Текст книги "Порошок в зеркалах (СИ)"
Автор книги: Анастасия Эльберг
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 18 страниц)
Глава четвертая
– … Если не ходить вокруг да около, я бы назвал эту вещь самой личной, когда-либо написанной мной. Не в плане автобиографичности сюжета, а, скорее, в плане черт, которые я вложил в героев. Как это всегда и бывает, я до последнего момента не знал, как будут обстоять дела. Но это и интересно в профессии писателя. Мы начинаем книгу, но не знаем, что у нас получится.
Адам взял стакан с водой, который предусмотрительный Чарли принес ему пару минут назад, и сделал пару глотков. Зал был слишком большим для двадцати-тридцати человек, которые занимали первые ряды. Кафедра напоминала Адаму лекционный зал университета, но он был рад тому, что на этот раз читателей оказалось не так уж много. Объяснялось это, прежде всего, тем, что официальная презентация книги состоялась неделю назад, и тогда зал не мог вместить всех желающих – организаторам в последний момент пришлось ломать голову над тем, откуда взять дополнительные стулья и как решить вопрос с отсутствием места даже для тех, кому пришлось стоять. Теперь Чарли организовал встречу в небольшом читательском клубе, в соседнем помещении известного книжного магазина. Читателям эта идея понравилась, а Адаму она понравилась еще больше. Он был благодарен агенту за то, что хотя бы на этот раз тот решил не устраивать ему приступ социофобии.
– Ну, а теперь вы можете задавать вопросы, друзья. – Адам оглядел зал. – Я знаю, вы долго ждали этого момента.
Публика зашелестела блокнотными листами.
– Скажите, господин Фельдман, вы не хотели бы попробовать себя в ином жанре? – спросила светловолосая девушка, сидевшая во втором ряду. – Мне кажется, что вы могли бы написать замечательный детектив.
– Я верю в теорию о золотой жиле, – ответил Адам. – Я нашел то, что получается у меня лучше всего. Точнее, жанр, в котором мне наиболее комфортно писать. В свое время я много экспериментировал, но теперь пришел к мысли, что стоит сосредоточиться на одном и делать это так хорошо, как я могу. И даже лучше.
– Насколько мне известно, вы когда-то писали рассказы, – заговорил молодой человек в очках, сосед девушки. – Где их можно прочитать?
Адам поморщился.
– Вы на самом деле хотите почитать мои старые рассказы? – спросил он. – Я бы скорее дал вам почитать неисправленный черновик.
Тихий смех в зале сменился молчанием.
– Думаю, рассказы можно найти в городской библиотеке. Когда-то я отсылал свое творчество по всем адресам, по которым только мог послать. А в часть из журналов относил рассказы лично.
После получаса ответов на вопросы Адам почувствовал, что говорить больше не может, и начал отвечать более короткими фразами. А еще минут через пятнадцать решил, что встречу нужно заканчивать – на часах было начало двенадцатого, и дома ждал очередной фильм с участием Афродиты Вайс, который он попросил у одного из друзей.
– Пожалуй, на этом мы закончим, – заговорил он. – Последний вопрос – и на сегодня все. Думаю, у всех есть адрес моей электронной почты, и все знают, как меня найти на Facebook. Но на всякий случай напишу это тут. Чтобы никто не говорил, что Адам Фельдман бросает слова на ветер.
Он поднялся, подошел к небольшой белой доске и взял маркер.
– У меня есть вопрос, господин Фельдман, – услышал он голос, который показался ему знакомым. – Как часто вам необходимы новые ощущения для того, чтобы творить? И каким образом вы эти ощущения получаете?
Адам обернулся и встретился взглядом с доктором Мори, который сидел в третьем ряду. Через пару секунд тот поднялся и приветственно кивнул ему.
– Простите. Думаю, это не очень вежливо – задавать вам вопрос и сидеть, когда вы стоите.
