Текст книги "Путь отречения. Том 1. Последняя битва (СИ)"

Автор книги: Анастасия Шевцова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 42 страниц) [доступный отрывок для чтения: 16 страниц]

– Замечательно. Думаю, мы еще вернемся к этому разговору, Талор. – Карл как бы между делом взглянул на часы. – Встретимся за ужином. И мне, и вам будет удобнее дождаться Западной Тропы. Полтора года – небольшой срок, и я помогу скоротать его в более чем приличных условиях.

– Буду благодарен. – С видимым облегчением кивнул тот, – на этом конце земли у нас почти нет людей, опереться не на кого.

«Почти?» – Опустив взгляд на дощатый пол, Карл скрыл пробежавший вдоль позвоночника холодок. Оговорка была случайной, Каэл явно нервничал. Следовало действовать быстро и решительно. Будь Карл на месте Тарэма, непременно бы все проверил – как-никак, речь шла о судьбе ставленника, а пока Лирамель дышала, Глава Совета не позволил бы ему взойти на трон. Сын Кайла нужен был Тарэму живым – только так Совет мог удержать власть и безболезненно прервать Ведущую линию.

Обратно Карл шел, уже не чувствуя взгляд в спину, хотя Посвященный наверняка смотрел. Теперь дело оставалось за малым – напомнить Полу про удобрения. Убийство посланника должно было выглядеть правдоподобно, равно как и его последние воспоминания – авария вполне годилась.

Едва заметно улыбнувшись, Карл затуманил разум и почти с радостью погрузился в давно забытые детские воспоминания. Прошлое до сих пор служило ему надежным щитом.

** *

В остекленевших мутно-болотных глазах Главы Совета и Верховного Жреца Ордена отражалась одинокая свеча.

– Можешь сказать, что я принимаю это предложение. – Скривив бледные губы в подобие улыбки, Тарэм крупно вздрогнул и, будто очнувшись, смежил веки. Из его груди вырвался короткий смешок.

– В чем дело? – Поставив нетронутый бокал на столик между двумя креслами, Параман с подозрением прищурился. Он помнил старика еще в то время, когда поседевшие волосы хранили следы рыжины, присущей всем Каэлам. Тарэм был старше даже его покойного деда.

– Твой дядя оставил небольшой сюрприз, – обнажив абсолютно ровные желтые зубы, жрец взмахом руки погасил свечу. – Жаль, не доведется поглядеть на этих выродков. Думаю, ты не станешь возражать: к Ведущей они все равно не имеют отношения, а Валлоров в последнее время и так развелось предостаточно. Двумя больше, двумя меньше.

Параман равнодушно отвернулся к догорающему камину.

– Меня интересует только девочка, – напомнил он. – Рисковать я не намерен: ваши угрозы ничуть не лучше перспективы нарушить традиции.

– Она мертва, – спокойно ответил Тарэм. – Я уверен в этом, но для твоего спокойствия мой посланник убедится во всем лично.

– Сколько времени вам еще понадобится? – не скрывая недовольства, поинтересовался Параман. – Месяцы? Годы?

Глава Совета пожал плечами.

– Не думаю, что так долго. Талор сообщил, что сын Лирдана владеет кое-какими навыками… Но так мастерски подделать воспоминание и эмоциональный отклик без пролития крови не сможет никто, а он даже не Посвященный. Однако проверить нужно, тут ты прав. Когда дело касается Валлоров, проверять нужно все.

– Весьма лестно, – улыбнулся Параман.

Тарэм не ответил. Наклонившись вперед, он тяжело встал и, хрустнув коленями, не спеша подошел к двери. Темная мантия тянулась за ним, цепляясь за белый ворс ковра, будто гигантская тень.

– Будь твой отец жив, – уже в дверях обернулся жрец, подняв внутренний засов, – он бы обрадовался новостям.

– К счастью, вся радость достанется мне одному, – не дрогнув, процедил Параман, растянув губы в вежливой улыбке. – Доброй ночи, Тарэм.

Оставшись наконец в одиночестве, Параман тихо выругался и, взяв бокал, залпом допил теплое кисловатое вино.

