Текст книги "Меняя правила (ЛП)"

Автор книги: Анастасия Уайт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 23 страниц)

ГЛАВА 43

ДАЖЕ ЕСЛИ МЫ ПРОИГРАЕМ, Я ВСЁ РАВНО ВЫИГРЫВАЮ

КСАНДЕР

Февраль

Я никогда не мог представить, что мы окажемся здесь, хотя очень этого хотел. После тяжёлого сезона, а затем выходок Миллера, Супербоул казался почти несбыточной мечтой. И вот мы здесь.

До выхода на поле ещё тридцать минут, но я не могу усидеть на месте, поэтому выхожу из раздевалки и начинаю ходить по коридору.

Не успеваю сделать и пары шагов, как появляется Дрю.

– Как ощущения? – Он прислоняется к стене, держа шлем в руке.

Я тоже останавливаюсь, охваченный чувством дежавю. Кажется, будто прошла целая вечность с тех пор, как мы выиграли Супербоул, но в то же время – будто это случилось вчера.

– Мы победим, я это чувствую.

– Не зазнавайся. «Мустанги» провели отличный сезон, – он поучает меня с серьёзным выражением лица. Папочка Дрю вернулся.

– Есть тонкая грань между уверенностью и зазнайством. Я верю в свою команду и в себя, и это даёт мне мотивацию двигаться вперёд. Вот что я имел в виду.

Он оглядывает меня с усмешкой.

– Разозлить тебя – самый лёгкий способ зарядиться перед игрой. Извини.

– Да тебе плевать, чёрт возьми! – Я разражаюсь смехом. – До встречи с Беллой я всегда настраивался, пересматривая записи игр или выходя на пробежку. Теперь мне достаточно просто знать, что она рядом. Всегда.

– Кстати, видел её раньше. Сначала даже не узнал. Она разговаривала с Келли, держа моего сына на руках, и я подумал: «Кто это тут держит моего мальчика?» Потом она улыбнулась и помахала, и до меня дошло.

– Да, она надеется остаться незамеченной. Представляешь, что будет, если все поймут, что она здесь? – Я качаю головой. – С ней и так было достаточно проблем после нападения.

Несколько минут мы молча стоим рядом. Наконец я глубоко вздыхаю и отталкиваюсь от стены.

– Пошли? У нас игра на выигрыш.

– Конечно, капитан. – Дрю подмигивает и поворачивается к раздевалке.

Когда на таймере остаётся сорок пять секунд, тренер берёт последний тайм-аут. Со лба капает пот. В костях клокочет злость. Все наши попытки заработать очки в последней четверти провалились. За последние пятнадцать минут меня свалили больше, чем за всю игру. Левый бок разбит и болит, и когда Марко толкает меня локтем, я едва сдерживаюсь, чтобы не наброситься на него.

Мы не дали «Мустангам» заработать очки, но они ведут на пять. Счёт пятнадцать – двадцать. Им нужно просто дождаться конца таймера, и всё.

– Я хочу рискнуть всем, – бормочу я между коротких вдохов, привлекая внимание всех парней в кругу. Я смотрю тренеру в глаза. – У нас сорок пять секунд…

– Я за. Что бы ты ни задумал, я с тобой. – Дрю улыбается. – Покажем этим ублюдкам, на что мы способны.

– Как насчёт обманного паса ²? – предлагаю я, бросая взгляд на тренера.

На мгновение он сжимает губы, но затем расплывается в улыбке.

– Может сработать. – Кивает. – Тогда построимся в I-формацию. ³

Занимая позиции, я сосредотачиваюсь на дыхании, настраиваясь. Я хочу, чтобы эта игра была нашей. Хочу уйти из «Уорриоров» с двумя кольцами Супербоула. Хочу, чтобы парни запомнили, как круто мы играли вместе.

Но даже если мы проиграем, я всё равно победитель, потому что у меня есть самое ценное в мире – безграничная любовь моей женщины. Она – моя вторая половина. Я уже победитель… но я всё ещё хочу быть лучшим и на поле.

После снэпа я отдаю пас назад Марко. Пока он бежит вперёд, я сконцентрирован, готовый поймать мяч, когда он его вернёт.

В двух ярдах от линии схватки он разворачивается и бросает мне. Я ловлю мяч, адреналин бурлит в крови, и тут же ищу Гибсона. Он там, где должен быть – в переднем правом углу зачётной зоны. Я замахиваюсь и бросаю, мяч летит к нему.

