Текст книги "Ректор поневоле (СИ)"
Автор книги: Анастасия Никитина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 24 страниц)
Когда мне на затылок упал первый том, я ещё смеялась. Четвертый и пятый встретили забористые ругательства. А к восьмому мое взбешённое высочество ругало академию последними словами и нежно вспоминало гостеприимные канавы у Тракта и разнообразных монстров.
Это ж надо, на ровном месте устроить себе подобную бомбардировку! Где вообще была моя голова, когда я сложила эти талмуды в полутораметровую пирамиду на собственном столе? Кое-как утвердив стопки бухгалтерских книг на полу, моё взмокшее высочество снова уселось на место. Бумажная вакханалия стоила мне подбитого глаза. Впридачу окончательно разболелась голова. Оценив полученные повреждения и убедившись, что подходящего зелья в кабинете нет, а тащится с перекошенной физиономией через всю академию на потеху студиозам в Больничное крыло неразумно, я решила, что мой рабочий день закончен.
Отправив к профессору Карне духа с сообщением о своём отсутствии, я шагнула к порталу. В конце концов, среди актуальных проблем, кроме ректорского кресла, над моей больной головой висело неизвестно чем грозящее ученичество.
Мелкая встретила меня прямо у портала. Ещё ни о чём не подозревая, я потрепала приблуду по вихрастой голове:
– Что у нас сегодня развалилось?
– Ничего, – улыбнулась она.
– Вот и замечательно!
– Только…
Тут бы мне насторожиться, но нет, я всё еще витала в розовых облаках, тем более, что мигрень неожиданно отступила:
– Если стены целы, остальное – ерунда.
– Наверное. Мне даже понравилось.
– Ты о чём вообще, мелочь? – машинально поинтересовалась я, отдавая духам приказ приготовить ванну.
– Про картинку. Красивая.
– И где ты нашла красивые картинки? В библиотеке?
– Да нет же! – она закатала рукав, и я чуть не села прямо на пол.
На предплечье у приблуды красовался грифон – символ правящего рода.
– Откуда это у тебя?! – мой вопль наверное был слышен и на улице.
– Не знаю! – перепугалась мелкая. – Я ничего не делала! Оно само!
Смутные подозрения шевельнули волосы на затылке, и моё перепуганное высочество, забыв про ванну и зелье от синяков, галопом поскакало в библиотеку.
«Всё не так плохо, – уговаривала я себя, переходя от одного стеллажа к другому в поисках нужной книги. – Всё не так плохо…» Старинный талмуд «О связях родственных, любовных и магических» нашёлся в самом тёмном и пыльном углу после того, как я вспомнила, что как-никак магичка, и активировала поисковое плетение. Пять минут спустя у меня появился десяток причин обозвать своё неразумное высочество глупой курицей.
Правильно говорят: сам себе не подгадишь, никто с тобой не справится. В отношении моего тупоголового высочества этот принцип срабатывает всегда.
Во-первых, я умудрилась заключить с мелкой бессрочный договор на ученичество и даже не заметить. Мне ли не знать, что самые древние и мощные обряды до смешного просты в исполнении? Что, обладая Силой, надо следить за своим языком? Но, нет… Я дала мелкой одежду, накормила её за своим столом, а потом добровольно согласилась взять её в ученицы. Всё! Никакой «защиты от дурака» для одной слабоумной принцессы обряд не предусматривал.
Во-вторых, в ознаменование сделки у девчонки появилась татуировка грифона, а у меня какой-то непонятный орнамент, будто нарисованный пьяным наёмником на столе в паршивой таверне. Не дай Создатели, Па увидит эту «красоту». Он же ни в жизнь не поверит, что сие – символ ученичества.
В-третьих, ученика полагалось везде таскать с собой, не оставлять надолго в одиночестве, оберегать и защищать. Особенно, защищать, проклятый договор связывал жизни: расквасит Оли себе нос – плеваться кровью будем вместе, свернёт шею – я тоже отправлюсь в Бездну.
Конечно, были и некоторые плюсы, вроде увеличивающегося магического резерва и обязанности ученика так же холить и лелеять учителя, как и он его. Но до чего же ничтожными выглядели подобные бонусы… На резерв моё высочество и так никогда не жаловалось, а для того, чтобы «холить и лелеять», буде у меня возникнет такая дикая потребность, в доме два десятка домашних духов имеются. Да и армию слуг в папочкином дворце никто не отменял. Им только волю дай: насмерть «залелеют».
