Текст книги "Меняя правила (ЛП)"
Автор книги: Анастасия Уайт
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 23 страниц)
ГЛАВА 39
ПЕРЕЕЗЖАЙ КО МНЕ
КСАНДЕР
Октябрь
Я обожаю просыпаться рядом с ней, видеть, как она всё ещё погружена в глубокий сон. Люблю наблюдать за ней – насколько она безмятежно прекрасна, как мягки и нежны её черты, как тепла и шелковиста её кожа.
Она идеальна для меня.
Мой взгляд скользит к её животу, где моя футболка задралась, обнажая кожу.
Я хочу однажды стать отцом и не могу представить детей ни с кем, кроме Беллы. Она так нежна, заботлива и так переживает за близких. Могу поручиться: она будет потрясающей матерью. Чёрт возьми, я хочу надеть кольцо на её палец. Хочу, чтобы весь мир знал, что она со мной. Но сейчас не время. Всё ещё слишком хрупко между нами.
– Который час? – шепчет она.
– Девять, кажется. – Я придвигаюсь ближе и притягиваю её к себе. – У меня ещё часа два перед выходом.
– Жаль, что ты не можешь остаться дома со мной и Мило. – Она прижимается ко мне, обвивая руками мою спину и уткнувшись лицом в грудь. – Это так приятно…слишком приятно.
– В смысле, не хочется вылезать из постели? – Моё низкое бормотание заставляет её вздрогнуть.
– Угу. – Она покусывает мою ключицу, медленно продвигаясь к горлу. – Ты словно дом.
Моё сердце бешено колотится. Боже правый, как мне сохранять спокойствие, когда она говорит такое? А её губы на моей шее? Она медленно убивает меня.
– Потому что я и есть твой дом, как и ты – мой. Я никогда не чувствовал такого покоя нигде, кроме как с тобой. Дом – это там, где ты.
– Мы облажались, Александр Уокер. Ты это понимаешь?
Через мгновение она уже на спине, а я склоняюсь над её прекрасным лицом.
– Если под «облажались» ты имеешь в виду, что мы безумно влюбились друг в друга и это навсегда, то да, мы облажались.
– Именно это я и имею в виду. – Она приподнимается и касается моих губ самым нежным поцелуем. – Я не спала так хорошо уже несколько дней.
– Ну, твои условия были довольно строгими, если уж на то пошло. – Смеясь, я откатываюсь от неё. – Никакого секса. Только обнимашки.
– То есть я тебя интересуешь только потому, что наш секс сносит крышу? – Она поворачивается на бок, пряча руки под подушку.
– Только сносит крышу? Я бы добавил: уникальный, страстный, незабываемый.
Она делает фальшивое недовольное лицо.
– То есть всё сводится только к сексу?
Я притягиваю её к себе, усаживая верхом на мои бёдра. Моё тело разогревается при виде её в моей футболке, сердце бьётся сильно и ровно.
– С тобой никогда не было «просто секса», даже когда я заблуждался на этот счёт. Ты даёшь мне цель, чувство, что я нужен, что я принадлежу тебе. Ты заставляешь меня чувствовать себя живым. Ты – моё всё, Белла, и я не знаю, как мне держаться от тебя подальше, когда единственное, чего я хочу, – быть рядом. Всегда.
– Ты что, теперь читаешь мысли? – бормочет она, целуя меня в губы. – Потому что я чувствую то же самое.
– Правда? – Я вглядываюсь в её лицо, и ритм сердца учащается. Я надеялся, что она чувствует то же самое, но боялся в это верить. Моя самоуверенность уже не раз меня подводила, когда дело касалось её, и куда чаще, чем я готов признать. – Переезжай ко мне.
Её улыбка гаснет, и она садится.
– Не думаю, что это хорошая идея.
– Почему? – Я тоже поднимаюсь и обнимаю её за талию.
– Помнишь стажировку, о которой я говорила? – Я киваю. – Она длится год и начинается в мае. – Она глубоко вдыхает. – И проходит в Санта-Кларе, Калифорния.
Меня будто ударило в живот. Что?
– Ты только вернулась.
– Я не знала, как тебе сказать, и не была уверена, что будет между нами. Надо было сказать раньше. Прости.
Чёрт. Я не знаю, как на это реагировать. Моя жизнь здесь, в Бостоне. Мои родители, друзья, моя команда – всё здесь, чёрт возьми! Я купил этот дом, потому что хотел осесть, построить жизнь здесь. А теперь она уезжает?
