Текст книги "Весна художника (СИ)"

Автор книги: Анастасия Малышева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 21 страниц)

Глава 6

Спустя еще два дня (капец, я реально начал считать дни) я снова сидел в машине перед кофейней. Демид, которого я в очередной раз продинамил, вынуждая добираться до школы своим ходом, уже перестал удивляться моему поведению, и просто махнул на меня рукой. Понимающий у меня друг, ничего не предъявишь.

Я же с каждым часом все сильнее убеждался в правильности своих поступков. И как ни странно, стоило мне прийти к какому-то решению, как вся нервозность отступила, и голова, наконец, прояснилась. Я больше не чувствовал себя неоперившимся птенцом, бесполезным чурбаном и еще кучей нелестных эпитетов. Нет, теперь я четко представлял, что именно буду делать, когда встречу Елену снова. Не «если», а именно «когда».

Поэтому, когда у входа снова затормозила уже знакомая мне тонированная иномарка, я, дождавшись, пока блондинка впорхнет в двери «Старбакса», последовал за ней. И плевать, что выглядел я при этом, как заправский сталкер. Вот честно.

Заказав обычный черный кофе, я оглядел небольшой и малолюдный зал, сразу же заметив золотистые волосы, собранные в высокий хвост, подошел к столику в самом углу, и без лишних слов, отодвинул стул и сел.

Вздрогнув, Елена подняла на меня взгляд – и тут же напряглась. Мне даже показалось, что я услышал, как скрипнула ее челюсть.

– Опять вы, – процедила она недовольно.

– Опять я, – кивком головы подтвердил я ее догадку, самодовольно и спокойно улыбаясь.

– Нужно пометить себе где-нибудь, что мне стоит сменить кофейню, – сказала девушка скорее самой себе, нежели мне.

– Не думаю, что это поможет, – хмыкнул я, – Я очень упорный, так что смогу снова вас найти.

– Что вам от меня нужно, господин художник? – голос Елены звучал устало.

Моя компания девушку явно напрягала – она то и дело бросала косые взгляды в окно. Видимо, в машине ее кто-то ждал. Вряд ли супруг – он бы наверняка пошел с ней, чтобы такая девушка не скучала в одиночестве. Да и оставлять ее без присмотра – весьма глупая идея. Я бы так точно не сделал.

Значит, водитель. Если учесть, что Елена всегда садилась на заднее сидение, такой вывод напрашивался сам собой. А значит, эта девушка была из весьма обеспеченной семьи. Оно и понятно – весь ее вид буквально кричал о достатке.

– А не понятно? – вопросом на вопрос ответил я, – Хотел бы познакомиться. Пообщаться. Кстати, совсем забыл представиться. Я – Ефим.

– Я ведь уже сказала, что замужем, Ефим.

Да, и я прекрасно слышал это в прошлый раз. Даже сейчас ее обручальное кольцо буквально бросалось мне в глаза, словно крича «Отвали от нее!». Жаль, что я непослушный.

– Знаешь, – как-то на автомате я перешел на «ты», решив, что выкать такой молодой даме явно не стоит, а то, того и гляди, седина начнет пробиваться, – Я ведь не сказал, что тебе стоит бросить своего мужа и уйти со мной в закат. Я просто хочу с тобой дружить.

Девушка усмехнулась, и, может быть, мне только показалось, но я увидел, как в ее светло-серых глазах мелькнуло что-то, похожее на тоску. Да и сама усмешка напоминала скорее болезненную гримасу, чем веселый жест

– Мне нельзя дружить… – негромко призналась она, – С мужчинами… Пожалуйста, не доставляй мне проблем.

Меня словно кольнуло в грудь при взгляде на эту молодую, но словно измученную жизнью девушку. Кажется, Мари была права – эта девушка явно не чувствовала себя счастливой. Люди, которых устраивала их жизнь, не выглядят так. Их взгляд не бегает из стороны в сторону, а пальцы не сжимаются судорожно от малейшего шороха. Нет, Елена напоминала мне загнанного в клетку зверя – уже сдавшегося и смиренно ожидающего свою участь. Ничего общего с той девушкой, которой я любовался на выставке.

