Текст книги "Арбин (СИ)"
Автор книги: Амина Асхадова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 21 страниц)
Глава 9
Просыпаться было тяжело и больно одновременно. Воспоминания не желали покидать меня даже ночью, беспощадно вторгаясь в мои сны и не давая спокойно спать. И даже когда мне удавалось вздремнуть, я все равно чувствовала собственные стенания, болезненные повороты на постели и тяжелое мужское дыхание сбоку, оповещающее меня о заканчивающемся терпении Арбина. Похоже, он тоже не спит этой ночью из-за моего состояния, и где-то в дальнем уголке сознания я думала об этом с капелькой злорадства. Не одной ведь мне мучиться, так? Тем более он упоминал о том, что спит очень чутко.
В один из таких моментов я открыла глаза и тяжело выдохнула: нет, точно не усну. Тогда Арбин раздраженно встал с постели, кинув на меня предостерегающий взгляд, резко схватил телефон с полки и куда-то ушел, а я же снова нахмурилась и попыталась уснуть. Поскорее бы утро, поскорее бы он уехал на работу, а я… а я бы попыталась что-то придумать, иначе следующего раза я просто-напросто не переживу. Я вновь уснула, но знала, что это ненадолго – до следующего желания перевернуться на другой бок, и боль вновь пронзит низ живота, заставляя организм проснуться и распахнуть глаза.
И я проснулась. В комнате по-прежнему царила темнота, включен был только приглушенный ночник, а меня кто-то осторожно шевелил за плечо.
– Влада! – услышала я прямо над собой раздраженный голос, такой до боли знакомый голос и потому я распахнула глаза, – просыпайся! Только с постели не вставай, поняла?
Повернув голову в сторону мужчины, который был одет в штаны и футболку, я с удивлением отметила его волнение в глазах. Однако лишь на секунду, а затем наваждение как рукой сняло. Тут же я почувствовала постороннее присутствие в комнате. За окном тем временем только начало светать, и это позволило мне немного разглядеть обстановку в спальне.
– Я вызвал врача, – терпеливо начал пояснять Арбин, а я продолжила лежать из-за ноющей боли, – сейчас она посмотрит тебя.
Из-за спины Арбина вышла миловидная и миниатюрная женщина лет сорока с короткой стрижкой и оперативно оглядела мое состояние, тут же нахмурившись. И кто это? Врач?
– Выйдите, Артем Алексеевич, – в приказном тоне произнесла она, чем заставила мужчину нахмуриться, – я буду проводить осмотр, ваше присутствие лишнее.
– Разумеется, – прошелестел он губами, делая несколько шагов к выходу из комнаты.
– А сколько времени? – сонно произнесла я с хрипотцой в голосе.
– Четыре утра, – коротко ответил Арбин, смерил напоследок мое лицо своим холодным и пронзительным взглядом и вышел за дверь.
Я осталась наедине с этой женщиной и тут же перевела на нее взгляд. Она подошла ближе.
– Здравствуй, Влада. Я здесь по приказу Артема Алексеевича. Он говорит, что тебя мучают боли всю ночь, и ты совсем не спишь?
Я промолчала и пододвинулась, позволяя ей сесть на краешек кровати и положить объемный чемоданчик себе на колени.
– Ты позволишь мне тебя осмотреть? – спросила женщина, доставая из чемоданчика перчатки, – сколько тебе полных лет, Влада?
– Мне восемнадцать, – прошептала я и откинула голову на подушку, – позволю.
Прошло немного времени боли и мучений, однако после прикосновений этой женщины и какой-то щемящей теплоты ее слов мне стало легче на душе, хоть и не легче на теле. После осмотра она попросила меня одеться и накрыться одеялом, потому что собиралась позвать Арбина. Она достала что-то из чемоданчика и протянула мне таблетку – обезболивающее. На первое время. Я выпила ее тут же.
– Постойте, – опередила я, – выпишите мне таблетки какие-нибудь, – я прикусила губу в смятении, не понимая, как ей объяснить правильно свое желание.
– Я все выпишу, Влада, – заверила она меня, – и противозачаточные в том числе. Не беспокойся.
Я кивнула и, успокоившись, легла обратно на постель. Да, противозачаточные... именно они мне и нужны. Именно они.
