Текст книги "Путь отречения. Том 1. Последняя битва (СИ)"

Автор книги: Анастасия Шевцова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 42 страниц) [доступный отрывок для чтения: 16 страниц]

Лорд Варута быстро завоевал ее доверие. Он был чистокровным сыном Ведущей Боковой линии и имел довольно прочные связи при дворе. Глава Совета заметно благоволил ему, неизменно выделяя на межродовых совещаниях и привлекая почти во все проводимые Орденом обряды, а Параман отзывался с большим уважением. Даже Карл одобрил бы ее выбор, решись Лирамель его сделать… Но она не решалась именно потому, что Якир был Посвященным. Несмотря на их взаимную симпатию и внутреннюю схожесть, мириться всю жизнь с вещами, которые претили ее убеждениям, Лирамель бы не смогла.

Из-за гобелена доносились приглушенные голоса. Вздохнув, она осторожно встала и подошла к потайной двери. Присутствие охраны в неурочный час настораживало: обычно лестницу проверяли после полудня, когда ей никто не пользовался.

Говорили двое: один явно спорил, а другой увещевал. О чем именно шла речь, разобрать не получалось. Вскоре голоса зазвучали тише, а затем и вовсе смолкли: говорившие ушли вниз.

«Снова что-то происходит, а я ничего не знаю», – недовольно скривив губы, с досадой подумала Лирамель и, тихонько отступив, повернулась и подошла к окну.

Светало. На выбеленный снегом сад, испещренный темно-синими тенями, ложились первые косые лучи. Искрились и переливались кривые ветви высоких кряжистых яблонь, а дальше, за оградой, чернел лес – бесконечное полотно, волнами уходящее до самого горизонта.

Прильнув лбом к холодному стеклу, она взглянула в ту сторону, где находились королевские усыпальницы. Лирамель знала, что Карл иногда наведывался на могилу отца: по его словам, там лучше думалось. Сама она в ту сторону не ездила: ей запрещалось появляться в восточной половине сада без сопровождения. Это был один из многочисленных и непонятных запретов, которыми снова окружил ее брат. Впрочем, наученная горьким опытом, она уже не спрашивала, что и почему, хотя порой, особенно в дождливые и свободные от учебы дни, чувствовала себя пленницей в собственном замке. Кроме Парамана, Али-Нари и лорда Якира, с ней почти никто не общался. Изредка удавалось перекинуться парой фраз с тетушкой Фалинор или с кем-то из многочисленной дальней родни, еще реже – с охраной и слугами. Офицеры держались подчеркнуто вежливо и настороженно, но отвечали строго по форме, а слуги, кроме юной Линни, или шпионили за ней, или старались держаться подальше. В Королевстве для Лирамель мало что изменилось, разве что прибавился страх за собственную жизнь. Эта земля все еще оставалась чужой, а воспоминания о Большом Мире уходили все дальше и дальше. Она словно зависла где-то между ними и потерялась в бесконечном одиночестве.

Надев теплое платье и стеганый, отороченный мехом, жилет, Лирамель мельком взглянула на часы, мерно тикающие над пылающим камином. До занятий с Параманом оставалось еще сорок минут, и она успевала подышать свежим воздухом. Короткие вылазки в башню служили ей небольшим утешением и помогали успокоиться. Пользуясь минутками свободы, она тайком глядела с высоты на сад и дорогу, ведущую от парадного входа к воротам и на внутренний двор за главным корпусом. Если удавалось встать с рассветом, Лирамель заставала построения и тренировки. Незадействованные в постовой службе стражники устраивали поединки, тренировали молодых кошек или повторяли основные строевые команды. Главный стопник Белого Замка присутствовал на этих учениях в обязательном порядке, раз в неделю к нему присоединялся и Параман. О чем он говорил, ей расслышать не удавалось, но по тому, как оживлялись офицеры, было видно, что его визитам рады.

