Текст книги "Весна художника (СИ)"
Автор книги: Анастасия Малышева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 21 страниц)
Глава 22
Когда Елена и Ефим, который натягивал на ходу толстовку, вышли из спальни парня, в коридор высунулся любопытный Демид.
– С добрым утром, принцесса, – улыбнулся он Волковой.
– Сейчас вечер, умник, – ответил вместо неё Ефим.
Котов закатил глаза и чуть ли не простонал:
– Какой ты зануда! Вот как ты его только терпишь? – спросил он у девушки.
– Могу адресовать тот же вопрос тебе, – мягко улыбнулась Лена.
– Туше, – усмехнулся Кот, – Так, вы куда собрались-то?
– Не твое дело, – невежливо ответил Грозный и уже чуть более мягким голосом обратился к девушке, – Обуваться не обязательно. Тут недалеко. Вот, возьми тапочки.
Протянув предлагаемую обувь Волковой, сам мужчина сунул ноги в кроссовки. А, подняв глаза, столкнулся со смеющимся взглядом лучшего друга. Но, помимо смеха, в них плескалось еще и изумление.
– Поверить не могу. Ты ведешь её в свою святыню?! Лена, я преклоняюсь перед тобой, – повернулся Демид к удивленной блондинке, – Просто, чтобы ты понимала. Там даже я ни разу не был после того, как закончился ремонт.
– Где – там? – нахмурилась сбитая с толку девушка, – Что происходит?
– Кот, – процедил сквозь зубы Грозный, – Просто завали уже, наконец.
Расслышав плохо скрытую угрозу в голосе лучшего друга, парень поднял руки вверх, сдаваясь:
– Я ничего не говорил. Хорошего вам свиданьица. Лена – тебе там должно понравиться.
Пресекая все дальнейшие разговоры, Ефим открыл входную дверь, приглашая девушку последовать за ним. Заинтригованная, Волкова решила всё же послушаться. Её съедало любопытство – что этот парень задумал, и каким образом собирается её удивить на этот раз?
Путь их, как оказалось, лежал наверх. Поднявшись на последний этаж, Ефим уверенным движением распахнул небольшую неприметную дверку, и за ней обнаружилась еще одна лестница.
– Эм…я надеюсь, путь наш лежит не в Нарнию? – с улыбкой спросила Лена.
Но Ефим лишь покачал головой:
– Это же не шкаф. Так что – никаких чудес.
Поднявшись еще выше, молодой мужчина достал ключи и, отперев очередную дверь, вновь галантно пропустил свою спутницу вперед. Зайдя следом в темное помещение, Грозный щелкнул выключателем, разгоняя полумрак. А сам скромно прислонился к стенке, позволяя Лене самой оценить то, что стало открыто её взору.
Сделав пару шагов внутрь действительно просторного помещения, девушка с любопытством огляделась. Всюду, куда бы она не посмотрела, были картины. Маленькие, большие и просто огромные – совершенно разные по стилистике, содержанию и смыслу. Были и пейзажи, на которых чаще всего мелькала зима, портреты, и какие-то абстракции, смысл которых от девушки ускользал. Несколько мольбертов стояли пустыми, но на парочке сохли свежие работы художника.
– Это твоя мастерская? – задала девушка вопрос, ответ на который итак был очевиден.
Ефим кивнул, немного скованно и осторожно, но улыбка, которую он подарил Лене, была искренней.
– Моя обитель. Что-то вроде храма или святыни. Сюда допускаются только избранные.
– И много таких людей? – поинтересовалась Волкова, прищурившись.
Мужчина пожал плечами:
– Только я и ты.
Ответ прозвучал вроде бы непринужденно и даже с какой-то долей пофигизма, но по взгляду Ефима блондинка поняла, что он старательно маскировал свои истинные чувства. Он впускал её в свой мир, и переживал за то, примет она его или нет, поймет или начнет смеяться.
