Текст книги "Я и мой оригинал (СИ)"

Автор книги: Анастасия Солнцева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц)

– Такие домашние шлепанцы, обувь, в общем, одежда для пяток, – как смогла, объяснила я, бестолково водя перед собой руками в воздухе. Поняла это, остановилась и руки спрятала за спину.

– Я не ношу обувь, – мигнула прозрачными вертикальными веками, которые дополняли образ чудища из сказки.

– Это я уже поняла, – пробормотала я, все еще рассматривая два хвоста с крупной темно-зеленой чешуёй. – Это я в целом, о ситуации.

– Ис-рейна, – девушка поклонилась. – Меня прислали за вами.

– Кто? – напряглась я, ведь количество желающих встретиться со мной росло в геометрической прогрессии и очень сильно беспокоило.

– Моя госпожа, – загадочно улыбнулась девушка. Ну, вернее, это могло бы выглядеть загадочно, если бы у неё были нормальные зубы. А так, любая улыбка в её исполнении выглядела хищной и делала похожей на пиранью.

Я хотела спросить, если ли имя у указанной госпожи, но в этот момент в пещере раздался громкий всхрап, и дракон заворочался.

– Он просыпается! – громким шепотом заторопила меня фея. – Нам следует убираться отсюда и как можно быстрее! Заклятье не будет действовать вечно, а он – сильный!

– Заклятье? – я не сдвинулась с места. – Ты что, навела на него магию?

– Не я, а моя госпожа, – быстро пояснила хвостатая. – Идемте же! Скорее! Я одна с ним не справлюсь!

13.

Буквально рыбкой выпрыгнув из воды, русалка схватила меня за руку и дернула за собой. Я даже вскрикнуть не успела, как нырнула в воду головой вниз, едва на захлебнувшись. И тут же начала сопротивляться, запаниковав, ведь в отличии от хвостатой барышни, у меня не было мерно вздымающихся под ребрами жабр, но едва запас воздуха в моих легких подошел к концу, как рядом с моим лицом появился белый прозрачный пузырь. Он немного отливал перламутром и испускал незначительное белое свечение, оттого напоминая большую жемчужину.

Скучковав глазки у переносицы, я с удивлением ткнула в пузырь пальцем, он вздрогнул, словно живой, и ринулся по направлению к моей голове. Пискнув, я попыталась уйти от столкновения, но не успела. Что-то слизкое мазнуло по моим щекам и лбу, и вот я уже смотрю на окружающий меня водный мир словно сквозь тонкий экран.

Пузырь облепил мою голову по линии роста волос и вдоль челюсти, при этом ощущаясь как часть меня. То есть, с его помощью я чувствовала силу и направление движения течения, температуру воды и даже ощущала легкую вибрацию, которая странными толчками отражалась от меня самой.

– Теперь вы можете дышать! – обрадованно сообщила мне русалка и, покрепче ухватив моё запястье, поплыла вперед, таща меня следом как на буксире.

Я не сопротивлялась. На самом деле, я упорно удерживала те остатки воздуха в легких, что у меня еще были, потому что трудно было осознать, что вот эта вот штука, мелко дрожащая вокруг моей бестолковой головушки, способна обеспечить меня кислородом. А потому я не особенно внимательно следила за происходящим снаружи. Но вот, прошло меньше минуты и в глазах стало темнеть. Исключительно из упорства я попыталась сдержаться, но рефлексы, нацеленные на выживание, оказались сильнее, и я шумно вдохнула.

– О Боги, – прохрипела я, неровно вдыхая и выдыхая. – Действительно, работает.

– А вы не верили, – обернулась ко мне русалка с довольной улыбкой. – Я же говорила, с ним вы сможете дышать. Не было необходимости так мучить себя.

– Мучить себя – моё любимое занятие, – пробормотала я, особенно не стремясь быть услышанной.

Русалка на мои слова никак не отреагировала, а лишь поплыла быстрее.

– Слушай, – повысив голос, крикнула я и для убедительности дернула рукой. Но к моей неожиданности, хвостатая оказалась сильнее, чем могло показаться на первый взгляд.