Он прыгает, прижимает мяч к себе, удерживая его, когда падает на землю – и забивает грёбаный тачдаун, пока судьи фиксируют конец игры.

Джонсон, защитник соперников, стоит в паре футов, ругаясь, тяжело дыша. Он качает головой, затем встречается со мной взглядом. Мы молча смотрим друг на друга, и мне кажется, он сейчас ударит меня.

Вместо этого он отступает и кивает.

– Хороший пас.

Когда он уходит, до меня доходит. Сорок пять секунд назад мы проигрывали пять очков. Пять…а мы только что заработали шесть. Мы, чёрт возьми, выиграли. Второй Супербоул в моей карьере.

– Уокер!

Команда окружает меня, валит на землю. Несмотря на боль в боку, я смеюсь. Эти ублюдки – лучшие.

Последующая суматоха выматывает. Фото, экспресс-интервью, похлопывания по спине. Раз, два, три. Когда очередной журналист подлетает ко мне, я думаю послать его. Я не давал интервью и не комментировал ничего с тех пор, как Миллер напал на Беллу. Сейчас мои единственные слова для репортёров – «Без комментариев». Большинство это уважает. Лишь один парень скривился от досады, и его вежливо послали нахрен.

– Боже, это было так напряжённо! – доносится до меня голос Мэг с боковой линии.

Я оборачиваюсь и вижу её прижавшейся к Гарсии. Он весь в поту, но одной рукой обнимает её едва округлившийся живот. Тепло разливается по телу при виде этого. Не могу дождаться, когда их семья станет больше.

Я подхожу к ним и хлопаю Марко по плечу.

Мэг машет мне пальчиками.

– Привет, Уокер. Ты должен был видеть свою девушку в четвёртой четверти. У неё не было ни тени сомнения, что ты выиграешь. – Она кладёт руку на ладонь Марко. – Она всё ещё на трибунах, не хотела привлекать внимание. Жаль, что она не может быть с тобой. Ты заслужил, чтобы твоя женщина была рядом, пока ты празднуешь победу.

– Ничего. Я скоро найду её. – Я прикусываю щёку. – Она с Каденом и Лив?

– С Беном и Томом, – уточняет Мэг, многозначительно глядя на меня. – И с твоими родителями.

– С мамой и папой? – Тепло разливается внутри.

– Она всё время болтала с твоим отцом, – тихо говорит Мэг. – Я и не знала, что она так разбирается в футболе. Видимо, ты на неё повлиял. Она комментировала каждый момент, а он улыбался, смеялся, морщился и орал вместе со всеми. Выглядело так, будто они сблизились.

– Кажется, ты только что взорвал мозг нашему капитану, детка. Посмотри на его лицо. – Марко смеётся. – Если он свалит до церемонии, это будет твоя вина.

– Что я сделала? – хмурится она.

– Ничего, – бормочу я.

Дрю зовёт меня и машет, указывая на толпу, собирающуюся для вручения трофея.

Я смотрю на Марко.

– Пошли.

Когда наконец можно уйти, я иду по полю с Дрю, Келли и их малышом, обсуждая праздничный ужин в Бостоне. Я всё ещё на подъёме, готовый найти свою девушку, но настроение падает, когда на меня набрасываются репортёры. Внутри всё сжимается. Подозреваю, они хотят задать вопросы не о футболе. Мой пиарщик предупреждал об этом, советуя выпустить заявление заранее, чтобы лишить их козырей. Я откладывал, и вот результат, чёрт возьми.

– Мистер Уокер, вы были великолепны! Поздравляю с победой! – Блондинка с микрофоном преграждает путь. – Не могли бы вы ответить на пару вопросов? Это ненадолго.

Я стискиваю зубы, решая, вежливо отказать или сразу послать её.

Она стреляет длинными ресницами, широко улыбаясь.

– Вообще-то…

– Ксандер!

Сердце подпрыгивает. Белла?

У края поля, рядом с моими родителями, машет Белла. На ней голубые мам-джинсы, белый худи и бомбер с моим номером. Я пришёл на стадион раньше, так что вижу её образ впервые и не могу сдержать улыбку. Она больше не прячется. Волосы собраны, осанка уверенная. Она выглядит так сексуально, так прекрасно… и так, будто она моя.

Я смотрю на репортёршу и извиняюсь:

– Простите. Может, в другой раз.

Не дожидаясь ответа, я обхожу её и остальных журналистов. Они цокают, бормоча, какой я высокомерный козёл. Мне плевать.