Вскоре в комнату вошел Арбин. В комнате сразу стало как-то тесно, мрачно и обстановка вовсе стала напряженнее с его приходом. Я прикрыла глаза и повернулась на бок, укутавшись в теплое нежное одеяло и принявшись слушать указания врача:
– Необходимо купить все, что я сейчас выпишу. Чтобы Влада начала лечение с сегодняшнего утра, а уже вечером я должна буду прийти и еще раз провести осмотр. Если не будет улучшения, то ей будет необходимо отправиться в больницу, Артем Алексеевич.
– О больнице не может быть и речи. Я предупреждал тебя молчать, и за это плачу баснословные деньги, – отрубил мужчина, метнув на меня короткий взгляд.
Женщина вздохнула, призадумавшись:
– Я надеюсь, что улучшения будут. Но вы сами видите ее состояние, – попыталась возразить женщина, протягивая листок Арбину, – у девочки сильнейшее воспаление и... прочие результаты некоторых действий.
Некоторых действий? Я грубо усмехнулась. Вот как теперь называется изнасилование? Некоторые действия...
– Чтобы начать качественное лечение, необходимо сперва сделать ультразвуковую диагностику. Осмотр – это крупица того, что нужно провести, ведь вы понимаете?
– Если бы я понимал, я бы был врачом, Марго. И в твоих услугах бы не нуждался, – отрезал Арбин, – я сейчас же отправлю охрану за лекарствами, Влада начнет лечение с утра, – пообещал Арбин, – все. До вечера, Марго. И держи язык за зубами!
Женщина лишь кивнула и кинула напоследок на меня тревожный взгляд:
– Лечись, Влада, – попросила Марго, а затем повернулась к застывшему мужчине, – и вы проследите за этим, если хотите, чтобы в дальнейшем у нее были дети.
Я ничего не ответила на это, хотя ответа от меня и не требовалось. Врач ушла вместе с Арбином, а через десять минут одинокие шаги стали приближаться к спальне. Я поплотнее укуталась одеялом и прикрыла глаза. Я старалась заснуть, однако все это время только и чувствовала, как он заходит в спальню, как он приближается, как он ложится рядом и придвигается ближе. Не задевая меня.
– Поспи немного, но я уже отправил кое-кого за лекарствами и поэтому через полчаса разбужу тебя.
Послышалось тяжелое дыхание сзади меня. Мне казалось, что он прямо прожигает мою спину своими янтарными глазами, и из-за этого чертового ощущения я была напряжена и не могла заснуть. О чем он думает? Что он думает? О том, прав или не прав был? Или же его вовсе не мучают муки совести, а он просто думает о том, куда и когда бы меня сбагрить? Я искренне надеялась на второй вариант, потому что если он не отпустит меня, то я сбегу сама.
Я уже была на грани реальности и сна, как услышала странные тихие слова:
– Ты не спишь, – прозвучало утвердительно, а я – молчу.
Вздох. Кажется, его вновь покидало терпение.
– Повернись на другой бок… ко мне.
Без лишних слов я выполнила его приказ, потому что спать хотелось очень, а вот он явно был не настроен к моему строптивому поведению. И мне не хотелось выводить его еще раз. Мне хотелось уснуть, чтобы хотя бы ненадолго перестать чувствовать боль. Нужно повернуться к нему? Нужно уснуть, уткнувшись в его грудь? Все ради своего обезболивающего сна.
– Ближе, – приказал он, притягивая меня за локоть и вынуждая делать эти движения на постели, о боли которых он прекрасно знал. Но и я не забывала, что он – зверь, безразличный к желаниям другим.
Я оказалась почти рядом с его лицом и почувствовала тяжелое дыхание Арбина на себе. Молча и без лишних слов, я уткнулась ему куда-то в область ключицы.
Мне вдруг стало не по себе от того, что это чудовище захочет продолжения, несмотря ни на что. Это была глупая мысль, нелепая, абсурдная, но никто не знает, чего можно ожидать от зверя, ведь так? Переживая, я быстро прошелестела куда-то в область его шеи:
– Сколько вам лет?
Арбин, я почувствовала, напрягся всем телом, но на удивление тут же ответил:
– Между нами четырнадцать лет разница. Мне тридцать два, – раздалось в ответ.
Более я не стала ничего спрашивать. Я понимала одно: нужно было бежать, если я хочу выжить. Если я хочу жить и не сломаться под напором дикого зверя.
Глаза слипались, спать хотелось невыносимо, и более меня не тревожило его сбивчивое дыхание над моей головой – обезболивающее начало действовать, и я наконец-то уснула.