И от этого во мне только росло желание снова ее увидеть. Вернуть.

– Эй, – я протянул руку, пытаясь коснуться ее, но блондинка испуганно отдернула ладонь, и я понял, что этот жест был слишком поспешным, – Слушай, я правда не хочу доставлять тебе проблем. Но ничего не могу с собой поделать – мне хочется с тобой общаться.

Бариста громко позвал Елену, и она уже дернулась, чтобы подскочить и снова исчезнуть, но я не дал ей этого сделать. Схватившись за рукав ее светло-серого пальто, я как можно мягче вернул ее на место. И, пока она испуганно смотрела на меня своими широко распахнутыми глазами, я достал из кармана пальто карандаш, от которого со временем остался лишь короткий огрызок. Выдернув из подставки одну из белых салфеток, я поспешно накорябал на ней свой номер телефона и вложил в чуть подрагивающие пальчики девушки.

– Я ни на чем не настаиваю, – сказал я как можно мягче, – Но если вдруг тебе захочется просто поговорить – напиши мне. Поверь – я знаю очень много анекдотов и забавных историй. А если вдруг ты так этого и не сделаешь – я всегда смогу притвориться, что ты просто потеряла салфетку.

После чего, встав из-за стола, я вышел из «Старбакса», не забыв прихватить по пути свой заказ. На ходу выудив из кармана телефон, я набрал Демида.

– Алло, – голос у друга был хмурый и явно уставший.

– Ты где? – коротко спросил я, садясь в машину.

– В школе, репетирую. Тебе бы тоже не помешало – до выступления меньше месяца.

Надо же, шалопай Котов взялся за ум. Правду всё-таки говорят, что в паре хотя бы у одного человека должен работать мозг. Не то, чтобы мы с Дэмом были парой, но, если учесть, что мы кучу лет вместе – на нас это правило тоже распространялось.

– Скоро приеду, – клятвенно пообещал я.

Действительно – в последнее время я слегка халатно относился к своей работе. К обеим работам – умудрился отказаться от двух весьма выгодных заказов. Нехорошо. Нужно срочно возвращаться в нормальную колею.

Так что я действительно поехал в школу, окрыленный разговором с Еленой. Не то, чтобы там наметился хоть какой-то прогресс, но я привык довольствоваться тем, что есть, иреально смотреть на вещи. Если мне удалось достучаться до девушки – она напишет или позвонит. Ну, а если я ошибся, и она – не боец, и прогнется под гнетом мужа…ну, значит, Елена – не та, которую я разглядел когда-то в простом фото. Это будет неприятно, но я переживу.

В школе уже никого не было, кроме Котова. Который разминался в нашем зале под какую-то чудовищную музыку. Не понимаю, как он мог слушать, например, «Грибы» – у меня от одной только мелодии кровь из ушей бежать начинала. А этот ничего, слушал, и иногда даже подпевал.

– О, явился, – заметив меня, протянул Дэм, делая звук потише, – Куда пропал, бородач?

– Да так, – отмахнулся я, скидывая пальто, – Решал некоторые проблемы.

– Ну, а теперь помоги мне.

У Демида была одна потрясающая, но иногда очень раздражающая черта в характере. Он очень любил учиться. В этом Кот был похож на нашего лидера, Андрея – тот тоже не стоял на месте, постоянно совершенствуясь. Но, если у Данчука дар был от природы, то Демид впахивал сутками. Он ведь начинал, как классический танцор, и уличные стили давались ему с трудом. Он смог покорить танцевальный Олимп только своим упорством и трудом. Я видел, как он мучился, слышал, как он кричит по вечерам в подушку от боли в мышцах, и иногда мне хотелось, чтобы он просто сдался.

Но это же Кот – он не успокаивался, пока не доводил всё до совершенства. Так было и в тот вечер – он явно не мог что-то осилить, и ему нужна была помощь. И в такой, чуть грубоватой манере – с наездами и подколами – он просто пытался попросить ее у меня.

Ну что я был бы за друг, если бы отказал ему? Поэтому, сняв еще и тонкий пуловер из мягкой ткани, я кинул его куда-то в сторону и подошел к другу.

– Рассказывай, – коротко велел я.

