Текст книги "Путь отречения. Том 1. Последняя битва (СИ)"

Автор книги: Анастасия Шевцова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 42 страниц) [доступный отрывок для чтения: 16 страниц]

– Разумеется… – нехотя согласилась она, слегка нахмурив тонкие темные брови. – Идите за мной, Линни скоро принесет чай.

Зеленые стены малой гостиной были увешаны цветными гобеленами, отчего вокруг царил полумрак. Два обитых изумрудным бархатом дивана, между которыми стоял низкий лакированный стол, окружали узкие позолоченные стеллажи, заставленные книгами. Возле окна, растянувшись на ковре, дремала огромная черная пантера. Когда они вошли, кошка повернула голову и, лениво приоткрыв глаза, широко зевнула, так что Лия, почти повиснув на руке Кристиана, едва не лишилась чувств.

– Не бойтесь, – заметив ее реакцию, улыбнулась принцесса. – Рата – мудрейшая из всех наших кошек. Она служит мне с детства, и ей единственной разрешен доступ в замок. Без команды она не пошевелится.

– Самая надежная стражница в стенах Белого Замка, – насмешливо сказал Карл. – Герцог Параман, вероятно, очень вами дорожит.

Никак не отреагировав на замечание, Али-Нари села на диван и аккуратно сложила руки на коленях. В ее глубоких светло-карих глазах сквозила такая усталость, какую могли дать или время, или тяжелое горе – Карл отметил это сразу, как и многое другое, например, излишнюю доверчивость. Девушка была невысока, что среди детей Рода встречалось крайне редко. Голос, мимика, манера держать себя – все в ней являлось воплощением гармонии и имело явный отпечаток влияния Фалинор. Однако главными достоинствами Али-Нари в глазах Карла было то, что она несла в себе чистую кровь Ведущей и приходилась единственной сестрой человека, который на данный момент представлял для него особый интерес. В умелых руках она могла стать хорошим козырем.

После того, как девочка-служанка принесла чай и большой поднос со сдобой, Карл некоторое время расспрашивал Али-Нари о последних новостях и сплетнях. Держался он вполне уверенно, хотя откровенно блефовал. Наконец, убедившись, что их больше никто не побеспокоит, Карл отставил свою чашку и, хмыкнув, произнес:

– Вы, вероятно, все еще ждете моих объяснений, Ваше Высочество?

Принцесса сдержанно кивнула. Вежливая улыбка, которая все это время не сходила с ее губ, медленно угасла.

– Что ж, извольте… – Откинувшись на спинку дивана, он скрестил на груди руки. После осторожного и вежливого поведения этот жест должен был выглядеть вызывающе и насторожить девушку достаточно, чтобы заставить слушать. – Я не погрешил против истины, сказав, что являюсь родственником вашей матушки, однако умолчал перед герцогиней Фалинор о том, что состою с ней в родстве более близком, чем она могла бы подумать. Как, впрочем, и с вашим братом, который вряд ли до позапрошлого года подозревал о моем существовании.

Выдержав паузу, но так и не дождавшись от Али-Нари предполагаемого вопроса, Карл склонил голову на бок и недобро усмехнулся, заставив ее вздрогнуть.

– Как вы, вероятно, знаете, – понизив голос, продолжил он, – возложить на себя корону может только Глава нашего Рода, человек, рожденный в прямой генетической линии Тара Валлора и имеющий преемство крови и власти. Для остальных подобная попытка равнозначна смерти, чему имеется множество примеров. И ваш брат, к несчастью, не станет исключением. – Заметив, что принцесса изменилась в лице, Карл предупреждающе поднял руку: – Дослушайте и не пытайтесь позвать Рату: эта кошка помнит дни, которые нынче преданы забвению, и не пойдет против своих же хозяев. Мой отец позаботился об этом заблаговременно.

Выпрямившись как струна, Али-Нари до крови прикусила губу и с отчаянием посмотрела на приоткрытую дверь в гостиную.

– Итак, – продолжил он, игнорируя тяжелый взгляд Кристиана, – я остановился на том, что ваш брат не станет исключением. Он доверил свою жизнь не тому человеку, а его смерть принесет Королевству новые смуты.