***
Мне показалось, что прошло всего несколько секунд, как я закрыла глаза, а меня уже нещадно будили – возвращали в мир реальности и боли. Я распахнула глаза, напоровшись взглядом на Арбина. Он сидел рядом, согнув ноги.
– Лекарства принесли, – услышала я, – выпей и снова уснешь!
Я приподнялась на постели, принимая стакан воды и одну таблетку из его рук. Арбин включил ночник и начал читать инструкцию, пока не давая мне второе лекарство.
– Тебе стало легче после того обезболивающего?
Я молча киваю, он – продолжает читать.
– Ничего непонятно, что это вообще за лекарство? Первое обезболивающее было, а это какая-то женская хрень.
– Дай, – я тотчас же потянулась за заветной таблеткой в его ладони.
Наверное, я сошла с ума, ведь почему бы мне не признаться в этом? Не сказать правду: в его руках было противозачаточное.
И тут же в моей голове прозвучал ответ: я не знаю, насколько этот мужчина хотел мне отомстить. А точнее, хотел отомстить моему дяде. Может быть, у него настолько поехала крыша, что он дойдет и до подобного?.. Возжелает, чтобы я родила ребенка ему, этому чудовищу? А потом будет меня шантажировать или еще более ужасное...
«Господи, Влада! О чем ты только думаешь? У тебя у самой уже поехала крыша от заключения этим тираном!», – пронеслось в мыслях, а затем я услышала голос Арбина и очнулась.
– Я, по-моему, задал вопрос, – сжал челюсти Арбин, – что это за лекарство?
– Это противозачаточные, – я выдохнула и прикусила губу от напряжения, сквозившего в воздухе, – мне нужно прочитать, как их принимать. Марго написала так много всего, а я ведь не знаю ничего...
В конце концов, я дернулась в повторной попытке выхватить упаковку из его рук. Прямо на моих глазах он с ненавистью сжал упаковку, полностью деформируя ее, а затем процедил прямо мне в лицо:
– Они тебе не пригодятся! Только увижу их в своем доме, вышибу из тебя все мозги. Поняла меня?!
Я промолчала, не в силах произнести ни слова. На моих глазах Арбин встал и ушел вместе с упаковкой. Я устало откинулась на подушки, пытаясь сдержать поток своих мыслей. Даже боль ненадолго притупилась от непонимания ситуации: мои опасения оправданы? Неужели они имеют почву под своими ногами, раз он пошел выбрасывать противозачаточные?
Такие люди, как он, вообще умеют испытывать муки совести? Арбин не возвращался долгое время, а я без промедлений уснула под нескончаемым потоком мыслей.
...А на утро все его ночные слова и добрые действия показались мне жалким сном моих мечтаний.
Яркий свет озарял эту комнату, словно здесь и не происходило ничего порочного, ужасного и животрепещущего. Как ни в чем ни бывало, Арбин надевал рубашку и уже начал застегивать верхние пуговицы. Увидев в отражении его взгляд, направленный на меня, мне тут же хотелось провалиться сквозь землю. Жаль, не было такой функции, а вот ему не было стыдно нисколечко. Даже его милосердные слова ночью выветрились из моей головы, потому что теперь это все казалось бессмысленным и безнравственным.
– Ты девочка большая, поэтому, пожалуйста, следуй инструкциям и принимай лекарства, потому как если тебе станет хуже, мне тебя легче убить, чем отдать в больницу и тем самым подставить себя.
Я застыла, а кончики пальцев похолодели от его последних слов. Они набатом бились в моей голове, и как же было неприятно и страшно от каждого его слова.
– Не слышу ответа?!
– Я еще сплю, – хриплым голосом произнесла я, закутываясь в одеяло с головой и прячась от яркого света, – но я все поняла, – добавила я, предполагая реакцию этого зверя на свой столь необоснованный поступок.
– Здорово, – донеслось до меня, – из комнаты выходить запрещено, завтрак принесут через час, в девять утра. Я на работу, сильно не скучай.
– Знаете что?! – не удержалась я и высунула голову из-под одеяла, чтобы посмотреть на его лицо, искаженное неприязнью от моих слов, – вы на это можете даже не рассчитывать!
– Очень сомневаюсь, Влада. Очень! – торжествующе хмыкнул он и вышел, оставляя меня одну в спальне.
