Текст книги "Голос во тьме (СИ)"
Автор книги: Анастасия Машевская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 26 страниц)
– Вы были там! Если я этого не сделала…
– ЕЩЕ ХОТЬ РАЗ, – вколотил Редгар, призывая к вниманию, – ты поставишь его под удар…
Данан, не дослушав, шагнула назад, чувствуя, как к горлу подкатился ком паники. Безотчетным, теперь уже рефлекторным жестом она вцепилась в одежду на груди и вся сжалась. Редгар мгновенно понял, какую расправу с его стороны девчонка нарисовала в собственном воображении. Эта её реакция его однажды доконает.
– Я сам брошу тебя на съедение исчадиям.
Редгар не понял, дошел ли до неё смысл угрозы, как он планировал, но девчонка определенно расслабилась, ссутулилась. Дыхание утратило ровность, а глаза снова заблестели. Редгар скрипнул зубами, развернулся и пошел прочь. Её нервы – не его забота. Во всяком случае, пока.
За ночным костром собрались все уцелевшие мужчины. Маг из сопровождения Продия Девирна, который так и не смог переброситься с Данан и парой слов, поскольку та сбежала в шатер, кручинился о потере товарища:
– Будь с нами наш рыцарь-чародей, этих тварей размазало бы до начала схватки. Эта ваша помощница ничего, но силы в ней против нашего Затрана ни на грош.
– Откуда они вообще взялись? – спросил Редгар раздумчиво.
Маг затруднился с ответом, зато вместо него отозвался Продий.
– Тут неподалеку старый заваленный алтарь, возможно под землей уже давно прорыты туннели да пробоины. Выманить их могло что угодно, но мы столкнулись с ними, когда они пожирали тут каких-то караванников. Ну, если судить по тому, что мы успели заметить до того, как эти уроды перекинулись на нас.
– Значит, как и мы, надеялись помочь? – спросил Дей.
– Ага, – подтвердил Продий.
– Вашего чародея тоже они загрызли?
– Рыцаря-чародея, – подчеркнул Продий. Маг от слов господина побледнел. – Если знаете, их днем с огнем не сыщешь сегодня. Он клинок выхватить не успел – здоровенная тварь бросилась ему точнехонько к горлу. Он сжег её последним движением, но увы… – Продий кратко глянул на мага. Тот сокрушенно повинился:
– Я заступник, а не целитель. Рваная рана горла мне не по рукам.
– Я, кстати, заметил, – оживился Диармайд, – да и не я один, что ты вроде как заступник, а поджарить тоже тот еще мастак, да?
Маг усмехнулся.
– Да куда там, мастак. Видели же, битый час ставлю простейшую печать. А кроме неё из школы стихий знаю еще всего два заклятия. И тем Затран научил. Я не был самым способным рекрутом в Цитадели, – совсем сконфузился мужчина в мантии.
Редгар комментировать самобичевание не умел, поэтмоу обратился к Продию.
– Полагаю, вы движетесь на юг.
Стратий развел руками:
– Король позвал, – аргументировал он с достоинством. – Будем бить парталанцев.
– Вы, кажется, задержались, – заметил Диармайд. Редгар зыркнул: помолчи! Однако стратий Девирн не повел и бровью и просто объяснил:
– Так у меня же стратилат. Его просто так не бросишь. Армию выслал вперед, а сам пока закончил с указаниями. У нас не такое стабильное и урожайное хозяйство, как в эрлингах. Если начинается поход, значит, надо обеспечивать провиант и для армии, и для тех, кто остался в домах. Я надеялся на Затрана, но он, к сожалению, погиб в числе первых. Хотя, говоря откровенно, бывал явно и не в таких передрягах.
– Не стоит винить его за нерасторопность. – Редгар взял прутик и принялся бессмысленно ковыряться в костре. – Даже самые опытные бойцы, впервые встречаясь с исчадиями Пустоты, недосчитываются души в теле. Меня вон, – вспомнил он со смешком, – в первом бою вообще бывший командор своей рукой вытащил за шкирку из-за валуна, за которым я трясся, и бросил в гущу врагов.
