Текст книги "Ректор поневоле (СИ)"

Автор книги: Анастасия Никитина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 24 страниц)

– Денег нет, – покачала головой я, – но, может, я сама сварю?

– А ты умеешь? – с сомнением покосился на меня костоправ.

Вместо ответа я вытянула вперед руку и усилием воли заставила проявиться татуировку на запястье – скромную змейку, зависшую над котелком. Такие получали все, кто окончил курс зельеваренья в Академии Стихий, своеобразный диплом, которые невозможно подделать. И то, что Контроли я проходила экстерном, параллельно зарабатывая синяки и шишки на выпускных испытаниях боевиков, роли не играло. Основной проблемой было заставить проявиться только Печать зельеваров, оставив вне поля видимости все остальные. А их у меня на руках было с дюжину, начиная от диплома боевиков и заканчивая знаком «Лучший Зельевар Белого Континента». До сих пор помню, как брыкалась, пытаясь отвертеться от последнего. Предчувствия работали, не иначе!

Местный целитель уважительно присвистнул.

– Ну, пошли, образованная. Пущу тебя к себе. Там и сваришь. Да побольше. Зима на носу, скоро полгарнизона соплями обвесится, а у меня запасов, как снега у ифита на хвосте. Давненько из города не привозили.

– А?.. – я кивнула на Никса.

– Пришлю девку с кухни, приглядит, – отмахнулся костоправ, и я послушно последовала за ним.

Монстроподобный целитель вел меня на удивление малолюдными коридорами. По дороге он отловил какую-то девицу и отправил ее «присмотреть болезного». А мое запутавшееся в собственных желаниях и долгах высочество машинально переставляло ноги, думая о своем. С одной стороны, план выполнен на «отлично»: я попала в замок и даже чувствовала себя относительно свободно. С другой, громоздящиеся одни на других ложь и выдумки пугали до икоты. Никсу я сказала, что зарабатываю курьерскими перевозками. А идущему впереди костоправу пришлось показать Печать зельеваров. Мало того, я совершенно не представляю, какие зелья надо варить для чернаков с их странными реакциями, чего зельевар-черначка не знать не может. И в довершение моей грандиозной невезучести я чем дальше, тем глубже увязала в заботах о Никсе, а теперь еще и вместо поисков брата собиралась варить лечебные зелья для гнезда заговорщиков!

Впрочем, насчет брата и заговорщиков мое успевшее слегка осмотреться высочество уже сильно засомневалось. Слишком спокойно, даже беспечно вели себя окружающие. Так не бывает, когда в застенках сидит похищенный государь-наследник, а где-нибудь в подвалах проводятся мрачные служения еретического культа. Неужели меня угораздило ошибиться, и Алек прячет брата вовсе не здесь?!

– Пришли, – он распахнул низкую дверь, втолкнул меня в пропахшую травами комнату и вошел следом. – Котел в углу, трава и корни всякие в кладовке. За лето бабы натаскали, а варить – некому. Нашего зельевара еще по весне гарчи сожрали, пил много.

– Что сварить? – осторожно уточнила я. А, ну, как намешаю что-нибудь стандартно-простяцкое, а для чернаков это чистый яд.

– Как что? – удивился местный целитель и, сдернув с полки большую, почти пустую бутыль, сунул мне под нос. – Такое сможешь?

Я принюхалась. Обычный противопростудный отвар.

– Конечно.

– А чего тогда ломаешься? – проворчал громила.

– Просто уточнила, – деланно-равнодушно пожало плечами мое перестраховавшееся высочество.

– Ничего тут особенного не надо. Вот, на полках все то, чем я пользуюсь.

Быстро сварив требуемое, я отлила немного зелья для Никса. Мирно продремавший последние полчаса в углу костоправ тут же сунул нос в котелок:

– Недурно. Молодец. Иди, напои своего хахаля и возвращайся. Поговорим.

