Текст книги "Путь отречения. Том 1. Последняя битва (СИ)"

Автор книги: Анастасия Шевцова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 42 страниц) [доступный отрывок для чтения: 16 страниц]

– Да, не посмел бы, – опустив голову, прошептала Новэра. – Но я понимала, что ты сделаешь, если узнаешь. Он мой отец… Каким бы ни был.

– Как давно и какой ущерб? – сцепив руки за спиной, спросил Якир, отведя взгляд. – Мне нужны цифры.

– Четыре года. – Повернувшись, она отошла к маленькому приземистому секретеру, черневшему в углу комнаты. Я вела записи.

– Ты знала, что он пытался договориться с Рэмака о части моих земель у границ?

Вздрогнув, Новэра кивнула, но оборачиваться не стала.

– Я сказала, что больше не желаю участвовать во всем этом. – Ее голос прозвучал неожиданно твердо. – И сдержала бы слово. Он слишком далеко зашел. Я ведь тоже наполовину Валлор, не думай, что мне было в радость обкрадывать собственный род.

– То, что сказал мне брат – правда? Ты собираешь прервать обе линии?

– Да. – Развернувшись, сестра протянула бумаги и, подождав, пока он возьмет их, добавила: – Что бы ни говорили отец и дядя и что бы ни сделал ты, Якире, решения я не поменяю.

Глядя на ее бледное, с нездоровым румянцем лицо, он внутренне похолодел. Иногда Новэра была слишком похожа на покойную мать. Несмотря на то, что та скончалась, когда Якиру было всего четыре, он хорошо ее помнил. Иллот, едва выживший тогда при родах, в отличие от сестры пошел в родню своего отца – брат был Миссара с головы до пят.

– Я вычеркну тебя из книги Рода, – тихо произнес Якир, кладя руку на ее напряженное плечо. – И Миссара, скорее всего, поступят так же.

– Знаю, – спокойно кивнула Новэра. – Пусть.

– Но если захочешь, можешь остаться тут. Мы с Иллотом не отвернемся от тебя.

– Не захочу. Прости. – Качнувшись вперед, она неловко обняла его и тут же отстранилась. – Начну все заново, без всей этой грязи. Не беспокойся обо мне, Иллот нуждается в тебе гораздо больше. Он так ждал тебя, так любит!

– Илл вырос, – улыбнулся Якир. – Ты – тоже. Я помню вас совсем детьми, Новэра.

– Да и ты изменился, – ее губы дрогнули, а в глазах наконец загорелся огонек. – Я почти боюсь тебя… Почти. – Сестра вновь замолчала, а затем шепотом спросила: – Убьешь его?

Якир медленно кивнул и, стараясь не смотреть на нее, тихо ответил:

– Если спущу такое, подставлюсь сам и подставлю вас. Прости, но я в своем праве. И даже не как лорд: это мой долг перед Ведущей.

Судорожно вздохнув, Новэра оттолкнула его и закрыла лицо ладонями.

– Уходи, – коротко и почти властно сказала она. – Вы все одинаковы. Все! Я тебя не прощу, Якир. Слышишь?

Оправдываться он не собирался. Сестра была виновата не меньше своего отца, но на ее причастность Якир еще мог закрыть глаза – совесть бы не упрекнула. В конце концов, это тоже был его долг – беречь их по слову, данному покойной матери. Он понимал, что, оставшись вдовой, та не могла защитить его иначе, кроме как выйдя замуж и прервав свой род. Тарэм не стал бы связываться с Миссара. Двое детей и ее собственная жизнь были платой за его, Якира, безопасность. Об этом никогда не говорилось вслух, он сделал выводы сам. Аармани лишь подтвердил догадку. Своей смертью отец действительно сумел спасти семью, дав возможность Роду вывести жену из-под удара. Миссара были рады выгодному союзу: брак с дочерью Боковой Ведущей линии принес Тэлибору немало денег и влияния. Но ему оказалось недостаточно.

Выйдя в коридор, Якир грубо толкнул дверь и повернул налево. Где искать отчима, он знал: несмотря на еще не столь поздний час, во дворце горело всего несколько окон.

У запертой двери стоял невысокий худой стражник в бело-синей форме Горгота. Свет канделябра падал на его плечо, оттеняя две параллельных ленты – знак боевого офицера.