– Ксандер, посмотри на меня, – тихо говорит она, и я встречаю её взгляд. – Я уезжаю в апреле.
– Это твой способ сказать, что мы можем… – Я качаю головой, зажмурившись. – Не знаю, встречаться полгода, а потом ты уедешь в Калифорнию?
– Звучит ужасно, понимаю. – Она хмурится, оглядывая комнату. – У меня здесь столько хороших воспоминаний, но и плохих не меньше. Я нашла себя в Нью-Йорке, и этот город навсегда останется в моём сердце, но в то же время… он слишком близко. Я хочу пожить где-то ещё. Разве это так плохо?
В животе разверзается пропасть. Если это то, чего она хочет, то где в этом уравнении я?
– Это не плохо. – Я выдавливаю улыбку, беря её подбородок между большим и указательным пальцами. – Я оторвался по полной в Канзасе. Новое место – это захватывающе. Новые города, люди, даже привычки. Я понимаю.
Она кивает, но печаль в её взгляде разрывает мне сердце.
– Да…поэтому переезжать к тебе, наверное, не лучшая идея.
Я глубоко вдыхаю и медленно выдыхаю через нос.
– Можно я скажу, что думаю?
– Конечно.
Я обхватываю её затылок, убеждаясь, что она действительно слушает.
– Моя семья здесь, и родители нуждаются во мне как никогда. Я на пике формы, и если команда продолжит в том же духе, Суперкулон снова наш. Но когда тебя нет рядом, я несчастен. Я не хочу снова быть без тебя. Без тебя я не живу – я просто существую.
Её губы дрожат, глаза наполняются слезами.
– Я хочу провести с тобой как можно больше времени до апреля. Давай используем эти полгода, чтобы понять, как нам быть на расстоянии. Потому что, детка, мы с тобой – это навсегда. Ни за что я не стану держаться от тебя подальше.
– Ты правда думаешь, что у нас получится?
– Я думаю, мы способны на всё, если мы вместе.
С дрожащей улыбкой она прижимает лоб к моему.
– И мой контракт с «Уорриорз» заканчивается после этого сезона. Если вдруг мне предложат контракт с командой, скажем, из Калифорнии, я всё обдумаю.
– Но как же твои родители? Ты же сказал, они нуждаются в тебе…
Я прикладываю палец к её губам, заставляя замолчать.
– У нас есть полгода, чтобы всё решить, ладно?
– Да.
– Я поеду с тобой куда угодно. Серьёзно. Лишь бы ты меня хотела.
– Ты всегда будешь мне нужен, – шепчет она, её губы в миллиметрах от моих.
Её горячее дыхание касается моей кожи, и мой член напрягается в трусах.
– Переезжай ко мне, – настаиваю я, не отрывая от неё взгляда.
– Хорошо. – Её губы дрожат в улыбке.
Затем она страстно целует меня и трётся своей сладкой киской о мой твёрдый член, обхватив ногами мою спину.
– У меня новости, – шепчет Марко, наклоняясь ко мне на скамейке.
Между утром, которое у меня было, и изматывающей тренировкой, у меня слегка кружится голова. Я выпил протеиновый коктейль по дороге на стадион, но сжёг эти калории пару часов назад. Теперь мечтаю о куриной грудке с рисом. Но придётся подождать: сначала я помогаю Белле переехать ко мне.
– Какие? – спрашиваю я, вытирая волосы полотенцем.
– Я стану отцом.
Моя рука замирает на полпути. Я моргаю, глядя на него.
Он усмехается.
– Я, кстати, реагировал так же – полный шок.
– Мэг беременна?
– Нет. Блэйк беременна.
Сердце падает.
– Кто?
– Конечно, Мэг! Чувак, я прикалываюсь. – Он хлопает меня по спине.
– Слава богу! Ты меня напугал. – Хихикая, я набрасываю руку ему на плечо. – Поздравляю, мужик. Это офигенно.
– Спасибо. – Он сияет. – Неожиданно, но я никогда не был так счастлив.
– Ты ему рассказал? – Дрю плюхается на скамейку рядом со мной.
– Рассказал, – подтверждаю я, сужая глаза. – А ты сколько уже в курсе?
– Спокойно, тигр. – Смех Дрю разносится по раздевалке, заставляя остальных парней обернуться. – Если бы ты не ворвался сюда перед самой тренировкой, узнал бы ещё утром, как я.
– Да, мужик. – Марко упирается локтями в колени, изучая меня. – Что-то случилось?
