сообщить о нарушении
Текущая страница: 30 (всего у книги 62 страниц)
– Ты бы мог попытаться хоть что-то предпринять, не так ли? – усмехнулся Реннер, потирая пальцами подбородок. – Неужели гордость не позволяет тебе этого?
– Ана… – заговорил Томас, игнорируя попытки соперника вывести его из себя. – Что все это значит?
Девушка опустила глаза на пол. Она не знала, что сказать, да и никакие слова на свете уже не спасут положение. Все, о чем Анастейша могла думать, так это о безграничной боли, которую в этот самый момент испытывает Томас. Душа рвалась наружу, выворачивалась наизнанку и девушка ощущала, как отчаяние бьется в сердце.
– Думаю, что ты и так все понял, – снова нарушил молчание Джереми. – Ты же не идиот, хотя по тому, как легко Ана обвела тебя вокруг пальца, уже и не знаю.
– Хватит! – неожиданно для себя, воскликнула девушка, поднимая глаза на Реннера. – Прекрати это! – она облизала губы и со слезами на глазах, обратилась к Томасу: – Прости меня… Я… – небольшая пауза и глубокий вздох. – Мне так жаль! Это все не так, как кажется, я просто хотела убедиться, что сделала правильный выбор…
– Очень жаль, что я изначально был не в курсе твоих сомнений, – заметил Том усмехаясь.
– Довольно. Ты же видишь, Ана расстроена! – громко сообщил Джереми, ощущая, что ситуация вот-вот выйдет из-под контроля. – Давай, ты заберешь своего телохранителя, и вы спокойно покинете номер.
– Неужели?
Томас вытянул руки вдоль туловища, не сводя ненавистного взгляда с Реннера, в то время как тот продолжал:
– Оставь за собой право сделать это первым. Ты знаешь о том, что она тебя не любила, и все это время использовала, чтобы забыть меня и, как видишь, у нее не получилось.
Том запрокинул голову к потолку и, совершив один глубокий вздох, наконец, дал волю своим эмоциям. Это была последняя капля из всего, что ему довелось вынести за это утро. Мужчина резко двинулся вперед и, схватив Джереми за ворот рубашки, сначала ударил в поддых, а затем оттолкнул в сторону и замахнулся второй раз, сжимая кулак так, что костяшки пальцев побелели. Ана громко вскрикнула и прижала пальцы к губам, в ужасе наблюдая за тем, как Реннер выпрямился и сцепился с Томасом в борьбе. Удар, а затем еще один.
– Прекратите! – закричала Анастейша. – Что же вы делаете?!
Но никто ее не слушал. Том нанес сопернику очередной удар, но не успел увернуться и почувствовал, как тяжелый кулак пришелся прямо в челюсть, выбивая из головы все мысли, заполняя разум внезапной болью. Стиснув зубы, он попытался ответить, но тут вмешался Люк. Мужчина оттащил друга в сторону и прижал к стене. На эмоциях, Томас оттолкнул его и почувствовал, как солоноватый привкус заполняет рот, а запах забивает ноздри. Мужчина стер кровь с подбородка. Настал тот самый момент, когда он потерял контроль и ввязался в драку с человеком, который не заслуживал и этого. Внезапно, Томасу стало тошно от собственных поступков. Он равнодушно посмотрел на Анастейшу, а затем, не произнося ни слова, вышел за дверь.
– Томас! – воскликнула девушка, отрывая руки от лица. Она хотела ринуться следом, но Джереми остановил ее, ухватившись пальцами за локоть.
– Ты хочешь пойти за ним? – громко спросил мужчина. – Ты знаешь, что он не станет слушать.
– Оставь меня в покое… – попросила девушка, сглатывая слезы.
– Ты сама пришла сюда, – напомнил Джереми. – И сейчас должна сделать выбор!
Ана выдернула локоть из руки Реннера и посмотрела на него. Только сейчас она поняла, что натворила, и раскаяние обрушилось на девушку, унося на волнах безумного отчаяния.
«Как же ты могла? – забилось в голове. – Как ты могла так поступить?!»
– Ты слышишь? – спросил мужчина, всматриваясь в опустошенные глаза.
– Да, я слышу! – воскликнула Ана и тихо добавила: – Прощай, Джереми.
Она сорвалась с места и выбежала в коридор, оставляя мужчину одного посреди номера. Нет, он не пошел за ней, не стал переубеждать. Джереми знал, что Томас не простит, и Анастейша сама придет к нему, точно так же, как и сегодня. Он подождет.
