Текст книги "Подъем, спящая красавица! (СИ)"

Автор книги: Анастасия Разумовская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц)

Дополнение 1

Осень сидела в каморке и пыталась читать учебник по алгебре. Она хмурила светлые брови, снова и снова писала конспект, но затем погружалась в невесёлые мысли.

– И как гранит на вкус?

Девочка обернулась. Рядом с зеркалом скалился Дезирэ.

– Зачем было уезжать, если ты сразу вернулся? – угрюмо спросила она.

– Соскучился.

Он прошёл и встал сбоку, щёлкнул пальцами, и Осень оказалась сидящей в удобном компьютерном кресле за письменном столом, на котором мягко светилась электрическая лампа. Чёрный провод одиноко свисал со столешницы и не вёл никуда.

– Теорема Виета? – с любопытством уточнил Дезирэ. – И как? Хороший, кстати, мужик был, только сопливый.

– Перестань!

– Не, правда. Его хронический насморк мучил.

– Увидел? Ну и возвращайся обратно.

Принц рассмеялся:

– Может, я по невесте скучаю, а не по тебе?

– Она спит, – буркнула Осень и отвела взгляд.

– Милая-милая принцесса. Розовенькая и тёпленькая со сна. Обожаю. Пойду, потискаю.

Он развернулся, чтобы уходить, но девочка живо схватила за кожаный рукав.

– Подожди. Ты же знаешь эту теорему, да? Мне непонятно. Объясни. Пожалуйста.

Дезирэ присел перед ней на корточки, заглянул в лицо, освещённое тёплым электрическим светом. Мягко бупкнул по носу:

– Врушка, – шепнул нежно. – И когда вы успели подружиться, м? С какой стати ты покрываешь её побег?

Осень побледнела.

– Откуда ты…

– Я не знал, – весело расхохотался принц, – Предполагал, но не знал наверняка. Забудь. У тебя глаза красные. Может, достаточно учёбы на сегодня? Не пора ли спать?

Комната вдруг расширилась, окно выросло, обзавелось лёгкими воздушными шторами и форточкой. По центру поспешно образовалась просторная кровать с анатомическим матрасом, подушками и нежно-зелёным постельным бельём в мелких голубых зайчиках.

– Я тебе не ребёнок, – буркнула Осень хмуро.

– Что не так?

– Зайцы.

– А мне нравятся. Я тоже хочу спать. Очень. И, если ты будешь хорошей девочкой, вот прямо сейчас выключишь свет и отложишь учебники, то я никуда не уйду до утра.

– Сделай их не голубыми.

Осень послушно выключила свет. Зевнула. Зайцы покорно мигнули и почернели. Девочка сбросила ботинки, забралась на постель. Дезирэ чуть дунул. Вместо мужского костюма на псевдо-паже образовалась пижама-кигуруми.

– Да что ж всё зайцы-то?

– Люблю их. Я же волк. С природой не поспоришь.

Он рухнул во весь рост.

– А ты не хочешь сам переодеться?

– Нет, – прошептал принц, притянул её к себе, зарылся в мягкие волосы.

– Ты не будешь преследовать Шиповничек? – осторожно уточнила Осень.

– Немножко. Не сейчас, – сонно пробормотал Дезирэ. – Попозже. Дам ей фору. Так охота будет только интереснее.

– Ты ужасен.

– Ага.

Лунный свет заливал спальню, ветерок играл с льняными шторами. Дезирэ обернулся волком, и девочка обвила его шею руками.

– Что теперь будет?

– Гражданская война. Мятежи. Королева исчезла, и вельможи начнут рвать власть друг у друга из рук. Кровища, пожары, и много-много смертей.

Осень вздрогнула:

– Ты можешь помочь? – попросила жалобно.

– Ты забыла? Я – зло воплощённое. Я не могу делать добро.

– Ты всех спас от чумы, – напомнила она.

Волк зевнул.

– Нечаянно. Это было ужасно, – признался нехотя. – Я всерьёз испугался, что бездна меня за это сожрёт.

– Но ведь не сожрала?

Вместо ответа зверь лизнул её лицо.

– Фу, перестань! Тебе не жаль принцессу? Она ведь хорошая…

– Я не умею жалеть, ты же знаешь. Хочешь стать королевой? Я могу изменить твой облик, будешь выглядеть, как Шиповничек. Прикинь, сколько всякой пользы можешь причинить… Думу, там, государственную… Гильотину, вместо виселиц…

– Нет.