На Вивиане был темно-зеленый костюм, который по фасону больше напоминал старомодный камзол, в руках он держал белые перчатки и трость, а рядом с ним на свободном стуле лежала шляпа-цилиндр. Адам подумал, что в таком образе доктор смотрится гармоничнее, чем в белом халате. А также о том, что в таком виде мало кто ходит по улице, даже если учесть, что в Мирквуде нормальным поведением считалось, скорее, ненормальное. Адам до сих пор не знал, чем занимались Афродита и Вивиан, когда оставались наедине – читали вслух друг другу или же занимались любовью, в перерывах нюхая кокаин, но одно можно было сказать точно: друг друга они стоят.
Женская половина зала повернула головы в сторону доктора Мори. Он смущенно улыбнулся.
– Я могу присесть, Адам? Я чувствую себя неловко, когда оказываюсь в центре внимания.
– Конечно, доктор. Спасибо, что пришли. Я не заметил вас в зале.
– В следующий раз я надену что-нибудь более оригинальное.
Куда уж больше, подумал Адам, а вслух сказал:
– Итак, вы спросили, как часто мне необходимы новые ощущения для того, чтобы творить? Сейчас я думаю о том, что до этого мне подобных вопросов не задавали… просто этот вопрос больше относится к писательской кухне как таковой, нежели к той части мира героев, которую воспринимает читатель… – Адам сделал паузу и подумал, что это тот вопрос, которого он ожидал от доктора еще в больнице. Что же, сомнений в том, что он его задаст, не было. – На самом деле, новые ощущения мне необходимы регулярно. Все новое, что мы пробуем, вдохновляет.
– А каким образом вы получаете новые ощущения?
– Каждый раз по-разному. На то они и новые, ведь так?
– Вы правы. Думаю, вы поняли, какие ощущения я имею в виду?
Пауза затягивалась. Доктор Мори ждал ответа. А вместе с доктором Мори ответа ждал весь зал.
– Вы имеете в виду порок, доктор? – заговорил он, наконец.
– Вы так детально описываете ощущения после принятия кокаина. Меня это заинтересовало.
– В нашем городе есть много заведений, где можно попробовать что-то новое. Думаю, вы в курсе.
– Похоже, мой вопрос смутил вас?
Адам с трудом сдержал вздох облегчения.
– Что вы. Он меня не смутил. Просто это было… неожиданно.
– Неожиданно, господин Фельдман, бывает оргазм у женщины до того, как вы сами получили удовольствие.
В зале кто-то рассмеялся. Доктор Мори прижал руку к груди.
– Прошу прощения. Иногда социопат внутри меня мне неподвластен. Я задал больше одного вопроса, так что, думаю, мне следует замолчать, пока я не сказал лишнего. Точнее, пока я не сказал еще что-нибудь лишнее.
Когда читатели разошлись, Вивиан поднялся на сцену и подошел к Адаму.
– Книга великолепна, – сказал он. – Что вы предпочитаете – пространный отзыв или высказанное вслух мнение?
– Как вам будет удобнее, доктор. Я буду рад любому отзыву.
– Надеюсь, я не поставил вас в неловкое положение своей шуткой?
– Сказать по правде, я ожидал от вас более тонкого юмора.
– Прошу прощения еще раз.
Адам взял папку, и они с Вивианом пошли в направлении выхода.
– Вы позволите подвезти вас? Или вы приехали на машине? – заговорил доктор Мори.
– Нет, я приехал на такси. Но не вижу причин для того, чтобы отнимать у вас время. Это я могу позволить себе поспать пару лишних часов. Для врачей это роскошь.
– Если я предлагаю вас подвезти, это значит, что я могу это сделать. Для того чтобы успокоить вас, могу вам сообщить: вчера я провел на работе двадцать часов, и завтра мне по праву полагается выходной.
Темно-вишневый «БМВ» доктора Мори нельзя было сравнить с машиной его «гражданской жены», даже если учесть, что машина принадлежала к одному из последних выпусков. Адам сел на пассажирское сиденье и пристегнул ремень. Вивиан занял водительское кресло и поправил зеркало заднего вида.
– Где вы живете?
– Это недалеко. Выезжайте, я покажу дорогу.
– Нет, так не пойдет. Я не смогу рассказать вам о впечатлениях, если ехать нам недолго. Может, мы поедем куда-нибудь и выпьем? Вы, конечно, уже отмечали выход книги и вправе мне отказать, но я помню о своем обещании.
