Текст книги "Я - осень, а ты май (СИ)"
Автор книги: Анастасия Бельская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 14 страниц)
Глава 4
У него День рождения в мае
И богатый словарный запас
Я гоню, но меня не пускает
Хоть и сам толкает пропасть.
Принятие
Настена
Мы никогда не будем вместе.
Я проговариваю про себя эту фразу не единожды, чтобы решиться, и написать ему последние строки. Сказать, что мне больше не нужно подпитывать эту странную связь, которая давным-давно переросла все мыслимые интернет-знакомства, и общение «только для секса».
В конце концов, я имею право на большее. И совершенно точно люблю себя настолько, чтобы суметь прервать все это первой.
До того, как он снова оттолкнет меня первый.
Я заканчиваю самую тяжелую переписку в своей жизни, сидя на первом этаже своего новенького дома, прямо на полу среди коробок и кучи вещей. Мария спит дневной сон в своей новой комнате – и после дороги, перелета и быстрого ужина из сосисок с макаронами уснула даже быстрее, чем я того ожидала.
А у меня появилось время, чтобы вычеркнуть из жизни все то, что не дает почувствовать себя свободной, и попробовать начать все заново. Вот тут, в Подмосковье, с новой работой, и кучей вещей, что нужно расставить. А еще с небольшим двориком, который уже сейчас нравится мне так сильно, что я готова проводить там все свое свободное время.
Я утираю припухшие глаза, в которых скопилось столько влаги, что с трудом удается видеть. Смахиваю слезы, не позволяя себе плакать – у меня слишком много дел и планов, чтобы реветь и перечитывать каждое слово в нашем бесконечном чате. А потому я хватаюсь за свою решимость, планы, надежды – и одним нажатием стираю переписку в ноль.
Да, вот так вот.
Чтобы точно не окунуться в это снова, и не говорить себе «он был с тобой таким нереальным, может, все еще можно вернуть назад?».
Хватит страданий. У меня есть планы на каждый из последующих дней своей новой жизни – и я собираюсь прожить их так наполнено, как только смогу.
Я тяжело поднимаюсь с пола, окидывая взглядом большую, залитую солнцем гостиную. Это – практически первое фото дома, которое я увидела на сайте, и именно из-за него было принято решение в пользу его покупки. Полукруглая, соединенная сразу с кухней, с бледно-голубыми стенами, и большими окнами. Я сразу влюбилась – и уже тогда, находясь в своей квартире знала, как тут все украшу.
Минимализм. Свобода. Деревенский шик пополам с скандинавским стилем. Это – все мое и про меня, и даже собственная спальня, где помещалась лишь одна кровать и комодик, выглядела в моей голове очаровательного – маленькая, уютная и безопасная.
Я хочу здесь жить. И действительно смогу задышать в этих стенах свободно.
Поэтому сейчас я осторожно таскаю коробки с кухонной утварью, радуясь, что хозяева оставили на месте идеально подходящий по размерам белый кухонный гарнитур. Тут уже был клининг, а рабочие расставили крупногабаритные вещи по местам. Мне оставалось лишь разложить мелочевку да одежду – и именно этим я собиралась заняться в ближайшие два часа.
А еще требовалось промониторить сайты и найти на вечер няню. Ужасно не хотелось оставлять Марусю с посторонними, но сегодня на новой работе корпоратив – и прийти нужно было в принудительном порядке.
Я быстро привожу дом в порядок, параллельно обзванивая конторы, и просматривая различные анкеты. Благо, в наш век все-таки легче понять, что за няня приедет к малышу – вон сколько отзывов, а еще возможность позвонить тем, у кого та или иная няня работала, и узнать, понравилась ли она семье и малышу.
В итоге на вечер я вызываю к себе двадцатилетнюю Ксению, которая пусть и без знания языков и огромного опыта, зато учится в педе, знает кучу игр, а по фото выглядит милой и доброй. Что-то меня цепляет в ее взгляде – кажется, будто она действительно любит детей, и горит идеей работать с ними. А потому я могу довериться ей больше, чем чопорной медлительной женщине в возрасте с кучей ненужных умелок в анкете.
Разобравшись с одной проблемой, и разложив часть повседневных вещей, я наливаю кофе, и выхожу во дворик, завернувшись в плед. Это – самое лучшее, что только можно было себе представить. Поздняя прохладная осень, остатки листвы на деревьях, моя «крепость» за спиной с посапывающей дочкой, а еще куча нового впереди, что заставляет волноваться и радоваться одновременно.
Тогда почему-то же каждый глоток молочного латте как будто приправлен грустью, и давит, заставляя кутаться поплотнее в плед? И зачем перед глазами все эти картинки – смеющийся Максим над нашей общей шуткой, его недовольство утром, когда меня нет рядом в постели, и до дрожжи проникающий в самую суть взгляд – когда он наблюдает за мной, так, словно не видит больше никого вокруг?
Неужели я просто такая мечтательница? И напридумывала всего, чего на самом деле и не было никогда?
С тоской допивая остатки кофе, я даю себе слово, что не буду бояться. Я отпускаю этого мужчину – с болью и грустью, но с самыми приятными воспоминаниями о наших выходных вместе. И верю, что мы оба достойны лучшего. По крайней мере он – точно…
Сую в уши наушники, и снова бреду разбирать коробки, потому что нужно еще выбрать, в чем я пойду на корпоратив вечером. Чего-то нарядного не нужно – это мое первое знакомство с коллегами и начальством, и как выглядеть, я пока не представляю. Может, брючный костюм приятного бежевого цвета в клетку? Он всегда помогал мне выглядеть взрослее, особенно с острым каблуком приятно-красных туфель…
Я выкладываю свою одежду, пока в наушниках звучат совершенно не те песни. Слишком больно. Слишком душевно. И совершенно не приводит в порядок и без того расклеенное состояние.
«Этот город видел все напротив причала
Полегчало, полегчало…
«Давай начнем сначала?»
Читала, не отвечала…
Полегчало, полегчало…»*
Я глубоко дышу, подпевая, и доставая туфли. Правда ли, полегчало? Или я просто запретила себе грустить о нас, таких похожих и разных, но точно не созданных друг для друга в этой жизни?
– Итак, перед сном молоко, сказка и песня, камни можно позволять поднимать со двора, она не проглотит. Что еще? Купаться по желанию, мы в принципе днем принимали ванну… – наспех перечисляю я улыбчивой Ксении, которую уже тянет за руки Маруся, желая показать свою новую комнатку с игрушками, – если что, звоните мне в любое время, я всегда на связи!
– Хорошо, Анастасия, – девушка смеется, и я с облегчением замечаю, с каким умилением она наблюдает за Машей, – не переживайте, мы справимся!
Я вздыхаю, быстро целую дочку в щечки, и напоследок брызгаюсь любимым «The end» от Barberry. Самый осенний аромат из моей коллекции, и вместе с тем не терпкий, а легкий, носибельный на любое мероприятие. Такси уже ждет – но я все равно задерживаюсь напоследок у зеркала, окидывая себя внимательным взглядом.
Выгляжу… Уверенно. Выпрямленные утюжком волосы доходят до плеч, и я отмечаю, что модно еще чуть-чуть обстричь. Светло-бежевый брючный костюм с узкими брюками и оверсайз пиджаком выгодно подчеркивают хрупкую фигуру, а каблуки великолепно сочетаются с красной помадой.
Стильно и неброско. А вместе с тем женственно и не легкомысленно. Я улыбаюсь зеркалу, довольная тем, что получилось, и бегу к машине, что уже сигналит за воротами.
В ресторане, снятом редакцией, уже многолюдно и шумно. Я слегка удивляюсь количеству народа, но потом осознаю, что многие, кажется, пришли с парами. Что ж, это и понятно – мне кроме Маруси позвать здесь некого, иначе я бы тоже прихватила с собой подругу.
– Анастасия Владимировна! – раздается из-за спины звучный голос, и я слегка вздрагиваю от знакомых ноток, – рад вас наконец увидеть, так сказать, воочию! Боже, на фото в резюме вы выглядели… Хм. Покрупнее.
Я поворачиваюсь на каблуках, и посылаю вежливую улыбку пожилому мужчине в очках. Кажется, это и есть мой новый начальник, тот самый, с кем я проходила собеседование по телефону – Александр Дмитриевич. Хм, а главный редактор выглядит вполне приятно.
– Стопталась немного, пока добралась, – осторожно отвечаю, и начальство хохочет, откинув наверх голову, – приятно, наконец, познакомиться вживую.
– И мне, и мне, наша маленькая фея, – он галантно сжимает мою руку, и немного наклоняется в поклоне, – надеюсь, вы привнесете гармонию в наш почти мужской коллектив, дорогая. И сможете справиться с довольно нервной обстановкой временами.
– Я сделаю все, что в моих силах, – улыбаюсь я ответ, и как-то ощущаю, что между нами вдруг зародились теплые, почти родственные чувства. – Я очень благодарна вам за возможность поработать здесь…
– Не стоит, – он машет рукой, затем откуда-то достает бокал с шампанским и протягивает его мне, – пейте, ешьте, развлекайтесь – ваш первый рабочий день будет только в понедельник. Чуть позже я познакомлю вас с главами других отделов, а пока…
Он снова рукой ныряет в толпу, и за плечо вытягивает передо мной высокую, полноватую женщину. Та удивленно жует бутерброд, держа его над тарелкой – да так и замирает с открытым ртом напротив меня.
– Кхм?
– Анастасия, знакомьтесь – Аллочка, тьфу ты, Алла Игоревна, единственная за исключением вас женщина в редакции. Также она будет работать в вашем отделе – небольшом, и пока состоящим из трех человек, но…
– Мы обговаривали все условия, я помню, – улыбчиво перебиваю я, и протягиваю руку Аллочке, – приятно познакомиться.
– Ха! То есть, и мне тоже, – вполне дружелюбно улыбается толстушка, и жмет мою ладонь свободной рукой, – наконец-то будет, у кого просить прокладки…
– Алла Игоревна, Анастасия Владимировна является вашим непосредственным руководителем, так что потрудитесь…
– Все в порядке, – смеюсь в ладонь и беспардонности и прямоты Аллочки, и машу ей рукой в сторону стола с закусками, – с удовольствием поделюсь в случае необходимости. Александр Дмитриевич, мы можем идти?
Тот чуть ли не с радостью машет нам рукой, и я уже откусываю от какого-то симпатичного десерта, слушая сплетни Аллочки про работу. Наконец-то где-то в этот момент получается глубоко вдохнуть – и впервые за два месяца мне легче, а шампанское приятно кружит голову в этой толпе незнакомых, но уже каких-то в будущем «моих» людей…
– Разрешите, – слышу четкое сбоку, и сердце уходит куда-то в живот, глухо и болезненно ударяя в последний раз о ребра.
Как будто во сне я поворачиваю деревянную шею на звук голоса в толпе, который узнала бы из тысячи. И как раз в этот момент мужчина, чей профиль для меня выучен до каждого миллиметра, вдруг тоже резко оборачивает голову – и наши взгляды пересекаются в жужжащей, смеющейся толпе.
Максим.
Собственной персоной, с прожигающим до самых внутренностей взглядом.
А мои собственные застилаются неподавляемой болью, когда я замечаю, как его рука покоится на талии незнакомой блондинки.
–
*У Насти в наушниках играет песня «На каблучках» Мари Краймбрери
Глава 5
Когда ты в моей рубашке
На голое тело и в гольфах
Я умираю от счастья
Я хочу сжечь все другое
Максим
Меня будто кто-то толкает в затылок, заставляя дернуться, и резко развернуть шею.
Что. За. Нахуй.
В первые секунды в голове вдруг становится так тихо и пусто, будто кто-то понизил до минималок внешний шум. Остаемся лишь мы – я и карие глаза напротив, кажущиеся нереально огромными на аккуратном личике.
Затем в голову лезет откровенный бред. Ну с какого хуя я вдруг начинаю просчитывать варианты встречи сестры-близнеца Настены на этой тусовке?! С хера ли вообще допускаю мысли об этом – если девушка в паре метров застыла с неестественной, будто вклеенной улыбкой на губах, явно узнавая и также теряясь от ступора?!
Может, это оттого, что я не хочу ее тут видеть?
Или, скорее, до черта не хочу, чтобы она увидела сейчас меня?
Я не успеваю опомниться, как кто-то нечаянно толкает меня плечом, заставляя разорвать наш зрительный контакт. Тут же все звуки лавиной обрушиваются со всех сторон, а самый громкий из них – голос Киры, что уже обвила руками мою ладонь.
– Максим?
Она что-то спрашивала, и явно ждет ответа, а еще кто-то окрикивает меня справа, вынуждая давить улыбку и приветствие, и все это дико злит, и отвлекает. Я снова поворачиваю голову туда, где только что видел Настю, но сейчас там лишь пустое место, а от хрупкой девушки и след простыл.
Но не привиделась же она мне?!
– Максим? – снова слышу сбоку от Киры, и натянуто поворачиваюсь, блуждая взглядом по залу.
– Что такое?
– Я говорю, ты не представишь меня своему главному? Я хотела предложить ему прийти к нам в эфир на радио…
Точно, Кира же у нас радиоведущая. И логично, что ей интересно было бы предложить моему новому начальству сотрудничество. Только вот мне это сейчас все до одного места, потому что все мысли заняла одна мелкая зараза, что вдруг решила поиграть в прятки…
Ну или я совсем сошел с ума, и мне надо к доктору вместо вот этой всей вечеринки.
– Да, хорошо. Дай мне пару минут, я схожу поищу его… – высвобождаюсь из ее объятий, и тупо иду среди толпы, выискивая бежевое пятно среди вычурных платьев.
– Максим Тимофеич! – перехватывает меня на пути кто-то, когда я уже обежал полресторана, и завелся до крайности, – погоди минутку.
Секунда мне требуется, чтоб осознать, что это наш главный редактор, на поиски которого я и отправился по версии для Киры. Александр Дмитриевич чуть удивленно смотрит на обычно всегда неторопливого меня, и приподнимает брови.
– Ты куда так летишь, Максим? У нас тут знакомство уже полным ходом, одного тебя не хватает…
Знакомство? С кем, если я уже пару недель работаю, и знаю всех сотрудников?!
Но Александр Дмитриевич уже тянет меня за локоть в компанию руководителей отделов, где я пробегаюсь по знакомым рожам. Вот Косоруков Сергей – глава новостей о юморе, далее Игнат Батяев – спорт и обзоры ближайших игр, рядом с пирожным Совков Андрей – кулинарные советы и рецепты, а последний – Листьев Ренат со своими новостями о ЗОЖ и веганстве.
Ну и кого мне тут собрались представлять?
Я смотрю на начальство, а тот лишь сокрушенно кивает, и быстро протягивает руку в сторону, одним движением придвигая к своему боку… Настю.
– Вот, Макс, разреши представить – Беляева Анастасия, наш редактор в новом отделе, я тебе говорил о расширении. Будет целая колонка о материнстве, лайфхаках для женщин, индустрия красоты…
– С последним я не очень, – немного робко вставляет Настя, и мужчины осуждающе гудят во главе с Александром Дмитриевичем, – я серьезно, на собеседовании речь шла лишь о счастливых мамах, а вовсе не…
– Ну, Настенька, не говорите ерунды, – руки начальства лежат на ее плечах абсолютно по отечески, и я прям вижу, как наш суровый и почти всегда недовольный отчетами главред берет опеку над девушкой, – у вас же есть малыш, верно? И вы умудряетесь выглядеть превосходно, воспитывая ребенка одна… Вот об этом и напишите, уверен, многим женщинам было бы интересно… А если что, наша очаровательная Аллочка вам поможет.
Он подмигивает, остальные довольно смеются, а Настя неуютно ерзает, и высвобождается из объятий. Всеми силами она избегает меня – и даже взглядом не решается хоть на миг позволить мне лишнее внимание.
– Ох, чуть не забыл! – спохватывается начальство, и тут же переходит на деловой тон, – наш главный по научным новостям – Аллаев Максим, единственный, с кем я вас пока не познакомил. Вот, теперь вы точно знаете всех!
Он улыбается, а я усмехаюсь, наблюдая за Настей. Ей придется на меня посмотреть. Хотя бы просто, чтоб не вызвать подозрений – поднять взгляд, улыбнуться, вся вот эта пустяковая чушь, которую делают люди при знакомстве. Интересно, а другим из команды она пожимала руку? Если да, то такое же нужно сделать и нам…
Настена скованно ведет плечами, ее скулы краснеют, а красные губы сжимаются в одну плотную линию. Прямые волосы и складка между бровей придают взрослости – и я удивляюсь, как маленький ребенок трансформировался во взрослую девушку.
– Очень приятно, – на выдохе произносит Настя, всего на секунду встречаясь со мной взглядом.
– Взаимно, – холод от моего голоса способен сейчас убить, и девушка еще плотнее сжимает губы, – откуда приехали к нам?
– С Урала, – отвечает Настена в сторону, а Александр Дмитриевич с тревогой смотрит на меня.
– Я вроде не упоминал, что Настя не из Москвы. Вы что, знакомы?
Мда, этого дядьку так просто не проведешь. Ну не зря же он начальник самой молодой редакции, которая уже вполне может соперничать с модными изданиями.
– Нет-нет, – я возвращаю в голос мягкость, но ядовитость так и прет наружу, – просто подумал, что таких очаровательных девушек в Москве уже не осталось…
Дежурный комплимент успокаивает главреда, а вот Настя краснеет вся, начиная со скул и заканчивая видимыми участками шеи. Я сглатываю, неожиданно прекрасно вспоминая, когда и при каких обстоятельствах она вот также краснела, и гоню лишние мысли прочь.
Она здесь.
Не важно, как, она сейчас передо мной, и, судя по всему, мы будем работать бок о бок. Почему?! С какого хрена не сказала?! Или она… Специально?!
Я уже собираюсь уволочь девчонку прочь под любым предлогом, чтобы расспросить обо всем подробней, а заодно вообще до конца осознать, что она на самом деле тут. Но в этот момент в мою ладонь вплетается чья-то прохладная рука, и все планы нарушает раздражающий голос:
– Макс, ты представишь меня своим коллегам?
Блять, Кира.
Как-то я совсем про нее забыл. А вот она нет, и сейчас мило улыбается, абсолютно не выражая ни одной претензии. Слишком хорошо меня знает…
А вот Настя рядом, кажется, заиндевела вся, и с трудом вообще держит спокойное выражение лица.
И до сих пор совершенно точно я не знаю ответа ни на один из своих вопросов. А с каждой минутой возможность поговорить с девушкой тает на глазах…
– Конечно, – оборачиваюсь к подруге, потому что тянуть больше не имеет смысла, и решаю улизнуть при малейшем возможности, – Александр Дмитриевич, позвольте вам представить…
Пока Кира вовсю обаяет начальство и коллег, я стою рядом, не отрывая от Насти взгляда. Больше не улизнешь, котенок. Я обязательно поговорю с тобой, и выясню, что за херня тут творится. И только посмей мне соврать – вот это я сразу же пойму…
Я осторожно делаю шаг от Киры, понимая, что эти двое увлечены разговором, и меня пока не замечают. А следом уже тяну руки к Насте – которая в один шаг оказывается как можно дальше от меня.
– Лучше по-хорошему, девочка, – рычу, очень стараясь, чтобы слышала только она, – иначе я тебя просто утащу на плече отсюда. А ты ведь знаешь, я вполне способен.
Она в курсе. Моя вспыльчивость – не просто слова, и я реально наплюю на все мероприятие, если так будет нужно. Я всегда плевал на мнение всех – и именно за то мое уважение так трудно заслужить, а друзей можно пересчитать по пальцам. Но Настя – из другой «породы», а потому удручающе кивает, и бредет в сторону выхода.
Вот так, маленькая. Верно. Нам просто требуется поговорить и все выяснить. Иначе моя злость просто хлынет за пределы, и тогда спасения не останется.
И я даже сам боюсь того, насколько сильно Настя может попасть под удары.
Глава 6
Шесть пар глаз в меня
И ты, человек из стали
Был призван, чтобы спасать
Но больше всех можешь ранить.
Настена
Я вот уже минут десять просто стою рядом со своими коллегами, и всеми силами делаю лишь одно – пытаюсь сохранить лицо.
Не рыдать. Не показывать боли. Не думать, не хотеть, не знать и желать этого мужчину…
А потом еще сильнее сцепливать зубы, потому что его подруга снова обвила его (мою!) ладонь своими руками…
Я просто наблюдаю, стараясь никак не отсвечивать, и даже наоборот уйти в тень, чтобы избежать вопросов других редакторов. Я просто физически не смогу сейчас ответить – а потому остается сегодня показать себя амебой, чтобы не дай бог не выплеснуть лишнего…
Я не знаю, зачем, но точно также, как я избегаю смотреть на Макса, я смотрю на его… Нынешнюю? Кира, как он сам представил девушку, мило улыбается мягким, красивым ртом, а еще откидывает за плечи светло-русые волосы, явно не крашенные и от природы такие гладкие и блестящие.
Она красивая. Не той сделанной современной красотой, а именно от природы, как-то вся удачно сложенная и манящая. Я знаю, почему она могла понравиться Максу – в ней нет наигранности, а еще чувствуется самодостаточность и уверенность, с которой она легко ориентируется в людях.
Не смущается. Не смеется слишком громко от нервов. Не говорит глупостей, потому что слишком интровертна.
В общем, совершенно точно не я, а уже за одно это я как-то полностью тушуюсь и признаю поражение.
Хотя, разве, мы за что-то боролись?
А еще Кира в ходе разговора показывает, что не глупа. Понимает все редакторские фразы, специфический юмор, и немного рассуждает за политику с Александром Дмитриевичем. Это неожиданно ранит больнее внешности и прочих достоинств – ведь я знаю, какой умный Максим.
И сейчас рядом с ним как будто действительно достойная.
Тогда почему он то и дело прожигает меня взглядом, который я ощущаю даже через пару метров, одежду, и вообще глядя в совершенно другую сторону?!
Когда Максим неожиданно двигается в мою сторону, я отскакиваю, как от огня. Его взгляд темнеет – а уж мне не нужно объяснять, что это значит.
Я иду к выходу первая, потому что не хочу устраивать никаких разборок на виду. Пусть Макс и готов к представлению, и ему всегда похрен на мнение окружающих, но я совсем не такая. А эта работа – реально интересная и с зарплатой, позволяющей мне потянуть новый дом.
Я спиной чувствую, как Максим пробирается следом, и толкаю входную дверь, выходя на улицу. Здесь свежо и даже прохладно, но я смело делаю пару шагов с крыльца.
А затем замираю, чувствуя, как за моей спиной близко-близко остановился он.
Что мне ему сказать? Еще только утром я рвала нашу связь, безжалостно стирая диалог, чтобы поскорее забыться. А теперь он в паре сантиметров, и еще с каждой минутой все прочнее входит в мою новую жизнь…
– Ты похудела. – Неожиданно произносит Максим, каким-то чудом сдувая напряжение от молчания, но добавляя новое, от этих странных слов.
Похудела? Серьезно? Это именно то, зачем он меня сюда позвал?!
– Для любой женщины это комплимент, – осторожно реагирую я, разворачиваясь к нему лицом, и рискуя смотреть не выше его кадыка над плотно застегнутой рубашкой.
– Не в твоем случае.
Что?! Я поднимаю взгляд, натыкаясь на его, и вцепляюсь в свою злость, как в единственный спасательный круг. Пока я не таю под его подошвой, а могу быть заряженной от грубых слов – мы сможем спорить на равных.
– Объясни? – рычу я, замечая, что никакой вины в каре-желтых глазах нету.
– Ты и до этого выглядела идеально, – он бросает эти слова так просто, словно они само собой разумеющиеся в этой ситуации, и ничего другого никто и помыслить не мог, – а что?
Ну и вот что мне с этим делать? Он ведь на сто процентов искренен, и вроде как сказал комплимент, но от этой его интонации становится еще хуже.
Я не могу на него злиться, потому что он не стремится меня обидеть.
Но и чувствовать к нему благодарность я тоже не могу. И желать его, и даже чуть-чуть надеяться на взаимность… Боже, этот круговорот боли просто сведет меня с ума!
– Ничего, – буркаю я, запахивая пиджак вокруг талии, – ты, кажется, хотел поговорить?
– А ты не хотела? Или для тебя совсем не удивительно увидеть меня здесь?
Я хмурю брови, пытаясь до конца осознать его фразу. Он что, думает…
– Если тебе интересно, знала ли я, что ты появишься здесь – то нет, для меня это точно также сюрприз.
Максим приподнимает брови, и почему-то хмуро смотрит на мое тело. С недовольством проводит по своей рубашке ладонями, словно хотел бы снять ее, но в итоге просто находит пачку сигарет, и достает наружу.
– Как-то не похоже, – спокойно рассуждает он, доставая сигарету, – то есть, ты сбежала когда меня увидела – это вообще нормальная реакция для той, кто ни в чем не виновен, и просто оказался в том же месте по случайности? Скорее, такое подходит для тех, кто сделал нечто плохое, и теперь сознательно пытается избежать ответственности.
Он действительно произнес все это? Вот так, мне в лицо, подкуривая сигарету, и выпуская дым в сторону от моей дрожащей на ветру фигуры, которая все еще почему-то не влепила ему пощечину…
– Я, конечно, понимаю, что тебе удобнее так думать, – боже, ну сколько предательской дрожи в моем голосе! – но, мистер Центр Вселенной, позволь напомнить – я не знала, что ты перевелся. Я думала, ты работаешь в музее, а не…
– Почему ты не сказала, что переезжаешь?! Какого черта ни слова о том, что меняешь работу, ломаешь жизнь, ломишься в Москву?! Какого хрена вообще ни словом, ни эмоцией ни дала понять, что ты уже не «девочка с Урала», а твоя работа больше не домашние открыточки, а редакторская коптильня со всеми вытекающими?!
– А должна была? – мой тихий вопрос себе под ноги, и Максим молчит, ожидая продолжения. – В том общении между нами… Я действительно тебе что-то должна была рассказать?
Он хмуро курит, а я смотрю на носки своих красных туфель. Холодно. Сейчас мне слишком холодно, чтобы продолжать стоять здесь, но я все равно не могу уйти, будто приклеена к месту рядом с этим мужчиной…
– Я спрашивал, как дела.
– Я и отвечала. Правду.
– А сказать что-то вроде «Максим, я скоро переезжаю в Москву, и буду работать как раз под твоим носом» было не судьба?
Он уже говорит спокойно, но это не менее больно.
– С чего ты решил, что это нужно? Наша с Марусей жизнь… Она никак тебя не касается. Ты же сам поставил рамки. А все остальное не входит в понятие «только восемнадцать плюс».
– Ясно. Какие еще новости? Может, ты и живешь теперь где-то поблизости?
– Даже если так – то что?
– Просто пытаюсь выяснить, чтоб избежать вот таких… Сюрпризов.
Я молча делаю шаг по направлению к крыльцу, намереваясь уйти, но спотыкаюсь, падая. Максим мгновенен – и вот я уже в его крепких руках, прижата к груди, а запах дыма проникает в легкие, сладкой ждущей болью ложась на мои губы.
Мы уже были вот так когда-то. Только в прошлый раз я целовала его, а он в ответ искусывал мои губы как ненормальный. С тех пор запах табака именно его армянских сигарет для меня подобен пытке – потому что все тело в возбуждении и ждет, когда же это снова повторится.
Ну как заставить себя поверить, что подобное больше не случиться… Никогда.
– Осторожнее, малыш.
– Я не малыш, Максим.
Он со вздохом смотрит на меня сверху вниз в своих руках, будто одним взглядом дает понять, какую глупость я сморозила. Не отпускает, все еще зачем-то удерживая в кольце объятий, а я не могу сделать ни единого шагу назад – потому что сама влипла в его такие знакомые мышцы.
Максим с каким-то странным огнем смотрит на меня, в распахнувшемся пиджаке, и с коротким топом под ним. Мягко ведет пальцами по плечам, вынуждая откинуться, а затем скользит по спине, направляясь к ягодицам.
Он обожал мою попку, и при любом удобном случае тянулся к ней.
Но сейчас, черт возьми, это для него запретная территория!
– Я купила дом там, где захотела, – хриплю в его лицо, надеясь хоть голосом добудиться до его рассудка, – и устроилась сюда работать потому, что мне предложили хорошую должность и деньги. Как так вышло, что и ты работаешь здесь – я не знаю. Но, честно, ломать что-то из-за этого не стану. Я надеюсь, для нас это не станет… Проблемой?
Его руки замирают, а в глазах снова появляется злость. Пополам с похотью, да. Я узнаю этот взгляд, я уже видела его на своем теле, и не раз ощущала его желание вперемешку с моим…
– Никакой проблемы, крошка.
Он выпускает меня из рук, и я шатаюсь направляюсь обратно в ресторан. Позади чиркает зажигалка – кажется, Макс снова собрался курить.
– Анастасия Владимировна, – произношу настойчиво уже у самого входа, так, чтобы он не смог достать меня, – на работе только так. Или ты не сможешь проявить уважение к той, которую трахал однажды?
Не знаю, как хватило смелости для этих слов. Но Максим, кажется, почти давится сигаретой, и закашливается за моей спиной. А я хватаюсь за ручку, и…
– Не однажды, сладкая. И пиздец как хочу еще. Именно поэтому вы, Анастасия Владимировна, так старательно пытаетесь сбежать?
Он усмехается, а я просто хлопаю дверью, возвращаясь в зал. Ненавижу! И ума не приложу, как мы будем вместе работать… Но точно сделаю все, чтобы больше вот так не позориться.