Как только я подбегаю к ней, я подхватываю её. Она обвивает руками мою шею, ногами – бёдра.

– Ты был лучшим, – её губы в миллиметрах от моих. – Так уверен. Так упрям в своём желании победить! Так силён… и так сексуален. – Её тёплое дыхание обжигает кожу, пробегают мурашки. – Мистер квотербек, ты произвёл на меня неизгладимое впечатление. Не уверена, что смогу тебя забыть.

– Хм. – Я сжимаю её попку, прекрасно осознавая, что мы на публике и на нас направлены десятки камер. Мне всё равно. Пусть все видят, как мы счастливы. – Ты от меня никуда не денешься, детка. Ты прикована ко мне на всю жизнь. Точка.

Она смотрит на меня, её синие глаза полны озорства.

– Не услышишь от меня жалоб. – Ухмыляясь, она прижимается губами к моим. Раздаётся щёлканье затворов, возбуждённый шёпот. Может, я должен злиться, но мне нравится, что она больше не боится.

Белла здесь, чтобы сделать заявление, даже не произнося его.

Я не опускаю её, здороваясь с родителями, и несу по коридору в раздевалку. Только у двери ставлю на ноги.

– Не думал, что ты так скоро будешь готова снова выйти в свет.

– Сидя на трибуне, прячась под кепкой и очками, я поняла: так не может продолжаться вечно. Мы любим друг друга. Мы счастливы вместе. Зачем это скрывать? Мы заслуживаем счастья и имеем право жить в полную силу. – Она упирает руки в бёдра, излучая уверенность. – Кому не нравится – могут идти к чёрту. Я не позволю им решать, как мне жить, и планирую наслаждаться каждой секундой с тобой. Каждой грёбаной секундой.

– Можем начать с дня в постели? – Я притягиваю её к себе.

– Не уверена, что наши семьи это одобрят. Твоя мама и Бен уже планируют ужин перед вылетом домой. – Она кривит губы. – Но мы можем улизнуть, если ты меня хорошо убедишь.

– Ты же знаешь, я смогу.

– Знаю. – Она кивает. – Ты лучший.

ГЛАВА 44

ОДИН ПЛЮС ОДИН

КСАНДЕР

Апрель

С закрытыми глазами я тянусь к Белле, но нахожу лишь холодные простыни. Осознав её отсутствие, я резко сажусь в кровати, охваченный паникой. В комнате по-прежнему темно. Даже узкая полоска света не пробивается сквозь задернутые шторы. Я сбрасываю одеяло, спускаю ноги с кровати и хватаю телефон. На экране – пять утра.

Почему она встала? Это же воскресное утро, чёрт возьми.

Мило всё ещё спит на своём лежаке на полу, раскинувшись на спине с закрытыми глазами. Я качаю головой, проходя мимо. Белла шутит, что он «собака Манхэттена», потому что так быстро привык к шумным улицам Нью-Йорка. Спорить с ней не хочется, но я уверен, что дело скорее в её присутствии, чем в городе. Она – его путеводный свет. Он последует за ней куда угодно.

Но сейчас он здесь, а её нет.

Тревога сжимает мне живот, когда я выхожу в коридор и прислушиваюсь к звукам квартиры. Уловив лёгкое постукивание, я иду на него и нахожу её в гостиной. Она сидит на диване, ноутбук на коленях, яростно печатая, будто клавиатура её чем-то обидела. Она закусывает нижнюю губу, а брови сведены вместе.

– Как долго ты уже не спишь? – тихо спрашиваю я.

Она вздрагивает, ноутбук соскальзывает с её колен, но она хватает его и прижимает к груди.

Я смеюсь, опускаюсь на диван рядом с ней, и она тут же бьёт меня своим крошечным кулаком.

– Что? – дразню я. – Я тебя напугал?

– Конечно напугал! – Она сужает глаза, и это выглядит куда милее, чем она, вероятно, хотела. – Почему ты встал так рано?

– Я хотел приобнять свою девочку, но вместо этого нашёл лишь холодные и пустые простыни – худший способ проснуться. – Она закатывает глаза, но губы её дрожат от улыбки. – Разве оформление документов для Бена не могло подождать?

Она закрывает ноутбук и ставит его на журнальный столик.

– Откуда ты знаешь, чем я занимаюсь?

– Мы уезжаем в Санта-Клару через две недели, и ты сама сказала, что у тебя куча дел для Бена перед отъездом.