– Нет необходимости кричать, – тут же ответила зеленоволосая, глядя исключительно вперед и предоставляя мне возможность лицезреть её узкую голую спину. Была ли она голой спереди, я не успела разглядеть. – Я вас прекрасно слышу. Водяной пузырь сделан так, чтобы звуки легко проникали как наружу, так и во внутрь.

– Какое интересное изобретение, – пробормотала я и, подняв руку, ткнула пальцем в пузырь рядом со своим подбородком. Пузырь не лопнул, лишь на его поверхности под механическим воздействием образовалась небольшая ямка, которая быстро исчезла.

– Его создала моя госпожа, – заявила русалка и гордость в её голосе невозможно было не уловить.

– К слову, о ней, – спохватилась я и непроизвольно дернулась, увидев, как в метрах пяти невозмутимо проплыла акула больше меня раза в три. – Вот же ж!

– Не бойтесь, Мурка не кусается, – заметив мою реакцию, сообщила русалка.

– Мурка? – поперхнулась я. – Серьезно?

– А что? – русалка явно не ожидала такой реакции, даже чуть сбавила ход и обернулась, за что ей едва не объявило благодарность моё запястье, уже основательно онемевшее. Хватка у обитательницы местного водоема была основательная. – Разве не так люди называют своих домашних питомцев?

– Кошек! Люди так называют своих кошек, когда им лень придумывать что-то чуть более оригинальное и короткое, чем «Эй, ты, зараза пушистая»! – едва не заорала я, потому что увидела еще одну акулу, лениво плавающую уже значительно ближе, чем первая. – А это, наверное, Барсик, да?

– Нет, – моргнула русалка. – Пушок.

Я нервно сглотнула.

– Акула по имени Пушок? – решила на всякий случай уточнить я. Нет, ну, а вдруг у меня затяжная галлюцинация?

– Ну, да, – подтвердила русалка, одним плавным движение в водовороте собственных волос развернулась обратно и уже собралась опять рвануть вперед, как я её остановила.

– Стой, стой, стой!

– Что-то не так? – девица оглянулась на меня, нахмурив востроносое пучеглазое личико.

– Всё не так, – поморщилась я, потирая уже опухшую конечность. – Потому что у меня только две руки, сменный набор производителем не предусмотрен. И если ты одну оторвешь, то я очень сильно расстроюсь.

– Я не собираюсь отрывать вам руку, – девушка, казалось, была сбита с толку и искренне опечалена.

– Возможно, сознательно нет, – согласилась я. – Но у меня было такое чувство, как будто именно это ты и делаешь.

Русалка недоуменно уставилась на меня.

Я вздохнула.

– Мне больно, – прямо сказала я. – И вообще, хотелось бы узнать, куда ты меня с таким усердием тащишь. Может быть, мы для начала побеседуем? На берегу, например. Я, знаешь, не привыкла болтаться посредине моря как известная субстанция в проруби беседуя с…хвостатообразными незнакомками.

– Вы все поймете, когда мы доберемся до места, – заверила меня русалка.

Я оглянулась по сторонам. Акул уже поблизости не было и это не могло не радовать. После задрала голову вверх, в направлении предположительной поверхности. Судя по количеству света, проникающего сквозь водную толщь, мы находились примерно на глубине трех-четырех метров. Вниз смотреть вообще не хотелось, еще как только мы выплыли из грота там, ближе ко дну, наблюдалось сосредоточение едва просматриваемой темноты. Какие чудовища могли находиться там, затаившись и выжидая, одним местным богам было известно. Но у меня только при взгляде в направлении еще больше глубины начинался приступ клаустрофобии.

– Мне бы хотелось понять суть происходящего до того, как мы доберемся хоть куда-нибудь, – отрезала я и, широко загребнув руками и ногами, поплыла вверх.

Но далеко не уплыла. Меня самым нелюбезным образом схватили за лодыжку и дернули вниз. Клацнув зубами и едва не прикусив себе язык, я уже собралась пнуть наглую хвостатую, как её лишь приблизительно похожее на человеческое лицо возникло в непосредственной близости от моего.

– Шшшшш, – зашипела русалка, прикладывая палец к губам. – Вам нельзя выплывать на поверхность. Вас все ищут.