«Как же не вовремя, – с досадой подумал он, глядя на перебегающие с уголька на уголек искорки. – И родилась некстати, и с дороги ушла, когда не нужно… Действительно, сплошное проклятие».

О сне на ближайшие дни следовало забыть. Теперь, когда приговор был озвучен и стал неизбежен, Параман мог продумать дальнейшие шаги. Восковое лицо новорожденного сына, которое он не мог забыть даже спустя столько лет, служило немым предупреждением и укором. Допускать те же ошибки было бы безумием, равно как и ждать от судьбы милости – уж что-что, а этого Параман никогда не видел. На чудеса могли надеяться глупцы и женщины, он же привык опираться только на факты и собственные силы.

«Пока разведка не предоставит мне труп отца или то, что от него осталось, Лаусенс так и будет пустовать», – поразмыслив, решил он и, взяв с камина писчие принадлежности, размашистым витиеватым почерком написал несколько слов управляющему вотчиной. Тот знал, что нужно делать.

Выйдя из коридора в галерею, Параман хмуро взглянул на застывшую у проема стражу. Как минимум двое из четверых являлись соглядатаями Тарэма, и пока что избавиться от них, не привлекая внимания жреца, было невозможно.

«Нужно больше людей, – неторопливо повернув в сторону внутренних лестниц, Параман коснулся рукой шершавых каменных перил. – Надежных людей, на которых можно положиться и которые не вызовут подозрений…»

Остановившись, он обернулся и задумчиво посмотрел на высокие двери, ведущие в покои сестры. Али-Нари уже с месяц гостила в Горготе вместе с тетушкой Фалинор – это был хороший предлог повидать Лафаста. Генералу можно было доверять, по крайней мере, относительно благонадежности его людей. Кроме того, Али уже достигла брачного возраста, и Род вполне мог поднять вопрос о ее будущей партии с лордом Варута: Якиру следовало заканчивать обучение и набираться опыта. В одиночку отстаивать интересы Ведущей перед Советом Параман не хотел и не собирался.

Глава 2

3129 год по исчислению Малого Мира. Горгот / 1979 год от Р.Х., Греция

Кристиан встречал брата вместе с адвокатом – невысоким полным мужчиной с куцыми усами и блестящей залысиной над покатым лбом. Уильям Вуллис держал в городе небольшую адвокатскую контору и был человеком довольно известным. Кристиан знал его с детства, поскольку тот вел все семейные дела еще при отце.

– Не волнуйтесь. – Видимо, заметив, с каким напряжением вглядывался Кристиан в табло, адвокат ободряюще похлопал его по спине: – Это дело мы замнем быстро и без последствий. Я уже знаю, как все решить. У полиции нет оснований выдвигать какие-либо дополнительные обвинения. Действия Карла по закону штата укладываются в понятие «самооборона». Если бы он не пытался защитить себя, то на месте аварии оказалось бы два трупа вместо одного. Что касается Андерса, то после дачи показаний от него отстанут. – Уильям тихонько хмыкнул и добавил: – С Карлом все в порядке, а уж что там и как, нас с вами совершенно не касается, это его дела.

Кристиан покачал головой. Он уже достаточно успокоился. Вуллис был прав: главное, все обошлось, и брат остался жив. По телефону Хранитель вообще не упомянул о проблемах с полицией, лишь рассказал, что он, его приятель и Карл, решивший прокатиться с ними за компанию, попали в аварию. Сам Андерс отделался сотрясением и легким испугом, Карл несколько дней провел в больнице, а вот третий пассажир скончался еще до приезда медиков. Кристиану и в голову не пришло спросить, от чего именно тот умер, и уж тем более он не думал, что брат имел к этому какое-то отношение.

Минуты текли томительно. Рейс задерживался, и Кристиан все чаще поглядывал на часы. У Лии должны были скоро закончиться занятия. Несмотря на то, что школа находилась недалеко от дома, сестра никогда не возвращалась одна – Карл следил за этим очень строго.

Вспомнив, как радовалась Лия, когда узнала, что брат приедет на день раньше, Кристиан не сдержал улыбки. О причинах его возвращения он говорить не стал – побоялся истерики. За прошедшие дни сестра извела его бесконечными вопросами и предчувствиями. Впрочем, от истины она оказалась недалека: в конце концов, с Карлом действительно случилась беда.