– Ты удивительно спокоен для человека, на которого его агент постоянно давит.

– Я решил перестать переживать о том, что не могу контролировать.

– О, обожаю такой настрой.

Я подмигиваю ей.

– Заканчивай работу и возвращайся в постель. Я подожду тебя здесь. – Я устраиваюсь так, чтобы вытянуться на диване, опираясь на один подлокотник, и усаживаю её между своих ног. Когда она устраивается, прижавшись спиной к моей груди, она возвращается к работе.

Я закрываю глаза, постепенно погружаясь в сон под звуки её печати. Со мной всегда так – стоит оказать её в моих руках, и все тревоги исчезают.

– Ксандер. – Она ласкает мою щёку.

Я медленно открываю глаза, встречая её взгляд. Она стоит надо мной, сияя улыбкой от уха до уха.

– Пошли обратно в постель.

– Чёрт, я отрубился. – С стоном я встаю и растираю шею.

– Да, но на этом диване не очень удобно спать. – Она переплетает пальцы с моими. – Сегодня воскресенье. Мы можем делать всё, что захотим, включая сон.

– А если я больше не хочу спать? – я поднимаю бровь.

– Ты же храпел минуту назад.

– Но теперь я полностью проснулся и не собираюсь возвращаться в постель. – Я притягиваю её к себе и запускаю руки под её футболку.

Неделю спустя

– Чёрт, это было жестоко. – Я плюхаюсь на диван в гостиной и накрываю лицо подушкой.

Две недели назад я был уверен, что день, когда прокурор позвонил Белле, чтобы обсудить сделку о признании вины, стал худшим в моей жизни.

Наши страхи стали реальностью, когда адвокаты Миллера попытались перевернуть ситуацию и переложить вину на Беллу, изобразив её обманщицей, разрушившей жизнь их клиента. Как мы и ожидали, они надеялись, что суд согласится с тем, что Миллер психически нестабилен и должен получить лечение, а не тюремный срок. Но они не знали о козырной карте прокурора – Стейси. Когда Миллер узнал, что она собирается давать показания, он признал поражение.

В итоге он изменил свою невиновность на «виновен» и признал преступление, что дало ему небольшую снисходительность. Он получит одиннадцать лет, хотя я бы предпочёл, чтобы он гнил в аду.

Я думал, что плохие новости закончились, но ошибался.

– Что случилось? – спрашивает Белла, садясь верхом на мои бёдра.

А я-то был уверен, что всё складывается как надо. «Мустанги» заинтересованы. Тренер и руководство «Уорриорз» знают, что я уезжаю в Санта-Клару, и даже не пытаются меня удержать. Они уважают моё решение. А вот ребята…

– Я не думал, что сказать команде, что ухожу, будет так чертовски тяжело. Когда я уезжал из Канзаса, всё было совсем не так.

– Мне так жаль. Как они отреагировали?

– Дрю и Марко знали, поэтому поддержали, и это немного облегчило реакцию остальных, но… некоторые считают меня предателем.

– Прости, малыш.

Я вздыхаю.

– Ничего. Тренер тоже был там и сказал всем, что на моём месте поступил бы так же ради жены – хотя ещё и назвал меня ублюдком, разрушившим его идеальную команду.

Она смеётся.

– От него другого и не ожидала.

– Да, тренер особенный. – Я кладу руку на её затылок и притягиваю к себе для поцелуя. Глубокого, медленного, но всё ещё сладкого и нежного. Её язык скользит в мой рот, и я чувствую сладость. Отстранившись, я оглядываю её. – Чем ты занималась, когда я пришёл?

– Пекла. – Она трётся задницей о мой пах, и мой член мгновенно напрягается. – У меня для тебя новости.

– Какие? – я поднимаю бровь, с подозрением разглядывая её.

Она спрыгивает с моих ног и смотрит на меня сверху вниз.

– Переоденься. Я буду ждать тебя на кухне.

– Есть, мэм. – Я смеюсь, поднимаюсь с дивана и делаю шаг к нашей спальне. – Может, уговоришь меня принять душ вместе?

– Если хочешь, чтобы я сожгла кухню и испортила кексы – попробуй. – Она уходит от дивана, и я опускаю взгляд, замечая Мило, следующего за ней. Он что, всё это время был здесь? Если он и дальше будет так одержим ею, у нас определённо будут проблемы.