Чуть помявшись, что было очень несвойственно всегда открытому Дэму, тот выдал:

– В общем, я тут разучивал одну связку, и понял, что она замешана на крампе. Мне этот стиль не дается от слова «совсем».

– Еще бы, – не стал я спорить, – Ведь его суть – выплескивание агрессии. А всем известно, что ты – белый и пушистый котик.

– Ой, иди ты, – беззлобно огрызнулся друг, – Тоже мне, злобный орк нашелся.

Фыркнув, я скрестил руки на груди, ожидая, когда Котов продолжит разговор и, наконец, дойдет до сути.

– Основы я понял еще давно – не первый день танцуем все же. Но вот детали…мне кажется, я недостаточно выкладываюсь. Поможешь?

– Думаешь, я снял кофту, просто чтобы продемонстрировать тебе, в какой прекрасной форме я нахожусь? – чуть приподнял я бровь, – Заводи свою шарманку и показывай, что умеешь.

Кивнув, Дэм щелкнул маленьким пультом – и зал наполнили тяжелые звуки рока. Да уж, Марсы – это мощно. Прямо под настроение.

«Я парил в облаках

Бездумно,

Зациклившись на чувстве,

Которое разрушил.

Разве это конец?»*

– Растешь, – одобрительно сказал я громко, дабы перебить музыку, – Это тебе не под «копы так не любят нас» трястись!

– Ха-ха-ха, – язвительно отозвался Котов, – Смотри, вот как связать эти два движения?

Дэм сделал связку – весьма простенькую, я бы даже сказал, базовую. Несколько стомпов, или, если перевести на человеческий язык – ударов ногой об пол, с подворотами ног в стороны. Не забывал Кот и про руки – рывки и имитация драки были…вполне приличными. Но всё равно – чего-то не хватало. Друг был прав – в середине был будто провал, который Кот никак не мог заполнить.

Нажав на паузу, я подошел к нему.

– Ты очень вяло шевелишь тазом, – сообщил я Демиду, – Смотри, крути чуть активнее. Чуть резче. Вот так, – изобразив то, что я имел в виду, я снова включил музыку и добавил чуть громче, – И руками активнее, резче. Будто ты кому-то в морду даешь, а не просто вяло отбиваешься от назойливой подружки.

«Высоко в облаках,

Полностью облажавшись,

Я нарушил все законы,

Пожертвовал любовью.

Это конец?»

– Понимаешь? – спросил я, застыв на секунду, – В крампе есть несколько вариантов. Ты либо бросаешь вызов кому-то, либо доносишь свою историю. Судя по песне – у нас первый вариант. Поэтому нужно вкладывать чуть больше эмоций в движение. Смотри.

Получалось не так резко, как я привык, но ведь это был не мой танец, а Дэма. Плавный чест-поп – ритмичное движение грудью – и мы перешли к более резкому припеву. Вот здесь можно и выпад сделать.

«Тысячу раз я искушал судьбу,

Тысячу раз я играл в эту игру,

Тысячу раз я говорил:

«Сегодня, сегодня, сегодня»»

Нажав на паузу, я стер выступившую на лбу каплю пота и спросил у друга:

– Запомнил?

– Вроде того, – кивнул Демид.

– Отлично. Давай тогда вместе, – и снова врубил музыку.

«Я парил в облаках,

Охвачен тьмою,

Я бы не купился

На твою ложь,

Твою страсть ко мне.

Это конец?»

– Здесь можно еще добавить джеб, – изобразил я прямой удар кулаком в лицо воображаемому сопернику, – Но тут как ты скажешь. В принципе, мелодия не такая резкая – не типичная для крампа, так что можем ограничиться более лайтовой версией. И не забывай про чуть согнутые ноги. Помнишь, что я о них всегда говорил?

– Ага, – кивнул Кот, – Нужно представить, что между ними маленькая лошадка.

– Ну, раз помнишь – запрыгивай на нее и вперед!

«Ты была любовью всей моей жизни

Днем и ночью,

Это изображение наших мук,

Это конец?»