Тихое восклицание Вуллиса заставило Кристиана сосредоточиться. Вглядевшись в пестрый поток выходящих навстречу людей, он наконец заметил знакомую фигуру.

Карл шел медленно и тяжело, будто через силу переставляя ноги. Увидев их, он махнул здоровой рукой и болезненно поморщился. Под черными, спутанными волосами белел бинт, а рассеченная бровь и темно-бордовый кровоподтек на щеке были так заметны, что некоторые люди опасливо оглядывались.

– Ты еще и руку сломал? – ответив на скупое приветствие, недовольно проговорил Кристиан и осторожно тронул его за плечо чуть выше гипса. – Как тебя отпустили-то вообще?

Карл натянуто улыбнулся.

– Я был очень убедителен, – спокойно ответил он и, решив, что сказал достаточно, полностью сосредоточился на вопросах адвоката. Про Лию брат спрашивать не стал, лишь хмуро взглянул на часы и, с трудом сев в машину, отвернулся к окну, нахохлившись, будто старый ворон.

Устроившись рядом, Кристиан вздохнул и откинулся на спинку. Реакция близнеца была предсказуема: любое отступление от своих инструкций Карл всегда воспринимал как личное оскорбление.

Дернувшись, машина плавно покатила вперед. Замелькали мимо дома и редкие деревья, блеснуло где-то вдалеке море с росчерками белых барашков…

– Может, заедем в клинику? – успокоившись, осторожно предложил Кристиан, надеясь как-то разрядить обстановку.

– Можно, – коротко ответил близнец, не поворачивая головы. – Все равно должен предупредить… Работать я пока не смогу. – Он вздохнул, а затем тихо добавил: – Займусь другими делами. У нас осталось слишком мало времени.

– Ты о чем?

Дернув плечом, Карл молча откинулся на сиденье и прикрыл глаза.

Двухэтажное приземистое здание было щедро залито солнечным светом. Белые каменные стены, впитав полуденный жар, сияли так, что слепило глаза, а в закрытых окнах отражалось синее небо с редкими, иссохшими от зноя облаками.

– Идем со мной, поможешь, – неожиданно сказал Кристиану брат и, обратившись к Вуллису, добавил: – Уильям, подождите нас полчаса, я постараюсь не задерживаться.

В отличие от Лии, которая бывала в клинике довольно часто и даже иногда присутствовала при несложных операциях, Кристиан попал в нее только однажды, да и то в качестве пациента – с приступом острого аппендицита. Карл, который как раз был на дежурстве, сам его и оперировал, хотя из-за этого ему пришлось выдержать короткий бой с главным хирургом. Впрочем, Кристиану тогда было все равно, кто и как избавит его от боли.

Брат зашел через приемный покой и сразу же свернул в свое отделение. На ходу накинув поданный медсестрой халат, Карл попросил ее проводить Кристиана в кабинет главного врача.

– Напишешь за меня заявление, – коротко объяснил близнец, неловко застегивая пуговицы левой рукой. – Дату пока не ставь.

Кристиан кивнул. Белые стены и запах больницы действовали на него угнетающе.

– Мистер Валлор, сюда, пожалуйста, – чуть ли не кланяясь, заторопилась девушка, поглядывая на него с интересом и в то же время с какой-то опаской. – Вот, тут образцы есть… – Усадив его за широкий полупустой стол, она подала ручку и стопку бумаг, часть из которых уже была заполнена чьим-то неровным почерком. – Не торопитесь, я подожду и, если потребуется, подскажу.

Подсказывать Кристиану не пришлось: работать с различной документацией ему было привычно.

– Мне подождать здесь? – Протянув готовые бумаги, он встал и вопросительно посмотрел на девушку.

– Поскольку других указаний не было, я могу проводить вас к брату, – чуть помедлив, ответила она, опустив взгляд в пол.

«Указаний?» – мысленно повторил Кристиан, слегка нахмурившись. Зная характер близнеца, он уже давно перестал удивляться тому, с каким беспрекословным подчинением относились к нему окружающие, но именно сейчас почему-то стало неприятно. Брошенное Карлом замечание о времени тревожило куда больше странной истории с аварией. Было похоже, что брат так и не оставил опасных мыслей и продолжал раздумывать над тем, чтобы покинуть Большой Мир.