За внутренним двором находились еще одни ворота – высокие и мрачные в отличие от ажурных садовых. Через них в замок пропускали обозы с продовольствием. Торговцы везли товар в обход холмов по круглосуточно охраняемой дороге, ведущей мимо деревень прямиком в Горгот. Она была намного длиннее, чем та, по которой ездили экипажи, и более сложная: постоянно петляла, а в особо дождливые дни кое-где и вовсе превращалась в месиво, так что обозы часто застревали и запаздывали. На этот случай в замке всегда держали запас продовольствия. Лирамель искренне не понимала, зачем нужны такие сложности и даже спросила у Карла, но тот не оценил ее порыв и велел не забивать голову пустяками. Этого оказалось достаточно, чтобы забыть о дороге. В конце концов, брат был прав: при том ритме, который он ей задал, у нее не оставалось свободного времени, чтобы отвлекаться на посторонние вопросы – она едва-едва успевала усвоить обязательный материал. За считанные месяцы Лирамель пришлось изучить и запомнить то, на что у многих уходили годы. В чем-то ей помогали знания из Большого Мира, особенно по точным наукам, но историю, Древний язык, баллады и военную теорию приходилось изучать почти с нуля. Впрочем, ее успехи были очевидны, разве что труды Боанолака давались пока с трудом. Объемные творения знаменитого историка, помешанного на малозначимых деталях, сводили Лирамель с ума. Она заставляла себя вчитываться в хитросплетения законов и традиций Десяти родов, но после устной сдачи Эликару тут же забывала прочитанное, благо Советник не мог проникнуть в ее сознание, чтобы увидеть, насколько прочно полученные знания осели в голове. Впрочем, он несколько раз пытался, но, судя по недовольно поджатым губам, терпел неудачу. Ворчливый пожилой Глава рода Квиста не жаловал ее – равно как и остальные члены Совета. Никто из них не воспринимал Лирамель всерьез – то ли еще надеялись избавиться, то ли Карл, который полностью взял власть в свои руки, представлял для них больший интерес.

Засмотревшись вниз, Лирамель потеряла счет времени. Холодный осенне-зимний воздух бодрил и кружил голову, выметая из мыслей обиду и тревогу. Невыносимо хотелось в сад. Было жаль, что Якир на время отменил их еженедельные вылазки в лес, сославшись на непогоду и срочные дела. Она скучала и по воле, и по нему самому.

– Ключ, Ваше Величество. Немедленно.

Услышав недовольный голос Парамана, Лирамель вздрогнула и так резко обернулась, что едва не упала.

Стремительно шагнув, кузен поймал ее за локоть и грубо рванул на себя – подальше от заснеженных каменных перил.

– Крайне безответственно, – уже спокойнее произнес он и, прежде чем она успела среагировать, сорвал с ее шеи цепочку с ключом. – Тебе, кажется, четко было сказано не пользоваться дверью без уведомления охраны?

Лирамель недовольно мотнула головой и, ухватив ключ, с вызовом спросила:

– Не слишком ли много запретов? Я вполне могу позаботиться о себе, тебе ли не знать?

Он беззвучно рассмеялся, но цепочку отпустил:

– Отдашь Карлу сама. Я доложу ему, что птичка периодически вылетает из клетки. Думаешь, твое внимание осталось незамеченным? – он небрежно указал в сторону двора. – Признаюсь, это было весьма умно – люди оценили. Особенно те, кто не разбирается в политике.

Смутившись, она не стала отвечать и, высвободив руку, вновь отошла к краю. Окна покоев Карла находились прямо под башней, довольно далеко внизу.

– Твое обучение скоро подойдет к концу. – Встав рядом, Параман положил широкую ладонь на перила. – Я передал все, что ты могла взять. Эликар тоже вполне доволен – мы недавно говорили. Так что если сдашь весной то, чему обучил тебя Якир, я подготовлю для Совета доклад.

– И что дальше? – не поворачивая головы, спросила Лирамель.

Кузен хмыкнул и вытер руку о подбитый коротким мехом плащ.