Через полчаса, заходя на кухню, я вижу, как Белла улыбается мне, ставя на стол тарелку с кексами. Я сажусь напротив, вдыхая сладкий аромат десертов. Она стирает каплю глазури с края тарелки, но прежде чем она успевает вытереть палец салфеткой, я хватаю её за запястье и засасываю палец в рот.

– Ммм, вкусно.

– Ты даже не попробовал их ещё. Прибереги комплименты. – Она вырывается из моей хватки и вдруг прикусывает губу, будто нервничает.

– Ты сказала, что у тебя новости. – Я тянусь к тарелке, но она шлёпает меня по руке. – Белла!

– Подожди, – приказывает она.

Закатив глаза, я откидываюсь на спинку стула.

– Жду.

Она глубоко вдыхает и затем пододвигает ко мне ещё одну тарелку. Я хмурюсь, замечая пять кексов, и смотрю на неё.

– Это загадка, но я уверена, ты разгадаешь.

Я качаю головой и выпрямляюсь, чтобы расшифровать её подсказки. Самый левый кекс украшен словом «один». Следующий – знаком «плюс», третий – снова словом «один». Четвёртый – знаком «равно», а последний – цифрой «три». Один плюс один равно три. Я облизываю губы, на лбу выступает пот.

Я понял загадку, как только увидел «три», но боюсь спугнуть её своей реакцией.

Раньше я был тем ещё козлом, предпочитающим случайные связи и бессмысленные ночи, тем, кто делил женщин с друзьями. Но с ней? Я безнадёжный романтик, чертов зефир, готовый растаять от её прикосновений. Она стала моим кислородом. А теперь станет матерью моего ребёнка.

– Мы ждём ребёнка? – мой голос дрожит.

– Я знаю, мы не планировали этого, и, наверное, нам стоило быть осторожнее после того, как я перестала принимать таблетки в январе, но… – Она хмурится, будто боится, что я расстроен. – Ты рад?

– Ты что, шутишь? – Я вскакиваю и обнимаю её. – Я в чертовой мечте, где все мои желания сбылись. Это лучшая новость в моей жизни!

Я кружу её в воздухе, заставляя откинуть голову и рассмеяться. Этот звук, вместе с радостным тявканьем Мило, наполняет мою грудь незнакомой прежде радостью. Моё сердце переполнено любовью.

Я прижимаю её ещё ближе, касаясь лбом её лба.

– Ты лучшее, что со мной случилось. Спасибо, что дала мне второй шанс. Спасибо, что верила в меня, направляла, любила и позволила любить тебя в ответ. Ты драгоценна. Мне до сих пор трудно поверить, что ты моя. Я…

Она прижимает палец к моим губам, заставляя замолчать.

– Я твоя. Всегда. – Она приближается, её горячее дыхание касается моих губ. – Мы можем пойти в спальню? Думаю, эти гормоны беременности делают меня особенно возбуждённой.

– Особенно возбуждённой? – Я снова поднимаю её на руки и направляюсь в спальню. – Есть предпочтения?

– Угу, – шепчет она, приближаясь к моему уху. – Начнём с твоего члена глубоко-глубоко в моём горле. А дальше скажу, когда высосу тебя досуха.

К тому времени, как дверь закрывается за нами, с моего кончика уже капает предэякулят.

Чёрт.

Моя девушка мечты снова со мной, и теперь у нас будет своя семья. Эта реальность лучше всего, что я мог себе представить.

ГЛАВА 45

НАВЕЧНО

КСАНДЕР

Два года спустя

Первое, что я вижу, открыв глаза, – спящее лицо моей дочери. Улыбаясь, я касаюсь её щеки кончиками пальцев. Её маленький ротик дрожит, будто ей снится что-то приятное. Один только её вид заставляет моё и без того переполненное сердце трепетать от счастья. Начинать день с такой порции милоты – всё равно что заряжать тело и разум энергией. Теперь у меня есть силы справиться со всем из моего бесконечного списка дел.

Медленно приподнимаюсь и замечаю, что Беллы нет рядом. Впрочем, не удивлён. Она всегда встаёт рано.

Двигаюсь осторожно, чтобы не разбудить малышку, и обкладываю её подушками со всех сторон, чтобы она не скатилась с кровати во сне. Задерживаюсь над ней, и грудь сжимается от любви. Она стала моей вселенной с той самой секунды, когда врач положил её на грудь Беллы в родильном зале. Моя дочь и её мама – единственные люди на свете, без которых я не чувствую себя цельным.