Идти пришлось довольно долго. Выдав Кристиану халат, девушка проводила его в противоположное крыло и, осторожно постучав в свежевыкрашенную дверь, заглянула и спросила, можно ли ему войти.

– Пригласи, конечно, – раздался мягкий баритон. – Бумаги подпишу позже, это подождет.

В небольшой светлой палате было по-домашнему уютно и на удивление прохладно. Кроме капельницы, стоявшей возле приподнятой постели, ничего вокруг не напоминало о больнице.

– Все-таки близнецы – удивительное явление. – Старик, полусидевший на кровати, улыбнулся и посмотрел на Карла таким благодарно-теплым отеческим взглядом, что Кристиан почувствовал, как проснулась в душе давно забытая детская обида. После ухода отца рана от потери так и не затянулась. Если бы не брат, он вряд ли бы смог смириться. Карл оставался его единственной опорой, пока они не нашли на пороге сестру и прощальное письмо. С того дня Кристиан остался один. Связь между ним и братом, казавшаяся ему незыблемой, была порвана младенческой рукой легко и безвозвратно.

– Так и есть, Георгиос, – отозвался Карл и, подозвав Кристиана, коротко представил их друг другу.

– Вам нужно лучше следить за братом, – полушутя заметил старик, слегка прищурив воспаленные, лишенные ресниц глаза. – Ломать такие руки – преступление.

– Постараюсь, – ответил Кристиан, выдавив вежливую улыбку. – Хотя порой это очень трудно.

Взглянув на часы, Карл тяжело встал.

– Нам пора, – на выдохе сказал он. – Надеюсь, недели через две, как вернусь, вы уже будете на ногах.

– Буду, куда денусь, – хирург как-то невесело усмехнулся и махнул рукой на дверь. – Иди уже, иди. Хотя на твоем месте я бы полежал день-другой: нужно себя беречь.

– Дома отлежусь. – Подойдя к Кристиану, брат взял его под локоть и, не прощаясь, вывел из палаты.

** *

Мелкие соринки были отчетливо видны на светло-бежевом потертом полу. Забытая кем-то ручка одиноко жалась к обшарпанной стене, усыпанной солнечными зайчиками от распахнутых настежь окон. Со двора доносились голоса окончивших занятия первокурсников и высокий недовольный тенор преподавателя, перекрывающий общий гомон.

– Не может быть! – Откинув назад темные вьющиеся волосы, Аника громко захохотала, совершенно не обращая внимания на заинтересованно оборачивающихся лицеистов. – Вот это да! Уж от кого-кого, а от тебя не ожидала! Карл небось убьет теперь своего братца, а потом заодно и этого героя. А я-то думаю, от чего это ты сегодня такая загадочная!

Досадливо поморщившись, Лия положила локти на подоконник и взглянула в окно. Самолет Карла должен был уже приземлиться, а до конца занятий оставался еще урок. Если бы не доклад, к которому она готовилась больше месяца, да не отчаянное вранье Кристиана, убеждавшего, будто все хорошо, Лия вообще бы не пошла на занятия. Но обременять и без того встревоженного брата своим присутствием ей не хотелось. Хотя о том, что с Карлом что-то случилось, она узнала куда раньше утреннего звонка дяди Пола: еще с вечера предчувствие не давало нормально дышать, поэтому ночью Лия почти не спала.

– Эй, – Аника настойчиво помахала ладонью перед ее лицом. – Ты меня вообще слышишь?

Вздрогнув, Лия кивнула и неуверенно улыбнулась. Подруга, как и все выпускники их потока, была старше ее почти на три года. Они знали друг друга еще с гимназии, куда Лия поступила в восемь лет, успешно сдав экзамены за освоенную дома начальную школу. Аника тогда стала первой и единственной, с кем ей удалось сойтись на равных.

– Подожди… – Заметив Марка, который уже подошел к свежевыкрашенной белой скамье, Лия слегка отстранилась. Щеки тут же стали горячими.

Перегнувшись через подоконник, Аника прищурила карие глаза.