– Так, а вот тут сейчас пойдет плавный отрывок – здесь важно свести агрессию к минимуму, – сказал я, снова нажав на паузу, – Ты как бы затихаешь на мгновение, раскрываешь свои чувства, а после делаешь резкий рывок – и рвешь зал на Британский флаг. Усек?

– Примерно, – чуть неуверенно отозвался Котов.

– Ты поймешь. Импровизируй, и доверься своему телу и эмоциям, – посоветовал я.

«Я парил в облаках,

Разве это конец?

Высоко в облаках,

Следуя за такой реальной мечтой.

Я парил в облаках,

Разве это конец?

Высоко в облаках,

Следуя за мечтой»

И вот он – взрыв. Тот самый, который разрывает танцора изнутри и вырывается наружу. Если бы я мог это нарисовать, то использовал бы самые яркие и опасные цвета – красный, оранжевый, золотой. Когда за неприкрытой яростью прячутся боль, страх, неуверенность, но всё это растворяется в том заряде энергии который ты открываешь в себе танцем.

«Больше никогда!

Больше никогда!

Больше никогда!

Не буду больше никогда!»

Вот почему я любил именно крамп. Он заставлял меня чувствовать себя настоящим, живым. Я будто раздевался перед своими зрителями, и при этом с меня не слетало ни лоскута одежды. Если любой другой вид танца – это игра, искусство, и ты можешь притвориться кем угодно, то здесь ты остаешься наедине со своими демонами. Борьба продолжается на протяжении всех минут, что играет музыка. И если ты хоть на секунду позволишь им овладеть тобой – это будет одновременно твоим триумфом и поражением. Важно соблюсти ту грань, когда ты даришь свои эмоции, но не душишь ими, вызываешь восхищение и уважение, но не страх и ненависть.

«Тысячу раз я искушал судьбу,

Тысячу раз я играл в эту игру,

Тысячу раз я говорил:

«Сегодня, сегодня, сегодня»»

Когда музыка стихла, я с улыбкой спросил у запыхавшегося Демида:

– Ну как?

Тот перевел на меня чуть ошарашенный взгляд и выдавил сквозь рваные выдохи:

– Это было…вау…просто…нет слов.

– Добро пожаловать в мой мир, – хмыкнул я, – Это тебе не контемп и не экспериментал. Здесь всё сурово и жестко. Но оттого ярко и живо.

– Это я уже понял. Нужно будет чуть активнее рассмотреть этот стиль. Правильно всё же Данчук делает, что учит всё.

– Я тебе об этом давно говорил, – заметил я, натягивая кофту.

Кожа была чуть влажной и липкой и от того ткань неприятно липла к телу. Поморщившись от этого ощущения, я кивнул Дэму:

– Собирайся, уже поздно. Хватит с тебя на сегодня открытий.

– А ты изменился, – заметил Кот, когда мы сидели уже в машине, – Будто успокоился.

– Так и есть, – не стал я спорить, – Танцы всегда успокаивали меня.

– Нет, тут другое, – прищурился друг, – Пока не знаю, что именно. Но я пойму.

Хмыкнув, я промолчал, сосредоточив свое внимание на дороге. Если этому Шерлоку больше заняться нечем – флаг в руки и попутный ветер.

* * *

Елена мерила шагами просторную гостиную, и чуть кусала губу, напряженно о чем-то размышляя. Стрелка часов уже приближалась к десяти вечера, а её муж все еще не приехал. Но нервничала девушка вовсе не из-за этого. К задержкам супруга она уже давно привыкла, и пустая большая квартира больше не пугала. Ей это даже в какой-то степени нравилось – возможность остаться наедине с собой

Хотя, порой от одиночества Елене хотелось просто волком выть. Банально хотелось общения, но ни водитель, ни домработница не могли ей этого дать – всех нанял Костя, а значит, доверять им, открываться она не имела возможности. Как и родители – мать души не чаяла в муже дочери, а с отцом у девушки никогда не было особой связи.

