быть конкретнее, любимая. Вряд ли ты хочешь встретиться дома.
– Нет. – Сердце бешено колотится, звук пульса в ушах.
– Не могу сказать, что удивлён, – говорит он. – Где?
– В парке.
– В нашем месте? – уточняет он.
Закрыв глаза, я кусаю нижнюю губу до боли. Эта боль напоминает мне о цели. Ксандер. Он – причина, по которой я должна увидеть этого человека.
– Да.
– Увидимся через час, любимая.
Меня передёргивает от этого обращения, но я сдерживаюсь, сосредотачиваясь на цели, а не на том, что не могу контролировать.
Закончив разговор, я вижу, как к машине спешит Мэг.
Гладя ладонью волосы, я стараюсь успокоить дыхание. Это будет нелёгкий разговор, но я наконец готова раскрыть лучшей подруге все свои самые тёмные секреты. Надеюсь, она поймёт.
Кевин уже ждёт в парке, когда мы приезжаем. Он сидит на той же скамейке, где всегда…
«Прекрати», ругаю себя. Я здесь не для того, чтобы вспоминать прошлое. Если повезёт, после этого я навсегда оставлю его позади.
– Привет, – здороваюсь я, садясь на дальний край скамейки, сохраняя дистанцию.
Когда он поворачивается, я едва сдерживаю ужас. Его лицо в ужасном состоянии: два синяка под глазами, повязка на носу, распухшая губа – Ксандер определённо не сдерживался.
Он засовывает телефон в карман куртки.
– Зачем ты пришла?
Грудь сжимается.
– Ты знаешь зачем.
– Из-за него, – рычит он, ноздри раздуваются.
– Да. – Я поворачиваюсь к нему, выпрямляю спину и поднимаю подбородок. – Оставь его в покое. Не подавай заявление на Ксандера. Он этого не заслуживает.
– Изабелла, любимая, взгляни на моё лицо и скажи ещё раз, что он не заслуживает. Он использовал меня как боксёрскую грушу.
– Он защищал меня. От тебя.
– Я бы никогда не причинил тебе вреда.
На это я и рассчитываю.
– Но ты уже причинял. Много раз. – Я молча смотрю на него, руки сжаты на коленях.
Он изучает меня, скользя взглядом по лицу, затем по телу. Блеск в его глазах так знаком, что от этого сводит живот.
Он сглатывает.
– Изабелла, – снова произносит моё имя, и его голос звучит надрывно. – Пожалуйста…
Инстинктивно я придвигаюсь ближе, не отрывая взгляда.
– Кевин, оставь его в покое. Оставь его, и я клянусь, что никогда не подам на тебя заявление за то, что ты сделал со мной. Ты знаешь, что я всё ещё могу. Твоя жизнь будет разрушена, если я заговорю.
– Ты хочешь наказать меня за любовь?
– Я хочу наказать тебя за изнасилование. Ты изнасиловал меня, Кевин. Не было согласия, только жестокость и насилие. – Жар растекается по шее и щекам. То, что произошло между нами потом, преследует меня даже спустя годы. – Оставь его, и я никогда не подам на тебя заявление.
Он отворачивается, сжимая челюсть. Долгое время он молчит, но я заставляю себя ждать, считая в уме. К тому времени, как я дохожу до двадцати, моя решимость почти испаряется, но он наконец избавляет меня от мучений.
– Это даже не была моя идея, – хрипло говорит он. – Я не стану подавать заявление на твоего парня, даю слово. Я поговорю с Сэм, чтобы она заткнулась. – Он наклоняется так, чтобы наши глаза были на одном уровне. – Но при одном условии.
Я поднимаю бровь.
– Каком?
– У меня есть вопрос, но ты должна пообещать ответить честно.
Без колебаний я киваю.
– Обещаю.
– Ты когда-нибудь любила меня?
Опустив голову, я разжимаю руки. Я могу это сделать. Я глажу юбку и глубоко вдыхаю. Я задавала себе этот вопрос много раз и давно нашла ответ. Затем похоронила его под слоями той правды, в которую хотела верить – своей правды.
С ещё одним глубоким вдохом я смотрю на него. Голод в его глазах накрывает меня волной стыда. Я совершила так много ужасных ошибок, и он – одна из них.