– Без королевы начнётся веселуха: междоусобица, кровища, пожары…

– Не шантажируй! Я домой хочу. В школу. И вообще… Ты говорил, что здесь можно возвращаться в прошлое, помнишь? Давай вернёмся в тот день, когда ты её разбудил? Я очень скверно себя с ней вела. Я думала, она злая, а она нормальная.

Дезирэ обхватил девочку лапами и накрыл хвостом. Зубами набросил сверху мягкий плед из тонкой овечьей шерсти. Усмехнулся, блеснув зубами:

– Я не могу возвращаться в то время, в котором уже побывал. Мы этого не можем. Время в этом мире похоже на киноплёнку: его всегда можно отмотать или перелистнуть. Но мы не можем дважды входить в одни и те же кадры. Другие могут, а мы – нет. Поэтому периодически тусим в Первомире, или в каком-то ином. Чтобы можно было вернуться при необходимости. Но с каждым возвращением зазоров становится всё меньше.

Осень ткнулась в светлую шерсть на его горле, закрыла глаза и, проваливаясь в сон, пробормотала:

– Когда ты вернёшься?

– Через четыре дня, как и обещал.

– Тогда я всем скажу, что королева больна. Все будут думать, что она в комнате закрылась, и не станут бороться за власть. А потом ты вернёшься и всё уладишь. Чтобы не было войны и…

– Спи давай, – не выдержал он и зевнул во всю клыкастую пасть.

Про странные взаимоотношения Дезирэ и Осени подробно рассказано в третьей книге цикла «Пёс бездны, назад!»

Глава 11

Гон

Мы ехали всю ночь, скакали на лошадях по кряжистым предгорьям, рискуя свернуть себе шею в одном из оврагов. На наше счастье, всю ночь светила полная луна на удивительно чистом небе. И всё равно: ямки, выбоины…

С каретой ничего не вышло – мои предшественники не пользовались этим удобнейшим приспособлением для поездок, и все экипажи оказались в безнадёжно ветхом состоянии, пусть и на ходу. С виду – кареты как кареты, но после тщательного осмотра Арман отсоветовал мне отправляться в дальний путь в экипаже, за которым добрых полсотни лет никто не ухаживал. И нам пришлось ехать верхом.

К утру из-за бешенной скачки мои ляжки ныли, и я боялась даже думать, как буду слезать. Да ещё и на глазах мужчины! Серый рассвет заполнил чашу предгорий, от земли поднялся крепкий туман. Вот этого ещё не хватало!

– Нам надо остановиться! – обеспокоено выкрикнула Кара, и сырость воздуха причудливо исказила её голос. – Дальше ехать опасно.

– Мы не должны останавливаться, – возразила я.

Тот, кто может в любой момент отправиться за нами в погоню, намного страшнее, чем сломанная шея. И всё же пришлось перейти на шаг.

Кони беспокойно фыркали, камни катились из-под их копыт. Неимоверно хотелось спать: утренний беспокойный сон не сильно укрепил меня. Голова клонилась к шее усталой лошади. Где-то вдали завыли волки, и в тумане их голоса прозвучали особенно зловеще. Я вздрогнула и очнулась. Один, второй… третий. Стая. Но вряд ли Дезирэ бегает в стае. Уверена, остальные хищники, едва его завидев, кинутся врассыпную.

Туман спадал. Возможно, его разгонял ветер, а, может, мы просто поднялись достаточно высоко. Я оглянулась. И увидела, как зарозовело небо на востоке. Восход… Восход! Бросив коня вперёд, догнала Армана:

– Стой!

Кулем свалилась из седла, успев лишь схватиться за луку, шагнула на негнущихся ногах к маркизу и… вовремя.

– Ква, – констатировал превращение несчастный и прыгнул в мои протянутые ладони.

– Кара, нам нужно сделать привал. Здесь или где-то рядом. Ты знаешь эти места?

– Откуда бы? – проворчала девочка, выглядящая очень неважно.

Или… девушка? Сейчас Карина казалась мне старше, не пятнадцатилетней, а лет так… Ровесницей?

– Сколько тебе лет?

Служанка пожала плечами:

– У крестьян не принято считать возраст. Я не знаю.

– Ты не крестьянка. Ты – горожанка. Поищи место для привала.

– У меня ноги болят, – захныкала она.

Я закатила глаза:

– Тогда сторожи коней.

