Текст книги "Путь отречения. Том 1. Последняя битва (СИ)"

Автор книги: Анастасия Шевцова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 42 страниц) [доступный отрывок для чтения: 16 страниц]

Глава 2

6 апреля 3133 года по исчислению Малого Мира. Окрестности Белого Замка; 12 апреля 3133 года. Белый Замок

Спеша след в след за Якиром, Лирамель любовалась на солнечные блики, играющие в талой воде. Весна стремительно вступала в свои права, и снег в лесу таял так быстро, что вода не успевала уходить в землю.

Лорд Варута до последнего не терял надежды уйти от погони, которая шла за ними по пятам вот уже вторые сутки, а Лирамель все это только забавляло: после многих месяцев, проведенных в замке и его окрестностях, она была рада глотку свободы.

– Обойдемся сегодня без ужина, – не оборачиваясь, бросил через плечо Якир. – Если сумеем оторваться, перейдем реку и повернем на запад. Там разделимся – до замка всего пара часов пути, пойдешь одна. Вэка я оставлю тебе, а сам уведу их к тракту.

– Как скажешь, – отозвалась Лирамель, прибавляя шагу. Следы мелькали у нее перед глазами алмазными всплесками. – У меня ноги промокли. Если заболею, Карл тебя убьет.

Якир усмехнулся.

– Если Параман нас найдет, они оба меня убьют, поэтому лучше одна быстрая смерть, чем две мучительные.

– Какие вы жестокие! – Ухватившись за белый ствол молодой березы, Лирамель перескочила через лужу. – К чему мне все это?

– Умение выживать никому еще не вредило, – насмешливо заметил Якир.

– Ох… – тяжело вздохнула Лирамель и, стараясь не дотрагиваться руками до преградившего путь полусгнившего ствола осины, перепрыгнула через него.

– Не попала, – пожурил ее лорд. – Теперь видно – шли двое.

– Да ладно тебе, он и так знает, что нас двое, – она широко улыбнулась и, расстегнув брошь, скинула меховой плащ. – Жарко становится, еще немного – и яблони зацветут. Хочу домой!

Протянув руку, Якир забрал у нее плащ и ободряюще кивнул:

– Как закончим, сразу вернемся.

Черный как ночь, Вэк бесшумно скользил между деревьями. Не ниже четырех локтей в холке, молодой кот больше напоминал тень, чем живое существо: он умел прятаться, когда это было нужно, и убивать, когда приказывали. Вэк служил Роду вот уже третью весну и хорошо себя зарекомендовал.

Где-то в стороне, за частоколом молодых берез, вспорхнули над кронами потревоженные птицы. «Кр-ро, кр-ро, кр-ро» – тут же раздалось над лесом. Возмущенный крик ворона заставил Вэка насторожиться и принюхаться. Тот, от кого они бежали, был уже совсем близко.

– Ла мэ, Вэк, ла мэ! Та вэра тувор, эн сатим лет корвет! [1] – позвала Лирамель кота, рывком обнажая меч. Она поняла все раньше, чем Якир поднял руку, призывая ее к тишине.

– Шагов пятьсот, – прошептал лорд, напряженно вглядываясь в сеть переплетенных ветвей. – Двое или трое, пешие.

– Что делаем? – поинтересовалась она, стараясь понять, по каким признакам он сумел узнать расстояние.

Словно прочтя ее мысли, Якир многозначительно кивнул на кота. Поняв, что от него требуется, Вэк еще раз повторил донесение: наклонив широкую голову, сделал два шага вперед.

– Ясно, – кивнула Лирамель, немного досадуя, что упустила из виду сигналы.

– Беги к реке, Ли, – ласково произнес лорд и махнул рукой в сторону. – Через милю возьмешь севернее и выйдешь к берегу. Дальше помнишь?

– Да, – не очень уверенно ответила она и нахмурилась. – А не проще ли дать им отпор? Нас тоже двое, и в прошлый раз мы неплохо справились…

Якир покачал головой:

– Нас не двое, ты одна – не забывай. И задача твоя – выжить. Кто даст гарантию, что у нападающих нет арбалета? Да и потом, против Парамана у тебя шансов нет, даже если ему захочется поиграть, в чем я сомневаюсь. Выпустит стрелу в лоб, и будешь еще три месяца бродить со мной по лесам.