– Кто ищет? – моргнула я.

– Все, – выразительно округлила она свои наводящие жуть глаза. – На дворец короля Аэрна было совершено нападение. Фоморы пробрались на бал под личиной членов делегации из Неблагого Двора. Даже королева Нимуэ оказалось ненастоящей. Это было сделано, чтобы выкрасть вас у сидхе и переправить к фоморам. Гал, ну, тот дракон, который притащил вас в пещеру, он служит правителю фоморов. Ему велено было забрать вас и переправить через Врата Льва, которые открываются между мирами в строго определенное время. По приказу правителя фоморов Фаир, страж Врат со стороны фоморов, должен встретить вас на рассвете, как только первые лучи солнца коснутся воды. Поэтому вам надо скрыться как можно скорее и затаиться.

– Погоди, погоди, – замахала я на русалку руками. – Дракон говорил о закате, а не о рассвете.

– Мир фоморов – на обратной стороне нашего мира. Когда здесь закат, в их мире – рассвет.

– Так, – попыталась разобраться я. – Меня ищут фоморы, верно?

– И не только они, – закивала русалка, быстро оглянувшись. – Сидхе тоже, как благие, так и не благие. Ваша семья отразила нападение на дворец и теперь все силы брошены на то, чтобы найти вас.

– С благими все понятно, – я потянулась, что потереть виски, но пальцы наткнулись лишь на непроницаемую скользкую магию пузыря. – А фоморам-то я зачем?

– Вы не знаете? – изумилась русалка и даже чуть отпрянула от меня.

– Как ты думаешь, – саркастично вздохнула я. – Если бы я знала, мы бы сейчас тратили время на этот разговор? – и хотела добавишь еще парочку едких замечаний, как вдруг позади нас раздалось нечто, похожее то, как если бы в воду уронили кусок горы.

– Это он! Скорее! – закричала вдруг русалка и вновь вцепившись в мою руку, на этот раз в районе локтя, рванула вперед так, что у меня чуть голова не оторвалась, дернувшись назад от такого рывка. Единственное, что я успела заметить, так это двух белых акул, вдруг вынырнувших из тьмы на дне как раз в том месте, где за секунду до этого находилась я.

Не знаю, сколько это продолжалось. В какой-то момент у меня заболело абсолютно все. От ушей, которые заложило настолько сильно, что появилось ощущение, будто мою голову сдавили с двух сторон в попытке расколоть как переспевший арбуз. И до стоп, которыми я пару раз проехалась по чему-то жесткому и при этом одновременно скользкому, но определенно живому. Конкретно разглядеть я не успела, ведь русалка двигалась так быстро, что окружающий мир, который и так был мутен и мрачен, превратился в одно смазанное пятно.

И вдруг – все закончилось. Я внезапно осознала, что лежу на берегу с наполовину погруженными в воду ногами. А чуть наискосок от меня сидит русалка, вычесывая крупным белым гребнем длинные волосы и что-то тихонько напевая себе под нос.

– Привет, – улыбнулась она, прекратив своё увлекательное занятие.

– Привет, – прокашляла я в ответ, по звуку напоминая старую, трижды переболевшую бронхитом, ворону. – Что произошло?

– Ничего, – русалка удивленно склонила голову к плечу. – А что произошло?

Я приподнялась на руках, которые тут же ушли по запястья в песок. Черный песок. Я лежала на черном песке, меня омывала черная вода, похожая на очень жидкие чернила, а надо мной клубились нечто, подобное черным облакам, да так низко, что казалось, руку протяни – и достанешь. И везде, куда ни посмотри была тьма. То есть, не просто тьма, как ночью, в таком случае моё суккубье зрение что-нибудь, да рассмотрело. А именно непроглядное сосредоточение темноты и марка. Словно…словно в бездне.

14.

– Я лежу мокрая на песке, так что, что-то определенно произошло, – заговорила я и тут же закашлялась.

– Я решила дать вам время отдохнуть, прежде, чем мы продолжим путь, – спокойно пояснила русалка и вновь взялась за гребень.

– Напомни-ка мне, как тебя зовут? – спросила я, когда меня перестал душить кашель. Но горло по-прежнему першило и ощущалось опухшим. Как будто, что-то душило изнутри.