– О чем вы говорите? – взволнованно воскликнув, перебила она. – Мой брат – Глава Рода, он имеет неоспоримое старшинство, и Ведущая признала…

Карл улыбнулся и кивнул в сторону неподвижно сидевшей Лии:

– Сходство моей сестры с покойным королем привело в замешательство даже герцогиню Фалинор, однако наша тетка, как и вы, не посмела даже усомниться в словах Тарэма. Но Орден упустил свою жертву. Возможно, впервые после короля Арматея.

Повисла гнетущая тишина. Было слышно лишь тяжелое дыхание бледной, как бумага, Али-Нари да приглушенный смех где-то далеко внизу под окнами.

– Это невозможно! – Принцесса резко мотнула головой и порывисто встала.

– Отчего же? – едва слышно поинтересовался Карл, глядя на нее снизу вверх.

– Параман сказал, что девочка мертва, убита отправленным в Большой Мир посвященным, вернее, не им, а… – Она вдруг сбилась и, сев обратно, подняла на него полные ужаса глаза.

Слегка запрокинув голову, Карл громко и зло рассмеялся.

– Убедить старика оказалось легче, чем я рассчитывал, – выдохнув, заметил он и, поймав ее остекленевший взгляд, добавил: – Думаю, вы прекрасно знаете, что, обладая некоторыми навыками, можно создать любое воспоминание. Особенно если жертва себя не контролирует. Да-да, дочь Алана, дети Ведущей нередко преподносят сюрпризы! Надеюсь, Тарэм мужественно перенесет этот удар.

– Что же вы хотите? – Казалось, еще немного, и она заплачет.

Карл был доволен: ему наконец-то удалось ее сломать.

– Небольшой помощи, – резко смягчив тон, он улыбнулся. – Если, конечно, жизнь брата что-то для вас значит.

– Послушай… – Кристиан с укором покачал головой и кивнул на Али-Нари: – По-моему, уже достаточно.

Карл недовольно поджал губы.

– Молчи, – коротко приказал он брату. – Я поступаюсь своей честью, милуя этих людей, и, возможно, еще отвечу за это. Разумнее было бы выждать, пока сын Кайла возложит на себя корону и отправится к прародителям, потому что она не признает в нем Главу Рода. Не думай, что это сказки: договор между Арматеем и Советом непреложен. Я знаю это, и Параман тоже знает.

Али-Нари в волнении заломила руки. От страха ее карие глаза сделались черными, а губы побелели так, что стали почти неразличимы на восковом лице.

– Я сделаю все! Все, что могу! – воскликнула она, с отчаянием глядя то на Карла, то на растерянную и не менее перепуганную Лию. – Только не дайте ему умереть, он – все, что у меня есть, единственный, кто способен защитить!

– Нам не нужна смерть вашего брата, – спокойно сказал Карл, тяжело вставая. – Я лишь обрисовал вам последствия его выбора, если он его сделает.

Али-Нари затравленно взглянула на него и закрыла лицо ладонями. Выждав несколько минут, чтобы дать ей время прийти в себя, Карл решительно произнес:

– До коронации мы останемся в ваших покоях: здесь безопаснее. Мне нужно будет узнать все, что произошло со дня смерти моего отца. И еще: если среди охраны есть люди, на которых можно положиться, следует оповестить их заранее. Понадобится человек десять, не больше. – Обойдя стол, он осторожно протянул руку и положил ладонь на ее плечо. – Лучше всего было бы переговорить с Параманом лично, но, боюсь, тогда Совет узнает, что моя сестра жива, и ее снова попытаются убить. В этом случае мне придется обнародовать факты, из-за которых жизни многих детей Ведущей линии окажутся под угрозой. Поверьте, я располагаю достаточными возможностями, чтобы устранить всех, кто дерзнет даже подумать о том, чтобы поднять на нее руку. И не сомневайтесь, сделаю это без зазрения совести. Думаю, вы знаете, о чем идет речь.

– Параману было всего семнадцать, – чуть не плача, попыталась возразить девушка. – Он даже не знал, что его используют против вашего отца!

Карл скептически хмыкнул.

– Не знал, будучи человеком, на которого Орден сделал все ставки? Бросьте, Али, мне известно имя каждого, кто стоял за спиной Совета и нашего дяди. Сын Кайла просто не мог не понимать, для чего отдает жизнь своей матери и вашего отца. Впрочем, вас он сумел уберечь, это смягчает его вину перед Родом и передо мной лично. И соглашусь, у него действительно не было выбора. Будь иначе, я не стал бы сейчас вмешиваться.