Работать Елене банально запретили. Зачем, если у мужа денег столько, что хватит еще на две жизни. Подруг не было – одних Костя разогнал, другие ушли сами. Нет, её муж был вовсе не тиран – в этом пыталась убедить себе девушка каждый день. Просто он не любил глупых людей, а всех бывших подруг жены он считал именно такими. И ревнивым он не был – просто ему не нравилось, когда на Лену слишком часто смотрят. Не романтичный – ну так нельзя же вечно жить в розовых облаках. А носить ее на руках целыми днями – так можно и спину надорвать. Елена так часто себе повторяла это, что сама научилась верить своим словам.

Но всё же однажды она взбунтовалась. Почти. На самом деле она просто позорно расплакалась и вымолила у мужа разрешение ходить на йогу. Туда ведь ходили, в основной своей массе, только женщины. И разговаривать у них времени не было– нужно ведь столько позиций поменять! Собака мордой вниз, мордой вверх, лотос, голубь, саранча. И за дыханием нужно было следить – какие уж тут разговоры.

Константин с этим всё же согласился. И Елена чуть выдохнула. Да, друзей у нее там не было, но ведь это были живые люди! Они говорили, двигались, у них были свои жизни. Это было так чарующе и прекрасно, что девушка буквально жила от занятия к занятию. А после всегда заезжала в «Старбакс» за кофе – просто, чтобы еще немного продлить время своей мнимой свободы.

Вспомнив о кофейне, Елена только выдохнула от бессильной то ли злости, то ли отчаяния. Она вспомнила молодого мужчину – кажется, своего ровесника, хотя небольшая борода добавляла ему годик-другой. Вот кто упорно не покидал ее мыслей.

И дернуло же его что-то именно в этот день оказаться там! Ведь раньше девушка его там не встречала. И это было прекрасно. Не нужно было задумываться, размышлять, сомневаться. А теперь…

Вся беда в том, что этот человек – Ефим – понравился ей. Не как мужчина, нет. Но как человек. Было в нем что-то такое, что располагало к себе. Может быть, какой-то особенный блеск в серых глазах, или мягкость улыбки. Может, свою роль сыграло и то, что он, несмотря на свою такую мощную комплекцию, был настолько аккуратным и стремился не причинить ей боли и дискомфорта.

Елена хотела бы дружить с ним. Но она банально боялась. Потому что помнила, что стало с последним мужчиной, которого она могла назвать другом. И такой судьбы она Ефиму не желала.

Взгляд зацепился за журнальный столик, на который домработница сложила свежекупленные журналы. Нахмурившись, Елена взяла в руки один из них и удивленно посмотрела на обложку. С которой на нее смотрел и дерзко усмехался объект ее мыслей. Причем в весьма фривольном образе. Из одежды на мужчине были только чуть драные джинсы, сидящие так низко на бедрах, что было видно косточки. Стоило отметить, что густая растительность у Ефима была лишь на лице. Ибо грудь у него была гладкая, и чуть блестела – видимо, на нее нанесли специальное масло. Как и на других пятерых парней, которые стояли рядом с художником.

Заинтересовавшись, Елена чуть полистала журнал – и наткнулась на статью, щедро сдобренную фотографиями. Из всех материалов девушка узнала, что мужчина, который так хотел с ней познакомиться – танцор весьма популярной в определенных кругах команды, которая продвигает уличные стили в массы. Одно из двух – либо он совмещал жизнь танцора и художника, либо попытался обмануть ее, решив, что блондинка – это не только цвет волос, но и состояние души.

– Хм…значит, мистер художник, – задумчиво сказала Елена, рассматривая фото и чувствуя, как по щекам против воли разливается румянец.

Ну а что она могла поделать? Ведь у нее были глаза, и она видела, насколько хорош этот мужчина. Фото были сделаны явно во время танца, и если он в статике выдавал столько энергии, то что бы девушка почувствовала, если бы увидела его танец в жизни?

Положив журнал на место, Елена, не давая себе времени на размышления, направилась в спальню. Там, из сумки, с которой она сегодня ездила на йогу, блондинка достала чуть помятую салфетку и написанным на ней номером. Достала – и села на кровать, разрываемая сомнениями и противоречиями.

Как же ей поступить? И какие последствия повлечет за собой её выбор?