– Меллина, – ответила девушка.

– Зачем ты пришла ко мне? Зачем притащила сюда? И от кого мы убегали?

Русалка тяжело вздохнула, перекинула длинные волосы с одного плеча на другой и посмотрела на меня так, как обычно очень сообразительные дети смотрят на своих очень несообразительных родителей:

– Меня прислала моя госпожа, чтобы я спасла вас. Убегали мы от Галлариона, личного дракона повелителя фоморов. Они – вечные противники сидхе. Заполучив любимую дочь короля Аэрна и официально объявленную наследницу обоих престолов, которая к тому же отмечена богами как равная, фоморы не только получили бы значительное преимущество в вечном противостоянии, но и практически победили бы в нём.

– Так, – я потерла начавшие ломить от боли виски. – Тебя прислали, и ты пришла. Это то немного, что я поняла. Но как ты меня нашла?

Русалка растерянно моргнула и выронила гребень, который с громким бульком тут же ушел под воду.

– Так вы же сами меня позвали.

– Я? Тебя позвала? – моему изумлению не было предела, настолько, что глаза широко распахнулись и полезли на лоб.

– Ну, да, – пожала остренькими плечами то ли фея, то ли русалка и с раздражением посмотрела туда, где скрылся под водой гребень. – Я услышала ваш призыв. И подумала, что раз вы его послали, значит, знаете.

– Знаю, что? – отсутствие внятных ответов уже начинало злить.

– Что моя госпожа вас ищет, – ответила русалка и посмотрела куда-то мне за плечо. А после выдохнула и склонилась в поклоне, что сделать очень трудно, сидя на скользком валуне, да еще и с двумя чешуйчатыми хвостами вместо ног.

Я уже поняла, что позади меня кто-то есть. Но оборачиваться не спешила. Во-первых, новых знакомств за последние сутки было предостаточно, а потому к еще более новым я не стремилась. А во-вторых, я не слышала шагов. Возможно, потому что устала и находилась на крайней точке истощения. Не как человек, которому нужно есть, пить и спать просто для того, чтобы существовать в этом мире. А как суккуб, который отдал последние крохи энергии, спасая пусть и временного, но напарника. Я была голодна. Очень голодна. И теряла силы, не имея возможности ни защитить себя, ни победить врагов, число которых множилось с каждым часом. Такое ощущение, как будто кто-то объявил на меня охоту. И желающие начали занимать очередь.

– Здравствуй, Риэль, – проговорил нежный тонкий голос. И я непроизвольно обернулась, хотя и не собиралась этого делать.

В дух шагах от меня стояла высокая и такая стройная девушка, что казалось её талию можно обхватить двумя руками. Худобу не скрывало длинное свободное серебристое платье и наброшенный на плечи палантин, достигающий колен девушки. Её белые, как первый снег волосы были коротко обрезаны и едва казались плеч. Я уже привыкла к тому, что сидхе в большинстве своем помешаны на длинных волосах, в потому отсутствие длинных роскошных прядей уже воспринималось как некий бунт против общества, хотя в сочетании с запоминающимся лицом, состоящим из широких скул и квадратного подбородка, они смотрелись достаточно органично. Девушку можно было бы назвать красавицей, если бы не маленькие, глубоко посаженные глаза. Обычные глаза цвета горького шоколада, которые были необычны в мире сидхе. Как я уже успела заметить, здесь все имели разноцветные, совершенно невероятные, глаза. А её глаза были…слишком человеческими, что ли?

– Кто ты? – вырвалось у меня. – И какого черта я тут делаю?

– Меня зовут Амрита, – с едва заметной улыбкой, скользнувшей по полным губам, ответила девушка. – Я – хранительница этих владений.

– Этих – это каких? – со всей любезностью, на которую была способна, переспросила я. – Я жажду подробностей.

Девушка мягко улыбнулась и промолвила:

– Некогда это место было излюбленным местом Нимфеи. Она часто проводила здесь время, но когда Первая из Сидхе покинула нас, оно опустело и затянулось тьмой. Той же тьмой, что поглотила саму Нимфею. Те, кто считали себя последователями королевы, стремились уберечь её наследие, но шли года, нас становилось все меньше и меньше. И теперь осталась лишь я, последняя из хранителей.