– А я, может, и не против, – буркнула Лирамель, убирая меч в ножны. – Ладно, уговорил. Но тогда и ты стой на месте. Раз я одна, то и справляться буду сама. Все должно быть по-честному.

Развернувшись, она махнула ему рукой и, еще раз позвав за собой Вэка, побежала вперед. Бегать Лирамель умела и любила, но не по весеннему лесу и не в мокрых сапогах. Да и усталость давала о себе знать: два дня без нормальной еды и полноценного сна не прошли даром.

Уже не заботясь о том, чтобы скрыть следы, Лирамель бежала, то перепрыгивая, то огибая поваленные деревья, наперегонки с гибкой черной тенью своего молчаливого стража. Ее преимущество было только в скорости, и не верилось, что маневр с рекой как-то собьет погоню со следа. Якир учил ее думать самой – и она думала, чертя под бешеный стук сердца мысленную карту. Тот клочок леса, куда нужно было выйти в итоге, находился чуть западнее Василькового поля и был хорошо знаком.

«Река не только не обманет Парамана, но и меня задержит», – наконец решила она, продумав маршрут.

– Вэк, ту вара кайар, ту вара! Па ламер совер ту варра! Эн сатим лет корвет![2] – крикнула Лирамель и метнулась в сторону. План ее был прост и безумен – именно такой, какого Параман не должен был ожидать: она возвращалась назад, чтобы дальше идти прямым и коротким путем домой. Абсурдно и абсолютно нелогично, исходя из той ситуации, которую ей задали.

«Пусть попробуют теперь найти», – улыбнувшись, подумала Лирамель, круто поворачивая на юг.

К полудню стало еще теплее, и земля окончательно размокла. Пришлось взять правее: там, в полумраке елового бора, медленно ползущего на пологий холм, старая хвоя хорошо пропускала воду, и можно было не сбавлять скорости. До замка оставалось часа четыре, а вокруг не было и следа погони. Даже если Параман понял ее замысел, их разделяло не меньше часа, а то и двух – достаточно, чтобы пройти экзамен.

Васильковое поле, видное в просвет между деревьями, казалось серо-коричневым месивом. Тяжело дыша, Лирамель села на мокрую землю и прислонилась спиной к черному шершавому стволу. В груди неприятно кололо, горячее дыхание обжигало пересохшие губы. Силы ее были на исходе.

«Твоя цель – выжить», – так говорил Якир. В конце концов, от преследования она ушла, нужно ли было непременно добиваться победы? Ради чего? Доказать Параману и Якиру, что она научилась тому, чему они и хотели ее научить? Это было глупо. Победа могла дать повод ищущим повода стать бдительнее и осторожнее. Да и отсылать Якира в Варут Лирамель тоже не очень хотела. Без него жизнь в замке стала бы невыносимо скучной и однообразной.

– Достаточно, – ее голос прозвучал глухо и низко.

Скинув камзол, она расстелила его на влажной хвое и легла. Блестящее лезвие клинка застыло рядом, отражая темные лапы елей над головой и голубой лоскуток неба между остроконечных крон. Лирамель отыграла время поспать, и это было лучшей победой, какую можно было бы пожелать.

Вэк нашел ее первым. Не встретив возражений, он лег рядом и вытянул мокрые лапы. По его шумному дыханию было понятно, что коту пришлось побегать.

– Что, силы не рассчитала? – Подойдя, Параман присел на корточки и отбросил в сторону ее меч. – Сдалась?

– Можно сказать и так, – тихо ответила она, приоткрыв глаза. – Вели послать за лошадью и разведи костер – я замерзла…

Выпрямившись, герцог кивнул сопровождавшему его пожилому офицеру и насмешливо покосился на прислонившегося к соседнему дереву Якира. Лорд был явно расстроен.

– Ладно, вставай уже, – по-доброму рассмеявшись, Параман подал Лирамель руку. – Смекалку ценю, но ошибок ты наделала столько, что будь я на охоте, дальше мили от реки не ушла бы. Быстро – не значит правильно, Ваше Величество. Нужно было затаиться и оставить силы для финального рывка. В следующий раз пойдешь без сердобольного ухажера и кошки. Одна. И не рассчитывай на послабление: я дождусь осени и заморозков.