– О, да это же Хэмали! Его брат учился в предпоследнем классе, когда я в школу пошла. Высокий такой, кучерявый. Ему всегда речь говорить поручали… – Она запнулась и чуть тише добавила: – Кажется, он утонул полгода назад. Я слышала от кого-то. Жалко.

– Что? – Лия нахмурилась и невольно взглянула на Марка, который уже уселся на лавочку и раскрыл книгу. Он пришел почти на час раньше.

– Утонул, – повторила Аника. – Не помню, как его звали, но видный такой был. Младший на него похож, только повыше и посмуглее. Их отец когда-то с моим работал, а потом бросил все и уехал к себе на родину, в Турцию. Вроде как у него там другая семья была. Я помню, мать тогда с теткой месяц эту историю обсуждали.

Лия с грустью улыбнулась и, выпрямившись, приобняла подругу за плечи. Ее болтовня – это единственное, что хоть как-то отвлекало от тревожных мыслей. Марка было действительно жаль, но ни о ком, кроме брата, думать не получалось. Две недели разлуки казались бездонной пропастью. Лия чувствовала, что повзрослела за них больше, чем за пару лет.

– Давай прогуляем? – неожиданно предложила Аника, мельком оглянувшись на прошедшего мимо учителя. – Самое главное уже сдали, а еще урок в этой жаре я просто не выдержу.

– Можно. – Задумчиво поджав губы, Лия посмотрела на часы. – Хочу быть дома к приезду Карла… Если поторопиться, то успеем.

– А как же твой герой? Я думала, мы к морю сходим.

Заметив, что Марк смотрит на них, Лия приветливо махнула рукой и, не сдержавшись, смущенно улыбнулась.

– Ты забегаешь вперед, Ани. – Ее голос прозвучал на удивление ровно. – Он просто знакомый. Я попросила его проводить, потому что Кристиан не смог, а ты знаешь, как отреагирует Карл, если… – Она замолчала, подбирая слова, а затем пожала плечами: – Если узнает, что я шла без сопровождения. Не хочу, чтобы он нервничал из-за меня сегодня.

Аника выразительно закатила глаза:

– Карл, Карл, Карл! Всюду и везде твой Карл! У него с головой не все в порядке: туда не ходи – упадешь, сюда не ходи – заболеешь, этого не делай – поранишься! Как можно такое терпеть? Ты же уже не ребенок, а он тебе не отец!

«Он для меня больше, чем отец и ближе, чем мать», – мысленно возразила Лия, заставив себя успокоиться. Доказывать что-либо Анике было бесполезно: она всегда оставалась при своем мнении.

– Хватит, Ани, – тихо попросила она. – Хватит… Пойдем вниз.

Они вышли из лицея, когда прозвенел звонок, и тут же побежали, смеясь и обгоняя друг друга.

Увидев ее, Марк закрыл книгу и, улыбнувшись, встал.

– Думал, придется подождать, – сказал он. – Домой?

Лия кивнула и, представив Анику, вновь посмотрела на часы. Желтый кружок циферблата показывал почти половину второго.

– Самолет должен был приземлиться двадцать минут назад, – сказала она. – Думаю, успеем.

До дома шли молча. Марк старался держаться поодаль и почему-то все время оглядывался по сторонам. Аника украдкой наблюдала за ним, старательно пряча саркастическую улыбку. Было видно, что ей хотелось о чем-то спросить, но она сдерживалась. Уже у самой калитки подруга взяла Лию за локоть и, поцеловав в щеку, прошептала:

– Позвони завтра – все равно ведь не придешь.

Лия сбивчиво попрощалась. Она и вправду не собиралась отлучаться из дома в ближайшие дни: ей хотелось побыть с братом.

– Похоже, мы их все-таки опередили. – Марк легонько толкнул плетеную дверцу и, не спрашивая, шагнул на тропинку. – Кристиан попросил побыть с тобой, пока они не приедут, если ты вдруг решишь вернуться пораньше.

– Я уже догадалась. – Знаком попросив не закрывать калитку, Лия обошла его и, достав ключ, не глядя вставила в замочную скважину.

Громкое жалобное мяуканье, раздавшееся одновременно со щелчком замка, не предвещало ничего хорошего. Открыв дверь, Лия брезгливо поморщилась.