– Ваше Высочество… – Нарушив протокол, офицер шагнул навстречу и с поклоном протянул конверт: – Велено передать.

– Кем велено? – сдержанно спросил Якир, отрывая тонкую полоску бумаги.

– Прочтите сами, Ваше Высочество, – вновь поклонился тот и преградил ему путь. – Я вынужден настаивать.

Якир хотел было осадить стражника, но передумал: тот вел себя подчеркнуто вежливо и слишком уверенно – было ясно, что он просто исполнял приказ.

Послание Карла оказалось коротким и хлестким, как удар плетью. Регент приказывал не вмешиваться в ситуацию с Рэмака и не поднимать шум. Дата, стоявшая под мелкими строчками, была более чем красноречива. Если Карл не насмехался над ним, то письмо он написал еще два года назад – в день после коронации и их первой беседы.

– Когда доставили? – Сложив бумагу, Якир убрал ее в карман и вопросительно посмотрел на офицера. Тот терпеливо ждал поодаль.

– Сегодня утром, Ваше Высочество.

Кинув на пол плащ, Якир одернул камзол и решительно шагнул вперед.

– Велите найти Симмера, вы должны его знать. – Положив ладонь на витиеватую холодную ручку двери, он пристально взглянул на стражника и, заметив, как дрогнула в нервном тике его щека, внутренне улыбнулся. – Пусть подождет меня в покоях.

– Как прикажете, – бесстрастно ответил офицер, опустив голову, чтобы не смотреть ему в глаза. Было видно, что он понял.

«Без шума, так без шума, – мысленно ответил Карлу Якир, стирая с лица остатки недавнего гнева. – Так будет даже лучше».

Знакомый прямоугольный зал, служивший лорду Тэлибору приемной и кабинетом, был погружен в душный красновато-черный полумрак. Огромный, во всю стену камин пылал так, будто за окном выли метели, однако свет его мерк на черном полу и таких же черных стенах: Тэлибор болезненно относился к необходимости жить в вотчине, искони принадлежавшей потомственным детям Тара, и многое переделал под себя, заполнив и без того мрачноватый замок черным цветом рода Миссара.

– Я просил меня не беспокоить, – раздался низкий голос со стороны темного проема, ведущего в спальню. – Убирайтесь!

Напряженно расправив плечи, Якир подошел к камину, возле которого стоял узкий деревянный диванчик с высокой резной спинкой, и сел, положив ногу на ногу. Этот диванчик он помнил хорошо – слишком хорошо. Правда, сидеть на нем еще не приходилось, но его запах – чуть терпкий, горьковатый – забыть так и не удалось. На покатых темных ручках часто оставалась кровь: отчим порол без жалости, пока плеть не становилась влажной, а затем перекидывал ее через ручку…

– Ты?!

Медленно выдохнув, Якир развеял воспоминание и взглянул на подошедшего Тэлибора. За пару лет тот сильно постарел. Обычно прямой и вызывающе-гордый, отчим теперь заметно сутулился. Время не пощадило и лица: широкое и скуластое, как у всех Миссара, оно подернулось сетью неглубоких морщин и стало еще резче.

– Меня не предупреждали о твоем визите, – снова заговорил Тэлибор, подвинув ногой стоявшую чуть поодаль банкетку. – С какой целью пожаловал?

Подождав, пока он сядет, Якир заставил себя улыбнуться и, растягивая слова, спросил:

– Разве мне нужен повод, чтобы посетить свою вотчину? – Видя, что ему удалось смутить отчима, он почувствовал себя увереннее. – Но если вам угодно знать причину, то меня позвала сестра. Я уже переговорил с ней.

– Что? – Скрипнув зубами, Тэлибор хотел было подняться, но, быстро взяв себя в руки, нарочито сел поудобнее. – И каково твое мнение? – ровно спросил он, глядя на Якира из-под густых бровей. – Я, признаюсь, желал уладить это дело без вмешательства со стороны…

– Считаю, что вы не вправе влиять на ее выбор, – сделав вид, что не заметил его реакции, произнес Якир. – Поскольку Новэра принадлежит и к Валлорам, я имею перед вами приоритет и как сын Боковой Ведущей линии утверждаю ее слово и вычеркиваю из Рода. Таково мое решение.