Я скривилась. После хлопка двери я просто наслаждалась тишиной и думала о том, какая у него там работа может быть. Одно слово – работа, а деньги получает криминальным путем, черные – не иначе. Я была в этом уверена, ведь как еще можно столько зарабатывать, чтобы уметь содержать такую огромную территорию и иметь в подчинение множество человек? Пролежав в постели еще примерно полчаса, я прислушалась к своим ощущениям и вдруг осознала, что мне стало несколько легче. Боль не ушла совсем, но, как показала практика, встать с кровати и дойти до ванной я смогла.
Я набрала чистую прозрачную воду в большую ванну, напоминающую скорее джакузи, и с трепетом скинула с себя все вещи, а затем перешагнула бортик и тут же легла в горячую воду, получая наивысшее блаженство. Я чувствовала некую свободу, когда защелкнула замок на ванной, испытала давно забытую защищенность. Я могла не бояться, что сюда вот-вот зайдет чем-то разгневанный мужчина и вновь тронет меня, и это придало мне сил. Мне открылось второе дыхание в этой светлой просторной ванне, отделанной в золотисто-синих тоннах. Впрочем, во всем доме Арбина чувствовалось какое-то бродяжье пренебрежение, роскошь и азарт. Дом был лишен уюта, того женского тепла – здесь царили свобода и раскрепощенность, не более.
Взяв с полок какие-то тюбики, я вылила немного жидкости под напор воды, и она образовала эту смесь в пену. Мужские запахи мне не нравились ни в чем: ни в дезодорантах, ни в парфюме, ни где бы то ни было еще. Просто не любила. Ароматы были резкие, грубые, «горькие» на запах. И этот гель для душа не стал исключением, как и шампунь, которым мне пришлось воспользоваться. Но горячая вода перебила все, она просто доставляла невероятное блаженство и заставляла вспоминать о чем-то таком ностальгическом, приятном, душевном.
Вытянувшись в полный рост, я ушла под воду целиком всего на несколько секунд, а затем прибавляла и прибавляла время с каждым своим погружением. Нужно было освежиться, встряхнуться, очиститься от всего, что произошло со мной за этот месяц. Хотя бы таким путем. Тем более, что я умела задерживать дыхание на очень долгое время, и в этот раз я дошла почти до двухминутного результата, и, довольная собой, я вынырнула, услышав в этот же момент какие-то быстрые шаги и сильный хлопок за дверью. Что ж, пусть... пусть там суетятся, а мне и здесь хорошо.
Уткнувшись взглядом в потолок, я пролежала еще немного по времени, но вскоре вода начала остывать, даря уже не столь приятые ощущения, и я принялась смывать волосы проточной водой. В ванной уже находились некоторые новые вещи, предназначенные мне: белье и кое-какая одежда, необходимая явно только для дома. Взяв большое махровое полотенце в руки, я успела только ощутить его крупный нежный ворс, как тут же услышала мощный хлопок двери – той, что была в спальне, а затем приближающиеся шаги и нехилый стук в ванную заставили меня оробеть и вновь принять напряжение.
Глава 10
Этот стук заставил меня вздрогнуть, и я так и застыла на месте – босиком и в одном полотенце.
– Влада! – взревел мужской и до боли знакомый голос, и еще один пинок в дверь послышался снаружи, – не открываешь ее тотчас же, и я выламываю нахер эту дверь!
Успев укрыться теплым полотенцем и закрепить его на груди, я подошла к двери и сдвинула задвижку. Он бы выломал – бесспорно. А затем события вихрем закрутились возле меня – я еле успела отшатнуться от резко распахнувшейся двери. Она ударилась об ванный кафель с огромной силой и отскочила обратно, являя мне разъяренного бандита. Его взгляд тут же был обращен к ванной, а затем он нашел меня. Эмоции в его глазах сменялись одна за другой, но затем в них вспыхнула знакомая мне злость.
– Я тебя сейчас просто убью и дело с концом! – прорычал Арбин, начиная наступать на меня и впившись в мое тело своими янтарными ужасными глазами.
– За ч-что? – пролепетала я, отступая назад вплоть до золотистой раковины.
– За что?! К тебе заходили принести чертов завтрак, стучались в ванную и звали, а ты молчала и не открывала эту дверь! Какого хера Инга звонит мне и говорит, что ты ушла принимать ванну и не откликаешься?! – продолжал орать он, настигнув меня у стены.
– Я не слышала, – прошелестела я онемевшими губами. В ванной вмиг стало холодно из-за распахнутой двери, а также из-за страха, полностью овладевшего мной.
– Артем Алексеевич! Артем Алексеевич! – услышала я женский приближающийся голосок, – это, наверное, моя вина! Я подняла переполох, мне бы стоило обратиться к охранникам, да только не было совсем никого и нигде!
