Текст книги "Порошок в зеркалах (СИ)"

Автор книги: Анастасия Эльберг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 18 страниц)

Глава тринадцатая

Роберт Диксон уже давно причислил себя к людям, которых невозможно удивить. Нет, это вовсе не означало, что ему наскучила жизнь. Это, скорее, определяло его мировоззрение: что бы с ним ни происходило, он относился к этому с философским спокойствием, а его кредо была фраза царя Соломона «все пройдет – и это пройдет». Доктор Диксон родился в крошечном городке в Европе в семье военного, объездил почти весь мир, был дважды женат и имел троих детей, которые уже давно выросли и теперь жили собственной жизнью. Большую часть своей жизни Роберт, травматолог по специализации, проработал военным хирургом. Он успел побывать почти во всех горячих точках мира и увидеть практически все, что можно было увидеть. И поэтому он полагал, что его ничем не напугать – по крайней мере, чем-то, что связано с его работой.

Когда доктор Диксон отметил свой сороковой день рождения, то решил, что горячие точки обойдутся без него, и отправился на покой. Покоем для Роберта оказался приемный покой: он начал работать врачом на «скорой помощи». Спустя пару лет профессор Монтгомери убедил его в том, что военному хирургу с таким опытом работы не пристало быть обычным врачом, и доктор Диксон согласился занять должность руководителя отделения экстренной медицины. Профессор Монтгомери был рад – он знал, что нашел подходящего человека. Доктор Диксон тоже был рад – он понял, что адреналина в работе хватает не только тогда, когда ты работаешь военным хирургом.

Сейчас Роберт сидел за столиком в баре и пил свой любимый ирландский виски, изредка поглядывая на двери – доктор Мори опаздывал на пятнадцать минут. Даже если принять во внимание их сегодняшнее дежурство – сошедший с рельсов поезд, двенадцать погибших, десятки раненых и всего четверо врачей на весь приемный покой (от интернов в таких случаях было мало толку) – Вивиан вряд ли позволил бы себе опаздывать без уважительной причины.

– После такого вечерка я был бы не против хорошенько выпить, – поделился доктор Диксон с коллегой в тот момент, когда они вышли встречать очередную команду парамедиков.

– Поддерживаю, – ответил доктор Мори, снимая хирургическую маску и с наслаждением вдыхая свежий ночной воздух. – Надеюсь, мы управимся до полуночи.

До полуночи управиться не удалось. Последних пострадавших распределили по палатам в начале второго. Вивиан отказался от помощи в заполнении документов, сказав, что закончит максимум через час, и Роберт отправился в бар в одиночестве.

Подошедший к столику доктор Мори выглядел неважно. Он с трудом стоял на ногах от усталости, и поспешил занять один из стульев.

– Сколько? – спросил Роберт, подразумевая количество погибших.

Вивиан с апатичным видом покачал головой и снял перчатки из тонкой кожи.

– На тот момент, когда я уходил, было четырнадцать. Но мужчина с пробитой головой – не жилец. И дама с травмой позвоночника тоже. «Скорые» добрались туда только через час. Если бы они приехали раньше, жертв было бы меньше. Налейте мне рюмку водки, – обратился он к официантке. – И приготовьте что-нибудь. Желательно, мясное. Умираю от голода.

Роберт сделал глоток виски.

– А ведь сегодня вместо тебя должна была дежурить доктор Гентингтон, – сказал он. – У нее на самом деле был больной голос, когда она тебе звонила? На нее не похоже – она никогда не просит, чтобы кто-то ее заменял.

– Когда я уходил от нее с утра, она жаловалась на боль в ушах. Осложнение после гриппа. Так оно обычно и бывает, когда переносишь болезнь на ногах.

– Твоя правда. При гриппе надо отлежаться, а то себе дороже. – Роберт уже поднес к губам стакан, но остановился. – Когда ты уходил от нее с утра?

– Да. Около восьми. А потом купил пакет молока и поехал домой.

– А мы с парамедиками заключали столько пари – произойдет ли это когда-нибудь или нет. Мне проспорили больше ста долларов! Ну что, госпожа Монашка не такая святая, какой кажется? Чем вы там вообще занимались?

