Текст книги "Малышка с секретом (СИ)"
Автор книги: Анастасия Абанина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц)
Преодолев несколько рядов с продуктами, мы оказались в той части базара, где бабки, женщины и девушки торговали: травами, настойками и кореньями каких-то растений. Подойдя к одной представительного вида старушке, матушка поинтересовалась:
– Цветки череды есть?
– Есть, а как же не быть? Все хорошие, в ту весну собранные… – начала расхваливать свой товар боевая бабулька, залезая в суму и разыскивая там пучок череды. Найдя, она показала его матушке, та, оценив предложенный пучок, осталась довольна, отдала ей кривоватую по краям монетку, поблагодарила и мы пошли в ряды тканей.
И вот тут среди этой красоты и разнообразия: тканей, лент и нитей, мы потеряли Боянку. Она, увидев все это богатство, ломанулась в гущу людей, что мы ничего и сделать не успели. Поплутав вместе пару минут, среди лотков, было принято решение, разделиться и искать ее по отдельности. С нами с матушкой, по левой стороне рядов, пошел один воин, а с теткой Варварой по правой стороне, Епифан и другой воин. Проверив свою половину рядов и не обнаружив пропажу в лице сестрицы, мы отлравились на помощь к тетке, пройдя метров двадцать, на окраине площади у стоящих здесь изб мы заметили: тетку, Боянку, Епифана и воина, что их сопровождали и быстро устремились к ним. Достигнув наших попутчиков, матушка облегченно выдохнула и принялась ругать девочку:
– Бояна, как же можно так убегать? Не дай Боги с тобой, что случилось бы… Дуреха….
В этот момент из ближайшей к нам избы, вывалился спиной вперед, мальчишка лет двенадцати в грязной, изорванной одежде, он упал на землю и даже не пытался подняться, а за ним, погоняя его палкой вышел здоровый, жирный мужик, в дорогой рубахе, синих штанах, сапогах по колено и рыжей торчащей во все стороны бородой.
– Поганец, вот я тебя сейчас отхожу дубиной, чтоб не повадно было… – орал мужик, потрясая палкой, увидев, что у этой сцены есть зрители, мужик быстро ретировался и оставил свою затею, избить парня. Мальчик был очень худым, волосы свалялись в колтун, одежда была явно, не с его плеча. Он сидел на земле и утирая слезы тихо плакал. – Господи, ну как можно такое допустить, ведь у него же где-то должны быть родные. Тетка Варвара остановилась и рассматривала эту безобразную сцену, позади нее стоял Епифан и двое охранников, что нас сопровождали. Рассматривая мальчика и раздумывая над чем-то мне не ведомым, она кивнув головой в его сторону, не к кому не обращаясь велела:
– Подкять!
В этот момент, я жутко испугалась, я конечно верю матушке, что тетка добрая, но последние дни ее поведение не разу не помогло в этом убедиться и с таким безжизненным лицом, парнишку вряд ли, ждет что-то хорошее от женщины. Один из охранников подошел и поднял его за локоть с земли, подведя к тетушке. Она оглядела его и спросила:
– Воровал?
– Да больно надо! – зло воскликнул мальчик, – Краюху хлеба попросил, а он меня облаял и выпнул скотина.
– Побирался значит… Родные где? – спросила все так же без эмоционально тетка. Мальчик зло поджал губы и молча отвернулся. Тетка кивнув своим мыслям, спросила:
– Ежели к себе во служение возьму, пойдешь?
Мальчик недоверчиво, зло и нагло смотрел на тетку. Подумав какое-то время, спросил в ответ:
– Смотря чем служить надобно… Непотребство всякое делать, не стану. Мало ли чего захочешь… – цинично усмехаясь, проговорил этот, уже давно не ребенок.
– Умен. – ухмыльнувшись ему в ответ, постановила тетка Варвара. – Правильно, не гоже первому встречному доверяться. Боярина Истислава знаешь? – мальчик кивнул. – Так вот я жена его, боярыня Варвара, возьму тебя, конющему помогать, пойдешь?