*30 second's to mars – up in the air

Глава 7

Войдя спустя два дня в уже, честно говоря, приевшийся «Старбакс», я окинул полупустой зал чуть нервным взглядом. Пусто. Я умудрился приехать первым, несмотря на довольно-таки загруженные дороги. Заказав кофе, я заметил, с каким любопытством меня рассматривает бариста и усмехнулся. Да, похоже, мы умудрились привлечь внимание людей. Хотя, я к этому и не стремился.

Сев в самый дальний угол, я по привычке достал из кармана пальто блокнот и карандаш. В помещении было довольно жарко, так что саму верхнюю одежду я снял и небрежно бросил на соседний стул. А сам, чтобы как-то скрасить ожидание и унять легкий мандраж, принялся бездумно водить карандашом по бумаге.

Постепенно на белом листе начал проступать образ птицы. Маленькой колибри, юркой и шустрой птички. Жаль, что у меня был лишь один карандаш, так что выразить всю яркость оперения одними только серыми тенями мне не удалось, но в целом всё равно выходило неплохо. По мере того, как всё больше деталей и штрихов проступало на бумаге, мои мысли сами раскладывались по полочкам, а бешено колотящееся сердце переходило на нормальный, размеренный ритм.

Закончив с птицей, я решил рядом добавить еще и цветок. Просто, чтобы дополнить композицию. Выбор пал на лилию – знак непорочности и чистоты. Сам не знаю, почему – вряд ли в краях, где обитают колибри, есть место таким цветам. Но почему-то мне захотелось вписать именно его. Если бы, опять же, картина была в цвете, я бы взял нежно-розовую краску, смешал бы ее с персиковой, чтобы получился оттенок, напоминающий кожу, почти не тронутую загаром. Светло-зеленый стебель, парочка листьев и нераспустившийся бутон рядом – композиция готова.

– Очень красиво, – раздался нежный женский голос прямо рядом со мной.

Чуть вздрогнув, я поднял голову – и встретился взглядом со светло-серыми глазами Елены. Девушка с неподдельным интересом разглядывала плод моих поспешных трудов, и легкая улыбка угадывалась в плавном изгибе ее губ.

– Честно говоря, я думала, что ты меня обманул. Ну, на тему того, что ты – художник, – продолжила блондинка, отодвигая стул и присаживаясь напротив меня.

– Да? И с чего ты это взяла? – «отмерев», поинтересовался я.

– Увидела твое фото в журнале, – пояснила Елена, – И статью. В которой ни слова о твоих художественных талантах. В ней написано, что ты – танцор.

– Одно другому не мешает, – пожал я плечами, усмехаясь, – Я – весьма разносторонне развитая личность.

– Вот как, – протянула девушка.

Чуть неуверенно помявшись, она вдруг спросила:

– Расскажешь мне об этом? Ну, о себе.

Настал мой черед удивляться. Нет, когда Елена написала мне, что хочет встретить в «Старбаксе», я много что успел надумать. И что она пошлет меня, обвинит в том, что я маньяк со стажем. Был даже вариант, что она придет с мужем, и мне придется получать по морде. Это был самый неприятный вариант, но даже его я со счетов списывать не мог.

Но вот чего я меньше всего ждал – так это того, что Елена согласится. Что эта девушка захочет начать общение. Она ведь захотела, верно? Мне не послышалось?

– То есть, ты… – начал я осторожно.

Вздохнув, блондинка кивнула:

– Кажется, с тобой проще согласиться, чем вечно ждать, из-за какого угла ты выпрыгнешь. Так что, да – я бы хотела познакомиться. Но, у меня есть ряд условий.

Конечно. Этого стоило ожидать. Так просто ничего не бывает. С другой стороны, её можно понять. Мужья бывают просто чокнутыми. Не то, чтобы мне это было лично известно – я как бы мужа никогда не имел. Да и сам в этом амплуа ни разу не выступал. Однако, за свою, пусть и недолгую, но всё же жизнь я слышал и видел многое. Так что примерно понимал, что мне сейчас скажет девушка.

– Я готов их все выслушать и даже записать, если потребуется, – заверил я Елену.

– Ну, во-первых – ты никогда не пишешь и не звонишь мне первым, – начала перечислять та, – Мне не нужны проблемы с мужем.

– Он действительно настолько суров? – поинтересовался я, даже не пытаясь скрыть скепсис в голосе.