– Исследованием границ.

Роберт поднял глаза к потолку, делая вид, что размышляет над последней репликой.

– Звучит неплохо, – констатировал он. – Может, сегодня она не заболела, а пошла в церковь замаливать грехи?

– На целый день? Не думаю, что мы так много нагрешили.

– Ты себя недооцениваешь. Стоит тебе открыть рот – и доктору Гентингтон нужно будет молиться несколько часов подряд. «Как вы можете такое говорить, доктор Мори?», передразнил он Анжелику. «Вам хотя бы когда-нибудь бывает стыдно за свои слова?!».

Они с Вивианом дружно рассмеялись, и последний принялся за еду. Роберт тем временем допил виски и заказал еще одну порцию, попросив принести и ему что-нибудь съестное.

– Расскажи, как тебе это удалось, – попросил он. – Вот что меня интересует больше всего.

– Если я скажу, что удалось это, скорее, ей, а не мне, то ты мне не поверишь?

– Конечно, не поверю! Я вырос из того возраста, когда верят в сказки. Но почему-то мне кажется, что ты говоришь правду. Хотя я не могу представить, что должно произойти с Анжеликой Гентингтон для того, чтобы она вешалась тебе на шею.

– Женская душа. Нам не дано знать, что там внутри.

– Кстати, совсем забыл. Что ты думаешь по поводу братьев Тейлор? Интересная история, да?

Вивиан поднял глаза.

– О чем ты?

– Ты что, не читаешь газеты? Вчера вечером кто-то застрелил братьев Тейлор. Один из них, Фредерик, скончался на месте. Второго, Ника, успели привезти в больницу. Пять пулевых ранений: три в грудь и два в голову. Сразу было видно – не жилец. Это тот парень, которого я подвозил от тебя в больницу, да? Кстати, ты отлично его зашил для «полевых» условий. Только ненадолго.

Роберт рассмеялся своей шутке и подхватил кусочек колбасы с принесенного официанткой блюда.

– Я… впервые об этом слышу, – сказал Вивиан. Он помолчал и добавил: – Бедная Афродита.

– Скажи, тебе еще не надоело? Потому что мне надоело смотреть на то, как ты мучаешься, не спишь по ночам и ничего не ешь. Либо реши, что ты не хочешь иметь с ней ничего общего, либо реши на ней жениться. За эти четыре года вы свели с ума и друг друга, и окружающих. Может, ты ждешь, что тебе на голову упадет знамение? Не упадет. А ей это надоест, и она бросит тебя ко всем чертям. И тогда ты, наконец, узнаешь, каково это – когда тебя кто-то бросает.

– Однажды я уже решил, что хочу жениться. Ты в курсе, что из этого получилось.

Роберт подвинул к себе вторую порцию виски.

– Скажи, когда впервые перед тобой на операционном столе умер пациент, ты решил, что не хочешь быть хирургом?

– Это плохой пример, Роберт.

– Может, ты решил, что не хочешь быть онкологом, когда у тебя умер первый пациент? Понимаешь, к чему я клоню?

Доктор Мори устало покачал головой и вернулся к еде.

– Я понимаю. Но от этого мне не легче.

Роберт взял с блюда очередной кусок колбасы.

– Ну, а что там у нас с доктором Гентингтон? Я, конечно, не испытываю и доли твоей страсти портить все чистое, но в какой-то мере тебя понимаю. На выходных надо будет сходить в какой-нибудь клуб. Я давно не отдыхал.

Адам стоял напротив трехэтажного здания в центре города, первые два этажа которого занимали офисы и магазины, и думал о том, что ожидал увидеть клинику доктора Мори в другом месте. Почему-то он был уверен, что клиника – это частный дом если не за городом, то вдали от центра.

Внутри здания было прохладно (день выдался жаркий, и кондиционеры старались на славу). Адам некоторое время постоял возле лифта, изучая таблички с расположением офисов. Адвокатская контора. Косметический салон. Парикмахерская. Курсы испанского языка. И, наконец: «Вивиан Мори, доктор медицины. Психоаналитик». После имени доктора шло другое имя: «Ванесса Портман, доктор медицины. Психоаналитик». Адам нажал на кнопку вызова лифта, и тот будто ждал его – двери открылись в ту же секунду.