Из-за спины разъяренного Арбина выглянула женщина – по всей видимости, она и была кухаркой и домработницей в одном лице. Вот и познакомилась я с ней, только при странных обстоятельствах.
– Я разберусь сам, ты можешь быть свободна! Готовь завтрак, есть мы будем вместе! – отрезал он и перевел взгляд на мое лицо.
Женщина тут же ушла, не смея перечить Арбину. Все, что она могла сделать – уже сделала. Зверя не сдержишь…
Есть будем вместе он сказал? Отлично, сегодня я живу. Невесело усмехнувшись своим мыслям, я вновь встретила пронизывающий насквозь взгляд, и мне вдруг стало неприятно от такого подробного рассматривания. Арбин стоял передо мной одетый с иголочки – в деловом костюме, ботинках и был полностью собран, я же была обернута лишь в одно полотенце, и какое-то странное состояние настигло меня. Что сейчас будет? Едва ли ему было понять мои чувства, когда я перед ним была почти обнажена.
– Почему не откликнулась на зов? – прозвучал его стальной голос.
– Потому что задерживала дыхание в воде, – прошептала я, сильнее сжимая в своей руке полотенце и натягивая его выше, прикрывая грудь, – видимо, в этот момент я глубоко задумалась, раз совсем ничего не услышала.
– Больше не задумывайся так глубоко, – отрезал он, – может привести к весьма печальным последствиям, Влада.
– Это все? Я могу одеться без вашего присутствия? – вспыхнула я и подняла взгляд, вынуждая его, наконец, перевести взгляд от своего тела на глаза.
– Девочка, – вкрадчиво начал Арбин и сделал еще один шаг ко мне, почти что вдавливая меня в стену, – мы с тобой переспали несколько раз, а ты мне выкаешь до сих пор?!
– Не переспали, – произнесла я онемевшими губами, понимая, к чему может привести моя стабильная строптивость, – а вы меня изнасиловали. Дважды. Называйте вещи своими именами!
Не прошло и секунды, как на мою шею легла его грубая, широкая ладонь, несильно сжимая. Пока – несильно. Я встретила его убийственный, обещающий расплату взгляд, и вся похолодела.
– Изнасиловал я тебя, говоришь? – сжал он губы в тонкую линию, впиваясь своими янтарными глазами в мои онемевшие губы.
– А разве нет? – вздрогнула я, уже совсем слетая с катушек без тормозов, – вы…
Его рука сжалась сильнее, с каждой секундой начиная приносить дискомфорт вперемешку с болью, однако в этот момент мы оба услышали шаги, и в проеме вновь показалась женщина, имя которой я пока не запомнила.
– Артем Алексеевич, все стынет… – звонкий голосок прошелся по всей ванной комнате. Я видела, как ее взгляд метается от беспорядка в ванной комнате до немой сцены, где «Артем Алексеевич» душит свою пленницу, но ничего поделать она с этим, конечно же, не могла. Как и Марго. Все они были слабы перед Арбином, бессильны и на одном поводке. На долю секунды я поняла, что только у меня не было этого самого поводка – я была узница, но не имела поводка, потому что хотела и могла делать все, что мне заблагорассудится. Только последствия будут больными, но ведь я привыкла и даже была готова к этому, а потому я прекрасно осознавала цену своего будущего побега.
– С каких пор ты, Инга, стала так часто встревать в мои дела?! – вкрадчиво произнес Арбин, отпуская меня тут же. Я не рискнула уходить с «места происшествия», однако вмешаться было необходимо. Мне казалось, что оставалось еще чуть-чуть до слова «уволена», и я произнесла в защиту Инги:
– Хочу напомнить, что я только что выбралась из горячей воды, и мне холодно стоять здесь босиком из-за сквозняка, – наивно прошептала я хриплым голоском, надеясь, что это сработает.
Не проходит и доли секунды, как Арбин отрывает свои глаза от меня и делает молчаливый жест Инге. Она тут же уходит, оставляя нас, а через несколько секунд Арбин бросает мне в лицо:
– Одевайся. Есть будешь со мной.