– Кажется, я знаю. – Дрю вскакивает, ухмыляясь. – Белла провернула своё, и наш капитан потерял голову.
Я морщусь, бросая взгляд на Миллера, который переодевается в другом конце комнаты. В последнее время он тих, даже после того, как наши с Беллой фото разлетелись по сети. Неужели он действительно двинулся дальше?
– Белла и правда провернула своё. – Я встаю и достаю из сумки чёрный худи. – Но голову я не теряю. Я знаю, что на кону, и намерен выложиться по полной. Не хочу рисковать нашим шансом на Суперкубок.
– Хорошо. Я тебя запомнил. – Дрю не отводит взгляда.
Я переключаюсь на Марко, переводя тему на Мэг и его новость. Его лицо смягчается, и на губах расплывается глупая улыбка. Он явно безумно счастлив.
Мы договариваемся завтра выпить по поводу его новости, затем расходимся.
ГЛАВА 40
ШЛЮХА
БЕЛЛА
Октябрь
– Каден будет через тридцать минут, – говорю я Ксандеру, зажав телефон между ухом и плечом. Он вернулся с тренировки, забрал Мило и поехал к родителям.
– Ты ведешь его на Фенуэй Парк, да?
– Да. Он там никогда не был.
– Тогда я присоединюсь позже, возможно, с Мило.
Я улыбаюсь.
– Хорошо. Передай привет своим родителям.
– Уже передал. И... мама хочет, чтобы мы пришли на ужин. Когда будешь готова.
– С радостью. – Я достаю тушь из косметички. – Мне нужно идти. Надо закончить собираться.
– Конечно, детка. Люблю тебя.
– Я тоже тебя люблю.
Кладу телефон на столешницу в ванной и наношу тушь, улыбаясь своему отражению. Моя кожа сияет, а этот блеск в глазах – что-то новое. Я счастлива, довольна. Но кроме того, меня любят. Так сильно, что голова кружится.
Стук в дверь раздается одновременно со звонком телефона.
Идя к входной двери, я принимаю вызов.
– Привет.
– Я немного задерживаюсь, – говорит Каден. – Просто хотел предупредить. Буду минут через двадцать. Нормально?
– Конечно, – отвечаю я, рассеянно открывая дверь. Когда она отскакивает от стены, я замираю.
Какого черта?
Джейк стоит на крыльце, его лихорадочный взгляд прикован ко мне. Мешки под глазами и растрепанные волосы заставляют меня насторожиться.
– Да. Увидимся через пять, – сохраняю ровный голос, хотя внутри все бунтует.
– Я сказал через двадцать.
– Да-да, пять минут идеально.
– Ксандер...дома? – осторожно спрашивает Каден.
– Нет.
– Ты в порядке?
– Я...
Джейк вырывает телефон у меня из рук и нажимает кнопку завершения звонка. Он выключает устройство и кладет его в карман.
Я сжимаю челюсти и не отвожу взгляда. Сейчас два часа, а значит, есть шанс, что мистер Дженсен гуляет с щенком. Если он увидит Джейка, то поймет, что у меня проблемы.
– Привет, Изабелла, – шипит Джейк, кривя губу. – Можно войти?
– Что ты здесь делаешь?
– Просто решил заглянуть в гости. – Он приближается, его массивная фигура полностью перекрывает дверной проем. – Ты заблокировала меня в Instagram, заблокировала мой номер. Не оставила мне много способов связаться с тобой.
– Ты должен был понять намек. – Я делаю шаг назад и хватаюсь за дверь, готовясь захлопнуть ее перед его носом. – Я не хочу с тобой говорить. Не хочу тебя видеть. Мой друг будет здесь через пять...
– Какая жалость, что мне плевать.
Он бросается вперед, его кулак встречается с моим носом. Я отшатываюсь, перед глазами мелькают пятна, глаза наполняются слезами. С вздохом я хватаюсь за нос. Боль вызывает волну тошноты, но я нахожу силы крикнуть:
– Помогите! Мистер Дженсен! Помогите!
– Проклятая шлюха. – Джейк захлопывает дверь и надвигается на меня. – Больно, Изабелла? – Он хватает меня за запястья и отрывает мои руки от лица. – Больно, сука?
– Уйди, – сквозь зубы говорю я.
Он обхватывает мою шею рукой и прижимает к стене.
– Я задал вопрос. – Он сжимает сильнее. – Больно, Изабелла?