Второй этаж мало чем отличался от фойе: белоснежные стены, зеленые ковровые дорожки и обилие комнатных растений. Людей тут практически не было – в основном, сотрудники офисов, которые иногда выходили на небольшую кухню для того, чтобы приготовить себе кофе или налить стакан воды. Адам толкнул стеклянную дверь, на которой висела уже знакомая ему табличка с именем доктора Мори и таинственной Ванессы Портман, и вошел.

Крохотная приемная вмещала в себя письменный стол секретаря, журнальный столик и два кресла. Возле одной из стен стоял большой шкаф, набитый пухлыми папками. Дверь на балкон была открыта, и слабый ветерок трепал занавеску.

Секретарь, молодая светловолосая девушка в легком платье, сидела на своем месте. Увидев Адама, она поднялась навстречу посетителю и приветливо улыбнулась.

– Здравствуйте, – сказала она. – Вы к доктору Мори или к доктору Портман?

– К доктору Мори, – ответил Адам. – Я его друг.

– Понимаю. – Девушка снова села. – У доктора пациент, он освободится минут через пятнадцать. Может быть, вы хотите кофе?

– Лучше чего-нибудь холодного.

Адам принял у секретаря стакан воды, поблагодарил ее и в очередной раз оглядел приемную. Если бы кто-то забрел сюда по ошибке, он никогда бы не подумал, что здесь работают психоаналитики. На психоанализ намекал разве что портрет профессора Фрейда, висевший над столом секретаря. Там же можно было увидеть фотографию доктора Мори и брюнетки с аристократичными чертами лица: видимо, это и была Ванесса Портман. Фото было сделано на каком-то научном симпозиуме: по крайней мере, интерьер актового зала университета за их спиной узнавался без труда. Доктор держал в руках какую-то книгу. Брюнетка держала доктора под локоть. Оба они улыбались, и выглядели кем угодно, но не врачами: Вивиана во фраке и брюнетку в белом вечернем платье можно было принять за семейную пару известных актеров, которые позируют фотографам на красной дорожке Каннского фестиваля.

Увлеченный изучением фотографии, Адам не заметил, как одна из внутренних дверей кабинета открылась, и на пороге появилась невысокая женщина в красном брючном костюме.

– Добрый день, – поздоровалась она. – Я могу вам чем-нибудь помочь?

Адам перевел взгляд на женщину. В ней можно было узнать брюнетку с фотографии, но с трудом: теперь она носила короткую прическу и выглядела моложе – вероятно, потому, что искусством макияжа владела в совершенстве.

– Я пришел к доктору Мори.

– Что же, не буду красть у него пациентов. – Женщина протянула ему руку. – Доктор Ванесса Портман. А вы, судя по всему, тот самый Адам Фельдман, о котором он мне рассказывает вот уже который день? Приятно познакомиться. При случае я попрошу у вас автограф, люблю ваши книги. – Она кивнула на принесенный Адамом пакет. – Там, случайно, нет ваших книг?

Адам улыбнулся.

– Это книги доктора. Мне немного неудобно – я обещал вернуть их неделю назад, но у меня не было времени на чтение…

– Надеюсь, потому, что вы были заняты работой над новой рукописью?

Доктор Портман заняла второе кресло. При более близком рассмотрении можно было понять, что она не так молода – ей уже давно за тридцать, если не за сорок, хотя выглядела она хорошо: возраст ее выдавала разве что тень мимических морщин. Ванесса спокойно изучала нового знакомого и не торопилась заговаривать, чем напомнила Адаму манеру доктора Мори дожидаться ответа собеседника. Взгляд ее темных глаз был цепким, даже, можно сказать, жестким, и контрастировал с нежной внешностью.

– Да, вы правы, – заговорил Адам. – Если я продолжу работать в таком же темпе, думаю, смогу закончить черновик через пару месяцев.

– Работа писателя напоминает работу психоаналитика. Мы тоже любим покопаться в человеческой душе. Я обратила внимание, что вы разглядывали фото. – Она посмотрела на фотографию над столом. – Это день публикации одной из моих книг. Доктор Мори появился там совершенно случайно, но вы, наверное, уже успели его узнать, так что промолчать не смог. На презентации он задал мне пару вопросов, которые не только смутили меня, но и сбили с мысли. А потом, когда презентация была закончена, подошел ко мне и продолжил задавать вопросы. Я хотела отмолчаться и сказать, что не хочу отвечать, но он не отделается, пока не услышит ответ – это вы, наверное, тоже успели понять. Так что пришлось рассказать доктору о своей личной жизни. – Она улыбнулась. – Ему понравилось. Но на самом деле он просто хотел открыть свою клинику и искал компаньона.

– Книга была связана с вашей личной жизнью? – полюбопытствовал Адам.

Доктор Портман достала из кармана брюк сигареты и, закурив, подвинула к себе пепельницу.

– Если говорить в общем, это анализ феномена лесбийской любви. А более подробное обсуждение быстро наскучит вам – слишком много терминов.

– Так вы… предпочитаете женщин?

Ванесса выпустила струйку дыма.

– По мне не скажешь?

– В общем-то… нет. Но теперь я, кажется, понимаю, почему доктор решил с вами работать. Ему нравится, когда его окружают… необычные люди.

– Доктору нравится, когда его окружают люди, имеющие гибкие моральные принципы. Но не думаю, что он решил работать со мной по этой причине. Ему не нравилась мысль о служебном романе такого рода: сложно находиться в одном офисе с человеком и одновременно с ним спать. Рано или поздно это отразилось бы на работе. – Она снова улыбнулась. – А теперь здесь царит гармония. До тех пор, пока наши интересы в плане женщин не пересекутся.

Доктор Мори выглянул из своего кабинета и окинул взглядом приемную.

– Я услышал знакомый голос, и теперь вижу, что мне не показалось. Здравствуйте, господин Фельдман.

Ванесса потушила сигарету в пепельнице и поднялась.

– Продолжу разбирать бумаги, – сказала она. – Приятного вам дня, господин Фельдман. В следующий раз я обязательно приду на вашу презентацию. Помните, вы обещали мне автограф.

– Сильвия просила передать тебе, что задержится, дорогая, – сообщил ей Вивиан. – Срочные дела на работе.

Доктор Портман удивленно подняла бровь.

– С каких это пор она звонит тебе, а не мне?

– Вот уж не знаю, что сказать. Вероятно, ты не отвечала на телефон.

– Похоже, мой прогноз насчет интересов в плане женщин подтверждается.

Ванесса весело подмигнула Адаму и скрылась за дверью своего кабинета.

– Прошу вас, проходите, – пригласил гостя Вивиан. – Надеюсь, вы не очень долго ждали?

– Нет, совсем нет.

Кабинет доктора Мори был почти полной копией его домашнего кабинета. За исключением, разве что, книжных полок – вместо них здесь находился шкаф с медицинскими картами больных. И еще здесь была неотъемлемая часть интерьера кабинета любого психоаналитика – кожаная кушетка. Рядом с ней стояло большое зеркало, и располагалось оно так, что пациент мог изучать свое отражение во время сеанса.

Сидевший в одном из кресел у стола мужчина обернулся.

– Познакомься, это Адам Фельдман, – заговорил доктор Мори. – Адам, это мой друг, о котором я вам рассказывал. Клод Дадье. Он ехал в другой город, поезд задержался, и он решил заглянуть ко мне.

– Очень приятно, господин Фельдман, – сказал Клод. Говорил он с едва ощутимым французским акцентом. Адам сделал вывод, что Клод либо живет во Франции, либо проводит там значительную часть времени. – Надеюсь, доктор рассказывал вам обо мне только хорошее?

– Разумеется, – ответил за Адама Вивиан. – Разве мы делали что-то плохое?

– С трудом могу вспомнить что-то подобное, – с готовностью включился в игру Клод. – А ты?

– Надеюсь, память у тебя отказала от того, что это что-то доставляло тебе много удовольствия.

Мужчины рассмеялись, и Адам почувствовал себя не в своей тарелке.

– Похоже, мы смутили господина Фельдмана, – сказал доктор Мори. – Не будем развивать эту тему.

– Кроме того, мне пора идти. – Клод бросил взгляд на наручные часы. – Надеюсь, не опоздаю.

Они обменялись рукопожатием, перебросились парой фраз на французском, и Клод, кивнув на прощание Адаму, вышел, прикрыв дверь.

Вивиан занял свое рабочее кресло. Вот она, самая желанная эротическая фантазия большинства женщин, которые тут появляются, подумал Адам. Кожаная кушетка, полумрак и доктор Мори, негромко рассуждающий о притягательной прелести греха. Интересно, сколько из них дождались вопроса «расскажите мне о самой постыдной из ваших эротических фантазий». И сколько из этих дождавшихся сказали ему правду.

– Вижу, вам тут понравилось, – сказал Вивиан. – Вы так представляли себе мой кабинет?

– Даже не знаю, что сказать, доктор. Одно могу сказать точно: вы в этой обстановке смотритесь очень органично.

– Я даже знаю, какие мысли сейчас пронеслись в вашей голове. Но мы ведь уже говорили о моем отношении к пациенткам.

– Про Изабель Торнворд мы тоже говорили.

– Не так подробно, чтобы вы могли позволить себе делать какие-то выводы.

Адам положил на стол принесенный пакет.

– Вот ваши книги, доктор. Простите, я читал дольше, чем обещал.

– Ничего страшного. Вы пришли сюда для того, чтобы принести мне книги и для того, чтобы посмотреть на мой кабинет?

– По правде сказать, доктор… не только.

– Вы хотите побывать в роли пациента?

Во время затянувшейся паузы доктор Мори закурил и посмотрел в окно.

– Это касается Афродиты, доктор.

– Вы пришли сюда для того, чтобы поговорить со мной про Афродиту? И что вы хотите сказать?

– Я думаю, что вам нужно ей позвонить. Ей одиноко.

Доктор Мори сцепил пальцы.

– Вокруг нее достаточно людей. Сомневаюсь, что она чувствует себя одинокой.

– Она чувствует себя одинокой без вас, доктор.

– Когда она четыре года спала со своим любовником, не говоря мне ни слова, она об этом не думала. Меня не радует мысль о том, что в моей постели спит человек, который мне лжет.

Адам вздохнул.

– Все делают ошибки, доктор. Конечно, некоторые ошибки не заслуживают снисхождения, но… вы могли бы дать ей шанс. В отношениях не существует черного и белого. Ей плохо без вас.

– Значит, ваша постель не настолько гостеприимна.

Адам подумал, что вместо этих слов доктор Мори мог бы влепить ему пощечину – ему было бы менее обидно.

– Мне неприятно это слышать, доктор, – сказал он.

– А мне неприятно думать о том, что моя женщина с вами спит. Катитесь отсюда. И не надо говорить мне, что делать и кому звонить. Я разберусь сам.

В дверь постучали, и на пороге появилась секретарь.

– Доктор Мори, к вам посетители, – сказала она.

– Скажи, что я ухожу. Я хочу пообедать.

– Ваш обед подождет, доктор Мори.

Вивиан пару секунд изучал стоявшую в дверях женщину.

– Чем могу быть полезен? – спросил он сухо.

– Кейт Мэдисон, полиция Мирквуда. – Женщина показала удостоверение. – Пожалуйста, пройдемте со мной.

– Я превысил скорость?

– Нет. Но всем нам интересно узнать, что вы делали в вечер убийства Ника Тейлора. Если учесть, что за несколько дней до этого он был у вас в гостях, разговор нам предстоит занимательный.

Глава четырнадцатая

Заваривая кофе, Кейт Мэдисон бросила взгляд через плечо на сидевшего за ее спиной доктора Мори. Он отказался от предложения выпить кофе, сославшись на то, что в последнее время ему плохо спится, и теперь со спокойным интересом изучал дверь комнаты для допросов. Правда, то, что он там разглядывал, оставалось тайной для всех, кроме него.

– Это ваш третий стакан за четыре часа, детектив Мэдисон, – заметил он. – Мне хочется верить, что наша беседа не нагоняет на вас сон. Я чувствую себя неуютно, когда дама скучает в моем обществе.

– Главное, чтобы вы не устали повторять одно и то же, доктор Мори, – в тон ему ответила Кейт. – Вопрос сонливости я решу самостоятельно.

– Вам нужно отдохнуть. В последнее время вы, конечно же, страдаете от перепадов давления. И у вас конъюнктивит. Могу выписать вам отличные капли. Я сам ими пользуюсь – мне приходится много работать за компьютером.

– Давайте еще раз восстановим события вчерашнего дня. С утра вы работали в больнице, приняли четырех пациентов. Потом у вас была запланированная операция. Скажите, вы часто работаете в утреннюю смену после вечерних дежурств?

– Четырех часов сна мне хватает. Я восполняю недостающие часы в выходные. Кроме того, моим пациентам все равно, дежурил их лечащий врач вчера вечером или нет. От этого им лучше не становится, и приемы они не отменяют.

– Потом вы прервались на обед и поехали в клинику. Это произошло в районе двух дня.

– Вы правы.

– До шести вечера вы были в клинике, приняли двух пациентов. А потом отправились домой к доктору Анжелике Гентингтон, и остались у нее до утра. А потом снова поехали в больницу.

– Так оно и было, детектив. Мы с вами восстанавливали эту последовательность уже тысячу раз. Или вы хотите, чтобы я вспомнил что-то, чего не делал?

Кейт сделала глоток кофе и поморщилась – ей захотелось оказаться в уютном кафе.

– Я хочу, чтобы вы вспомнили, что вы делали между шестью и восемью часами вечера, доктор Мори. И чтобы вы рассказали мне о том, чем вы занимались, как можно более подробно.

– Я попрощался с последней пациенткой, собрал рабочие бумаги, полил растения и ушел. Через пару минут вернулся проверить, запер ли дверь. Я вышел из здания, попрощался с работником службы безопасности, сел в машину. Подумал, что нужно купить молоко, но решил, что это можно будет сделать завтра, потому что вечером домой я ехать не собирался. Я выехал со стоянки, поехал в направлении спальных районов. Вспомнил, что еду к даме, а к даме с пустыми руками ехать как минимум невежливо. Заглянул в один из магазинов и купил бутылку шампанского. В магазине я встретил одного из своих пациентов, мы поговорили минут десять, и я снова вернулся в машину. По дороге к дому доктора Гентингтон я попал в «пробку». Я разобрал диски в бардачке, нашел записную книжку, которую давно потерял. Поставил диск «Depeche Mode», пролистал несколько песен, оставил «I Feel You» и задумался о своем. А потом увидел спасительный светофор и поехал к дому доктора Гентингтон. Через двадцать минут я был у нее.

Кейт в упор посмотрела на доктора Мори. Он принял более расслабленную позу.

– Похоже, вам не понравился мой ответ, детектив? Может, я должен рассказать, о чем я думал после того, как поставил песню? Я мог думать о чем угодно – от прочитанной книги до научной работы. Хотя, если принять во внимание характер песни, я, скорее, смотрел на блондинку в соседней машине и размышлял, какого цвета ее белье, и пахнет ли оно французскими духами. Если бы я думал о научной работе, то сделал бы пару заметок в блокноте, который ношу с собой. И это запомнилось бы мне лучше, чем размышления о том, какое белье носит блондинка.

– Я не сказала, что мне не нравится ваш ответ. Но мне кажется, что вы чего-то не договариваете.

– Послушайте, Кейт – надеюсь, вы позволите называть себя по имени?

– Для вас – детектив Мэдисон.

– Простите. Мы с вами сидим тут уже очень долго, детектив Мэдисон, а вы так и не рассказали мне, что вы хотите от меня услышать. Вы расспрашиваете меня про мой вчерашний день, но я не понимаю, как это связано с братьями Тейлор. Я не был с ними знаком.

– Вы ни разу не видели ни одного из них?

– Конечно, видел. Но нас друг другу не представляли, чему я очень рад.

Кейт отложила ручку, которую крутила в руках.

– Вы должны кое-что понять, доктор Мори, – сказала она сдержанно. – Вы были одним из людей, которые видели братьев Тейлор незадолго до их смерти.

Вивиан достал портсигар и закурил, воспользовавшись лежавшими на столе спичками.

– Не понимаю, к чему вы клоните, детектив.

– Вы знаете, что Ник Тейлор был любовником Афродиты Вайс?

– Да.

– Вы знаете, что они встречались и после того, как…

– Вы намекаете на то, что я мог убить его из ревности? Неужели я выгляжу таким идиотом? Или, может, меня волновало, с кем спит Афродита? Если бы это меня волновало, она бы со мной не жила.

– Тем не менее, сейчас она с вами не живет. Или я ошибаюсь?

Доктор Мори сделал пару затяжек и посмотрел в потолок.

– Не думал, что мы будем обсуждать мою личную жизнь, детектив.

– Я тоже. Но на данный момент она касается убийства Ника Тейлора.

– Я не убивал Ника Тейлора. Хотя бы потому, что никогда не держал в руках оружие. Меня выворачивает наизнанку от одной мысли о том, что я к нему когда-нибудь прикоснусь.

Кейт посмотрела на его руки.

– Вы всегда носите перчатки? – спросила она.

– Я берегу руки. Это мой рабочий инструмент. Спросите у ваших коллег, и они расскажут, сколько пуль из них вытащили эти руки, и сколько они наложили швов.

Кейт нахмурилась.

– Послушайте, доктор Мори. – Ее тон снова стал сдержанным. – Я допускаю, что вы не убивали Ника Тейлора. Но вы можете знать, кто желал ему зла.

– Детектив, на моих руках только десять пальцев, и для того, чтобы пересчитать его врагов, этого недостаточно. Вы, кажется, забыли, как он зарабатывал на жизнь?

– Подойдем к вопросу с другой стороны. Ник Тейлор был у вас дома. Вместе со своим братом. Несколько дней назад. Зачем он к вам приходил?

– Мне хотелось бы сказать, что он рассказывал о своих эротических фантазиях, но…

– Доктор Мори, – оборвала его Кейт, – если вы продолжите нести чушь, мы будем сидеть тут до утра. Не знаю, что насчет вас, а у меня время есть.

Вивиан затянулся в очередной раз, посмотрел ей в глаза и улыбнулся. Кейт почувствовала себя неуютно и вытянулась на стуле.

– У меня есть все время на свете, детектив Мэдисон. А также приятный собеседник – умная и красивая женщина, которая, судя по всему, любит играть в словесные игры с психоаналитиком. А я люблю играть в словесные игры с умными и красивыми женщинами. Мы можем обсудить всю эту чушь насчет убийства братьев Тейлор и перейти к обсуждению ваших эротических фантазий.

– Вы зря стараетесь, доктор Мори. Ваше обаяние на меня не действует.

– А вы зря строите из себя неприступную даму. Признайтесь: вы сейчас думаете о том, как снимете с меня рубашку, а потом займетесь со мной любовью на этом столе.

– Не угадали. Сейчас я думаю о том, что могу подать на вас иск за сексуальное домогательство.

– Что вы! Я никогда не заставляю женщин делать что-либо без их согласия! И теперь вам осталось только согласиться.

Кейт возмущенно выдохнула и скрестила руки на груди.

– Ну, хватит, – сказала она тоном, не терпящим возражений. – И прекратите раздевать меня глазами, черт возьми!

– Пожалуй, я просто перестану на вас смотреть – так у меня будет меньше соблазнов.

И Доктор Мори поднял глаза к потолку.

– Итак, Ник Тейлор был у вас несколько дней назад. Зачем он к вам приходил?

– Ему нужна была медицинская помощь.

– Вы удалили ему пулю и зашили рану. Что было потом?

– Я позвонил своему коллеге, и он отвез его в больницу.

– Почему вы сразу не отправили его в больницу?

– Он потерял много крови. Если бы рана продолжила кровоточить, он бы умер по дороге.

– Почему вы не доложили в полицию о том, что у вас был пациент с пулевым ранением?

– Такое случается, когда в приемном покое на ночь остаются интерны. Они плохо представляют, кому и что нужно докладывать в подобных ситуациях.

– Вы знаете, чем грозит подобная забывчивость?

Вивиан посмотрел на Кейт, но через секунду уже снова смотрел в потолок.