Лене этого не хотелось. Ей всегда нравилась эта творческая сторона Грозного. Она хранила все те рисунки, которые выходили из-под его руки во время их встреч, и которые он потом презентовал девушке. Заметив небольшой стенд, который был сплошь увешал салфетками, обрывками бумаги и прочим, на первый взгляд, хламом, Волкова решила, что обязательно повесит свои подарки рядом с другими набросками. Поскольку она чувствовала – Ефим не будет запрещать её приходить в это место, а значит, она сможет спокойно и без затруднений любоваться его работами.
Пройдя еще немного, Лене открылся взор на самую дальнюю стену, которая до этого оставалась в тени. Поняв, что именно она увидела, девушка почувствовала, как внутри всё сжимается, будто невидимая рука стискивает её внутренности. Но, как ни странно, это было не больно и не страшно – просто неожиданно.
С каждого холста и куска ватмана – а таких на стене было около двух десятков – на Волкову смотрела…она сама. Картины были разными – карандашные наброски, акварельные работы, и портреты, выполненные гуашью или маслом. На одних она смеялась, на других лишь сдержанно улыбалась, а парочка очень точно передала грусть девушки, но сомнений не было – героиней всех портретов была Елена Волкова.
Повернувшись, она практически уткнулась в грудь Ефиму, который неслышно приблизился к ней и застыл, в ожидании её вердикта. Лицо его при этом почти ничего не выражало, но по напряженной челюсти и небольшой жилке, которая билась у самого его горла, Лена поняла – мужчина нервничает.
– Что это? – негромко спросила девушка.
– Это ты. Такой я тебя вижу.
– Как ты умудрился нарисовать меня, не имея ни фото, ни живой модели?
Ефим мягко улыбнулся:
– Она у меня была. Да, моя модель не могла мне позировать здесь, в мастерской, но она прекрасно справлялась с этой задачей во время наших встреч. У меня просто оказалась достаточно хорошая память, чтобы передать все её черты. По крайней мере, я надеюсь, что мне это удалось.
Подойдя к стене, Лена осторожно коснулась самыми кончиками пальцев одной из картин. Краска от прикосновения не осыпалась, вопреки опасениям девушки, поэтому дальше она действовала чуть более уверенно. Проследив рукой линии и черты собственного лица, она повернулась к художнику и, хмыкнув, признала:
– Работы хороши. Но, не совершенны. Думаю, имея живую модель, ты сможешь добиться куда более лучшего результата.
Ефим нахмурился, не до конца уверенный в том, что услышал. Поэтому, на всякий случай, он уточнил:
– Ты хочешь сказать, что…?
Лена кивнула:
– Да. Я хочу, чтобы ты нарисовал меня.
Грозный против воли усмехнулся и поинтересовался у девушки:
– Ты помнишь фильм, в котором была похожая сцена? Они еще потом утонули, но перед этим неплохо так провели время вместе. Мне тебя именно так нарисовать?
Сообразив, что мужчина имеет в виду, девушка мигом покраснела. Краска залила её лицо, что казалось странным, ведь школьницей она не была, и опыт в подобной сфере имела. Но всё равно – обсуждать настолько пикантные детали ей было несколько неловко.
Покачав головой, Лена пробормотала:
– Нет, не так. Я просто подумала, что…
Но мягкий смех мужчины прервал её на полуслове.
– Лен, я же шучу. Но если ты не возражаешь – я бы действительно хотел написать твой портрет. Так сказать, с натуры.
Девушка кивнула, всё еще немного смущенная разговором. Обернувшись, она спросила:
– Так, и как мы это сделаем?
Ухмыльнувшись, Ефим поманил Лену за собой. Подведя её к самому большому – во всю стену – окну, он усадил её на широкий деревянный подоконник, который был завален подушками.
– Устройся, как тебе удобно, а я пока всё приготовлю. Учти – сидеть придется не один час, так что позу выбирай действительно комфортную.
– То есть на голове не стоять? – уточнила Волкова, – Поняла.
– А ты бы смогла? – хмыкнул художник, глядя на девушку с откровенным любопытством.
– Думаю, мы этого не узнаем. Уж точно не сегодня.
Кивнув, Грозный оставил Лену устраиваться в отведенном ей уголке, а сам, тем временем, занялся обустройством собственного рабочего места. Один их свободных мольбертов он установил так, чтобы ему было хорошо видно и девушку, и само окно, выбрал подходящий холст, и придвинул небольшую табуретку. После чего начал выбирать материал, с которым собирался работать.