– Ну ежели твой конюший, меня чему научит, то пойду. А ежели, он на меня все дело свалит, а сам пить примется, то не по пути нам.
Тетка только посмеялась над словами парнишки и одобрительно сказала:
– Не переживай, не свалит, лодырей я не кормлю. – строго предупредила она. – Смотри ежели украдешь или набедокуришь чего, без рук останешься и не посмотрю, что ты мальчишка совсем. Жалостью меня не проймешь… – и обернувшись кивнула Епифану, приказав.
– Пущай один из хранителей, его на двор отведет и в бане для начала отмоет, а там глядишь и поймем, что за птица. – мужчина, что держал мальчика, поклонился тетке и потащил его за собой, в сторону выхода.
Мы вернулись в ряды с тканями, матушка, на этот раз, держала Боянку за руку во избежание рецидива, так сказать. Поплутав меж них мы прикупили: пару отрезов ткани, ленты, каменья для вышивки, жемчуг, еще какие-то жестяные, серебряные пластинки, нитки и еще что– то, я даже уже не обращала внимание. Азарт давно схлынул, под натиском адреналина и однообразия звуков вокруг. Время перевалило за обед, и я ужасно вымоталась, очень хотелось перекусить и лечь спать. Столько шума и толкотни быстро меня утомили. Закончив с покупками направились к повозке, у нее нас уже ожидал батюшка и Игорь державший под уздцы огромного, черного коня. Увидев нас, батька спросил:
– Всего накупили красавицы? Довольны?
– Всего, давайте домой скорее, а то Ведара уже засыпает на руках.
Отец подошел ближе и забрал меня у матушки, Епифан распорядился на счет погрузки наших приобретений, устроился на передке. Мы уселись на свои места в повозку, только теперь рядом с теткой села Боянка, а батька на одной лавке с мамкой. Игорь взобрался на своего коня и отправился верхом. Хорошо, что до дома тетки было не далеко. Вот сейчас приедем, попрошу матушку мне череду заварить, сполоснусь с ней, пообедаем и спать пойду. Сил нет. Въехав во двор, к нам на встречу вышли братья:
– Что – то долго вы… – сказал Отомаш. Зелислав просто стоял и рассматривал коня, на котором приехал Игорь.
– Да вот, пока закупились и время незаметно пролетело… – ответила матушка, спускаясь.
– Где найденыш мой? – спросила тетка, – Поди разузнай! – приказала Епифану, – он поклонился и ушел.
– Мам прикажи, череду заварить. – попросила я, стоящую рядом матушку. Она кивнула и пошла к крыльцу. Батька пошел следом, за нами Боянка и Отомаш. Зелеслав пошел с Игорем на конюшню, размещать его питомца.
– На стол накрывайте живо! – крикнула тетка, стоящим у крыльца служкам. – Голодные все…
– Погоди, – остановила матушка одну из девушек, – На ка, завари в кипятке и крышкой накрой, как отобедаем, мне принесешь в трапезную, а потом вещей чистых для меня и дочек в баню отнесешь, поняла? – девушка кивнув, взяла череду и ушла в кухню.
Поднявшись по крыльцу, мы прошли в трапезную, куда уже бегали, туда-сюда снующие девушки накрывая на стол.
– Хозяин вернулся? – спросила в никуда тетка, тут же сразу появился Епифан, поклонился и ответил:
– Нет его барыня, сказал к утру вернется на реке дела у него.
Тетка кивнула и прошла садиться на свое место. Накрыв на стол девушки исчезли. Все собрались, и тетка произнесла:
– Принимайтесь за еду, гости дорогие, – официально проговорила хозяйка.
Быстренько отобедав, матушка дождалась служанку с чередой, уточнила у нее принесла ли, она нам вещи и взяв меня и Боянку направилась в баню.
– Ох и умаялась я с этими покупками, – сказала мама, раздев меня и раздеваясь сама.
– Да, сил совсем не осталось, и голова гудит, – ответила ей уже раздетая Боянка, наливающая воду в таз. Матушка навела мне воды в таком же тазу и спросила:
– Весь отвар лить то?
– Да. – сонно ответила я, посмотрев на содержимое кувшинчика с отваром. Налив отвар в таз и усадив меня туда, матушка принялась мыться сама. Я сидела по грудь в глубоком тазу и легонько протирала свое тельце ладошками, смывая пыль базара, усталость от тамошней атмосферы и шума. Закончив с купанием, матушка одела меня, оделась и мы пошли в избу. На крыльце стояла тетка Варвара, Епифан, а рядом с ним светловолосый, симпатичный, но очень худой парнишка, приостановившись матушка осталась на крыльце. Приглядевшись повнимательнее я узнала того мальчика с базара, только сейчас он разительно изменился. Прямо "Мойдодыр" поработал, как в мультфильме: из негритенка сделали ангелочка, хорошенько отмыв.
– Как зовут тебя соколик? – как-то уж слишком ласково спросила тетка. Ей это вообще не свойственно, по-моему.
– Ладаад, – буркнул недовольный и уставший мальчишка.
– Что ж Ладаад, будешь жить в дворне, Епифан покажет где, – Епифан поклонившись, кивнул – Про работу я тебе говорила, все хорошо будешь исполнять, платить стану… Ты скажешь мне где родные твои?
– Сирота я. Погиб батька на верфи, три лета уж как, а мать за ним отправилась, родных у меня нет. – как обрубая, произносил мальчик.
– Сиротинка значит… – задумалась тетка. – Не думай, обижать тебя никто не будет и неволить тоже. Захочешь уйти, уйдешь. – сказала тетка, отпуская его жестом руки. Мальчик поклонился и пошел вместе с Епифаном в сторону дворни, где жила прислуга. Мы вместе прошли в избу:
– Что, обучать станешь? – спросила матушка, идущая рядом с теткой по коридору.
– Угу. – буркнула тетка. – Жалко мальчонку… Его ж тот жирдяй до смерти забил бы… – сжимала кулаки Варвара. – Ненавижу таких… – зло и чуть не плача, говорила тетка. Я уставилась на нее и даже спать перехотела от шока. Никогда бы не подумала, что она такая добросердечная, надо же…. И зачем из себя такую крысу строить? Хотя батюшку она же тоже ненавидит, видимо черта характера у нее такая: и любить, и ненавидеть, и жалеть – отчаянно, на грани. "Не суди и не судим будешь", как говорится…
– Правильно. Золото ты сестрица, – обняла ее матушка, прижав к себе и целуя в щеку. Мы поднялись по лестнице на второй этаж и разошлись по комнатам, в нашей уже сидела Боянка, расчесывая свою гриву. Матушка уложила меня на кровать и поцеловав меня и пройдя к Боянке и ее, ушла. Я лежала на боку и смотрела, как Боянка прядь за прядью расчесывает волосы и под это однообразное действо уснула.
Проснулась поздно ночью, посмотрев, что уже ночь и вставать смысла нет, перевернулась на другой бок и снова погрузилась в сон.
Глава 9. Дорога домой…
Утро нового дня, я встретила на рассвете. Прислушалась к своим ощущениям, сегодня, благо зуд был не таким сильным, но все же присутствовал, хорошо, что мешочек с солью я забрала у матушки себе, после вчерашнего утреннего купания. А после базара в череде купалась… Так что, смогу сейчас хотя бы умыться. Вот беда этот диатез, зарабатываешь его за день, а лечишь все десять. Хотя со всеми болячками в принципе так же, раз и все, а избавиться потом от такого подарочка, ой как не просто.