– А сейчас вы – лорд-командор, первый боец с исчадиями, о котором уже ходят легенды, – Продий почему-то тоже посмеялся. – Так или иначе, спасибо, что помогли. Гибель Затрана выбила нас из колеи.
Редгар в ответ молча поджал губы и вскинул брови: он просто делал то, что должны делать все без исключения смотрители Пустоты.
В ту ночь Данан не могла уснуть почти до рассвета. Всякий раз, стоило задремать, мерзкие кожеголовые уродливые твари наползали с разных сторон. Они набрасывались, длинными когтистыми пальцами раздирая Данан кожу на ногах и груди, ковыряясь в её внутренностях, выдирая волосы. Чародейка вскакивала в страхе, с остекленевшими от ужаса глазами, и вытирала мокрые щеки. Потом ложилась снова, и все в ней холодело от одной только мысли, что надо заснуть.
Под утро её все-таки сморило, и от накатившей от прошедшего дня усталости проснуться в последний раз не удалось. Данан растряс Диармайд, заявивший, что она перебудила своими воплями весь лагерь. Данан трясло: она рвалась между желанием броситься Дею на шею и требовать, чтобы он увез её куда угодно, лишь бы далеко-далеко от всего этого, и между желанием убежать и от Диармайда тоже.
Дей от открывшейся картины немало растерялся: его скабрезные шуточки, что с таким попутчиком, как Данан, им в жизни не отдохнуть в пути, явно были не к месту. К серьезным разговорам не располагало ни утро, ни близость их знакомства, ни опыт последних лет из жизни молодого смотрителя. Поэтому он в очередной раз натянуто улыбнулся и протянул Данан руку, предлагая встать. Чародейка запястьем вытерла щеки, хотя ночные слезы давно высохли, и взялась за предложенную длань.
– Ну и хорошо, – определил Диармайд и потащил Данан к общему костру.
«Ничего хорошего», – мрачно подумал Редгар, наблюдая за подчиненными.
После завтрака компании расстались: командиры пожали друг другу руки и повели людей в начальном направлении. Поскольку лошадь осталась только у Редгара, на неё сгрузили весь скарб, и шли теперь пешком. Не самое плохое решение – горы, среди которых расположился Калагорн, было видать уже как вблизи.
Данан весь день ощущала, как напряжен идущий впереди Редгар и как подозрительно посматривает на неё Диармайд. В оконцовке чародейка не выдержала и выпалила, топнув ногой:
– Да сколько можно! Ты же был стражем Вечного! Опустоши меня, выжги все чародейство и сотри память! И увидишь, что не останется ни одного заклятия! Я не одержима, болван!
Дей покосился на Данан с тем же мрачным выражением, с которым поглядывал весь день, но когда заговорил, заговорщицки улыбнулся:
– Ну надо же, Данан! – он тоже остановился и потрепал молодую женщину по плечу. – Делать столько ошибок в слове «лейтенант», – закручинился он.
Он опять издевается! Болван! Идиот! Сволочь!
– Благословенная Митриас, ну почему Сеорас вообще дал им забрать меня из Цитадели?! – проорала Данан в пустоту перед собой. Так пронзительно, что неподалеку взметнулась стая ворон.
– Вот и я об этом думаю, – едва слышно пробурчал Редгар под нос.
Хотя ни Дей, ни Данан не слышали слов Редгара, последняя все же прибавила шагу и, сровнявшись с командором, спросила:
– Зачем вам потребовалось ехать в Цитадель Тайн?
– За рекрутом, – сухо отозвался Редгар и вдруг злорадно ухмыльнулся. Надо же, а приятно чувствовать себя на месте Таламрин, которая вечно обрубает любую беседу короткими ответами.
– Мог послать лейтенанта, – огрызнулась Данан. – Он же не единственный в ордене, я надеюсь? – мотнула головой в сторону Дея.
– Нет, – ответил Редгар. – Но, как и другие, страшно любит женщин и еще совсем молод, в отличие от меня.
Данан скрипнула зубами: долго он еще собирается пугать её этим?!