Девушка бегом сбежала по лестнице. Не обращая никакого внимания на посетителей и персонал отеля, она выбежала на улицу и в отчаянии осмотрелась по сторонам. Разумеется, Люк уже увез Томаса. Они отправились на квартиру, или же в неизвестном направлении? Прижимая пальцы ко лбу, Ана попыталась сообразить, как поступить и куда отправиться в первую очередь. Не важно, выслушает Том или нет, она обязана попытаться объясниться и вымолить прощение.
«Тварь! – недоумевал разум. – Ты повела себя, как самая последняя тварь! Как ты посмеешь посмотреть ему в глаза, после всего, что натворила?!»
Ана не знала, но, черт возьми, она не смела сдаваться! Наспех натягивая пальто, девушка поймала такси и назвала адрес высотки в центре Лондона. Ехать недолго. Плевать, что будет! Наплевать…
«Ты любишь его».
Неужели для того, чтобы осознать простую истину, стоило причинять Томасу столько боли?!
«Как ты будешь жить с этим, Ана?»
Она не знала…
«Ты никогда не простишь себя. Вы оба не простите».
И пусть…
«Что же ты надеешься отыскать? Прощения не получишь! Ты никогда его не получишь!»
Это уже не важно…
«Оправдания не помогут».
И все равно, она будет биться в неравном бою с собственной совестью, а также с мужчиной, который не простит. Томас никогда ее не простит.
***
«А мне так нравится, как ты мне врешь,
Ведь правда режет хуже, чем кухонный нож.
И я, с широко закрытыми глазами,
За тобою следовал, как слепые за поводырями».
(ST – Иду ко Дну)
Ана вылезла из такси, но не успела и шагу ступить, как заметила черный мерседес, а рядом с ним и Люка. Девушка не ошиблась, и они вернулись на квартиру, но почему мужчина один, где же Томас? Возможно, он все еще в салоне автомобиля. Анастейша не стала гадать, а бегом направилась к Люку. Он заметил ее и вышел вперед, встречая на полпути, рядом с лестницей, которая вела непосредственно к самой высотке. Девушка была настолько взволнованна, что сократила путь прямо через лужицы. Постукивая каблуками об асфальт, она не заметила, как грязь забрызгала пальто редкими черными каплями.
– Ана, – позвал Люк, появляясь перед ней и с сочувствием заглядывая в глаза.
– Где Томас? – спросила девушка, выглядывая из-за мужчины и стараясь рассмотреть что-то сквозь тонированные стекла автомобиля. – Он в машине?
– Нет. Несколько минут назад, Том поднялся к себе, и тебе лучше не ходить туда.
– Я должна поговорить с ним!
Ана развернулась и поспешила вверх по ступенькам. Она не слушала Люка, который все еще просил немного подождать и не бросаться в омут с головой. Мужчина прекрасно знал, чем все это закончится, но девушку преследовало жгучее чувство вины, она обязана была попытаться все исправить, несмотря на то, что шансов практически не оставалось.
Через несколько минут Анастейша стоял посреди лифта и в напряжении сверлила взглядом циферблат, медленно отсчитывающий этажи:
«Пятый, шестой, седьмой…»
Девушка громко вздохнула и стерла слезы со щек. Она должна взять себя в руки и поговорить с Томасом, упасть перед ним на колени, если придется.
«Восьмой, девятый…»
Ана почувствовала, как немеет носогубный треугольник, а следом за ним и кончики пальцев – предвестники приближающейся истерики. Неописуемый приступ паники обрушился на девушку, как только двери лифта распахнулись, и она оказалась в коридоре десятого этажа. Ноги сами понесли ее вперед по уютному холлу, и уже за поворотом, Ана помедлила, замечая приоткрытую дверь. Томас был там.
Девушка приблизилась к стене и прислушалась. Тишина. Слишком тихо. Она немного постояла на месте, а потом осторожно толкнула дверь в сторону и прошла в светлый коридор.
«Боже мой, почему так тихо…»
Глубокий вздох, и девушка засеменила в гостиную. По пути, она несколько раз попыталась подобрать слова, которые хоть как-то могли оправдать ее поступок, но таких не нашлось. У предательства не может быть оправданий. Ана зажмурилась, словно от удара, а когда открыла глаза, первым делом увидела разбитую вазу, которая всегда стояла на тумбочке у входной двери. Осколки разлетелись по всему коридору, но, как оказалось, на этом сюрпризы не закончились. Девушка прошла в гостиную и застыла на месте, в ужасе скользя глазами по разбитой посуде и перевернутой мебели. Не может быть, но, кажется, впервые в жизни, Ана застала мужчину в таком состоянии. Неужели все это ее рук дело?!