– Да, – признаюсь я. Сказать это ему ещё тяжелее, чем признаться самой себе. – Я любила тебя.
Он закрывает глаза, и его губы приоткрываются, будто он запоминает этот момент.
– Это было токсично, нездорово и разрушало меня изнутри, но да, я любила тебя. Но сейчас я тебя не люблю. – Я встаю, нависая над ним. – Прощай.
Когда я поворачиваюсь, чтобы уйти, он хватает меня за руку.
Дыхание застревает в горле. Инстинктивно я хочу закричать, но голосовые связки отказывают.
Но затем он говорит, и моё тело расслабляется. Он не причинит мне боли. Уже нет.
– Я больше не буду тебя беспокоить и оставлю твоего парня в покое. Клянусь. – Он отпускает меня и встаёт, заставляя меня отступить. – Ты была причиной, по которой я так долго оставался с Самантой. Но после того, что она сказала тебе…Я больше не могу быть с ней. Я подаю на развод.
За моей спиной раздаются шаги. Я оглядываюсь и вижу приближающуюся Мэг. Она смотрит на Кевина с ненавистью, и её выражение становится мрачнее с каждым шагом.
Уголки моих губ дрожат, на миг появляется подобие улыбки. Я так счастлива, что у меня есть такая подруга.
– Будь счастлива, Изабелла, – шепчет он. – Это всё, чего я хочу для тебя.
Помолчав, я киваю.
Затем поворачиваюсь и ухожу. Когда мы с Мег встречаемся, она обнимает меня за талию и остаётся рядом, пока мы не доходим до машины.
Я только сейчас замечаю, какая прекрасная сегодня погода. Солнце светит ярко, птицы поют, и этот звук проникает под кожу, наполняя кости.
У меня получилось. Ксандер будет в безопасности.
ГЛАВА 17
ПАНКЕЙКИ И ПОХВАЛА
КСАНДЕР
Год назад
Август
Еще один день начался, и снова мне не хочется вылезать из постели.
Со стороны может показаться, что я стал спокойнее, но это ложь. Давление по-прежнему давит на меня. Сильно.
Родители переживают. Всё, о чем они говорят в последнее время, – это как я мог потерять место в команде. Но я его не потерял, мой отстранение закончилось. Я снова тренируюсь с командой, готовлюсь ко второму матчу предсезонки. Но семья всё ещё нависает надо мной, поучая при каждом удобном случае за мою импульсивность. За мои «плохие решения».
Я так, блять, устал от всего этого. От загадочных статей, полных лжи и дешёвых сенсаций. От лица Миллера, которое постоянно мелькает в интернет-статьях и жёлтой прессе. Ублюдок купается во внимании, притворяясь моим другом.
«Когда я услышал слухи, то позвонил тренеру. Я не хотел, чтобы Ксандера выгнали из команды»
Ложь. Ему только бы поднять свою репутацию.
Я переворачиваюсь на бок и стону от того, что Беллы нет рядом со мной в постели. Какие уж тут утренние объятия с моей девушкой. Неохотно заставляю себя подняться. Пора начинать день.
Мысль о том, что сегодня придётся идти на детский праздник Одри, вызывает тяжесть в животе. Я дистанцировался от неё с тех пор, как поговорил о её поведении с Беллой. Наконец-то установил границы, которые мне так давно были нужны. Надеюсь, в этот раз она примет мои слова к сердцу.
Я брызгаю водой в лицо, вытираюсь и беру зубную щётку. Чистя зубы, невольно вспоминаю разговор с агентом две недели назад.
Он, вместе с руководством «Уорриорз», убедил меня сохранять низкий профиль и позволить профессионалам разбираться с ситуацией вокруг отчима Беллы. Я был против их плана, но желание остаться в команде перевесило. Если Кевин не подаст в суд, моё место будет в безопасности.
Мне пришлось поклясться, что я буду вести себя прилично и не полезу в драку с кем-либо из команды, включая Миллера. Хотя мне до сих пор хочется выбить из этого ублюдка всё дерьмо, я стиснул зубы и согласился. «Бостон Сити Уорриорз» – моя семья. Команда – мой дом. Бостон – мой дом. Я хочу остаться.
Когда мой агент сообщил, что отчим Беллы всё-таки не собирается подавать на меня в суд, у меня поехала крыша.
