Текст книги "Меняя правила (ЛП)"

Автор книги: Анастасия Уайт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 23 страниц)

ГЛАВА 9

ПОЛНЫЙ ПИЗДЕЦ

КСАНДЕР

Год и один месяц назад

Июль

Чёртов Миллер!

Жара и влажность, я весь в поту, делаю скручивания. Солнце высоко в небе, и на поле от него не спрятаться.

Миллер стоит в десяти футах от меня с физиотерапевтом команды, Лией. Он флиртует с ней, заставляя её смеяться.

Он – человеческое дерьмо. Как она этого не видит?

Я отворачиваюсь, сосредотачиваясь на разминке.

Тридцать один, тридцать два, тридцать три, тридцать четыре…

– Уокер!

Раздражение прокатывается по мне, разогревая кровь ещё сильнее. Почему он не может отстать? У меня нет никакого желания играть в его игры и притворяться, что мы друзья.

– Ксандер!

Я поднимаюсь одним движением.

– Что?

– Иди сюда, не будь киской. – Миллер не отводит взгляда, бросая мне вызов.

Я концентрируюсь на дыхании, пытаясь сохранять спокойствие. Не могу позволить себе агрессию или безрассудство. Белла права. Это моя команда. Я люблю её. У меня здесь есть друзья. Я не откажусь от всего этого из-за этого мудака.

– Что надо? – Останавливаюсь рядом с Лией, пристально глядя на Миллера.

– Твой товарищ по команде не хочет принимать «нет» за ответ, – Лия поворачивается ко мне, убирая прядь длинных рыжих волос за ухо. Её зелёные глаза отражают насмешку в голосе. У этой женщины острый язык. Она могла бы послать Миллера куда подальше, если бы захотела, а значит, ей нравится его внимание. – Есть советы, как от него избавиться?

– Как будто они сработают. Особенно сейчас. – Миллер грубо смеётся. – Расскажи ей про колледж. Я был хорошим другом, да?

Я фыркаю, и его выражение лица мгновенно мрачнеет.

Он что, правда думает, что я буду с ним играть?

– Хорошим другом? – хмыкаю я. – Не особо. Хорош на поле? Да.

Лия тихо хихикает, но быстро прикрывается кашлем.

– Знаешь, тут внезапно стало слишком жарко. Уровень тестостерона на этом поле выше, чем я могу вынести.

– Ты работаешь с футболистами, – Миллер кривит губы. – Должна была привыкнуть.

Её улыбка исчезает.

– Именно. Я работаю с футболистами и привыкла быть окружённой потом, мышцами и матом. Но у меня нет ни малейшего желания привыкать к тому, чтобы быть окружённой мудаками. Отвали. – Она поворачивается ко мне. – Надеюсь увидеть тебя в пятницу. Твоей левой руке нужна небольшая работа.

Я киваю.

– Буду там.

Мне стоит огромных усилий сдержать злорадство. Она сделала мой день, поставив Миллера на место.

Когда она уходит, взгляд Джейка прожигает мне голову. Похоже, теперь мне придётся разбираться с этим ублюдком в одиночку.

– Что? – спрашиваю я, подняв брови.

– Ты мог бы помочь мне, – шипит он сквозь зубы.

– С чего бы? – Зачем, чёрт возьми, мне это нужно?

– Потому что я знаю правду о тебе, но решил держать её при себе. – Миллер делает шаг ближе, понижая голос. – Ты должен быть благодарен, что я не хочу разрушить твою репутацию.

– Правду? Мою репутацию?

– У меня было много времени подумать, и кое-что пришло мне в голову. – Он делает ещё шаг, и теперь мы почти грудь в грудь. – У тебя дома маленькая шлюха.

Яростная вспышка гнева. Сжимаю челюсть, кулаки сжаты.

– Не смей её так называть.

– Почему? – насмехается он, наклоняя голову. – Когда она впервые позволила тебе трахнуть её? В первый же день, когда пришла к тебе? Или после клуба, когда ты отвёз её домой, потому что она увидела меня с Региной? – Он издевательски смеётся. – Или после того, как сбежала из дома моих родителей и несла эту херню про «мне нужен перерыв»?