– Это была рюмка коньяка у вас дома, доктор.
Вивиан покачал головой.
– В другой раз. Сейчас можно пойти в хороший клуб. Или вы предпочитаете простой бар?
– А почему бы нам не прокатиться за городом? Мы побеседуем о книге и посмотрим на звезды.
– Замечательная идея. Я всегда придерживался мысли, что две головы – лучше, чем одна.
Когда огни города остались позади, а машина выехала на скоростное шоссе, Вивиан прибавил скорость. Адам, который не любил быструю езду, напрягся и сел прямо.
– Не волнуйтесь, – успокоил его доктор Мори. – Я осторожный водитель.
– По правде говоря, я не любитель поездок.
– Но вы ведь сами предложили покатиться.
– Мне хотелось свободы от людей.
Вивиан понимающе кивнул. Прямая дорога постепенно превратилась в серпантин, и они начали подниматься в гору.
– Знаете, Адам, я задал вам этот вопрос не столько потому, что хотел услышать ответ – хотя, конечно, и это тоже – но и потому, что хотел понаблюдать за вашей реакцией. Вы боитесь своих реакций.
– Так я заинтересовал вас как психоаналитика, а не как читателя?
– Вы заинтересовали меня как человека. В вас есть что-то странное, и это что-то не поддается разгадке…
– То же самое я могу сказать и о вас, доктор.
– Что же во мне странного?
– По правде говоря, все.
Доктор Мори неопределенно хмыкнул, не отрываясь от дороги.
– Мой стиль в одежде? – предположил он. – Мое отношение к жизни? История про Париж, которая не дает вам покоя?
– Вы – из тех людей, к которым не хочется приближаться, но рано или поздно приближаешься. Что-то…
– Порочное? – предположил Вивиан. Это было сказано будничным тоном – так, будто он слышал подобное от каждого встречного. И Адам вполне допускал мысль, что так оно и было. – Что же вас удивляет, Адам? Порок притягателен. Порок – это темная комната с зеркалами. Вы не представляете, что можете там найти. А добродетель – это освещенная солнцем комната в светлых тонах, где все лежит на своих местах, где нет ни ящиков, ни шкафов, ни комодов. Все на виду. – Он бросил взгляд в зеркало заднего вида. – Люди, которых притягивает порок, делятся на две группы. Первым пороки помогают открыть новые грани реальности. А вторым пороки помогают убежать от себя.
– К какой группе вы относите себя?
– Ко второй.
Доктор Мори свернул на обочину и остановил машину.
– Подышим свежим воздухом, – предложил он. – С вершины горы прекрасный вид на город, а небо здесь просто восхитительное.
Адам вышел из машины и, подойдя к обрыву, посмотрел на город. Вид отсюда открывался такой, что захватывало дух. В полном смысле этого слова – Адам побаивался высоты.
– В жизни, – продолжил свою мысль доктор Мори, – у каждого есть что-то такое, с чем он должен мириться. Иногда это привычка, от которой мы избавляться, скорее, не хотим. Иногда это страсть. Иногда это надоедливые мысли. А иногда это боль. Вы знаете, каково это – когда у вас постоянно что-то болит? Иногда почти не болит, а иногда болит так, что вы хотите одного – умереть и больше этой боли не чувствовать?
Адам безмолвно покачал головой. Вивиан присел на капот и тоже посмотрел на город. Он прижал ладонь к груди и погладил шелк рубашки.
– Саркома, – сказал он так же буднично, как несколько минут назад охарактеризовал свою сущность. – По самым оптимистичным прогнозам – около семи лет. Но я реалист, так что даю себе не больше пяти.
– Вы поэтому курите опиум?
– Да, и поэтому тоже. Удачно подобранная доза – разум остается трезвым, привыкания не вызывает, если не злоупотреблять, но помогает расслабиться.
– Она не операбельна?
– Пока что операбельна. Но я не могу позволить себе потратить год жизни на подготовку к операции, химиотерапию и последующее восстановление. Кроме того, в подобных случаях есть высокая вероятность возникновения метастаз. Вы бы согласились пройти все круги Ада, зная, что через пару лет вам снова придется это сделать?