Делаю шаг и чуть не спотыкаюсь о Мило.

– Чёрт! – шиплю я.

Он открывает глаза и моргает, но даже голову не поднимает. Он не выйдет из комнаты без Ислы. Как только она научилась ползать, он переключил всё внимание, которое раньше уделял Белле, на нашу дочь. Теперь они не разлей вода.

– Думаешь, сработает? – доносится голос Беллы из коридора, пока я закрываю за собой дверь спальни.

Она стоит у стола, повернувшись ко мне спиной, и барабанит пальцами по столешнице. Композиция из пионов и дракона Хаку из «Унесённых призраками» скрывает шрамы, оставленные Миллером на её запястье. Она сама придумала этот тату-эскиз и сделала его, когда перестала кормить грудью.

На ней белый спортивный топ и лосины. Некоторые вещи точно никогда не меняются. Благодаря упорству и любви к тренировкам она быстро пришла в форму после беременности. Хотя, честно говоря, она и не прекращала заниматься. Даже на девятом месяце делала йогу и всё, что было в её силах… Боже мой, моя невеста – самая сексуальная девушка на планете.

– Звучит отлично, – мягко говорит она в трубку.

Я нежно обнимаю её за талию и прижимаюсь губами к её уху:

– Ненавижу просыпаться без тебя.

Она расслабляется в моих объятиях, прижимаясь спиной к моей груди, а я прячу лицо в её волосах, вдыхая кокосовый аромат.

– Спасибо…Ага. Позвони, когда будут новости. Тебе тоже. Пока! – Она кладёт трубку, разворачивается в моих руках и прижимает губы к моим. – Доброе утро.

– Доброе утро, малышка. – Я опускаю руки на её бёдра и сжимаю её упругие ягодицы. – Почему Исла оказалась в нашей постели?

– Кто знает? – Она пожимает плечом. Приближаюсь и захватываю её нижнюю губу зубами. – Ай! – Она отстраняется и мстит, дёрнув меня за волосы на затылке.

Толкать и тянуть. Именно это я люблю в ней больше всего. Игру. Лёгкую охоту. Похвалу. Ролевые игры. Мы готовы на всё. И даже после рождения ребёнка наша сексуальная жизнь остаётся такой же страстной, как и раньше.

– Она проснулась, когда я только начала утреннюю рутину, так что я взяла её в кровать и ушла, когда она снова уснула, – объясняет она.

– Чем занималась сегодня? Йогой? Растяжкой? – Её утренние ритуалы всегда заводят меня. Если я не просыпаюсь с стояком, то он точно появляется после того, как я на неё посмотрю.

– У леди должны быть свои секреты, – подмигивает она мне.

Смеясь, я перекидываю её через плечо и направляюсь на кухню. Сегодня воскресное утро, сезон окончен, и в такие дни я люблю готовить завтрак.

– Я могу идти сама, знаешь ли.

– Но в моих руках ты сидишь идеально, – шлёпаю её по попе.

Усаживаю её на кухонный стол и достаю продукты. Исла обожает блинчики с бананами, так что я их освоил. Всё для моей девочки.

– Можешь включить кофеварку? – спрашиваю я Беллу.

– Есть, сэр! – Она показывает мне язык, спрыгивает на пол и направляется к кофемашине.

– Хватит дразниться. Я уже думаю, стоит ли мне продолжать готовить завтрак или наказать тебя.

Она оглядывается через плечо, и в её глазах вспыхивает огонь. Затем качает головой:

– Как бы заманчиво это ни звучало, думаю, тебе стоит продолжить готовить завтрак. Наша дочь скоро проснётся.

– Ладно. Я прощаю тебя…пока что. – Грозлю ей лопаткой, заставляя хихикать. – Но я не забуду.

– На это и расчёт. – Она достаёт тарелки из шкафа, накрывает на стол и наполняет миску Мило водой.

– Ты разговаривала с Лу сегодня утром? – спрашиваю я, выкладывая первый блин на тарелку.

– М-м-м, – мычит она. – Келли в восторге от дизайна детской для второго ребёнка, который мы придумали. Мы нашли почти всё, кроме чёртовых обоев. – На её губах появляется лёгкая улыбка. – Лу позвонила сказать, что наконец нашла их.

– Отлично.

– Какое облегчение. Как только их наклеят, можно будет собирать комнату и браться за следующий проект.