Вскочив, Тэлибор угрожающе навис над ним, тяжело дыша и то сжимая, то разжимая кулаки.

– Ты! Ты понимаешь, что я никогда не признаю этот брак! Хочешь покрыть мое имя позором? Неужели не понимаешь, что и по тебе ударит?

Скрестив на груди руки, Якир с вызовом взглянул в его лицо.

– Какое мне дело до вашего имени, Тэлибор Миссара? – холодно спросил он и чуть тише добавил: – А что до моего – не вам о нем беспокоиться. И попрошу сесть: вы нарушаете закон, стоя в моем присутствии. Не забывайтесь.

– Вот как ты заговорил? – неожиданно спокойно произнес отчим, отступая назад. – Что ж, смотри не пожалей, Валлор.

– Однажды вы мне уже угрожали, – заметил Якир. – Помните?

По тому, как дрогнули его брови, было понятно, что Тэлибор помнил.

– Ты – неблагодарный щенок, – прошептал он и замолчал, видимо, не решаясь добавить очередную угрозу, такую привычную и удобную.

Встав, Якир коротко взглянул на него и, не отвечая, вышел. Увиденного и услышанного было достаточно.

Когда Якир, наведавшись в библиотеки и убедившись, что оба зала в должном порядке, поднялся к своим покоям, у дверей его уже ждали двое офицеров Белого Замка и угрюмо стоявший у стены Симмер. Последний служил начальником Варутской стражи еще при жизни Киррана, отца Якира, но позже добился открепительной и жил в одной из окрестных деревень. Возвращаться в горготский гарнизон, к которому был приписан, стопник отказался.

– Милорд… – Поклонившись, офицер подождал, пока Якир знаком разрешит ему войти в покои, и тут же скрылся за дверью.

– Ваше Высочество… – проводив Симмера настороженным взглядом, один из офицеров нахмурился.

– Все в порядке, Тимини. – Положив руку на покатое плечо бывшего товарища по учебе, Якир улыбнулся: – Я заставил вас поволноваться. Надеюсь, это останется между нами.

– Это мы должны извиняться, Ваше Высочество, – смутившись, ответил тот. – Но теперь, по крайней мере, я понимаю, почему вам ставили зачет без испытаний. Мы даже не заметили! Только, когда конь заржал…

Якир коротко рассмеялся и кивнул, благодаря за похвалу.

– Эти леса я исходил вдоль и поперек еще в детстве, – ответил он. – Так что у меня было преимущество… Отдыхайте до завтра. – Слегка сжав пальцы, он убрал руку и, повернув к двери, бросил через плечо, надеясь, что голос не выдаст лжи: – Здесь мне ничего не угрожает.

Свою землю Якир действительно знал лучше любого местного охотника. После смерти матери заботу о нем и его сводных младших сестре и брате взял на себя отчим. Будучи одним из самых влиятельных лордов рода Миссара, он пользовался данной ему властью в полной мере: до Якира не допускались даже ближайшие родственники матери. Их он видел только тогда, когда отчим брал его в Белый Замок, чтобы, как куклу, предъявить Ведущей линии. Но даже в эти редкие визиты за Якиром следили настолько неотступно, что он боялся рассказать кому-либо, что на самом деле происходило в Варуте. Лишь в семь лет ему удалось подкупить молодого стражника и получить голубя из замка. Тэлибор узнал об этом и хотя делать ничего не стал, но его осведомленность связала Якиру руки. Он осмелился написать только Али-Нари, не особо надеясь на ответ. Однако та не только ответила, но и позаботилась, чтобы ему дважды в месяц доставляли ее личных голубок. Вплоть до своего поступления в Академию Якир вел с кузиной переписку. И хотя это никак не изменило его положения, он радовался ее коротеньким посланиям: они были для него единственной связью с Родом и отдушиной. Впрочем, как и для самой Али: несмотря на опеку тетки, ей жилось не менее одиноко.

В тот день, когда он впервые сбежал в леса Рэта, за окном стояла точно такая же туманная весенняя ночь, какая была сейчас за прямоугольными окнами его покоев. Побег был спланирован заранее и продуман тщательнейшим образом, но всего спустя сутки Якира нашли и вернули домой: все, чему его учили, воплотить на практике оказалось тогда не по силам.