– Извините, я забыл о своем обещании, – сказал он, и в его голосе можно было уловить насмешливые нотки – эти нотки раздражали Кейт. – Чем грозит подобная забывчивость?

– Лишением врачебной лицензии.

– Попробую объяснить логику своих действий. Представьте себе, что самое страшное оружие, которое вы когда-то держали в руках – это скальпель. Вы – превосходный хирург, но вряд ли сможете применить этот скальпель для другой цели хотя бы потому, что давали клятву Гиппократа. Вы живете не одна, а с человеком, который слабее вас, и которого нужно защищать. И вот к вам в гости приходят братья Тейлор. Вы вежливо предлагаете им поехать в больницу, а они предлагают их в больницу не везти. Не только потому, что один из них ранен и вряд ли дотянет до больницы, но и потому, что если кто-нибудь из врачей приемного покоя позвонит в полицию, то плохо придется и вам, и тому человеку, который с вами живет. Что бы вы сделали, оказавшись в моей ситуации, детектив? Если немного отвлечься от вашей сущности «женщина по имени Никита»?

На губах Кейт появилась презрительная усмешка.

– Вы хотите сказать, что испугались?

– Наверное, я должен был выдумать более занимательную историю. Извините, детектив. Я врач, а не писатель.

– У вас когда-нибудь были проблемы с полицией?

Вивиан положил руку на шею и повертел головой.

– В университетские годы у меня было много проблем с полицией. Превышение скорости, вождение в пьяном виде. Я даже угонял машины, представляете? Но теперь у меня кристально чистая репутация. Если в свободное от работы время я делаю какие-то аморальные вещи, то это мое личное дело.

Кейт достала из ящика стола документ и вместе с ручкой положила его напротив доктора Мори.

– Пожалуйста, подпишите это, – попросила она.

– Это иск, которым вы меня пугали? Почему-то я думал, что процесс сбора доказательств только начат… и, признаться, я даже слегка разочарован.

– Не умничайте, доктор Мори. Это подписка о невыезде из города. Пока что на две недели.

– Теперь, как я понимаю, мы можем перейти к вашим эротическим фантазиям?

Кейт смотрела на то, как Вивиан подписывает документ и откладывает ручку.

– Эротические фантазии вы сможете обсудить с вашей женщиной. Она ждет вас за дверью.

– Моя женщина? Что она здесь делает?

– Приятного вам вечера. – Кейт положила на стол визитную карточку. – Если что-то вспомните, воспользуйтесь этим. – Она сделала паузу и предостерегающе добавила: – Я имею в виду убийство братьев Тейлор, доктор Мори. А не мои эротические фантазии.

– Если вы все же решите обсудить их, воспользуйтесь вот этим. – Вивиан достал бумажник и извлек оттуда свою визитную карточку. – Надеюсь, что в следующий раз мы встретимся в иной обстановке.

Афродита, сидевшая на одном из стульев в коридоре, взяла со столика одноразовый стакан с кофе и поднялась навстречу Вивиану. Он бросил на нее короткий взгляд и достал ключи от машины.

– Чем могу помочь? – спросил он. – Тебя обидели полицейские, и ты хочешь об этом поговорить?

– Добрый вечер и тебе.

– После того, как посреди рабочего дня полиция врывается ко мне в кабинет и обвиняет меня в том, что я убил братьев Тейлор, а потом четыре часа пудрит мне мозги, я вряд ли смогу назвать свой вечер добрым. Итак, чем обязан?

Афродита допила пару глотков кофе и выбросила пустой стакан в мусорную корзину.

– Я хотела бы забрать из дома пару вещей, если ты не возражаешь.

– Ты могла зайти домой днем, воспользовавшись своим ключом.

– По средам я весь день в университете, с восьми до восьми, ты ведь знаешь.

– Ты можешь поехать домой сейчас и забрать вещи. Я поужинаю в городе.

– Может, ты прекратишь меня избегать, и послушаешь то, что я хочу тебе сказать?

Вивиан вернул ключи от машины в карман плаща.

– Я не хочу тебя слушать.

– Тогда не слушай. Можешь сделать вид, что тебя это не волнует.

– Мне пора, Дита. Завтра у меня ночное дежурство, и мне нужно выспаться.