Какого чёрта мы прорабатывали все возможные сценарии и планы действий, если он даже не собирался меня обвинять? Без полицейского протокола всё это было просто слухами. Это не имело смысла, пока мой агент не сказал: «Это была её мать».
Тогда всё встало на свои места. Саманта хотела сделать больно Белле, ударив по моей карьере, но, видимо, Кевин не поддержал её план.
В одной статье его процитировали: «Это было недоразумение. Изабелла счастлива с Александром, и это единственное, что важно».
Он так сильно любит Беллу, что не хочет, чтобы она страдала. Это единственное объяснение, которое приходит мне в голову. Не то чтобы я рассказал об этом своей семье.
Разве я могу раскрыть родителям, что мою девушку изнасиловал отчим? Что она была с ним в отношениях, когда была подростком? Что мужчина вдвое старше её до сих пор в неё влюблён? Определённо не та беседа, которую я хотел бы заводить.
Когда я беру телефон с тумбочки, моё внимание привлекает уведомление. Три сообщения от Стейси. Они пришли около двух ночи. Первая реакция – тревога: если кто-то пишет среди ночи, значит, что-то не так. Но в первых двух сообщениях она подробно описывает свою ночную прогулку, а в третьем – селфи из ванной. Я закрываю приложение. Отвечу позже. Мы видимся нечасто – раз в неделю за ланчем, но поддерживаем связь, переписываясь почти каждый день. Такой формат подходит для дружбы, которую мы пытаемся построить.
Глядя на экран телефона, понимаю, что сейчас всего семь утра. Какого чёрта я проснулся так рано? И почему Белла уже встала?
Покачав головой, выхожу из спальни. Аромат панкейков ударяет в нос, как только я попадаю в гостиную. Лицо сразу расплывается в улыбке. Белла и её блинчики – идеальные ингредиенты для отличного утра. Если повезёт, остаток дня пройдёт так же хорошо.
– Доброе утро, – говорю я, заходя на кухню.
Мило поднимает голову со своей лежанки в углу, но не встаёт.
Белла сидит за столом, склонившись над Kindle. В руке у неё чашка кофе, рядом – пустая тарелка. Волосы собраны в высокий хвост, несколько непослушных прядей обрамляют лицо. На ней спортивный топ и лосины, в которых она обычно бегает. Она выглядит потрясающе. Как всегда. Но в глубине души меня гложет тревога.
Если она уже сходила на пробежку и напекла блинов, даже представить не могу, во сколько она встала.
– Доброе утро, – она поднимает глаза от Kindle, когда я подхожу. – Я тебя разбудила? Ещё рано.
– Нет. Не мог уснуть. – Наклоняюсь и нежно целую её в губы. На вкус – кофе и нутелла. – Когда ты встала?
– Около пяти. – Она пожимает плечами и отодвигает Kindle.
– Пяти? – Моргаю. Опять? Это становится её новой привычкой.
– Да. Проснулась и не смогла заснуть. – Она отхлёбывает кофе. – Мы с Мило сходили на пробежку, а раз у меня было время, решила напечь панкейков. Я знаю, как ты их любишь.
– Я от них без ума. И от твоего кофе. – Хватаю один панкейк с тарелки и запихиваю целиком в рот.
Она разражается смехом.
– Прекрати! Ешь как джентльмен, а не как пещерный человек!
– Не… могу… – бормочу я с набитым ртом. – Твоя еда… восхитительна.
– А твоя похвала – причина, по которой я люблю для тебя готовить, – бормочет она, вставая со стула. – Хочешь панкейки с нутеллой и бананами? Я приготовлю тебе тарелку.
– Было бы здорово. – Плюхаюсь на стул рядом с ней и отхлёбываю её кофе. – Ты в последнее время часто просыпаешься рано. Что-то беспокоит?
– Нет. – Она качает головой, стоя ко мне спиной.
Ложь. Я знаю все её признаки.
– Просто готовлюсь к программе по дизайну. Твоё место в команде в безопасности, моя семья больше не будет тебя беспокоить. У меня всё хорошо.
– Я до сих пор удивлён, что тот человек передумал подавать в суд, – рассеянно говорю я.
