Текст книги "Порошок в зеркалах (СИ)"
Автор книги: Анастасия Эльберг
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц)
Адам, который до этого молчал, переваривая происходящее, посмотрел на доктора Мори.
– Патрик Мэйсон – ваш пациент? – спросил он.
– Рака у него нет, если вы об этом. Зато есть целый ворох личных проблем, и еще его регулярно навещают кошмары. Мы встречаемся раз в неделю. Обсуждаем его сны и эротические фантазии.
– Так вы все же занимаетесь психоаналитической практикой?
– А вы думали, что я покупаю редкие книги, обувь за шестьсот долларов и езжу на последней модели «БМВ» на зарплату обыкновенного врача?
Афродита посмотрела на Адама и пригубила бокал с шампанским.
– Не забудьте и про мою одежду, а также про мою машину и про мой университет, господин Фельдман, – сказала она.
– Вы принимаете пациентов дома?
– Нет, – ответил Вивиан. – У меня есть клиника. Но я не рекламирую себя в качестве психоаналитика. У меня особые клиенты.
– Особые клиенты?
– Скажем так – влиятельные люди, которые предпочитают дискретность. Их много, как вы успели заметить.
И он обвел рукой зал.
– Все эти люди – ваши пациенты? – спросил Адам недоверчиво.
– Две трети.
Адам помолчал, изучая толпу гостей.
– А… зачем же вы работаете в больнице? Как я понял, практика – это ваш основной доход.
– Помимо работы в больнице и психоаналитической практики я занимаюсь научной работой и читаю лекции в университете. Я профессор с двумя докторскими диссертациями. Научной работой и преподаванием я занимаюсь потому, что люблю знания и исследования. А в больнице я работаю потому, мой друг, что ваш покорный слуга принадлежит к числу тех идиотов, которые любят помогать людям.
Адам снова замолчал, не зная, как реагировать на сказанное доктором.
– Кстати, госпожа Торнворд когда-то тоже была моей пациенткой.
– Вы имеете в виду Изабель Торнворд?
– Да. Загадочная женщина… правда, я так и не понял ее до конца. Не успел. – Вивиан посмотрел на Адама. – Знаю, что вы хотите спросить. Соблазн был велик, но я устоял. Что до ее убийства: история неприятная. Даже не могу предположить, кто желал ей зла. В любом случае, сейчас вряд ли кто-нибудь сможет ответить на этот вопрос…
Джеральд и Анжелика Гентингтон появились рядом с собеседниками незаметно. Просто в какой-то момент Адам повернул голову в сторону, размышляя над очередной репликой доктора, и увидел их. Джеральд, похоже, тоже решил не морочить себе голову выдумыванием костюма и, как и его друг, предпочел смокинг. Его жена более трепетно отнеслась к своему внешнему виду: на ней было длинное платье из темно-синего бархата с открытой спиной. Скорее всего, Вивиана впечатлила именно открытая спина, а не слишком яркий для доктора Гентингтон макияж: сначала он поздоровался с Анжеликой, и уже потом обратил внимание на ее мужа.
– Вы замечательно выглядите, доктор, – сказал он ей. – Хорошо, что вы послушали меня и пришли.
– Я пришла не потому, что послушала вас, а потому, что мне захотелось прийти, – покачала головой она, возвращаясь к привычному образу Анжелики.
– Господин Гентингтон, – Вивиан кивнул Джеральду. – Я давно вас не видел. Много дел?
Джеральд пожал плечами.
– Да, жизнь не стоит на месте. Работа, интервью, поездки… Привет, Адам.
– Я хотел бы поделиться с вами кое-какими мыслями по поводу вашей новой книги. – Вивиан поднял глаза к потолку. – Но не сейчас. Мне нужно подумать. А пока позвольте процитировать вам отрывок, который произвел на меня впечатление. «А еще тут есть зеркала. Много, много зеркал. Они не такие чистые, как в моих снах. Они мутные, блеклые, чем-то напоминающие приходящие в воспоминаниях лица чужих людей, которых мы видели когда-то, а потом безуспешно пытаемся вспомнить. Они похожи на чужие глаза, взгляд которых ты так и не смог забыть. Совершенно обычные глаза, такие, которые ничем не отличаются от миллионов других глаз на улицах. Ты видишь там себя. А что еще можно увидеть в зеркале? В какой-то момент ты понимаешь, что ты больше не можешь смотреть, тебя уже выворачивает наизнанку от осознания абсурдности происходящего. Но ты все равно смотришь. Смотришь так, будто это – самое дорогое, что у тебя есть, эта искаженная картина реальности, которая, наверное, никогда реальностью и не была. Так, будто это что-то, без чего ты не сможешь дышать. Так, будто ты не сможешь жить, если это у тебя отберут. Наверное, так люди смотрят на самую сладкую в своей жизни ложь. Еще до того, как осознают, что правды не существует».