Да, надо было бы прикрикнуть на девчонку, заставить, проявить власть. В конце концов, кто из нас королева? Но это бы означало потерять драгоценное время, и сил на спор у меня не было. Я потом напомню служанке её место.

Мне понадобилось примерно полчаса, чтобы найти небольшую нишу, которую образовали старый боярышник, скала, покрытая мхом, и более-менее ровная, но взрытая корнями, каменистая земля. Оставалось надеяться, что дождя не будет. Сил сооружать шалаш у меня не было. Мы с Карой стянули попоны и сёдла с коней. Из попон получились неплохие лежаки, из сёдел – изголовья. Третьей попоной мы накрылись, как одеялом. И надо было бы накормить-напоить лошадей, но воды тут не находилось, а кормить… Я обошлась тем, что стреножила их. Пусть поищут еду сами. Рухнула на жёсткую лежанку, накинула сверху импровизированное одеяло, резко пахнувшее конским потом.

– Вы так много всего знаете и умеете, – задумчиво произнесла Кара, ложась рядом. – Вам приходилось и раньше путешествовать?

Я не ответила. Мне и самой было что у неё спросить. Например, откуда девчонка узнала, в какой части города меня можно найти? Ведь иначе маркиз бы долго меня искал и вряд ли явился бы в последний момент. Откуда Каре вообще стало известно про маркиза? И что я в беде? Но все вопросы подождут до времени, когда у ответчика не будет шансов взять и просто слинять, прихватив заодно и лошадь.

Уснула я с мыслью: «как хорошо, что маркиз – лягушка и не видел, какая у меня была колченогая походка!» И уже провалившись в сон осознала: видел. Он же сознательное земноводное…

Проснулась я из-за необыкновенно вкусного запаха. Села, моргая и жмурясь. Тело затекло и ужасно ныло. День стоял ясный, лёгкий ветерок шелестел всё ещё не облетевшей листвой. Голодные кони обгрызали боярышник. У жарко трещавшего костра сидела Кара и с неописуемым наслаждением на лице жрала запасы из седельной сумы. Кажется, это была жаренная рыбка, чуть погретая над костром.

– Что ты делаешь⁈ – возмутилась я, встала и охнула.

Тело было словно чужое. Я пощипала себя за бёдра.

– Простите, госпожа… Мне просто очень хотелось есть…

Как же я ненавижу нытьё! А тут ещё и бровки домиком, губки дрожат…

– Так всем хочется! Не только тебе. Я, например, тоже голодна. И маркиз… Ещё часа четыре, и он превратится в мужчину. И ему захочется…

– Ну, пока он лягушка, может и мошками наесться, – ворчливо возразила она.

Мне захотелось ударить несносную девчонку, но… Это было бы неразумно. Я вздохнула, подошла и села рядом. Протянула руки к теплу.

– Что там осталось? Дай сюда.

Кара сумрачно протянула мешок. Я сглотнула. Две лепёшки? Две⁈ Серьёзно? Есть хотелось просто страшно. А ещё я помнила, что в мешке было не только десятка два лепёшек, но ещё и сушёная рыба, жаренная рыба, варёные овощи, сушёные фрукты… и вино. Целый бурдюк. Вытащила его, глотнула. Кожаный мешок оказался наполовину пуст.

Ударить служанку мне стремительно расхотелось. Захотелось её убить. А ещё наорать. Но…

Что я буду делать, если она, например, даст сдачи?

Я невольно оглянулась на спальное место. Лягух, раздувая пузыри на щеках, смотрел на нас круглыми золотистыми глазами. Я представила эпичную женскую драку… Интересно, маркизу нравятся боевые женщины? Решила обойтись без эпики и заметила довольно миролюбиво:

– Ну и что прикажешь нам делать? Здесь было еды на два дня.

– Мы непременно натолкнёмся на какой-нибудь придорожный трактир, – пробурчала Кара.

– Лепёшки я забираю. Ты наелась до ближайшего трактира. Это, я считаю, наша доля с маркизом.

Девчонка жадно и обиженно посмотрела на меня. Я не поддалась жалости:

– Седлай коней, мы отправляемся в путь прямо сейчас. И, кстати, потуши костёр.

– Но ведь господин Арман…

– Я повезу его с собой до заката.

Лошади не могут скакать вечно. У нас их было всего три, хоть я и приказывала взять запасных. Но кто бы там взял! После встречи с Осенью, я побоялась задерживаться или будить конюхов, и мы выехали вот так. Тем более, поразмыслив, я решила, что в любом случае все кони будут бежать, то есть, сменные тоже устанут. А контролировать весь табун придётся мне одной, ведь на единственного мужчины в отряде особо рассчитывать я не могла.