– Какие краски ты выбрал? – спросила Елена, когда художник устроился на табурете, пристраивая рядом кисти, палитру и несколько пузырьков с цветными колерами.
– Масляные, – отозвался Ефим, – Мой любимый материал. Правда, есть у него некоторые минусы.
– Какие? – поинтересовалась девушка, расплетая волосы.
Отведя взгляд от девушки, которая пальцами расчесывала свою густую шевелюру, Грозный пояснил:
– Из-за большого количества растворителя, который неизменно ходит рядом с маслом, в мастерской оседает много паров, от которых начинает подташнивать, и голова нестерпимо раскалывается.
Волкова нахмурилась:
– А это не опасно? Если нам обоим станет плохо? Тут же работы явно не на пять минут?
Ефим кивнул:
– Скажу больше – мы тут застряли на несколько часов минимум. Но ты не волнуйся – я подготовился, – парень продемонстрировал Лене небольшую бутылочку с густой жидкостью, – Я всегда использую художественное пихтовое масло. Оно нейтрализует вред от паров растворителя. Ну и просто приятно пахнет хвойными.
Елена кивнула. В голове собрался еще один маленький паззл. От Ефима часто пахло лесом, и именно хвойным. Нередко аромат смешивался с одеколоном мужчины, но полностью он никогда не исчезал. Девушка долгое время гадала, природный ли это запах мужчины, или же он пользуется какими-то средствами. И, наконец, получила ответ на эту небольшую загадку.
– Ты готова? – тем временем, спросил мужчина, закончив приготовления.
Волкова кивнула, усаживаясь поудобнее и опираясь спиной об оконную раму. Длинные золотистого цвета волосы она перекинула на одно плечо, оставляя с другой стороны лишь несколько коротких прядок. В клетчатой рубашке и джинсах, на широком подоконнике, в окружении вороха подушек, Лена смотрелась настолько уютно и гармонично, что Ефим невольно сглотнул, понимая, что его мысли устремились куда-то не туда. Усилием воли вернув сознание в рабочее русло, Грозный кивнул сам себе и, включив негромкую музыку, приступил к работе.
Ефим не зря считал себя профессионалом – в процессе создания портрета он смог отключить личные чувства и максимально сосредоточил всё свое внимание на творчестве. Тщательно прорисовывая каждую линию и изгиб, мужчина забыл о времени, пространстве и прочих земных тонкостях. Он остался наедине с собой. Был лишь он, его мольберт и муза. Которая, опустив невидимую ладонь на его плечо, шептала, какой цвет взять и что стоит изменить в портрете. Тот факт, что невидимая остальному миру девушка за спиной была удивительно похожа на его модель, Грозный успешно игнорировал.
Первый час был самым важным – Ефим набросал основные линии, и Лене пришлось сидеть максимально неподвижно. Она даже дышать боялась до тех пор, пока художник со смешком не разрешил ей периодически вдыхать кислород.
Закончив с основой, Грозный дал своей модели разрешение на шевеления, сосредоточившись на работе. Он, мазок за мазком, воссоздавал на холсте Елену – её тонкую фигурку, облаченную в самую простую одежду, густые волосы цвета зрелой пшеницы, серые глаза. Особое внимание он уделили именно им – её огромным омутам. Его всегда поражало и удивляло это – ему казалось, что таких больших глаз у человека быть просто не может. Только разве что в тех японских мультиках, в которых художники словно пытались избавиться от своих собственных комплексов и недостатков. Но нет – оказалось, что и в реальной жизни глаза-блюдца имеют место быть.
Также внимания художника удостоились запястья девушки. Тонкие – Ефим мог обхватить оба одной рукой, и еще бы осталось место – и изящные, словно у аристократки. Руками она держалась за согнутую в колене ногу, и мужчина на добрых двадцать минут завис на этой части работы, то и дело что-то стирая и меняя, не довольный результатом
Наконец, Ефим выдохнул, и, вытерев взмокший лоб, отложил палитру и кисти в сторону. Цепкий взгляд критика осмотрел работу, и в целом, остался более чем доволен увиденным. Лена была права – без живой модели работать было в разы сложнее. Картины получались неплохими, но они казались мужчине какими-то…неживыми. Словно какая-то искра постоянно ускользала от кисти художника, и он никак не мог её схватить.
Заполучив в свое распоряжение живую Лену, Ефим, наконец, смог воплотить в жизнь свою задумку, и его работа «ожила». Картина словно дышала, выдавая умиротворение и спокойствие Волковой, а её глаза словно светились, хотя никаких блесток и прочего в серую краску Грозный не мешал. Нет, просто присутствие Лены будто вдохнуло жизнь и в его руки и помогло ему открыть в себе новые грани творчества.
Желая как можно скорее показать работу Волковой, мужчина поднялся на ноги, но, бросив взгляд на подоконник, остановил себя. Лена, утомленная долгим позированием, уснула, опустив голову на одну из мягких декоративных подушек. А Ефим даже не заметил этого, слишком глубоко погрузившись внутрь своего творческого «я».
Вытерев о полотенце выпачканные в краске руки, и сдернув со стоящего неподалеку дивана плед, Грозный аккуратно укрыл им Лену, не желая нарушать её покой и сон. Но его плану не было суждено сбыться – стоило мягкой ткани коснуться её, как Волкова вздрогнула и проснулась. Моргнув пару раз, она сфокусировала взгляд на лице Ефима – и тут же села, потерянно озираясь.
– Я заснула, – пробормотала она негромко, – Прости.
– Ничего страшного, – улыбнулся художник, – Работа модели может утомить. Хотя, ты должна об этом знать больше меня.
Но блондинка, хмыкнув, покачала головой:
– Я позировала всего один раз. И, знаешь, фотографы более расторопны, нежели художники. Мне, наоборот, рекомендовали как можно больше шевелиться, а не замирать на одном месте.
Ефим развел руками:
– Ну извините. Кто на что учился.
– Ты покажешь мне, что вышло?
Мужчина кивнул:
– Конечно. Пойдем.
Он помог Лене выпутаться из плена пледа и подняться на ноги. После чего подвел девушку к мольберту и замер рядом, следя за её реакцией.
– Масло сохнет долго, – словно извиняясь за что-то, сказал Грозный, – Так что если тебе что-то не нравится – у меня будет время и возможность подправить все неточности.
Когда Лена на это ничего не ответила, мужчина занервничал. Чуть наклонившись, он заглянул ей в глаза, пытаясь понять, в чём дело. А девушка просто не могла оторвать взгляда от открывшейся ей картины. За пару часов Ефим с помощью холста, кистей и красок создал настоящий шедевр. Лена всегда знала, что была хороша собой – всё же дурой она не была, и могла трезво оценивать собственную внешность. Но то, что ей открылось, смогло действительно потрясти и поразить. Совершенно простая, одетая, как девчушка из деревни, она впервые казалась себе по-настоящему красивой. Портрет словно светился изнутри, хотя Волкова знала, что никакой подсветки снизу нет. И всё равно – холст словно источал мягкий свет. Или это просто аура художника, который так много сил вложил в работу, рвалась наружу.
Лена почувствовала, как по щеке стекает слеза, и поспешила вытереть её. Но не успела – Ефим заметил мокрый след и тут же развернул девушку к себе, с беспокойством глядя на её лицо.
– Ты чего? – растерянно спросил он.
Волкова помотала головой:
– Ничего. Просто это… прекрасная работа. Я никогда не видела себя такой. Не чувствовала себя настолько красивой.
Художник мягко улыбнулся и, проведя кончиками пахнущих хвоей, краской и растворителем пальцев, по её щеке, негромко признался:
– Я всегда тебя вижу именно такой. Для меня ты всегда прекрасна. В любое время суток, и в любом образе.