Проглотив рвущиеся с языка протесты по поводу хахаля, я кивнула и вымелась из логова костоправа. За время, проведенное у котелка, вопросов только прибавилось. Например, на полках у целителя стояло множество бутылок, в большинстве своем пустых. Но этикетки-то остались. И прочитать их труда не составило. Все эти зелья я прекрасно знала и готовила еще в детстве на практических занятиях. Но самое интересное, что в них присутствовали все составляющие моего порошка болтливости. По одному, по два, но все. А ведь содержимым этих бутылок лечили как раз местных, в большинстве своем выходцев с Черного континента! А это значило, что мне в очередной раз «повезло», и Никс продемонстрировал индивидуальную непереносимость из разряда «один на миллион»!

За время моего отсутствия в каморке ничего не изменилось. Худенькая черначка клевала носом на колченогом табурете у тюфяка, где лежал Никс. Он так и не пришел в сознание, а жар, казалось, стал еще сильнее. Передав сонной сиделке приказ целителя, я с грехом пополам напоила чернака свежесваренным. Девушка, пообещав принести что-нибудь мне на ужин, побежала предупредить свою начальницу, что не вернется сегодня на кухню.

Воспользовавшись ее отсутствием, я вытащила из-за пояса фиал с бодрящим зельем – ночь обещала быть долгой. Настойка подействовала, как всегда, мгновенно, и в голове у меня сразу прояснилось. А вот на Никса мое варево не повлияло совсем. Смочив ветошь водой, я отерла сухое, пышущее жаром лицо. От прикосновения холодной тряпки чернак застонал, но не очнулся. «Да что же с тобой такое? – думало мое вредоносное высочество, машинально поглаживая горячую ладонь. – Как же я умудрилась тебя так…» Прошло минут пятнадцать, потом полчаса, а жар и не думал спадать.

Вот тут я забеспокоилась уже всерьез. Сваренное мной зелье приводило температуру в норму за считанные минуты всегда. Но сейчас оно не действовало совершенно. Мои ладони стали влажными от пота, а где-то на границе сознания замаячила откровенная паника. Вспомнив, что в прошлый раз чернаку немного полегчало после общеукрепляющего, я снова накапала в кружку этот настой. Но свозь плотно сжатые губы Никса вряд ли просочилась хотя бы половина.

Глухо выругавшись, мое перепуганное высочество заметалось по тесной каморке. Первая мысль – позвать целителя вызвала только истеричный смешок. Пробовали уже. Чернак застонал, и я рухнула на колени у сучковатой лежанки, прижимая к губам горячие пальцы Никса: «Ну, что с тобой?! Что?!». Слезы сами собой поползли по щекам. Но рядом не было никого, кто мог бы ответить на этот вопрос, и я, ифитов лучший зельевар, способный сварить любое лекарство, оказалась совершенно беспомощной и бесполезной.

От таких мыслей я чуть не взвыла. И взвыла бы наверняка, но меня отвлек странный, едва различимый запах, исходящий от пальцев Никса, которые мое разнывшееся высочество так старательно поливала слезами. Высморкавшись, слезы и сопли никогда не появляются по отдельности, я бросила мокрую ветошь в стоявшее в углу ведро и снова принюхалась.

Запах был. Странный, очень слабый, но он мне не померещился. Мало того, он был мне знаком. Выругавшись одновременно от неожиданности и ужаса, я вытащила из-за голенища небольшой кинжал и полоснула по ладони чернака. Настороживший меня запах сразу стал резким и раздражающим, а показавшаяся кровь была почти черной.

– Ты чего делаешь, дура?! – раздалось от двери.

– Жертву Безымянной приношу, не видишь, что ли, – огрызнулась я, увидев рядом наконец вернувшуюся кухонную девицу.

– Как есть, дура! – всплеснула руками она.

– Угу, – пробурчало мое действительно чувствующее себя идиоткой высочество. Тоже мне, лучший зельевар! Не узнать один из самых распространенных ядов замедленного действия – это надо было постараться. Целительству меня, конечно, никто особо не учил. Но вот яды и противоядия занимали львиную долю моего учебного времени. Как и последствия их применения.

Пока я перематывала порезанную ладонь Никса оторванной от собственной рубахи полосой, черначка суетилась вокруг, без умолку болтая:

– Кто ж так жертвы Безымянной приносит? Вот уж бестолковая! Зачем ей живая кровь?! Ты, что, никогда жреца не слушала? Ах, да! Ты же впервые тут. А Никс тебе не рассказал? Хотя, раз не знаешь, значит, не успел. Кстати, а как ты его окрутила? Ни у кого не получалось. А он в тебя влюбился, да? А почему?