Мы поднимались всё выше и выше, и моя голова снова начала нестерпимо болеть, может быть, от голода. Желудок урчал, бесполезно напоминая о себе. Я старалась не думать о том, как это слышит маркиз. Становилось всё холоднее и холоднее, и в какой-то момент нам пришлось остановиться, чтобы вытащить тёплые вещи и одеться.

А ближе к вечеру, когда солнце засверкало в снежных шапках алым светом, вдруг раздался волчий вой. Одиночный. Кони перепугано заржали и внезапно из лёгкой рыси бросились в галоп. Я попыталась успокоить свою лошадку, да куда там! Она понесла.

Дезирэ!

Но почему так скоро? Откуда он узнал⁈

Думать об этом было некогда. Я пригнулась к шее коня. Услышала испуганный крик Кары позади и усмехнулась. Так тебе и надо! Вот даже не буду пытаться успокоить ту, что съела всю нашу провизию. Разбирайся сама, обжора. Но всё же оглянулась. Бледная до ярко-рыжих веснушек Кара неуклонно направляла жеребца за мной.

Новый душераздирающий вой, в котором лично я услышала азарт гона, разнёсся меж гор. Конь жалобно заржал, прижав уши. Может, я ошиблась? Может, это просто волки?

Но нет, будь то волк, ему бы отозвалась стая. Они всегда так делают. А здесь одиночке не ответил никто.

Длинные кровавые тени расчертили бесплодные каменные склоны. И вдруг посыпался снег мягкой крупой. Этого только не хватало! Зима? Тропинка вилась куда-то на север. Неужели мы вместо Эрталии попадём в Родопсию? Я попыталась вспомнить, кто там сейчас правит… Но… Какой-то король. Молодой, кажется. Что-то рассказывал мне кардинал…

Вой раздался левее, и кони помчали направо. Мы вынеслись на довольно узкий карниз: слева – крутой горный склон, справа – пропасть. Где-то гремел водопад. Там, внизу, тьма сожрала пейзаж.

– Госпожа! – завопила Кара.

Её голос лопался от ужаса, словно мыльный пузырь.

Я обернулась через плечо. Но девчонка смотрела не на меня, куда-то наверх. Я посмотрела туда же, и кровь отхлынула от сердца, а руки моментально заледенели: прямо впереди, на скале, нависающей над карнизом, стоял волк. Громадный, словно бык. В сгущающейся темноте было отчётливо видно, как его глаза светятся алым, а высунутый из открытого рта язык, похожий на флаг, трепещет. Казалось, монстр улыбается.

О, Пречистая…

Я едва не рванула узду на себя, чтобы повернуть коня, но тотчас поняла: увидев хищника, лошадь может запаниковать и броситься в ущелье. Повернуть назад было невозможно: позади – Кара и свободная лошадь маркиза. Потянувшись, я прикрыла руками глаза коня, оставляя ему возможность видеть только дорогу.

Проскочим.

Или нет… Но это – единственный…

И чуть не слетела с седла, когда внезапно впереди оказался голый мужчина. Почуяв неожиданного седока конь присел, зафыркал и попятился.

– Арбалет, – прохрипел Арман. – Позади, я его к луке седла приторочил.

Я живо подала оружие. Маркиз властно остановил гарцующего коня, натянул тетиву, вдел болт, прицелился и почти тотчас выстрелил. А затем снова пустил галопом коня. Волк исчез. Я прижалась к широкой мускулистой спине, обхватила руками горячую грудь. Приподнялась в стременах и пересела на круп. Арман перескочил в седло. Позади снова раздался насмешливый вой, но страшная скала осталась позади. Я вжалась носом в лопатку, которая так и ходила вверх-вниз. Стремительно темнело, словно какой-то гигант опрокинул на горы чернильницу.

В месте, где две горы сходились, словно корабли, максимально близко, я увидела висячий мостик. «Что за идиот рискнёт по нему переходить над бездной?» – успела мелькнуть усталая мысль, и тотчас вой раздался впереди, и лошадь под нами, измученно взоржав, рванула на ненадёжное покрытие.

Арман вздрогнул, и я осознала, что прокусила ему спину. Прижалась щекой, зажмурившись. Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста! Пусть нам повезёт уйти!