Джеральд улыбнулся и кивнул. Доктор Мори походил на ребенка, который выучил стихотворение, и теперь ожидал заслуженную конфету.
– Замечательный отрывок, – сказал он. – Я попытался процитировать как можно более точно.
– Иногда у меня возникает чувство, что вы знаете мои книги лучше, чем я, – отшутился Джеральд.
Адам слушал разговор доктора и Джеральда, не принимая участия. Его не оставляло ощущение, что в обществе Вивиана тот вел себя иначе, не так, как всегда. Создавалось впечатление, что Джеральд его побаивался.
От размышлений Адама отвлекла прохладная ладонь, прикоснувшаяся к его руке.
– Вам не скучно слушать их треп, господин Фельдман? – осведомилась Афродита негромко.
– Хотите потанцевать?
– Хочу подышать свежим воздухом. Тут замечательный балкон. Идемте, я покажу.
В ночном воздухе можно было почувствовать едва уловимый запах мокрого асфальта – дождь закончился, и легкий шум капель сменила тишина. На балконе не было ни души – скорее всего, по причине холодной ночи. Зонты над столиками были свернуты, а стулья пустовали.
Адам и Афродита подошли к перилам балкона, и последняя посмотрела вдаль.
– Отсюда открывается прекрасный вид, – сказала она. – Я люблю ночной город. А вы?
– В такие холодные ночи я предпочитаю пить чай, сидя в любимом кресле, и читать книгу.
– Вам здесь нравится? – задала Афродита очередной вопрос.
– По правде говоря, я не до конца понял смысл этого мероприятия. Но если хорошо подумать…
– Вот видите, господин Фельдман. Мы с вами на одной волне.
Она взяла у Адама сигарету и подкурила от его зажигалки.
– Судя по всему, для большинства гостей ночь только начинается, – улыбнулся он.
– Да. – Афродита выпустила пару колечек дыма. – Однажды Вивиан рассказал Патрику об одной из их студенческих вечеринок, и тот вдохновился рассказом. С тех пор мы собираемся и приятно проводим время. Кстати, где-то здесь я видела его вторую жену. Не понимаю, зачем жениться и разводиться, если вы потом будете регулярно вместе спать.
– Вы поэтому не хотите выходить замуж за доктора?
Афродита убрала с лица прядь волос и посмотрела на него с улыбкой.
– Может быть. Вы любите гулять по карнизам?
Не дождавшись ответа, она присела на перила балкона и довольно ловко и изящно для женщины в длинном платье перебралась на другую сторону.
– Идемте, – позвала она. – Это не так страшно, как кажется.
Карниз был широким, но Адаму идея такой прогулки не нравилась. Он тоже перебрался на другую сторону балконных перил и остался стоять на месте, не решаясь продолжать идти.
– Надеюсь, ваш страх высоты сильнее вашего страха перед желаниями, – сказала Афродита, по-прежнему глядя на него. – Давайте поговорим о них… назовите хотя бы одно.
Адам смотрел, как она опускается перед ним на колени.
– Когда я успел вас заслужить?
– Я решила дать вам фору.
– Я рад, что вы пришли, доктор. Когда еще нам представится возможность потанцевать?
Анжелика предпочла промолчать. Она чувствовала бы себя гораздо более комфортно, если бы танец был менее откровенным, чем танго, если бы не рискнула надеть платье с таким вырезом на спине, и если бы ее партнером был муж, а не Вивиан.
– В последний раз я танцевал танго больше года назад, – продолжил он. – Говорят, что люди, которые когда-то танцевали, после длительного перерыва будут хорошо танцевать. Что тело не забывает движения. Теперь я понимаю, что это чепуха. Это как в музыке – если музыкант долго не играет, пальцы теряют чувствительность.