Потянулась на постели, мышцы ныли, но уже даже как-то приятно. Знаете, такое ощущение, когда и больно, и немного приятно? Как будто ногу отсидишь, помню, Машуня моя так в детстве делала, специально отсидит себе ногу, а потом пищит от удовольствия – говорит звездочки бегают щекотно. Ох, доченька моя, как же я по вам всем скучаю… Ну, не буду унывать, здесь меня тоже любят, и я к своей новой семье очень привязалась, они хорошие люди заботятся друг о друге, помогают, переживают, повезло мне все-таки, что у них оказалась…
Как я хорошо сегодня отдохнула, спала крепко и выспалась как будто на две жизни вперед. Полежав немного, заметила, что рядом спящая Боянка, тоже уже проснулась и молча, рассматривала потолок с каким-то сосредоточенным выражением лица. Что-то решив, она тяжело вздохнула и села на постели, свесив с нее ноги:
– Бояна, поможешь мне? – попросила я. Сестрица, обернувшись ко мне, увидела, что я не сплю и спокойно кивнула. Посадив меня на ночную вазу и дождавшись, когда, я закончу, она усадила меня на сундук и пошла налить воды в таз, чтоб умыться.
– Сестрица, ты как умоешься, сыпани соли в воду из мешочка и меня соленой водой умой, хорошо?
Девочка, снова, молча кивнула сосредоточенная на своих мыслях. Странно, что-то с ней сегодня не так… Умывшись и насыпав соли в воду и умыв меня, она расчесала мои волосенки, посадила меня на кровать и стала расчесываться сама, а после переплела косу. Одела нас обеих в сарафаны попроще, из тех, что мы дома носили и принялась вытаскивать из сундука все вещи, что у нас были и укладывать их на кровать. Наблюдая за ее действиями, спросила:
– Мы сегодня домой поедем?
– Угу, – гулко раздалось из сундука, и сестра вытащила из него очередную стопку вещей.
Так вот, что она такая сосредоточенная, наверное, представляет, что сделать нужно. У меня тоже такое есть, проснешься утром и составляешь в голове список, что нужно за день переделать, особенно если что-то серьезное запланировано.
Дверь открылась и в комнату тихонько заглянула матушка, мы обе на нее посмотрели:
– О, девоньки мои поднялись… – удовлетворенно улыбаясь, проговорила она. – Бояна собираешься уже? Правильно, батька с братьями уже телегу снаряжают, сейчас, как по утреничаем, отправляться будем. Так что спускайтесь, а к вам я сейчас девку дворовую пришлю, пущай вещи ваши в корзину уложит.
– Да матушка, сейчас спустимся… – ответила ей сестрица.
– Не мешкайте, а то токмо вас ждем… – закрыла дверь и ушла.
– Ну, что пойдем что ли? – спросила Боянка, подходя, ко мне сидящей на сундуке.
– Погоди, ты можешь мешочек с солью с собой прихватить? Может в дороге хоть тряпицей себя по протираю, а то взвою от чесотки, – попросила я девочку, Боянка подошла к столу, взяла мешочек и вернулась ко мне. А у меня появилась идея:
– Сестрица, а свяжи между собой тесемки и будет у меня сумочка. – улыбаясь, попросила довольная собой я.
– Сумочка, это от сумы что ль, токмо меньше? – улыбнувшись, спросила Боянка.
– Да, очень удобно всякие мелочи носить…
– А, откуда ты знаешь то? Видела у кого? – спросила девочка, связывая тесемки мешочка, проверяя результат и примерив себе на руку мой новый аксессуар.
– Да, когда мы на базаре ходили, баба какая-то с такой была. – пробормотала я, придумывая на ходу, где могла, такое видеть.
– А что, здорово, очень полезная штука… – довольно кивая, сказала Боянка, беря меня на руки, – Как домой вернемся, тоже себе такую сделаю и буду в нее орехи класть, как на речку с девками ходить, станем. – и вышла со мной на руках из комнаты, направляясь к лестнице.
Войдя в трапезную, мы увидели, накрытый стол и сидящих за ним: тетку, Игоря, что сидел на месте хозяина, Батюшку сосредоточенно о чем-то размышляющего, отрешенного Отомаша, матушку и довольного Зелеслава. Наверняка радуется поездке домой, там у него Лашек уже неделю почти, не глаженный…. Мы присели рядом с матушкой.