– Кухня Колтона и Авы? – Я качаю головой. – Кто бы мог подумать, что я так сдружусь с центровым из «Громов»? Я даже хоккеем никогда не увлекался.

– Ты многое теряешь, – подмигивает она. – Вы ладите почти так же хорошо, как Исла и их мальчик.

Из коридора доносятся звуки маленьких босых ножек и цоканье когтей. Затем появляется Исла: её тёмные волосы растрёпаны, лицо помято сном, а за ней следует Мило. Белла отталкивается от столешницы и подхватывает дочь на руки.

– Вот ты где, солнышко. Как спалось?

При виде них по моим венам разливается тепло. Моя любовь к ним безмерна и необратима.

Когда панкейки готовы, я подхватываю Ислу и ставлю её тарелку рядом со своей. Белла строго соблюдает режим, но моя девочка ненавидит свой стульчик для кормления, так что я обычно уступаю.

Неудивительно, что Белла бросает на меня неодобрительный взгляд.

– Что? – делаю я невинное лицо.

– Что это за приспособление? – указывает она на стульчик.

– Детский стул, – отвечаю я.

Она торжествующе фыркает, будто думает, что выиграет этот спор.

– А ещё тюрьма.

– Невероятно. – Она хлопает себя по лицу ладонями. – Это стульчик, созданный специально для детей. Она ребёнок. Это её стул.

– Детка, – говорю я, разрезая панкейк на кусочки вилкой, – когда меня нет, можешь сажать её в этот стул. Ни слова не скажу. – Целую макушку дочери, вдыхая аромат её детского шампуня. – Когда я здесь, она может сидеть с нами. Точка.

Белла сужает глаза и поднимает чашку с кофе. Я хорошо знаю этот взгляд: она готовит ответ. И через мгновение её лицо озаряется сияющей улыбкой, она подпирает стол локтём.

– Хорошо, тогда на следующей неделе, когда мы будем в Канкуне, я не стану просить детский стул. Он нам не нужен, верно? Она всегда может сидеть на коленях у папы.

Я хмурюсь. Наши друзья едут с нами. Не представляю, как буду есть, если дочь будет у меня на коленях.

– Звучит так, будто ты немного ревнуешь. – Наклоняюсь к ней и понижаю голос. – Ты тоже всегда можешь посидеть у меня на коленях.

Её рот открывается, она вскакивает, хватает свою тарелку и чашку.

– Всё, я с тобой закончила. – Резко разворачивается и выходит из кухни, оставляя меня наедине с Ислой и Мило. Она же знает, что в перепалках я всегда побеждаю.

– Не волнуйся, малышка. Папа всегда будет рядом. – Целую Ислу в щёку. – Кого ты любишь больше всех?

Она смотрит на меня своими большими голубыми глазами. У неё такой же вздёрнутый носик, пухлые губки и тёмные волосы, как у мамы. Она такая же красивая, как Белла, и это меня пугает. Я не подпущу к ней ни одного мальчишку, пока ей не исполнится шестнадцать… или восемнадцать… а лучше двадцать один.

Да, двадцать один – звучит куда лучше.

– Папу, – говорит она, продолжая жевать блинчик.

Во мне вспыхивает восторг, и я крепче обнимаю её. В прошлом месяце, когда у нас гостили родители, мама сказала, что дочь обвила меня вокруг пальца и что я её балую. Наверное, она права, но у меня просто не хватает духу отказать Исле в чём бы то ни было.

– И маму, – добавляет она, улыбаясь мне.

Я смеюсь и качаю головой. Иллюзия была недолгой. Она любит нас одинаково.

Ровно в восемь вечера я закрываю дверь комнаты Ислы и иду в гостиную. Свет приглушён, Белла сидит на диване с Kindle в руках, на столе перед ней – бокал белого вина и открытая бутылка пива. Из её колонки, стоящей где-то в комнате, тихо играет музыка.

– Она спит, – объявляю я, плюхаясь рядом с ней.

– Тебе понадобилось двадцать минут, – тихо фыркает она, откладывая Kindle. – Вчера я уложила её за пятнадцать.

– Мы что, соревнуемся? – дёргаю её за хвостик.

– Возможно, – мурлычет она, прижимаясь ближе. – Я говорила с Беном. Он передаёт привет.

– А Том? Он больше не скучает? – Поднимаю пиво, которое она оставила для меня, и делаю глоток, наслаждаясь прохладной жидкостью.

– Он был занят Деймоном. Оказывается, мой племянник – маленький монстр. – Её мелодичный смех отзывается во мне. – Не могу дождаться, когда увижу их в июне. Тётя Милли говорит, что тоже приедет.

– Похоже, наш дом скоро будет полон гостей. – Делаю ещё один глоток пива и ставлю бутылку на стол рядом с её бокалом.

– С твоими родителями? И моей семьёй? Определённо.

Мы погружаемся в комфортное молчание, каждый в своих мыслях. Рассеянно опускаю руку на её грудь, и, клянусь, её тело тут же нагревается. Одно только прикосновение к ней заставляет мой член напрягаться под трениками.

Господи, наступит ли день, когда я не буду так на неё реагировать? Вряд ли.

Когда она бросает на меня игривый взгляд с хитрой ухмылкой, я слегка сжимаю её грудь. Её губы приоткрываются, и она тихо вздыхает, что только подстёгивает меня. Другой рукой беру её за щёку, поворачиваю её лицо к себе и прижимаюсь губами к её губам. Пока мой язык скользит у неё во рту, я зажимаю её сосок между большим и указательным пальцами.

Она стонет, её язык играет с моим. Движения напоминают медленный танец – манящий, почти завораживающий. Эротичный и соблазнительный. Страстный и обольстительный. Ничто больше не имеет значения, пока мы растворяемся друг в друге.

Притягиваю её к себе и запускаю руку под её шорты и шёлковые трусики. Когда я нахожу её сладкую точку, то начинаю водить вокруг неё пальцем – нежно, медленно, но её учащённое дыхание заставляет меня ускориться. Продвигаюсь ниже, ввожу в неё два пальца, и в ответ её голова падает мне на грудь.

Она впивается пальцами в диван, вцепляясь в ткань.

– Не останавливайся… Пожалуйста… Так хорошо…

Мой член пульсирует, умоляя меня войти в неё. Я закрываю глаза, сопротивляясь желанию ускориться. Двигаю пальцами в ней с постоянным ритмом, большим пальцем ласкаю её клитор.

Она жадно скачет на моей руке. Она так хочет кончить, и это даёт мне ту власть, которую я люблю больше всего. Замедляюсь, дразню её вход и клитор, затем снова ускоряюсь, проникаю глубже, почти вынимаю пальцы. Боже, я и сам на грани. Она издаёт самые сладкие звуки – её тихие стоны и прерывистое дыхание просто идеальны.

– Блять…О Боже… – Она сжимается вокруг моих пальцев, всё её тело напрягается, когда она кончает.

Когда она расслабляется, я засовываю пальцы в рот. Её вкус божественен, и, по какому-то чуду, я могу наслаждаться им, когда захочу. А я хочу всё, что она может дать. Каждый сантиметр её тела, каждый её вздох, каждое слово. Каждый аромат. Каждый вкус. Она моя.

Она встаёт и стягивает шорты вместе с трусиками.

Забирается ко мне на колени, приподнимает край футболки, и я помогаю ей освободить свой член.

– Теперь я полна…Обожаю твой член…

Её движения медленные, почти ленивые. Её круглые, упругие ягодицы подпрыгивают передо мной, и от этого зрелища мой пульс взлетает до небес.

– Ты так хороша, Белла… Трахни меня, детка…

– Так? – Она вращает бёдрами, принимая меня так глубоко, что у меня перед глазами звёзды. Звук наших тел только подстёгивает желание, пробегающее по моему позвоночнику к яйцам. – Глубже?

– Да…Скачи на мне, детка…Отдайся мне полностью… – Хватаю её за хвост и откидываю её голову назад, затем нежно обхватываю её горло. – Твоя сладкая киска, наполненная моей спермой… такая полная… и так чертовски глубокая…

Она полностью контролирует процесс, двигая бёдрами так, как ей удобнее. Я опускаю руку, ласкаю её грудь, дразню соски, затем опускаюсь к клитору, ускоряюсь, подстраиваюсь под её движения и довожу её. В такие моменты я иногда даже не понимаю, где её конечности, а где мои.

– Блять…Я сейчас кончу… – Она запрокидывает голову мне на плечо, её пухлые губы приоткрыты. – Придуши меня, Ксандер…Пожалуйста…

По мне пробегает разряд энергии, и я срываюсь. Ничто не может остановить нахлынувший оргазм. Когда я впускаю в неё сперму, одной рукой обнимаю её за талию, а другой сжимаю её горло.

– Чёрт. Просить меня придушить тебя – верный способ заставить меня кончить.