– О каком наследии ты говоришь? – забеспокоилась я, так как послышался мне в словах девушки намек на некую узкую группу почитателей истлевшей в веках царицы, но лично у меня с детства затяжная изжога на секты.

Девушка удивленно заморгала, обменялась взглядом с русалкой и вновь обратила свой взор на меня.

– О стремлении к единству, конечно же. Я не совсем понимаю, почему ты спрашиваешь об этом?

– Это я не совсем понимаю, какого черта сижу мокрой попой по уши в песке! – начала злиться я, с каждым словом повышая голос. – У меня даже во рту песок! А еще отбитые ребра, поцарапанные пятки и вывихнутый плечевой сустав, потому что твоя хвостато-чешуйчатая меня едва не угробила!

Я бы предъявила еще пару претензий и, возможно, сопроводила их несколькими оборотами в стиле изысканной подворотни, но в глазах начало темнеть, тело задрожало в ознобе, а горло сдавило изнутри так, словно мой собственный организм вдруг решил со мной повоевать.

– Кажется, кто-то очень хочет с тобой пообщаться, – раздался голос Амриты совсем рядом. На меня пахнуло смесью запахов – водорослями, мокрым деревом и чем-то травянисто-пряным. Странный аромат. Очень знакомый аромат… – Иди. У вас мало времени.

***

Мне всегда нравилось приходить на кладбище. Наверное, звучит странно, ведь живым свойственно бояться всего, что связано со смертью. Человеческий век короток. В этот мир страшно приходить, но не менее страшно из него уходить. Но что на самом деле пугает людей? Расставание с привычным положение вещей? С любимыми и близкими? Или неизвестность, которой овеяно то, что там, за чертой?

Умирать не страшно. Страшно умирать в одиночестве.

– Здесь тихо, – проговорил Сашка, сидя рядом со мной на старенькой деревянной лавочке и глядя на надгробие из белой мраморной плиты, что словно мертвый, застывший в вечности цветок, возвышалось над землей.

– Ты чувствуешь это? – спросила я, поднимая голову и рассматривая клочок голубого неба, виднеющегося сквозь густые кроны деревьев.

– Что? – спросил друг. Голос его звучал глухо, словно долетая издалека. Очень издалека, как из другого мира, а может быть, и из другой жизни.

– Умиротворение, – прошептала я, с наслаждением прикрывая глаза и чувствуя, как лучи солнца согревают моё лицо.

– Нет, я чувствую кое-что другое, – ответил он. Я открыла глаза и с удивлением уставилась на друга. И он не задержался с ответом, яростно выдохнув: – Злость.

– Ааа, – отмахнулась я. – Это уже давно не новость. По-моему, это твое неизменное состояние, перманентно сменяющееся состоянием дзен-буддизма, когда ты с завидной целеустремленностью начинаешь читать мне нотации.

– Это правда? – с места в карьер начал Сашка.

– Что Земля вертится вокруг Солнца, а не наоборот? – любезно поинтересовалась я. – Так вроде уже обсудили, нет?

– Ведьмы не смогли пробиться к тебе второй раз, – по его лицу было видно, как он зол. – Они потратили все свои ресурсы, но не смогли установить контакт повторно. А ручной призрак твоего бывшего постельного друга, появившийся, когда не ждали, сообщил, что дело в тебе. Ты умираешь.

– Нет, – покачала я головой. – Он не призрак, он – королева драмы! Я не умираю, я всего лишь…давно не ела.

И я ковырнула носком ботинка зеленую травку под ногами. Почва под ней оказалась мягкой, пропитанной влагой, и рыхлой, словно кто-то совсем недавно её перекопал, но при этом молодая яркая травка казалось не тронутой, а свежей и сочной, словно ухоженный газон.

– Насколько я понимаю, речь идет не об обычной еде, правда? – вклинился в мой мозг настойчивый голос Седого.

– Знаешь, если бы все дело было в обычной еде, я бы просто съела пирожок! – закатила я глаза. – Не знаю, готовят ли здесь пирожки, я еще не успела ознакомиться с особенностями местной кухни, на наверняка что-то, да нашлось бы.