Он кладёт руку мне на плечо и толкает, но я не отступаю. Ни за что не позволю ему вывести меня из себя. Это всего лишь тренировочный лагерь. Если я сорвусь сейчас, что будет, когда начнётся сезон?

– После вашего расставания, – отвечаю я, не отводя взгляда.

– Думаешь, я дурак? – Миллер бьёт меня по плечу снова, на этот раз сильнее.

Клянусь, если он сделает это ещё раз, я сломаю ему его чёртов нос.

– Вроде как да, – плюю я, делая шаг назад.

Миллер бросается на меня, на этот раз сжав кулак. Удар в челюсть. Я отступаю на шаг.

Теряю полсекунды, чтобы собраться, и врезаю ему в его проклятый нос. Раздаётся хруст, кровь хлещет ручьём.

Третий раз – обаяние.

Это только злит его ещё больше. Он бросается на меня, мы падаем на землю. Я держу его за воротник, уклоняясь от ударов, но через несколько секунд уже весь в его крови. Чёрт.

– Я помню тот звонок, когда пригласил тебя в зал, – он попадает мне по рёбрам. – Ты сказал, что у тебя девушка дома.

Ещё удар. Этот достаточно силён, чтобы я застонал, но я не отпускаю.

Ублюдок в ярости, и моя хватка только злит его ещё больше.

– Ты нес какую-то хрень про то, что она самая красивая девушка в мире. Это была она…Моя чёртова девушка!

Я бью его по лицу снова, вырывая у него долгий рык. Моё собственное зрение мутнеет, когда я бью его в живот, затем вскакиваю на ноги.

Миллер зажмуривается, прикрывая живот рукой. Половина команды вокруг, наблюдает, не решаясь вмешаться. Это не связано с игрой. Это между мной и Миллером. Личное.

– Она никогда не была твоей, – рычу я.

– Ксандер! – Дрю зовёт меня слева. – Не надо.

Джейк медленно садится, его лицо искажено яростью.

– Она шлюха. – Он поднимается на ноги, не отводя от меня взгляда. – Сука-изменщица, и я бы посоветовал тебе быть осторожным. Один раз изменила – изменит снова.

Я бросаюсь на ублюдка, но Дрю хватает меня в ошейник, не давая разнести этого подонка в клочья.

– Какого чёрта тут происходит? – ревёт тренер. – Миллер! Уокер! Вы совсем с ума сошли?

Тренер упирает руки в бока, оглядывая группу, рассматривая кровь, которая всё ещё течёт по лицу Миллера. Затем смотрит на меня. Я отвечаю оскалом. Моё раздражение на пределе. С меня хватит этого дерьма.

– Валите отсюда! – орёт тренер. – Все. Тренировка окончена.

Удивление бьёт меня как кулаком в живот. Серьёзно? Не ожидал, что он так легко нас отпустит.

Я заставляю мышцы расслабиться, молча давая Дрю понять, что он может отпустить.

Следующие слова тренера останавливают меня на месте.

– Ты куда это собрался, Уокер?

– Я просто… – я запинаюсь, проводя рукой по волосам. – Никуда.

– Хорошо, – бросает он. Когда парни расходятся, тренер не сводит с нас глаз. Когда мы остаёмся втроём, он вздыхает. – Какого чёрта вы творите? Вы же команда! Вы должны прикрывать друг друга! Если вы заняты драками друг с другом, у нас не будет шансов на поле.

– Этот ублюдок украл мою девушку, – лает Миллер, вытирая кровь с лица. – У него нет ни морали, ни уважения.

– Если бы не я, ты бы её изнасиловал, – делаю шаг к нему, но тренер ставит руку мне на грудь, останавливая. – Так ты обращаешься со своей девушкой?

– Черт, – стонет тренер, проводя рукой по лицу. – Слушайте внимательно. Либо вы, придурки, учитесь сосуществовать и работать как команда, либо нам придётся подумать о том, чтобы обменять одного из вас.

– Я здесь первый, – Миллер смотрит в небо, зажимая нос, чтобы остановить кровь.

– Это ничего не значит, – хрипит тренер.

В этот момент до меня доходит – я сделаю всё, чтобы остаться. Футбол – моя страсть. Моя жизнь. Эта команда – мой дом, и я не собираюсь уходить из-за этого грёбаного ублюдка. Особенно из-за него.