Адам положил руки в карманы и отошел от обрыва.
– Не знаю, что вам сказать, доктор, – сказал он. – Вы не боитесь смерти?
– Конечно, боюсь. Но гораздо сильнее я боюсь того, что проживу бессмысленную жизнь.
Несколько минут в ночной тишине было слышно только стрекотание сверчков.
– Скажите, а Афродита… что она думает по этому поводу? – снова заговорил Адам.
– Сложно объяснить. Но она, скорее, придерживается вашей точки зрения, чем моей. Она делилась со мной впечатлениями по поводу вашего семинара. Ей понравилось, и она с нетерпением ждет следующих лекций и занятий.
– У вас странные отношения.
Вивиан закурил и закинул голову назад – то ли для того, чтобы расслабить шею, то ли для того, чтобы посмотреть на звезды.
– Нас это устраивает.
– Вас устраивает тот факт, что вы – чужие люди, хотя живете под одной крышей?
– Мы перестали быть чужими людьми еще до того момента, как она переехала ко мне. После того, как на ее глазах застрелили мужа, а потом она попала в больницу с маточным кровотечением. Я возвращался домой ночью и нашел ее на улице. Ни один сукин сын не подумал остановить машину и подвезти нас, так что мне пришлось донести ее до больницы на руках. Разумеется, к тому времени было глупо надеяться на то, что ребенок выживет. Выкидыш на пятом месяце – это смертный приговор. – Он поправил шарф, укутывая шею. – Она три дня была без сознания, потом еще три дня бредила и не понимала, что происходит вокруг. Я не отходил от ее кровати, спал по два часа в сутки. А потом мне нужно было сообщить ей о ребенке. Знаете, Адам, все бывает в первый раз. В первый раз ты ставишь неправильный диагноз, и твоя ошибка стоит кому-то жизни. В первый раз у тебя дрогнет рука, и на операционном столе умрет двенадцатилетний мальчик. К тому моменту я уже знал, что такое ошибочный диагноз и дрогнувшая рука. Но у меня не поворачивался язык это ей сказать. Хотя потом я, конечно, сказал. Сами понимаете, как она отреагировала.
Адам в очередной раз кивнул.
– У нее было нарушение сна, потому что она слишком долго принимала снотворное вместе с амфетаминами, по ночам мы сидели в палате и разговаривали. А после того, как она выписалась из больницы, я предложил ей переехать ко мне. Она обещала подумать, мы обменялись телефонами. Три месяца я не слышал от нее ни слова, а потом она позвонила и сказала: «Мне не надо помогать с вещами. Я справлюсь сама». Она самостоятельная девушка. В отличие от меня. Если бы вы попросили у меня охарактеризовать наши отношения, то я бы сказал, что она за мной присматривает.
– Невеселая история, – резюмировал Адам.
– Прошу прощения, если испортил вам настроение. Просто иногда людям хочется поделиться с кем-то чем-то личным. И я – не исключение.
– Я не говорил ничего такого, доктор. Наоборот, я рад, что вы мне доверяете.
– Славно. Тогда хочу уведомить вас, что история про Париж тоже не весела. Но вы, похоже, любите невеселые истории.
Вивиан убрал волосы со лба, и Адам заметил на внутренней стороне его руки, чуть выше запястья, небольшую татуировку скорпиона.
– Так вы Скорпион по знаку Зодиака? – спросил он. – Если не ошибаюсь, вы родились первого января…
– Скорпион связан с моей жизнью. Что бы я ни делал, я кусаю себя за собственный хвост…
Глава пятая
– Сегодня здесь шумновато. Или это в честь того, что я решил провести вечер вне дома?
– Скорее, в честь того, что твоя жена разрешила тебе провести его подобным образом.
– Почему ты не можешь удержаться от того, чтобы сказать гадость, Адам? Такое впечатление, будто я делаю все, что говорит моя жена, и даже не задумываюсь о том, что может быть иначе.