Видя искаженное бессильной яростью женское лицо, Редгар продолжил:
– Я поехал в Цитадель сам, потому что и Хаген, и Сеорас страшно занудные люди со скверным характером – с кем-то кроме меня они о новобранцах и говорить не станут. А если станут, то непременно подсунут криворукого адепта. Мы – Смотрители Пустоты, – жестче заявил командор. – Мы ищем себе не пушечное мясо…
– Мы ищем надежду Аэриды, – торжественно влез Диармайд, сделав какой-то нелепый ораторский жест. Редгар посмотрел на лейтенанта с долей усталости.
– Мы ищем тех, кто будет по-настоящему полезен. В другое время мы можем позволить себе обучать новобранцев любого качества, но во время Пагубы… – Редгар качнул головой. – Рекрут должен пережить посвящение, и как минимум не мешать ордену после, а лучше всего – уметь держаться в сражении, – пригвоздил командор.
– Вы поэтому не хотели принимать меня, – вдруг осенило Данан. – Потому что у меня нет опыта сражений?
– Несмотря на это, смею вспомнить, ты сработала вчера весьма верно, – похвалил Диармайд.
– Дей, я же просил! – гаркнул Редгар.
Данан застыла на месте. О чем это он его просил? Не одобрять её действий? Она зарычала непроизвольно и опомнилась только когда посох, на который она опиралась в дороге правой, уже лежал в левой.
– Ты что задумала?! – бросил Дей. – Забыла?! Магов-отступников преследуют повсюду! Тебе не бу…
Данан и сама всегда прекрасно помнила о судьбе отступников – наставничество и надзор Клейва так просто не забыть. Поэтому от пальцев правой руки растекся огненный узор барьера. Он, конечно, не защитит от разговоров, но хотя бы заставит этих извергов держаться на расстоянии.
– Между прочим, это не по уставу, – Диармайд откровенно скорчил рожу.
– Оставь, – велел Редгар, немного ускоряясь, чтобы увеличить дистанцию между ними женщиной. Слегка оторвавшись, он вдруг усмехнулся: – Кажется, я понимаю, почему первым её колдовством была магия огня.
Дей, шедший сбоку, захихикал.
Не считая этой, напастей до конца пути больше не случилось. Хотя дорога затянулась дольше, чем они планировали (поскольку остались пешими), Данан отдала должное Калагорну. Крепость Смотрителей, отстроенная девяносто лет назад как новое пристанище лорда-командора Даэрдина, была врезана в одну из скал начинавшейся горной гряды. Проход к ней со стороны, откуда подошли путники, начинался простой тропой к возвышенностям, а оттуда переходил в надежный каменный мост, зависший над пропастью между несколькими вершинами хребта. Окруженная высокими массивными стенами из черного кирпича, твердыня Калагорн была величественна и совсем недружелюбна. Все шесть её круглых башен, все бойницы и зубцы на стенах словно отталкивали, прогоняли, велели убраться.
Данан она нравилась, такая крепость. Она напоминала Цитадель Тайн – отталкивающую снаружи, но вполне пригодную для жизни внутри. В отличие от отцовского замка, который Данан помнила с вопиющей ясностью – громадный, торжественный, и ужасно одинокий и унылый за каждой стеной.
– Если честно, это очень древние горы, – ни к чему вдруг сообщил Диармайд. – Калагорн воздвигли здесь на руинах одной из первых твердынь королевской семьи.
– Моя семья не заселилась бы в такой замок, даже если бы наш родовой чертог снес дракон, и на его восстановление потребовалось десять лет. – Данан брякнула это просто, чтобы не остаться в долгу, назло.
Диармайд было открыл рот, готовый к спору или скандалу, но Редгар взял слово:
– Теперь у тебя новая семья.
– И в ней меня ждут также никак, как и в первой, – не таясь, громко и прямо прокомментировала Данан.
– Не ной, – приказал командор. – Я свою семью даже не помню. Помню, как побирался в портах да колол людей. И вот – даэрдинский лорд-командор.
– Прошлого, видать, тоже закололи собственными руками, – не удержалась Данан. Вопреки ожиданиям, Редгар не обиделся, а вполне деловито кивнул:
– В подземелье пришлось. Скверна Пустоты поглощает нас раньше или позже, но – всегда.
И с этим совершенно непривлекательным напутствием Редгар повел Данан внутрь, через подвесные мосты – каменный и железо-деревянный.
Глава 4
– Приветствуем, лорд-командор! – караульные смотрители опустили головы, ударив кулаками в грудь.