Уже не пытаясь сдержать бегущие из глаз слезы, Али-Нари кивнула:

– Я сделаю все, что требуется, и готова поручиться за брата собственной жизнью! Можете остановиться в дальних комнатах, слугам будет приказано не ходить туда.

– Благодарю, – ответил Карл и слегка склонил голову, чтобы как-то загладить грубость.

Али-Нари смущенно отвела взгляд и растерла ладонью мокрые щеки.

– Возможно, вы поймете его после того, как узнаете, какую роль герцог Кайл сыграл в нашей судьбе… – едва слышно выдохнула она. – Мы – только пешки, не более!

– Пешки иногда решают исход всей партии, – возразил Карл, вновь смутив ее. – Не оправдывайтесь, я понимаю все лучше, чем вам кажется. – Выдержав паузу, он дождался, когда она вновь поднимет на него взгляд, и спросил: – Можете ли вы откровенно ответить, чьей стороны придерживается на сегодняшний день герцогиня Фалинор?

Али-Нари удивленно моргнула.

– Она сама по себе, – несколько неуверенно ответила она.

– А ваш брат? Насколько влиятельна его фигура среди остальных родов?

– Выбор Ведущей одобрили все, кто был важен для Совета, за исключением самого Парамана… Но он не стал высказываться. – Она неопределенно пожала плечами. – Что до остального – брат не посвящает меня в свои дела.

– Хотите сказать, – растягивая слова, спросил он, недоверчиво прищурившись, – что сын Кайла Валлора-Каэла вопреки воле отца поставил собственные интересы превыше его планов? Вот так вот просто пошел на поводу Ордена и даже не понял этого?

Отведя потемневший взгляд, Али нервно облизала пересохшие от волнения губы.

– Я не говорила ничего подобного! – запротестовала она, запоздало осознав, что поддалась на провокацию.

Карл снисходительно улыбнулся.

– Ваши глаза сказали достаточно. Но не волнуйтесь, я не стану пока использовать эту информацию против него. Мне нужны люди, способные оказать поддержку, и надеюсь, вы уговорите брата прислушаться к голосу разума. Я бы желал решить все мирным путем, но действовать в ущерб интересам сестры не стану.

– Обещаю. – Встав, она тут же отошла в сторону, будто не желая стоять с ним рядом. – Могу я уйти? Времени остается мало, а мне потребуется настойчивость: Параман сейчас никого не принимает.

– Идите, – спокойно ответил Карл, а затем, будто вспомнив, достал из кармана перстень и, шагнув, почти силой вложил в ее ладонь. – Отдайте ему, он узнает.

Али-Нари быстро кивнула и, повернувшись, выбежала в большую гостиную.

Когда стража закрыла двери, Карл с облегчением выдохнул и тяжело сел в кресло. От пережитого напряжения его трясло. Самый главный и самый важный шаг был сделан – и сделан настолько удачно, что до сих пор не верилось. Они поставили шах и мат Ордену руками девочки, которую убийца отца пощадил лишь потому, что та стала гарантией его алиби. Карл был почти уверен, что правильно выстроил события прошлого, поскольку никто, кроме Парамана, не мог замолвить за нее слово. И никто более не являлся столь удачным свидетелем, будучи нужным и Кайлу, и Тарэму. Кузен был слишком ценным звеном в длинной цепи, которую Орден ковал десятки, если не сотни лет, желая уничтожения Ведущей линии. То, что Кайл, будучи несовершеннолетним, женился в свое время на двоюродной сестре и восстановил кровь в лице сына, лишь оттянуло время на одно поколение. Знал ли дядя, что делал?

«Вполне вероятно, что знал, – сам себе ответил Карл и, обойдя пантеру, встал у окна. – Хотя, возможно, просто торопил события, желая получить трон. Не факт, что Орден стал бы делиться своими планами с исполнителем…»

Задумавшись, он совершенно потерял чувство времени. Прошло, наверное, минут двадцать, когда, оборвав мрачные мысли, Карл обернулся и взглянул на сестру.