Она плавно двигается по кухне, мышцы играют при каждом шаге. Её тело идеально: большие круглые груди, узкая талия, рельефный пресс, подтянутая попа, длинные ноги. В спортивной одежде или нарядная – она чертовски сексуальна. Хотя, по моему мнению, чем меньше одежды, тем лучше.
– Я – нет. – Она пожимает плечами, склонившись над тарелкой с панкейками. – Всё это была затея моей матери, и, судя по тому, что он подаёт на развод, он явно не в восторге от неё.
Желудок сводит, и единственный съеденный панкейк грозит вернуться обратно. Откуда она это знает? Она с ним разговаривала?
– Как… – кашляю я. – Как ты это узнала?
– Она прислала мне сообщение вчера. – Белла ставит передо мной тарелку и свежую чашку кофе. – Хотела убедиться, что я знаю: я шлюха, разрушившая её брак.
Я открываю рот, но слов нет. Чёрт. Не знаю, что сказать. Хочу прижать её к груди и держать изо всех сил. Она не заслуживает этого – ни обвинений, ни материнской ненависти.
Но прежде чем я успеваю схватить её, она отступает.
– Мне так жаль.
– Я ничего другого от неё и не ожидала. – Она растягивает губы в улыбке, но глаза остаются пустыми. – Ешь, пока завтрак не остыл.
Вздохнув, сдаюсь и беру вилку.
Она явно не хочет продолжать этот разговор, так что я отпущу тему. Пока что. Портить ей настроение прямо перед вечеринкой Одри – особенно плохая идея. Она согласилась пойти только потому, что моя мама её уговорила, заверив, что никто из моей семьи не винит её в том, что произошло в доме её матери.
Вот только, думаю, под «никто» моя сестра не подпадает, и боюсь, Белла это тоже понимает.
Поддеваю вилкой панкейк и отправляю кусок в рот.
– Чёрт, – стону. – Они, блять, восхитительны. Слюнки текут…
– Что ещё? – Она садится, упираясь локтями в стол и положив подбородок на сцепленные руки.
Все мои чувства обостряются. Невероятно насыщенный аромат, богатый вкус и вид… вид лучше всего. Спортивный топ приподнимает её грудь, отчего мой член напрягается, а по телу разливается тепло.
Я прочищаю горло.
– У тебя фетиш на похвалу.
– Возможно. Что ещё?
– Немного унижений. – Откусываю ещё кусок блина и запиваю глотком кофе. Никогда в жизни мне так не хотелось поскорее закончить трапезу, как сейчас. – Немного шлёпанья.
– О да, это было потрясающе. – Какого чёрта… Мой член каменный, а мозг отключился. – Твой отпечаток руки на моей попке…
– Я доем позже. – Отодвигаю тарелку, вскакиваю и перекидываю её через плечо.
Её заразительный смех наполняет кухню, пугая Мило и заставляя его гавкать. Мне всё равно, если он будет лаять всё это время. Я могу думать только о Белле. Мой единственный фокус – быть внутри нее.
Захлопываю дверь спальни, чтобы Мило не вошёл, и аккуратно опускаю её на кровать.
Она всё ещё смеётся, не в силах остановиться. Вид и звук зажигают меня изнутри. Чёртовски прекрасна. И вся моя. Стягиваю с неё лосины, заодно и трусики.
Когда она обнажена передо мной, я опускаюсь на колени и подтягиваю её к краю матраса. Её киска выглядит ещё аппетитнее, чем тарелка с панкейками. Я так голоден по ней.
– Раздвинь ноги, детка.
Она слегка ёрзает, устраиваясь поудобнее. Затем повинуется, упираясь ступнями в кровать и сгибая колени.
В голове возникает идея, заставляя меня ухмыльнуться.
– Хорошая девочка. – Я в дыхании от её клитора, но не касаюсь его. Вместо этого поддерживаю зрительный контакт. – Ты будешь делать всё, что я скажу.
– Доминирование приведёт тебя туда, о чём ты даже не подозревал, – дразнит Белла.
Она уже такая мокрая, её киска блестит. Жажду вкуса, я провожу языком между её половых губ, затем засасываю клитор в рот.
Она стонет, хватаясь за мои волосы. Ей нравится, когда я её так ем, будто пирую над ней.
Я ввожу один палец внутрь и изгибаю его, находя точку G, одновременно водя языком вокруг клитора.