– Мистер Дженсен! – кричу я снова, дергаясь в его хватке, цепляясь за его руку, впиваясь ногтями в кожу.
– Ты тупая, как пробка. – Он смеется, и этот угрожающий звук пробирает меня до костей. Рывком он снова швыряет меня в стену, на этот раз моя голова откидывается назад и ударяется. – Заткнись, сука.
Боль пронзает меня, и я подкашиваюсь.
Но я не падаю. Он удерживает меня у стены одной рукой, затем снова тянет вперед и хватает за волосы на затылке. Я стону, снова хватаясь за его руку. Он заставляет меня встать на колени, затем ложиться на живот, вонзая колено в спину, и мне становится трудно дышать. Он вдвое больше меня и в отличной физической форме. Вырваться невозможно.
– Помогите! – пытаюсь я снова, но давление на шею почти лишило меня голоса.
– Ты никак не научишься заткнуться, да? – Он хватает меня за волосы и бьет лицом о плитку. Боль ослепляет, головокружение охватывает меня. Кровь наполняет рот и капает с подбородка. – Я сказал, тихо. – Он снова ставит меня на колени и присаживается передо мной, все еще крепко держа за волосы, заставляя смотреть на него. – Я не понимал, какая ты шлюха. Сперва этот ублюдок Уокер, потом жалкий парень из спортзала, который ищет любой повод поговорить с тобой. А вчера? Я не поверил своим глазам, когда увидел, как ты зашла в отель с этим мальчишкой из Нью-Йорка. Ты и ему раздвинула ноги? Уверен, да. Только для этого ты и годишься.
Мое сердце падает. Он следил за мной?
– Зачем ты это делаешь? – хриплю я.
– Потому что я хочу свою жизнь назад! Я люблю футбол. Я лучший из лучших, и я устал чувствовать себя неудачником.
Он достает из кармана толстый рулон скотча и отрывает кусок. Когда он заклеивает мне рот, я царапаю его руки, лицо, все, что могу, но мои усилия лишь приносят мне пощечину.
– Хватит все усложнять, – шипит он, наклоняя голову. – Я не понимаю. Когда ты была со мной, ты никому не нравилась. Но стоило тебе сойтись с этим предателем Уокером, как вдруг все стали фанатеть, восхищаясь, как такой бабник, как он, остепенился, встретив нужную девушку. – Он встает и рывком поднимает меня. – Он забрал мою девушку, и теперь весь мир помешался!
Он бьет кулаком в стену рядом с моей головой, заставляя меня вздрогнуть. Слезы текут по лицу, но я не могу издать ни звука.
С рычанием он тащит меня в гостиную и толкает на диван. Он нависает надо мной, тяжело дыша, его голубые глаза дикие и не сфокусированные.
– Я любил тебя, но для тебя это была лишь игра. Сплошная ложь и обман. Ты была слишком эгоистична, чтобы понять, как тебе повезло. – Он присаживается так, что его лицо оказывается в сантиметрах от моего. – Ты никогда меня не любила. Ни в детстве, ни когда мы сошлись пару лет назад. Ты использовала меня. Потому что встречаться с самым популярным парнем в школе, знаменитым ресивером «Бостон Сити Уорриорз», давало тебе статус. А я сходил с ума, просто глядя на тебя. Я был трофеем! Ты даже не сожалела, что изменила мне. Ты унизила меня и продолжала жить без капли вины.
Каждое его слово – извращенная версия нашей истории. Боже, как долго это копилось в его голове?
Он сжимает мои запястья вместе, удерживая одной рукой, а другой достает из кармана веревку.
– Ты знала, что я следил за тобой? – Он обматывает веревку вокруг запястий, и трение жжет кожу. – Конечно, нет. Как и этот мудак Уокер. Слепые идиоты. С момента, как я вышел из реабилитации, я следил за каждым твоим шагом, выжидая момент. – Он сжимает мой подбородок между большим и указательным пальцами. – Я видел, как он трахал тебя в своем чертовом «Porsche» перед отъездом в Нью-Йорк. Вы так увлеклись друг другом по дороге из ресторана, что даже не заметили меня. И не заставляй меня вспоминать, как ты позволила ему трахнуть тебя в душе спортзала.
Осознание и ужас накрывают меня. Это был Джейк. Он видел нас в спортзале.
– Я стоял в комнате добрых десять минут, а ты даже не заметила. – Он впивается пальцами в мой подбородок так сильно, что я вздрагиваю. – Со мной ты никогда так себя не вела.