– Еще раз посмеешь высунуть нос дальше конюшен, – швырнув влажную от крови плетку, прошипел Тэлибор, – получишь на двадцать ударов больше и будешь сидеть под замком в библиотеках. Слышал, щенок?

Якир молча кивнул. Он понимал все более чем хорошо, несмотря на то, что ему едва минуло девять. Пользуясь властью опекуна и понимая, какую роль Якир, возможно, будет играть в будущем, отчим правдами и неправдами старался подавить его волю и добиться полного послушания, чтобы впоследствии им управлять. Однако кровь Рода брала свое, и чем сильнее Тэлибор давил, тем яростнее Якир сопротивлялся. Он проанализировал допущенные ошибки и сбежал снова. На сей раз Тэлибору понадобилось больше месяца и два десятка людей, чтобы выловить его из леса. И снова все повторилось – правда, как и обещал отчим, наказание было более жестоким, а под замком Якир провел ровно двадцать четыре дня на одном хлебе и воде. Как только его выпустили, чтобы продолжить обучение верховой езде, он сбежал снова. Так продолжалось вплоть до четырнадцати лет, когда Ведущая потребовала от Тэлибора отправить Якира в Горгот на обучение к Лафасту.

– Не знаю, как ты этого добился, но так или иначе я тебя верну, – захлопнув дверцу экипажа, с угрозой произнес отчим, знаком прося возницу подождать. – Не забывай: кроме меня, тебя будут ждать еще двое.

– Смеете шантажировать собственными детьми? – Осмелев, поскольку между ними находилась дверца, Якир позволил себе улыбнуться. – Интересно, и что же вы с ними сделаете?

– Титул они все равно не наследуют – он перейдет моему первенцу, – спокойно ответил Тэлибор. – Однако я вполне могу использовать Новэру вместо тебя, и она восстановит линию в пользу Валлоров. Ваш род ведь признает бастардов, не так ли? Наверняка найдется кто-нибудь, кто ее захочет.

– Это низость даже для вас, – посерьезнев, сказал Якир. – И вы не вынудите меня вернуться. Я ступлю на эту землю, только приняв вотчину.

Отчим беззвучно рассмеялся:

– Ведущая в неоплатном долгу: я тебя вырастил! Не думай, что, став лордом, сумеешь избавиться от меня. И не задирай нос – раз сказал, что верну, значит, верну. Род Миссара знает цену слову: твоя жизнь в стенах Горгота будет похожа на ад.

– Посмотрим. – Привстав, Якир ударил по стенке экипажа и крикнул трогаться. Отвечать он тогда не стал: для ответа нужно было набраться сил. И теперь он их набрался.

«Каждый получает то, что заслужил», – подумал Якир и, заперев дверь, взглянул на стоявшего посреди гостиной пожилого офицера. Симмер Герма остался верен слову и был готов служить сыну, как служил когда-то его отцу. На него можно было положиться.

– Убьешь сразу же, как я покину Варут, – без вступления произнес Якир. – Мне все равно, как, но доказательств быть не должно.

Проведя квадратной ладонью по коротким каштановым волосам, Симмер кивнул. Его раскосые черные глаза опасно блеснули, а тонкие губы тронула холодная усмешка:

– Почту за честь, мой лорд.

[1] Дол – жёлоб, продольное углубление на клинке.

[2] Боанолак – один из самых известных историков Королевства. Его перу принадлежит труд «История Десяти родов».

[3] Повинуйся королевской крови (Древний язык Королевства, формула)

Глава 4

Конец апреля – начало мая 3133 года по исчислению Малого Мира. Лаусенс и окрестности; Белый Замок