Нервно хмыкая, я перечитала список обязанностей ученика:
– «Учиться со всем старанием». Ещё бы, раз уж удалось найти идиота, вроде меня, подписавшегося на эту каторгу! «Готовить из того, что даст учитель, убирать и в прочих потребностях всяко обслуживать учителя». Можно подумать, духи плохо справляются. А уж свои способности уборщицы мелкая продемонстрировала ещё в первые дни…
Я содрогнулась, припомнив «уборочку» в лаборатории, затеянную приблудой.
Запищавший в кармане кристалл связи заставил меня подскочить.
– Что?! – рявкнула я ещё более злобно, чем в первый раз.
– Ох, какие мы сердитые, – рассмеялся Макса.
– Ещё какие, – буркнула я. – Чего желаете, государь-наследник?
– Всего лишь напомнить дорогой сестричке, что торжественный ужин, на котором она обещалась присутствовать со своей ученицей, через час.
Насмешливый голос братца оказал на меня обычное действие: бешенство, волнами омывавшее мозг последние несколько часов улеглось. Но, получив обратно способность трезво мыслить, я насторожилась: с чего это Макса решил напомнить об ужине? Можно подумать, без напоминаний мне могло прийти в голову проигнорировать недвусмысленное приглашение царственного Па.
– Всего лишь напомнить? – недоверчиво уточнила я.
– Не совсем, – хмыкнул он, подтверждая мои самые неприятные подозрения. – Ещё предупредить дорогую сестричку, чтоб не вздумала юлить с ученичеством. Па серьёзно поругался с дядюшкой по этому поводу.
– Не поняла. А им-то чего ругаться?
– Дядюшка считает, что ты устроила какую-то аферу, чтобы избавиться от ректорской мантии. И, на самом деле, никакой ученицы у тебя нет, – ухмыльнулся Макса. – В общем, если это так – советую обзавестись в ближайший час. Я давно Па в таком бешенстве не видел. По-моему, даже когда ты разворотила левое крыло дворца, он так не бесился.
– Странно всё это. Я думала, дядюшка спит и видит, как я его драгоценное креслице освобождаю.
– Видит-то он, видит, – братец понизил голос. – Но, похоже, ему почему-то очень хочется, чтоб ты, сестрёнка, облажалась по полной.
– Это ещё почему? – опешила я.
– За что купил, за то и продаю. Просто имей это в виду, когда снова надумаешь вляпаться в какую-нибудь глупость. Найдётся, кому раздуть ошибку до масштабов государственной измены.
– Макса! Хватит говорить загадками!
– Да не знаю я больше ничего. И это-то краем уха случайно услышал. Всё, сестрёнка. Чем мог, как говорится. До вечера.
Кристалл, пискнув напоследок особенно противно, затих, а моё весьма ошарашенное новостями высочество крепко призадумалось. То, что дядюшка особой любви ко мне не питает, я знала и без братца. Он, в принципе, ни к кому любви не питал. Странная черначка из моей спальни – лишь исключение, подтвердившее это правило. За скандал в парке девица огребла полный комплекс проблем, но, насколько мне известно, бывший ректор и пальцем не пошевелил, чтобы помочь «невестушке».
Сообразив, что от бессмысленных предположений скорее заполучу очередной приступ мигрени, чем ответы на свои вопросы, я поднялась. Правила каторги, на которую моё легкомысленное высочество случайно подписалось, можно почитать и позже. А сейчас принцессу с ученицей ждут во дворце Правителя. Плохо это или хорошо, но она у меня имеется, и самая настоящая. А уж возможность натянуть нос заносчивому родственничку я никогда не упускала.
– Оли!
Приблуда материализовалась на пороге, словно ждала под дверью.
– Тута я!
– «Тута», – фыркнула не к месту проснувшаяся во мне поборница чистоты языка. – Нет такого слова.
– Как нет? Я же тута.
– Ты тут.
– Ну, да. Тута. Говорю же, – приблуда недоумевающе посматривала в мою сторону, явно не понимая, что от неё хотят.
– Ладно. Потом объясню. Сейчас мы с тобой отправимся в гости к моему Па… К Правителю. Вести себя хорошо. Говорить только, если спросят. В носу, ушах и прочих частях тела не ковырять…
– Я и не ковыряю. Я ж не маленькая! – обиделась Оли.
– Я предупреждаю, – отмахнулась я. – Если что-то непонятно, спросишь у меня. Кстати. Называть меня надо на «вы» и по имени: Аленна. Ни в коем случае не «госпожа магичка», и уж, конечно, не «Рагетта». И поменьше сельских словечек вроде «тута». Всё ясно?
– Ага! А Правителя пощупать можно?
– Чего? – вытаращилось моё ошалевшее высочество, представив, как мелкая приблуда треплет Па за щёчку.
– Говорят, у него штаны и рубахи из такой небыкновенной…
– Даже не думай! – спохватилась я. – От меня вообще ни шагу! Понятно?!
– Понятно.
– Вот и отлично. Пошли.
– Прямо так? – уточнила Оли.
– А ты, что, платье надеть хочешь? – ухмыльнулась я, припомнив первое переодевание приблуды.
– Не, оно неудобное. Хвосты эти во все стороны. Я про Вас спрашивала.
– Я тоже хвосты не люблю. Всё. Хватит болтать. Нас ждут.
– Да не про платье я! – упрямо набычилась приблуда. – Зелье хотела сварить.
– Какое ещё зелье?
– От синяков. Я в своей книжке видела. А то идём к Правителю, и с эдаким украшением.
– Создатели! Совсем забыла! – подорвалось моё склерозное высочество и рысью понеслось в лабораторию.
Пять минут спустя, когда моя физиономия приобрела нормальные пропорции и цвет, я активировала портал.
– А Вы точно не хотите зелье? – задумчиво поинтересовалась мелочь. – В той книге много всего полезного было. И для памяти тоже…
– Молчи и шагай!
– Ладно.
«Это будет очень долгий вечер», – обречённо подумала я.
Портальный зал дворца встретил нас настороженной тишиной. Стражники даже глаза не скосили в нашу сторону, изображая статуи по обеим сторонам коридора. А ведь обычно я легко узнавала у них последние новости, возвращаясь со своих прогулок по Тракту. Значит, буря в лице моего царственного Па здесь уже побывала. Ну, ну…
– Болтать только с моего разрешения! – шепнула я мелкой, направляясь в сторону малого обеденного зала.
Приблуда перебирала ногами вдвое быстрее, пытаясь поспеть за моим нервничающим высочеством:
– А если спросят чего?
– Отвечаешь кратко и по сути.
– Ага. А «по сути», это как?
– Это как можно меньше слов! – прошипела я, и перед нами распахнулись высокие резные двери.
Благородное семейство уже сидело за столом, с неудовольствием поглядывая на нас с Оли. Если они думали, что меня это смутит, то фатально ошиблись. В полной тишине я как ни в чём не бывало пошла к столу.
– Точность никогда не была твоей добродетелью, Аленна, – Правитель повёл рукой, указывая на свободные места. Вот спасибо! А сама я бы не догадалась, что два пустующих кресла предназначены нам.
– Очень много работы, – я склонила голову: с порога переругаться с царственным Па в мои планы не входило.
– Не так уж и много, раз ты решила ещё и ученицу взять, – вклинился дядюшка.
– Оли требует куда меньше времени и усилий, чем всё прочее.
– Разумеется. Если ты занимаешься ею с тем же рвением, как и прочими своими обязанностями.
– Я занимаюсь ею, когда удаётся урвать время от прочих моих обязанностей, – огрызнулась я, не понимая, куда клонит чёртов родственничек.
– Любопытно, – судя по тому, как он улыбнулся, ляпнуло моё закипающее высочество явно что-то не то. – А я читал, что ученичество предполагает приоритет ученика. Даже напоминает об этом неприятными ощущениями, вроде мигрени. Древняя магия довольно прямолинейна.
Так вот почему у меня голова трещала весь день! Но бывшему ректору об этом знать вовсе не обязательно. Я мило улыбнулась:
– Как видишь, я чувствую себя прекрасно, значит, древняя магия считает, что всё в порядке.
– А, может быть, всё объясняется гораздо проще? И девчонка вовсе не ученица, а простая оборванка с улицы? По крайней мере, вести себя за столом она точно не умеет.
Я скосила глаза на мелкую. Ну, что тут скажешь? Прав дядюшка: манеры отсутствуют, как таковые, Оли как раз пальцами выуживала фрикадельки из бульона, напрочь игнорируя столовые приборы.
– Одно другому не мешает. Разве оборванка с улицы не может быть ученицей? – проворчала я, пнув приблуду под столом и демонстративно подцепляя фрикадельку специальной ложкой.
Девчонка оказалась сообразительной и выбрала из кучи железа рядом с тарелкой нужный инструмент. Правда, предварительно она вытерла жирные пальцы о скатерть, но этого, слава Создателям, никто, кроме меня, не заметил.
– Наверное, чтобы ты могла больше времени уделять своей ученице, тебя надо освободить от обязанностей ректора? – ехидно уточнил этот… гад.
– Ну, отчего же? Думаю, я справлюсь, – с деланным равнодушием я пожала плечами, кое-как удержав рвущийся с языка вопль: «конечно!». Создатели, неужели я это сказала? – Вот разберусь со всеми застарелыми проблемами, а дальше пойдёт по накатанной.
– Какие ещё застарелые проблемы? – скривился родственничек.
– А там, куда ни плюнь, в проблему попадёшь, – лощёная физиономия дядюшки начала наливаться неестественной краснотой. Макса бросил в мою сторону предостерегающий взгляд, но меня, что называется, уже понесло по кочкам. – То странные черначки в ректорскую спальню, как к себе домой, вваливаются. То выясняется, что в Целительском корпусе половина ингредиентов отсутствует, а другая половина – просрочена.
Па покосился в сторону дядюшки, вопросительно приподняв брови.
– Всё там присутствует! – моментально отреагировал тот. – Ты наверняка не посмотрела, как следует, а теперь глупости говоришь!
Ишь, как тебя заело! Так уж и не посмотрела. Ага! Не заметила случайно пару стогов лекарственных трав и сотни три разнообразных булыжников!
– Да, Ваша светлость, – улыбочку до ушей. – Возможно, я, действительно, не досмотрела, и случайно перепутала Целительский корпус с музеем Академии. По крайней мере, инструментам, которые мне там попадались, место именно в музее.
Родственничек задохнулся под удивлённым взглядом Па, дав мне возможность, наконец, доесть фрикадельки. Мелкая за это время умудрилась выхлебать и бульон. Расторопный слуга утащил тарелку прежде, чем она успела сообразить, каким образом её вылизать. От предложенных раков я отказалась и за себя, и за приблуду. Даже думать не хочу, как бы она их ела. А вот сладкий пудинг таких опасений не внушал, и Оли получила прозрачную креманку, посмотрела, какую ложку возьму я, и вполне культурно занялась лакомством. Хмм, а девчонка соображает. Ещё бы чавкать её отучить, и было бы идеально. Я сделала в памяти зарубку: найти мелкой учителя этикета, и как можно скорее.
– Поела, деточка, – приторно сладкий голос дядюшки нарушил мои размышления. – Поди-ка сюда.
Так. Пока я хлопала ушами, приблуда смела пудинг и плотоядно поглядывает уже на декорации стола. Ифитов родственничек это заметил и поманил девчонку к себе. И возразить, вроде как, причин нет. Думай, Аленна, думай!
– Не бойся, деточка. Пока твой учитель доест, – дядюшка скривился, коротко взглянув в мою сторону, – мы с тобой побеседуем.
Оли, недолго думая, поднялась и пошла к его креслу. Спокойно, Аленна, разъяснительные беседы проведём наедине, а пока улыбаемся.
Впрочем, пару минут спустя моя улыбка стала вполне искренней, хоть и несколько злорадной. Дядюшка, задав парочку ничего не значащих вопросов, поинтересовался татуировкой. Оли слегка замешкалась, запутавшись в завязках рукава, и чёртов родственничек отпустил какую-то язвительную ремарку по поводу наличия знака ученичества. Тем больше мне понравилась его вытянутая физиономия, когда татуировка обнаружилась там, где ей и полагалось быть. Дядюшка даже пальцем её поскрёб, подозревая афёру.
– Ещё на зуб попробуй! – не выдержала я, поднимаясь. – Связь учитель-ученик в ауре не видно, да?
– Спокойно, Аленна, – Па придавил скандал в зародыше, одним многообещающим взглядом осадив брата. Мне хватило нетерпеливого движения бровей, чтобы резво плюхнуться на место. – Максиан, проводи нашу юную гостью, покажи ей парк…
– А Аленна? – бесцеремонно перебила приблуда.
– Все хорошо, Оли, – поспешно вмешалась я, глядя, как мелкая попятилась от Максы. Раньше бы ей быть такой осторожной! – Попрощайся с Правителем, а я подойду позже.
– Ладно, – девчонка нахмурилась, соображая, и громким шёпотом через весь зал спросила: – А который из них Правитель? Этот вроде посерьёзнее будет, но тот, – она ткнула пальцем в сторону дядюшки, – болтает много…
Я с трудом сдержала стон, но Па громко расхохотался:
– Запомни, Оли. Чем больше магик говорит, тем меньше решает.
– А, ну, да… Пустая телега завсегда грохочет громче, – кивнула приблуда и, неуклюже поклонившись в сторону Па, пошла за Максой к двери.
Взглянув за перекошенную физиономию дорогого дядюшки, я громко закашлялась, пытаясь удержать неприличный хохот.
– Да что ты себе… – взвился родственничек, но снова вмешался Па.
– Брат, подожди меня в моём кабинете.
И сказал он это таким тоном, что я подавилась смехом, а взбешённый дядюшка без возражений вымелся из обеденного зала.
– Почему ты решила взять ученицу, Аленна? – спросил Па, едва мы остались вдвоём.
– Ты же видел, какой у неё потенциал, – буркнула я. – Надо было сделать вид, что ничего не происходит, и оставить её в той деревушке?
– Нет. Так, конечно, не надо. Но возрождать ученичество в наше время…
– А чем наше время отличается от любого другого? – перебила я.
– Ничем, – быстро отозвался царственный родитель.
Так быстро, что я тут же пожалела о своей несдержанности: Па явно чуть не проболтался о чём-то важном, но теперь из него ничего не вытянешь. Ладно, потом из Максы вытрясу, что здесь происходит.
– Как твои дела в Академии? – сменил тему Па, и я ещё раз обругала свой длинный язык: точно ведь, что-то серьёзное происходит, а Алену, как всегда, оставили в неведении!
– Нормально.
– Ты не преувеличила насчёт Корпуса целителей?
– Скорей уж, преуменьшила!
– Странно. Только в прошлом году я подписал приказ на внеочередную дотацию, как раз на модернизацию этого Корпуса.
– А у меня сложилось впечатление, что там денег не видели не только в прошлом году, но и лет десять перед ним! – огрызнулась я. – Мне бы только с бухгалтерскими книгами разобраться.
– Думаешь, казначей ворует? – приподнял брови Па.
– Наверное.
– Хорошо. За книгами я пришлю. Пусть мои финансисты разбираются.
Я облегчённо выдохнула. Очень хорошо. Мне меньше мороки. Но Па, оказывается, ещё не закончил.
– Я рад, что ты взялась за ум. И девочка очень перспективная. Особо из виду её не выпускай. Мало, ли. Бывали неприятные случаи. Впрочем, в Академии ей ничего не грозит. Да и тебе можно будет от неё отдохнуть, отправив на какую-нибудь лекцию первокурсников. Она хоть читать-писать умеет?
– Умеет, – буркнула я, в последний момент проглотив неуверенное «вроде бы».
– Ну, и отлично. Тогда можешь идти, дорогая дочь! Белый Континент не забудет твою самоотверженную работу на благо юношества…
Я молча поклонилась и поспешила прочь. Выслушивать пафосные речи я не нанималась. Не приведи Создатели заржать посреди такого монолога, часовая нотация об уважении и недопустимости обеспечена.
Глава 8. Мышеловка для кошки
Надо ли говорить, что узнать у братца, о чём умолчал Па, мне не удалось. Когда я обнаружила парочку в парке, Макса как раз выуживал мою горе-ученицу из фонтана, куда она свалилась, пытаясь нащупать дно.