Адам пожал плечами и не нашелся, что ответить. Заказанная около часа назад бутылка коньяка почти не опустела, а сидевший напротив него Джеральд Гентингтон пребывал в дурном расположении духа. Это могло означать две вещи: либо у него в очередной раз не шла работа над новым романом, либо он недостаточно выпил. Адам знал Джеральда уже не один год, и ему было хорошо известно, что настроение его друга неразрывно связано с этими двумя вещами. Когда Джеральд мог работать, он не приближался к спиртному на расстояние пушечного выстрела. Когда он не мог работать, спиртное помогало ему настроиться на нужный лад. Или же отвлечься от мыслей о том, что он не может писать.
– Что ты, я и не думал о таком, – заговорил Адам, не скрывая иронии. – Твоя жена построит целый полк солдат, не моргнув и глазом. Но кто она такая, чтобы управлять твоей жизнью?
– Сегодня моя жена работает в ночную смену, – в тон ему ответил Джеральд. – Так что я могу позволить себе провести вечер так, как я хочу, и не выслушивать ее наставления и просьбы «хотя бы иногда спать ночью». Кстати, если бы не ты, я сидел бы дома и работал.
– Да, что ни говори, тебе было бы спокойнее. – Адам посмотрел на часы. – Стив опаздывает на десять минут. А еще называет себя профессионалом.
Джеральд допил остатки коньяка в рюмке и посмотрел в направлении нижнего этажа клуба.
– И дался же тебе этот доктор. Я хожу к нему на сеансы психоанализа. Впечатляющий персонаж.
Официантка взяла со стола пепельницу и заменила ее чистой, после чего удалилась, поставив рядом с бутылкой очередное блюдце с лимонами и вазочку с большими маслинами без косточек.
– Ты решил, что он впечатляющий персонаж потому, что он – твой психоаналитик?
– Не язви, Адам. Ты видел, какие у него глаза? Не знаю, скрывает он что-то или нет, но в нем есть что-то не от мира сего. Я уже не говорю о том, как он любит проводить свободное время. Все нормальные врачи читают книги, а он расхаживает по ночным клубам. А потом надевает белый халат и превращается в доброго доктора, которого все любят.
Адам в очередной раз наполнил рюмки.
– Прямо оборотень, а не доктор, – сказал он, не меняя ироничного тона.
– А эта его Афродита – еще та штучка. Успевает все – и учиться, и играть, и ходить по салонам красоты, и покупать шмотки от кутюр, и крутить три романа одновременно, и разгуливать по закрытым вечеринкам.
– Как ты думаешь, почему они не регистрируют отношения?
Джеральд, который сделал глоток коньяка, прижал ладонь к губам, чтобы не смеяться вслух.
– А почему они должны их регистрировать? – задал он ответный вопрос. – По-моему, их обоих устраивает положение дел. Занимаются тем, чем хотят, спят, с кем хотят – а когда спать не с кем, то друг с другом. Или ты за законный секс? Не думаю, что это прибавит ему пикантности.
– Что ни говори, странно это все.
– Такое впечатление, что ты живешь в этом городе месяц, Адам. Ты еще не привык к тому, что здесь все вверх тормашками? – Джеральд повернул голову к лестнице. – А вот и мисс Я Все Успеваю. Легка на помине.
Сегодня на Афродите Вайс было белое шелковое платье, которое подошло бы, скорее, для интимного вечера тет-а-тет, чем для выхода в свет: едва прикрывающая бедра юбка, открытая спина и длинный рукав, который платью скромности не прибавлял. Она потрепала волосы и, оглядев сидевших, салютовала им бокалом с шампанским.
– Адам Фельдман и Джеральд Гентингтон, – констатировала она. – Вы сидите в зоне для особо важных персон и не спускаетесь в зал потому, что не любите танцевать, или прячетесь от поклонниц?
– Мы ждем нашего общего знакомого, – сказал Адам. – Он должен прийти с минуты на минуту.
– Вивиан просил передать вам привет, если я вас встречу. Он сказал, что в прошлый раз вы хорошо провели время. Надеюсь, он не имел в виду ничего серьезного, и мне не стоит обижаться на то, что вы меня не позвали?
– Мы прокатились за городом и подышали свежим ночным воздухом.
Афродита переложила бокал в другую руку.