– Бама, стой! – крикнула она вслед бросившемуся прочь лохматому рыжему коту. – Снова налил на коврик! Карл с тебя шкуру спустит!

– Он под диван забился. – Марк весело глянул на нее и перешагнул порог. – Достать?

Резкий скрип тормозов заставил обоих испуганно вздрогнуть. Метнувшись обратно к двери, Лия выбежала на крыльцо и неподвижно застыла. Сердце билось так часто, что дышать получалось через раз.

Первым из машины вышел Вуллис, вслед за ним показался Кристиан. Что-то сказав водителю, он открыл пассажирскую дверцу и, протянув руку, помог Карлу.

Увидев, что брат пошатнулся, Лия машинально вцепилась в деревянные перила. Даже с крыльца было видно, что он едва держался на ногах. Повязка вокруг его головы съехала в сторону, а перебинтованная рука даже издалека казалась почти белой.

– О, Господи, – почти беззвучно прошептала Лия, оседая на дощатый пол. Перед глазами мелькнули размазанные темные круги.

Испуганно вскрикнув, Марк подхватил ее и помог лечь.

– Что с тобой?

Услышав быстрые шаги и встревоженно-гневный оклик Карла, она попыталась приподняться, но не смогла. Слабость и холод накатывали волнами, все глубже и глубже погружая мир в тихую тьму.

– Отойди, быстро! – Почти отшвырнув Марка в сторону, брат приподнял ей голову, давая сделать вдох. Его широкая ладонь под ее затылком едва заметно дрожала, но темнота сразу же отступила.

– Проводи мистера Вуллиса в дом, – спустя пару секунд уже совершенно спокойно произнес Карл, взглянув на неподвижно застывшего поодаль Кристиана. – И принеси воды и мою аптечку… Все в порядке.

Лия приоткрыла глаза и попробовала поднять руку. Собственное тело все еще казалось ей чужим и слушалось с трудом.

Тяжело сев на дощатый пол, Карл помог ей сесть и осторожно обнял.

– Прошу прощения, мистер Хэмали, – не оборачиваясь, тихо произнес он. – Благодарю, что позаботились о моей сестре. Рад знакомству.

– С ней все будет в порядке? – глухо спросил Марк, переминаясь с ноги на ногу.

– Да-да, это обычный обморок. Можете не беспокоиться.

– Тогда я, пожалуй, пойду.

– Всего доброго. – Так и не взглянув на него, Карл взял Лию за руку и на мгновенье замер, измеряя пульс. Тревога в его глазах медленно гасла, уступая место усталости. – Давно я так не бегал, Ветерок. – Наклонившись, он слегка коснулся губами ее лба. – Напугала.

Глубоко вдохнув, она осторожно поднялась, стараясь не опираться на его руку. Мимо, прижимаясь брюхом к полу, просеменил Бама. За ним, брезгливо поддев ногой мокрый коврик, отчего тот вылетел за порог прямо на ступеньки, вышел Кристиан. Молча передав брату аптечку, он спустился и направился к калитке: уходя, Марк так ее и не закрыл.

– Тебе лучше немного полежать, – настойчиво кивнув в сторону двери, Карл подождал и добавил: – У меня были небольшие неприятности. Один из пассажиров погиб на месте, у него в крови нашли наркотики, поэтому у полиции возникли вопросы.

– Ты его знал? – Послушно шагнув внутрь, Лия сняла обувь и нашла ногой тапочки.

Карл мотнул головой:

– Нет. Случайный попутчик.

Содрогнувшись, Лия со страхом взглянула на кровоподтек на его лбу и, закусив губу, промолчала.

– Не волнуйся, просто сдвинулась повязка, – спокойно сказал брат и подтолкнул ее в сторону спальни. – Иди, закончу с делами – поговорим. Я больше никуда без тебя не уеду, обещаю.

Кивнув, Лия скупо поздоровалась с сидящим на диване Вуллисом и поспешила в свою комнату. Ей нужно было успокоиться.

* * *

Откинув одеяло, Якир рывком встал и натянул вычищенные накануне сапоги. Разглаженный белый камзол, висевший на стуле, в полумраке казался серым, а идущие вдоль рукавов синие полосы – траурно-черными.