Он грубо отталкивает мое лицо и начинает шагать взад-вперед передо мной. Я сижу тихо, молясь, чтобы Каден понял мои загадочные ответы. Чтобы он успел сюда добраться. Чтобы мистер Дженсен услышал меня и вызвал полицию.
Пожалуйста, пусть это прекратится.
И это действительно прекращается, но лишь на мгновение – только для того, чтобы он достал из кармана небольшой нож. Я откидываюсь на диван, глаза прикованы к оружию, тело дрожит.
– И знаешь, что во мне самое глупое? Я всё ещё люблю тебя. Я, блять, одержим тобой, и что бы я ни делал, сколько бы женщин ни трахнул, ты всегда та, кого я хочу. Всегда. В школе. В колледже. После колледжа. Ты владеешь мной, Изабелла, и мне нужно, чтобы ты наконец вычеркнулась из моей головы. Мне нужно, чтобы ты отстала от меня нахрен. Мне нужно стереть твое красивое лицо из памяти, сделать так, чтобы снаружи ты была такой же уродливой, как внутри.
Он наклоняет голову и любуется ножом, поворачивая лезвие то в одну, то в другую сторону.
– Что бы мне вырезать на твоей коже? Есть предпочтения? Придется сделать это там, где все увидят. Чтобы все поняли, кто ты на самом деле: чертова шлюха. – Он жестоко смеется.
Когда он делает шаг ближе, я резко отстраняюсь. Дрожь перерастает в неконтролируемую тряску. Слезы текут по щекам, пока я пытаюсь высвободить запястья, дергаясь и извиваясь, ослабляя веревку лишь на чуть-чуть.
На его лице расплывается больная улыбка.
– Оу, детка, чего это ты так испугалась? Ты же знала, что так будет. Я ни за что не позволю тебе сбежать после того, что ты со мной сделала. – Он кладет руку мне на щеку, стирая слезы. – Ты заслуживаешь наказания, Изабелла. За твою ложь, неверность, за все твои грехи.
Тыльной стороной ладони он вытирает собственные слезы, его взгляд скользит вниз по моему телу. Когда он добирается до запястья, его глаза сужаются при виде татуировки.
– Разрисовываешь тело, как твой тупой мальчишка? Надеюсь, ты не против, если я немного улучшу дизайн. – Он разрезает веревку, освобождает мою руку и притягивает её ближе. – Будет больно, но, думаю, ты привыкнешь. – Он смотрит мне в глаза, прижимая лезвие к коже на запястье. – Такие шлюхи, как ты, привыкли к боли.
Он проводит кончиком ножа по коже вниз, затем снова вверх, и я кричу сквозь клейкую ленту. Он бьет меня назад рукой, отчего моя голова резко запрокидывается.
– Заткнись на хуй. – Он опрокидывает меня на спину, садится верхом, прижимая одну руку коленом, и продолжает вырезать букву «Ш».
Каждое движение лезвия больнее предыдущего. Струйка крови стекает по руке и капает с локтя. Я балансирую между сознанием и забытьём, пока он вырезает «А», уверенная, что потеряю сознание, но когда он резко встает, я возвращаюсь в реальность.
Он наклоняется, хватает меня за подбородок и заставляет смотреть на себя.
– Ты, блять, жалела меня. Использовала, зная, что я отдам тебе всё, что тебе нужно. Хорошую одежду, дом, статус. А потом без всяких угрызений совести запрыгнула на член Уокера, и теперь ты за это платишь. Но ты правда думаешь, что он захочет тебя теперь? Ты кусок шлюхи. Ты даже взгляда не заслуживаешь.
Я трясу головой – всё, чего я хочу, это чтобы он ушел. Чтобы всё это закончилось.
– Но твоя киска слишком хороша, чтобы пропадать зря.
Волна страха накрывает меня, перехватывая дыхание.
Пожалуйста, нет…
Только не это снова…
Ксандер…
Он запускает руки под мою футболку, с рычанием сжимая грудь. Выпирающая ширинка джинсов ясно дает понять, насколько он возбужден.
Я толкаю его в грудь, извиваюсь, но он расстегивает мои джинсы. Он уже стаскивает их с моих ног, когда входная дверь с грохотом распахивается.
В комнату врывается силуэт, и раздается мужской крик. Кажется, это Каден, но затем звучит низкий лай. Ничего не понимаю.
Джейк отпускает меня и выпрямляется.
– Какого хуя ты здесь делаешь?