Мужчина остановил коня. Неловко слез. Я снова открыла глаза. Мы миновали этот чёртов мост. Кара – тоже. А вот третьего коня не было. Вокруг сверкали в свете восходящей луны чёрные скалы. Рваные тучи то набегали и скрывали царицу ночи, то соскальзывали с её мертвенного бока. Арман подскочил и ножом перерезал верёвки. Не до конца, но основательно. Встал, подбоченился.

– Ну давай! – крикнул зло. – Тварь полуночная, где ты⁈

Я тоже слезла с коня, прислонилась к тяжело дышащему боку. Рядом спрыгнула со своей лошади Кара.

– Офигеть, какая у него задница, – прошептала девчонка, забывшись от восторга.

Надо признаться, что маркиз, облитый серебристым светом луны, действительно представлял из себя воистину античное зрелище. Тьма и свет особенно выпукло вычертили его стать и мускулатуру. Я недовольно покосилась на Кару:

– Что за бесстыдство! Фи. Возвращайся в седло. Ты будешь наказана.

Потому что нечего на моё смотреть.

На том краю моста засветились алые глаза. Новый вой заставил наших коней рвануть, и я едва успела удержать узду.

– Стой! – завопила Кара, отошедшая от своего непредусмотрительно далеко. – Стой, дьявол!

Она бросилась за перепуганным животным, а я злорадно усмехнулась. Пусть попробует догнать. Маркиз обернулся:

– Арбалет, – прошептал так тихо, что я не услышала, а лишь догадалась.

Молча подала ему оружие, предварительно зарядив болтом. Арман выстрелил, но то ли промахнулся, то ли… Да нет, промахнулся, конечно. Волк запрокинул голову, завыл, а затем вступил на мост одной лапой. Я замерла.

– Ну, давай же, – прошептал Арман, подпрыгивая от возбуждения, – кис-кис.

Волк поставил вторую лапу… а затем подобрался и перепрыгнул. Вот просто взял и перемахнул пропасть, шириной с высоту обычного дерева! Мост оборвался.

Я завизжала. Арман выстрелил.

– Назад! – раздался позади ледяной голос. – Проваливай в свою бездну, откуда пришёл.

Мы разом обернулись. Тёмный всадник на тёмном коне. В руках – никакого оружия. Конь спокоен, словно бронзовая статуя, как будто в двадцати шагах от него нет никакого чудовища, а только голый мужчина и насмерть перепуганная девушка. И трясущийся всеми поджилками наш коняшка.

– И тебе привет, – по-человечески хмыкнул монстр, оскалив клыки. – Славная лошадка. И наверняка вкусная.

– Хочешь попробовать?

Прозвучало угрожающе. Волк, сел обернул лапы хвостом. Зевнул.

– Не. Пегасы отвратительны на вкус. Слишком жилисты.

– Проваливай, – холодно посоветовал незнакомец.

– Всенепременно. Только добычу прихвачу.

Монстр поднялся и сделал танцующий шаг к нам. Всадник процедил:

– Назад. Здесь не твоя земля, здесь нет твоей добычи, создание тьмы.

– На себя-то посмотри, – расхохотался Волк. – У меня есть право на них. И здесь, и там, и везде, куда бы они ни скрылись.

Арман очнулся и наложил новый болт. Упал на колено, выцеливая врага.

– Здесь твоей власти нет. Вы пересекли границу Эрталии. Именем светлой королевы Илианы, ступай прочь.

Волк заворчал. Я изумлённо уставилась в темноту, скрывающую облик нашего спасателя. В смысле «светлой королевы»? С каких пор ведьм называют светлыми? Дезирэ, словно прочитав мои мысли, озвучил их:

– В твоей ведьме столько же света, как в моей глотке, когда она закрыта.

Вместо ответа слуга королевы поднял руки, и его пальцы вспыхнули фиолетовым светом. Маг? Уж не тот ли…

– Уходи.

Арман выстрелил. Волк хрустнул металлическим болтом, выплюнул. Оскалился, переступил с ноги на ногу.

– Хорошо, – согласился неожиданно и вильнул хвостом. – Но я вернусь. Чуть позже. Ни одна добыча никогда ещё не уходила из клыков Пса бездны. Запомни, зайчик.

А затем легко, совершенно не напрягаясь, перемахнул обратно и умчал. Я всхлипнула, стиснула руки, чувствуя, как тело охватывает дрожь. Мы спасены? Да? Или… нет?

– Кто вы, сударь? – церемонно поклонился Арман. – Маркиз Арман де Карабас благодарит вас за спасение моей жизни и жизни моей прекрасной спутницы…

– Румпельштильцхен, лейтенант войск Её величества Илианы, – холодно бросил спаситель, щёлкнул пальцами, и Арман оказался в одежде.

– Позвольте вам выразить…

– Не стоит. Добро пожаловать в Эрталию, – высокомерно процедил Румпельштильцхен, развернул коня и, не произнеся больше ни слова, просто поскакал куда-то прочь.

Мне на миг показалось, что его конь не касается земли, но, словно отвечая на поднимающееся недоумение, раздался цокот копыт, похрустывающих по первому снегу. Мы переглянулись.

– Не спаси он нам жизнь, я бы вызвал его на дуэль за неучтивость, – проворчал маркиз и нахлобучил на голову берет с перьями.

– Он прогнал Пса бездны! Самого пса бездны!

Я обернулась на восхищённый ах и увидела рыжеволосую Кару с лошадью-беглянкой в поводу. И как смогла догнать? да, у этой служанки, определённо есть свои тайны. Её глаза сияли от восторга. И моё сердце вдруг ужалила странная ревность.

– Раз всё обошлось, едем. Нам нельзя терять ни минуты: Волк ещё может вернуться, дождавшись, когда лейтенант Румпель уедет подальше, – процедила я.

– Да, поспешим, – согласился Арман. – Нам нужно попасть в мой дворец до рассвета, иначе вам будет сложно объяснить, почему я – лягушка.

Он сел в седло, помог мне усесться впереди. Кара тоже вскарабкалась, и мы снова пустили лошадей вскачь.

Глава 12

Несносная девчонка

Но мы опоздали.

Я едва успела перехватить лягуха, когда он прыгнул куда-то с коня. Скользкий, холодный, бр-р. Мне невольно вспомнилось, как я прижималась к горячему обнажённому мужскому телу, такому скульптурному! И почему было Дезирэ не заколдовать моего маркиза, ну, например, в котика? Мягкого, пушистого… тёплого.

Ближе к полудню мы выехали к трактиру. Кони едва брели, пена клочками падала на землю. От снега и холода не осталось и следа: тепло и влажно, безветренно. Дорога превратилась в грязь, и лошади месили её копытами. С глухим стоном я сползла с седла. Встала, чувствуя, как трясутся колени. Хочу ванную. Хочу постель. И… и пунш. Горячий, пряный пунш.

– Я сейчас упаду, – заныла Кара. – Вот прям тут, честно-честно.

И, всхлипнув, побрела в таверну.

– Эй! Стоять! А о лошадях кто позаботится?

– Так я камеристка, а не конюх, – возразила девчонка, обернувшись.

– То есть, по-твоему я – конюх?

– Ну вы же в мужском, а я в девичьем. Что люди скажут?

Что-о-о⁈

– Я тебе волосы повыдергаю, – почти дружелюбно пообещала я.

Она оценивающе оглядела меня, как будто решая, кто из нас победит, если завяжется драка. Вот же… стерва! И где моя благодарная спасённая девочка⁈ Я подняла брови и смерила её холодным взглядом:

– И сделаю это после того, как на конюшнях маркиза тебя выдерут, как следует.

Это произвело впечатление. Чёрные глаза Кары сверкнули, но девушка тотчас улыбнулась и присела в реверансе:

– Конечно, Ваше величество. Я и не думала, чтобы вы, своими ручками… Как можно! Я всё сделаю, даже не сомневайтесь.

– Вот и славно. Ты милая девочка, Карина, и мне не хотелось бы тебя наказывать.

И я прошла в трактир. В нём было почти пусто: лишь несколько мужичков цедили пиво в углу, закусывали его приличными ломтями мяса, тушёного на косточках, и ароматными кусками хлеба. У меня от голода закружилась голова.

– Любезный, – позвала я хозяина, подойдя к стойке, – мне нужна комната до вечера. Две комнаты: мне и моей…

Я споткнулась. Я была в мужском, а Кара – в женском. Дворяне не разъезжают со служанками. Но и для невесты девчонка была одета слишком просто. Тогда кто она мне?

Хозяин поиграл бровями и сладенько улыбнулся:

– Вам смежные?

– Да, – выдохнула я. – И обед. Мне и ей. И было бы неплохо вымыться.