– Вы меня поняли?

– Да, – киваю я, слегка морщась. Удар Миллера по рёбрам был особенно сильным. Не удивлюсь, если останутся синяки. Белла будет не рада. Всему этому.

– Миллер? – спрашивает тренер, прищурившись.

– Что? – огрызается Джейк. – Я могу пойти внутрь? Мне нужно остановить кровь. Этот ублюдок обожает ломать мне нос.

– Иди.

Миллер уходит, шагая по полю. Он, наверное, никогда не думал, что его место в команде может быть под угрозой, но теперь его предупредили. Ему не стоит надеяться. Как и мне.

– Это правда? – спрашивает тренер, его голос тихий и мрачный.

Я отгоняю мучительные мысли и сосредотачиваюсь на нём.

– Что я украл его девушку? Или что он бы её изнасиловал, если бы не я?

– Оба варианта. – Он сжимает челюсть, кулаки сжаты. – Очевидно, я в курсе всех сплетен, которые распускают СМИ. Я никогда не спрашивал, потому что это не влияло на игру. Но теперь спрашиваю.

Кивнув, я рассказываю ему, как Миллер обращался с Беллой. Затем объясняю, что произошло у меня дома, когда Миллер узнал о наших отношениях.

– Почему ты не пришёл ко мне с этим? – Тренер кладёт руку мне на плечо. – Почему она не подала на него в суд?

Пожимаю плечами.

– Она волновалась за мою карьеру.

Тренер качает головой, отступая.

– То, что он сделал, – это преступление.

Я испускаю поражённый вздох.

– Он напал на неё, но всё, о чём она беспокоилась, – это как это повлияет на мою карьеру, если СМИ узнают, что я избил его. Она была жертвой, так что это её решение, даже если мне оно не нравилось. Но после того, как он отправился в реабилитационный центр, и новости о нас с Беллой всплыли… всё было кончено. Никто бы нам не поверил.

Когда всё это случилось, я позвонил старому другу из колледжа, который стал адвокатом. Он сказал, что, учитывая нашу ситуацию, если мы выйдем с этой историей публично, для Беллы всё может стать хуже. После того, как Миллер отправился в реабилитационный центр, и особенно после его заявления, где он пожелал нам счастья, выглядело бы неискренним заявлять, что он напал на неё.

Были все шансы, что мир не поверит ей, если она заговорит. Насколько это хреново? Если бы Белла заговорила, его пиар-команда наверняка перевернула бы всё с ног на голову, изобразив её шлюхой, которая изменяла Миллеру и пыталась разрушить его репутацию после расставания. Люди любят жалеть ублюдков и винить женщин, и я не хотел этого для неё, даже если хотел его наказания.

– Слушай, это должно быть тяжело для тебя, но ты отличный парень и невероятно талантливый игрок. Я хочу, чтобы ты был в этой команде, – заверяет меня тренер.

Облегчение проникает в меня.

– Я не подведу тебя. Я привык притворяться, что мне нормально с ним, поверь. Я могу делать это снова.

Тренер поднимает бровь.

– Я хочу знать?

Я качаю головой. Не в настроении выносить сор из избы Миллера. Хочу забыть об этом мудаке. Навсегда.

– Иди. Картер наблюдает за нами из двери.

– Спасибо, тренер.

Дрю открывает дверь раздевалки, когда я подхожу. Он заходит вслед за мной, но не говорит. Тишина успокаивает. Просто знать, что друг поддерживает, даже молча, значит всё.

Через тридцать минут я сажусь в машину. Я измотан, и голова раскалывается. Только завожу двигатель, как телефон пикает.

Стейси:

Привет! Как прошёл первый день тренировочного лагеря?

Я:

Привет. Полный пиздец.

Стейси:

Почему?

Я:

Долгая история.

Стейси:

Хочешь обсудить за обедом завтра?

Я:

Звучит неплохо. Напишу утром.

Стейси:

Окей. Удачного дня.

Я:

Тебе тоже.

Я бросаю телефон в сумку и уезжаю со стадиона. Пора домой, к Белле.