Том стоял у окна, спиной к Анастейше, и молча изучал глазами прохожих. Его плечи лихорадочно вздымались и опускались, как после длительной пробежки, а тело, будто одеревенело и превратилось в камень. Внутри него творился хаос, и не единой трезвой мысли, только ярость и бешенство, которые мужчина выместил на том, что первым подвернулось под руку. Да, он разнес почти всю гостиную, но не жалел об этом! Казалось, что Том уже никогда и ни о чем не пожалеет. Боль была настолько сильной, что мужчина предпочел бы несколько сотен раз вынести ее физически, чем морально.
Тем временем Ана почувствовала, как ее знобит. Осторожно переступая через разбитые тарелки, она обошла перевернутый диван и остановилась неподалеку от мужчины. На протяжении минуты, девушка пыталась начать разговор, но никак не могла и слова из себя выдавить. Язык не слушался, он словно прилип к небу. Не повиновались и губы. Воздух казался наэлектризованным и пропитанным незримым напряжением. Унимая невиданную дрожь в коленях, Анастейша приоткрыла рот, и хотела уже обратиться к мужчине, но Томас первым нарушил тишину. Видимо, он заметил ее появление еще несколько минут назад, поэтому и не торопился поворачиваться. Том, точно, как и Ана, пытался взять себя в руки, но ему это слишком тяжело давалось.
– Ты была с ним, – холодно напомнил мужчина, всматриваясь вдаль. – Почему?
– Томас, прошу тебя, прости меня… – попыталась вымолить прощение Анастейша, но он не стал ее слушать.
– Почему? – повторил мужчина, и его голос заледенел, отдаваясь болью в ушах.
Ана вздрогнула. Никогда раньше Том не разговаривал с ней в таком тоне, по правде говоря, девушка не слышала, чтобы он хоть к кому-то обращался настолько холодно и небрежно.
– Я совершила ошибку… – прошептала Анастейша, заламывая пальцы на руках. – Я думала, что положу этому конец. Я хотела сказать Джереми об этом.
– Поэтому твоя одежда оказалась смята, а пуговицы наполовину застегнуты? – процедил Том сквозь зубы, и девушке показалось, будто он выплюнул эти слова. – И ведь ты знала, на что идешь! Ты, черт возьми, знала, что вы будете одни в этом номере! И, о да, после поцелуя в беседке, неужели у тебя внутри ничего не дрогнуло? – мужчина обернулся к Анастейше, и она оцепенела, уловив в его глазах истинную ненависть. – Ты подумала обо мне? Ты вспомнила о том, что я существую и люблю тебя?!
– Вспомнила! – воскликнула Ана, выставляя руки вперед. – Я не забывала о тебе. Я ошиблась. Ты так нужен мне, прошу, прости!
– И как же я теперь выгляжу, Анастейша? – громко спросил Том, снова называя ее полным именем, будто они вернулись на несколько лет назад, и не были близки все эти два месяца. – Как идиот? Все верно! Я влюбленный идиот!
– Это не так…
– Он целовал тебя, – мужчина снова перебил ее, впиваясь взглядом в лицо, которое любил до боли и самоуничтожения. – Ты не подумала о том, что испытаю я, если узнаю. Ты провернула это все за моей спиной… Сколько же ты меня обманывала?
– Я признаю все свои ошибки. Я знаю, что мне нет оправдания, но прошу, выслушай меня.
Ана с надеждой заглянул в глаза человеку, которого полюбила, но не получила в ответ и намека на сострадание. Да, она знала, что так будет. Слишком много боли…
– Дай мне свой телефон, – потребовал Томас, вытягивая руку вперед.
– Что?
– Я хочу прочесть все, что вы написали друг другу на протяжении всего этого времени.
– О, Боже… Том…
– Дай мне этот телефон!
Мужской голос сорвался на крик, и Ана вздрогнула, приоткрывая губы в тихом ужасе. Все плохо, слишком плохо. Девушка сунула руку в карман и вытащила гаджет. Томас небрежно схватил телефон и отвернулся, а женская ладонь все еще полыхала от его жесткого прикосновения.
«Так вот какой он, этот финал», – подумала Ана, в то время как Том пробегал глазами по сообщениям в Твиттере и мессенджере. И, если до этого он и теплил некоторую надежду на спасение, то теперь осознал, насколько сильно возненавидел эту молодую женщину. Лучше бы он никогда не встречал ее. Никогда!
– Том? – тихо позвала девушка, чем еще больше вывела мужчину из себя.