– Тихо! – рявкнула я, когда голова окончательно пошла кругом от десятков разнообразных вопросов.

– Ну, расскажи, как Никса окрутила? – заканючила девица. – Наши все от любопытства помирают. Знаешь, как его у нас кличут?

– Ну, – буркнула я.

– Монх! – радостно выдала болтунья.

Я опешила. Вот уж последняя кличка, какая пришла бы мне в голову.

– Да-да! – девица, заметив мое удивление, быстро-быстро закивала. – Так расскажешь? А я тебе взамен расскажу, как правильно жертвы Безымянной приносить. А то будешь ты на недельной проповеди дура дурой стоять!

Недалекая кухарка собралась поболтать, а я хотела срочно попасть в лабораторию, чтобы сварить противоядие. Слава Создателям, ингредиенты простейшие, и должны были найтись у местного целителя. Но и упускать возможность выяснить, что происходит в ифитовом замке, и как мне вообще себя тут вести, было крайне глупо.

– Вот что, – сказала я, перевязав мною же нанесенную рану. – Мне целитель сказал к нему прийти, как тебя предупрежу. Вот вернусь, и поболтаем, хорошо? Тебе все равно тут сидеть, пока я у него. Так целитель велел.

– Да, – протянула девчонка, усаживаясь. – Целитель Агря шутить не любит. Иди побыстрее. Я тебя здесь подожду.

– Подождешь, куда ж ты денешься, – проворчала я себе под нос, выходя.

Костоправ все еще сидел в лаборатории.

– Долго ты! – недовольно заявил он. – Ладно. Дело вот какое. Ты, похоже, без работы, раз тебя сюда занесло. А у меня работа есть. Про зельевара нашего ты уже слыхала. Замок большой, народу прорва, до города день пути. А как зима начнется, и того больше. Смекаешь?

Я честно замотала головой.

– Зельеваром будешь тут работать. Работенка не бей лежачего.

Мое опять обалдевшее от такой простоты в мятежном замке высочество красноречиво обвело взглядом десятки пустых бутылей.

– Да это ерунда, – махнул рукой костоправ. – Потихоньку наваришь. Главное – противопростудное и общеукрепляющее. Я все болячки ими лечу.

– И помогает? – кое-как выдавила из себя я.

– Да, вроде, никто не жалуется, – ухмыльнулся он.

«Ну, да. Покойники вообще народ молчаливый», – подумала я, пораженная подобным непрофессионализмом.

– Да ты не тушуйся, – так называемый целитель, по-своему поняв мое молчание, принялся уговаривать. – Народ здесь хороший. Работы немного. Ну, раз в неделю на проповеди в честь Безымянной постоять, а остальное время живем, как у Создателей в ладонях.

– А хозяин? – закинула удочку я.

– Дурачок, что ль?

– Дурачок?

– А как его назвать еще-то? Токмо и знает, что в своей башне сидеть да книжки заумные читать. Мы его только раз в неделю и видим. На проповеди. А так он нам не докучает. Главное, к нему в башню не лезть.

– Осерчает?

– Убьет, – развел огромными руками костоправ. – Года три назад от любопытной девицы только мокрое пятно осталось. Полюбовницей ему стать решила, дуреха. Вошла в башню не званая, а там как жахнет. Немного крови натекло из-под двери, и все. Нет девки. Да ты не бойся. Тебе-то туда не надо. Да и хахаль у тебя есть. Гляди ж ты, сподобился. А я уж думал, он того, не мужик совсем.

– Кто? – вытаращила глаза я.

– Никс твой. Ну, так что, согласна?

– Ладно, – волей неволей согласилось мое загнанное в угол высочество. Откажешь такому – сама не заметишь, как за ворота вылетишь. А покидать этот гостеприимный замок я пока не собиралась.

– Отлично, – костоправ радостно хлопнул меня по плечу, заставив присесть. – Иди тогда спать, завтра и начнешь!

– Я бы лучше сегодня, – скромно потупилось мое плотоядно поглядывающее на шкаф с ингредиентами высочество.