Редгар шел впереди Диармайда и Данан, кивая в ответ на приветствия.
– Лорд-командор, – приветствовал невысокий мужчина с первой проседью и ясными соколиными глазами небесного цвета. – Рады видеть вас!
– Сенешаль Байл, – отозвался Редгар. – Все лейтенанты прибыли?
– Да, командор. Они уже собрались в главном зале.
– Отлично. – Редгар не сбавлял шага. – Готовьтесь к посвящению.
Вот так сразу, удивилась Данан. Дей, глянув на неё, хмыкнул и подначил:
– Все верно: какой смысл кормить тех, кого уже завтра с нами не будет?
Данан дернулась, будто намеревалась отступить на шаг от лейтенанта, но вовремя остановила себя. Диармайд, наблюдая, стер с лица ухмылку.
Следуя за командором, Данан миновала проходную, за ней переднюю, и вошла в главный зал. Это был самый обычной главный зал, как любой другой – обширный, с множеством коптящих факелов по периметру и креслом сюзерена вдалеке. По двум сторонам стояли столы, уставленные деревянными чашками, но не так, чтобы спутать это место со столовой. Это хорошо, прикинула Данан: когда важные вопросы решаются сообща за трапезой – это сплачивает, бесспорно. Но проводить праздники и, тем более, выносить приговоры надо не там, где обычно ешь.
Ближе к креслу командующего сгрудилось с полторы дюжины человек. Впереди всех – худой мужчина, остроскулый и вытянутый, как стилет. В обычной кожаной куртке, обшарпанных сапогах, он казался ничем непримечательным, если не считать его выдающегося роста и того, что он был эльф.
– Лорд-командор, – кратко, но с ощутимым уважением поприветствовал он Редгара.
– Гворт, – Редгар только кивнул.
– Последняя? – спросил Гворт, качнув подбородком в сторону Данан.
Редгар снова кивнул. Рассекая озирающихся рекрутов – кого-то с наглой физиономией, кого-то с боязливым любопытством в глазах – Редгар прошел к своему креслу командора, но садиться не стал.
– Это командор, – послышался шепот какой-то из женщин.
– Сам Редгар Тысячи Битв, – ахнул кто-то из мужчин.
– Командор…
– Новобранцы! – обратился Редгар громко, прерывая разговоры, и больше с интонацией отчаянной решимости, чем подходящей случаю торжественности. Сделал шаг в сторону, и, наблюдая за ним, Данан разглядела на краю стола небольшой железный ларец, а рядом – старинный кубок из латуни. Там, кажется, было что-то написано, но Данан не удалось разобрать.
– Все вы были призваны одним из древнейших орденов Аэриды, – несмотря на слова, говорил Редгар по-прежнему без лишней патетики.
– И уже этим вам и вашим семьям стоит гордиться. – Тут Редгар перевел взгляд на констебля, и Гворт, пройдясь взглядом по лицам собравшихся рекрутов, завел привычные наставления:
– Однако с этого у всех, кто пройдет ритуал посвящения, будет новая семья. Другая, из братьев и сестер. Калагорн станет вам домом, и в этом доме есть свои правила, первое из которых – дисциплина. Те, кто прежде не держал в руках оружия, научатся этому на тренировках, те, кого уже можно считать умелым бойцом, смогут отточить навыки с поединках с товарищами. Если вы не чувствуете себя уверенным с оружием, или у вас есть родные, которым некуда пойти, Калагорн примет всех: таланту каждого здесь найдется применение, будь то охотник, кузнец, повар или инженер, а сенешаль Байл, – Гворт указал на мужчины, который встречал Редгара с компанией в воротах, – даст на этот счет все необходимые наставления. Что же касается военной части, знайте: любой новобранец ордена, то есть смотритель – это рядовой. Десять смотрителей находятся под надзором старшего смотрителя, пять старших смотрителей подотчетны лейтенанту, на каждые четыре-пять лейтенантов назначается один старший лейтенант. Констебль и командор – только один. Мы не чиним в Калагорне скандалов и не терпим высокомерия: кем бы вы ни были в прошлом, чем бы ни отличились, родились мужчиной или женщиной, в богатстве или бедности – все это не имеет значения в ордене Смотрителей Пустоты. Ибо хотя все это нас разнит, цель объединяет.