– Ах, чисто мужские разговоры? Понимаю. Ему этого не хватает. – Она посмотрела на Джеральда. – Как поживает ваша жена? Надеюсь, она хотя бы иногда отдыхает? Или так же, как Вивиан, работает по семнадцать часов? Ох уж эти врачи.
– После того, как она получила должность руководителя кардиологического отделения, свободного времени у нее не прибавилось.
– Надеюсь, на субботу ни у кого из вас нет особо важных планов, джентльмены? Нас с Вивианом пригласили на бал-маскарад, я буду рада вас видеть.
Адам жестом пригласил ее присесть.
– Составьте нам компанию, – предложил он. – Я вижу, вы пришли в одиночестве.
Она с улыбкой покачала головой.
– Как вы успели заметить, господин Фельдман, вечер только начался.
– Ваш… мужчина решил, что сегодня ему не хочется идти с вами?
Афродита подняла глаза к потолку.
– Да, – ответила она после короткой паузы. – Он не очень хорошо себя чувствует и предпочел остаться дома. Если вам станет скучно, вы можете найти меня внизу.
Она сделала книксен, который, несмотря на неподходящее платье и высокие каблуки, вышел очень изящным, и направилась к лестнице.
– Хочешь поразвлечься? – предложил Адам, кивнув в сторону уходящей Афродиты. – Не думаю, что тебе будет интересен наш со Стивом разговор.
– Нет, спасибо. Кокаин я уже давно не нюхаю, и «траву» не курю. Проверю, нет ли там кого-нибудь из знакомых. – Джеральд поднялся и жестом пригласил подошедшего к столу молодого человека занять свое место. – Добрый вечер, господин Адамс.
Стивен Адамс, криминальный адвокат, недавно защитивший магистерскую диссертацию и начавший свою практику, через неделю должен был отпраздновать свой тридцатый день рождения. Они с Адамом познакомились три года назад, когда последний собирал материал для очередной книги. В то время весь город говорил о двух убийствах, и все обсуждали судебный процесс по этому делу, на котором Стивен выступал в качестве защитника.
Молодой адвокат в плаще-«крылатке» смотрелся комично – такой вывод сделало большинство участников процесса, включая зрителей и присяжных. К тому времени обстановка накалилась, и, конечно же, все были на стороне семей убитых, а судьям не терпелось вынести обвинительный приговор. Прокурор не слишком напрягался, так как тоже был уверен в своей правоте. Но адвокату каким-то непостижимым образом удалось на первом заседании поколебать всеобщую уверенность в виновности своих подзащитных. На втором заседании судьям и присяжным осталось только оправдать обвиняемых и начать очередное расследование, потому что стало понятно – все это время они гонялись за собственным хвостом, а истинный убийца гулял на свободе.
Адам не страдал болезненным чувством справедливости, и его не волновал вопрос, что именно произошло: обвиняемые на самом деле ничего не совершали или же это был трюк, который провернул адвокат. Он был уверен в одном: знакомство он завел полезное. Правда, он никогда бы не подумал, что ему придется воспользоваться услугами Стивена. Тот, помимо адвокатской практики, занимался частным сыском. Деньги он брал приличные, но это Адама не смущало.
– Во что ты вляпался?
Стивен, как всегда, сразу же заговорил о деле. Он сел на место Джеральда, повесил на спинку стула плащ и взял пустую рюмку, которую официантка поставила напротив него.
– Ты же знаешь, что ничего страшного не произошло.
– Никогда не помешает уточнить.
Адам взял еще несколько маслин и предложил другу угощаться. Стивен поморщился – маслины он не любил. Зато он с удовольствием выпил рюмку коньяка и сразу же наполнил ее снова.
– Итак, Вивиан Мори, внебрачный сын немецкого миллиардера-аристократа и француженки-врача. Отец оставил ему приличное наследство. Часть наследства лежит в швейцарском банке, вторая часть – в нашем городском банке. Шестизначная сумма. Доктор живет хорошо, хотя, судя по всему, не любит тратить деньги впустую. С отличием окончил университет Сорбонны, проходил практику у известного парижского психоаналитика. Будучи студентом, принимал активное участие в общественной жизни университета, организовывал мероприятия и проекты. Занимался танцами, какое-то время преподавал танцы сам. Был душой коллектива, но вместе с тем человеком себе на уме и мог выкинуть какую-нибудь странность. У него было несколько друзей в университете, с которыми он близко общался. Они примерно раз в месяц устраивали вечеринки для узкого круга. И во время вечеринок вытворяли вещи, о которых не принято говорить вслух.