После полудня, дав Моврону последние наставления касательно остальных учеников, Карл отозвал с дежурства несколько офицеров, которым доверял больше, чем назначенным Параманом, и велел им заложить экипаж. Впервые за все время регентства он вместе с сестрой и братом на две недели покидал стены Белого Замка. Поскольку визит в Лаусенс являлся неофициальным и никаких светских мероприятий не предполагалось, в качестве предлога Карл озвучил Совету самую удобную версию: для завершения обучения Лирамель должна была лично проинспектировать налоговые ведомости вотчины. Сам он уже несколько месяцев открыто искал возможность проверить внутреннюю документацию кузена основательно и с пристрастием. Карл давно понял, что тот нечист на руку касательно взносов в Родовую казну, и проведенный анализ отчетов, поданных с того времени, как вотчина перешла к нему официально, окончательно убедил его в обоснованности подозрений. Доказательств пока не было, а любое промедление могло выглядеть нелогичным, так что ведомости следовало изъять как можно скорее – и Карл сделал все, чтобы Параман понял его намерения, поскольку Тарэм, которому перепадала некоторая часть теневых доходов племянника, следил за Лаусенсом не менее пристально. Зная, что жрец потерял терпение и наверняка готовил провокацию, поскольку никак иначе не мог подтвердить свои опасения, Карл решил сам дать ему удобный предлог, чтобы собственный маневр с сестрой выглядел ожидаемо и логично. Кроме того, он хотел наконец понять, стоял ли кто-то еще за спиной Тарэма или тот действовал самостоятельно. Так или иначе Кристиану пора было вступать в игру, а самому Карлу начинать действовать.

Подходил к концу апрель. Леса уже оделись в молодую листву, а вдоль дороги радовала глаз изумрудная сочная трава с вкраплениями желтых одуванчиков и редкими лиловыми крокусами. Весна всегда наведывалась в Королевство рано, а осень была поздней гостьей, кроме тех лет, когда шумели Поющие ветра, принося вместе с Тропами длительную непогоду и бури.

До Лаусенса решено было ехать в обход столицы, которая разделяла Северный и Южный тракт практически на две равные половины. Через Горгот к Ровмэну и Пафору шли торговые караваны из Пата и Тира, рассеиваясь по всем городам и весям Королевства; через него же обратно везли товары с юга на север, в том числе и из Лаусенса, славящегося вкуснейшей речной рыбой, бараниной – мясом достаточно редким и дорогим – и, конечно, овечьими шкурами. Из всех основных вотчин Ведущей небольшая крепость, окруженная парой деревень, была самой зажиточной.

– Решил полюбоваться на каскады Лаусенских озер? – понимающе поинтересовался Кристиан, когда передний эскорт свернул с тракта на боковую дорогу.

Не отрываясь от книги, Карл утвердительно кивнул:

– Нам некуда спешить, почему бы и нет.

Становилось жарковато. Скинув плащ, Лирамель расстегнула ворот камзола и завязала волосы в тугой узел. Ей не нравилось сидеть в душной карете, да и от прекрасного вида за окном особого удовольствия она не получала. Все это Карл легко читал по ее лицу, хотя делал вид, что ничего не замечает – не хотел вступать в споры.

– Я бы лучше верхом поехала, – откинувшись на мягкие подушки, вздохнула сестра, тщетно пытаясь поймать его взгляд.

– Накатаешься еще, – улыбнулся Кристиан. – А пока дай своим уставшим больным братьям насладиться комфортом и отдыхом.

– И сном, – сухо добавил Карл, громко захлопнув книгу. – Кстати, запамятовал спросить… Как там Каэлы в Пате поживают? До меня дошли слухи, что наш Род, равно как и род Квиста, теряет влияние.

– Возможно, – безмятежно ответил Кристиан и пожал плечами. – По крайней мере, ставку Каэлы делают на лорда Фирсара. Ничего плохого о нем сказать не могу: принял любезно, оказал содействие, проводил с честью. Весьма интересный собеседник, но держался независимо.

– Ну еще бы, – насмешливо бросил Карл, окинув брата снисходительно-ласковым взглядом. В отличие от близнеца, ему с недавних пор стали известны о Фирсаре такие подробности, от которых у многих поседели бы волосы.

– Прикажи остановить! – Лирамель, слушавшая их беседу со скучающим видом, вдруг резко вскочила и, ударившись головой о крышу экипажа, едва не упала Карлу на колени.

– Ли! – Поддержав ее за локоть, он укоризненно покачал головой: – Осторожнее. В чем дело? Что ты опять удумала?

– Прикажи остановить! – Вывернувшись, она схватилась за ручку дверцы. – Я хочу выйти! Сейчас же!

Громко постучав вознице, Карл привстал. После разговора с Якиром, о котором ему было доложено самим лордом, сестра никак не могла прийти в себя. Понадеявшись, что дорога отвлечет ее, он решил не давать успокоительное и уже не раз успел об этом пожалеть.