– Хорошо, – легко согласилась она и, с трудом разлепив глаза, села. – У тебя осталось что-нибудь поесть? Я второй день без крошки хлеба, голова уже кружится.

Равнодушно кивнув, Параман перекинул через плечо дорожную сумку и, порывшись, протянул получерствую булку.

– Вот уж спасибо, – улыбнувшись, поблагодарила Лирамель и, повернув голову к Якиру, почти с вызовом спросила: – В чем дело? Отчего столько печали? Или вы не рады, что задержитесь при дворе?

Выдержав паузу, лорд поднял на нее зеленые, чуть насмешливые глаза, хотя лицо осталось серьезным и слегка задумчивым.

– Ну что вы, Ваше Величество, – с показным укором произнес он и степенно поклонился: – Для меня счастье быть подле вас.

Искоса взглянув на Парамана, Лирамель успела заметить одобрение, мелькнувшее на его лице. Она знала, что герцог покровительствовал Якиру, понимала и причины, но их можно было пока что не принимать всерьез: кузен не имел права голоса касательно ее судьбы.

Запивая булку водой, Лирамель рассеянно гладила теплый бок Вэка. Кот лениво шевелил толстым черным хвостом и снисходительно щурился, принимая ласку. Он был довольно послушным, но страшно упрямым, поэтому изначально его готовили в гарнизон. Якиру пришлось долго переучивать животное, прежде чем полностью препоручить Лирамель. В итоге у них ушло четыре месяца на то, чтобы она пересилила страх и смогла отдавать команды так, чтобы Вэк наконец начал воспринимать их всерьез.

– Нужно было внимательнее смотреть за пантерой, – в голосе Парамана прозвучало недовольство. После того, как он расспросил Якира о ее успехах, его настроение ухудшилось. – Я доложу Карлу, что ты просто тянешь время.

Лирамель промолчала. С укором посмотрев на лорда, она снова легла и заложила руки за голову. Параман был прав: конец обучения закрыл бы ей двери к свободе, и обратного пути не существовало – как, впрочем, и выбора. С той тропы, на которой она стояла, сойти было невозможно. Кузену не терпелось стряхнуть с плеч заботы и вернуться в свою вотчину, и он ясно дал понять Карлу, что желает покинуть двор. Однако, насколько Лирамель знала брата, тот не планировал отпускать сына Кайла в свободное плавание ни теперь, ни потом.

По высокому весеннему небу с запада на восток ползли облака. То и дело заслоняя солнце, они бросали на землю синевато-холодные тени. Очень скоро, буквально со дня на день, лес должен был одеться в первый салатовый пушок, а пока что единственные всплески цвета дарили только ели и редкие желтостволые сосны.

– Красиво, правда? – Присев рядом, Якир ловко свернул свой плащ и подложил ей под голову.

– Да, – тепло улыбнувшись, отозвалась Лирамель. – Можно на следующей неделе наведаться в Лаусенс… – Взглянув на Парамана, она подождала, пока тот обернется. – Герцог ведь не станет возражать, если мы поохотимся в его угодьях?

– Как прикажешь, – холодно произнес кузен. – Только определись заранее, будешь ли заезжать в крепость: моим людям потребуется время, чтобы подготовиться к твоему визиту.

– Не буду, – поспешно ответила Лирамель. – Посмотрю издали.

Усмехнувшись, он кивнул и, взглянув в сторону опушки, махнул рукой: через зелено-коричневое поле неспешно ехали с десяток всадников, ведущих в поводу несколько свободных лошадей.

** *

Параман прибыл из Лаусенса около суток назад и, судя по докладам слуг, ни разу не покидал своих покоев и никого не принимал. Что-то явно происходило, и было очевидно: кузен очень хотел, чтобы Карл это понял и пришел к нему на поклон.

В отличие от остального замка, где стражников было больше, чем слуг, Зеленый коридор пустовал. Двое молодых палечников, поставленных у главных покоев скорее для вида, расслабленно переговаривались между собой. Завидев Карла, они нехотя подтянулись и, ничего не спрашивая, расступились. Параман не упускал случая лишний раз выказать себя хозяином положения и подчеркнуть, что ничего и никого не опасается. Разубеждать его Карл не спешил. За прошедшие полгода он сумел заметно укрепить позиции и перетянул на свою сторону почти треть тех, на кого кузен опирался много лет. Реформы, назревавшие в Королевстве последние столетия, пришлись по душе даже Совету. Все, кто умел хоть сколько-нибудь думать, понимали необходимость перемен, особенно в медицине, знания в которой из-за отсутствия школ и доступных библиотек были ничтожны и жалки. Травники передавали свои секреты только внутри семьи, лекари и повитухи брали не больше одного подмастерья, так что более-менее толковых врачевателей, способных справиться с горячкой, сделать несложную операцию при переломе или залечить рану, было в Королевстве мало, да и те в основном обслуживали знать. Простой народ справлялся сам или обращался к жрецам внешнего круга, хотя те ничего, кроме обрядов, совершать не умели и чаще калечили, а не лечили. Маленькая же артель Карла насчитывала пока чуть больше сорока человек, и некоторые из них, в частности Моврон, уже показывали хорошие результаты и могли через пару лет открыть собственные школы.

Трижды постучав в высокие двери, Карл на всякий случай отступил.

– Его Высочество изволили недавно выйти, – спустя пару секунд проговорил палечник, стоявший слева от двери. – А принцесса, возможно, не слышит: она выслала всех слуг, даже свою горничную.

– Вот как… – Карл задумчиво нахмурился и, благодарно кивнув стражнику, отпер двери. – Если герцог вернется, предупредите его о моем визите. Я подожду внутри.

Покои Парамана хотя и находились в Зеленом коридоре, где жили те из их Рода, в ком текла примесь Каэлов, были поистине огромны. Именно на это обстоятельство и ссылался герцог, объясняя тем, кто любил задавать вопросы, почему он выбрал апартаменты здесь, а не там, где полагалось находиться истинному сыну Ведущей линии.

Ни в первой, ни во второй гостевой спальне Али-Нари не было. Не нашел ее Карл и в зале, где она любила играть на своей маленькой арфе. Он заглянул даже в распахнутые настежь двери ванных комнат. И лишь когда, уже порядком встревоженный, повернул к кабинету, по его спине пробежал знакомый холодок.

«Укрой меня», – воззвав в глубину сознания, попросил он, замедляя шаг.

Скрипучий голос Главы Совета едва слышался из-за запертой черной двери, но был хорошо узнаваем. Подойдя вплотную, Карл прислонился к косяку и наклонил голову. Тарэм Каэл не наносил праздных визитов, с ним следовало держать ухо востро.

– Я предупреждал, – в тоне жреца слышалась нескрываемая угроза, – и делаю это снова, но в последний раз. Единственный шанс выжить для тебя – это стать его женой. Совету не нужны проблемы с еще одним поколением. Параман все понял в детстве, а вот ты – нет. Не послушаешься по-хорошему, оба погибнете. Если бы не твоя пустоцветность, я не колебался бы ни минуты, но природа дала тебе шанс, и Орден готов это учесть. Используй же его!

– Якир – Посвященный, – тихо ответила принцесса. – Неужели вы не можете повлиять на него сами? Прикажите ему, меня он не послушает!

– Не тебе рассуждать об этом, девочка! – гневно воскликнул Тарэм. – Ты сделаешь, что приказано, или не сделаешь – и отправишься вслед за отцом и матерью. Выбор за тобой.

Усмехнувшись, Карл навалился плечом на дверь. Скрипнув от внезапного напора, тяжелая створка подалась и медленно открылась.

– Оставьте-ка нас, Ваше Высочество, – резко бросил он, взглянув на испуганно застывшую возле широкого письменного стола девушку.

Порывисто кивнув, Али-Нари вышла из кабинета и, не оглядываясь, побежала в спальню брата. От пережитого ее трясло так, что несколько раз она споткнулась, едва не упав.

Тарэм взял себя в руки довольно быстро. Секундная растерянность на его лице сменилась бесстрастной маской.

– Итак, милорд, – встав напротив жреца, Карл пристально взглянул в его глаза и спокойно улыбнулся, – как вы объясните тот факт, что буквально секунду назад пытались расторгнуть заключенный между нами договор?

Тарэм не ответил.

– Быть может, позволите мне? – насмешливо продолжил Карл и, прищурившись, зловеще продекламировал: – «Тогда облечется властью отрекшейся от власти, и Десять содрогнутся перед ним. И никто не сможет остановить его, ибо будет он иметь право, подобно мне, над всеми потомками Тара, как сын от сына и король от короля. И кровь обагрит травы, и будет возвращено данное слово и разорваны узы клятвы».

Тарэм вздрогнул. Под его глазами легла тонкая сеть злых морщин.

– Нашел все-таки, – презрительно бросил он, сцепив костлявые пальцы. – Нет, Валлор, не поэтому! В этой части явно говорится о мужчине, и в настоящее время у вашего Рода остался только один человек, который мог бы подойти под пророчество – Параман. В его верности мы уверены.

– Да, – согласился Карл. – Но Арматей также сказал: «Мое семя будет восседать на троне, не нарушая чистоты крови, двадцать пять столетий, пока у короля не родится наследник – первый по слову смирения и последний, на ком будет лежать печать Договора. Великая тьма Севера пробудится при его жизни, и меч, напоенный кровью невинных, положит начало конца». Лирамель подходит под эти слова только тем, что родилась в неспокойное время, однако вы не можете знать точно, когда аллотары начали собирать войска. Не можете знать и того, когда они окрепнут настолько, что дерзнут напасть. Двадцать пятое столетие от Арматея еще не закончилось – осталось сорок лет. Возможно, человек, о котором пророчествовал король, просто не родился. А значит…

– Довольно, – грубо оборвал его жрец. – Что ты предлагаешь, Валлор? Тебе ведь известно, что Орден не отступит. Хочешь бросить нам вызов, как бросил твой отец?

Карл усмехнулся.

– Нет. Я предложу вам выход, который устроит нас обоих. Незачем проливать невинную кровь, когда можно этого не делать.

– Что ж, звучит обнадеживающе, – снисходительно произнес Тарэм. – Говори.

Скрестив на груди руки, Карл прислонился к столу. Эта часть была продумана им лишь однажды, поэтому предстояло импровизировать.

– Не буду скрывать очевидного, – начал он, на всякий случай проверяя, укрыты ли от жреца его помыслы. – Мои цели весьма близки к вашим: я положил полжизни на то, чтобы стать полезным для своей страны и народа. И не позволю этим трудам кануть в лету. Мне нужна власть. И власть я могу получить только через свою сестру, а следовательно, Лирамель должна быть в здравом уме и на троне. Однако и вы, и я понимаем, что она вряд ли примет Посвящение, и тем самым встанет на путь нашего отца, как вы изволили заметить ранее. Якир, как сын Ведущей линии и Посвященный, вступив с ней в брак, мог бы решить эту проблему. – Заметив, что жрец готов возразить, Карл предупреждающе поднял руку, прося его не перебивать. – Их брак не принесет Королевству наследника – это будет моей частью договора. Я – лекарь и обладаю многими знаниями, утерянными даже вами. Даю слово, что моя сестра не продолжит Ведущую линию. Что касается Али-Нари, то в брак с ней могу вступить я, и тогда Род угаснет естественным образом.

– А наследник? – резко спросил Тарэм, раздраженно теребя край черной мантии. – Кто наследует трон за вашей сестрой?

– Мы найдем ребенка, которого я смогу выдать за своего сына. Он и примет трон. О том, как сделать это, позаботится Орден. В конце концов, даже корону и ту можно просто перековать – я добьюсь, чтобы Лирамель как Глава Рода дала на это согласие. Линия прервется, но никто не будет знать, что она прервана. Таково мое предложение.

Глава Совета задумчиво покачал головой. Гнев его явно успокоился. Карл знал, что предлагал действительно хороший и безопасный вариант. В случае сомнений Ордену было легко все исправить.

– Мы подумаем, – после небольшой паузы сказал Тарэм, благосклонно улыбнувшись. – Пока ты нас устраиваешь, Валлор. Мы довольны реформами и твоими решениями. – Он еще немного поразмыслил, отстраненно глядя куда-то позади Карла, а затем добавил: – Можете передать принцессе, чтобы она забыла наш разговор. Что до предложения, я вернусь к нему чуть позже. Но вернусь обязательно. Жди нашего решения.

Выпрямившись, Карл слегка поклонился. Ответ Тарэма был практически согласием, но ради соблюдения формальностей он мог и подождать. Им всем очень нужно было время.

Из покоев Парамана они вышли вместе. Карл сразу же направился в Тронный зал, а Тарэм – в Святилище. Впрочем, в последнем Карл был не уверен: возможно, жрец летел прямиком к Параману – одобрение герцога Совету тоже требовалось. Кандидатура Карла устраивала их лишь до поры до времени, и он это понимал.

– Моврона ко мне. – На ходу отдав приказ зазевавшемуся офицеру, Карл протиснулся в приоткрытые двери зала и направился к кабинету. Его первый ученик и ассистент был единственным, кому он мог сейчас довериться.

Молодой человек явился спустя десять минут. Невысокий, подтянутый, он выглядел спокойным и невозмутимым.

– Прости, что побеспокоил так поздно, – почти искренне извинился Карл и жестом предложил ему присесть. – Дело очень деликатное. Мне потребуются твои помощь и молчание.

– Все что угодно, господин, – серьезно кивнул Моврон, слегка прищурив пытливые темно-карие глаза.

Карл прекрасно знал, что те, кого он отобрал в ученики, были преданы своему делу и могли отдать все за возможность перенять его опыт. Но только Моврон, потомственный лекарь, по-настоящему понимал, насколько важны были эти первые начинания для будущего Королевства. Их с Карлом совместные операции – сложные, подчас на грани возможного для того уровня знаний, который существовал в Малом Мире, – больше напоминали ритуальный танец.

– Не буду ходить вокруг да около, – пристально взглянув на ученика, сказал Карл. – Мне известно, что герцогу Параману вот уже с десяток лет прислуживает некий Хэсс, человек весьма сведущий в траволечении, но абсолютно нелюдимый и неподкупный. О вашей с ним дружбе я узнал не от герцога и не из праздного любопытства. Думаю, если объединить то, что мне известно о веществах, с его опытом, можно получить хороший результат.

– Вы хотите встретиться? – тихо спросил Моврон, похоже, ничуть не удивившись.

– Нет, всего лишь попрошу тебя передать ему письмо. Инициатива не должна исходить от меня, иначе герцог может воспрепятствовать нашему сотрудничеству.

Моврон понимающе кивнул:

– Хорошо, мой господин, как будет угодно.

Достав из ящика конверт, Карл встал и подошел к одному из стеллажей; немного подумав, взял пару баночек и отнес на стол, затем вернулся и взял еще одну. Не обращая внимания на недоуменное восклицание ученика, Карл развязал бечевки на банках и открыл бумажные крышки. Внутри склянок оказались аккуратно высушенные одиночные листья и веточки. Достав пару листочков из каждой, он бросил их в конверт, затем, черкнув на полоске бумаги всего одно слово, запечатал послание горячим воском и приложил к печати кольцо – тот самый перстень, что когда-то передал ему отец вместе с сестрой.

– Вот. – С довольным видом протянув Моврону конверт, Карл вернулся за стол и тяжело сел на место. – Только позаботься, чтобы письмо не попало в чужие руки. И ответа скажи не писать. Если поймет, пусть приходит после полуночи к ограде сада – с южной стороны, напротив башни.

Кивнув, Моврон осторожно взял письмо и тут же спрятал его за ворот камзола.

– И вот еще что, – подумав, добавил Карл. – Передай еще, что чем раньше наступит весна, тем больше шансов на богатый урожай. Холода и так слишком затянулись… Хотя я и не вижу в этом ничего непоправимого.

– Хорошо… – растерянно протянул Моврон. – Я запомнил.

– Ну вот и славно, мой друг. А теперь иди и выспись: до утра еще пара часов, тебе нужен отдых. Благодарю за верность и преданность, я этого не забуду.

Моврон коротко поклонился и, выйдя, закрыл за собой дверь. Подождав, пока стихнут его шаги, Карл откинулся в кресле и, положив ноги на стол, закрыл глаза. Ночь обещала быть бессонной.

«Ты станешь моим должником, Параман, – улыбаясь, подумал он, едва удерживая сознание на грани яви и сна. – И даже не поймешь, какую драгоценную услугу оказал Роду, думая о собственной шкуре…»

** *

Перевязав запястье, Параман тяжело поднялся и, молча поклонившись Тарэму, вышел из Святилища. Бессмысленные обряды, на которых он был обязан присутствовать как Посвященный Первого круга, давно уже стали обыденностью. По сути, от него не требовалось ничего, кроме пары капель крови и нескольких формул Призыва. Основная роль принадлежала Тарэму, но по лицу жреца трудно было понять, действительно ли он каждый раз слышал голос того, кому служил Орден, или только делал вид. Параман не принимал и не отрицал обе возможности – просто выжидал, когда завершится обряд, и уходил. Послушание Ордену являлось гарантией его личной безопасности. «Хочешь выжить – учись думать, – говорил ему отец. – Хочешь жить хорошо – учись предугадывать». И Параман научился. Пример покойного дяди был слишком нагляден, чтобы усомниться в намерениях и возможностях Ордена, поэтому он предпочел пойти так далеко, как только было дозволено. Ему это ничего не стоило, кроме некоторой свободы, да и то лишь на словах. На деле же среди причастных к власти свободы не имел никто, поэтому Параман не потерял ничего, а приобрел много. Все члены Совета и двор его поддерживали, а тем, кто был недоволен, приходилось считаться с большинством. В том числе – Карлу.

Вспомнив кузена, Параман недобро усмехнулся и ускорил шаг. Запястье неприятно ныло и пульсировало, но боль была уже настолько привычна, что не отвлекала. Требовалось решить, как обезопасить себя на будущее. Он понимал, что его кандидатура, в отличие от детей Лирдана, устраивала Орден безоговорочно, знал и планы Карла. Однако поддерживая кузена и открывая ему путь к власти, он рисковал даже больше, чем Глава Совета, поскольку мог стать ненужным и Ордену, и самому Карлу – не сразу, в будущем, но об этом нужно было задуматься уже сейчас. Действовать следовало осторожно и с оглядкой: не принимать ничью сторону и в то же время склонять чашу весов в пользу детей Лирдана. Лирамель стала для Парамана щитом, и лишаться этого щита не хотелось как можно дольше.

«Трудный выбор, – выйдя из темниц, подумал он и, повернув к залу Совета, на ходу кивнул отворившим двери стражникам. – Но сделать его придется».

В зале было тихо и почти темно. Сбоку от входа, тускло мерцая, горел двурогий золотой канделябр. Взяв со стены факел, Параман подождал, пока тот как следует разгорится, и, обойдя каменный стол, подошел к потайной двери. Два поворота ключа открыли проход к узкому темному коридору с почти отвесной, стертой за сотни лет каменной лестницей. Придерживая ножны, Параман перехватил факел и стал медленно подниматься. До рассвета оставалась еще пара часов – было время принять ванну и немного поспать.

– Нужно поговорить. – Голос, раздавшийся из темноты, до которой не дотягивался свет, гулким эхом отразился от холодных стен.

Параман остановился и, дотянувшись до стального кольца, вбитого в камень, вставил в него факел.

– И давно ты ждешь? – вкрадчиво спросил он, поднимаясь еще на несколько ступеней.

– Нет, – отозвался Карл. – Решил, что здесь будет безопаснее.

– Для кого? – Не сдержав улыбки, Параман убрал руку с рукояти.

– Для меня, – кивнул ему двоюродный брат, спускаясь навстречу. – Новости тебя не обрадуют.

– Если ты про Али, то у тебя все равно ничего не выйдет.

– Ошибаешься, – ответил Карл. Лицо его, спокойное и слегка надменное, в приглушенном рассеянном свете казалось высеченным из камня. – Мой отец видел многое… Со временем ты все поймешь. Но будь уверен, я следую по пути не с завязанными глазами, и забота о Ведущей уже давно не на твоих плечах.

– Даже так? – Скептически хмыкнув, Параман завел порезанную кисть за спину. – Это и есть твои новости?

– Нет. – Протянув руку, Карл раскрыл ладонь. Круглый черный камень, вставленный в тонкую серебряную оправу, выкованную в виде переплетающихся яблоневых ветвей, блеснул холодом. – Лирамель передала мне управление Тайной разведкой. С этого дня ты отстранен.

Параман недоверчиво прищурился.

– Ты делаешь ошибку, – тихо произнес он, надеясь, что голос не выдаст растерянности. – Я возглавлял безымянных много лет, мне доверяют. Совет будет недоволен.

– Совет смолчит, Парамани. Лирамель отвлечет их. Я знаю, что делаю. Скоро они сами приползут ко мне и будут умолять взять власть. И будь уверен, я не откажусь. Королевству давно нужна твердая рука. Род и так пал слишком низко. Еще немного, и всех нас просто уничтожат.

Чувствуя, как закипает в душе ледяная злость, Параман плавно отступил назад.

– В таком случае зачем тебе я? Играй своей игрушкой сам, а от меня будет больше пользы в вотчине.

– Пока не исчезнет опасность со стороны Тарэма и твоего кровавого прошлого, об этом не может быть и речи, – отрезал Карл. – Ничего личного – обычная предосторожность. Поэтому в твоих интересах всячески мне способствовать.

– А если я откажусь? – напряженно спросил Параман. – Ты не можешь управлять мною по собственному желанию, Валлор. Кем бы ты ни стал, как бы высоко ни поднялся, я – сын Ведущей линии. Ты мне неровня.

Карл тихонько рассмеялся:

– О да, сын Кайла, в этом ты прав: мы друг другу неровня. – Шагнув почти вплотную, он положил руку на его плечо и с силой сжал пальцы. – Ты сам выкопал себе яму, Параман. И будь уверен, если посмеешь забыть свой долг, я с удовольствием толкну тебя в спину.

– Вот, значит, как? И где же твое обещание? Не ты ли говорил Али, что не станешь использовать мою семью?

– Я солгал, – насмешливо ответил Карл, а затем, медленно поднявшись на ступень выше, добавил: – И на этом все, брат. Надеюсь, теперь ты дважды подумаешь, прежде чем делать выбор. Жаль, что сыну Рода приходится напоминать, в чем состоит его долг.

«Не тебе говорить о долге», – мысленно ответил Параман, заставив себя кивнуть – коротко и спокойно. Он не собирался терять остатки достоинства и выдавать свой гнев. Для ответного удара требовались холодная голова и трезвый расчет. Параман умел ждать – в этом он был похож на своего отца.

Подниматься вслед за Карлом он не стал: взяв факел, выждал минут десять, а затем спустился обратно в зал Совета. Нужно было сообщить Тарэму, что их лишили глаз и ушей. Ход Валлора требовал какого-то решения: они не могли от него зависеть.

Выйдя в вестибюль, Параман подозвал стоявшего на входных дверях Тори и велел ему идти к покоям сестры.

– С сегодняшнего дня не отойдешь от нее ни на шаг, – сообщил он удивленному офицеру. – Будешь ежедневно докладывать о каждом ее слове. Ясно?

Тори степенно поклонился:

– Как прикажете, Ваше Высочество. Почту за честь.

Миновав цепь коридоров, Параман вышел в левое крыло и, свернув в длинную галерею, ускорил шаг.

Сквозь высокие окна мелькали тени сада и чернильно-звездное небо. Стекла тускло поблескивали, бросая на широкие подоконники косые линии и высвечивая тени от неровных трещин в древнем истертом граните.

Параман понимал, что Тарэму ничего не стоило заглянуть в его воспоминания и узнать об их с Карлом беседе слово в слово, поэтому сознательно искажал услышанное и увиденное. Знания Ордена давались ему с трудом, но кое-что он все-таки мог, особенно когда гнев подпитывал силы и придавал уверенности. Некоторые умения помогали выжить.