Держа в руке булочку, Лия крепко спала, положив голову на зеленый подлокотник дивана и сжимая в руке ладонь Кристиана. Брат тоже дремал, но, почувствовав его взгляд, сразу открыл глаза и вопросительно наклонил голову, ожидая объяснений.

– Не сейчас, – виновато произнес Карл и, подойдя, опустился перед сестрой на корточки. Она дышала спокойно и глубоко, но выглядела бледнее обычного. – Ты сам видишь, – посмотрев на близнеца, шепнул он. – Нельзя было вмешиваться – отец знал, что говорил: ему была открыта и ее, и наша судьба.

– Судьба – это то, что мы вольны выбирать сами, Карл, – так же тихо возразил тот. – Не приведи ты ее сюда, небо не рухнуло бы.

Встав, Карл пристально посмотрел на брата, в который раз сожалея, что не может ни доверять ему, ни открыть правду, которую хранил все эти годы. Узнав, куда сделал шаг, близнец скорее бы предал, чем разделил грядущий путь – слишком темен тот был.

– Если бы существовали другие варианты, Кристиан, я бы сумел уберечь вас. Но их не было никогда. Нас не оставили бы в покое. Нигде. Так что если хочешь жить – придется бороться. Так или иначе, ты – сын Рода. Перед Богом и людьми все, в ком течет хотя бы капля королевской крови, отвечают за эту землю головой. Помни об этом. Уйти от судьбы, может, и можно, но от себя – не выйдет.

[1] Повинуйтесь королевской крови! Повинуйтесь королевской крови Тара! (Древний язык Королевства, формула)

Глава 6

22-23 апреля 3131 года по исчислению Малого Мира. Белый Замок

Стук звучал громко и настойчиво. Было похоже, что по двери колотили кулаками.

Нехотя вынырнув из полудремы, Параман с трудом разлепил глаза. Рука привычно потянулась к лежащему за подушкой клинку. Со дня убийства матери, когда отец застал его врасплох, без оружия он больше не засыпал.

Стучали не останавливаясь. Мысленно выругавшись, Параман кое-как натянул сапоги и накинул на плечи камзол. Сердце билось тяжело и с перебоями. Промакнув выступивший на лбу пот, он тяжело вздохнул и вышел в коридор.

Потайная дверь, едва заметная на обшитой шелковыми панелями стене, мелко содрогалась от ударов.

– Кто? – громко спросил Параман, нащупав в кармане ключ. – По какому делу?

В повисшей тишине было слышно, как за окном тревожно заржала лошадь. Раздался приглушенный окрик и скрип колес.

– Параман… Умоляю! – Голос сестры звучал громко и взволнованно. – Открой скорее!

Нахмурившись, он опустил меч и быстро отпер замок. Али-Нари сейчас хотелось видеть меньше всего, но отсылать ее через весь замок обратно в покои было опасно.

– Я просил меня не беспокоить. – Впустив ее, Параман, не оглядываясь, прошел в кабинет и сел за стол. Мысли, еще приглушенные сном, текли вяло.

Помедлив на пороге, Али вошла и, закрыв дверь, прислонилась к ней спиной. Тяжело дыша, она некоторое время молча смотрела на него. Вид у нее был настолько испуганный, что сон мгновенно улетучился. Параман достаточно хорошо знал сестру, чтобы понять: известие о скором браке не вызвало бы такой паники. Али-Нари с детства понимала, в чем заключался ее долг перед Родом.

– Мне велено озвучить несколько условий, – тихо, будто через силу, выдавила она, опередив вопрос. – Выслушай и не перебивай. Я буду рассказывать так, чтобы ты мог подправить воспоминания – это необходимо.

– Хорошо, – серьезно ответил Параман, скрестив на груди руки и слегка прищурившись, чтобы скрыть собственную тревогу.

Али-Нари говорила столь долго и расплывчато, что Параман с трудом вылавливал из рассказа ключевые фразы. Поверить в услышанное было почти невозможно. Непроизвольно поглаживая зудящий на запястье шрам, он едва сдерживался, чтобы не коснуться сознания сестры. Словно понимая его желание, та тихонько качала головой, прося повременить.

– Достаточно. – Подняв руку, Параман перебил ее и задумчиво поджал губы, пытаясь подобрать слова. – Ты уверена в своих предположениях? Осознаешь, к чему сейчас меня подталкиваешь?

Быстро подойдя, Али положила на стол массивную золотую печатку. Перстень был инкрустирован плоским рубином с вырезанным на алой поверхности тонким рисунком.

– Понимаю, – голос ее прозвучал хрипло и надрывно. – Я не вынесу, если останусь одна! Ты ведь знаешь, что они со мной сделают!

Параман вздрогнул и выпрямился.

– Успокойся и сядь, – резко приказал он, почувствовав, как шевельнулся в сердце граничащий с паникой страх. Кольцо дяди он узнал – его нельзя было не узнать.

Сестра не послушалась: так и осталась стоять, лишь слегка уперлась ладонями в столешницу и наклонилась вперед. Залетевший в приоткрытое окно ветерок тронул тонкие завитушки над ее лбом и заставил моргнуть.

– Я буду ждать в покоях, – с неожиданной решимостью ответила она. – В замке слишком много народа. И еще потребуется человек десять – надежных, на которых можно положиться.

Напряженно думая, Параман отмахнулся и отвел глаза:

– Людей много, это не проблема.

– А если ничего не получится? – Али повысила голос. – Если у них ничего не выйдет? Что будет с тобой? Что?

Внимательно посмотрев на нее, он укоризненно поцокал.

– Прикажу казнить и преподнесу их головы Тарэму. Доказательств никаких, а для Ведущей они вообще пока не существуют. В любом случае в ущерб себе не пошевелю и пальцем, будь уверена.

Судорожно вдохнув, Али-Нари медленно и с облегчением кивнула:

– Ладно… Тогда ладно.

– Что до тебя… – продолжил Параман, тяжело поднимаясь. – Скажешь, что угрожали. По сути, так оно и есть.

В ее глазах мелькнуло отчаяние.

– Я… Я просто подумала, что для тебя это мог бы быть выход. И для меня. Хотя бы на несколько лет.

– Посмотрим, – уклончиво ответил он и отошел к окну. Солнце уже вовсю золотило лес – от утренней непогоды не осталось и следа. – Нужно выяснить, кто стоит за ними и помог до тебя добраться. Я совершил ошибку, не избавившись от всех людей Лирдана сразу же после его смерти. Пожалел, не захотел пачкать руки.

– И поступил правильно, – с укором произнесла Али. – Они были преданы… В отличие от прочих.

Параман сухо улыбнулся.

– Преданность преданности рознь, – с горечью заметил он и указал на дверь. – Ступай через коридор и больше не ходи одна по замку. И расскажи им все, что знаешь. Здесь ты права: это в наших интересах. А нет – так нет, будем исходить из того, что имеем.

Некоторое время в кабинете царила полная тишина. Глядя на неспешно гуляющих под окнами людей, Параман легонько постукивал по гладкой столешнице. Гнев и досада, вспыхнувшие в душе после откровений сестры, постепенно гасли, сменяясь облегчением и надеждой – робкой, осторожной, почти невесомой. Он ничем не рисковал, требовалось только не мешать. Пока его поддерживали двор и гарнизоны, детям Лирдана он был необходим так же, как и Тарэму. Как бы ни шла дальше начатая партия, Параман оставался в выигрыше.

Опустив голову, он закрыл глаза и глубоко вдохнул пропахший яблоневым цветом воздух. Следовало продумать, как действовать в том случае, если его вдруг отодвигали на вторые роли. Занять трон было несложно, особенно тому, кто имел на него право, а вот удержать в условиях, когда Совет имел четкие ориентиры на устранение Ведущей, почти невозможно. Требовался компромисс, нечто такое, что могло бы помочь Лирамель выиграть время.

«Или некто», – хмыкнув, Параман глубоко вздохнул. Время отдыха прошло, нужно было заниматься делами.

– Жаль, ты не дожил до этой минуты, отец, – с недоброй усмешкой сказал он вслух. – Я бы желал видеть твое лицо! О, это бы того стоило!

** *

Приглушенные голоса за стеной звучали то громче, то тише. Натянув одеяло до самого подбородка, Лия громко вздохнула и повернулась на другой бок. Где-то в отдалении хлопнула дверь.

– Вставай. – Присев на край постели, Кристиан осторожно тронул ее за плечо. – Уже светает.

– У меня нет сил, – ответила она и, открыв глаза, отодвинулась подальше к стене. – Все болит… Я почти не спала.

Раздраженно хмыкнув, Кристиан встал и отошел к окну. За стеклом в сереющей мгле еще горели звезды. Тонкая полоса рассвета только-только выглядывала из-за леса.

– Сейчас каждая минута на счету, – его голос прозвучал хрипло и слишком громко. – Карл велел, чтобы я тебя разбудил. Так что все вопросы к нему.

С трудом сев, она несколько раз моргнула. Зеленые стены спальни в свете догорающей свечи казались почти оранжевыми.

«Неужели это не сон?» – Коснувшись босыми ногами холодного пола, Лия зябко передернула плечами. Вставать не хотелось.

– Карл все еще разговаривает с ней? – не глядя на брата, спросила она.

– Да. Они беседовали всю ночь.

– О чем можно столько говорить? Ты понимаешь, что происходит?

Кристиан пожал плечами.

– Отчасти, Ли.

– А что будет со мной? – Стараясь, чтобы голос не выдал ее смятения, она нарочито закашлялась.

– Не знаю.

Некоторое время они молчали. В комнате было тихо; далеко внизу, под окном, то и дело слышался стук колес от подъезжавших к замку экипажей.

– Лучше бы мы остались дома! – с неожиданной злостью сказала Лия и, обхватив руками плечи, наклонила голову к коленям. – Там все было понятно и просто… А теперь не осталось ничего!

– Вот как?

Резко выпрямившись, она обернулась. Опираясь рукой о деревянный косяк, Карл неподвижно стоял в дверном проеме. От его высокой, немного полноватой фигуры веяло суровостью и какой-то сдержанной силой.

– Мне страшно, – помедлив, тихо призналась Лия. – Я не чувствую… ничего. Вообще ничего, кроме страха.

Брат понимающе кивнул и тепло улыбнулся.

– Любому здравомыслящему человеку было бы страшно шагать в неизвестность. Но ты не одна, Лирамель. И потом, пока твой возраст и опыт не позволят принять полноту власти, все вопросы будет решать опекунский совет.

Услышал смешок Кристиана, она в волнении закусила губу.

– То, что ты говорил вчера про коронацию и присягу… – Лия пыталась подобрать нужные слова, чтобы как-то оправдаться в его глазах, но мысли предательски путались. – Кажется, я уже все забыла.

– Ничего страшного, – тем же спокойным тоном ответил Карл. – Вспомнишь, когда придет время. А сейчас вставай. Али-Нари проводит тебя в королевские покои и поможет переодеться. Доверься ей: она сдержит слово и, возможно, еще сыграет немалую роль…

Что-то в его голосе заставило Лию насторожиться. Взглянув на брата внимательнее, она вдруг почувствовала, что последние слова были сказаны не просто так. Карл никогда не оговаривался.

– Что будет, если меня не примут? – встав, спросила она, надеясь перевести разговор и загладить свои слова.

– За это не волнуйся, – взглянув на помрачневшего близнеца, Карл слегка нахмурился. – Не только у нас нет выбора: у Совета его тоже не будет. По крайней мере, в ближайшие несколько лет.

Ночная рубашка, которую дала принцесса, оказалась коротка и едва прикрывала колени. Ступая по холодным каменным плитам, Лия обошла камин и, откинув тяжелую изумрудную портьеру, зашла в ванную. Нужно было умыться и прийти в себя. Да и братьям требовалось переговорить наедине.

Большое серебряное зеркало при свете свечей казалось застывшей под лунным светом водой. Помедлив, Лия дотронулась кончиками пальцев до полированной поверхности. Вытянутое, худощавое лицо было бледным и неподвижным, под впалыми глазами лежали голубоватые тени. Волосы, обычно убранные в пучок или тугую косу, рассыпались по плечам спутанными серыми прядями.

«Действительно, словно из могилы встала…», – усмехнувшись, подумала она и, крутанув медный вентиль одной из двух тонких труб, поблескивающих над широкой, слегка вогнутой мраморной раковиной, подставила руки под тоненькую струю воды. Ладони тут же онемели. Зажмурившись, Лия наскоро умылась. Несколько ледяных капель стекли по шее на выступающие ключицы, заставив ее вздрогнуть. Выпрямившись, она промокнула лицо жестким полотенцем и снова посмотрела в зеркало. На щеках заиграл розоватый румянец, а намокшие ресницы сделали взгляд выразительнее.