– Как прикажете, господин. Два серебряных илианчика, и всё будет по-королевски.

– И да, ещё. Мне бы где-то мужской костюм достать… Размера на четыре больше, чем я… Ну знаете, вот такой.

Я руками обрисовала фигуру Армана. Невозмутимое лицо хозяина не выразило никакого недоумения.

– Ещё пять медков прибавьте сверх того, ваша милость.

Пока нам готовили комнаты, я села у окна. Хозяин тотчас подал мне сидр с пирогом. И это было так кстати! Ночью я честно разделила оставшиеся лепёшки с Арманом, оказавшимся ужасно голодным, а затем отдала рыцарю и ту лепёшку, которая была моей. Стараясь откусывать маленькие кусочки, а не набрасываться на еду, словно голодный волк, я уставилась в окно. И застыла.

Наших лошадей не отвели в конюшню – видимо, не стали заморачиваться, ведь мы уезжали уже вечером. Их поставили под летний навес, и отсюда, из окна трактира было прекрасно видно, как вилы воодушевлённо, но плавно, раскидывают овёс по яслям, а вёдра с водой аккуратно наливают поилки. Щётки и скребки чистят конские бока, а амуниция сама себя стирает в одном из вёдер. И рядом, не стоге сена, валяется Кара, наблюдает за происходящем и грызёт яблоко.

То есть… моя служанка – фея?

Я поперхнулась и закашлялась. Ничего себе! Вот это… да… Это многое объясняет, конечно.

– Вот же… тварь, – прошептала я восхищённо.

Ещё интересно: откуда у Кары яблоко взялось? Зря я вчера не обыскала её карманы. Вообще, с этой девицей стоит держать ухо востро.

– Ваша милость, комнаты готовы.

– Подайте обед прямо туда, – распорядилась я, допила сидр и поднялась.

Комнатка оказалась маленькой, но хорошо протопленной и уютной: кружевные подзоры на кровати, натёртый воском пол, побелённые стены. Даже голубые астры в глиняной вазочке на столе у окна. И лёгкие, буквально крылатые, льняные шторки. Я потянулась, зевнула. Скинула одежду, оставшись в одной рубахе, посадила лягуха на стол, залезла в постель и завернулась в одеялко.

Спа-а-ать…

Засыпая, почувствовала, как ко мне под одеяло забралось что-то сколькое и холодное. Ах, проказник…

Когда проснулась, за окном день клонился к вечеру. Лягух грелся у самой моей груди. Не сказать, чтобы это было особенно приятно. Я снова подумала о котике. Снизу, из общего зала, доносилась музыка и какие-то азартные крики. Я сползла с кровати, оделась. И где моя ванна? Где вообще… А, обед вот. Уже остыл, но пахнет всё ещё аппетитно. Я живо расправилась с ним. И только после того, как доела, позвала:

– Кара!

Пора было одеваться, заплетаться и выезжать. Мыться времени не было, тем более, волосы так долго сохнут! Мне никто не отозвался. Я прошла в смежную комнату и с недоумением увидела, что на столе стоят миски с нетронутым обедом. Кару что, похитили? Даже не знаю, хорошо ли это или плохо, если честно…

Мне пришлось кое-как замотать волосы, нахлобучить на них берет и спуститься вниз. Здесь было шумно. Мужские азартные крики, дружные аплодисменты, топот и звуки музыки, простой, безыскусной: трещотки, бубен, ритм ладоней по столу. Бродячие музыканты что ли прибыли?

В красноватом свете масляных ламп и свечных огарков среди раздвинутых столов плясала изящная девушка. Её рыжие распущенные волосы переливались золотом, каблучки сапожек отстукивали бодрую чечётку, руки отбивали в ладоши, а тело… Вот это пластика! Огонь, а не…

Так, подождите… Это же…

– Кара! – рявкнула я.

Десятка четыре бездельников похотливыми глазами облизывали точёную порхающую фигурку, извивающуюся, точно змея. Разноцветные юбки бесстыдницы взлетали до колен и выше. И каждое такое появление голых (совершенно без штанов!) изящных ножек встречало восторженный вой зрителей.

Девица меня не услышала, что не мудрено в таком-то шуме, она дёргала бедрами и поводила плечами так, что её груди едва не выпрыгивали из корсета. Вот же… шалава. Только такого позора мне ещё и не хватало!

Я решительно пересекла зал, схватила рыжие космы и дёрнула:

– Ты что делаешь, мерзавка⁈ – прорычала в раскрасневшееся лицо.