ГЛАВА 10

ПОСЛЕДНИЕ СЛОВА

БЕЛЛА

Год и один месяц назад

Июль

Резкий звук будильника врывается в мой сон, грубо вытаскивая меня из объятий сна. С стоном я тянусь к тумбочке и выключаю его. Затем плюхаюсь на спину и уставиваюсь в потолок. Мне не хочется покидать эту кровать.

Три дня назад я получила письмо с подтверждением моего зачисления в программу NYSILD. Потом пришло официальное письмо. Учёба начинается в сентябре, так что у меня есть около месяца, чтобы разобраться с жильём и решить, что делать с работой у Бена. Три дня я улыбалась, гордясь тем, что меня приняли.

Но после вчерашнего события моё настроение испортилось.

Ксандер вернулся из тренировочного лагеря с синяком на боку и глубокой царапиной на щеке. Сквозь зубы он рассказал, что произошло. Сначала я почувствовала гнев, но вскоре его сменило отвращение к самой себе. Вот опять я приношу проблемы к его порогу. Я – источник несчастий для него. Это чувство липкое, как смола. Вчера я провела в душе почти тридцать минут, пытаясь смыть его, но безуспешно.

Джейк знает правду о нас с Ксандером, и я уверена – он не остановится. Хотя Ксандер заверил, что мой бывший отстанет, потому что не хочет потерять место в команде, я думаю, он ошибается. Я знаю Джейка слишком хорошо.

Фу. Надо вставать.

Скинув одеяло, я сажусь и спускаю ноги с кровати. Потягиваюсь, громко зевая. Мне бы ещё пару часов поспать. Сейчас только половина девятого, а я не спала до двух, дописывая последние счета для клиентов.

Ещё раз потянувшись, я шаркаю к окну и улыбаюсь, глядя на наш задний двор. Уже солнечно, деревья почти не шевелятся, будто ветра нет вовсе. Несколько птиц уселись на забор и весело щебечут.

Сегодня будет хороший день.

Меня накрывает очередной зевок. Мне нужен кофе, но сначала надо умыться.

Мило нет в комнате, значит, он где-то в доме с Ксандером. Тот ещё не ушёл на тренировку, так что у нас будет немного времени утром.

На губах появляется улыбка, шаги становятся легче. Когда начнётся сезон, а я перееду в Нью-Йорк, такие моменты станут редкостью, так что я хочу ценить каждую минуту, проведённую вместе.

На кухне я застаю Ксандера без футболки. Он сидит за барной стойкой, с чашкой кофе в одной руке и телефоном – в другой. Улыбается, что-то печатая большим пальцем.

Несмотря на все усилия, я не могу сдержать лёгкое недовольство. Последние пару недель он слишком много времени проводит в телефоне. Я не стану лезть в его дела, да и сама была занята работой и подготовкой к учёбе, но всё равно…это странно.

Первым меня замечает Мило, бросаясь через всю комнату. Стук когтей по плитке привлекает внимание Ксандера, и он наконец поднимает глаза.

– Прости, если отвлекаю, – улыбаюсь я, хотя внутри съёживаюсь. Это ведь и мой дом тоже. Зачем я это сказала?

– Отвлекаешь? – Он откладывает телефон. – Ты ничего не прерываешь.

– Ладно. – Наливаю себе кофе и сразу понимаю, что он уже тёплый. – Во сколько ты проснулся?

– Около семи. – Он наблюдает за мной, следя за каждым движением. – А ты почему так рано?

– У меня запись к парикмахеру, а ещё я обещала Мэг встретиться на ланч. – Начинаю готовить тост с авокадо. – Кажется, я тебе говорила. Ты уже завтракал?

– Да. – Он обвивает рукой мою талию.

– Ксандер! – вскрикиваю я, изображая раздражение, хотя в животе порхают бабочки. Мне нравится, когда он так нежен. – Что ты делаешь?

– Говорю доброе утро своей девушке.

– Доброе утро. – Поворачиваю голову и целую его. Медленно. Нежно. Расслабленно. Это потрясающее чувство – знать, что он никогда не причинит мне боль.

– Теперь я могу честно сказать, что утро удалось, – шепчет он, губы касаются моих, а руки скользят по бокам. – Надеюсь, тренировка его не испортит.