– Угощайтесь гости дорогие, – пафосно произнес Игорь. Я недоуменно на него посматривала, ожидая, пока матушка положит мне еду в тарелку; не идет этому живому парню местный официальный стиль общения. Тетке вот он просто идеально подходит, а Игорь, проще что ли… Тетка Варвара довольная сидела и поглядывала на батюшку, вотже стервь…Может же быть нормальной…
– Вельми понеже, – ответил батюшка. Я попыталась перевести для себя, что он только, что сказал. Что-то вроде, спасибо большое, скорее всего… Ладно, мой словарный запас пока оставляет желать лучшего, но я работаю над собой, а это главное, со временем разберусь в здешних языковых тонкостях.
Все принялись есть. Мне достались: соленая каша на молоке, квас, и хлеб с какими-то ягодами, странно первый раз вижу, чтоб здесь в хлеб что-то добавляли… Но оказался он очень вкусным, как сдобная плюшка.
Закончив завтракать, батюшка поблагодарил хозяев и поторопил нас с выходом, сам же отправился проверять, как погрузили наши вещи. Матушка кинулась, обниматься с теткой, а та в ответ начала лить слезы и причитать у нее на плече. Да плохо жить даже без нормальной почты, не говорю уж о телефонах. Хотя так, как у них сейчас, встречи с родными намного приятнее, а расставания печальнее; совсем не перестаешь радоваться жизни и чувствовать ее вкус. Тяжело ценить то, что можешь получить ежедневно и в любую минуту, как мы в современном мире привыкли… Все обесценилось, все слишком равнодушны и перестали радоваться тому, что имеют сейчас, а все только и стремятся туда, где лучше. Забывая, что живут сейчас, а не пишут черновик своей жизни, забывая, что не место красит человека, а человек – место. – думала я, наслаждаясь душевным прощанием сестер.
Попрощавшись друг с другом, матушка пошла обнимать смущенного Игоря, а тетка принялась, тискать всех нас, по очереди: Отомаш, на миг ее, приобняв, убежал к отцу под предлогом помощи, хитрый жук. Боянка и Зелеслав, были сграбастаны в объятья одновременно, тетка долго и со смаком слюнявила их плечи. И наконец добралась до сидевшей на лавке меня. Подняв меня на руки, немного пришедшая в себя Варвара, просто тискала и сюсюкала со мной, продвигаясь за всеми к выходу. Выйдя на крыльцо, мы увидели нашу телегу и впряженного в нее Кучура, нетерпеливо топчущегося на месте. Спустившись с крыльца, тетка снова обняла матушку что-то ей прошептав, передала меня на руки матери и обратилась к отцу:
– До свидания Гоймир, ты желанный гость в моем доме.
– До встречи боярыня, – сказал батька, улыбаясь во всю челюсть и кланяясь до земли. Матушка на это только фыркнула и пошла со мной к телеге. Батюшка, помог нам забраться внутрь, сначала посадив меня, а затем маму, потом поднял в телегу Боянку и Зелеслава. Отомаш, уже сидел на передке и не на кого не смотря, тихо что-то бубнил… Батька устроился рядом с ним, забрал у брата поводья и стегнул Кучура. Телега вперевалочку выкатилась за ворота, со двора нам махали на прощание рукой, провожающие нас тетка и Игорь. Мы помахали им в ответ: грустно улыбаясь, махала матушка, счастливо и довольно все остальные. Я была рада возвращению домой. Там я спокойно могу посвятить время тренировкам и изучению окружающего мира и людей. Потихоньку и не спеша преодолев город, мы выехали за частокол и тронулись вдоль пролегающего леса, в наше село. Я устроилась на перине, между мешков с тканями, как на троне и благостно наблюдала, за сменяющими друг друга деревьями. Матушка порывшись в одном из мешков, достала платки и протянув один Боянке, а другой повязывая мне, велела
– Повяжи! – Боянка намотала свой платок, как тюрбан.
Дорога домой для нас проходила намного быстрее, но не могу сказать, что удобнее, батька достигнув леса, погнал Кучура на всех порах:
– Ничего, потерпите маленько, зато ужо к вечеру дома будем, теперечи не надо бояться, что куры друг друга передавят и останавливаться их кормить не нужно, да и пирогов, что тетка в дорогу распорядилась положить, по пути поедите. Чего зря время терять? – говорил отец, восторженно улыбаясь. Мы молча и недовольно переглянулись, но никто не стал возражать. Батьку охватило какое – то нездоровое предвкушение быстрой езды и скорого возвращения домой, а может просто тетка ему до смерти надоела… Хотя, все то время, что мы у нее гостили, он ее вообще никак не воспринимал, старался чаще уходить по делам и к придиркам ее относился попустительски, не замечая. Хорошая черта характера для зятя. Учитывая, что Варвара материна семья, то есть сестра, а семью жены, как говорится, не выбирают, что попадет, то и твой крест, все равно придется примериться и с не очень приятными родственниками.
Мы катились очень быстро, собирая практически все кочки по дороге и подпрыгивая при тряске. Заснуть и перетерпеть дорогу у меня не получилось, играть с кем-то при такой тряске, возможным не представлялось, поэтому я просто читала про себя любимые стихи:
"Буря мглою небо кроет,
Вихри снежные крутя"…
Закончив читать, завалилась в своем импровизированном гнезде и все же уснула. Проснулась от того, что сползла на пол телеги и нещадно подпрыгивала, и дергалась, ползая от тряски по дну. Матушка сидела на против с ужасно недовольным и уставшим лицом, видимо не мне одной отцовский энтузиазм, встал колом… Обернувшись к батьке, она стукнула его по плечу, прокричав:
– Гоймир, а ну останови живо! – батька притормозив, обернулся к ней, непонимающе разглядывая и недоумевая, чего это матушка, вдруг такая злая.
– Прекрати так коня, гнать! Мы устали уже, от этой не заканчивающейся тряски! – и принялась, спускаться с телеги. – Веда, писать пойдешь? – спросила зло женщина. Я все еще не отошедшая от того, что мир болыие не вертится, как на аттракционах, просто ей кивнула и подползла поближе к краю телеги. Матушка вынула меня и направилась к ближайшим кустам.
– Ну, чего ты Чипрана? Зато раньше дома будем… – поинтересовался, уговаривая мать, батька.
– Никуда твой дом не денется! Приедем, как приедем и не че над нами измываться!
– прокричала ему матушка, не останавливаясь. Управившись, мы пошли назад, батюшка сидел недовольный и поджимал губы, видимо обиделся, что мы не поняли в его благородном стремлении. Матушка усадила меня, а ей помог забраться Отомаш:
– Трогай, но тихонько, чтоб кишки изо рта не выпрыгивали. – улыбаясь, разрешила матушка. Оглядевшись вокруг, я заметила знакомую полянку, на которой мы останавливались на ночь и на которой нас чуть не загрызли волки. Так не вспоминать! Все обошлось и ладно… Да тут полдня всего осталось. С какой же скоростью мы ехали, что уже здесь оказались? С ума сойти, не зря матушка, так разъярилась… Посидев пару минут, я поняла, что голодна:
– Мам, я есть хочу, есть у нас че-нибудь? – обратилась я к женщине.
– Да, давайте отобедаем, – и принялась рыться в корзине доставая из нее котелок, накрытый тряпочкой и полотенце с пирогами и хлебом. Отомаш увидев, что мы достаем еду, перелез к нам в кузов и схватил пирог.
– Наконец-то батька остановился, а то я ему и так, и эдак, а он гонит и все. – сказал, жуя парень.
– Гоймир, пирог будешь? – спросила мама, подмигивая и корча нам смешные рожи.
– Не буду, я дома поем. – обиженно буркнул батька и стегнул коня, тот побежал чуть быстрее, но уже не так, чтобы мы были не довольны. Боянка и Зелеслав, тоже принялись есть. Странно, что в кусты они с нами не пошли, уже полдня в пути… – подумала я. Пообедав, матушка собрала остатки и тронув Боянку за плечо, кивнула ей в сторону батьки:
– Бать останови, писать хочу – попросила сестрица, улыбаясь. Батька что-то бурча, притормозил:
– Зелеслав ты ке хочешь? Тоже сходи, что ж теперь каждую версту останавливаться? – спросил недовольно отец.
– Нет пока, – ответил мальчик, улыбаясь матери. Да у нас тут заговор, и все дружат против батькиной езды. – посмеялась я про себя, над поведением родных. Вернулась Боянка, и мы поехали дальше. Километра через два, попросился Зелеслав. Батька остановил коня вновь, бурча уже на тон громче, мамка тихо посмеивалась… Отомаш сошел сам, пока мы не тронулись с места, дожидаясь Зелеслава. Не хочет видимо, в этом розыгрыше участвовать. – решила я.
– Матушка, а вода есть? Мне бы щеки и шею солью протереть, а то опять зудеть начинает. – матушка кивнула, полезла в какую-то корзинку достала миску и тряпочку с каким-то содержимым, вытряхнув ее в миску и плеснула туда воды.
– Я соль сразу приготовила. – сказала матушка, подсаживаясь ближе и протирая мне лицо, шею и ноги, торчавшие из-под сарафана.
И мы вновь отправились в путь. Ехали уже приемлемо и я снова уснула на своем "мешковом троне". Проснулась, когда уже было темно, рядом раздавался лай собак. Мы проезжали по деревне в сторону дома. Сев и оглядевшись, ничего не различив, просто ждала, когда доедем. Матушка сидела уже рядом со мной, обнимая и укрывая одеялом. Зелеслав ерзал, накрываясь своим, также, как и Боянка. Вот, батька подъехал к очередным воротам и наконец, остановил коня. Мы стали, выбираться из телеги. Из калитки вышли Бивой и Бенеш:
– Уже прибыли! А мы вас токмо, завтра ждали. – говорили хором радостные братья, помогая матушке со мной и Боянке спуститься. Матушка понесла меня в избу, войдя усадила на лавку:
– Подождешь, как управимся с вещами, и я тебя искупаю? – спросила, гладя меня по щеке и заглядывая в глаза.
– Да подожду. – кивнула, улыбнувшись.
Матушка вышла, а вслед за ней, вошли близнецы с мешками и принялись, их сгружать в угол под моей зыбкой. Я просто смотрела на них, положив мешки и обернувшись ко мне, братья оба замерли, таращась на меня. Я сразу поняла, что они разглядели при свете мою малопривлекательную мордочку.
– Я не заразная. – сразу с места в карьер начала я. – Петушков сладких много съела, вот и обсыпало, но все заживет. Не че на меня так смотреть! – громче чем хотелось, выкрикнула я.
– Ну хорошо, что пройдет. – проговорил спокойно Бивой.
– Главное не заразная – пробубнил Бенеш, за что брат дал ему подзатыльник со словами:
– Ты че несешь дурень? – Бенеш почесывая пострадавший от своей прямоты затылок ответил, обращаясь ко мне:
– Извини не то хотел сказать, не обижайся Ведка. – мило улыбаясь, извинился Бенеш.
– Ничего, я понимаю, как оно видится, жуть… – улыбнулась я, не обижаясь.
Братья ушли, дальше выгружать телегу, скоро управившись, мамка пришла за мной. Она взяла чистые вещи в сундуке, и мы отправились с ней в баню, искупавшись и искупав меня в череде, которую она поставила, настаиваться до этого, вернулись в избу. Родные занимались кто, чем: Боянка ушла в баню, батька прихлебывая, ел щи, близнецы копошились в мешках с вещами, Отомаш укладывался спать на печь. Меня матушка напоила молоком, накормила сваренными теткой Квасеной щами и уложила, спать в зыбку.
Наконец-то дома. – подумала я, засыпая.