– Это я еще преуменьшила…

– Зачем тогда ты вышла за него?

Мне этот вопрос показался более чем уместным. Просто – ну зачем жить с человеком, который во всем тебя ограничивает? Любовь подразумевает под собой свободу, а не насильное удержание человека рядом. Никогда у меня не возникало желания сажать человека на поводок, лишь бы он был рядом. Нет, Елена, конечно, женщина очень красивая, и страх потерять ее, наверное, кажется естественным и объяснимым, но черт возьми…всё равно я не мог этого понять.

– Во-вторых. Мы не обсуждаем мой брак и мою семью, – практически процедила Елена, глядя на меня прищуренным взором.

Да уж, а у этой с виду кроткой девушки всё же есть стержень. Или, хотя бы намек на него. Не могу сказать, что мне это не нравилось. Скорее, даже наоборот – я начинал убеждаться в том, что она – живой человек, а не амеба.

Поэтому, кивнув, я дал свое согласие на это условие. Нельзя – значит, нельзя. Не то, чтобы я прямо-таки горел желанием знать, что там у нее с мужем происходит.

– Третье – никаких публичных встреч. Я имею в виду большое скопление людей. У Кости глаза есть везде. Так что…сам понимаешь.

– А сейчас? – задал я еще один резонный вопрос, – Мы ведь тут вдвоем. Что если он узнает?

– Я не дура, – хмыкнула Елена, – Хотя, иногда мне кажется, что все вокруг именно так и думают. Сейчас я традиционно забираю свой кофе после долгого и изнурительного сеанса йоги. Хотя, обычно, это занимает не так много времени, и мой водитель может начать волноваться. Но я ведь всегда могу прикинуться, что я – очень капризная клиентка, а бариста перепутал заказы.

– А ты действительно изобретательна, – усмехнулся я добродушно.

– Спасибо, – кажется, девушке моя похвала была действительно приятна, – Но, к сожалению, даже самый безрукий и бестолковый человек не может варить кофе вечность. Мне пора уходить.

– Когда мы встретимся? – тут же ухватился я за возможность.

А что? Она ведь сама сказала, что готова продолжить общение. Ковать приходилось, пока было горячо. Чуть прикусив губу, Елена явно прикинула что-то в уме, после чего ответила:

– Послезавтра. Я напишу. Где и во сколько. И помни – сам ты…

– Да-да, помню, – перебил я блондинку, – Ухожу в режим радио-молчания.

– Спасибо. За понимание, – чуть улыбнулась девушка.

Я только плечами пожал. Потому что на самом деле ни черта я не понимал. Мой мозг правда был готов взорваться. Наверное, потому что я привык действовать по средневековому принципу прямолинейности и честности. Дэм иногда сравнивал меня с тараном – я пер напролом, игнорируя намеки и подтексты. Просто потому что не понимал, зачем они нужны.

Но если этой девушке так проще – ее право. Мне несложно подчиниться. Ровно до тех пор, пока это не коснулось напрямую меня.

– Это тебе, – вместо ответа я протянул Елене листок с наспех нарисованной птицей.

Взяв его, девушка чуть улыбнулась:

– Колибри. И лилии. Мои любимые цветы.

Ну надо же, попадание в десятку. Обычно я так не ванговал, рисуя просто то, что лежит на душе. Ну отлично, значит, один ключик к этой златоволосой дверце мне подобрать удалось. Будем продолжать.

– До встречи, Елена, – мягко попрощался я, намекая, что девушку уже заждались.

Нам ведь не нужны были проблемы? Правильно, не нужны.

Спустя два дня я стоял около входа в огромный спортивный центр. Пальцы сжимали телефон, на котором до сих пор было открыто сообщение с местом и временем. На самом деле я до последнего не думал, что Елена мне еще когда-нибудь напишет. Видимо, поэтому на место я прибыл за добрых полчаса до назначенного времени и сидел в машине. В такие минуты порой начинаешь жалеть, что не куришь. Говорят, сигареты здорово успокаивают нервишки. Мне бы не помешала добрая порция успокоина.