Пока я сушила приблуду, братец удрал, не прощаясь. Оглянувшись на громаду дворца, я поняла, что искать его, раз уж он сам не горит желанием общаться, мне придётся до утра. Плюнув на это бесперспективное занятие, я покрепче прихватила мелочь за руку во избежание очередных неожиданностей и отправилась в портальный зал.
Полчаса спустя мы уже стояли в моём кабинете в Академии стихий.
– А почему не домой? – тут же спросила Оли.
– Правитель считает, что в Академии тебе будет лучше, – невнимательно отозвалась я, думая, куда пристроить приблуду на ночь.
Узкий диван в спальне показался мне вполне подходящим, и духи быстро превратили его в постель.
– Я теперь здесь буду спать?
– Да. А завтра я подберу тебе лекции, которые ты сможешь посещать. Кстати, ты писать умеешь?
– Умею. И считать тоже. И…
– Замечательно. А теперь брысь в ванну и спать.
Девчонка надулась, но спорить не стала и покорно поплелась мыться. Я плюхнулась в кресло и с тоской посмотрела в тёмный прямоугольник окна. С утра меня опять ждут дела Академии, не говоря уже о мороке с Оли. Надо будет разобраться с её обучением, особенно с этикетом: уж очень мне не понравились насмешливые взгляды дядюшки и его намёки на уличную оборванку. Вроде бы, у чернаков на первом курсе читали правила поведения в приличном обществе. Придется посмотреть их расписание, на лекции сходить…
Поймав себя на подобных мыслях, я тихо выругалась. Как ни брыкалось моё горемычное высочество, как ни пыталось проигнорировать присутствие в Академии заклятых соседей, а вникать в их обучение таки придётся.
В спальне скрипнул диван: приблуда улеглась. Напомнив себе, что завтра надо бы ещё озаботиться её гардеробом, раз уж наличие у меня ученицы теперь не секрет, я поднялась. Спать не хотелось совершенно, но и работать не было никакого желания. Самое подходящее настроение, чтобы провести вечер в трактире.
Я натянула кожаный жилет, затянула на груди ремни парных мечей, но у портала вспомнила про приблуду. Оставить её тут одну? Потоптавшись у арки с минуту, моё обозлённое высочество тряхнуло головой: «Ну, что может сделаться мелкой в моём кабинете, куда никто не войдёт, и откуда она сама выйти не сможет?! Не таскать же её за собой в ближайшие двадцать лет?»
И всё-таки что-то не давало мне спокойно шагнуть в портал. Наконец, окончательно разозлившись, я крикнула в сторону спальни:
– Я ушла, буду поздно. Постарайся ничего не натворить!
– А мне с Вами можно?
– Нельзя.
– Ну и ладно, – буркнула мелкая, недовольно заскрипев диваном.
Пинками загнав на задворки сознания зашевелившуюся совесть, я вошла в портал. Десять минут спустя рассохшаяся дверь впустила меня в гудящий зал моего любимого трактира. Мимоходом поприветствовав с полдюжины смутно знакомых рыл разной степени побитости, я присела у стойки.
– Тебе, как обычно, Рагетта? – спросил трактирщик.
– А разве что-то говорит об обратном?
– Мало ли, – буркнул он, бухнув на стол глиняную кружку с молодым вином.
Отвечать я не стала, с интересом наблюдая за зарождающейся в ближайшем углу дракой. Какой-то худосочный парень, внешне смахивающий на крысу, выбираясь из-за стола, толкнул изрядно пьяного наёмника-мечника. Тот, не задумываясь, засветил неуклюжему юнцу пудовым кулаком. Хлыщ ласточкой улетел на соседний стол, разом лишив сидевших там и выпивки, и закуски.
– Ну, вот почему, стоит тебе появиться, как обязательно начнётся какая-нибудь заварушка? – проворчал трактирщик, со страдальческой миной глядя, как один из оставшихся без ужина орков разбивает глиняную кружку об голову мечника.
– Можно подумать, в моё отсутствие заварушек не случается, и народ отдыхает культурно, – ухмыльнулась я.
Невезучий хлыщ тем временем пришёл в себя и с завидной скоростью на карачках нырнул под ближайший стол. Убежище оказалось неудачным, минуту спустя мечник подхватил этот предмет мебели и шагнул вперёд, намереваясь вырубить сразу троих противников. Съёжившуюся тушку он, разумеется, не заметил и, споткнувшись, с рёвом растянулся на полу. Стол отлетел в противоположную сторону и снёс с лавки мирно ужинавшую компанию гномов. Мелкая драка быстро превращалась во всеобщее побоище.