– Не боись, конкурентов нет, – ухмыльнулся так называемый целитель. – Хотя, как хочешь. Тогда общеукрепляющего свари. Совсем народ лечить нечем. А я спать пойду.

Он смачно потянулся и вышел за дверь, оставив меня с котелком. «Вот тебе и строгости мятежного замка, – подумала я, споро выбирая нужные для противоядья травки. – А если я им сейчас отравы наварю на весь замок?!»

К счастью, в углу нашелся маленький котелок, и я, заварив в большом основу для общеукрепляющего, занялась противоядием. В какой-то момент мое зевающее высочество перепугалось, не обнаружив в шкафу порошок горцового камня, но при ближайшем рассмотрении мешочек все же нашелся в самом дальнем и темном углу.

Примерно через час, перелив зелье для Никса в маленький фиал и уничтожив остатки, я выскользнула в коридор. Замок спал. Редкие светляки не справлялись с освещением коридоров, и углы тонули в непроглядной тьме. Набив парочку новых синяков благодаря не замеченным вовремя ступенькам, мое замороченное высочество, наконец, добралось до каморки, которую делило с Никсом.

Девица, имя которой я так и не удосужилась узнать, мирно дремала, откинувшись на стену. Осторожно переступив ее вытянутые ноги, я опустилась на колени возле лежанки.

– Вот… Капельку. Теперь еще одну. Молодец, – шептала я, каплю за каплей вливая целительную горечь в когда-то такие нежные, а теперь сухие и потрескавшиеся губы. Никс застонал, в беспамятстве пытаясь отвернуться. – Нет, нельзя. Тебе надо это выпить. Тогда будет легче…

– А что ты делаешь? – звонко брякнуло над ухом.

От неожиданности мое ставшее в последнее время чрезмерно нервным высочество подскочило и чуть не выронило пузырек.

– Лекарство.

– Общеукрепляющее? Или простудное? Целитель Агря всех этим потчует.

– Ты тихо говорить умеешь? – обозлилась я.

– Извини, Рагетта.

На этот раз я таки уронила фиал, слава Создателям, уже пустой, и медленно обернулась:

– Рагетта?

* * *

– Никс бредил, тебя звал. А чего?

– Да ничего, – медленно выдохнула я, скомкав готовое сорваться с пальцев боевое плетение за спиной. – Только меня зовут Рина.

– Ой! – охнула болтунья, зажав рот ладошкой. – А она кто?

– А я откуда знаю. Может, мать или сестра.

– А если полюбовница? – не унималась девчонка.

– Вот очнется, спрошу, – отмахнулась я, мысленно добавив: «Главное, чтоб очнулся…». – Ты мне, помнится, про недельную проповедь рассказать обещала.

– А! Ну, да, – болтунья тут же переключилась на новую тему. Похоже, удерживать в голове две мысли одновременно она была не способна. – Завтра вечером все соберутся на площадке перед замком. Я за тобой зайду. Потом из башни спустится хозяин. Немножко поговорит. Это можно не слушать. Как всегда, какие мы ненужные нужны и все такое.

– В каком смысле, – опешила я.

– Там услышишь. Он очень заумно говорит – мне не запомнить. А потом он призовет малую Бездну, и все должны будут отдать дары Безымянной.

– Какие дары?

– А любые, – захихикала девчонка. – Вон ветошка грязная в ведре валяется – самое оно.

– Ветошка? – у меня окончательно перестали работать мозги. – Сопливая тряпка – дар хозяйке Бездны?!

– Нетребовательная богиня, да? Эти ведра везде стоят. Специально дары собираем. В общем, завтра увидишь. Заодно можешь попросить Безымянную, чтоб не забирала Никса. Кстати, а как ты его окрутила-то?

– Да, как-то…

– Рассказывай! Обещала же! Как вы познакомились?

– Он меня от разбойников спас, – ляпнуло мое все еще не способное связно мыслить высочество и, только посмотрев на восхищенно-предвкушающее выражение на худенькой мордашке собеседницы, сообразило, что именно сказало.

– Ну, рассказывай же, – поторопила болтунья, и я поняла, что теперь она с меня живой не слезет.

– Да нечего рассказывать. Ночью шла, а меня ограбить решили. Окружили, как водится. А тут Никс появился. Ну, и уронил их, всех сразу, и мы ушли. Конец истории.