Вокруг было тихо. Сквозь полупрозрачные занавески между топчанами просачивался на выбеленный дощатый пол пасмурный рассвет. До утренней тренировки оставалось еще почти два часа и уставшие после череды экзаменов офицеры спали так крепко, что не слышали ни низкого колокольного гула, поднимавшего младшее звено на занятия, ни отчаянных петушиных воплей, доносившихся из расположенного в кухонном дворе курятника.

Крадучись подойдя к дверям, Якир приоткрыл левую створку и выскользнул из спальни.

– И снова Валлор. – Увидев Якира, дежурный ручник злорадно усмехнулся и потянулся к заткнутой за пояс штрафной книге. – Я погляжу, нравится вам, Ваше Высочество, выскребать конюшни. Видать, наследственное: как-никак, Варут только этим и славится.

Мельком оглядев широкий сводчатый коридор, Якир остановился и, скрестив на груди руки, задумчиво оглядел дежурного. Ривмани, щуплый долговязый офицер, был старше его лет на семь и окончил последнюю ступень прошлой осенью, оставшись в звании резервного ручника[1], поэтому выше надзирателя или «няньки», как таковых называли, подняться без особого приказа уже не мог. И, видимо, не хотел.

– Ты бы поосторожнее, Ривмани, – предупредил Якир. – Мы тут все равны, однако за стенами Горгота жизнь не заканчивается. Я ведь и припомнить могу.

– Я тоже, – осклабился офицер. – Давай-ка ты три денька хвосты скакунам покрути, может, повежливее станешь.

– Это – нарушение правил, не превышай свои полномочия.

– Ты вышел из корпуса раньше побудки, я могу назначить любое наказание, – ручник пожал плечами. – Не нравится – иди к Лафасту, посмотрим, что он скажет. Особенно после всех твоих прошлых выходок и стопки объяснительных.

Подавив неприязнь, Якир молча повернулся и зашагал в сторону учебной части.

– А ну стой, Валлор! Вернись в корпус! Это приказ!

Тяжелые быстрые шаги за спиной заставили прибавить хода. Останавливаться он не собирался, равно как и продолжать нелепый разговор с человеком, потерявшим голову настолько, чтобы не думать о последствиях и за щепоткой власти забыть о законе.

– Стой, я сказал. – Схватив за плечо, Ривмани толкнул Якира к стене и, вытащив меч, угрожающе навис, сузив и без того раскосые черные глаза.

Резко выбросив руку вперед, Якир ударил его под дых и, выбив клинок, перехватил рукоять.

– По закону Арматея, поднявший оружие против сына Ведущей линии без соизволения совета Рода или Главы Рода должен быть усечен мечом или повешен. – Прижав лезвие к худой шее ручника, Якир несколько секунд смотрел в расширенные от страха зрачки, а затем отвел меч и требовательно протянул руку: – Штрафную.

Ривмани сглотнул и попятился.

– Я доложу генералу! – сипло ответил он. – Тебя исключат сегодня же.

– Штрафную, – спокойно повторил Якир. – Или мне придется воспользоваться своим правом в полной мере. Я посвящен в Орден и смогу показать каждую секунду нашего разговора. Будешь отвечать перед судом моего Рода и умрешь, как собака.

Вынув из-за пояса кожаную книжицу, Ривмани швырнул ее на пол.

Якир нахмурился и покачал головой.

– Подними и отдай как подобает, офицер, – потребовал он.

– Безусый мальчишка, – зло плюнул ручник и, подняв штрафную, протянул его Якиру. – Поступить-то ты поступил, да только чина тебе не видать: генерал не смотрит на ваши титулы. Так и останешься палечником[2].

– Благодарю, офицер. А теперь можете быть свободны. Продолжайте вашу службу.

Вернув Ривмани оружие, Якир развернулся и продолжил путь. От едва сдерживаемого гнева его трясло. За время учебы в стенах Академии ему не впервые приходилось сталкиваться с откровенным унижением. За прошедшие после убийства короля Лирдана годы древние табу ощутимо пошатнулись – Совет добился желаемого. Теперь тех, кто еще пятнадцать лет назад не посмел бы поднять взгляд, приходилось ставить на место угрозами и оружием. Власть Ведущей становилась все слабее.