– Но в том-то и дело, что простой пирожок тут не поможет! – Сашка на мгновение прикрыл глаза, пытаясь успокоиться. Кажется, он даже что-то быстро прошептал. Может быть, молился. Не знаю, была ли ему известна хотя бы одна молитва. И не знаю, к каким богам следует обращаться убийцам, но что-то мне подсказывало, что для таких, как мы, помилования не существовало. Как и прощения тоже. А значит, молиться некому. – Фима, просто…сделай это! Неужели в этом чертовом сидхейском царстве нет ни одного мужика?!

– Дело не в наличии или отсутствии мужиков, Сань, – тихо проговорила я, отворачиваясь. – Дело в том, что я не хочу это делать. Больше не хочу.

Он ничего не ответил, но я кожей чувствовала, как в моем затылке пытаются прожечь дыру.

– Знаешь, мне кажется, это бессмысленно. Всё бессмысленно.

И едва я договорила последнюю фразу, как цепкие пальцы впились в плечо и меня самым невежливым образом развернули. Ну, как разворачивают табуретку или цветочное кашпо.

– Добрый вечер, – неожиданно для самой себя выдала я, оказавшись нос к носу с Сашкой. Кажется, в моем мозгу что-то замкнуло.

– С Новым годом, – хмыкнул Сашка.

– И Рождеством Христовым, – не осталась я в долгу. Человек от всей души пожелал, не могу ж и я не поддержать инициативу.

– Давненько я тебя так близко не видел, – проговорил друг, медленно скользя взглядом по моему лицу.

– Ага, – рассматривая темнеющую радужку его глаз, пробормотала я. – Лет сто, и еще столько же не видел бы.

– Сто лет? – красивые губы изогнулись в ироничной улыбку. – Так долго не живут.

– Живут, – я моргнула, подавив огромное желание просто прикрыть глаза и притвориться, что меня здесь нет. – Я.

– Тебе сто лет? – свел он брови у переносицы.

– Кажется, немного больше, – я постаралась не всхлипнуть. – Примерно, раз в десять – пятнадцать.

– А так бывает? – я ощутила его дыхание на щеке.

– Я не знаю, – прошептала я в ответ, крепко сцепляя зубы. – Но кажется, я – это совсем не я.

– Как ты покинула королевский дворец? – вдруг резко сменив тему разговора, спросил Сашка, отпуская моё плечо.

Я резко выдохнула и посмотрела на отодвигающегося и складывающего руки на груди бывшего напарника. И нынешнего босса. А может быть, и это тоже уже было бывшим.

– Сиганула в окошко, – и я изобразила руками этот эпичный момент прыжка в неизвестность.

– Зачем? – спросил он с отстраненным видом, покусывая губы и глядя мимо меня, сквозь меня.

Я разозлилась.

– Прости, телепортироваться еще на научилась.

– А летать уже научилась? – хмыкнул друг.

Рассказывать про встречу с драконом не хотелось, как и про его не совсем внятные намерения.

– Я – нет, а вот кое-кто – да.

– В смысле? – Сашка, наконец, взглянул на меня. Его плечи едва заметно вздрогнули, когда наши глаза встретились, и он тут же отвернулся. Слишком стремительно, чтобы это движение не выглядело подозрительно.

– В смысле, что если бы кое-кто не умел летать, то мы бы сейчас с тобой беседу не беседовали, – продолжая открыто наблюдать за другом, пояснила я.

– У тебя подозрительно нездоровая тяга к самоповреждениям, – прокомментировал Седой.

– А разве бывает здоровая? – хмыкнула я.

– Когда речь заходит о тебе – то ничего здорового в принципе не может быть, – вздохнул Сашка как-то очень устало.

– Все претензии к богу, это он меня такой сделал, – и я указала направление, по которому следует обращаться со всеми имеющимися недовольствами, то есть, ткнула пальцем в небеса.

– Уверена, что бог? – вздернул бровь друг. – По-моему, тут скорее дьявол отметился.

– Я не профсоюзное собрание, чтобы отмечаться, – заявила я невпопад.