– Они опять переломают половину мебели! – взвыл Адам.
Я уклонилась от пролетающего мимо кувшина:
– И что? Всё равно ты им потом это в двойном размере к оплате предъявишь.
– А толку?! – трактирщик схватился за голову. – Как их платить заставить?! Да если собрать хотя бы десятину от того, что мне должны эти мерзавцы, можно три таких таверны построить!
К драке присоединились обиженные маги, и посуды в воздухе стало на порядок больше. Не желая искушать судьбу, второй раз за день заполучить фонарь под глазом мне не хотелось, я нырнула под стойку. Секунду спустя рядом приземлился Адам, зажимая стремительно багровеющий нос.
– Кружка? – хмыкнула я.
– Кувшин!
– Тоже ничего.
– Что ничего-то?! – возмутился побитый трактирщик. – Ничего целого?!
– И это тоже, – невольно расхохоталась я. – И твой шнобель в том числе.
– Вредная ты, Рагетта, – всерьёз обиделся Адам. – А вредные наёмники от меня заказы не получают.
Я промолчала, в щель между досками наблюдая за потасовкой. Отвечать мне было нечего. С одной стороны, ни один наёмник подзаработать не откажется, и отказаться – значит, зародить никому не нужные подозрения. С другой, Тракт для моего окончательно увязшего в обязанностях высочества закрыт очень надолго. Так зачем доставлять удовольствие надутому трактирщику, выспрашивая подробности? Что бы он там ни говорил, а моей вины в нынешнем погроме в его заведении нет ни на йоту. Кстати, истинный виновник, резво перебирая всеми четырьмя конечностями, как раз вывалился за дверь. Ухмыльнувшись, я пожелала ему удачи. Отделался он, похоже, лёгким испугом, парой синяков и драными на неприличном месте штанами. Впрочем, всё закономерно. Вообще непонятно, как этого задохлика, даже не магика, занесло в трактир, славящийся крутыми нравами на весь Питруг. Ещё его счастье, что в храмовом городе даже самые безголовые рубаки не обнажают оружия. Лично я навскидку могу назвать десяток заведений на просторах Белого континента, где неуклюжего дурака прирезали бы в первые минуты потасовки. Ну, или поджарили, в зависимости от того, на кого его угораздило налететь: мечника или боевого магика.
– Ты, кстати, Круппа на Тракте не встречала? – прервал мои размышления трактирщик.
– Нет. Он туда, вроде, пока не собирался, – я пожала плечами. – А что?
– Значит, плакали мои денежки, – вздохнул Адам.
– Ты говори, да не заговаривайся. Крупп, конечно, балбес, каких поискать, но долги платит всегда: гномья кровь сказывается.
– И кто бы это, интересно, с покойника долги взыскивал, – огрызнулся трактирщик.
– Это как так «с покойника»?! – от неожиданности я подскочила, чувствительно приложившись макушкой о верх стойки.
– Крупп ушел на следующий день после того, как вы в последний раз разнесли мой трактир. Всю посуду перебили. Три стола на щепу разобрали. Про лавки так и говорить нечего, половина только на растопку и сгодилась…
– Да погоди ты стонать! – моё встревоженное высочество грубо оборвало поток причитаний по утраченному имуществу. – Ты про Круппа рассказывай. С чего взял, что он – покойник?!
– Так я и говорю. Ушел он с теми парнями, что тебя искали. А потом они пришли, рассказали, что он их кинул, и снова про тебя спрашивали.
– Кто меня спрашивал?! Какие парни?! Рассказывай нормально, или… – обозлившись, я зажгла на ладони маленький огненный шарик.
– Ну, давай, давай, – взвыл Адам попятившись. – Ещё спали мне тут всё к ифитам!
– Спалю и не запыхаюсь, если говорить нормально не начнёшь! – пообещала я, увеличивая сгусток огня до размеров большого яблока.
Трактирщик проникся и заговорил почти внятно:
– Как ты последний раз тут была, помнишь? Крупп еще набрался так, что на ногах не стоял…
– Ну, помню, ближе к делу!