Солнечный свет, льющийся через кухонное окно, подчёркивает зелёные вкрапления в его глазах, а тёмная щетина делает голубой оттенок ещё ярче.

Он наклоняется и снова целует меня. Наша связь мгновенно накаляется, но жужжание его телефона вырывает нас из момента.

Он быстро отключает звук и кладёт его на стойку, на этот раз экраном вниз.

Странно. Это маленькое движение было таким незначительным, почти ничего, но я не могу не задуматься – зачем он это сделал?

– Что собираешься делать с волосами? – спрашивает он.

– Я…эм…ещё не решила.

– Подстричься? Покраситься? – Он тычется носом в мою шею, но я не могу насладиться этим. Этот жест с телефоном испортил момент, по крайней мере для меня.

– Не знаю.

Высвобождаюсь из его объятий и беру свою кружку.

Я преувеличиваю? Он никогда не давал мне ни малейшего повода сомневаться в нём. С самого дня нашей встречи он был со мной предельно честен. Зачем ему что-то скрывать сейчас?

Наверное, я зря переживаю. Ксандер – не Джейк, и он не раз доказывал это.

Готовая оставить это странное ощущение позади, я делаю глубокий вдох и спрашиваю:

– Какие у тебя планы на сегодня?

– После тренировки? – Он берёт свою кружку и отпивает. – Заеду к агенту. Он хочет обсудить продление контракта и повышение зарплаты.

– Отличные новости. Надеюсь, предложение будет хорошим. – Прислоняюсь к кухонному столу. – Рада, что заранее поговорила с Беном о зарплате и получила повышение. Аренда в Нью-Йорке – не шутка.

– Я могу оплатить твою квартиру, – Ксандер улыбается, тепло и непринуждённо. – Я буду там так часто, как смогу, так что это будет практически и моя жилплощадь тоже.

Я качаю головой. Это преувеличение. Между тренировками и играми он будет безумно занят. Нам повезёт, если мы увидимся больше пары раз в месяц.

Он хмурится.

– Я хочу справиться сама, ладно? У меня есть сбережения, но дополнительная подушка безопасности не помешает.

– Обсудим это позже, – говорит он, будто моё решение не окончательное. Встаёт и ставит кружку в раковину. – Мне пора.

Я отвечаю лёгкой улыбкой.

– Хорошего дня.

– И тебе. – Он берёт телефон со стойки, задерживается рядом и смотрит на меня. – Во сколько нам быть у твоей мамы завтра?

Мой желудок мгновенно сжимается, и я ставлю кружку.

– В шесть.

Это ещё одна тема, о которой я стараюсь не думать, но не могу избежать.

– Хорошо. Я согласую с тренером, что буду свободен. – Подмигнув, он выходит, бросая через плечо: – Хорошо, что спросил.

В голове клубком сплетаются тревожные мысли, и я чувствую себя странно. С того момента, как мы с Ксандером стали парой, моя жизнь была стабильной и комфортной. Я уверена в своём будущем. Я счастлива и любима. Но последние несколько недель моё нутро неспокойно. С началом нового сезона и учёбы так много изменится. Надеюсь, к лучшему.

Глубоко вздохнув, закрываю глаза и считаю до десяти. Нельзя допускать негативных мыслей – я слишком легко погружаюсь в них. Со вторым вдохом и выдохом мрачные мысли отступают. Я сосредоточена на текущих задачах. Впереди долгий день.

Выйдя на крыльцо, я замираю, и сердце застревает в горле.

Прошлой неделей каждый раз, когда мы с Ксандером выходили, казалось, за нами следят. Он сказал, что это, вероятно, папарацци, что это обычное дело, и, когда я замечаю припаркованную у дома машину, думаю, что он прав.

Я кривлюсь. Я знаю этого типа, Джима. Наверное, он самый приятный фотограф из всех, с кем я сталкивалась – а их было немало после того, как СМИ прознали о моих отношениях с Ксандером – но это не значит, что я рада его видеть.

Всё будет хорошо.

Сегодня должен быть хороший день.

Выпрямив спину, я иду к своей машине.

Заметив меня, Джим выходит из автомобиля, на губах играет хитрая ухмылка. Один его вид вызывает тошноту. Он не щёлкает фотоаппаратом и, кажется, не снимает, хотя могу ошибаться. Камера может быть скрыта. Может, он здесь, чтобы поговорить, задать вопросы. Пока не знаю, что хуже.

– Привет, Изабелла. Сколько лет, сколько зим.

Я непроизвольно вздрагиваю.

– Привет. Честно говоря, я предпочла бы больше никогда тебя не видеть, – бормочу я, разглядывая его.

Ему около пятидесяти, он ниже меня, с светло-каштановыми волосами. Напоминает мышь.

– Прости, дорогая. Просто работа.

– Что тебе нужно? – Останавливаюсь у машины и поворачиваюсь к нему лицом.

– Всё в порядке между тобой и твоим парнем? – Скользкая улыбка, он оглядывает меня с ног до головы.

– Да. – Открываю дверь и бросаю сумку на сиденье. – А что?

– Наткнулся на интересные фото. – Он засовывает руку в карман и достаёт телефон. – Не буду врать, это разожгло моё любопытство.

Живот сводит.

– Какое отношение эти фото имеют ко мне?

– Сама скажи. – Пожимает плечами и протягивает телефон.

Я не хочу смотреть, но взгляд всё равно скользит к экрану. Как только изображение осознаётся, сердце сжимается, будто кто-то обмотал меня стальными тросами и дёрнул, лишая воздуха. В душе оседает тяжёлый груз, тот самый, с которым я боролась последние дни, который, как я знаю, будет нелегко сбросить.

На фото Ксандер и Стейси сидят за столиком в маленьком кафе, улыбаются друг другу, её рука лежит на его.

Джим листает, показывая другое. На этот раз Стейси выходит из Porsche Ксандера. Судя по одежде, фото сделаны в разные дни.

Сегодня должен быть хороший день.

– Ты знаешь эту девушку? – спрашивает Джим.

Я поднимаю глаза, колени дрожат, встречаю его взгляд.

Его глаза прищурены, будто он ищет хотя бы намёк на реакцию. Но он её не получит. Я устала быть игрушкой, от всех этих людей, которые играют в игры за моей спиной и используют мои слабости против меня.

– Прости. – Насильно улыбаюсь. – Понятия не имею, кто это.

– Разве тебе не интересно, почему твой парень проводит время с другой женщиной? – Он приподнимает бровь. Парень буквально пускает слюни в поисках компромата. Не удивлюсь, если он возбуждён. Такие, как он, питаются чужими страданиями. Я отказываюсь давать ему то, что он хочет.

– Честно? Нет. – Сажусь в машину и берусь за ручку двери. – Я доверяю ему.

– Знаменитые последние слова. – Джим смеётся и отступает. – Эти фото выйдут через пару часов.

– Окей. – Это требует усилий, но я пожимаю плечами, стараясь выглядеть равнодушной. – Что-то ещё?

– Нет. Спасибо за уделённое время. – Он прячет руки в карманы, что только подтверждает мою теорию о его извращённости.

– Пока. Надеюсь, мы больше не увидимся.

Захлопываю дверь и уезжаю, крепко сжимая руль.

Ещё этим утром я была уверена, что Ксандер никогда не причинит мне боли. Похоже, я ошибалась.

Кэт делает мне причёску уже пару лет. С ней я могу быть собой, и её навыки никогда не разочаровывают. Но сегодня я не в себе. Всё же, переступая порог, я улыбаюсь, решив притвориться, что всё в порядке.

Я истекаю кровью внутри, но не хочу, чтобы кто-то знал.

– Иззи! – приветствует меня Кэт. Её рыжие кудри обрамляют круглое лицо, делая шоколадные глаза ещё выразительнее. – Так рада тебя видеть.

– Привет. – Обнимаю её на секунду. – Я тоже.

– Как дела? – спрашивает она, подводя меня к креслу.

– Всё хорошо, – тихо говорю, всё ещё улыбаясь. – А у тебя? Как твоя малышка?

– Всё как обычно. – Она смеётся. – Эйвери – самое милое создание. Она в восторге от платья, которое ты ей купила. Ещё раз спасибо, Иззи.