– И ничего не конец! А потом что было?

– Да ничего не было, – отбрыкивалась я, проклиная собственный длинный язык. – Посидели в таверне, вина выпили. И все.

– Вредина, – проворчала девчонка и тут же, повеселев, снова спросила. – А вы с ним того?..

– Чего того?

– Ну, какой из него мужик?

– Хороший, наверное, раз трех бандитов…

– Да что ж ты такая непонятливая?! – перебила болтунья. – Любовник он какой? Хороший, нет? У нас тетки поговаривают, что Никс и не мужик вовсе!

– А тебе не кажется, что тебя это не касается? – прошипела я. – Если мы вместе, значит, меня все устраивает, нет?

– Ой, какие мы стеснительные! Глупо. Все равно скоро все будут знать, как у вас с ним. Здесь все друг про друга все знают. Ничего не скроешь. Вот я про тебя знаю, что ты у нас зельеваром останешься.

– Однако, – протянула я, откровенно удивившись подобной оперативности.

– Вот так! – гордо вздернула носик сплетница. – Так расскажешь?

– Нет.

– Зануда. Ну, и сиди тут с ним сама, а я спать пойду.

Я только плечами пожала. Все равно девчонка уже выболтала мне все, что могла знать интересного. А несмолкаемая трескотня над ухом раздражала. Да и проверять при ней, как выглядит кровь Никса после противоядия, не хотелось. Обидевшись, девчонка ушла. Дождавшись, пока в коридоре стихнет стук деревянных подошв, я снова присела на край лежанки и осторожно размотала тряпицу. Ранка уже подсохла, и мне пришлось аккуратно подцепить край кончиком кинжала. Показались алые капли, и мое сразу успокоившееся высочество облегченно выдохнуло. Слава Создателям, мои скрипучие мозги сработали хоть и с опозданием, но не с критичным. Кровь была совершенно нормальной и уже не пахла смертельным ядом. Да и сам Никс выглядел куда лучше, чем час назад. Он гораздо легче дышал, а жар, так пугавший меня в последнее время, почти прошел.

«Завтра похожу по замку, – подумала я, сворачиваясь на краю лежанки рядом с чернаком. – Может, пойму, где могут держать Максу. Если он вообще здесь. Главное, чтобы Никс, очнувшись, не возмутился, что его вдруг женили на едва знакомой девице. Впрочем, после такой болезни он еще минимум сутки проспит…»

Глава 25. Сюрприз на сюрпризе и сюрпризом погоняет

Проснулась я мгновенно, как от толчка. Или даже не «как», а действительно от него. Никс спал, по-хозяйски закинув на меня руку. «Видел бы это Па», – ухмыльнулось мое язвительное высочество, осторожно выбираясь на свободу. Чернак не проснулся.

Так и не вспомнив, когда же вчера успела снять ремни с мечами и обувь, я натянула валявшиеся на полу сапоги и тихонько выбралась в коридор. Поднывающий желудок напомнил, что уже больше суток не видел ничего съестного. Пришлось отправляться на поиски кухни.

Но плутать каменными коридорами мне не дали. За первым же поворотом мое беззвучно выругавшееся высочество столкнулось с давешней любопытной девицей.

– А я за тобой! – радостно воскликнула она. – У нас замковые едят на кухне.

– Замковые?

– Ну, да. Те, что в замке живут и работают. А страже еду в казарму таскают, – она свернула в узкий переход, скрытый за облезлым гобеленом. – Ты, наш зельевар – замковая.

– А Никс? – для порядка поинтересовалась я, стараясь запомнить путь, которым меня вели.

– Ифит его знает. Вроде, в замке всегда ел, когда приезжал. Но он обычно к проповеди появлялся. А там день или два, и уезжал.

– И часто он так?

– Ревнуешь? – засмеялась болтунья. – Рагетта эта тебе покоя не дает.

– Есть немного, – улыбнулась я, хотя думала совсем о другом. Ели Никс появлялся в мятежном замке только в те дни, когда братец выбирается из своей башни, значит, приезжал он именно к нему. Но зачем? Судя по таинственности, которой окружил себя братец, ответ на этот вопрос сможет дать только сам Никс. Ну, и Алексан. Но что-то мне подсказывало, что сделать это откажутся оба.