Мышление затуманено. Я пытаюсь сесть. По руке пронзает боль.
Меня окутывает поток звуков, добавляя смятения: крики, удары, непрекращающийся лай.
Затем – глухой удар.
И это последнее, что я помню.
ГЛАВА 41
ВСЁ РАДИ НЕЁ
КСАНДЕР
Октябрь
– Всё налаживается, – говорю я, засовывая в рот домашнее печенье и ухмыляясь.
Я давно не проводил время с родителями. С началом сезона и попытками завоевать Беллу у меня не было ни минуты покоя. Мне правда хочется наверстать упущенное с мамой и отцом.
– Она снова живёт со мной, так что это прогресс.
– Но она не твоя девушка? То есть вы просто спите вместе? – Мама приподнимает бровь.
Я давлюсь печеньем. Закашлявшись, хватаю стакан воды и залпом выпиваю, проталкивая застрявшую в горле крошку. Потом уставился на маму в полном шоке.
– Я думала, ты уже взрослый, – говорит она, усмехаясь.
– Ты никогда не говорила со мной о сексе. Это была зона отца. Всегда. – Я опираюсь бедром о кухонную стойку и скрещиваю руки. – В общем, мы не даём этому названия, но по сути мы снова вместе. Мы несколько раз ходили на свидания, много разговаривали. Обсуждали прошлое и строим планы на будущее.
На секунду я задумываюсь о том, чтобы рассказать о своём желании связаться с командой из Санта-Клары через агента, но быстро передумываю.
– Как она? – осторожно спрашивает мама, и в её взгляде читается неуверенность. – Вряд ли мы сейчас её любимые люди. Мы подвели вас обоих, когда не остановили манипуляции Одри.
– Она потрясающая, как всегда, но теперь…уверенная в себе, дерзкая, смелая. И я, кажется, люблю её ещё сильнее. – Я вздыхаю.
– Ты правда думаешь, она придёт? Я бы хотела всё объяснить.
– Она сказала, что с радостью. Я поговорю с ней подробнее, когда вернусь домой. – Ставлю пустой стакан на стойку. – Сегодня днём она встречается с другом, который приехал в город. Я присоединюсь к ним позже.
– Это тот парень, с которым, как ты думал, она встречалась?
Я усмехаюсь и киваю.
– Да. Каден. Он здесь на несколько дней. Вчера мы втроём зависали. Было весело. Он хороший парень. Я рад, что у неё был такой друг, пока её не было. У них сильная связь, но они просто друзья.
– Ты уверен? – её голос становится мягче.
– Да. – Я почёсываю щетину на челюсти. – Вчера по FaceTime познакомился с его девушкой. Мы с Каденом в порядке.
– Рада это слышать. – Она берёт мою руку и сжимает. – Просто я боюсь, что что-то случится, и ты снова впадёшь в ту депрессию, что была после её отъезда.
– Мам… – кряхчу я, но звук обрывается, когда телефон в кармане вибрирует.
– Не мамкай. Ты был как призрак. – Она отпивает воду, пока я достаю телефон. – Мне было больно смотреть на тебя, зная, что не могу помочь. А потом Одри…
Её слова не доходят до меня, пока я смотрю на экран.
Почему звонит Каден?
Поднимаю палец, показывая маме, что нужно ответить, и подношу телефон к уху.
– Привет, Каден. Что случилось?
– Это Белла, – хрипит он, голос сдавленный. – Её везут в больницу.
Лёгкие сжимаются. Я смотрю на маму, но зрение расплывается.
– Ксандер? Ты меня слышишь?
Нотка паники в его голосе выводит меня из оцепенения. Я мчусь в прихожую, всё ещё прижимая телефон к уху.
Мама бежит за мной, зовёт по имени.
– Что случилось? – требую я, засовывая ногу в ботинок.
– Это Миллер.
Я резко выпрямляюсь, все мышцы напрягаются. Миллер? Кровь в жилах превращается в лёд, но почти сразу сменяется жгучей яростью.
– Он напал на неё. Всё серьёзно.
Господи!
– Куда её везут?
– В больницу Святой Марии. Я еду с ней…
– Я буду там.
Вешаю трубку, засовываю телефон в карман и спешу к выходу, полностью сосредоточившись на том, чтобы добраться до Беллы.
Мама хватает меня за локоть, заставляя споткнуться.
– Куда ты? Что случилось?
Я отстраняюсь и выхожу за дверь.
– В больницу Святой Марии. Беллу везут туда.
Мама ахает, прикрывая рот рукой.
