Текст книги "Порошок в зеркалах (СИ)"
Автор книги: Анастасия Эльберг
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 18 страниц)
– Вполне.
Вивиан протянул ей руку, и Ванесса ответила на приглашение, сделав изящный реверанс.
– Ну, так что там с Алисой? – снова заговорил он. – Она тебе понравилась?
– Ты хочешь, чтобы я рассказала тебе об этом во всех подробностях?
– Почему бы и нет? Ты мне кое-что должна. Если ты расскажешь, будем считать, что твой долг прощен.
Ванесса улыбнулась.
– Думаю, я бы многому могла ее научить. И, если судить по ее глазам, она не против. Такие люди в какой-то момент срываются с цепи. Это может произойти и в тридцать, и в пятьдесят. Только чем позже это происходит, тем сложнее потом остановиться. Ты думаешь: «Черт, я так долго лишал себя всего этого! Мне нужно все наверстать!». Кстати, о «травке». У меня есть немного, хочешь?
– У меня тоже кое-что есть. Думаю, это тебе больше понравится.
Ванесса остановилась, чуть крепче обняла его за плечи и приблизилась к его лицу почти вплотную.
– Кажется, я даже знаю, что это.
– Я предсказуем?
– Да. Но ничего плохого в этом нет. Идем-ка.
Она взяла его за руку и подошла к дивану, стоявшему напротив камина.
– Что, прямо здесь? А как же Алиса и Роберт?
– Не думаю, что они скоро вернутся.
Вивиан присел. Ванесса вытянулась на диване, положила ноги ему на колени, а потом поставила их ему на грудь и легко толкнула, как бы приглашая прилечь.
– Люблю это ощущение, – поделилась она. – Будто в голове кто-то танцует и поет.
– У тебя очень красивые пальцы на ногах.
– Поцелуй.
Вивиан поцеловал ее пальцы, и Ванесса откинула голову назад, прикрыв глаза.
– Ты всегда послушно делаешь все, о чем тебя попросит женщина? Ах да, я забыла. «То, чего хочет женщина, хочет Бог». Даже французы способны на то, чтобы красиво говорить о женщинах и любви.
– Даже французы? Я ведь могу обидеться.
Она поднялась, провела пальцами по его щеке и взяла за подбородок.
– Да. Потому что в большинстве случаев они не говорят, а занимаются делом.
– Замечательная спальня. Слегка старомодна, конечно, но в этом есть особая прелесть. Похоже, хозяева этого дома еще те чудаки.
Ванесса сидела на кровати, обхватив руками колени, и изучала комнату. Ее взгляд скользнул по стоявшим возле окна креслам и небольшому столу между ними с лампой и стопкой книг и остановился на гобеленах.
– Да, – подтвердил Вивиан. – Такое впечатление, будто путешественник во времени где-то застрял, и никак не может понять, в какую эпоху он попал.
Ванесса поставила пепельницу на бархатное покрывало и стряхнула пепел.
– Ну что? – заговорила она.
В ответ Вивиан пожал плечами.
– Я не разбираюсь в гобеленах, так что вряд ли смогу прочитать тебе лекцию.
– Я не об этом, – улыбнулась Ванесса.
– Да, конечно. – Он тоже стряхнул пепел. – Если честно, я не думал, что ты принадлежишь к числу любительниц набивать себе цену.
Ванесса недоуменно склонила голову на бок.
– О чем ты?
– О разговоре у тебя в кабинете, когда ты предположила, что я не люблю пассивных женщин.
– Так тебе нравятся такие женщины?
– Нет, мне не нравятся такие женщины. Но теперь я знаю, что ты к ним не относишься.
Ванесса выпустила пару колечек дыма и облокотилась на подушку.
– Что тебя удивляет? – снова заговорила она. – Я ведь не всю жизнь сплю с женщинами. Когда-то я спала и с мужчинами. И я не из любительниц набивать себе цену. Просто я предпочитаю объективную оценку хвастовству.
– Меня посетило желание испортить вечер и подумать о том, что во всем виноват кофе, но я не буду этого делать. Так что это замечательный вечер.