Как только экипаж остановился, Лирамель тут же спрыгнула на землю и напряженно осмотрелась. Глаза ее лихорадочно поблескивали, на щеках алел нездоровый румянец.

– Как похоже на нашу бухту, правда? – прошептала она, указав на синеющую под небом гладь озера. – Посмотри, Карли…

Мрачно взглянув на темную воду, Карл неодобрительно поджал губы. Сестра оставалась предсказуемой, даже когда поддавалась эмоциям.

– Сейчас весна, еще слишком холодно, – сдержанно ответил он, понимая, что вряд ли будет услышан. – И не забывай, нам следует поторопиться. Ты ведь не хочешь провести ночь в пути?

– И вовсе не холодно. – Шагнув к ним, Кристиан шумно вдохнул. – Солнце печет уже который день, так что вода наверняка прогрелась. А с таким эскортом можно путешествовать и ночью.

Пожав плечами, Карл отстранил Лирамель и, обнажив меч, не торопясь пошел к озеру – ему не хотелось пререкаться с ней прилюдно. Давить он тоже не мог: сестра была упряма и в таком состоянии могла вообще выйти из-под контроля.

Возглавлявший эскорт Олон коротко приказал страже охранять экипаж и следить за дорогой и тут же последовал за ними. Пологий склон просматривался на пару сотен метров в обе стороны, а противоположный берег находился на расстоянии трех полетов стрелы.

Убедившись, что вокруг тихо, Карл подошел к воде и, опустившись на одно колено, зачерпнул полную ладонь. Кожу обожгло холодом.

– Ну что? – Встав рядом, Кристиан вопросительно посмотрел на него. – Я был прав?

Он не стал отвечать и, выпрямившись, обернулся к Лирамель. Та уже успела раздеться и теперь стояла босиком в белом нижнем платье.

– Не больше пяти минут, – как можно спокойнее сказал он, когда сестра подошла ближе. – И не заплывай далеко.

Кивнув, она на мгновенье подняла на него взгляд и благодарно улыбнулась. Было видно, что первоначальный порыв поугас, но гордость и внутренняя борьба, мучавшая вторые сутки, уже не позволяли ей пойти на попятную.

Подождав, пока она войдет в воду, Карл быстро стянул сапоги и расстегнул камзол.

– Доволен? – наконец взглянув на брата, резко спросил он и досадливо поморщился, заметив промелькнувшее в его глазах удивление.

Лирамель плыла так, будто не замечала холода, хотя расстояние от берега было уже более чем приличным. Выждав еще пару минут, Карл тихо выругался и рванул с себя черную рубашку. Маленькие перламутровые пуговицы с жалобным треском оборвались и посыпались на траву.

– Лия! – крикнул он, шагнув к самой кромке. – Поворачивай!

– Ты зря так паникуешь, – качнувшись на пятках, с улыбкой произнес Кристиан. – Она хорошо держится. Наплавается и вернется.

– Я ничего и никогда не делаю зря, – зло огрызнулся Карл и вдруг замер, задержав вдох. Далеко впереди, на другом берегу, шевельнулась среди ивовых кос неясная тень. – Арбалет мне! Быстро и без вопросов, – хлестко бросил он, не поворачивая головы.

Подняв руку, Кристиан подозвал Олона и забрал у него оружие.

– Держи, – тихо сказал он. – Только не понимаю…

– Лия! – набрав полную грудь воздуха, громко позвал Карл, сжав в ладони приклад, и не сводя взгляда с противоположного берега. Ему не показалось: тень снова шевельнулась – правда, на этот раз чуть левее и ближе к воде. – Ныряй и к берегу! Ты в зоне досягаемости! – перейдя на греческий, изо всех сил закричал он и, опустив рычаг, прицелился. – Быстро! Назад!

Лирамель нырнула сразу же, как услышала приказ. Секундой позже пущенная с противоположного берега стрела со свистом вошла в воду всего на локоть-два дальше того места, вокруг которого медленно растекались круги. Карл тоже выпустил стрелу, указывая направление страже.

– Собери всех, – через плечо бросил он стопнику, – и идите в обход.