Редгар чуть пожал губы с едва уловимым кивком: с каждым разом на подобных нравоучениях Гворт выглядит все лучше. Поняв, что констебль закончил, и никто вроде как не пытается впасть в обсуждения или протесты по сказанному, Ред снова взял речь:
– По традиции, перед тем, как начать посвящение, старший из присутствующих членов ордена, произносит несколько слов. Итак, – Редгар перевел дыхание, и только сейчас Данан поняла, насколько важно для него происходящее.
– Присоединяйтесь к нам, братья и сестры, – когда Редгар снова заговорил, Данан отчетливо осознала, что эти слова он говорил уже десятки, а, может, и сотни раз. И всегда, всегда видел, чем они заканчиваются. – Ступайте с нами во тьму Пустоты, над которой мы бдим вечно. Присоединяйтесь к нам в бдении, которому нет конца и начала, ибо бдение это нельзя отринуть ни меж живых, ни среди мертвых. Присоединяйтесь к нам, братья и сестры, в жизни и в смерти, ибо все мы живем от века лишь с одной целью – сберечь этот мир, и умираем только во имя её. Присоединяйтесь к нам и помните, что там, где нет границы меж живыми и мертвыми, нет и одиночества, ибо все мы однажды присоединимся к вам – тем, чьей жизнью насытилась Пустота.
Редгар замолчал, поглядев на Гворта. Данан почувствовала, как могильный холод пополз по спине вверх. И, похоже, не у неё одной – было слышно, как кто-то из собравшихся сглотнул, а кто-то и всхлипнул.
Гворт приказал всем по очереди надрезать с краю ладонь – тем, кто не смог сам, он надрезал сам. Дей подставлял кубок под алую, человеческую кровь. По его лицу ясно читалось, что он вспоминает собственное вступление в орден. Когда с этим закончили, Редгар возвестил:
– У кого есть кровь исчадий пустоты, влейте в одну из чаш.
Данан молниеносно перевела взгляд на Дея: значит, все-таки подсобил. Как его вообще разобрать, этого лейтенанта, который то помогает, то обвиняет непонятно в чем?!
– Данан, – позвал Диармайд, видя, что женщина замешкалась. Та встрепенулась и выполнила наказ.
Из двадцати рекрутов кровью запаслись всего восемь человек. Остальным Гворт достал по склянке – каждая объёмом с мизинец – из железного ларца, который жутко заскрипел при открытии.
– Это, – теперь Редгар лично запустил руку покопаться в ларце и достал на всеобщее обозрение серебряную фляжку размером с ладонь, – кровь последнего пробудившегося архонта.
Стоило откупорить емкость, над узким горлышком воскурился едкий багровый дымок. Все рекруты с любопытствующим ужасом воззрились на жидкость, подталкивая друг друга локтями, чтобы лучше видеть самому. Кровь архонта напоминала вязкую жижу темно-фиолетового, почти черного цвета. И Данан, как чародей, даже с такого расстояния чувствовала, что дымок, который вскруживался над останками древнего чудовища – это пар.
– Она ледяная, – не удержалась чародейка. Редгар и Гворт поглядели на неё одновременно, но командор не стал комментировать, и Гворт от этого тоже не счел возможным.
Когда латунный кубок наполнился кровью рекрутов и древнего архонта, Редгар передал его Гворту. Тот, словно всю жизнь был виночерпием, ловко сцедил точнехонько по глотку в каждую деревянную чашку. Жидкость, шипя, запузырилась (Данан даже на мгновение побоялась, что вот сейчас из этой мерзости выпрыгнет какая-нибудь тварь, которая окажется жутчайшим в её жизни чудовищем). Потом успокоилась и приобрела черный полупрозрачный оттенок – такой же, как отполированный агат.
– Вы поглощаете тьму ради тех, кто вам дорог, тех, кого вы не знали, тех, кто вас ненавидит. Вы принимаете Пустоту ради вящего блага мира, в котором родились, – закончил Редгар.