– Это великолепный вечер. – Она рассеянно намотала на палец прядь волос. – Знаешь, если уж я впервые за восемь лет решила прикоснуться к мужчине, я рада, что этим мужчиной оказался ты.
Вивиан некоторое время молчал, изучая поднимающийся в безветренном воздухе спальни дым.
– Потому, что я полчаса назад нюхал кокаин с твоего живота или по другой причине?
– Это просто суждение. Без причины.
– Как скажешь. – Он обнял себя за плечи и на секунду замер. – Надо же, меня до сих пор потряхивает. Я подышу свежим воздухом.
Ванесса смотрела на то, как Вивиан подходит к окну, открывает ставни и смотрит вниз, после чего подошла к нему и присела на подлокотник одного из кресел.
– Ты всегда говоришь в постели по-французски? – спросила она.
– Что именно я сказал?
Она улыбнулась.
– Я не знаю ни слова по-французски. Но могу догадаться, что это какая-нибудь особенно изысканная пошлость.
– Скорее всего, это было что-то, что трудно выразить по-английски без того, чтобы не потерять основной смысл.
– Французский идет тебе больше, чем английский. Наверное, Афродита приходит в восторг?
– Да, ей нравится. Она знает, что в такие моменты я не умею притворяться, и это нравится ей еще больше.
Ванесса обняла его за плечи.
– Я думаю, что в твоем взгляде на мир что-то есть, – сказала она. – И почему людям кажется странным тот факт, что кто-то воспринимает секс как общение? Ведь это, по сути, то же самое общение, просто в другой форме. Между тем, в процессе такого общения можно узнать человека лучше, чем в процессе долгой беседы.
– Самое главное – не злоупотреблять.
Ванесса улыбнулась в очередной раз и села в кресло.
– Как ты справлял свои дни рождения в детстве? – спросила она.
– Мы накрывали стол, приглашали с десяток гостей. Мама сама пекла торт. Гости дарили мне подарки, а потом мне нужно было обойти стол кругом и поцеловать каждого. И выслушать в сотый или тысячный раз, какой я симпатичный мальчик, и что «вот уже через пару лет девочки не будут давать мне прохода». – Вивиан выбросил остаток сигареты в окно. – Под вечер звонил отец. Поздравлял и переводил маме крупную сумму денег для того, чтобы она купила подарок.
– Вы с ней сейчас общаетесь?
– Пара-тройка писем, поздравление с Рождеством, с днем рождения. Я бы не сказал, что мы отдалились, но у нее своя жизнь, а у меня – своя. Да и что я могу ей написать? О работе писать не хочется, а про то, как я провожу свободное время, я предпочитаю не говорить.
Ванесса устроилась в кресле, поджав под себя ноги.
– А твой отчим?
Вивиан присел на подоконник.
– Он мне не нравится, я тоже ему не нравлюсь, так что никто из нас не предпринимает попыток сблизиться. И нас обоих устраивает положение дел. У тебя татуировка на пояснице. Стилизованные буквы, я не смог прочитать, что там написано.
Ванесса взяла со столика одну из книг, пролистала и вернула на место.
– Там написано «Карла», – сказала она.
– Ты сделала себе татуировку с ее именем?
– Да. Благодаря ей я стала той Ванессой, которой являюсь сейчас, и это известно мне, а остальное не имеет значения. Другим не обязательно это читать.
Вивиан приложил ладонь ко лбу.
– Мне нехорошо, – сказал он. – Прилягу, пожалуй.
– Может, искупаемся? Я думаю, что вода уже теплая, тебе станет лучше.
– Думаю, что мне надо поспать. Если я буду чувствовать себя лучше, то обязательно спущусь.
Ванесса поднялась, подошла к нему и, запустив руки в волосы, привлекла к себе.
– Мне понравилось, – сказала она негромко. – Если можешь, сделай мне одолжение и не засыпай слишком глубоко. А то у меня не получится тебя разбудить.
Афродита перебирала в руках сумочку, стоя напротив дверей дома. На стоянке она не обнаружила ни одной машины, кроме белого «вольво» доктора Портман, но потом вспомнила, что Вивиан оставил свою машину дома, а Роберт, как и доктор Мори, не водил машину после застолья, и поэтому он, скорее всего, приехал на такси. После недолгих раздумий она толкнула дверь, которая оказалась открытой, и вошла.
В гостиной никого не было. Догорал камин, на маленьком столике стояла бутылка шампанского и четыре бокала, рядом с ними находились четыре кофейные чашки, а вокруг стола расположились четыре кресла. На большом столе чуть поодаль Афродита обнаружила недоеденный ужин, и загадкой оставалось только одно – есть ли тут кто-нибудь живой? Она оглядела гостиную, и взгляд ее задержался на окнах веранды – ей показалось, что в мягком свете, струившемся оттуда, она увидела чью-то тень. Афродита подошла к стеклянным дверям, открыла их и вышла на покрытый светлыми плитами пол.
Вода бассейна была подсвечена снизу, и казалось, что она имеет зеленоватый оттенок. На одном из стульев Афродита увидела Ванессу – она снимала туфли.
– Добрый вечер, – поздоровалась та. – Я могу предложить вам шампанское?
– Нет, спасибо. – Афродита оглядела бассейн и снова перевела взгляд на доктора Портман. – Скажите, а… куда все запропастились?
– Вивиан и Роберт поехали в больницу, там что-то стряслось. А Алиса приводит себя в порядок, она сейчас спустится.
Афродита присела на второй стул.
– В больницу? – спросила она. – Сегодня? И в такой час?
Ванесса кивнула.
– Как хорошо, что я никогда не работала в больнице. Я бы сошла с ума, если бы мне позвонили в мой день рождения. Ну, оставьте. Если уж у вас не получилось сделать Вивиану сюрприз, давайте развлечемся без него. Устроим небольшой девичник. Как вы на это смотрите?
Афродита наблюдала за тем, как Ванесса ставит туфли рядом со стулом и поднимается.
– Спасибо за предложение, доктор Портман, но, думаю, я поеду домой.
– Вы только пришли. Давайте искупаемся.
– У меня нет купальника.
– Вы не на пляже. – Ванесса пару секунд смотрела на нее, а потом пожала плечами. – Ну, как знаете. В том, чтобы купаться обнаженной под полной луной, есть что-то дьявольское.
Она сняла платье и сложила его на стуле, следом отправилась нитка бус. Афродита знала, что Ванессе несколько лет назад исполнилось сорок, но отдала бы многое за то, чтобы в свои сорок выглядеть так же: тело ее осталось телом тридцатилетней женщины в полном расцвете сил. Может, доктор Портман сделала не одну пластическую операцию, может, ей просто повезло с наследственностью, или же она имела привычку с молодых лет тщательно за собой следить, а, может, и все вместе, но Афродита в какой-то момент задумалась о том, чтобы тоже снять одежду и спуститься в бассейн.
Тем временем Ванесса изящно опустила ногу в воду, попробовав ее температуру.
– Восхитительно, – поделилась она. – Вы не передумали?
– Думаю, я все же поеду. Спасибо за приглашение.
– Мы бы отлично провели время. Я знаю, как доставить женщине удовольствие.
Афродита улыбнулась и кивнула.
– В этом я не сомневаюсь, – сказала она. – Еще раз благодарю, но мне не стоит задерживаться. У меня завтра экзамен.
– Надеюсь, вы очаруете своего профессора. Меня вы почти очаровали. Вот если бы вы еще согласились хотя бы пять минут поплавать со мной…
Афродита после пары секунд колебаний отложила сумочку, сняла туфли и расстегнула платье.
– Хорошо, – кивнула она. – Но только пять минут.
Глава двадцать четвертая
Афродита несколько секунд изучала свое отражение в зеркале, после чего собрала волосы, завязала их лентой и принялась за макияж. Она заглянула в одну из корзинок, стоявших рядом с зеркалом, в поисках тонального крема, достала его и случайно смахнула на пол стакан с косметическими кистями.
– Дорогая, все в порядке? – спросил Вивиан, поднимая голову от подушки. – Зачем ты разбрасываешь вещи с утра пораньше? Тебя кто-то разозлил?
– Я тебя разбудила? Извини. Пойду в ванную, не буду тебе мешать.
– Не надо идти в ванную, лучше иди ко мне. У тебя есть целый час, макияж можно сделать потом.
– Не искушай.
Афродита собрала кисти и поставила стакан на место.
– Ты вернулась позже меня? Когда я пришел, тебя еще не было.
– Я пришла пару часов назад. Как вы посидели?
– Замечательно. Жаль, что день рождения только раз в году. Хотя, что мешает мне устраивать подобные посиделки чаще?
– Если бы не твоя работа, которая напоминает о себе в самый неподходящий момент, все было бы великолепно.
Афродита повернула голову так, чтобы свет падал на лицо, и внимательно оглядела тонкий слой нанесенного тонального крема.
– Ну, слава Богу, хотя бы в день рождения меня избавили от дежурств.
– Разве вчера ты не был на работе?
Вивиан сел на кровати потрепал волосы.
– Конечно, нет. Только этого мне не хватало!
Афродита повернулась к нему.
– Я вчера приезжала, Ванесса встретила меня внизу, возле бассейна. Она сказала, что вам с Робертом позвонили, и вы поехали на работу.
– Что за чушь? В начале второго я спал крепче, чем тридцать три ленивца. И ты можешь объяснить мне, зачем приезжала? По-моему, мы это обсуждали.
– Тебя утомили разговоры с коллегами, распитие спиртных напитков или же что-то еще? Судя по отсутствию белья под платьем доктора Портман, это на самом деле было что-то еще.
– Когда ты успела узнать, что на ней нет белья?
Афродита отложила кисть, которую взяла было в руки, и оперлась на туалетный столик.
– Знаешь, – сказала она, – может, ты и идиот, но я еще большая идиотка. Когда ты мне что-то обещаешь, я верю, что ты выполнишь обещание! Но как я могу тебе верить в вопросах, которые касаются женщин? Да ты умрешь, если одна из них пройдет мимо тебя! Ты физически не способен не обращать внимания на то, что хотя бы отдаленно напоминает женщину, как наркоман не может пройти мимо дозы! – Она повернулась к нему. – Ты ведь обещал мне, Вивиан!
– Я уже одел тебе на палец кольцо, и теперь ты считаешь меня своей собственностью?
– Кольцо не сделает тебя моей собственностью! Тебя вообще ничего не сделает моей собственностью! Равно как и собственностью кого-то еще! Хранить кому-то верность – это выше твоих сил!
Вивиан поднялся и подошел к ней.
– И что, если так? Ты живешь со мной четыре года и знаешь, что я не являю собой идеал нравственности.
– Да, но ты мне обещал!
– Я тебе ничего не обещал.
Афродита посмотрела на него.
– Да, – повторил Вивиан. – Я тебе ничего не обещал. Мы обсуждали эту тему, но обещаний я тебе не давал.
– Хорошо. Тогда я тоже не буду давать тебе обещаний. – Она предостерегающе подняла руку. – Не прикасайся ко мне! Как ты можешь после того, как… – Она тряхнула головой. – Или ночью тебе не хватило?!
– Прекрати эту сцену, Дита. Я не собираюсь оправдываться. Если я тебя не устраиваю, ты можешь уходить из этого дома. Я никогда не держал тебя тут силой.
– Я подумаю над твоим предложением. – Она собрала косметику. – А ты можешь возвращаться в кровать и мечтать о докторе Портман. Думаю, это доставит тебе больше удовольствия, чем мысли обо мне.
– Уильям, сейчас же прекрати и позволь доктору делать свою работу. Он не будет сидеть с тобой всю ночь!
Темноволосый мальчик в очередной раз всхлипнул, но ничего не ответил матери. Он покорно протянул руку, и доктор Мори взял со стола баночку с белой мазью.
– Не бойся, – успокоил он мальчика. – Я не сделаю тебе больно. Через пятнадцать минут ты забудешь, что обжегся.
Мальчик наблюдал, как Вивиан накладывает на обожженный участок кожи тонкую марлевую повязку.
– Ну, вот и все. Ты держался молодцом. Возьми, ты это заслужил.
Пациент всхлипнул в последний раз – очевидно, только для вида – и, освободив полученную конфету от обертки, с наслаждением ее разгрыз. Мать обняла его за плечи.
– Спасибо вам, доктор, – сказала она. – Я так испугалась…
– В следующий раз не оставляйте его на кухне в одиночестве, особенно во время того, как вы готовите ужин. Детское любопытство может привести к печальным последствиям.
Женщина строго посмотрела на сына.
– Поблагодари доктора, Уильям, – сказала она.
– Спасибо, доктор, – с готовностью отозвался мальчик, продолжая грызть конфету.
Вивиан потрепал его по волосам.
– Не за что. Но давай договоримся, что ты больше не будешь подходить к плите и проверять температуру масла на раскаленной сковородке.
Доктор Роберт Диксон дождался, пока посетители покинут кабинет, вошел и сел в кресло возле окна.
– У тебя тут сегодня детский сад? – спросил он.
– Такое впечатление, что все матери в этом городе оставили детей без присмотра, и они либо засовывают руки в кипящее масло, либо что-нибудь глотают, либо где-нибудь застревают.
Роберт открыл окно и достал сигареты. Вивиан надел очки и склонился над медицинскими картами.
– Как ты себя чувствуешь? – спросил он, бросив короткий взгляд на коллегу. – Голова не болит?
– Отлично чувствую, хотя я был уверен, что меня будет мучить жуткое похмелье. Или еще что-нибудь похуже – после этого кофе.
– Вы с Алисой, похоже, уехали позже меня?
– Да, мы вернулись около двух дня. – Роберт пару раз затянулся и прищурился, не давая дыму попасть в глаза. – Никогда не понимал твоих свободных взглядов на секс, но вчера подумал, что в этом что-то есть.
Вивиан поднял на него глаза.
– Вот как? А я подумал, что вы на самом деле поднялись на крышу и смотрели на ночное небо.
– Конечно. Мы сначала поднялись на крышу, а потом нам стало холодно, и мы пошли греться.
Роберт присел на подоконник.
– Ну, а ты мне ничего не хочешь рассказать? – продолжил он.
– У меня вряд ли получится тебя чем-то удивить.
– Ты расскажешь? Или мне все из тебя вытягивать силой?
– Ты похож на сплетницу, которая стучит спицами и жаждет услышать очередную историю, Роберт. Не буду же я тебе рассказывать это прямо сейчас. Зайдет пациент, а я обсуждаю с тобой во всех подробностях вчерашнюю ночь.
– Да. И у него все сразу пройдет!
Вивиан сложил медицинские карты в стопку.
– Давай обсудим это в более подходящей обстановке.
– Ты послезавтра уезжаешь! И когда мы успеем это обсудить?
– Ты приедешь меня навестить, привезешь мне фрукты, мы будем сидеть в палате и обсуждать все, что ты пожелаешь. Конечно, если у меня будут силы что-то обсуждать.
Роберт выбросил сигарету и прикрыл ставни.
– Тебе это говорили миллион раз, но я рад, что ты решил это сделать. Потому что эта гадость в легких не может забрать у тебя жизнь. Она долго боролась, но проиграла. И так оно должно быть.
В приоткрытую дверь заглянула медсестра.
– Доктор Мори, – сказала она, – пожалуйста, пройдите в тридцать седьмую палату.
Вивиан посмотрел на Роберта, потом снова перевел взгляд на медсестру.
– Что-то случилось с господином Фонтейном? – спросил он.
– Да. Идемте, пожалуйста. Быстрее.
Рядом с кроватью Виктора Фонтейна стояли двое – Анжелика Гентингтон и молодой парамедик. Последний смотрел на показатель кардиографа, где бежала ровная линия. Доктор Гентингтон отложила электроды переносного дефибриллятора.
– Хватит, – сказала она со вздохом. – Мы пытаемся запустить сердце уже семь минут.
Доктор Мори подошел к кровати. Анжелика бросила на него незаинтересованный взгляд и посмотрела на кардиограф.
– Время смерти – десять часов тридцать пять минут, – сказала она. – Пожалуйста, зарегистрируйте.
Парамедик кивнул, не сказав ни слова, забрал дефибриллятор и вышел из палаты.
– Почему ты не позвала меня раньше? – спросил Вивиан.
– Я сама узнала несколько минут назад. – Она покачала головой. – Не понимаю, что произошло. Сердце просто остановилось. Показатели были в норме, он отлично себя чувствовал. Сегодня у него даже появился аппетит, он улыбался и говорил, что завтра поедет домой и выпьет вина… Мне нужно поговорить с его сыном. Он ждет за дверью.
– Я сам с ним поговорю. Выпей кофе. Тебе нужно сделать перерыв.
Эрик сначала изучал тело отца с порога палаты, потом медленно, будто пытаясь осознать, что произошло, приблизился и присел на кровать. Некоторое время он сидел без движения, потом протянул руку и осторожно коснулся его пальцев.
– У него такие теплые руки, – сказал он тихо. – У него всегда были холодные руки. Мама говорила, что у людей с холодными руками горячее сердце, а он говорил, что в его случае это неправда. – Он сложил руки на коленях. – Ну, все закончилось, папа. Наверное, теперь тебе тепло и спокойно там. И ты можешь не думать о своих проблемах. Не волнуйся, мы справимся. По крайней мере, я должен справиться, выбора у меня нет.
Доктор Мори смотрел на то, как Эрик поднимается и целует отца в лоб.
– Примите мои соболезнования.
– Когда он был жив, я часто думал о том, что предпочту чувствовать его боль, даже в два раза сильнее, чем чувствует он. Но только чтобы ему не было больно.
Эрик отошел от кровати, сделал шаг к двери и замер, глядя куда-то перед собой.
– Как это произошло? – спросил он.
– У него остановилось сердце. Нам предстоит выяснить, что именно случилось.
– Наверное, это самая лучшая смерть. Я бы тоже предпочел умереть вот так. Во сне.
– Даже если это случится, то через много лет, Эрик. Вы молоды. Вам не нужно об этом думать.
Они вышли в коридор, и Вивиан прикрыл дверь палаты.
– Если вам что-нибудь нужно, доктор, я с радостью помогу вам.
– Лучше скажите, что я могу для вас сделать. Вы поедете домой? Я могу заказать для вас такси?
Он ответил не сразу.
– Нет. Уж лучше я поеду куда-нибудь и выпью.
– Не думаю, что это хорошая идея. Вам лучше поспать.
– Я тоже не думаю, что это хорошая идея. А поэтому сделаю именно так.
Эрик помолчал и поднял глаза.
– Папа уважал вас, – снова заговорил он. – Глупо это сейчас говорить, но простите меня, доктор. Может, вы поймете, о чем я – со временем. Может, нет. Но мне важно это сказать.
– Не думаю, что вы должны просить у меня прощения. Вы ни в чем передо мной не провинились.
– Лично я – нет, но… – Он помотал головой. – Не важно. Спасибо вам за все. Спокойной ночи.
Анжелика Гентингтон отвела взгляд от стоявшего перед ней стакана кофе и посмотрела на то, как доктор Мори садится напротив нее.
– Хочешь? – спросила она, кивну на кофе.
– Нет, спасибо. Я буду плохо спать ночью.
– Да. Похоже, что и я.
– Ты не могла ему ничем помочь.
Анжелика сделала глоток кофе и вернула стакан на стол, а потом устало потерла ладонями щеки.
– Я решила, что нам с Джеральдом нужно расстаться, – сказала она.
Вивиан чуть наклонился вперед, так, будто не расслышал ее слов.
– Расстаться?
– Мы делаем вид, что все хорошо, играем в счастливую пару. Но у нас нет ничего общего. Сколько можно тянуть, мы оба понимаем, что оттягиваем неизбежное.
– Что ты собираешься делать?
Анжелика достала пачку тонких сигарет.
– Уехать, – сказала она коротко.
Вивиан подвинул к ней пепельницу.
– Я не хочу вмешиваться не в свое дело, но он любит тебя. Разрушить старое легко, а строить новое в разы труднее. Почему бы тебе не дать ему еще один шанс?
– Дело тут не в том, что я не давала ему шансов и не в том, что я не хочу ему их давать. Дело во мне. Я решила, что мне лучше побыть одной.
– Надеюсь, это никак не связано со мной?
Она улыбнулась и прикурила от спички.
– Даже если и так, то роль твоя была положительной. Я хотела пожелать тебе удачи с операцией. Не буду обещать, что приеду, не знаю, как все сложится с переездом и будет ли у меня время, но твой адрес электронной почты у меня есть, да и телефон тоже. Так что я обязательно осведомлюсь о том, как у тебя дела. Афродита, разумеется, очень рада. К тому времени, как родится ребенок, ты будешь совсем здоров. Кстати, вы уже знаете, кто это, мальчик или девочка?
Вивиан отложил портсигар, который держал в руках.
– Что? – не понял он.
Анжелика нахмурилась.
– Ты не знаешь, что она беременна?
– Беременна?! Впервые об этом слышу!
Услышав звонок своего сотового телефона, Вивиан достал его из кармана халата.
– Да? Здравствуй, мама. Нет-нет, не отвлекаешь. Разумеется, я могу поговорить. Большое спасибо. Да, я получил твою открытку еще на прошлой неделе, она замечательна. Ничего особенного – посидели с друзьями, выпили и поговорили. – Он поднялся и жестом показал Анжелике, что должен идти. – Лучше расскажи, как у тебя дела. Как там Джо и Рэне? Нет, разумеется, не забыл, я просто думал, что тебе так привычнее, но, если ты хочешь, я буду говорить по-французски.
Афродита села на место пассажира и прикрыла дверь машины. Эрик Фонтейн убавил громкость радио и повернул ключ зажигания.
– Куда едем? – коротко спросил он.
– А куда ты хочешь поехать? Мне, в принципе, все равно.
– Тебе решать. Ведь ты же меня позвала, а не я тебя.
Эрик вырулил со стоянки и поехал по направлению к городу. Афродита пару минут смотрела в окно и не торопилась заговаривать.
– Наверное, я должна выразить тебе свои соболезнования, – сказала она, наконец.
– Не думаю, что ты мне что-то должна. Если ты хочешь сказать что-то подобное только из вежливости, то лучше промолчи.
Афродита с усмешкой посмотрела на него.
– Эрхард Фонтейн, ты всего-то пару часов назад уехал из больницы, но уже успел надраться как свинья? И сколько ты выпил?
– Если ты боишься, что мы попадем в аварию, можешь выйти, я остановлю машину.
– Нет. Давай прокатимся. Максимум тебя остановит полицейский, выпишет тебе штраф, а потом ты отрежешь ему ухо и объяснишь, почему не собираешься платить.
Эрик притормозил на светофоре.
– Хорошо. Ты хотела мне что-то сказать? Про фальшивые соболезнования я уже понял.
– Это не фальшивые соболезнования, Эрик. Мне на самом деле его жаль.
– Наверное, так же тебе было жаль Поля, когда ты через три месяца после его смерти собрала вещи и переехала к другому мужчине. Мало того – к мужчине, которого толком не знала. Но не будем об этом. Так чего же ты хочешь?
– Ты знаешь, чего я хочу.
Эрик повернул на перекрестке и снова притормозил, пропуская компанию пересекающих дорогу молодых людей.
– Денег? – предположил он. – Секса? Денег я тебе дам, но в плане секса у меня другие предпочтения, ты сама знаешь.
– Денег? – Афродита наклонилась к нему. – Ты хочешь дать мне денег, Эрик?
– Разве это не то, что тебе нужно?
– Мне нужен конверт.
Эрик достал из бардачка пачку сигарет, взял одну и прикурил от небольшой серебряной зажигалки.
– Тебе нужен конверт, – повторил он. – Я не могу тебе его отдать.
– Лучше сделай это по-хорошему, Эрик.
– А что ты предпримешь, если я не сделаю это по-хорошему? Застрелишь меня? Думаю, гораздо безопаснее ехать с пьяным водителем, чем с мертвым.
Афродита порылась в сумочке и тоже достала портсигар.
– Так где конверт?
– Не знаю, обрадуешься ты или нет, но он не у меня.
– Тогда где же он?
– Я отдал его отцу.
Афродита поднесла огонь зажигалки к сигарете, но в последний момент остановилась.
– Какого черта?! Надеюсь, потом ты его забрал, и теперь ты знаешь, где он?
Эрик покачал головой.
– Полагаю, конверт у одного из людей, которые посещали его палату.
– Там успели побывать все, начиная от персонала больницы и заканчивая полицейскими! Эрик, ты понимаешь, что наделал?! Это самый идиотский поступок, который ты когда-либо совершал!
– Отец отдал его человеку, которому он доверяет. И я любом случае одобряю его выбор.
Афродита сделала глубокую затяжку и положила голову на спинку кресла.
– Ну ты и придурок, – сказала она мрачно. – Ты понимаешь, что испортил мне жизнь?!
Эрик открыл окно и стряхнул пепел на улицу.
– Никогда не замечал за тобой пессимизма, – проговорил он спокойно. – Может, отец вообще уничтожил конверт, и об этом никто не узнает?
– А если он отдал его полицейским?!
– Тогда твои дела обстоят гораздо хуже.
– Ты так спокойно об этом говоришь, будто не принимал в этом участия!
– Я занимался семейным бизнесом, только и всего.
Афродита посмотрела на него и усмехнулась.
– Семейным бизнесом? Убил братьев Тейлор с целью прибрать к рукам их бизнес? Конечно, я не до конца понимаю суть всего этого…
Эрик резко затормозил. Афродита выронила сигарету себе под ноги и наклонилась для того, чтобы ее поднять.
– Ты на самом деле ничего не понимаешь, – сказал он. – Для тебя все это, наверное, было детской игрой. Ты ведь знала, на что идешь. Тебя никто не тащил сюда силком. Теперь для тебя игра закончилась, а я остался один, и мне надо вести дела отца. Он не потрудился посвятить меня во все это, а поэтому мне придется действовать методом проб и ошибок. Кроме того, мне нужно заботиться о Долли.
Афродита провела ладонью по волосам, бросив взгляд в зеркало.
– Ах да. Малышка Долли, твоя очаровательная сестренка. Этот ваш семейный типаж – аристократические черты лица, волосы цвета спелой пшеницы, золотисто-карие глаза… Странно, что она до сих про не замужем. Насколько я знаю, в ваших кругах выходят замуж рано. Иногда я смотрю на нее и думаю, что она была бы совсем не против немного пошалить …
Она поднесла сигарету к губам, но Эрик схватил ее за руку. Афродита недоуменно посмотрела на него.
– Если ты хотя бы пальцем прикоснешься к моей сестре, – сказал он, – то я обещаю устроить тебе личную встречу с отцом. Заодно и спросишь у него, кому он отдал этот трижды проклятый конверт.
– Успокойся. Когда ты пьешь, ты теряешь человеческое лицо. – Она осторожно убрала руку. – И снимай перчатки, когда прикасаешься к даме.
Эрик снова завел мотор машины.
– Я имел возможность пообщаться с доктором. О нем рассказывают много гадостей, не удивлюсь, если часть из этого – правда, но он хороший человек.
– Не знала, что он в твоем вкусе.
– Он достоин лучшего, Афродита. Того, что ты ему никогда не сможешь дать. Проблема в том, что он тебя любит. Когда люди любят, они не думают о таких вещах.
Афродита выбросила недокуренную сигарету в окно.
– Что ты в этом понимаешь? Ты вообще когда-нибудь любил?
Он улыбнулся.
– А ты думаешь, что любовь может возникнуть только между людьми противоположного пола?
– По-моему, ты неспособен даже на минимальное проявление любви.
– Давай лучше подумаем, куда можно поехать. Сегодня мне меньше всего хочется сидеть дома.
Афродита вернула в сумочку зажигалку.
– Так пойди в бар и подцепи какого-нибудь красавчика.
– В бары я не хожу, но в клуб пойду с удовольствием. Ты можешь присоединиться. Помимо красавчиков, там много красавиц. И хватит уже теребить сумочку, она ни в чем не виновата.
– Останови машину, Эрик.
Он послушно притормозил и положил руки на руль.
– Уже уходишь? А ведь когда-то мы все вместе гуляли целую ночь напролет.
– У меня есть планы.
– Досадно. Ну, как знаешь.
Афродита вышла из машины, но в последний момент снова заглянула в салон.
– И на прощание я еще раз хотела сказать тебе, что ты идиот, Эрхард Фонтейн.
Эрик закивал.
– Полностью согласен. Если планы изменятся, мой номер у тебя есть.