– Но, Ваше Высочество! – воскликнул тот, видимо, еще не совсем понимая, что произошло. – Мы не можем оставить королеву без охраны…

– Это приказ, – отрезал Карл, сосредоточенно, но уже спокойно глядя на неподвижную синюю гладь озера и мысленно отсчитывая секунды. – Извольте исполнять.

Задыхаясь и отплевываясь, Лирамель вынырнула уже почти у самого берега и тут же легла на спину. Тихо выругавшись, Карл засучил брюки и поспешил к ней.

Илистое дно, видное сквозь прозрачную, как хрусталь, воду, было покрыто зеленоватым налетом водорослей. Пугаясь тени, из-под мелких камешков выныривали тоненькие серебристые мальки. Поблескивая в солнечных лучах, они метались, словно живые искорки.

– Гляди, ласточки… – посиневшими от холода губами прошептала Лирамель, часто и отрывисто дыша. Ее синие глаза, отражая небо, казались бездонными. – Такие маленькие… Откуда они здесь?

Задохнувшись от боли, Карл с трудом поднял ее на руки, мельком взглянул на стремительно мелькающих в вышине птиц и повернул к берегу. Вода доставала выше колен, и идти было сложно.

– Я ведь предупреждал, – скорее сам себе сказал он, стараясь ступать аккуратно, чтобы не поскользнуться.

Кристиан помог им выбраться на берег и придержал Лирамель, которую Карл осторожно поставил на ноги. Закутавшись с головой в протянутый им плащ, она тут же села и, поджав колени, спрятала лицо. Ее трясло.

– Если простудишься, больше никаких поездок, – сквозь зубы процедил Карл, чувствуя, как накатывает ярость. Он тоже испугался, а контролировать себя с каждым днем становилось все труднее и труднее. – Ни ответственности, ни осторожности!

– Прости… – с трудом произнесла она и, робко посмотрев на Кристиана, тихо попросила: – Принеси, пожалуйста, мои вещи. И меч.

– Об оружии вспомнила, надо же! – хрипло бросил Карл, подбирая камзол. – Еще бы пара метров, и подписала бы нам с братом смертный приговор. Нравиться играть со смертью? Мало тебе отца? – Переведя дыхание, он взглянул на ее понурую голову и, до боли сжав кулак, заставил себя успокоиться. – Живо одевайся и в карету, – чуть тише добавил он и, закашлявшись, кивнул в сторону дороги. – Доберемся до Лаусенса – поговорим. Очень надеюсь, что ты извлечешь из этого урок.

Послушно кивнув, Лирамель забрала у подошедшего Кристиана стопку одежды и, встав, пошатываясь побрела к деревьям, окружающим озеро густым полукругом.

– Постой-ка… – Увидев, что брат шагнул следом, Карл остановил его и кивнул на меч, который тот все еще держал в руках. – Дай взгляну.

Судя по всему, ножны были выдублены совсем недавно: кожа еще блестела и была без потертостей и царапин. Если бы не странная витиеватая гарда, Карл не обратил бы на клинок никакого внимания – Лирамель часто меняла оружие.

Выдвинув лезвие наполовину, он нахмурился. Сталь была слишком темной и слегка матовой, с едва различимыми узорами. Такого сплава Карл еще не встречал и не мог сразу определить состав.

«Странно, очень странно», – подумал он и взвесил клинок на ладони. Меч оказался несколько легче, чем должен был быть. Прищурившись, Карл поймал свет и шепотом прочел идущую вдоль желоба надпись. Язык принадлежал аллотарам.

– Занятная вещица, – произнес он и нехотя вернул оружие брату. – Наверняка Якир постарался – я такого в сокровищнице не видел.

– Сплав нездешний, – вдвинув клинок в ножны, заметил Кристиан.

– Горы хранят куда больше тайн, чем я думал, – согласно кивнул Карл. – Это оружие северного народа, хотя ковалось явно в дар. У них самих клинки были изогнутой формы.

– Вот как? – Искоса взглянув на него, Кристиан слегка нахмурился. – Кстати, давно хотел спросить… Какие донесения с границы? Опасения Совета не оправдались?

Обернувшись на звук приближающихся шагов, Карл неопределенно пожал плечами.