– Ходили на кладбище и выкапывали трупы для того, чтобы их вскрывать, как в Средние Века?
Стивен взял рюмку и сделал пару глотков.
– Не думал, что у писателей так худо с фантазией, – сказал он. – Студенты-медики тоже умеют развлекаться. Причем делают это так, что завидуют все.
– Хорошо. А теперь расскажи мне что-то, чего я не знаю.
– Ты, похоже, уже неплохо осведомлен? Кстати, мы знакомы. Как-то он помогал мне проводить психологическую экспертизу. Не знаю, чем они занимались на студенческих вечеринках, но в работе он профессионал высшего класса. Да и в общении приятный человек. И не подумаешь, что социопат.
– А что это за история про Париж?
Стивен достал газетную вырезку из папки, которую принес с собой, и выложил ее на стол.
– Ты умеешь читать по-французски? – спросил он.
– Увы, я не полиглот, и, кроме английского, знаю разве что латынь.
– Это статья о пациентке доктора, которая покончила с собой.
Адам поднял бровь.
– Половина пациентов психоаналитиков кончают жизнь самоубийством. Или то был необычный случай?
– Депрессия. Если хочешь узнать, в чем дело, тебе лучше спросить об этом у доктора. Ах да, кстати. У них был роман.
– Я не заметил в нем любви к романам с пациентками. Скорее, наоборот.
Стивен вернул статью в папку.
– Может быть, это – часть ответа на твой вопрос?
Адам подвинул к себе блюдо с лимоном.
– А что насчет его «гражданской жены»? – спросил он.
– Афродита – ее настоящее имя. Фамилия Вайс – фамилия матери. Когда ей было семь, родители оставили город, и она переехала к дяде с тетей. Жилось ей там не лучше, чем дома – разве что дядя с тетей жили мирно, никто не пил и никто никого не бил, в отличие от ее матери и отца. Денег у них не было, работал только дядя, тетя сидела дома с детьми. Она была профессиональной швеей, что было на руку, потому что они не могли себе позволить покупать одежду. Афродита донашивала вещи двоюродных братьев и сестер, иногда тетя шила ей платья. Зимой с теплыми вещами было туго, она ходила в легких пальто и никогда не носила нормальной обуви. Девочкой она была нервной и болезненной, мечтала о хорошей жизни, о том, что у нее будет много красивых платьев и денег. И что когда-нибудь она встретит прекрасного принца. В пятнадцать она его встретила. Денег у принца было много, а еще больше у него было проблем, потому что он был одним из сыновей криминального авторитета. Они встречались три года, в семнадцать Афродита переехала к нему. В восемнадцать она вышла за него замуж, к тому времени была на третьем месяце беременности. А через два месяца, когда они возвращались домой с какой-то вечеринки, его застрелили у нее на глазах. Ей стало плохо, она упала в обморок. И по счастливой случайности мимо проходил доктор Мори.
– Занимательная история.
– Отношения у них забавные. Как ты знаешь, они живут вместе. Редко появляются на людях как пара – разве что если их куда-нибудь пригласят. Вивиан оплачивает ее учебу в университете – именно он настоял на том, чтобы она не просто мечтала стать актрисой, но и делала что-то конкретное. Она тратит его деньги на украшения, косметику и платья. Регулярно они ссорятся – точнее, она собирает вещи и уходит, но через пару-тройку дней возвращается. Но что между ними происходит на самом деле – этого не знает никто.
Адам ответил на предложение подошедшей официантки принести еще коньяка отказом. Стивен взял плащ и поднялся.
– Прошу прощения, мне пора бежать. Надеюсь, мой ответ тебя удовлетворил?
– Да. Если не думать о том, что у меня появилась еще куча вопросов.
– Советую задать эти вопросы доктору. Но до этого подумай еще разок, на самом ли деле тебе это нужно.