– Вы замечательно танцуете, доктор Мори. Чего нельзя сказать обо мне.
– Я придерживаюсь мнения, что в танце важно не только мастерство, но и желание чувствовать сам танец. И чувствовать партнера, конечно же. На мой взгляд, у танца есть много общего с сексом… вы согласны?
– Если вы не говорите о чем-то конкретном, то согласна.
– Конечно, я говорю о чем-то конкретном. Я говорю о танцах и сексе. Несмотря на то, что вы упрямо это отрицаете, наша жизнь тесно связана с сексом. Подумайте. Мы с вами коллеги, общаемся на работе, вы консультируете меня, я консультирую вас. А теперь вы – в вечернем платье, я – в костюме Призрака Оперы, и мы танцуем танго. Иногда нужно отвлекаться от того, что происходит в обычной жизни, и делать то, что мы на самом деле хотим. Как-нибудь попробуйте поставить эксперимент. Останьтесь наедине с собой минут на пять, и спросите у себя, чего вы хотите. Вы узнаете много нового.
Анжелика подняла голову и посмотрела на него.
– Что, например?
– Если вы живете по знакомому сценарию, то жизнь ваша скучна. Мы ведь можем поговорить откровенно? Я хорошо танцую, а у вас замечательное платье, особенно если смотреть на вас сзади. И всем приятно смотреть на то, как мы танцуем, потому что мы – красивая пара. Но вместо того, чтобы мозолить всем глаза, мы могли бы найти более уединенное место и продолжить нашу дискуссию.
Вивиан обнял ее чуть крепче, и Анжелика вздохнула, но не отстранилась.
– У вас, доктор Мори, похоже, совсем нет тормозов, – сказала она тоном врача-диагноста.
– Отчего же. Есть. Просто я не пользуюсь ими без надобности.
– Вы не обидитесь, если я уведу у вас даму, доктор?
Джеральд вернул официанту пустой бокал из-под шампанского и протянул Анжелике руку. Вивиан согласно кивнул.
– Пока что это ваша дама, господин Гентингтон, – сказал он. – Так что я вряд ли могу возражать.
Подошедший Патрик Мэйсон держал в руках две рюмки с коньяком. Одну из них он протянул доктору Мори.
– Вы не скучаете? – спросил он. – Если у вас увели даму, это означает, что появился повод для поиска другой партнерши.
– Вы правы, мой друг. Как поживает Натали?
По всей вероятности, эта рюмка коньяка была не первой и даже не второй – Патрик нахмурился и только через несколько секунд понял, что речь идет о его второй жене.
– О, замечательно, просто замечательно. – Он взял Вивиана под локоть и понизил голос. – Похоже, господин Гентингтон, несмотря на его свободные взгляды, ревностно относится к чести своей жены?
– Я тоже могу претендовать на рюмку коньяка, господин Мэйсон, или сегодня пьете только вы с доктором?
– Что вы, госпожа Вайс. Прошу вас, возьмите. Я принесу себе еще.
Афродита взяла рюмку и сделала пару больших глотков, наблюдая за уходящим Патриком.
– У меня кое-что есть. – Она показала небольшой ключ, который держала в руке. – И еще кое-что. – Она поставила коньяк на стол и, раскрыв вторую ладонь, продемонстрировала белый пакетик. – Пойдем, пока на нашем месте не оказались более шустрые гости.
Оказавшись в небольшой комнате на втором этаже, Афродита закрыла дверь на ключ и поставила рюмку на стол. Она смотрела на то, как Вивиан аккуратно разравнивает дорожку кокаина и достает из бумажника купюру.
– Не жадничай, – попросила она.
– Тебе на сегодня хватит. Подойди к зеркалу и посмотри на свои зрачки.
Афродита обиженно сморщила нос. Она провела пальцами по поверхности стола и подхватила оставшиеся следы белого порошка.
– Я размышляю над вопросом, как реагировать на твою выходку с Анжеликой, – сказала она.
– Если бы ты была в зале, я бы танцевал с тобой.
– Меня бы ты тоже лапал за задницу при всех?
– А я ведь сказал, что тебе хватит. Твоя и без того бурная фантазия после пары дорожек начинает свою собственную жизнь.