Резко развернувшись, он со всей силы швырнул телефон об пол, а затем ринулся к двери, на ходу убирая с пути все препятствия. Ана закусила губы, в ужасе наблюдая за тем, как кресло со скрипом отлетает в сторону и с глухим стуком ударяется о стену. Несколько фотографий пошатнулись и сорвались с непрочных подставок, следом раздался звон разбивающегося стекла, и множество осколков разлетелось по гостиной – очередная хрустальная ваза, подарок на день рождения от одного из друзей Томаса.
– Куда ты идешь?! – закричала Ана, пробираясь следом за мужчиной. – Умоляю, не делай этого!
– Я хочу, чтобы тебя здесь не было! – заявил Том, оборачиваясь у самой двери. – Собирай вещи и уезжай.
– Нет, ты не можешь так…
– Я не могу?! – мужской голос прогремел на весь коридор, и Ана сжалась под его ненавистным взглядом.
– Я люблю тебя! – призналась девушка, давясь слезами, которые омывали щеки.
На мгновение Том изменился в лице, а затем сорвался с места и подлетел к Анастейше. Он схватил ее за плечи и, отрывая от пола, несколько раз хорошенько встряхнул, прежде чем, едва сдерживая гнев, громко прошипеть сквозь стиснутые зубы:
– Никогда, слышишь?! Никогда не смей говорить мне эти слова!
– Но… – зашептала девушка, поморщившись от боли в плечах. – Это правда. Я чувствую!
– Нет, Ана! – повторил Томас, все еще стискивая хрупкое тело в руках. – Это я любил тебя! Настолько сильно, что старался не замечать твоих разговоров с Реннером. Ты думаешь, что я не знал?! Я прочел от кого пришло сообщение в мой день рождения и ты обещала… Черт возьми, ты обещала не лгать мне! Ты поклялась не предавать моего доверия! Я желал тебя! Я отдавал тебе все, что мог. Ты могла получить абсолютно все, ты уже получила меня, но этого недостаточно, ведь я не он!
– Ты все! Ты все, что мне нужно! – без устали повторяла Ана, но Томас лишь горько усмехнулся, а затем опустил девушку на пол.
Отшатнувшись назад, он закрыл лицо руками, а когда опустил их, Анастейша разглядела слезы, застывшие в его глазах.
– Ты была права… – произнес мужчина, неожиданно и слишком тихо, будто буря улеглась, а беда миновала. – Мы все испортили чувствами.
– И это тоже была ошибка, милый! – продолжала девушка, стараясь успокоить Томаса. – Просто подойди ко мне, умоляю, доверься! Я не обману! Я клянусь тебе!
– Теперь ты свободна, Анастейша, – невозмутимо заявил мужчина, и снова направился к двери. – И да, повторяю о том, что не хочу видеть тебя.
– Нет…
– Уезжай.
– Томас!
Ана снова ринулась за ним, но мужчина не слушал. Ничто на свете не заставило бы его остановиться, даже безумная любовь к женщине, которая причинила ему столько боли.
– Не уходи! – повторила девушка, давясь слезами. – Том!
– Я больше не хочу тебя видеть. Прощай.
Он даже не обернулся. Томас ушел, громко хлопнув дверью. Стены содрогнулись, и наступила тишина. Ана уставилась в одну точку, и только через несколько секунд расслышала громкий плач, как оказалось, эта боль вырывалась из ее легких, не позволяла дышать. Обхватывая себя руками, Анастейша медленно осела на пол и разрыдалась так, что уже не могла остановиться. Она заливала свое горе слезами, до кашля, до хрипоты в голосе, будто это могло что-то изменить. Томас ушел. Он возненавидел ее и жизнь рухнула. Не может быть, но она так любила его… Где же все это время прятались чувства, и почему теперь от одной мысли о Джереми, Ане становилось непросто тошно, а противно? Если бы она только могла повернуть время вспять и все исправить…
«Он ушел».
Ана не могла поверить, будто оказалась в ночном кошмаре, который преследовал ее, вырывал сердце из груди.
«Он ушел».
Что же она натворила…
Девушка не замечала, как секунды плавно перетекали в минуты. Она все так же сидела на полу, среди разбитого стекла и покалеченной мебели, ее плечи вздымались и опускались, но дыхание уже практически восстановилось, лишь иногда, громкий кашель заставлял грудную клетку сжиматься. Истерика закончилась, слезы высохли на щеках, и наступила мертвая тишина. Ана видела квартиру со стороны, словно в тумане, и время проходило мимо нее, как в черно-белом кино, когда краски размыты и сливаются в одно неразличимое бесцветное пятно. Именно такой Анастейша видела свою будущую жизнь. На что же это будет похоже?
Одиночество. Никто не сможет залечить эти раны, только Томас.
– Томас…
А кто же поможет ему оправиться от боли, которую она сама и причинила? Он не простит. Никогда не простит.