– Что случилось?
– Это Миллер. Он напал на неё, и я… – Горло сжимается от слёз. Я закрываю глаза и глубоко вдыхаю. – Мне нужно быть с ней, ладно?
– Боже мой. Конечно, езжай! Я присмотрю за Мило, не волнуйся.
Я еду с бешеной скоростью. Мне нужно увидеть её. Убедиться, что с ней всё в порядке.
С ней все должно быть хорошо.
Я уже бегу по парковке больницы, когда Каден выходит через главные двери. Он закуривает, но даже не затягивается. Просто смотрит вдаль. Его выражение лица леденит душу.
– Каден? – подбегаю я к нему. – Как она?
Он переводит взгляд на меня.
– Её отправили на КТ. Подозревают сотрясение, но… – Он резко вдыхает, всё тело содрогается. – Боже. Если бы ты видел её…
Не раздумывая, я обнимаю его.
– Спасибо, – говорю я, отстраняясь.
Он слабо улыбается, затем опускает взгляд.
– Не уверен, что заслуживаю благодарности. Я избил этого ублюдка до полусмерти. Его тоже увезли на скорой, но уверен, он уже в наручниках. – Морщась, он тушит сигарету распухшей, окровавленной рукой.
– Где она?
– Пошли. – Каден заходит в больницу, и я следую за ним.
Я плюхаюсь на больничный диван, опустошённый. Эмоции переполняют, голова раскалывается. Мне нужно собраться.
– Ты выглядишь как дерьмо, – Каден садится рядом, его рука уже перевязана.
– Ты очень наблюдательный, – хриплю я, запрокидывая голову на спинку дивана. – Я чертовски вымотан. Даже не видел ещё Беллу, но уже отвечаю на звонки родителей, агента, руководства «Уорриорз». Готов убить. Мне нужно увидеть её.
– Пока ты говорил по телефону, заходил врач, – тихо говорит он. – С ней всё в порядке, но она немного запаниковала, поэтому дали успокоительное.
Я вскакиваю.
– Я хочу её видеть.
Он дёргает меня обратно и хмурится.
– Я знаю, но ей нужно поспать.
– Ладно. – Я опускаю голову, упираясь локтями в колени, и снова замечаю его перевязанную руку. Можно использовать этот момент, чтобы расспросить о Миллере.
– Что произошло, когда ты приехал ко мне? – Он косятся на меня, затем снова опускает взгляд. – Мой агент прислал фото Миллера, которого вели в наручниках к скорой. Его лицо – один сплошной синяк.
– Я позвонил Иззи, сказал, что задержусь. Но её ответы были странными, и я понял – что-то не так. Когда я вышел из такси, твой сосед с собакой стоял на тротуаре и смотрел на твой дом. Когда я рассказал ему о звонке, спросил, видел ли он Иззи или слышал что-то, он побледнел. Сказал, что ему показалось, будто он слышал женский крик, но не был уверен, откуда. Он вызвал полицию, а я направился к двери. – Каден кусает губу, теребя кольцо на неповреждённой руке. – Когда я открывал дверь, услышал её… её стон, а потом плач… – Он резко вдыхает, челюсть напрягается. – Чёрт, чувак. Клянусь, у меня перехватило дыхание. Я ворвался внутрь и…
Он замолкает, лицо искажено болью.
Блять. Боль в груди становится острее. Сердце разрывается. Она была там одна с ним, совершенно беззащитная.
– Что он сделал? – спрашиваю я, впиваясь ногтями в ладони.
– Он…снял с неё джинсы. Прижал к дивану, нависал над ней. Она… – Его голос прерывается. Он вытирает лицо и тяжело дышит. – Она плакала и кровоточила…
Я закрываю глаза. Картина встаёт перед глазами так ярко, будто я был там. Она быстро сменяется другим воспоминанием: как я вошёл в дом и увидел Миллера, прижимающего Беллу к стене.
Я должен был убить его тогда.
– Чёрт, Ксандер. Это был кошмар. Мозг отключился, когда я увидел её, а когда он бросился на меня, я…я ударил его в лицо. Он тоже успел пару раз попасть, но я повалил его на пол и просто бил, снова и снова. – Он сжимает кулаки, мокрые глаза устремлены в стену. – Если бы не мистер Дженсен, я бы, наверное, убил его.
– Я бы сделал то же самое.