– Аккурат на следующий день под вечер те трое и пришли. Караван они хотели на северное плато вести. Туда, сама знаешь, охотников мало, а без магика вообще делать нечего. Вот им тебя и присоветовал кто-то. Как достаточно безбашенную… Кхм… Достаточно храбрую магичку. Меня расспрашивали. Ну, я им сказал, как есть, что знать не знаю, где тебя носит. Мол, пусть скажут, где их искать, да когда выходить планируют. А уж я тебе сообщу, если появишься вовремя.
Я молча кивнула. Пока ничего странного трактирщик мне не рассказал. Действительно, желающих идти с караваном на северное плато так просто не найдёшь. Мало того, что путь занимает добрых полгода, на самом плато вечная зима и монстры порой неизвестные попадаются, так ещё и обратная дорога приходится на самый сезон осенних гроз. А тащиться на тяжело гружёных телегах по раскисшим дорогам мимо отъевшихся за лето монстров и разбойничьих шаек – удовольствие ниже среднего. И в том, что подобным караванщикам присоветовали именно Рагетту, тоже не было ничего необычного. Лет семь назад, в очередной раз вдрызг разругавшись с Па, я несколько раз ходила с караванами именно туда, а такое не скоро забывается.
– Про себя они говорить не захотели, пожалели серебрушку за посредничество. Только спросили, кто тебя получше знает. Ну, я им на Круппа и показал.
– Прям так взял и из чистого человеколюбия, то есть, бесплатно, показал? – недоверчиво хмыкнула я.
– Так я ж тогда не знал, что они бесплатно! – возмутился Адам. – Думал, потычутся туда-сюда, да всё равно ко мне вернутся. Ты-то у нас девушка скрытная, где тебя искать, если не сидишь на соседнем стуле, небось, только Создатели и знают!
– А с Круппом что? – вернула я разболтавшегося толстяка к тебе разговора.
– А ничего. Они посидели, выпили. И вместе ушли. Я даже плату с них не спросил, думал, раз круппов сундучок в комнате стоит, так он вернётся, тогда и расплатится. Не вернулся.
– Чтоб ты, и отпустил кого без платы? За дуру меня держишь?! – Огненный шар снова вспыхнул на моей ладони, заставив трактирщика заговорить вдвое быстрее.
– Да не видел я, как они вышли. В погреб спустился за вином. Возвращаюсь – нету ни их, ни гнома безголового. Но круппов сундучок…
– Это я уже поняла! Дальше!
– А нечего «дальше». Вчера они снова приходили. И опять про тебя спрашивали. А Крупп так и не вернулся.
– И с чего ты взял-то, что с ним что-то случилось? Даже не видел, как он уходил. Темнишь, шельма?!
– Что сразу «темнишь»? – испугался Адам, видимо, смотрела я совсем не добродушно. – Сегодня утром караванщик его искал – ругался. Крупп должен был с ним идти, и не явился. Ты когда-нибудь слышала, чтоб Крупп на контракт плюнул? Вот то-то же.
– А северяне что говорили? Где они гнома потеряли?
– А я кто такой, чтоб спрашивать? – огрызнулся трактирщик. Он явно уже успел пожалеть, что рассказал мне о странных караванщиках. – Сказали, что он их кинул. Мол, твой дом показать обещался и не показал: удрал в переулках.
– И ты в это поверил? – рыкнула я вне себя от бешенства.
– Я к тебе в кровать не заглядывал. Откуда мне знать?
– А это тут при чём?!
– Так ты часто с Круппом по тракту ходила. Да и слышал я, как он тебя с собой на юг звал.
– Лучше бы ты слышал, куда гном с караванщиками пошёл, осёл длинноухий! – рявкнула я, выбираясь из-под стойки, одной искрой припечатала к стенке замахнувшегося в мою сторону лавкой грубияна и вышла на ночную улицу.
Грохот, доносившийся из трактира, стих, едва захлопнулась дверь. Похоже, хозяин таки устал еженедельно оплачивать штрафы в городской страже и разорился на артефакт звукоизоляции. Что ж, штрафы он больше не платил, но и стражников, способных утихомирить разгулявшуюся наёмничью братию, обозлённые соседи больше не вызывали.