– Палечником, значит, останусь… – зло прошипел он под нос, быстро сбегая с крутых ступеней. – Это мы еще посмотрим. Не для того я столько терпел!

В учебном корпусе было еще пусто, только три служанки, что-то тихо напевая, с тряпками и швабрами важно расхаживали вдоль распахнутых окон. На улице уже рассвело, и серый преддождливый туман клубился над широкими подоконниками.

Заметив Якира, пожилая женщина поставила ведро на пол и поклонилась, две остальных, совсем молоденьких, переглянулись и последовали ее примеру.

– С добрым утром. – Чуть улыбнувшись, Якир прошел мимо и свернул к кабинету Главного стопника. В отличие от Ривмани, тот уже наверняка знал о скором приезде герцога и решении Якира покинуть гарнизон. Если Параман начинал собирать вокруг себя людей, значит, трону оставалось пустовать считанные месяцы.

За дверью шел неспешный разговор. Помедлив, Якир громко постучал и отступил, едва не споткнувшись о край ковровой дорожки. Ждать он не мог: генерал должен был получить бумаги до вечера.

– Войдите, – раздался в наступившей тишине резковатый баритон.

В просторной комнате было сумрачно, несмотря на обилие свечей и высокий пылающий камин.

– Валлор? – Стопник удивленно приподнял брови и указал на один из свободных стульев. – По какому делу? Что так рано?

Сев, Якир расстегнул ворот камзола, вынул сложенные листы и, положив их на стол, быстро взглянул в сторону окна, где, отвернувшись, стоял высокий широкоплечий офицер.

– Погляди-ка, Тори. – Щелкнув пальцами, стопник бегло просмотрел оба поданных прошения. – Юный лорд желает покинуть нас… Как считаешь, подпишет Лафаст досрочное на ручника?

Нехотя подойдя, тот наклонился и пробежал глазами по строчкам. Несмотря на то, что он был лишь на год старше Якира и учился в параллельном звене, на его груди уже красовались нашивки боевого офицера.

– Если сдаст за ступень, может, и подпишет, раз по табелю вопросов нет, – выпрямившись, с неохотой ответил Тори. – Ваше Высочество имеет это в виду?

– Разумеется, – холодно улыбнулся Якир. – Если есть сомнения, можете лично принять испытания. Думаю, для генерала это будет более чем убедительно.

– Слышал, Олон? – Хмыкнув, Тори скрестил на груди руки. – Что ж, если сын Ведущей линии желает, могу ли я противиться? Извольте. Тренировочная площадка пока свободна, мы никому не помешаем – до построения еще полчаса. Теорию сдадите позже, я в ней не очень силен.

– Уже сдал. – Встав, Якир оправил камзол. Волнение улеглось. Мысли постепенно оставляли ставшими родными стены и товарищей, которых он успел приобрести. Время, отведенное на юность, закончилось. Теперь следовало думать о том, как наладить старые связи, которые имелись у отца, и получить влияние при дворе. Власть не терпела слабых, требовалось действовать дерзко и с напором, пока над ним еще была рука Парамана. То, что герцог собирался прикрыть тыл, Якир понимал: правила игры он усвоил раньше, чем научился держать меч. Те, кто считал, что он будет отсиживаться в тени, сильно заблуждались – на собственное будущее у него уже имелись планы. Терпеть пощечины всю оставшуюся жизнь он не собирался. Пришло время давать сдачи.

Воздух был настолько влажным, что руки и лицо быстро стали мокрыми. Вдобавок мелко заморосил дождь.

Расстегнув камзол, Якир повесил его на вбитую сбоку от круглой площадки палку. Тори снисходительно наблюдал за ним, время от времени бросая красноречивые взгляды на темные окна резиденции. Дождавшись, когда Якир займет позицию напротив, он обнажил меч и, бережно положив ножны на песок, заговорил:

– Давненько, признаюсь, хотел с тобой побеседовать. Слишком уж много ты шума наделал с тем стопником[3] год назад. В стенах этой Академии такого себе еще никто не позволял. Мы с Тимини даже вдвоем едва сняли. Ясно как день, что тебе помогали – сам бы ты его так не подвесил. Это надо же было додуматься! Генерала едва удар не хватил!

Якир пожал плечами: