Текст книги "Каштановый прииют (СИ)"

Автор книги: Анастасия Холодова-Белая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 20 страниц)

– Вы писали мне записку? – Кристиан удивлённо вскинул брови, явно не понимая, о чём речь.

– Какую? Я только просил мне перезвонить.

– Что отец Логан в Карлайле.

– Упаси Боже, если бы он был в Карлайле, нас бы тут уже не было, мы бы и без чемоданов побежали подальше отсюда, – похоже, это предположение этих двоих реально напугало. Ещё бы, отец Логан был вторым по важности человеком в секте и был крайне жесток в своих методах, он морально насиловал так, что никакие плётки не были нужны. От одних воспоминаний о нём тряслись руки.

– Тут есть кто-то из тех… Тех ублюдков?

– Сейчас нет, мы тогда успели вовремя, сбежали, – Аннелиза раздражённо цокнула языком. Её поганый характер был её главной гордостью. И умение разговаривать со всеми свысока тоже. – В конце концов, ты обещал купить огнестрел, отобьёшься.

– Не только обещал, но и купил, – увидев, как напряжённо замирают эти двое, Вильям потёр переносицу. – Я предлагаю вам двоим перемирие. Вы сообщаете мне, когда тут появятся те люди, а я в случае чего помогаю вам скрыться.

– Обещаешь? – Кристиан бросил на него напряжённый испуганный взгляд. Да, похоже, та выходка была последней каплей. Хорошо хоть до убийств не дошло.

– За кого ты меня принимаешь? Я честный человек, – протянув руку для рукопожатия, он кинул взгляд на часы над барной стойкой. – Мне нужно ехать.

– А номер телефона?

– В справочнике посмотрите номер приюта. Личных там нет. Ваш у меня есть, – Вильям остановился у выхода и вернулся. Быстро написав на бумажке номер пейджера, сунул его Кристиану. – А знаете, я видел Дьявола. Только вот… Что он был? Алкоголь, который мутит сознание? Деньги, которыми покупается совесть? Может, пустые слова? Я видел Дьявола сотни раз, и ни разу он не был чем-то мистическим. И в этот раз Дьяволом оказался человек. Снова. Какая жалость.

Оставив их с недоумением смотреть себе вслед, Вильям вышел из кафе и сел в такси. Пора в приют. Картина сложилась. В голове всё мелькал кошмар, который он увидел сегодня. Он помнил его в деталях. Подсознание раньше него обо всём догадалось. Оно сложило все мелкие, как песок, детали и вывело общее, пока ему самому для принятия версии нужны были подтверждения.

Приют от ворот больше не казался зловещим, он казался обычным старинным особняком, красивым, но ничем особенным. А белый снег только подчёркивал его красоту. Несколько людей чистили ближайшие к воротам статуи от растений и мха. Пройдя в калитку, Вильям отдал свой пропуск охранникам, чтобы те его закрыли, и обернулся на знакомый голос за спиной. Мистер Смит негромко ругался, пытаясь засунуть ключ в замок на двери своего авто. Вильям не знал, как успел вернуть себе спокойное лицо до того, как тот обернулся, потому что хотелось вцепиться ему в горло и душить. Потому что картина сложилась.

– Вы сегодня отлучались? – мистер Смит отвлёкся от автомобиля и протянул руку для рукопожатия. – А я уже уезжаю, нужно последние бумажки в банк сдать, и тогда уже помогу Монтгомери с переводом. Могу сказать, что пока что никаких признаков подозрительности я не заметил.

– Спасибо, что отнеслись к моим разговорам серьёзно, – Вильям пожал руку, пытаясь не выдать ничем собственное нервное перевозбуждение. Рукопожатие, правая рука, кольцо. Вильям чуть задержал руку Мистера Смита в своей как бы ненарочно. Кольцо гладкое на указательном пальце. Вот убийца и выдал себя. Молодец, осталось на лбу признание маркером написать. – Ездил к риэлторам, скоро у меня будет своя квартира здесь.

– О, это хорошо, поздравляю.

– Спасибо.

Отойдя от мистера Смита, чтобы тот сел в машину и выехал за ворота, Вильям старательно держал лицо. Кто бы мог подумать, что стоило только обратиться за помощью, и всё встало на свои места. Стоило только сыграть на гордыне убийцы, и он тут же себя выдал. Как удобно, когда эго настолько большое, что есть, куда ткнуть. Нужно позвонить риэлтору, согласиться на первую квартиру, чтобы съехать отсюда поскорее, и наконец вывести портрет этого ублюдка в своём блокноте.

Темнота комнаты не пугала, в ней не было больше ничего опасного. Что может быть опасного в бестелесности? Нет, все эти мерзкие зверства делала тварь похуже призраков. Тварь из плоти и крови. Почерк на записке, подпись, перьевая ручка, отпечаток туфли, телосложение, курение, машина серая, кольцо, всё вставало на свои места. И, самое главное, он начинал понимать мотив. Единственное условие, при котором было выгодна насильственная смерть пациента, это закрытие проекта без шума и пыли, по независящим от управляющих причинам. Чтобы никто не копался в документации лишний раз. Чтобы никто не считал деньги. Вильям медленно наматывал цепочку от креста на руку и закипал всё сильнее и сильнее. Не было никакой мистики в этом. Мистика, наоборот, пыталась ему помочь, а он не понимал знаков. Но теперь-то он всё понял. Только один человек мог устроить на территории отделения неучтённую комнату, а скорее всего, целые катакомбы, тот, кто был здесь с самого начала, тот, кто был предыдущим управляющим и руководил ремонтом. Мистер Смит. Комната внизу. Ха! Отделение поднято над уровнем соседнего. Потому что были подняты полы и под всем отделением целый лабиринт, прячься не хочу. И шаги, и скрипы, и что ещё угодно можно изображать сколько угодно, запугивая пациентов и персонал до икоты и паранойи.

Вильям зло зарычал и кинул крест в стену, закрывая лицо руками. Этот человек взял его за горло в первую же секунду, он знал, как на него надавить, знал все его страхи и проблемы, потому что сам психотерапевт и прекрасно разбирается в людях. Он сам ляпнул, что вёл человека, вырвавшегося из секты, он точно знал, как имитировать их, как складывать записки. Он реально понимал, что Кристиан его раскроет, поэтому был против разговора. Он даже хватку имитировал мастерски, чтобы скинуть с себя подозрения. И только в последний момент он решил не просто запугивать Вильяма, нет, он решил его подставить! На нём сыграли, как на музыкальном инструменте, нагло воспользовались, его хотели подставить, именно его, его заставили даже думать, что всё это его рук дело! Он кинул взгляд на тускло блестящий крест на полу и прищурился. Теперь с этим нужно что-то делать. Никаких доказательств у него нет и быть не может. Дитмару никто не поверит, остальные пациенты в несознанке, Хьюго в тяжёлом состоянии, профессор в реанимации только что был. Он избавился разными способами от всех, кто мог быть опасен. А вот его, похоже, перестал таковым считать. Думает, что Вильям ещё не догадался о подмене таблеток. Вильям зло заулыбался и поднял крест с пола. Но теперь он знает, куда смотреть. И знает, от кого спасать Дитмара. А уж если и из Дитмара он сможет вытащить подтверждение для своих слов… Это будет последний гвоздь.

Глава 13

Вильям прекрасно отдавал себе отчёт о том, что способ спасти Дитмара прямо сейчас только один. Ему нужно оказаться за много миль отсюда, где его не достанет этот подонок. Рождество через три дня, у них нет времени. На Рождество наверняка всё закроется и проблемы с документами затянутся. Такое ощущение, что мистер Смит прицельно всё это время шёл за Дитмаром. Остальные пациенты были плохи, но Дитмар… Он был запуган, ужасно запуган, он был в настоящей панике, как будто на него давили каким-то особенным образом. Даже если так, вряд ли Дитмар сможет что-то выдать. От него бы фамилии добиться, и то хорошо.

Вильям утром проснулся очень рано и ходил кругами вокруг приюта, изображая прогулку. На деле он пытался понять, как можно вывести Дитмара не через главный вход. Проблема была в том, что третий этаж был очень высоко, слишком опасно. Вот если бы палаты были сразу снизу, где отделение дожития, там не было бы опасений. У Дитмара достаточно устоялась координация, чтобы по широкому карнизу пройти в любую сторону. А куда дальше? Вильям остановился рядом с остатками спортивной площадки. Пока что её превратили в склад ненужных вещей, и посередине под брезентом высилась какая-то гора.