Афродита присела на стол.
– Хорошо, хорошо. Вы скромно танцевали танго. Правда, тебе никак не давала покоя ее голая спина. Или же отсутствие белья?
– Может, поговорим про отсутствие белья на тебе?
– Может, ты проверишь сам?
Вивиан скрестил руки на груди, посмотрел на нее и улыбнулся.
– Я знаю, тебе нравится испытывать мое терпение. Сегодня ты тоже хочешь быть чужой женщиной?
Афродита задумчиво покачала головой и снова взяла рюмку.
– Даже не знаю, – сказала она глубокомысленно. – Но это неплохая идея.
– А я хочу, чтобы ты сегодня была моей женщиной.
Она допила коньяк и вернула рюмку на стол.
– Хорошо. Только твоя женщина решила, что сегодня она будет чужой.
– Тогда нам нужно познакомиться. Тебе не кажется, что твое платье замедляет этот процесс?
– Так помоги мне его снять и не стой столбом.
Афродита повернулась к нему спиной, и Вивиан расстегнул «молнию» на ее платье.
– Интересно, Кристин тоже не носила белья? – спросил он.
– Белье носят скучные женщины. – Она чуть повернула голову к нему. – Мы будем знакомиться? Или я буду стоять так целую вечность? Мне уже холодно.
– Для чужой женщины ты ведешь себя довольно нагло.
Афродита наклонила голову вперед и убрала за ухо не собранные волосы, упавшие ей на глаза.
– Ты всегда так знакомишься с чужими женщинами? – спросила она.
– Если тебе не нравится такой сценарий первого знакомства, можно предложить другой.
– Я не сказала, что мне он не нравится. Наоборот, первое знакомство посредством анального секса открывает замечательные перспективы. – Афродита снова повернула голову к нему. – Я еще не рассказывала, чем мы занимались с Адамом?
– Нет.
– Я делала ему минет на балконе. Вообще, задумка была более интересной – сделать ему минет на карнизе… но выяснилось, что он боится высоты.
– Продолжай. Я внимательно слушаю.
Услышав тихий стук в дверь, Афродита разочарованно помотала головой.
– Кого это черт принес? – удивленно спросил Вивиан.
– Сейчас посмотрим. – Афродита направилась к двери. На ходу она обернулась и добавила, улыбнувшись: – Может, нам будет еще веселее, чем до этого?
Стоявший на пороге молодой человек в костюме Дракулы пару секунд оглядывал Афродиту расширившимися от удивления глазами, но совладал с собой и вспомнил о цели своего визита.
– Госпожа Вайс, мне нужен доктор, – сказал он.
– Мне тоже сейчас очень нужен доктор, – ответила Афродита. – Но ведь доктор не может раздвоиться, правильно?
– Вы не поняли. Мне нужна его помощь как врача.
– Вам нужно сделать искусственное дыхание рот в рот? Я четыре года живу с врачом, он научил меня оказывать первую медицинскую помощь.
– Пожалуйста, госпожа Вайс. Мне на самом деле нужна его помощь. Точнее, не мне, а женщине в зале.
Афродита положила руку на косяк.
– То есть, вы забираете у меня доктора. А что вы дадите взамен?
Молодой человек позволил себе улыбнуться.
– А что вы хотите взамен, госпожа Вайс?
– За неимением других вариантов вы можете предложить мне себя. – Афродита вспомнила про оставшийся на руках кокаин и с наслаждением облизала пальцы. – Я обещаю, мы отлично проведем время. Если не верите мне, спросите у доктора, он даст вам более объективную оценку.
– Оденься, Дита. Иначе у тебя во второй раз за этот год будет грипп.
Вивиан открыл дверь чуть шире и сделал шаг по направлению к молодому человеку.
– Что произошло? – спросил он.
– Прошу вас, доктор, идемте, – пригласил тот. – Дама внизу плохо себя чувствует.
Плохо чувствовавшей себя дамой оказалась Натали, вторая жена Патрика. Она сидела на стуле в полуобморочном состоянии. Господин Мэйсон держал ее за руку и пытался уговорить выпить хотя бы глоток воды из стакана, который он держал в руке.
Вивиан вежливо попросил нескольких любопытных отойти в сторону и подошел к даме.
– Прошу вас, дайте мне пройти. Я врач. Что случилось?