Елена подняла голову и посмотрела на Ефима. Молодого мужчину, который глядел на нее так, словно она была восьмым чудом света. Который держал ее так, словно она могла раствориться сквозь пальцы и исчезнуть, если хватка будет недостаточно сильной. На Ефима, во взгляде которого было столько слепой любви и обожания, что можно было утонуть. И который заслуживал кого-то такого же особенного и удивительного, но выбрал всё равно её – самую обычную девушку, погрязшую в своих семейных проблемах.
– Пожалуйста, поцелуй меня, – отчаянно выдохнула она, чувствуя, что еще немного – и она утонет в потоке собственных чувств.
Разве мог Ефим отказать? Тем более, что он сам признался, что сделает всё, что его муза попросит. Обхватив ее лицо ладонями, мужчина наклонился и осторожно и мягко коснулся её губ своими. Но Волковой этого было мало. Обняв его за шею, девушка прижалась к нему всем телом, отвечая более жадно и практически требуя, чтобы мужчина прекратил сдерживаться.
И, когда Грозный послушался, стискивая сильными руками её талию, она поняла, что выбор этот был единственно правильным. И сделала она его уже давным-давно. Просто боялась признать и принять это.
Глава 23
Следующие семь дней для нас всех выдались насыщенными. В первую очередь, из-за школы – мы вовсю готовились к летнему сезону, а также надвигающемуся мировому чемпионату. Но, честно говоря, меня это беспокоило меньше всего на свете. Потому что в нашей с Еленой жизни, наконец-то, наступил конфетно-букетный период.
Ни ее муж, ни родители нас не трогали. Из этого можно было сделать два вывода – либо нас оставили в покое, либо Константин Волков просто был не в курсе, что его, грубо говоря, бросили. В чудеса и милость бизнесменов я никогда не верил, так что склонялся ко второму варианту.
Однако, нас это вообще не трогало. Мы наслаждались обществом друг друга – постоянно гуляли, общались, целовались – уже совершенно не таясь. Лена словно расцвела – такой довольной я её никогда раньше не видел. Она будто отпустила все свои страхи и сомнения, и, наконец, начала просто жить. Вместе со мной.
Большую часть времени девушка проводила вместе со мной, в школе. И, казалось, бы – что ей там делать? Но Лена в очередной раз умудрилась удивить меня. Оказалось, что Волкова обладает весьма пытливым умом и неплохими организаторскими способностями. Будучи замужем за не самым открытым и добрым человеком, раскрыть свой потенциал она толком не могла. Однако, оказавшись от него в дали, Лена, что называется, дала себе волю. А точнее – подключилась к Мари, которая, как я уже упоминал раньше, работала над новым проектом.
Который должен был растянуться на целые выходные. И включал в себя море танцев, увеселений, конкурсов и прочего. Назвали его коротко и понятно – «танцевальный уикенд».
Когда я узнал об этой идее, то отнесся к ней весьма скептически. У меня не было уверенности, что план «выстрелит». План Мари заключался в том, что наша команда проводит нечто, напоминающее танцевальный фестиваль, на открытом воздухе. Школа снимает турбазу за городом – с отдельными домиками для гостей, большим крытым залом и просто нереально огромной территорией. Отдельным бонусом было то, что база располагалась возле залива, и у всех гостей был доступ к пляжу. Хотя, в конце марта купаться стал бы только полный псих, но теплая погода к прогулкам вполне себе располагала.
Так вот. Кроме этого, приглашения рассылались нашим ученикам, их родителям – самых маленьких далеко отпускать без присмотра решиться может далеко не каждый – а также ребятам из других школ. Ну, и друзья нашей банды – эти не ради танцев приглашались, а просто для компании и увеселений. Сам уикенд длился три дня. В пятницу рано утром все, кто дал согласие на участие и оплатил путевку – хочу отметить, весьма недорогую – выезжали на место, заселялись и готовились к первой части программы.
– Волнуешься? – спросил я у Лены, когда мы загружали вещи в машину.
Но блондинка лишь пожала плечами:
– Не особо. Я всего лишь познакомлюсь со всеми твоими друзьями. Узнаю тебя еще лучше. Это тебе нужно волноваться, – поддразнила она меня с улыбкой.
Я только закатил глаза, закрывая багажник:
– Да, я весь просто трепещу от беспокойства. Демид ведь не сдал меня с потрохами, выложив всё, что скопил за годы дружбы.