– Когда я подошёл к ней, она была без сознания. – Он поворачивается ко мне. – Я оторвал скотч с её рта, а мистер Дженсен и я связали ублюдка моим ремнём. Потом ждали полицию. Я еле мог говорить, когда они приехали, поэтому мистер Дженсен встретил их у двери. Мы оба дали показания после того, как Беллу увезли на скорой.
Я сглатываю ком в горле и спрашиваю то, о чём не хочу знать, но должен
– Миллер…Ты сказал, он снял с неё штаны. Что он сделал с ней? Я просто…хочу быть уверен, что ей окажут нужную помощь.
Каден качает головой.
– Он изуродовал ей лицо, и он…вырезал слово «шлюха» на запястье, прямо поверх татуировки.
Сердце сжимается, я закрываю лицо руками.
– Такие больные ублюдки, как он, часто хотят отнять у жертвы красоту. Думают, если обезобразить, никто не захочет, будто не существует миллиона других причин любить человека. «Если ты не будешь моей, я сделаю так, чтобы ты никому не была нужна» – вот их логика. – Дыхание Кадена сбивается, на глазах слёзы. – Они все так думают. Неважно, где живут, какой у них цвет кожи, язык или сколько денег. Разница только в степени жестокости.
Я поворачиваюсь к нему. Он так много знает, будто сталкивался с этим.
– Откуда ты это всё знаешь?
Каден хватается за кудри и дёргает их, тяжело выдыхая.
– Моя тётя. Её муж убил её, когда увидел, как она обнимает соседа. Она истекла кровью, потому что никто не пришёл на помощь. Никто не услышал её криков. После чудовищной боли она умерла в одиночестве.
Чувство, очень похожее на ненависть, прокатывается по мне – ненависть ко всем ублюдкам в мире, которые издеваются над партнёрами, называя это любовью.
– Мне жаль.
Он вытирает слёзы тыльной стороной ладони. Мои глаза тоже полны слёз, грудь так тяжела, что не могу вдохнуть полной грудью.
– Когда я бил этого ублюдка сегодня, всё, что я видел, – мужа моей тёти. – Его взгляд встречается с моим, и между нами проходит безмолвное понимание. – Если бы не твой сосед, я бы убил Миллера и даже не пожалел.
Боль, какой я никогда не знал, бьёт как таран.
– После того, как он попытался изнасиловать её в прошлом году, я хотел только одного – чтобы его посадили, убрали от неё подальше. Но она боялась, что он ответит и подаст встречный иск. Она волновалась за мою карьеру; я пытался переубедить её, но недостаточно сильно. – Я облизываю губы. – И да, я часто думал о последствиях. Меня бесило, что он остался безнаказанным после такой жестокости. Я боялся, что однажды он что-то сделает, и чёрт побери, так и случилось. Это моя вина.
– Прими это как урок, – говорит Каден. – Это ужасно и душераздирающе, но всё же урок. Теперь у тебя есть шанс всё исправить. Ты можешь добиться, чтобы он ответил за содеянное, и гарантировать, что твоя девушка будет в безопасности. – Он хлопает меня по плечу, слабо улыбаясь. – Иззи сильная, но я боюсь, как это на неё повлияет. Ты можешь показать ей, что такое настоящая любовь. Она никогда не переставала любить тебя, несмотря ни на что, и заслуживает такой же любви в ответ.
– Если бы ты только знал, как сильно я её люблю. – Я прячу лицо в ладонях, сердце разрывается. – Я знаю, что нужно делать. Но когда придёт время, мне может понадобиться твоя помощь.
– Можешь рассчитывать на меня. Серьёзно.
Мы сидим молча, пока громкий женский голос в коридоре не заставляет нас вздрогнуть.
Я встаю и выхожу в коридор, направляясь к Марко и Мэг. Заметив меня, она бросается ко мне и крепко обнимает.
– Как она? Где она? Где этот грёбаный ублюдок? Где…
– Детка, если хочешь, чтобы он ответил, дай ему перевести дух. – Марко останавливается позади неё и успокаивающе улыбается. – Я не мог её остановить, честно говоря, и не очень-то хотел. Мы любим Иззи. Хотим быть здесь для неё.
– Этот чёртов мудак! – кричит Мэг, слёзы текут по щекам. – Если он в этой больнице, я сама его придушу!
– Мэг. – Марко притягивает её к себе.
– Что? Он заслуживает…
Он закрывает ей рот и качает головой, словно извиняясь за её поведение. На самом деле её желание отомстить за подругу согревает меня. У Беллы и у меня потрясающие друзья, и я мог бы…