Где-то в отдалении снова хлопнула дверь. Не найдя во что переодеться, Лия накинула сыроватое полотенце на плечи и вышла в комнату. Братьев уже не было. У центрального окна темнел на фоне рассветного неба невысокий женский силуэт.

– Доброе утро, Ваше Высочество. – Обернувшись, Али-Нари слегка наклонила голову. – Как вы себя чувствуете?

Лия нахмурилась.

– Благодарю за заботу, вполне хорошо, – в тон ей ответила она и тут же спросила: – Вы не знаете, где мои вещи? Мне не во что переодеться.

Али-Нари молча указала на низенькую тумбочку, стоявшую у стены правее кровати. Кивнув, Лия взяла сложенные аккуратной стопкой белую юбку со вшитым передником, свободную блузку и мягкие кожаные ботинки. Почему для нее приготовили униформу прислуги, спрашивать не стала – поняла сама.

– Долго ли нам идти? – Стараясь не выдать волнения, она быстро переоделась и, наскоро расчесав сырые волосы, закрутила тугой пучок.

Придирчиво оглядев ее с ног до головы, Али-Нари сокрушенно покачала головой. Ни свободная одежда, висевшая на Лии, как на вешалке, ни осунувшееся лицо не могли скрыть фамильные черты: она была плоть от плоти своего Рода и почти что копией отца.

– Долго, – помедлив, ответила принцесса. – Но в замке сейчас очень много народа, вряд ли кто-то будет обращать внимание на слуг. Старайтесь не смотреть по сторонам… И вот еще что, – поманив ее за собой, она прошла в гостиную и взяла с дивана нагруженный драгоценностями поднос. – Возьмите, так надежнее: не могу же я сама его нести.

Лия нервно улыбнулась. Ей было не по себе, но показывать свой страх она не хотела. Карл прямо сказал, что Али можно доверять, а он никогда не ошибался.

Осторожно взяв из ее рук поднос, Лия ссутулилась и опустила голову так низко, как только могла.

– Ну, с Богом, – тихо сказала она и, не дожидаясь приглашения, решительно шагнула к дверям.

В галерее еще царил полумрак. Канделябры пока не зажгли, горели только факелы на стенах, и в их желтом тусклом свете изумрудный мраморный пол казался серым и грязным. Пахло горелым маслом и чем-то терпким, похожим на благовоние.

Али-Нари спешила как могла. Они то сворачивали в какие-то темные коридоры, то поднимались и спускались по лестницам. Временами вокруг становилось светло – в окна уже бил солнечный свет, – а иногда снова сгущались сумерки. Народу становилось все больше, замок пробуждался. Сновали туда-сюда слуги, хлопали двери… Дважды принцесса замедляла шаг, чтобы перемолвиться парой слов с какими-то людьми, и каждый раз Лия вздрагивала и холодела, стараясь как можно ниже опустить голову и не думать ни о чем, кроме подноса.

«Сосредоточься на одной мысли и одной эмоции, пусть мир вокруг утонет в темноте и безмолвии», – повторял Карл снова и снова, пока не убедился, что она запомнила. Брат опасался Ордена, хотя и держался уверенно, будто знал все на свете. Но Лия видела… Она слишком хорошо его знала, чтобы не заметить сквозящей во взгляде тревоги.

– Ваше Высочество! – послышался позади негромкий окрик. – Куда так спешите?

Тихо ахнув, Али-Нари резко остановилась. К счастью, Лия услышала приближающиеся к ним торопливые шаги немного раньше нее и успела отойти в сторону. Холодок, пробежавший вдоль позвоночника, заставил сердце болезненно сжаться. Сдерживая дрожь в руках, она до боли стиснула серебряные края подноса.

– О, лорд Якир! – притворно-радостно воскликнула принцесса. – Приятно встретить хотя бы одно знакомое лицо.

Черные начищенные сапоги на белых мраморных плитах смотрелись кусочком шахматной доски. Упорно глядя в пол, Лия старалась дышать как можно незаметнее, хотя от волнения каждый вдох давался с большим трудом.