Это было чистой правдой – лучший друг каждый день заставлял меня краснеть, без зазрения совести рассказывая хохочущей Елене самые мелкие детали нашей молодости. Некоторые подробности даже я успел позабыть, но Демид обладал просто феноменальной памятью. На его надгробья я именно этот текст и попрошу выбить. «Демид Котов. Обладал феноменальной памятью и языком без костей. Смертельно опасное для него сочетание».
– Напомните мне, что мы вообще на сегодня запланировали? – поинтересовался я у своих попутчиков – Лены и, собственно, Кота – когда мы уже сели в машину и мирно катили в сторону залива.
– Регистрация участников, расселение, масштабный пикник и дискотека, – отрапортовала Волкова, сверяясь со своими записями.
– Хочу себе отдельную комнату! – заныл Демид на заднем сидении, – Если меня поселят с близнецами – я повешусь!
– Тогда нужно точно попросить Мари так поступить, – хмыкнул я беззлобно, – Но, спешу тебя огорчить – я практически уверен, что нам с тобой отведут общую комнату. Мы же всегда в поездках живем в одном номере.
– Э, нет! – фыркнул Кот, – Зуб даю – вы с Леночкой будете на заливе вить свое гнездышко. Романтика, все дела. Я не хочу ни наблюдать за этим, ни – ем более – принимать участие в ваших брачных играх.
Я бросил быстрый взгляд на Лену, которая, что было предсказуемо, покраснела. Врезать другу захотелось с удвоенной силой. Хотя бы потому, что всю неделю я сиротливо спал на диване в гостиной, оберегая личное пространство своей девушки. Если она ей была – сложно было утверждать наверняка, если учесть, что она пока оставалась замужней дамой. Тем не менее, ничего лишнего я себе не позволял, и руки ниже экватора не тянул.
Но в словах Демида, увы, была доля логики. Три дня на природе, в окружении близких, море еды и музыки, расслабляющая атмосфера – всё это могло сблизить нас, так сказать, подтолкнуть друг к другу. Вот только не испугает ли это Лену? Я искренне надеялся, что мои чокнутые и совершенно безбашенные приятели не спугнуть впечатлительную девушку.
Остаток пути мы проделали в молчании, которое разбавляла музыка, лившаяся из динамиков. Каждый, видимо, размышлял о чем-то своем. Лично у меня в голове мысли бродили самые разные. Особняком стоял вопрос – как много ребят будет на турбазе? Потому что ни Лена, ни Мари так и не ответили на него. Лишь многозначительно усмехнулись.
Прибыв на место, я удивленно присвистнул, выбираясь из машины. Нет, я видел турбазу – на фотографиях. Однако, реальность отличалась от того, что мне показали – в лучшую сторону. Спрятанная практически в лесу, территория просто утопала в зелени – деревья и кусты расположились буквально на каждом шагу, а изумрудные газоны были аккуратно пострижены. Их пересекали тропинки, вымощенные деревянным настилом, и вот лично мне казалось кощунством ходить где-то, кроме дорожек и специально отведенных площадок.
К такому же выводу, видимо, пришли и гости турбазы. Которых, на удивление, оказалось даже слишком много. Наметанным глазом я насчитал человек семьдесят, и это не считая учеников нашей школы – прибавьте еще пять десятков голов. Чтобы вы понимали – не на каждые соревнования городские приезжает столько народу. А тут – просто уикенд. Было с чего удивляться.
– Впечатлен? – проследив за моим взглядом, спросила Лена.
– Есть такое, – признался я, невольно сглатывая, – Не ожидал такого.
– Я тоже, – сообщила мне Волкова, – Впервые принимаю участие в чем-то настолько масштабном. Еще и на правах помощника организатора.
– Не волнуйся. Я рядом.
Мягко мне улыбнувшись, девушка кивнула:
– Я знаю.