– Пока тихо, – как можно равнодушнее ответил он. – Земли там, несомненно, обитаемы, но разведка не увидела ни одного повода для паники. Я тоже их не вижу. Любая война сейчас была бы самоубийством, как с нашей стороны, так и со стороны Княжества. Королевству понадобится еще пара лет, чтобы прийти в себя после хаоса междувластия и последних неурожаев. Да и наш Род может с уверенностью опереться только на Бартайоту, Горгот и Тир. На юг я бы не рассчитывал и тебе не советую. Пока не реформируем систему управления гарнизонами…

– Ваше Высочество, – запыхавшись, Олон вытянулся перед Карлом в струнку, от волнения даже не заметив, что перебил его. – Человек ушел на юг, в сторону тракта. Следов мы не нашли, но успели его заметить – издалека. Кармер сказал, что попытается нагнать, но…

– Ясно, офицер, – кивнул Карл. – Передайте остальным, чтобы возвращались, и отошлите голубя в замок. Пусть Параман возьмет это дело под свой контроль. Кармера попроси написать рапорт: я хочу знать все, любые детали.

Молча склонив голову, стопник повернулся и поспешил обратно.

– Карл, – не скрывая тревоги, прошептал Кристиан, тронув его за плечо. – А где твой крест?

Карл хмыкнул и сдержал улыбку. Вопрос запоздал почти на два года. Близнец предпочитал не замечать очевидного, пока жизнь не ставила его к стенке и не требовала серьезных решений. Он всегда ждал до последнего, надеясь избежать решительных действий, умел собираться только в критических ситуациях и совершенно расслаблялся, как только понимал, что можно переложить ответственность на чужие плечи.

– Испугался? Не стоит, брат, все в порядке. Забыл, видимо, когда переодевался.

– Я думал… – Кристиан запнулся и поджал губы. – Впрочем, неважно.

Выдержав паузу, Карл поднял с земли измятую рубашку и перекинул ее через руку.

– Запомни, – тихо сказал он, для убедительности влив в голос немного обиды, – я никогда не служил и никогда не стану кланяться Ордену. Их путь – не мой путь. У меня есть только один господин – это мой народ, и все, что я делал, делаю или сделаю, будет служить ему во благо.

Кристиан вздрогнул.

– Красивые слова, брат, – ответил он, перехватив меч в другую руку. – И страшные.

Карл замер, повернувшись, пристально всмотрелся в его серые глаза, надеясь отыскать в них хотя бы намек на понимание, и разочарованно покачал головой:

– Ну так бойся, Кристиан. Бойся! Быть может, хотя бы страх научит тебя осторожности.

** *

В полумраке кабинета, едва освещенного парой догорающих свечей, мерно тикали часы. Звук этот был еще непривычным, но уже не раздражал. Часы подарил Параману кузен – разумеется, с намеком. Однако Параман подарку обрадовался и демонстративно повесил над рабочим столом.

– Ну так что? – отложив служебную записку, спросил он Якира и, откинувшись на спинку кресла, скрестил на груди руки. – Что скажешь?

– Мне кажется, – выдержав паузу, осторожно предположил Якир, старательно пряча взгляд, – твои подозрения беспочвенны. Пока, во всяком случае, – тут же добавил он.

Параман снисходительно улыбнулся.

– Вот как, значит, – протянул он, нарочито растягивая слова. – Испугался Лирданова бастарда или все-таки решил примериться к трону?

– Ни то, ни другое. – Вскинув голову, Якир сузил вспыхнувшие гневом зеленые глаза. – Я не намерен идти на риск и подставлять свою голову, Ваше Высочество. Пока силы равны, разумнее остаться в стороне. Будет перевес, тогда и решу. Но не сейчас.

Вздохнув, Параман облизал пересохшие губы. Несмотря на то, что Якир пытался играть на равных, он был еще слишком молод и пока легко поддавался влиянию.

– Глупец, – с жалостью сказал он, мрачно взглянув на закатное небо, едва видимое в полуоткрытом окне. – Когда одумаешься, будет уже поздно. Сам роешь себе могилу: Орден не прощает ошибок. – Резко обернувшись, Параман с ядовитой усмешкой бросил: – Решайся наконец! Ты знаешь, Аурок и Аармани имеют большое влияние. Ведущая сумеет тебя защитить. А если не хочешь рисковать, прекрати играть с огнем: ведь в пожар могут и поверить.