Она выгибает спину, ноги раздвигаются ещё шире, и она трётся киской о моё лицо.
Моя жадная маленькая шлюшка так отчаянно хочет оргазма.
Теперь уже двумя пальцами я вхожу в неё и сильно засасываю клитор. Постепенно её внутренности растягиваются, канал дрожит, сигнализируя, что она близка к кульминации.
– Ещё, – умоляет она.
– Ещё чего? Будь точнее.
– Твой язык, твои пальцы…Пожалуйста, ещё…
Она двигает бёдрами в такт моим толчкам, её дыхание становится прерывистым. Мой член напряжён до предела, просачивается предэякулят. Чёрт, я обожаю наблюдать, как она на грани. Я всегда знаю, когда она близка. Её стоны громче, глаза полузакрыты, тело дрожит в предвкушении. Совершенство.
Я работаю над ней интенсивнее, засасываю и лижу, ласкаю её клитор, поддерживая темп, доводя её до предела.
Она одной рукой сжимает грудь, другая всё ещё в моих волосах.
– Я так близко. – Её стоны смешиваются с короткими вздохами. Да, чёрт возьми, она ещё ближе.
Внезапно я останавливаюсь и отстраняюсь.
– Ксандер! – вскрикивает она, тяжело дыша. – Я была почти там.
– Думаешь, я этого не знал? – Снова наклоняюсь и нежно целую её бедро.
– Ты… – Дрожа, она приподнимается на локтях и сверлит меня взглядом. – В следующий раз, когда мы будем заниматься сексом, знай: я стану твоим личным блоком для члена.
Она встаёт, пиная меня, пока выбирается, заставляя меня фыркнуть. Раздражённая Изабелла – это нечто.
Хватаю её за локоть, останавливая.
– Куда это ты?
– В душ, – шипит она.
– Определённо нет. – Разворачиваю её и прижимаюсь, демонстрируя степень своего возбуждения. – Нам нужно разобраться с этим.
– Нам? – Она поднимает бровь, глаза игриво блестят.
– Да, детка, нам. Ты никуда из этой комнаты не уйдёшь. Поняла?
Она молчит, руки по швам, пока я трусь членом о её ногу, ища трение. Не отводя взгляда, жду, когда она сдастся. Знаю, что сдастся. В сексе она такая же, как я.
Хватаю её за хвост и дёргаю, заставляя голову запрокинуться.
Она рычит.
– Отвечай, Белла.
– Да, – стонет она, пока я двигаю бёдрами.
– Да что?
– Да, я поняла. – Она пытается вырваться, губы ищут мои. – Пожалуйста…
Ослабляю хватку и прижимаюсь ртом к её, голодный и отчаянный. Мне всегда не терпится ощутить её вкус. Её тёплый язык обвивает мой, жаждая большего, и наконец её руки на моём теле, скользят по бицепсам, обводят татуировки, которые она так любит.
Не отпуская моих губ, она сталкивает спортивные штаны и трусы, затем дрочит мой член, движения грубые и быстрые. Она размазывает предэякулят по головке и стволу. Ни одна девушка не трахала меня так, как она. До неё я всегда брал инициативу на себя, но с ней… с ней я хочу быть на коленях. Хочу делать всё, что она пожелает.
Я кряхчу, умирая от желания положить конец этим мучениям. Взяв её за бёдра, поднимаю. Её ноги естественно обвивают мою талию, поднося тёплую промежность туда, где мне нужно.
Одним движением я вхожу в неё на всю длину и закрываю глаза. Ощущение её тёплой киски вокруг меня божественно.
– Ты идеальна, детка.
Я покусываю её нижнюю губу, провожу по ней зубами. Лёгким нажимом она исследует мою кожу, но этого недостаточно. Мне нужно больше. Она – мой кислород.
Когда она впивается ногтями и проводит ими по моей коже, зрение затуманивается, а разум заволакивает желание к ней. Только к ней. Комната кружится, кровь становится расплавленной, горячей и готовой взорваться в любую секунду.
– Чёрт возьми, детка, – рычу я. – Ты так офигенно хороша.
Она сокращает дистанцию между нами, прижимая грудь к моей. Чёрт, этот спортивный топ надо убрать. Мне нужна её кожа на моей.