– А вы давно знакомы? – невпопад поинтересовалась девица.

– Пару месяцев.

– Как раз последние пару месяцев он тут не был.

– Кто?

– Да Никс твой! Какая же ты бестолковая!

– Извини. Так есть хочется, что голова не работает, – соврала я.

– Пришли уже, – усмехнулась болтливая проводница. – Тетка Лягва тебе похлебки нальет. А потом я тебя по замку проведу. Покажу, где чего, ну, и куда соваться нельзя.

– Хорошо, – кивнула я. Завтрак и экскурсия по замку, пусть даже в сопровождении местной сплетницы, как нельзя отвечали моим планам и желаниям.

Похлебка оказалась вполне съедобной, или же просто показалась таковой моему оголодавшему высочеству, но закончилась она очень быстро. Не успела я отложить ложку, как поджидавшая у двери черначка подцепила меня под локоток и потащила из кухни. Я подозревала, что за ее энтузиазмом скрывается надежда все-таки выпытать подробности интимной жизни Никса, и не ошиблась. Очередной разговор-допрос начался, едва за нами закрылась дверь.

– Как спалось?

– Отлично. Спала, как бревно, – отозвалась я, пытаясь пресечь попытки в зародыше.

– Это хорошо, – разочарованно протянула она. – Ну, ладно, смотри. Вон там слева – башня хозяина. Туда не заходи никогда. Вообще.

– Да поняла уж. А башня слева тоже табу?

– Не-ет! – расхохоталась она. – Это местная помойка.

– Э… – опешила я, разглядывая округлую слегка обветшавшую стену без единого проема до высоты второго этажа.

– Там снизу есть проход, прямо из главного здания. Я тебе потом покажу. Туда уже много лет весь хлам сносят. Чего там только нет: мебель ломаная, тряпки старые, ржавый доспех. Крыша-то у этой башни давно рухнула. Да и потолок провалился. Тетка Лягва мне рассказывала, что, когда хозяин сюда приехал, велел весь хлам убрать. Ну, его прямо из окна и свалили в эту башню.

Промычав что-то невразумительное, я попыталась представить себе башню, которую превратили в огромный мусорный бак. Хороший «хозяин» получился из моего негодного братца. Даже не поинтересоваться, что, собственно, происходит в его вотчине… А туда же. Корону ему подавай! Сначала с собственным замком бы разобрался! Прислуга здесь явно не любила утруждаться и упрощала себе жизнь всеми возможными способами.

Кстати, о прислуге. Кое-какие изменения все-таки присутствовали. Стража, хоть и продолжала рассиживать на бревне, развлекаясь какой-то игрой, на этот раз была в полном доспехе. Впрочем, калитка так и стояла нараспашку, а к куче оружия, похоже, со вчерашнего дня так никто и не прикоснулся.

– Вот тут проповедь будет, – трещавшая без умолку девчонка указала на не замеченный мною вчера круг, вымощенный черным камнем посередине площади. Надо признать, никакого трепета он никому не внушал. Несколько мальчишек при мне промчались по краю, а две черначки вообще протащили помойную бадью, расплескивая зловонное содержимое на темные булыжники. Вот тебе и алтарь Безымянной.

Я подняла голову и посмотрела на высокие окна правой башни. Витражные стекла бликовали под лучами светила, и в какой-то момент мне показалось, что я вижу чье-то бледное лицо. «Ну, погоди, братец. Найду я, как до тебя добраться!», – подумала я, едва удержавшись, чтобы не погрозить мерзавцу кулаком.

– Ну, что застряла? Пошли уже!

Вдоволь потаскав меня по замку, девица снова насела с вопросами. Спас мое уставшее отбиваться высочество местный костоправ. Заметив нашу парочку, он высунулся из окна, едва не застряв в узком переплете, и с ругательствами поинтересовался, когда я доварю, наконец, обещанное общеукрепляющее зелье.

Не замедлив воспользоваться представившимся предлогом, я тут же удрала от болтливой девицы. Следующие два часа пришлось провести в обществе котелка и ворчащего целителя.