Никаких других команд не требовалось – ясно же, что делать. Однако никто не рисковал первым. Слухов о посвящении Смотрителей во все времена ходило немало, а уж трагических – и вовсе с избытком. Трусили даже крепкие здоровенные мужики, что говорить о трех женщинах, завербованных в рекруты?
– Нет смысла оттягивать, – не обращаясь ни к кому конкретно, негромко подсказал Дей.
Глянув на него, мрачный, как обманутый муж, молодой мужчина справа от Данан, первым вздернул чашку и, не глядя, опрокинул содержимое в рот. Утерся широким жестом, скривился. Так, как обычно морщатся от горького лекарства – не хуже. Данан, наблюдая, повела головой и выдохнула, изгоняя сомнение. Что ж, может, здесь ей и впрямь удастся найти понимание и защиту, равные тем, что она встретила среди надзирателей Цитадели. То, что они сейчас пьют и впрямь сулит побратимство. А побратимство – это хоть немного надежно.
Данан выпила обманчивую дрянь в чашке одним глотком. И впрямь леденящая. Во имя Вечного, да просто ужас, какая холодная! Ей свело не только зубы и внутренности – Данан показалось, у неё инеем изнутри покрылись даже кости. Руки, ноги и губы закоченели, остекленели, как льдинки, глаза, морозной коркой схватилось горло – ни вдохнуть, ни выдохнуть.
Данан намеренным усилием попыталась совладать с накатившей паникой: дыши, говорила она себе, дыши, и как любая боль, эта скоро отступит. Женщина принялась оглядываться: воодушевленные примером первопроходца, остальные тоже приложились к чашкам, и теперь кое-кто уже тоже прислушивался к непривычному чувству внутри. Они же как-то справляются, твердила себе Данан, они как-то терпят, так что и она сможет. Но обжигающая боль обморожения только усиливалась – казалось, уже колом встали волосы; уши и зубы – дунь на них теплом, и раскрошатся! Боль мучила все сильнее, Данан сорвалась и заорала… Попыталась заорать, но из горла не вырвалось ни звука, если не считать одиночного треска, будто кто-то вогнал острие в льдину. Да сколько же еще терпеть?! Сколько, если уже темнеет в глазах?!
Данан все-таки захватила паника.
Проклятье. Не вдохнуть и не выдохнуть.
Данан открыла глаза с трудом. Видно вокруг не было ни зги. Голова казалась налитой свинцом, а туловище, стоило чародейке пошевелить пальцем, словно отозвалось треском. Неслышным, но болезненным, словно она была куском мяса, который выбросили в снег и теперь замороженным пытались распилить или разодрать на ломти.
Данан кое-как выдохнула, и над губами в воздухе мелькнуло серебристое облачко. Почти сразу чей-то утомленный голос оповестил:
– Еще один.
Кажется, это Гворт, попыталась сообразить Данан.
– Который? – спросил голос Редгара. Он звучал глухо, словно его обладатель находился в соседнем помещении.
– Кажется, женщина.
– Сейчас, – сообщил Редгар. Данан смутно, словно сквозь толщу мешков с сеном, расслышала шаги. Сознание дрогнуло, женщина поняла, что вот-вот опять провалится в темноту. Но прежде, чем ощутить ледяные объятия пустоты, успела почувствовать, как ей под спину и ноги кто-то просунул руки.
Пробуждение подкралось к Данан издалека. Сквозь веки осторожно пробирался свет, но он все равно казался слишком ярким. Данан болезненно сощурилась, в следующий миг солнце загородила тень.
– Живая, – сказал чей-то голос. Дей, и, похоже, он улыбается.
– Хвала Вечному, – отозвался Редгар. Данан почувствовала, как кровать под ней прогнулась под мужским весом. – Как себя чувствуешь? – спросил командор.
Данан, морщась, пожамкала губы, памятуя, как сейчас будет драть горло даже простым выдохом.
– Кое-к… как, – сообщила она. Вопреки ожиданиям, ощущения и в глотке, и в теле были необычными, но более, чем терпимыми. Данан изумленно открыла глаза. Физиономия Редгара маячила по прямой, и уставиться на командора вышло само собой.