Увидев Натали, он покачал головой.
– Ну что же, опять?
Патрик посмотрел на него.
– Что с ней? – спросил он, и в его голосе можно было различить тревожные нотки.
– А этот вопрос отчасти можно адресовать вам, мой друг. Не знаю, что вы с ней ели или пили до этого. Где ее сумочка?
– Сумочка? – Патрик огляделся и нашел то, что искал, рядом со стулом. – Вот.
Вивиан открыл сумочку и достал оттуда небольшой шприц.
– Инсулин спасает жизнь, если делать уколы вовремя, – сказал он. – А правильная диета спасает жизнь и без инсулина.
Через несколько минут после укола Натали почувствовала себя лучше, и на ее щеках снова появился румянец.
– Что бы я без вас делала, доктор? – спросила она.
– Этот вопрос меня на самом деле беспокоит, моя дорогая. Что случится, если меня не будет рядом? Вам нужно научиться делать себе уколы самостоятельно.
– Она даже доктору Гентингтон не дала к себе притронуться, – вставил Патрик. – Просила, чтобы позвали вас.
– Если вы позволили себе лишить меня удовольствия, то сейчас вы угостите кофе всех нас. Госпожа Вайс спустится через пару минут… а где же господин Фельдман? – Вивиан огляделся и, увидев Адама, помахал ему рукой. – Мы будем пить кофе. Когда-нибудь угощу вас настоящим кофе. Но это будет потом.
Глава девятая
Окончательно сошедшая с ума погода под вечер решила отличиться в очередной раз. Тяжелые дождевые тучи сменились на белесые облачка, а минут через тридцать исчезли и они. Теперь можно было наблюдать закат без помех – умытое и довольное солнце отправлялось на покой, отбрасывая на окна домов оранжево-розовые блики.
Допивая свой кофе в кафетерии университета, Адам размышлял о том, что предпочтительнее: отправиться домой пешком или же заказать такси. Его машина уже неделю была в ремонте, и он не успевал забрать ее, потому что не находил ни одной свободной минуты. На такси ехать не хотелось – он не любил ездить с чужими водителями. Прогулка пешком могла закончиться плохо – никто не знал, что взбредет в голову природе через час, и в таких случаях не успокаивают даже плащ и зонт. Но на данный момент ничто не предвещало беды, а поэтому Адам расплатился за кофе, покинул территорию университета и направился к центру города.
Он не видел доктора Мори с прошлых выходных, и это казалось ему странным. Обычно они часто сталкивались в городе, а пару раз даже увиделись в университетской библиотеке. Один раз Вивиан искал в компьютерном каталоге нужные книги, а во второй раз сидел рядом с одним из своих студентов и вместе с ним читал план курсовой работы последнего. Впрочем, Адам не рискнул бы сказать, что ему хотелось встречаться с доктором. После недавнего приключения на балконе он чувствовал себя неуютно при мысли об этой встрече, хотя причин этому не было. Точно так же доктор мог чувствовать себя неуютно в обществе Афродиты после того, как танцевал с женой Джеральда. Хотя, конечно, танец этот при всей своей откровенности приключению уступал во многом.
Иногда – чаще всего это происходило именно так – Адам видел доктора за рулем. Судя по всему, Вивиан не жаловал прогулки пешком, а водить машину ему нравилось. Почти каждый день Адам видел его проезжающим мимо по улице или стоящим на светофоре. Доктор Мори слушал музыку, рассеянно постукивая пальцами по рулю в такт мелодии, и дожидался зеленого сигнала.
Музыку Вивиан слушал самую разную: это мог быть Бетховен, Гайдн, Джимми Хендрикс, Патрисия Каас или «Iron Maiden». Но наибольшее предпочтение он отдавал не классике, как мог бы подумать незнакомый с ним человек. В тот памятный вечер, когда они с Адамом возвращались домой после ночной прогулки, доктор включил радио и, пару минут покрутив ручку настройки, оставил песню «Depeche Mode» «Walking in My Shoes».
– Никогда не понимал их музыку, – только и успел сказать Адам. – После того, как я десять лет отыграл на скрипке, мне сложно принимать электронные произведения.
– В этом есть что-то фальшивое и ханжеское, мой друг, – уведомил его Вивиан со свойственной ему вежливой прямолинейностью. – Я поставлю пару композиций. Просто послушайте.
Адаму пришлось послушать не только еще несколько песен ненавистной группы, но и целую лекцию о философии «Depeche Mode». Доктор на этот раз изменил своей немногословности. Адам признал, что говорит он ничуть не хуже, чем слушает. Вивиан говорил складно и убедительно, и его собеседник решил, что ему совсем не просто так дали место на кафедре не только в качестве ученого, но и в качестве лектора. Адам готов был поспорить, что студентки садились на первые ряды и для того, чтобы посмотреть на доктора и тихонько повздыхать, и для того, чтобы послушать.
Доктор закончил свою лекцию следующими словами:
– Я уже не говорю о том, что у них очень эротичная музыка. А еще в ней есть порок. Точнее, стремление выйти из общепринятых рамок и желание сломать стереотипы.
Приближающиеся огни города, прохладный ночной воздух, который в начале четвертого утра стал уж слишком свежим, и исполнявший «One Caress» Мартин Гор были подходящей декорацией для последних слов Вивиана. Адам невольно передернул плечами – ему показалось, что он переместился в параллельную реальность. И хозяином этой реальности был кто угодно, но только не он.
– Мне импонирует их творчество, – снова заговорил Вивиан. – Что скажете, мой друг?
Адам согласился с тем, что музыка эротична и с тем, что о вкусах не спорят. Но для себя он решил, что у доктора ужасный музыкальный вкус.
– Надеюсь, вы размышляете над новой книгой? Если нет, то я подумаю, что вы не хотите со мной общаться.
Доктор Мори стоял в дверях книжного магазина и прикуривал от спичек. В его руке Адам заметил белый пакет с эмблемой магазина.
– Я не думаю о новой книге, но на вас не обижен, и не вижу причин для того, чтобы избегать общения.
– У вас есть планы на вечер?
– Пока что нет.
– В таком случае, позвольте вас подвезти. У меня тоже нет планов, но я помню, что обещал угостить вас кофе.
На этот раз доктор был одет как обычный горожанин: деловой костюм классического покроя, белоснежная рубашка и неброский галстук. Разве что выглядел он не очень хорошо: к нему вернулась та бледность, которую Адаму уже приходилось видеть один раз. Сегодня Вивиан изменил и своей легкой походке – он шел медленно и тяжело, опираясь на зонт, который держал в руках.
– Вам нехорошо? – спросил Адам.
– Да, бывали дни, когда я чувствовал себя лучше.
Доктор Мори занял водительское кресло, откинулся на спинку и прикрыл глаза. Он выглядел уставшим, и эта усталость ему не шла: если во время их первой встречи Адам с трудом дал бы ему двадцать пять, то теперь Вивиан выглядел на свои тридцать три, если не на все сорок.
– Может быть, я сяду за руль? – предложил пассажир.
– Нет, что вы. Я немного отдохну, и мы отправимся в путь.
Вивиан достал из потайного кармана пиджака небольшую белую полоску, на которой Адам успел прочитать уже знакомое ему слово Morphinum и, чуть надорвав ее, достал кусочек пластыря. После этого доктор посмотрел в зеркало заднего вида, чуть повернув голову, и наклеил пластырь на шею – ровно на небольшую черную точку, вероятно, когда-то отмеченную его лечащим врачом с помощью несмываемого маркера.
– Вот и все. Надеюсь, вы дадите мне еще минутку.
Он расслабил узел галстука и снова прикрыл глаза, положив руки на колени.
– И как часто… – начал Адам.
– Болит постоянно. Сильно болит примерно раз в пару недель. А где-то раз в месяц я будто целиком превращаюсь в боль. – Он помолчал. – Знаете, Адам, эта штука когда-нибудь меня убьет. Не потому, что это злокачественная опухоль, а потому, что чувствует, что я слабее.
– Вы никогда не думали о том, что это… неправильно?
Доктор Мори повернул голову, не меняя расслабленной позы, и посмотрел на него.
– Пока что вы плохо меня знаете, Адам. Я не отличаюсь силой воли. Если бы отличался, не собирал в университете вокруг себя людей и не организовывал вечеринки, от одной мысли о которых у нормального человека встают дыбом волосы. У меня была бы другая жизнь. Никаких наркотиков и секса с каждой встречной женщиной. Мне сложно отказаться от того, что мне нравится.
– Вам нравится боль?
– У меня нет желания искать другую дорогу. Хотя в глубине души, наверное, нравится.
Адаму оставалось только пожать плечами.
– А как же… Изабель Торнворд? – спросил он.
Вивиан снова сел прямо, пристегнул ремень безопасности и повернул ключ зажигания.
– Изабель Торнворд?
– Вы говорили про удовольствие. Ведь в тот раз у вас получилось воздержаться от этого.
Доктор Мори поднял бровь – правда, без особой заинтересованности. Слишком вяло для того, чтобы Адам не почувствовал подвох.
– Я говорил?
– Да, – кивнул Адам.
– Ах, конечно. Тогда рядом со мной был дежурный сплетник Патрик Мэйсон. И рядом со мной была Дита. Мне бы не хотелось, чтобы кто-нибудь из них это услышал.
– Так как же, вы… доктор!
Адам сам удивился тому, как прозвучало последнее слово. Это был возглас по-детски искреннего возмущения, в котором, прислушавшись, можно было различить настолько же искреннюю обиду.
Вивиан от души рассмеялся и вырулил на дорогу.
– Поистине умилительная реакция, господин Фельдман, – похвалил он. – Не будем ворошить прошлое. Давайте дружно решим, что это был просто хороший секс.
Открывшая дверь Афродита поправила на плечах нежно-розовое шелковое кимоно и, оглядев Вивиана и Адама, пригласила их войти.
– Добрый вечер, дорогая, – поздоровался Вивиан. – У тебя изменились планы? Ты собиралась на день рождения.
– У меня весь день болела голова. Я решила не пить таблеток, и просто пошла спать. Недавно проснулась. Чувствую себя замечательно, но настроения куда-либо идти у меня нет. Так что я проведу вечер дома. Тем более что у нас гости. – Она посмотрела на Адама. – Рада вас видеть, господин Фельдман.
Без макияжа Афродита выглядела максимум лет на восемнадцать. Если бы не татуировка, ее можно было принять за воспитанницу частного коллежа для благородных девиц.
– Добрый вечер, госпожа Вайс.
– Вы будете ужинать?
– Разумеется, – ответил за двоих Вивиан. – Я переоденусь и помогу тебе накрыть на стол.
Афродита оглядела его с ног до головы. Ее взгляд скользнул по расслабленному узлу галстука, двум расстегнутым пуговицам рубашки и остановился на пластыре.
– Не думаю, что это хорошая идея, – заговорила она. – Несмотря на наш вчерашний разговор, сегодня ты отправился и на работу, и в университет. И тебе повезло, что я с утра спала.
– Я отлично себя чувствую.
– Я слышу это уже три дня. – Афродита пошла в направлении кухни. – Ужин будет готов через полчаса. Помойте руки.
Адаму, несмотря на его просьбы, не позволили участвовать в приготовлении ужина. Вивиан помог Афродите накрыть на стол, после чего достал бутылку красного вина (на предложение «выпить чего-нибудь покрепче, ведь у нас гости» Афродита отреагировала молчанием, но ее красноречивый взгляд отбил у доктора желание спорить) и, открыв ее, наполнил бокалы.
– Ваше здоровье, Адам, – сказал он.
– Взаимно, доктор. Спасибо за приглашение.
Еще в прошлый раз Адам заметил, что квартира Вивиана и Афродиты была не просто чистой и аккуратной – она сияла от чистоты. Даже самый придирчивый человек не нашел бы тут и следа пыли или грязи. Белоснежные шторы выглядели так, будто их купили вчера, зеркала были кристально чистыми, фарфоровые статуэтки и фигурки из хрусталя были аккуратно расставлены, а в вазе стояли свежие цветы. Кухня выглядела не менее ухоженной, чем остальная часть квартиры: ни следа посуды в раковине, чистые полотенца, рассортированная посуда. Можно было подумать, что уборку сделали в честь прихода гостей, но так уж сложилось, что гость и в этот раз умудрился заявиться без предупреждения.