– Эй, парень, чего надо? – Вильям вздрогнул, увидев за сеткой ограды охранника. Тот курил и смотрел сонными равнодушными глазами.

– Да ничего, задумался… Интересно, когда будут уже площадку восстанавливать, пациентам воздух нужен…

– Э-э-э, не скоро ещё. Вон как матрасы с подушками старые вынесли неделю назад, так они и лежат. Пока плесенью не порастут, блять, – охранник махнул рукой на кучу под брезентом и затушил сигарету в банке из-под кильки.

– Печально.

Вильям кивнул охраннику и пошёл дальше. У него есть идея, но она безумна. Выдержит ли это Дитмар физически, выдержит ли его психика… Прыгать даже с высоты карниза второго этажа очень высоко, очень высокие потолки и фундамент высоко. Тяжело вздохнув и потерев лицо, он быстро направился к главному входу. Расположение всего в парке он и так знает, план побега, может, придёт в голову после завтрака.

В отделении атмосфера надвигающейся грозы была невыносимой. Казалось, что сейчас сверкнёт молния. Выпив свой кофе, Вильям забрал карту Дитмара и напряжённо следил за ним глазами. Нельзя ни на минуту упускать его из виду, потому что с обнаружения трупа Питера прошло уже достаточно времени, чтобы Смит решился на убийство Дитмара. И, похоже, Дитмар тоже это отлично осознавал. Он сидел как на иголках, с ногами забившись в кресло в углу, чтобы никто не подошёл со спины, и осматривал зал отдыха в почти паническом состоянии. Не выдержав этого напряжения, Вильям всё же подошёл к нему и слегка наклонился, чтобы говорить тише.

– Дитмар, всё в порядке?

– Да… Нет. Нет, не в порядке. Всё плохо. Я… Мне нужно в туалет, я боюсь встать из кресла.

– Я могу проводить и постоять на входе, чтобы никто не вошёл.

– Да? Хорошо, хорошо, я согласен.

Дитмар как-то слегка неуклюже встал, и стало видно, что у него от напряжения дрожат колени. Кивнув сидящему у стойки Чеду, чтобы присмотрел за остальными пациентами, Вильям повёл Дитмара к закрытому коридору. В голове было пусто. Этой ночью у него нет дежурства. Если не случится чудо и их отсюда не переселят вниз, Дитмар обречён. Потому что этажом ниже у Смита не будет возможности зайти и выйти среди ночи незамеченным. А ещё нужно найти тот чёртов лифт, где-то же он есть в отделении. Голова натурально кипела от невозможности просчитать все варианты. Ему нужен счастливый случай, жизненно необходим.

– Вильям, вы мне срочно нужны, – мистер Монтгомери вырос впереди как из-под пола, хотя это просто он настолько задумался.

– Сейчас, провожу Дитмара и приду.

– Нет, срочно. Пока у секретаря университета есть окно, – управляющий подозвал к себе одного из охранников и почти впихнул ему в руки Дитмара, оцепеневшего от страха. – Проводите мистера Прендергаста, куда он собирался, и проследите, чтобы всё было нормально. Не спускайте глаз.

– Но… – Вильям даже не успел ничего сказать, мистер Монтгомери буквально поволок его за собой за руку.

– Чем быстрее я получу ваши подписи, тем больше вероятность, что завтра к обеду Дитмара заберут.

– Да?

– Да, его приняли в ту больницу, которую выбрала его семья, нужны подписи лечащего врача, – слетев в свой кабинет, он вытащил две бумаги и сунул Вильяму в руки. – Уж не знаю, знаете ли вы, но убийца следует плану, и если выдернуть из плана Дитмара, это может его затормозить. Мне кажется поэтому проф так торопился с ним, он понял систему.

– В порядке подписания договоров, я знаю, – Вильям размашисто подписал бумаги и протянул документы обратно. Мистер Монтгомери тут же сунул их в факсовый аппарат.

– Вот, значит, вы понимаете мою логику.

Вильям понимал, но говорить о том, что Дитмар может не пережить эту ночь, он не стал. Дождавшись, когда же его отпустят, он быстро пошёл в сторону закрытого коридора.

– Дитмар не в зале? – Мартин, санитар, мотнул головой.

– Нет, он вроде с охранником в туалет шёл.

И вдруг звон, какой-то странный, как будто кто-то зеркало кулаком ударил. Пауза и что-то громко раскололось. Надрывный крик и какой-то странный вздох заставили Вильяма замереть на месте, а не кинуться на помощь. На помощь же кинулись двое охранников. Понадобилось несколько мгновений, но даже они могли бы стать решающими. Проклиная всё и вся, он кинулся к коридору. Открытые настежь двери, возбуждённые крики врачей, пациентов. Дитмар. Махнув на все нормы протокола, Вильям растолкал охрану и остановился в дверях туалета. Он сидел в углу напротив умывальников, в куче осколков зеркала со стены, обсыпанный ими, второе зеркало осталось на стене, но, похоже, удар был такой силы, что лопнул даже керамический кафель. И он был весь в крови. Наплевав на то, что может пораниться об осколки сам, Вильям подлетел к Дитмару и присел на колени. Живой, живой. Его колотило со страшной силой, руками в крови он закрывал лицо и дышал с надрывом, как будто задыхается, в кулаке он сжимал открывашку, испачканную в крови. Но он, похоже, смог дать убийце отпор, которого тот сосем не ожидал. Дитмар смог защитить себя. Значит, убийца ранен, и теперь его ничто не скроет.

– Дитмар, Дитмар, посмотри на меня, посмотри, пожалуйста.

Вильям аккуратно взял его за руки, чувствуя скользкую кровь. От страха за него начала слегка кружиться голова. Только бы с ним всё было в порядке. Наконец Дитмар смог оторвать руки от лица и, заглянув в лицо Вильяма, разрыдался в голос. Воя в истерике, он повис на Вильяме, дал себя поднять на руки. Обернувшись к дверям, чтобы отнести Дитмара в процедурную, он увидел, как полицейские в шоке смотрят куда-то вверх. Внутри всё оборвалось от догадки, и Вильям с опаской поднял голову. На потолке было видно пятно неправильной формы, как если бы потекла крыша и сквозь побелку влага просочилась наружу. Только оно было не жёлтое, как всегда бывает, а красное с оранжевыми краями. Трупное пятно. Тут лежал Карпентер. Значит, в коридоре, прямо напротив туалета, должен быть тот лифт. Пообещав себе проверить всё, Вильям быстро понёс Дитмара в процедурный кабинет. Там уже стояли на изготовке Ликка, Мэтт и Джош, которого тут оставили на всякий случай, трупы обмывать. Увидев живого Дитмара, он вытер рукавом пот со лба и принялся с энтузиазмом мыть руки. Пока даже не ясно, что произошло и насколько сильно он пострадал.

– Вильям, смотри, – Ликка аккуратно разобрала слипшиеся от крови волосы и тяжело вздохнула. Похоже, именно это было целью.

– Тебя ударили? – Дитмар прерывисто втянул воздух.

– Он… Он головой об зеркало ударил…

– Ну ясно. А второе снял со стены и разбил об него. Думал, что сможет так убить.

– Нет, это он пытался запугать. Всех пациентов нашли как будто в их кошмарах, – Вильям взял Дитмара за подбородок и поднял лицо к свету, чтобы вытереть кровь с лица. Несколько порезов на лбу, на щеке, губа рассечена.

– Дитмар, всё нормально, всё хорошо, ты в безопасности, ты не смертельно ранен. Сейчас всё залечат, и будет всё в порядке.

– Я… Я смог… Он пытался, но…

– Дитмар, разожми кулаки, нужно осмотреть руки. Давай, – Дитмар исступлённо закивал и принялся судорожно, по пальцу, раскрывать кулаки. И в одном из них лежала запонка, вырванная из манжета с мясом. Все трое замерли, разглядывая её.

Подставив судок для инструментов, чтобы Дитмар положил туда запонку, Вильям отставил его в сторону. Это криминалистам передать, вместе с открывашкой. Пусть маются. Он уже нашёл убийцу и, похоже, смог его переиграть. Какой бы силы ни был удар Дитмара, крови явно было предостаточно. Да и оторвать кусок манжета у него получилось. Вот уж чего не ожидал от него Смит. Наверняка думал, что он такой же беспомощный и заторможенный, как когда-то. Пока Дитмара обмывали, зашивали слишком глубокие порезы, Вильям снял с себя пиджак, испачканный в крови, и сел в коридоре.

– Охранник сказал, что услышал из кладовой какой-то шум и пошёл проверить, всего на мгновение отвлёкся, когда услышал звон, сам не понял, откуда он. Да что такое, он что, сквозь стены ходит, куда он делся?

– Сквозь стены… – Вильям задумчиво повторил за управляющим. Если лифт прямо напротив туалетных комнат, которые самые первые к выходу из коридора, логично, что он смог всё провернуть. Отвлёк охранника, зашёл через дверь, а вот убегал уже через лифт, потому что то, что сделал Дитмар, так просто не спрячешь. Наверняка внизу дверь выходит в неочевидное помещение типа склада или бытовки, чтобы там успеть привести себя в порядок.

– Мы помешаем, – Вильям вскинул взгляд на Монтгомери. Похоже, он прослушал что-то важное.

– Что?

– Все пациенты переезжают в отделение дожития. Прямо сейчас. Оно всё равно пустое. Если убийца хорошо ориентируется здесь, там у него будут проблемы, оно по-другому устроено.

– Ага.

Вильям закивал и пошёл к палатам. Нужно забрать кролика Дитмара. Но важнее понять, где лифт. Не для себя, для следствия, просто показать пальцем. Чем больше физических доказательств, тем лучше. Забрав Марта, Вильям остановился напротив туалета. Заходить туда запретили, чтобы криминалистам было что смотреть. Осколки зеркала в крови… Мотнув головой, Вильям повернулся лицом к окнам. За ними качались на ветру ветви осины внутреннего двора. Пытаясь изобразить максимальную отстранённость, он начал разглядывать стенные деревянные панели. Очевидно, что это должен быть какой-то элемент, который легко открывать и закрывать как было. И тут взгляд зацепился за пометку карандашом. На тёмном дереве её было почти не видно. Он присел, разглядывая надпись. Аккуратно, рукой Хьюго, на панели было выведено «МД». Вот что случилось. Смит не вредил врачам, пока те не становились опасны. Вот что хотел ему рассказать Хьюго перед тем, как пропал, что нашёл лифт. Смит покопался в его записях, как копался в записях Вильяма, и, испугавшись, решил его устранить. И думать не нужно, что профессор попал в больницу не сам, что он вычислил Смита и тот решил избавиться и от него. И сейчас Вильям ещё в добром здравии только потому, что Смит скинул его со счетов. Но после сегодняшнего не стоит надеяться, что он не понял свою ошибку. Они с Дитмаром под прицелом. Со стороны коридора послышался голос Смита, он командовал, куда переносить бумаги. А Вильям едва успел подняться на ноги, прежде чем в дверях появился он.

– Вильям, всё в порядке? Вы как привидение увидели, – Смит с инвентарной книгой и ручкой зашёл в коридор и направился к первой палате. – Кровать, постельное бельё. Матрас, подушка, наперник, господи, как мне надоела спешка…

– Не, со мной всё нормально, – решив сыграть ступор, Вильям медленно направился к выходу.

– Может, вам выходной взять, что-то вы плохо выглядите.

– Моего пациента пытались убить. Мне это молча скушать?

Смит пожал плечами и, поставив какие-то пометки в книге, зашёл в следующую палату. А Вильяму нужно к Монтгомери, узнать, куда ему нужно идти. Ну и нужно бы другой пиджак взамен грязного взять. Обед, похоже, они будут встречать в другом отделении. Сердце ещё билось в горле, но сейчас он наконец мог мыслить спокойно и быстро. Голова ясная, и это главное.

Отделение дожития оказалось с куда более высокими потолками. Без деревянных панелей, светлое, пустое, гораздо больше экспериментального. Палаты пациентов были большими, на шесть пациентов. Металлические кровати на колёсиках даже без матрасов, тумбочки для каждого, пара простых кресел. На окнах занавески, слегка мятые внизу, где до них дотягивались пациенты. Вильям первым вошёл в палату, которую отдали Дитмару. Пройдясь между кроватями, он положил на одну, на которой всё же был матрас, Марта и засунул руки в карманы. Итак, побег всё ещё не отменяется. Нужно это решать. Ещё раз обойдя палату, чтобы убедиться, что просочиться сюда незамеченным просто не получится, он подошёл к окну и замер. Сегодня ночью всех оставшихся врачей вывели на ночные дежурства для надёжности. Последний шанс.

За окном был до доли знакомый пейзаж. Да они сейчас ровно под его кабинетом. А это отличный шанс. Вильям принялся вспоминать, как вся эта стена выглядела снаружи, когда он осматривал её утром, и едва подавил улыбку. Тот план, что он придумал, мог сработать сейчас. Идеально сработать. Медсестра застелила постель, принесла плед Дитмара, бросила на Вильяма испуганный взгляд и выскользнула в коридор. На пороге наконец появился Дитмар в сопровождении санитаров и охраны. Теперь он особо охраняемое лицо. Как его родне будут объяснять перемотанные руки, шею, зашитую губу и кучу пластыря, Вильям не знал. Сейчас он в обычной зимней тёплой пижаме и тапочках, и бинтов почти не видно, но его же разденут, чтобы переодеть…Он поправил уши Марта и улыбнулся.

– Это твоя комната на сегодня. Завтра ты уезжаешь отсюда.

– Правда? – лицо Дитмара тут же расцвело, и стало ясно, что это были самые желаемые слова. Вот только на это не было времени. Вильям был уверен, что в панике Смит натворит дел и нужно срочно выводить Дитмара из-под удара.

– Да. Так что пока тебе нечего беспокоиться.

– Надеюсь… – Дитмар присел на кровать. Вот самый момент, чтобы поговорить, но в дверях стояла охрана и медсестра.

– Мне нужно поговорить с пациентом с глазу на глаз.

– Нам сказали присматривать за ним.

– Вы знаете, что такое медицинская тайна? Почему вам нельзя на сеансах присутствовать?

– Но…

– Выйдите все на десять минут, – все замерли, посматривая на него. Вильям зло скривил лицо. У него нет времени, а эти все его ещё и отнимают. – Все вон отсюда! – дождавшись, когда закроется дверь, он быстро закрыл её на замок и подошёл к Дитмару вплотную. – Ну же, кто он. Последний шанс.

– Я… Кхф… – Дитмар издал нечленораздельный звук, давясь воздухом. Вильям видел жертв планомерных издевательств и насилия, он знал, как тяжело назвать имя, когда тебе за это пообещали смерть.

– Дитмар, посмотри на меня. Я тебе верю, всегда верил, – Дитмар поднял на него бледное лицо с широко раскрытыми глазами. – Ты можешь не говорить, если боишься, просто смотри на меня. Убивает пациентов реальный человек, а не мистика, – Дитмар тяжело сглотнул. Вот оно, нащупал. – Это кто-то из персонала. Из этого отделения. Это не санитар. Это не медсестра. Это кто-то из врачей, – внимательно следя за лицом Дитмара, Вильям решил наконец сказать вслух то, о чём подумал ещё стоя на коленях перед тьмой. – Это кто-то из администрации. Мистер Смит, – Дитмар скривился и разразился протяжным воем боли. Вот и ответ. Дитмар задрал голову к потолку и попытался вдохнуть сквозь зубы.

– Я говорил. Я говорил врачам, мне не верили. Я же чокнутый, мало ли что я могу говорить. А он ночью уходил в какие-то комнаты через маленькую дверцу. Он вколол мне что-то, от чего мне было так плохо, как никогда в жизни, – он не говорил, он едва слышно мычал сквозь зубы, не мог их разжать их от разрывающей боли. – Он делал больно. Всё больнее и больнее.

– Когда это началось?

– Полгода назад. Я говорил, что мне плохо от таблеток, что меня рвёт. Меня не слушал никто. Всем было на меня плевать, я же больной на голову, – согнувшись пополам на стуле, он уткнулся носом в плечо Вильяму, сжимая пиджак на предплечьях в кулаки. – Я не хочу умирать, я боюсь.

– Дитмар, я хочу тебя защитить, но… Пока ты в больнице, ты в опасности. Тебе нужно бежать, – Дитмар шокировано уставился на него. – Прости, но у меня нет никаких реальных доказательств против него, кроме твоих слов и того, что мне показал мистер Шенн, а на суде это не прокатит. Но если ты сбежишь, ты поднимешь такую шумиху, что сюда съедется вся полиция графства, и тогда тебе если не поверят, то хотя бы возьмут за версию. И начнут копать под него. Расскажи мне всё, что вспомнишь.

– Он был тут первым, он был управляющим, когда я сюда попал. Я знаю, что был какой-то скандал, после которого он потерял место, и тогда всё началось. Те таблетки… Я же не знал, что это, не знал, что мне от них плохо, а так бы не пил, может, и не провёл всё это время в бреду… – Дитмар рукавом халата вытер слёзы. – Он один, правда. Я не знаю, как он всё это делал, но он настолько нас всех запутал и запугал, что мне казалось, что это мой бред, что это просто кошмары. И только когда он убил Лу, я понял, что он реален и он нас всех уничтожит.

– Почему?

– Не знаю… Он называл нас единственным, что держит его на плаву. Типа мы для него как спасательные круги. И чем дольше мы будем в больнице, тем лучше для него. Но потом что-то произошло, и он начал нас бить.

– Он колол вам инсулин, я уверен. После него очень плохо, инсулиновая шоковая терапия запрещена.

– Его это не останавливало…

– Дитмар, мне нужно, чтобы ты запомнил каждое слово, что я сейчас скажу, – Вильям взял его лицо в свои ладони и заглянул в глаза, наконец-то в них не было тумана, хорошо, что он давно вывел эти чёртовы таблетки из терапии. – Сегодня ночью я на дежурстве. В половину первого, перед своим уходом, я открою в твоей палате окно, и как только я закрою дверь, тебе нужно очень быстро действовать. Вылезешь на карниз вдоль этажа, закроешь окно, как сможешь, и иди в сторону спортивной площадки по карнизу, постарайся не сорваться. Там будут лежать накрытые брезентом старые подушки и матрасы без пружин. Прыгай туда. Будет больно, терпи, беги в угол, где растёт девичий виноград, я спрячу там кусачки. Выгрызи себе в сетке дыру, только чтобы ты едва мог пролезть, и беги к аллее. Старайся не попадать в свет фонарей. Вдоль аллеи спустись к дороге к жилому корпусу, перебеги её там, где один фонарь разбит. Рядом с жилым корпусом есть огромный старый дуб, в нём – большое дупло, залезай в него и сиди тихо. Там я оставлю сумку с одеждой, деньгами и часами. Патрули ходят по территории больницы каждые двадцать пять минут, следи за временем. Ровно между пересменками беги к заброшенной части сквера и там иди вдоль наружного забора. Там будет вываленная часть, прикрытая плющом, щупай стену. Как только выйдешь за территорию больницы иди вниз к бензоколонке. Там возьми такси до дома матери. Помнишь адрес?

– Да… Не уверен.

– Я положу записку. Скажи, что ты из персонала, если начнут расспрашивать. И ни в коем случае не останавливайся, пока не добежишь до дупла. У тебя будет десять минут на то, чтобы в нём спрятаться, и будет обход. Лежи тихо, в том дубе живут белки, собаки часто там лают, на это уже не обращают внимание.

– Я боюсь… – Дитмар испуганно прикусил губу и тяжело вздохнул. Вильям на секунду задумался и крепко обнял, прижимая к себе.

– Я тоже. Но тогда я точно заставлю его действовать так, как нужно мне. Эта тварь игралась с нами всеми, как с игрушками. С вами, с нами. Время мне сыграть на его чувствах. Всё, мне надоело быть ведомым.

– Знаете, Вильям… – Вильям замер. Дитмар впервые назвал его по имени за всё время. – Человека убивает не то, что останавливает сердце, а то, что сжирает душу. Мою сожрал этот ублюдок.

Вильям слегка дрожащими руками погладил Дитмара по голове, чтобы успокоить, и отстранился. У них нет времени. Но, как ни странно, Дитмар смог выиграть для них ещё полсуток. Он достоин жизни, он боролся за неё и выиграл бой. Теперь очередь воевать Вильяма.

На обед он не пошёл, есть дела и поважнее, он только помахал всем рукой. Вильям прекрасно понимал, что после всего произошедшего с другими врачами его странное поведение спишут на нервный срыв. Чувство, что он откровенно обманывает и даже местами слегка подставляет коллег, неприятно шуршало где-то внутри, но он его подавлял. Пусть лучше сейчас он всех обманет, зато потом всех спасёт. Вильям вышел на улицу и решил ещё раз пройтись вдоль приюта, чтобы удостовериться, что Дитмар сможет пройти по карнизу. Да, всё, как он думал, да, нужно будет пройти два угла, но декоративный карниз достаточно широкий, чтобы Дитмар мог шагать спокойно. Матрасы лежали там же, никуда их убирать явно не собирались. Кивнув себе, Вильям пошёл окружной дорожкой к жилому корпусу. Чистый сквер, пустой и тихий, спокойствие нарушали только стаи воробьёв, которые оккупировали несколько поилок на пути к большому пруду за приютом. Вильям повернулся на шум и замер. По дорожке к пруду шёл мужчина в клетчатом пальто, с тростью и в шляпе. Старый знакомый. Воробьи его не шугались, он шёл прямо через их толпы, как ветерок.

– Эй. Вы кто? – мужчина обернулся и приветственно поднял шляпу. – Это вы мне показали дверцу? – кивок, улыбка. – Проследите за Дитмаром, пожалуйста. Он сможет, но ему нужна поддержка.

Мужчина покладисто кивнул и пошёл дальше к пруду. Вильям не понимал, в какой момент он реши поверить в призраков, но иного объяснения у него не было. Потому что уж чего, галлюцинаций у него не было никогда, а его таблетки все признаки его болезни и вовсе подавляли. Вздохнув, он отвернулся и, ускорившись, быстро пошёл к корпусу. Поздоровавшись со стоящими в холле людьми, он быстро прошёл в чёрную душевую, через которую его провела Ликка. Там стояли шкафчики с инструментами. Откопав там кусачки, он перекусил ими на пробу какую-то проволоку, лежащую мотком в углу, и сунул их в карман. Дитмару должно хватить силы надавить на них. Главное, чтобы ночью была хорошая погода. Ну или хотя бы не было сыро, потому что тогда карниз может стать скользким.

Маленькая спортивная сумка у него лежала просто так. В поездах он складывал в неё всякую важную мелочь, которую нельзя убирать в чемодан. Ботинки, свои, старые, тёплые. У Дитмара нога маленькая, большие будут. Ну ничего, зашнурует посильнее. Джинсы, свитер, носки, вроде ничего не забыл. Вильям заглянул в чемодан и со вздохом вытянул джинсовую куртку на тёплой подкладке. Он почему-то вспомнил, как Дитмар просил именно её поносить, и, приложив к груди, начал сворачивать, чтобы влезла в сумку. Она была памятной: когда-то во времена учёбы, несколько однокурсников, которые были в курсе семейной ситуации Вильяма, решили ему помочь и шатались с ним по разным фестивалям и концертам панков и металлистов. Все эти нашивки были с этих концертов, с пьяных вечеринок после. Половина приятелей тех времён уже давно спились или сторчались, но для него это были воспоминания о свободе, о новом мире, в котором не было места страху. Сейчас уже для неё холодно, но если Дитмар наденет поверх пижамной рубашки свитер, и после этого куртку, будет хорошо. В карман куртки Вильям засунул записку с адресом его дома. Прекрасно понимая, что в ближайшее время ему придётся затянуть пояс, он, поджав губы, вытянул деньги из кошелька и сунул в другой карман. Да, это будет дорого, но ночью автобусы не ходят, да и нельзя отправлять Дитмара с пересадками, он не настолько хорошо себя чувствует, потеряется. Положив сверху свой блокнот, чтобы Дитмар вынес и его из больницы, Вильям застегнул молнию и выкинул сумку из окна. Нельзя нести через холл, увидят. Выскользнув мимо администратора и ещё нескольких людей наружу, он быстро обошёл здание, стараясь не светиться в окнах. Спрятав сумку в дупло, он остановился рядом с деревом и прислонился к нему, пытаясь обдумать всё. Хотелось бы, чтобы Дитмар мог дать понять, что с ним всё хорошо, но как… Если утром сюда нагрянет полиция, это будет лучшим показателем того, что всё получилось. Остаётся ждать. В кармане куртки неприятно холодили украденные в подсобке кусачки. Нужно подложить их и надеяться, что за остаток дня никому не придёт в голову убрать матрасы.