– Кто знает. По крайней мере, думаю, что твой брат выпустит тебя в свет. Ты – Глава Рода и его лицо. В этом Карл не сможет тебя заменить, хотя, вероятно, очень бы хотел.

Почувствовав внезапно возникшее между ними напряжение, Лирамель нахмурилась.

– Осторожнее, герцог, – подражая его высокомерному тону, нараспев произнесла она. – Вы забываетесь.

– Осторожнее нужно быть тебе, а не мне, дорогая. – В его голосе послышалась неожиданная улыбка. – Я в любом случае останусь в выигрыше.

Поежившись от холода, Лирамель молча повернула к арке и, кивнув ему, пошла к переходу.

– Если ты не против, я бы сегодня не занималась, – уже на лестнице сказала она, невольно замедляя шаг.

– Не против, – сухо ответил Параман, спускаясь следом.

– И не говори Карлу, что видел меня. Я больше не стану подниматься в башню. Даю слово.

– Это просьба или приказ? – пропустив ее в покои, поинтересовался он и, взяв ключ, сам запер дверь и опустил засов.

Лирамель заколебалась. Кузен любил играть словами, и понять его иногда было трудно. Он не давал ни единого намека на нужный ответ.

– Это приказ… как сыну Рода и просьба сестры к брату, – осторожно улыбнувшись, ответила она, внимательно вглядываясь в его невозмутимое лицо.

Параман тихонько хмыкнул и будто нехотя кивнул:

– Хвалю. Быстро сообразила. Что ж, будешь у меня в долгу.

– Из-за такой мелочи?

– Мелочи? – Наклонив голову, он испытующе посмотрел на нее. – Эта мелочь могла бы стоить тебе жизни. Но, видимо, судьбе пока угодно повременить.

– Ты это о чем? – не поняла она, забрав обратно ключ.

Скинув теплый плащ, Параман перебросил его через руку и, стряхнув налипший на сапоги снег прямо на белый ковер, неспешной тяжелой походкой направился в гостиную. Уже в дверях он обернулся и с какой-то непонятной ей злостью ответил:

– А спроси у своего брата. Если, конечно, ему не привиделось. В этих стенах всякое бывает. У страха глаза велики.

Удивленно моргнув, Лирамель наклонила голову, чтобы скрыть растерянность. Параману не следовало лишний раз убеждаться в своей правоте.

«Значит, ничего не случилось?» – мысленно спросила она у Карла и непроизвольно сжала в ладони ключ.

** *

Кристиан нетерпеливо мерил шагами комнату. Камин громко гудел, и высокое пламя металось из стороны в сторону. В приоткрытое окно залетали редкие мелкие снежинки, падали на пол и сразу таяли, оставляя на белом мраморе капельки воды.

Полтора года разъездов вымотали его до предела, и вот теперь все было кончено, а результат поисков нес для Лирамель еще большую опасность, чем вариант пророчества, который подсунул им Тарэм. Летопись, представленная Орденом в качестве первоисточника, как и подозревал Карл, им не являлась. Брат, как всегда, оказался прав. По его приказу во всех крупных городах Королевства были подняты архивы, Кристиан лично объехал библиотеки и убедился, что документы находятся в очень плачевном состоянии, но в их подлинности сомневаться не приходилось. Тем не менее большинство свитков уступало в возрасте пергаментам Ордена. И только в Пате удалось найти более ранний оригинал и с ним – свежий список, датированный зимой 3084 года. Последний был сделан покойным герцогом Керном Валлором, сыном их с Карлом двоюродного деда по отцу и двоюродного брата бабки Айраны. Разумеется, Кристиан провел необходимые исследования, благо опыт в палеографии[1] он имел немалый, но итог все равно оказался неожиданным: пергамент Ордена был намного моложе аналога в Пате. Кроме того, по всему выходило, что пророчество действительно относилось ко времени Арматея. Сам ли король произнес его или ему приписали эти слова, оставалось загадкой, но допускать такую вероятность Кристиан теперь мог – и это было очень, очень плохо. Намного хуже, чем страшилки, которыми пугал их Орден.

Непривычная тишина давила на уши. Остановившись, Кристиан посмотрел на дверь и, сев в кресло, требовательно позвонил в колокольчик. О его возвращении в замок, кроме брата, знали только несколько стражников и слуг. Лирамель он попросил пока не оповещать: ему хотелось прежде переговорить с Карлом, чтобы не сказать ей лишнего.

– Простите за ожидание, Ваше Высочество, – едва приоткрыв дверь, пожилая женщина глубоко поклонилась и, дождавшись позволения войти, выпрямила спину. – Мне приказали вас не беспокоить.

Вглядевшись в узкое скуластое лицо, Кристиан молча кивнул. За время, которое довелось провести в замке после коронации сестры, Хашша представила им с братом всех слуг, которым дозволялось входить в Белый коридор. Большинство из них родились в семьях, служащих Ведущей поколениями, но этой женщины Кристиан не помнил.

– Как ваше имя? – Зажав в руке колокольчик, он взглядом велел ей подойти ближе. – Откуда вы?

Оправив передник, служанка сделала несколько шагов и вновь остановилась.

– Я – Мэрис. Мэрис Валлор-Тэрма, дочь травника Рамиса из Вертама. Мой двоюродный племянник – подмастерье вашего брата, господин. Меня взяли ему в помощь.

О том, что Карл собрал по Королевству всех, кто мало-мальски разбирался в лекарском деле и был готов учиться, Кристиан наслушался во время своего странствования достаточно. Слухи разлетались быстро. Реформы, которые проводил новый регент, понимали пока только Советники да знать, а вот о том, что в стены Белого Замка, в свои личные покои, брат королевы допускал безродных, простой народ судачил на каждом углу. На лекарскую школу возлагали много надежд, особенно там, где врачей не было вовсе: в мелких деревнях и далеких от дорог захолустных вотчинах.

– И как успехи у вашего племянника? – Чувствуя, что аппетит пропал окончательно, Кристиан вздохнул и, наклонившись, бросил в камин тонкое обтесанное полено. Вместо радости и гордости успехи брата вызывали безотчетное раздражение. Это мерзкое чувство подтачивало и без того хрупкое доверие, которое еще оставалось.

– Он старается, мой господин, – осторожно ответила служанка. – Мой отец не учил его тому, что знает Его Высочество, но мальчик одержим новыми знаниями. У него и сейчас занятие: один из стражников был ранен на тренировке – всех сразу собрали.

Рассеянно покивав, Кристиан встал и, подойдя к окну, закрыл подмерзшую створку. Снег падал все сильнее, и тропинки сада уже полностью побелели.

– Мэрис, будь так добра, приготовь мне ванну, свари кофе и подогрей вина. Потом можешь быть свободна.

– Как вам будет угодно, – тут же откликнулась служанка и поспешно зашаркала в сторону ванной комнаты.

Стряхнув с подоконника холодные капельки, Кристиан устало вздохнул и, потянувшись, расстегнул жесткий ворот камзола. Если Карл брал в руки скальпель, ждать его скоро не следовало.

Теплая вода едва уловимо пахла сандалом. Маленькая кованая полочка на стене была сплошь заставлена пузырьками с какой-то мутной зеленовато-желтой жидкостью. Думая найти мыльный раствор, Кристиан откупорил самый большой и, плеснув на ладонь. К сандаловому аромату прибавился горький запах полыни. Отвар был настолько крепким, что заслезились глаза. Тихо выругавшись, Кристиан убрал склянку на место и сполоснул руку. Зачем брат хранил свои отвары в ванной, он не представлял. Впрочем, понять его всегда было трудно, особенно после смерти отца.

«Пусть хоть что теперь говорит – никуда не поеду, – потянувшись за перекинутым через высокий табурет полотенцем, подумал Кристиан. – Хватит с меня путешествий».

Как и ожидалось, Карл освободился только к полуночи. Осунувшийся и похудевший, он, казалось, даже постарел. Велев охране никого не пускать, брат напряженно поздоровался и, налив себе остывший кофе, знаком попросил Кристиана задернуть портьеры.

– Рад тебя видеть. – Сделав несколько глотков, он поставил чашку на столик. – Как я понимаю, ты все-таки нашел текст?

– Увы, да, – Кристиан кивнул и, достав из-за пазухи сложенный вчетверо лист бумаги, протянул брату. – Оригинал в надежном месте.

– Это лишнее, – Карл насмешливо улыбнулся. – Тарэм прекрасно знает подлинный текст. Даже я о нем догадывался, иначе не просил бы тебя затевать этот спектакль. Действия Ордена говорят сами за себя.

Нахмурившись, Кристиан сел напротив и скрестил на груди руки.

– И зачем в таком случае ты заставил меня исколесить все Королевство? – недовольно спросил он, стараясь скрыть раздражение. Постоянные недомолвки близнеца уже порядком ему надоели.

– Так было нужно… – задумчиво протянул Карл, разворачивая лист. – Иногда детали решают все. Я хотел знать, что видел Арматей и как это согласуется со всем остальным. Быть может, нашлись бы пересечения, которые могли подсказать…

– Ты о Втором пророчестве?

– Что? – оторвав взгляд от текста, Карл растерянно моргнул. – А… Нет. Да и потом, проклятие Морло и за пророчество-то считать нельзя: он был жрецом и говорил не от себя. Вопрос только, зачем и от кого. Если хочешь разобраться во всем, нужно искать ответ в прошлом – и намного дальше Первой Войны, где-то в самом начале… Только боюсь, у нас сейчас нет на это времени. Возможно, позже.

Видя, что больше все равно ничего не добьется, Кристиан развернул кресло к камину и вытянул ноги. За столько месяцев в седле он уже отвык от нормальной жизни: долгого сна, спокойного завтрака, размеренного режима… Оставалось надеяться, что на сей раз отдых будет продолжительным и братец не придумает, чем еще его можно занять, чтобы выслать из замка.

– Итак, – после получасового молчания произнес Карл. – Думаю, ты и без моих комментариев осознал ситуацию, в которую мы попали, верно?

– Не совсем, – честно признался Кристиан, повернув к нему голову. – Некоторые места мне не совсем понятны.

Улыбнувшись в бороду, брат сложил лист и, подавшись вперед, вернул его Кристиану.

– Лирамель только не показывай, – попросил он. – Не сейчас.

– Почему?

– Потому что ее брак с Якиром пока важнее, чем проблемы, с которыми мы не столкнемся в ближайший год. Ты ведь знаешь, что она должна пройти обряд Посвящения, – Карл скривил губы и, прищурившись, посмотрел на вальсирующий огонь. – Я понимаю, что Ветерок на это не пойдет, а Орден не будет терпеть вечно. Пока еще я сдерживаю Тарэма, но потом… – он запнулся, а затем быстро глянул на Кристиана и, понизив голос, сказал: – Якир устраивает глав всех Десяти родов, он верный подданный и прошел обряд еще в отрочестве. Конечно, Тарэм будет недоволен его чистокровностью, но Ордену придется пойти на компромисс. Это даст всем время, а время сейчас главное.

– Ты снова говоришь загадками, – недовольно заметил Кристиан, с трудом противясь навалившейся вдруг усталости.

– О, да, – кивнул Карл и тяжело встал. – Ладно, отдыхай. Ты проделал большую работу и многое повидал. Этот опыт тебе еще не раз пригодится. А насчет сестры – придет время, я сам ей покажу. Ну или она вынудит это сделать тебя. Пусть еще поживет спокойно – быть может, у Якира все же получится исполнить свою роль и отвлечь на себя внимание.

– Лорд Варута разделяет твои планы?

Скрестив руки, Карл подошел к камину.

– Он достаточно благоразумен, чтобы не озвучивать свое отношение к решениям Ведущей. Кроме того, тебе известно, что за ним стоит Параман. Герцогу необходимо исключить себя и сестру из династических планов Рода. – Усмехнувшись, брат задержал взгляд на огне и почти неслышно добавил: – Я его не осуждаю.

– Значит, не разделяет, – подытожил Кристиан, проведя ладонью по истертому бархату подлокотника. – Что ж, в конце концов, бремя, которое ему выпадет, не самое тяжелое. Думаю, ты бы многое отдал, чтобы поменяться с Лирамель местами, не так ли?

Удивленно взглянув на него, Карл приподнял брови и, не удержавшись, рассмеялся.

– Тебе действительно нужно отдохнуть, брат, – успокоившись, сказал он и, шагнув, задул стоявшие на каминной полке свечи. – Договорим завтра. Я хочу узнать подробности твоих визитов к Ауроку и в Сапфор: юг волнует меня куда больше севера.

– Вполне нормальные люди, – ворчливо ответил Кристиан, нехотя убирая от огня ноги и поднимаясь, чтобы проводить близнеца.

– Вот завтра и расскажешь, – примирительно ответил тот, неспешно направляясь к дверям. – Если смогу, приду к полудню – высыпайся. Я предупрежу стражу, чтобы никого к тебе не допускали.

– Премного благодарен.

Подождав, пока дверь за братом закроется, Кристиан вернулся к камину и сел в кресло. Несмотря на усталость, ему хотелось дождаться ужина, который с минуты на минуту должны были принести с кухонь. В дороге удалось только позавтракать, да и то на ходу, а вечером было не до трапезы: пока Карл отсутствовал, тетушка Фалинор учинила настоящий допрос о делах в Пате. По ее словам, Каэлы уже второе десятилетие пытались взять город под свой контроль, и Ведущую линию их настойчивость весьма тревожила.

Вспомнив вежливо-холодное приветствие племянника герцогини Тэоры, Кристиан наморщил лоб. Лорд Фирсар был молод, едва ли старше Якира, и с первого взгляда вызвал какое-то странное отвращение. В его поведении с теткой чувствовалась фальшь: создавалось впечатление, будто бы он и вправду обрадовался, если бы герцогини не стало. Впрочем, то, как Тэора с ним обращалась, тоже выходило за грань разумного: Фирсар, единственный близкий ей по крови родственник, находился во дворце на правах пленника, и покидать покои ему дозволялось только с разрешения тетки. Самым странным было то, что и Валлоры, и род Каэла, к которому Фирсар наполовину принадлежал, закрывали на это глаза.

– Да, я знаю, – нехотя ответила Фалинор, когда Кристиан поделился с ней своими наблюдениями. – Но лучше не вмешиваться. Тэора знает Каэлов и понимает, что те не упустят шанс продавить кандидатуру Фирсара на Совете Рода. Тарэм побеседует с кем надо, возможно, ему даже удастся уговорить и меня. – Отведя взгляд, она вздохнула. – У каждого из нас свои тени за спиной, поэтому иногда лучше просто не замечать того, что тебя не касается.

Спорить с ней Кристиан не стал, понимая, что она наверняка знала куда больше, чем могла сказать. Будучи женой Советника Эликара, тетя во многом была не свободна.

«Этот мир насквозь пропитан амбициями и ложью», – неотрывно глядя на спокойное пламя камина, Кристиан вдохнул сухой горячий воздух. Где-то далеко, за дверью, прозвучали быстрые шаги…

– Пустите! – не дожидаясь стука, крикнул он и уже привычным жестом расстегнул ворот камзола. Брат снова оказался прав: не прошло и двух лет, а он уже привык и к власти, и к тому, что она давала и отнимала. Несмотря на все свои недостатки, Королевство действительно стало его домом.

[1] ПАЛЕОГРАФИЯ – специальная историко-филологическая дисциплина, изучающая историю письма, закономерности развития его графических форм, а также памятники древней письменности в целях их прочтения, определения автора, времени и места создания. В палеографии разработаны специфические методы исследования (техника анализа графических данных, методика датировки рукописей по совокупности палеографических примет).