– О чем ты думала, когда прыгала? – понизив голос до пугающего полушепота, спросил Сашка склонившись к моему уху. И мне стало жутко до дрожи в поджилках. Потому что можно пережить, когда на тебя орут. Можно пережить, когда тебя бьют или даже убивают. Но когда тебе вот так вот вкрадчиво, но с отчетливой яростью и едва сдерживаемой пылкостью шепчут на ухо – это пугает, вызывая только одно – желание максимально быстро смотаться подальше от источника то ли божественного наслаждения, то ли адских мук.

– Ни о чем, просто прыгнула. На самом деле, – я почесала нос, – я не собиралась убивать себя и целилась в пруд, который видела из окна.

– Но? – настойчиво потребовал продолжения Седой.

– Но выяснилось, что он меньше и дальше, чем кажется, когда сидишь в зачарованном дворце высотой с двадцатиэтажный дом.

– Так уж двадцатиэтажный, – усомнился Сашка.

– Может быть, выше, – дернула я плечами, чувствуя, как растет злость. – У меня с глазомером проблемы.

– У тебя с головой проблемы, – рыкнул Сашка.

– С каких пор это для тебя новость? – фыркнула я. – Мы же с тобой давно знакомы. Даже…слишком давно. Да, Тиарн?

15.

Друг замер, да так, словно окаменел. А буря негодования продолжала подниматься со дна моей души.

– Почему ты не смотришь на меня? – обозленно спросила я. – Я вдруг стала тебе противна?

– Ты никогда не была мне противна…Риэль.

Я дернулась, как от удара хлыстом и встала. Стало так больно. Очень больно. Как будто в душу воткнули раскаленный до бела железный прут и начали проворачивать. Снова. И снова. И снова. И еще один медленный круг, пока внутри всё вопило, содрогалось и агонизировало. А потом посыпался пепел, то ли внутри меня, то ли на меня. И под этим дождем из золы и серых догорающих ошметков, я вдруг ощутила щемяще знакомую тяжесть в руке. Тело среагировало быстрее, чем мозг. Я взвела курок и направила пистолет на Сашку, прошептав:

– Расскажи мне свою самую страшную тайну.

Сашка поднял глаза и в них было столько всего. Так много эмоций, в том числе и тех, которые я не хотела видеть. И в голове что-то щелкнуло, словно сменились слайды.

И вот мы вновь друг напротив друга. Только в этот раз я стояла на возвышении, а он – передо мной. Только…это был не тот Сашка, не мой. Все, что у этих двоих было общего – только высокий рост. У этого, другого, высокий лоб, чуть вытянутое лицо и маленькая, едва заметная ямочка на подбородке, делавшая лицо более мягким. Чуть раскосые полночно-черные глаза с серебристым зрачком придавали его лицу загадочность и легкую истому. А длинные вьющиеся аккуратными кольцами темно-каштановые волосы делали его похожим на древнегреческого бога. И да, он был сидхе.

– Не шевелитесь, моя принцесса, – проговорил он, когда я попыталась встать поудобнее, повернувшись чуть боком. – Иначе портрет не получится.

И посмотрел на меня. От этого взгляда стало жарко, душно и томно. Красноречивый взгляд. Даже слишком.

Я моргнула, собираясь ответить, но тут же наваждение пропало, словно его и не было. Мы вновь находились на старом кладбище, у лавочки перед заброшенной могилой.

– Как давно? – спросила я предательски дрогнувшим голосом. – Как давно ты знаешь?

– Всегда, – ответил Сашка и наклонился ко мне, плотнее придвигаясь к дулу заряженного и снятого с предохранителя пистолета. – Я всегда это знал. Когда ты ушла, я пошел за тобой.

Дыхание перехватило.

– А как ты узнал, куда идти? – дышать было больно, спрашивать было больно. Даже существовать в пространстве было больно.

– Хранительница рассказала мне, куда ты ушла, – пояснил Сашка, аккуратно прикасаясь к моему левому запястью. – Она моя сестра.

– Сестра? – судорожно вздохнула я. – Что-то вы не особо похожи.