Закончив с зельем и узнав несколько новых заковыристых оборотов из тех, что не приняты в приличном обществе, я снова оказалась в коридоре. На этот раз, слава Создателям, в одиночестве. Заскочив в ставшую мне временным домом каморку и убедившись, что Никс все еще спит, мое чуть дрожащее от нетерпения высочество отправилось в правое крыло замка.

Судя по кривым коридорам, изгибающимся под самыми несуразными углами, главное здание замка много раз переделывали, устраивая все новые кладовки, каморки и прочие непотребные закутки. Но все это интересовало меня крайне мало. Я искала основание правой башни, где устроил себе логово ифитов родственничек. После долгих плутаний по подвальному этажу мне таки удалось найти округлый зал, как две капли воды похожий на тот, что недавно показывала мне болтливая черначка. Именно из такого зала и начинался нижний ход в левую, теперь превращенную в помойку башню.

Но на этом хорошие новости и закончились. Мало того, что крутая каменная лестница, по которой мы поднимались к местной мусорке, здесь отсутствовала, так еще и широкий железный люк, маячивший на высоте в два моих роста, был просто опутан незнакомыми, но даже на вид опасными плетениями. Обругав паранойю братца недавно услышанными от целителя словами, я огляделась, прикидывая, из чего бы соорудить импровизированную лестницу, чтобы не отвлекаться на поддержание левитации. В самом зале было пусто, но я припомнила, что по дороге сюда видела в заброшенной кладовке рассохшиеся деревянные бочки. Решив, что они вполне сгодятся на замену ступенькам, мое довольное высочество резво выскочило из зала и буквально врезалось в чью-то широкую, твердую, как камень, грудь:

– Рина! Что ты здесь делаешь?!

* * *

– Заблудилась… – ляпнула я первое, что пришло в голову, и только потом посмотрела в лицо нежданному препятствию.

Никс мягко улыбнулся:

– Я так и подумал. Сам сюда как-то забрел. Всего-то одним поворотом ошибиться, и тут окажешься.

– А ты почему тут?

– Тебя искал. Проповедь скоро. На ней должны присутствовать все обитатели замка. А ты же теперь местный зельевар.

Я не стала спрашивать о причинах такой осведомленности чернака, еще недавно лежавшего в отключке. Не иначе, как болтливая сиделка постаралась.

– Кстати, Рина… – Никс помолчал, собираясь с мыслями. – Может, и правильно, что ты представилась моей подругой. Так к тебе вопросов не возникло. Но ты имей в виду… То есть, я тебе очень благодарен, что не бросила так некстати простудившегося попутчика. И помогу, чем смогу, но… Эммм… В общем. У меня уже есть девушка. Я не свободен. Так что…

– Да и ради Создателей, – отмахнулась я, старательно не замечая растекающееся в груди незнакомое теплое чувство.

– Вот и хорошо, – с заметным облегчением проговорил чернак. – Тогда пошли на площадь. Как твои поиски?

– Пока никак, – пожала плечами я, радуясь перемене темы не меньше собеседника. – Расспрашивать кого-то я не рискнула, среди обитателей замка не нашла…

– Я спросил у девушки, которая меня разбудила, – добавил Никс. – Тут уже два месяца никаких гостей не было. Ну, кроме нас с тобой. Да и то, я за гостя вряд ли считаюсь.

– Часто тут бываешь? – как можно более равнодушно поинтересовалось мое моментально навострившее уши высочество. От тепла, прокатившегося в душе, не осталось и следа. Оно сменилось колючей льдинкой, застрявшей где-то у сердца. «Он лжец. Охотник за приданым. И, возможно, замешан в заговоре, – напомнила я себе. – Я не имею права не то, что любить его, а даже жалеть!»

«А спасать можешь?» – напомнил о себе ехидный внутренний голос. Но эти мысли я проигнорировала. Как и воспоминания о собственной истерике над бесчувственным телом.

– Не то, чтобы часто, но бывал, – уклончиво отозвался чернак, сворачивая в очередной не замеченный мной ранее коридор. – Раньше в этом была необходимость, теперь отпала.

– Но ты же здесь, – ляпнула я быстрее, чем успела подумать.

– Тоже ищу кое-кого… И, похоже, так же безуспешно, – он опустил голову и распахнул передо мной дверь, неожиданно выведшую нас во двор замка.