– Эй, эй! Руки! Отпусти девку.

– Это моя служанка! – крикнула я, обернувшись на помрачневшие лица. Музыка стихла. – Хочу – выпорю, хочу прогоню.

– Простите, сударь, – жалобно мяукнула Кара, всхлипнув. – Я ничего плохого не делала, только танцевала…

– Отпустил её, ну.

Какой-то чернобородый верзила двинулся на меня. Да как он смеет, мерзавец! Я сдвинула брови и унизила идиота взглядом.

– Не надо за меня заступаться, – захныкала Кара. – А то он и вас выпорет. Господин любит пороть до беспамятства… Мою сестру он насмерть запорол…

Что⁈

– Да ты…

– А ну-ка, господин хороший, отпусти девку.

Мрачные рожи. В глазах – ненависть. В руках ножи, палки или ничего, просто руки стиснуты в кулаки. Кулачищи. Я отпустила Кару и попятилась. Сердце подскочило куда-то к горлу. Бесстыжая девка бросила на меня озорной, торжествующий взгляд и снова заныла:

– Нет-нет, господин так-то добрый. Позавчера он даже покормил меня. Дал целый кусок хлебушка. Это ничего, что с плесенью. И насилует не всегда, а только трижды в неделю…

– Она врёт! – завопила я. – Да я тебя на конюшне выпорю, Кара!

– Не надо, пожалуйста! Я никому не расскажу, как вы моего маленького братика до смерти забили, честно…

Кара натурально разревелась, размазывая слёзы по щекам. Чернобородый выдохнул, лицо его потемнело от гнева.

– Значит так? – прорычал он, схватил меня за горло и поднял над полом. А ведь я довольно высокая!

Я захрипела, пытаясь объяснить, что меня оклеветали.

– А давайте мы его сами выпорем как следует? – пропищал кто-то слева.

Мир стремительно краснел. Вцепившись в кисть врага, я попыталась разжать его пальцы, но это было бесполезно, их точно выковали из железа.

– Не дело это – сеньоров пороть, – глубокомысленно выдал мне захватчик. Я попыталась кивнуть, но даже это действие оказалось недоступно, я могла лишь дёргать ногами. – Наш маркиз Карабас не одобрит этого. Я просто сниму с него шкуру. Как со свиньи. Кожевник я или кто?

Я попыталась ударить его ногой в… куда-нибудь. Ногу пронзила боль. Кожевник размахнулся мной и отшвырнул в стену. Боль пронзила и затылок. Я захрипела, пытаясь вдохнуть хоть глоток воздуха. Чернобородый засучил рукава. Каждая из его ручищ была шире моей талии.

– Не надо! – закричала я.

Вернее, мне очень хотелось закричать, но из горла вырвался лишь сип. И бульканье. За что они меня ненавидят⁈ Я же… Я зажмурилась, закусила губу. Я – королева, я не должна плакать и просить пощады. Даже, если мне будет больно, даже если меня убьют… А до заката ещё далеко, и Арман меня не спасёт…

– А ну расступись! Прочь.

Я спасена? Кашель стиснул горло, тошнота скрутила желудок.

– Пьер, уйди по-хорошему, – не оборачиваясь посоветовал чернобородый.

– Гляди… она ж… девка, – выдохнул кто-то из толпы.

Дружный вздох и бессмысленные возгласы. Я подняла руки и коснулась головы. Да, берет слетел, и волосы рассыпались по плечам.

– Я же говорила, что Кара лжёт, – выдохнула устало.

– Так это ж… кто ж знал… да как же?

Кожевник грязно выругался. Затем стянул шапку, угрюмо потупился:

– Простите, госпожа, мы думали вы того… Ну это…

Мир перед глазами прояснился. Я даже смогла увидеть, что злость и ненависть на их лицах сменилась страхом. Ещё бы! За такие дела маркиз по головке их не погладит.

– Я не буду вас наказывать, – прохрипела им. – Помогите встать.

Кожевник поднял меня, словно ребёнка или куклу. Отряхнул. Неловко попытался нахлобучить берет.

– Не надо, – выдохнула я и поморщилась от ноющей боли в висках.

– А где девка-то? Вот же тварюга…

– Как вы себя чувствуете? – вперёд протиснулся невысокий, плотный лысый тип. – Что тут вообще произошло?

Стражник. Ну или командир стражи. Мужики расступались перед ним, снимали шляпы, прятали глаза.