Редгар понял её потрясение – он и свое помнил отлично. Командор улыбнулся, растягивая уголок губ. За минувшее время он выбрил щеки, оставив лишь бородку, как Данан запомнила за ним с первой встречи. Его волосы, собранные в хвост, были явно недавно вымыты, и весь командор посвежел. Серьга – из обсидиана с золотом – блестела в ухе, слепя, под проникающим солнечным лучом. Данан вдруг поняла, что Редгар, скорее всего, когда-то был разбойником, а, может, даже пиратом. Смуглый, с серьгой, и колол людей, по его словам… Женщин уж точно – в самое сердце, поняла молодая женщина, ощутив и в собственной груди непростой укол.
– Кхгм, – Данан отвела взгляд и попыталась подняться на локтях. – Как ржавый доспех, честно сказать, – добавила она, принимая сидячее положение.
– О, это нормально! – прытко заверил Дей, присаживаясь возле кровати прямо на пол.
– Это… лазарет? – Данан постаралась сконцентрироваться на окружающей обстановке.
– Ага, – поспешно подтвердил Дей. – Тут лекари и маги ордена латают в нас дыры, если нам удается добраться до Калагорна живыми.
– М, – Данан кивнула с видом, что ей все ясно, но на Дея даже не взглянула.
Хотя их разделяло, по меньшей мере, два фута, Данан чувствовала тепло командора. Может, все дело во взгляде, который, кажется, действительно выражал радость от её пробуждения. А, может, это пустота внутри так холодила кровь, органы и воздух в легких, что взгляд живого человека грел, как солнце.
Ноги у чародейки поджались: безотчетно она вспомнила вдобавок и тепло командорских ладоней – тех самых, что уже выносили её из беды, – и тепло его груди, биение в которой Данан слышала, когда Редгар нес её. По щекам Данан поползла краска. Оглядевшись вокруг себя, она спросила первое, что смогла придумать:
– Я… когда состоялся обряд посвящения?
– Вчера, – ответил Дей. – Из тех, кто не умер сразу, общим счетом, оклемались пятеро. Ты очнулась второй. Я имею в виду ночью, – рассказал лейтенант. Данан не выдержала и обернулась к нему. – Сначала был Борво, это тот парень, которым первым принял вчера кровь исчадий. Вообще, обычно ждут сутки, и время пока есть. Мы надеемся, что хоть кто-то еще сможет выжить, – голос Дея все-таки утратил жизнерадостные краски, хотя его лицо было скорее сосредоточенным и вдумчивым, чем печальным.
Женщина вздрогнула, ощутив, как левую руку обхватила твердая мужская. Редгар развернул ладошку Данан вверх и настойчиво провел большим пальцем по свежему рубцу, о наличии которого чародейка прежде не думала. Он больше не улыбался и только глядел на Данан в упор.
– Лорд-командор? – На миг Данан почудилось, что горло снова сдавило ледяными клешнями древней отравы, но нет, это собственное волнение и немного страх.
– Добро пожаловать, – сказал Редгар с неопределимым выражением, отпустил Данан и направился к выходу. – Ждем еще трех, – бросил он по дороге. – Если к вечеру не придут в себя, заканчивай с ними. Вурдалаки никому не нужны.
Хотя командор не видел, Дей кивнул.
– Сколько у нас времени?
– Нисколько.
– Редгар, – одернул Дей.
– Послезавтра выходим.
Дверь лазарета хлопнулась, и Дей опять обернулся к чародейке.
– Я, если не против, посижу тут еще.
– М-м. – Данан была очень даже «за»: Дей с его неразберимым энтузиазмом здорово отвлекал и от Редгара, и от ощущения, что по её внутренностям все еще стекает талая вода.
Редгар заперся в головных комнатах крепости – покоях лорда-командора – до конца дня. Что ж, Данан совершенно точно не была одержимой никакими духами и демонами, по крайней мере, на момент посвящения, потому как неустойчивые сущности более других подвержены влиянию Пустоты – либо распадаются, унося с собой жизнь чародея, либо вырываются на волю, овладевая им целиком.
Зато Данан была не то излишне благодарной, не то бездумно доверчивой. Потому что вчера, пока он нес женщину, она дышала ему в шею, цеплялась за его одежды ну груди и все твердила: «Командор». Интересно, помнила ли она? Наверняка – с чего бы ей тогда краснеть? А, может, помнила и стыдилась? Собственной слабости – или желаний? Поди разберись, с чего в самом деле началась её брачная ночь…
Агрх! Да глупость – думать, будто женщина в трезвом уме может подписаться на такое!