Выгрузив вещи из машины, мы отправились на поиски Мари. Которая нашлась в главном корпусе с внушительным списком фамилий и имен отдыхающих. Рядом с ней я с некоторым удивлением обнаружил Карину – названную сестру нашего капитана – и еще одну даму с огненно-рыжими волосами. Её лицо показалось мне смутно знакомым, но вот где именно я её видел, я упорно не мог вспомнить.
– Фима! Лена! Котик! – радостно поприветствовала нас Данчук, стоило нам, навьюченным, как ишакам, приблизиться к стойке регистрации, – Лен, ты всё привезла?
Волкова кивнула и указала в мою сторону:
– Контейнеры с мясом у Ефима. Мы заставили весь багажник и заднее сидение, так что я думаю, что всем хватит.
Мари кивнула, что-то помечая в своем пухлом блокноте:
– Отлично. Андрей с Олегом, – назвала она имя лучшего друга нашего капитана и хорошего приятеля команды, – Еще должны привезти купаты, а овощи…так, на ком овощи?
– На мне, – успокоила подругу вторая рыжая, – Точнее, на Меридове. Они с группой приедут через час.
– Скорее бы уже, – пробурчала Карина, – Лёва на мои звонки не отвечает. Это заставляет меня нервничать.
И тут я вспомнил, где видел эту рыжую. Года два назад, когда Мари только пришла к нам работать, она организовала нам участие в съемках клипа одной довольно популярной местной музыкальной группы «Sky Wizards». Помнится, тогда такое решение стало причиной очень некрасивого скандала, который разгорелся у Андрея и Мари – в тот период они, мягко говоря, не ладили. Но в итоге, мы всё же снялись, и получили за это довольно приличный гонорар. А также порцию пиара, и, судя по всему, новых друзей. Поскольку эта рыжая – Настя – была девушкой одного из музыкантов, а Карина Малышкина охомутала самого молодого представителя группы. И, судя по их разговору, весь состав «SW» собирался заглянуть к нам на огонек.
Значит, можно было за музыкальное сопровождение в этот уикенд быть спокойными. Осталось только решить другие, не менее важные вопросы.
– Мари, ты нам случайно не хочешь ключики от номеров отдать? – спросил я мягко, отвлекая нашего рыжего менеджера от решения каких-то, бесспорно важных вопросов.
– О, точно! – хлопнула себя по лбу Данчук, – Простите, я тут слегка в шоке. Не ожидала, что столько народу соберется.
– Но всё ведь под контролем? – уточнил я, начиная беспокоиться.
Но Маша лишь рукой махнула:
– Более чем. Вы ведь сейчас разместитесь – и отправитесь мне помогать. Верно?
Её хитрый тон не смог меня обмануть. И я мог с легкостью сказать, что не подписывался на всё это – моей задачей было лишь танцевать на фестивале и проводить мастер-классы на открытом воздухе на второй день фестиваля. Однако, я не был бы собой, если бы бросил подругу на произвол судьбы. Поэтому, кивнув, я с готовностью подтвердил её слова:
– Разумеется, я тебя не брошу.
– Мы не бросим, – поправила меня мягко Лена.
Я практически услышал, как Демид закатил глаза, прежде чем повернуться к Мари и спросить:
– Где моя берлога?
Сверившись со списком, Данчук забрала у Карины один из ключей и протянула его Коту, почти пропев с самой невинной из всех имеющихся у неё улыбок:
– Пожалуйста. Номер комнаты на брелоке. О, и тебе просто нереально повезло с соседями.
Демид, не подозревая ни о чем плохом, улыбнулся в предвкушении:
– Какие-нибудь классные девочки?
– Ага, типа того, – хмыкнула Карина, сверкнув своими серебристыми глазами, – Такие кошечки. Тебе точно понравятся.
Окрыленный, Кот выхватил у Мари ключ и отправился на поиски своей комнаты. Я же, ни разу не поверив в обманчиво честный тон девушек, прямо спросил:
– Близнецы?
Все трое – Настя, Карина и Мари – громко рассмеялись, после чего Данчук кивнула, вытирая выступившие слезы:
– Они самые. Котик будет рад.
– Так, ладно. А со мной тогда что? – спросил я у этой злодейки, – Только не говори, что мне повезло, и я буду жить один?