До сегодняшнего вечера Адам был уверен в том, что квартиру приводит в порядок домработница, но когда он увидел Афродиту на кухне, то понял, что ошибся. Она до завидного ловко управлялась со всем, что касалось приготовления еды, а салат нарезала так мелко, что позавидовал бы профессиональный шеф-повар. За полчаса она умудрилась не просто разогреть в микроволновой печи мясо и картофель, а приготовить запеканку, которую можно было бы поставить даже на праздничный стол. Затем Афродита достала из духовки пирог и, накрыв его салфеткой, села за стол.
– Приятного аппетита всем, – сказала она. – Я знаю, что в этом есть что-то неправильное, но чем чаще я готовлю, тем больше мне хочется есть. – Она посмотрела на Вивиана. – Надо бы научить тебя готовить. Может, будет такая же реакция, и ты поправишься килограмм на пять. От тебя скоро ничего не останется. – Афродита повернулась к Адаму. – А вот вам, господин Фельдман, не помешало бы сбросить пару-тройку килограмм. Может, поделитесь с доктором?
Вивиан взял салфетку.
– Благодарю за заботу, своим внешним видом я доволен. Но буду рад преподать господину Фельдману пару уроков танцев. Это вряд ли избавит его от лишних килограммов, но зато придаст уверенности в себе.
Афродита пригубила вино.
– Отличная идея, – похвалила она. – На следующей вечеринке у тебя будет достойный конкурент.
Когда ужин был окончен, а посуда отправилась в раковину, доктор сварил кофе. После сытной трапезы Адам с воодушевлением воспринял идею выпить кофе. Афродита осталась в меньшинстве.
– Пойду повторять сценарий. Если я кому-то понадоблюсь, вы можете найти меня на балконе.
– Накинь что-нибудь, дорогая, – сказал ей вдогонку Вивиан, не отвлекаясь от приготовления кофе, после чего обратился к Адаму: – Предлагаю расположиться в кабинете, мой друг. На мой взгляд, там уютнее.
В кабинете Адам занял одно из кресел, а доктор поставил чашки с кофе на стол и, открыв один из шкафов, достал оттуда бутылочку из темного стекла.
– Мой маленький секрет, – прокомментировал он.
Адам смотрел на то, как Вивиан осторожно наливает содержимое бутылочки в обе чашки.
– Госпожа Вайс замечательно готовит.
– В этом я с вами согласен. Красивая женщина, которая, к тому же, и великолепная хозяйка – это редкость в современном мире. Дита росла в простой семье, и ее к этому приучали с детства. Знаете, вещи вроде «принцы гуляют с красивыми, а женятся на хозяйках».
– На вашем месте я бы не позволял ей этим заниматься. Это выглядит как-то… не то чтобы неестественно, но мне кажется, что это не для нее.
– Попробовали бы вы с ней поспорить. Прошу вас. Вряд ли уместно говорить тосты, когда люди пьют кофе, но это особенный кофе. Так что за знакомство, господин Фельдман. Я рад, что оно состоялось. Вы интересный человек.
Запах у кофе был обычным, а вкус оказался незнакомым. То есть, вкус кофе он, конечно, напоминал, но помимо этого вкуса в нем было что-то одновременно горькое и сладкое, и самой знакомой ноткой в этом горьком и сладком был привкус ванили.
– Никогда такого не пил, – поделился Адам.
– Я бы удивился, если бы пили. – Вивиан кивнул в направлении шкафа – он успел вернуть таинственную бутылочку на место. – Рецепт этой настойки мне рассказал мой хороший приятель. На первый взгляд, ничего особенного, разные травы.
– Это действует так же, как кофе?
– Скоро узнаете.
Доктор Мори тоже сделал глоток кофе и достал сигареты.
– Знаете, о чем я подумал, Адам? – спросил он. – Меня всегда окружали люди. В университете у меня была целая куча приятелей. Мы вместе учились, вместе готовились к экзаменам, вместе завтракали, вместе развлекались… и я подумал о том, что со многими из этих людей мне было приятно нюхать кокаин, но рядом со мной не было человека, с которым мне хотелось бы поговорить. Человека, с которым мне хотелось бы обсудить книгу, театральную постановку, просмотренный фильм. Человека, которому я мог бы рассказать историю из прошлого и не бояться, что он неправильно меня поймет. Для тех людей я был собой, но вместе с тем был кем-то другим. А вы, почти незнакомый человек, знаете обо мне больше, чем все те люди. Странно, правда?