Когда часы показали точное время, я покинул теплую и уютную кабину своего внедорожника. Стоило мне приблизиться к дверям, как телефон снова коротко звякнул.

«Обойди здание. Третье окно справа»

Удивленно хмыкнув – что эта девушка затеяла? – я все же сделал так, как она велела. Обошел довольно большую постройку и, отсчитав нужное число проемов, приготовился к ожиданию. Которое было недолгим.

Тихий скрип окна – и в сгущавшихся сумерках прямо к моим ногам упала большая спортивная сумка.

– Что за… – выдохнул я удивленно и повернул голову, услышав тихое и сосредоточенное кряхтение.

* * *

Елена чувствовала себя преступницей, обманывая мужа. Хотя, как такового, обмана еще и не было – подумаешь, одна рядовая встреча в кофейне – девушке всё равно было не по себе. Нет, она не хотела ничего такого и не допускала даже мысли об измене, ведь узы брака – они священны. Но всё равно – при мысли, что Костя может хоть что-то узнать, хотя бы догадаться, блондинку бросало в дрожь.

Однако, строгий супруг, видимо не смог до конца подавить в Елене жажду приключений и дух авантюризма. Хотя, он и пытался все четыре года брака вытравить у строптивой девушки и жажду жизни, и стремление что-то доказывать. Они оба были уверены, что у него получилось, но откуда тогда взялся этот бородатый феномен?!

Вспомним Ефима, Елена по-доброму улыбнулась. Молодой мужчина действительно напоминал заморскую диковинку – такой суровый снаружи и мягкий внутри. Подобные ему девушке еще не встречались. Видимо, поэтому она и решила рискнуть. Он будто смог разглядеть в ней ту искру, которую месяцами топтали, пытаясь загасить в зародыше.

Окончательно убедиться, что у ее семьи ничего не вышло Елена смогла, когда в день очередной тренировки написала Ефиму сообщение. Простое и лаконичное. Ответа от него она не получила, но девушка и не ждала – сама ведь запретила парню писать. Но каким-то шестым чувством Елена знала – придет. Осталось лишь придумать план побега.

Который оказался до банального прост. Войдя в светлый и просторный холл фитнес-зала, Елена, обойдя свой зал, прошмыгнула в женский туалет, благо они удачно располагались на всех этажах здания. По дороге девушка отправила Ефиму еще одно сообщение, такое же короткое, как и предыдущее. В самой уборной, оглядевшись и убедившись, что кроме нее, больше никого в комнате нет, блондинка шустро открыла окно и, не давая себе времени передумать, бросила на улицу сумку.

Первый этаж, поэтому за сохранность своих вещей Елена особо не переживала. Да и хрупких предметов в сумке не было, лишь форма. А после, глубоко вздохнув, девушка забралась на подоконник – и сиганула вниз. На секунду она вновь ощутила себя подростком – беззаботной девчонкой, которая убегала ночью из родительского дома, чтобы повеселиться с подружками. Давно забытое чувство свободы захлестнуло ее вместе с глотком свежего воздуха.

Не успев подумать о приземлении или хотя бы испугаться за свои колени и ладони – следов нельзя оставлять, иначе муж всё поймет! – Елена почувствовала, как ее кто-то осторожно ловит и ставит на ноги. Девушка позволила себе легкую улыбку, в которой угадывалось торжество. Пришел. Она знала, что придет.

– Эффектное появление, – прокомментировал ситуацию явно удивленный Ефим, выпуская девушку из объятий.

– Клянусь – я не репетировала, – заверила парня блондинка, поправляя одежду.

Грозный смерил девушку взглядом, в котором ясно читалось восхищение, прежде чем покачать головой и сказать:

– Вы не перестаете меня удивлять, Елена.

– То ли еще будет, – не то предупредила, не то пригрозила девушка, после чего добавила, – У нас два часа. После меня нужно будет таким же образом вернуть обратно.

– В таком случае – не будем медлить, – молодой мужчина закинул на плечо женскую спортивную сумку, после чего галантно подставил Елене свой локоть, за который она, чуть помедлив, все же ухватилась, – Идемте же, Елена. Я познакомлю вас с тем городом, который вы до этого не могли вообразить даже в самых смелых своих мечтах.