– Эм…нет, – растерянно отозвалась рыжая, глядя при этом почему-то на Лену, – Твоя девушка сказала, что не видит проблемы в том, чтобы вы заняли один номер. Так что – вот.
С этими словами она протянула нам ключ. Я же только и мог, что переводить взгляд с него на Лену, и обратно. Погодите, она сказала что? Мы три дня и две ночи проведем в одном номере, совершенно наедине? Интересный поворот событий. Я бы даже сказал – захватывающий. Хотя, о чем это я – у нас же будут разные кровати. Но всё равно, перспектива такого соседства волновала и одновременно радовала. Словно я снова был школьником, которому очень повезло в пионерском лагере. Если такое везение вообще возможно.
Лена, между тем, совершенно спокойно выхватила у Маши ключ и кивнула:
– Всё верно. Не обращай на него внимания – Фима просто не выспался.
– Понимаю, – хмыкнула Мари, – Но предупреждаю вас сразу – мы с вами соседи. И Анюта сейчас спит не так чтобы очень крепко и далеко не всю ночь. Так что если еще и вы не будете давать спать – боюсь, до конца уикенда доживут не все. И я не уверена, кого стоит опасаться больше – меня или Андрея.
– Главное, чтобы не меня, – вставила свои пару слов Карина, – Поскольку мы с Левой тоже обитаем неподалеку.
– А через две комнаты – Блэк и Бо. А Ксюха сейчас в том настроении, когда её лучше вот совсем не злить, – добавила Настя.
Не делая больше слушать все эти многочисленные угрозы, я просто схватил Лену за руку, и, подхватив наши вещи, потащил её в сторону большого двухэтажного дома. Все номера в котором, как оказалось, полностью заняла наша команда, музыканты, их семьи и наш бывший менеджер Ирина со своими мужем и дочерью. Веселенькая компания.
Поднявшись на второй этаж, я отпер дверь в нашу комнату и, пропустив Лену вперед, зашел следом. Хм, а неплохо. Номер был простым, но довольно уютным. Весь интерьер был выполнен в бежевых тонах – стены, шторы, мебель. Её был минимальный набор – комод, небольшой шкафчик, две кровати у противоположных стен и по одной тумбочке у каждой. Вторая, с виду неприметная дверь, как оказалась, вела в ванную. Самую обычную – стандартная душевая кабина, раковина, пара полок, унитаз – никаких излишеств. Набор полотенец лежал на полке, на кроватях стопкой возвышалось свежее постельное белье. В общем – ничего необычного.
Вернувшись после осмотра в нашу комнату, я, неловко помявшись, обратился к Лене, которая уже распаковывала наши сумки:
– Знаю, это не один из тех шикарных отелей, к которым ты привыкла, но…
Однако, Волкова не дала мне договорить, мягко перебив и вынудив тем самым меня умолкнуть:
– Даже не думай об этом.
Отложив в сторону одну из моих толстовок, она приблизилась ко мне и, обвив руками мою талию, негромко произнесла, глядя мне в глаза:
– Это всё не важно. Я могла бы и в палатке жить. Главное, чтобы ты рядом был. Большего мне для счастья не надо.
Даже не пытаясь скрыть глуповатую улыбку, которая расползлась по моему лицу, я наклонился и поцеловал девушку. От неё слабо пахло хвоей – она каждый вечер проводила со мной в мастерской, и запах пихтового масла, кажется, намертво прилип не только ко мне, но и к Лене. Которая, слабо выдохнув, тут же запустила пальцы в мои волосы, растрепав их еще больше обычного.
Поцелуй грозил нарушить рамки приличного, поэтому, с неохотой, мне пришлось его прервать. Судя по недовольному виду Лены, ей это тоже не пришлось по нраву. Однако, расслабляться нам было пока еще рано.
– Идем, поможем нашим друзьям, пока они не сошли с ума? – немного хриплым голосом предложил я.
Моргнув, Лена словно вернулась в реальность и кивнула. В ее глазах при этом вспыхнул огонек предвкушения. Еще бы – первые выходные с кучей фанатиков. Я и сам боялся загадывать, во что это может вылиться.