– Скоро все это закончится, – добродушно произнес мужчина. – Параман меня вызвал ни свет ни заря. Не знаешь, что ему могло понадобиться?

– Нет, – уже спокойнее ответила Али-Нари. – Может, что-то по церемониалу. Он же помнит, как глубоки твои познания…

– Шутить изволите? – в его голосе послышалась улыбка. – Ладно, раз так, мне лучше поспешить. – Он отступил на шаг и поклонился, почти коснувшись рукой пола. – Волнение тебе к лицу, Али. Ты расцветаешь с каждым днем.

Принцесса промолчала. Вскоре чеканные шаги стихли в глубине соседнего коридора, и наступила тишина. В этой части замка было не так многолюдно.

– Мы почти пришли, – не оглядываясь, прошептала Али-Нари. – Можете уже не прятаться.

Выдохнув, Лия осторожно подняла голову и поморщилась: шея затекла и болела.

Вокруг все было белым: стены, пол, высокий сводчатый потолок… Только двери, то позолоченные, то отливающие серебром, да пара гобеленов на стенах позволяли взгляду отдохнуть. «Белый – цвет Рода», – так ответил ей накануне брат, когда рассказывал о том, как будет проходить коронация. Почему-то именно это она запомнила особенно хорошо.

Пройдя коридор почти до середины, они свернули в небольшое ответвление. Окон тут не было, потому стены и пол заливал трепещущий золотистый свет десятков хрустальных бра. На стенах в золоченых рамах висели портреты, выполненные в полный рост: застывшие изображения мужчин и женщин в роскошных белоснежных нарядах на фоне цветущего яблоневого сада. Пейзаж везде был до черточки одинаков. Проходя мимо одного из портретов, Лия невольно остановилась.

– Это мой отец? – одними губами спросила она обернувшуюся принцессу.

Та скользнула взглядом по картине и кивнула.

– У нас дома была всего лишь одна фотография, – задумчиво проговорила Лия со смешанным чувством грусти и гордости. – На этом портрете он выглядит немного иначе. Я действительно похожа…

– Сама судьба послала вам навстречу тетушку, – ответила Али-Нари. – Попасть в замок сложно всегда, но в такие дни – особенно.

Лия улыбнулась:

– Думаю, Карл все равно нашел бы способ.

– Вы так в него верите? – спросила принцесса и виновато отвела взгляд, словно извиняясь за вопрос.

– Он меня вырастил, – сдержанно ответила Лия. – Я верю ему больше, чем себе.

Слуги распахнули двери за секунду до того, как Али-Нари подошла к ним, и бесшумно закрыли, когда Лия, скользя мягкими подошвами по белому мрамору, прошла следом.

– Все. – Резко выдохнув, принцесса буквально упала на белый диванчик и закрыла ладонями лицо. Ее била нервная дрожь. – Все, я сделала это, – повторила она глухо и словно через силу.

Поставив поднос на пол, Лия осмотрелась. Покои, которые, как сказала принцесса, принадлежали ее отцу, были намного меньше, чем те, где ей выпало провести ночь. Небольшая уютная гостиная – такая же белая, как и коридор за дверью, высокие светлые окна с темно-алыми портьерами, две двери слева, ведущие, судя по тому, что она могла видеть со своего места, в комнаты, и одна справа, без двери – за ней виднелась гостиная поменьше.

– Сколько у нас времени? И что еще мой брат сказал вам сделать?

Вздрогнув от ее голоса, Али подняла бледное лицо.

– Я… – Она нахмурилась, словно не в силах вспомнить. – Я помогу вам переодеться и провожу вниз… Здесь есть лестница, потайная, прямо в Тронный зал. Поэтому нам и нужно было проделать весь этот путь – так безопаснее.

– А где Карл? – Лия очень надеялась, что не выдаст этим вопросом свою неуверенность. Она тоже держалась из последних сил.

– И он, и второй ваш брат будут вместе со всеми приглашенными. Не знаю, удастся ли Параману переговорить с ними… – она запнулась и покачала головой. – Все это очень опасно. Если он… Если кто-нибудь из вас ошибется… – Глубоко вздохнув, чтобы остановить слезы, Али-Нари резко выпрямилась и встала. – Вам нужно примерить платье, Ваше Высочество! – холодно сказала она, опустив глаза. – Мы должны быть готовы заранее.