– Рада, что ей понравилось.

В прошлый раз я принесла новое платье для дочери Кэт. Эйвери – аутист, и Кэт последние пару лет ищет лучших терапевтов и программы, подавая заявки на все возможные стипендии и гранты. Она так старается обеспечить свою девочку.

– Я тоже. Её улыбка – лучшая награда, лучшее лекарство. – Кэт проводит пальцами по моим волосам. – Быть мамой – самая сложная работа в мире, но и самая душевная.

– Наверное.

Кэт прищуривается, будто видит сквозь мою маску, но быстро переключается на волосы.

– Итак, что хочешь сделать? Стрижку? Может, освежить цвет?

– Просто подстричь. – Оцениваю своё отражение, и в голове мелькает мысль. – Хотя…как насчёт блонда?

– Блонд? – Она хмурится. – Ты хочешь покраситься в блонд?

– Не знаю. – Опускаю взгляд на колени. – Может быть?

Разочарование в себе прокатывается по венам, направляясь прямиком к сердцу. Я никогда раньше так не чувствовала. Мне всегда нравилась моя внешность. Но у Ксандера есть тип, и осознание, что я в него не вписываюсь, гложет меня. Теперь, зная, что он тайно встречается с Стейси, я не могу не чувствовать себя неуверенной и ревнивой.

Если бы он встречался с ней по невинным причинам, ему не нужно было бы скрывать это от меня, верно? Я не собственница. Я бы не запретила ему видеться с ней. Я бы даже не пикнула. Это его жизнь, и я не стану на пути его желаний. Всё, чего я хочу, – это честности.

Кэт задумчиво гудит.

– Иногда перемены – именно то, что нужно для нового начала. – Она наклоняется, ловя мой взгляд в зеркале. – У меня есть идея. Прежде чем делать что-то необратимое, давай попробуем. Потом решишь, как ты к этому относишься. Хорошо?

Киваю, сжимая руки. Я чувствую себя дерьмом, а ведь я даже не у мамы. Боже, если не справлюсь с настроением, завтра будет кошмар.

Кэт убегает и возвращается с париком блондинки. С ободряющей улыбкой она поднимает мои волосы, надевает парик, поправляет его, чтобы пробор был по центру, сбрасывает прядь на плечо.

Я выгляжу…странно. Кожа кажется бледнее, брови неестественно тёмными, привлекающими слишком много внимания. Заставляю себя рассмотреть каждую деталь.

– Иззи, не знаю, стоит ли делать это импульсивно. – Кэт разворачивает меня к себе. – Не делай, если не уверена. Я понимаю: волосы отрастут. Можно перекраситься. Но пожалуйста, не принимай это решение сгоряча. Я вижу неуверенность в твоих глазах. Ты не готова, и я не хочу, чтобы ты пожалела. И честно? – Упирает руки в бёдра. – Уверена, ты пожалеешь.

Рыдание вырывается из меня против воли.

– Девушка в зеркале… это не я. Не знаю, кто это, но не Белла.

Прячу лицо в ладонях, не в силах сдержать слёзы, хотя стараюсь не издавать ни звука.

– Всё в порядке, малышка. – Кэт аккуратно снимает парик и откладывает. Затем гладит меня по спине. – Всё в порядке.

Спустя вечность я наконец беру себя в руки, заставляя лёгкие дышать полной грудью, а дрожащие губы – улыбаться.

Кэт сидит на табурете передо мной, и, когда я поднимаю взгляд, она берёт мои руки в свои.

– Хочешь поговорить об этом? – спрашивает она. – Я хороший слушатель, и ещё лучше умею держать язык за зубами. – Плечи опускаются, я качаю головой. – Ладно, тогда давай освежим стрижку? Может, немного макияжа?

– Да, стрижку. – Вытираю слёзы. – Но макияж не нужен. Я сразу домой отсюда. Не очень хочется сегодня видеться с Мэг.

– Она будет не в восторге. – Кэт усмехается, вставая.

Я улыбаюсь, по-настоящему, благодарная за её мягкость и поддержку.

– Давай вернём твою красоту.

Кивнув, я запираю все эмоции внутри. Мне нужно немного свободы от переживаний, и Кэт может мне с этим помочь.