Редгар потер шею. Узловатый старый рубец на его ладони скользнул по коже. Редгар поглядел на руку, поднес ближе к глазам. Все смотрители неохотно расстаются с перчатками – зачем всем показывать кто ты, особенно если вспомнить, что вдалеке от исчадий пустоты ничто другое во внешности членов ордена не выдает их.
У Данан теперь тоже есть такой шрам – шрам, который сократит ей жизнь, отрежет от семьи, отнимет спокойный сон… Редгар криво усмехнулся: она же маг, она с детства отрезана от семьи, а после событий в замке Марелл ей едва ли удается безмятежно спать. Но, пожалуй, самое скверное в её жизни то, что она, эта жизнь, Редгара стала волновать. Данан рекрут, новобранец. Её шансы выжить в грядущей войне с Пагубой почти равны нулю. Не говоря о его собственных: разве Редгар соврал, сказав, что своего предшественника заколол из-за мук и невменяемости, которые настигают рано или поздно всякого смотрителя?
Интересно, понял ли все это Дей, когда встретил их с Данан впервые? Значило ли его: «Я могу быть ей щитом» что-то иное, чем желание покопаться под женской юбкой? Может, Дей быстрее командора сообразил, что час командора уже не за горами, и новобранцам потребуется иной заступник? Перед властями, перед неизвестным – тем, что пугает всякого рекрута в ордене? Вопрос о том, кому отдать должность, когда потребуется, преследовал Редгара с того самого момента, как на подземных путях Таз’Гарота, перемазанный кровью, он сам стал командором.
В любом случае, лучше выбросить чародейку из головы: у него уже все есть.
Из прошедших посвящение в Смотрители пустоты выжило шесть человек – четверо мужчин и две женщины. Хотя, стоило признать, что пережили они его далеко не одинаково: один из мужчин имел вид крайне болезненный и измученный, и Диармайд, пока собирались выходить из Калагорна, постоянно оглядывался из седла в сторону бедолаги. Данан на вкус Дея выглядела более, чем сносно. В этом – Данан признавала тоже – была большая заслуга самого Диармайда: он здорово поддержал её в первый после пробуждения день и умело отвлекал от неприятных чувств, которые явно значили перестройку в организме.
Данан примерялась в седле так и эдак, взгляд её время от времени останавливался на ладони – той, что теперь отмечена черным рубцом, как если бы царапина зажила не сама, а была наспех прошита черными нитками. Порез, затянувшийся за одну ночь, оказался недлинным, но, как сказал ей Дей днем ранее: «Сколь ни коротка эта царапина, её достаточно, чтобы вся толковая жизнь вытекла наружу».
Помимо командора и новобранцев, крепость Калагорн покидали другие смотрители: рядовые, лейтенанты, и даже констебль Гвортиджерн, или, как его звали в ордене, Гворт Полуэльф. Общим числом – чуть меньше двухсот смотрителей и, если верить Редгару, в лагере короля Драммонда было еще столько же. Вот, собственно, и весь цвет дарэдинских смотрителей, с безысходным смирением признал командор.
Несмотря на совпадение тракта, путь к южному укреплению короля Драммонда был выбран другой, не тот, которым они двигались прежде в Калагорн.
Редгар велел смотрителям делать рывки – проходить за день больше, двигаться быстрее. Зато на ночной отдых не скупился: неполные четыре сотни смотрителей в войне с Парталаном не очень-то переменят исход сражений, их дело – Пагуба, и ради неё стоит быть готовыми. Данан с интересом обнаружила, что когда в отряде больше трех человек, сторожевое охранение дается намного легче – хотя бы тем, что для каждого из бойцов случается не так часто. Новобранцев стабильно выставляли только либо на вечерние часы, либо на предрассветные, но определенно стоило признать, и оставшееся время ночи среди молодых смотрителей мало, кто спал. Кроме, разве что, Борво – бугая, что первым выпил ритуальную кровь, и которому, кажется, было ровно, что исчадия пустоты, что облезлый кот из подворотни.