– Да, – насмешливо хмыкнул он и сталь вновь блеснула в его глазах, я вновь увидела своего лучшего друга. – Так бывает, что не все дети в семье напоминают друг друга.

Сашка провел пальцами вверх по моей руке, поднимая длинный рукав. Остановившись у локтя, он повернул мою руку тыльной стороной вверх и продемонстрировал мне то, чего я еще не видела и, самое главное, не ожидала увидеть.

– Роза ветров, – проговорил Сашка, проводя пальцами по вытатуированному на моей кожей знаку, многоугольнику с расходящимися от его центра в разных направлениях лучами. – Первое упоминание этого символа датировано 1300 годом нашей эры. Долгое время Роза ветров выступала олицетворением путеводной звезды, а моряки относились к ней как к оберегу. Они верили, что Роза ветров поможет в длительном плавании и укажет путь домой.

Наши взгляды встретились как раз в тот момент, когда мир содрогнулся. Подул сильный ветер, небо затмили черные тучи, а земля под ногами зашевелилась, расступаясь под напором выползающих наружу трупов. Полусгнившие фаланги пальцев с болтающимися на них ошметками кожи, обугленные черепа, зияющие дырами глазниц, щелкающие черными зубами челюсти, прогрызающие себе путь наружу – все это и многое другое выбиралось из-под земли.

– Либо мои мозги окончательно превратились в труху, – пробормотала я, делая шаг назад и глядя на человеческую ногу. Одним ударом она пробила пласт земли и теперь торчала снаружи по щиколотку, нервно перебирая в воздухе черными потрескавшимися гниющими пальцами. – Либо у нас тут зомбиаппокалипсис на носу.

– С твоими мозгами все нормально, – произнес Сашка, подхватываясь на ноги. – Фима, – он вцепился мне в плечо, настойчиво заглядывая в глаза. – Тебе нужно уходить.

– Как? – закричала я, под аккомпанемент растущих из земли мертвяков. – Я даже не знаю, где мы – в моем сне, в твоем сне или вообще не во сне!

– Ты должна запомнить главное – я приду за тобой, – Сашка порывисто обнял меня. Я ощутила знакомый запах мужского одеколона, осознав вдруг, насколько он уже стал родным для меня. – Прости.

– За что? – спросила я и завопила от резкой боли, пронзившей сломанную руку.

Вопя, я очнулась в уже знакомой пещере, на знакомом черном песке. В ушах все еще стоял звук хруста собственных костей, но уже не было ни кладбища, ни Сашки, ни мертвецов.

– Хвала всем Темным Богам, ты умолкла, – раздался позади меня знакомый насмешливо тягучий голос.

Крутанувшись на попе волчком, я развернулась на звук. И обомлела. У входа в пещеру зависнув в воздухе слабо мерцал силуэт Магнуса.

Подскочив на ноги, я радостно бросилась на встречу призраку в стремлении обнять и только оказавшись нос к носу с вредным темным духом притормозила, поумерив свой пыл.

– Впервые так радуюсь встрече с мертвым некромантом, – хмыкнула я, широко улыбаясь.

– Не могу похвастаться тем же, – изогнул губы в презрительной ухмылке призрак, стараясь всем своим видом передать, насколько ему неприятно общение со мной. Но в прозрачных глазах я уловила тень тревоги. И кажется, тревожился он не за себя. – Ты так орала, когда я начал тебя будить, что распугала всех местных летучих мышей. Видимо, они решили, что кто-то пытает их сородича.

Я выглянула из-за плеча призрака, пытаясь увидеть этих самых упомянутых рукокрылых, но вокруг по-прежнему висела непроглядная тьма, в которой если и можно было что-то рассмотреть, то исключительно своё мрачное будущее. Лишь в глубине пещеры, за спиной Магнуса, что-то мерцало слабым голубовато-призрачным сиянием.

– А ничего не меняется, да? – я перестала выгибаться и заглянула в лицо призраку.

– Да, ты такая же раздражающе нахальная, – согласился Магнус с таким видом, будто делает огромное одолжение просто разговаривая со мной.

– Да, а ты такая же едкая заноза в заднице, – в тон ему ответила я.

– У нас мало времени, – вдруг посерьезнел призрак.