С удивлением узнав и башню-помойку, и темное пятно на мостовой, я глухо выругалась: сколько же кругов я намотала по идиотскому подвалу?! Нет, топографический кретинизм в моем случае неизлечим!

– Ладно. Иди. Я потом подойду, – Никс кивнул мне на группу челяди, собравшуюся у крепостной стены и сосредоточенно пялящуюся на башню Алексана, а сам отошел к стражникам.

Кстати, стража ничем не напоминала тех ленивых обалдуев, которых я увидела вчера. Все на местах, полный доспех, оружие в руках, даже на стенах кое-где мелькают. Словно они готовятся вот-вот отражать нападение целой армии.

– Дары для Безымянной приготовила? – неожиданно раздалось над ухом

Ухлопав все внимание на уходящего чернака, я чуть не подпрыгнула. С трудом узнав в неверном свете факелов так доставшую меня за утро сплетницу, буркнула:

– Нет.

– Ну, точно, бестолковая! И что в тебе Никс нашел? – покачала головой она и сунула мне в руки смятый клочок пергамента. – Держи.

– Что это?

– Дар! Для Безымянной! Ты чем меня слушала?!

– Спасибо, – ответило мое неизвестно на что обозлившееся высочество, кое-как подавив желание высказать болтунье, чем я ее слушала и где бы с удовольствием видела в ближайшие лет сто.

Пока я боролась с собственным языком, Никс окончательно затерялся в толпе. Пытаясь понять, куда он пропал, я окинула взглядом полутемный двор. Не считая стражников на стенах, здесь собралось человек пятьдесят. Мужчины, женщины, кое-где мелькали и детские фигурки. И все они, кто время от времени, а кто неотрывно, смотрели на низкую, оббитую железными полосами дверь в башню Алексана.

«Похоже, – сообразило, наконец, мое тугодумное высочество, – мне представится сомнительная честь видеть драгоценного братца. А вот ему встречаться с сестренкой пока совсем не обязательно. Что-то мне подсказывает, что сестренка эту встречу может и не пережить. Нашпигуют со стен болтами с наконечниками из белого железа, и пообщаюсь раньше времени с Безымянной».

С такими мыслями я протолкалась сквозь толпу так, что между мной и ифитовой дверью в три ряда стояла гомонящая челядь, а за спиной оказались крепостная стена и башня-помойка. План сложился сам собой, словно подаренный Создателями: «Каких бы ловушек ни навертел в своем логове Алексан, он вынужден будет их отключить, когда пойдет дурить народ сказками про Безымянную. А я, пока чернаки будут глазеть на представление, накину плетение отвода глаз и проскользну в башню. Даже если там и останется что-нибудь опасное – разберусь: печать боевиков мое упрямое высочество тоже не за красивые глаза получило. Таким образом, я сразу выясню, не у себя ли мерзавец держит Максу. А когда вернется Алек, и с ним пообщаюсь… По-родственному».

Едва удержавшись от того, чтобы предвкушающе потереть руки, я прогнала с лица довольную ухмылку и с преувеличенным вниманием уставилась на башню.

Челядь вокруг гомонила все громче. Судя по долетающим до меня обрывкам фраз, Алексан задерживался. «Узнал, что я здесь?! – мелькнула в голове страшная мысль. – Неужели Никс действительно ехал сюда с предупреждением об исчезнувшей ректорше и таки предупредил?! Но когда?!» Трусостью я никогда не отличалась. Да и не прошло бы мое упрямое высочество тестирование у боевиков, если бы грешило таким позорным чувством. Но при мысли об очередном предательстве Никса внутри все заледенело, и я не знала, что тому виной: страх ли, что сейчас под прицелами арбалетов начнут поголовную проверку, или боль, что я на самом деле фатально ошиблась в чернаке. Хуже всего было то, что за эту ошибку мне предстояло расплатиться не только собственной жизнью…

А, между тем, шум вокруг нарастал. Не понимая, что происходит, обитатели замка взволнованно переговаривались. Даже стражники отошли от калитки, присоединившись к общим разговорам. Наверное, поэтому всадника в черном капюшоне, влетевшего в распахнутую калитку на измученном варане, заметила только я.