Я только лишь кивнула, что не укрылось от пристального взгляда Арбина. А дальше я не успела даже осознать, как его рука уже метнулась к моей груди. Несколько секунд, Арбин производит ловкое и отточенное движение пальцами, и полотенце спадает с моего влажного разгоряченного тела. Он замечает это. Немедля я подхватываю его, успеваю прикрыть только нижнюю часть тела. Боюсь шевельнуться под гнетом его ужасных глаз, молчу и тяжело дышу. Как и Арбин. Он делает шаг вперед, придавливая меня к стене, и от соприкосновения обнаженной груди с его пиджаком я вздрагиваю. Спина упирается в холодную стену, влажные ледяные волосы прикасаются в моей коже и оставляют мокрые следы на его фиолетовой рубашке. Его нос касается моих волос – мимолетно, я вздрагиваю. Вся натягиваюсь подобно струне. Я слышу, как он громко вдыхает запах моих волос и вспоминаю, что на мне мужской шампунь. И гель. На мне все мужское и все – его.
И запах на девочке – мой. И она целиком – моя.
Так же быстро он отстраняется и отступает от обнаженной меня. Все это Арбин делает молча, чем лишь нагнетает обстановку. Смерив меня до боли странным взглядом, он широкими резкими шагами выходит из ванной, позволяя мне надеть белье и верхнюю одежду в полном одиночестве.
Набросив на свое влажное тело предоставленную мне одежду, я тут же вышла из ванной с влажными волосами. Едва ли мне бы позволили досушить их, а потому я не стала испытывать судьбу и дожидаться разъяренного Арбина в ванной комнате. Мужчину я увидела лежащим на постели, когда уже вышла из ванной. Арбин задумчиво смотрел в потолок и словно не замечал моего появления, хотя я была уверена, что так мне всего лишь казалось. Он все прекрасно замечал. Как же иначе? От него не скроешься и ничего не утаишь, а от его янтарных глаз и испытующего взгляда – и подавно.
– Тебе нравится эта спальня, Влада? – услышала я вопрос, что застиг меня врасплох. Я так и осталась стоять, словно неведомыми силами прикованная к стене.
Но ответить было нужно. Вопрос – непростой, его взгляд – тоже.
– Спальня как спальня, – с неохотой отвечаю я, попутно оглядывая царившую здесь роскошь.
Арбин медленно повернул голову, вцепляясь в меня своим взглядом. Его руки были под головой, а положение казалось слишком расслабленным на первый взгляд. Но первый взгляд обманчив, очень обманчив. Зверь по имени Арбин всегда готов к выпаду. Я это знала.
– В твоей спальне в доме дяди… было также? – спрашивает он.
– Нет, – покачала я головой, не понимая, к чему ведет этот жестокий человек, – там было иначе.
– Как? – нетерпеливо спрашивает он, не делая никаких движений. Я тоже стояла у стены, не желая приближаться, – я не про расстановку мебели и прочего дерьма. Я хочу знать, что еще ты подразумеваешь под словом «иначе»?
– Там был мой дом. Там царил уют... А ваш дом для меня чужд, как это и должно быть для… пленницы.
Произнесла я и только теперь задумалась о реакции Арбина на свое опрометчивое высказывание. Я вскинула напряженный взгляд и встретилась с его глазами. Арбин медленно поднялся и сел на кровати, проведя своей рукой по покрывалу несколько раз, и от этого движения ужасные воспоминания застигли меня врасплох. Здесь он насиловал меня, здесь подавлял мою волю, на этой кровати он присваивал меня себе и дарил боль.
А сейчас он смеет спрашивать, нравится ли мне его спальня?
Нет, не нравится. Я это место ненавижу.
– Вы будете завтракать, Арбин? – процедила я с ненавистью, недвусмысленно указывая на дверь. Есть хотелось очень – я забыла, когда ела в последний раз, но мужчина слишком медлил, и причину этого я не знала.
Он остановил свою ладонь и прекратил движения по покрывалу, а затем медленно поднял на меня свой взгляд.
– Меня зовут Артем, Влада, – внезапно произнес он и встал с кровати, направляясь прямо ко мне, – тебе запрещено называть меня Арбином, поскольку впредь ты не имеешь никакого отношения к моей другой стороне.
– Впредь вы не будете меня насиловать? – подняла я голову, – иначе как я перестану иметь отношение к другой вашей другой стороне – жестокой стороне?!
Мужчина сжал губы в тонкую линию и остановился напротив меня на расстоянии вытянутой руки.
– Я ведь по-хорошему прошу, Влада, – процедил он, – хватит мне выкать. Я старше тебя на четырнадцать лет, однако…
Он недобро на меня глянул и тронул подбородок своими руками.
– Однако мы спим вместе, и, пока меня устраивает такой расклад, я для тебя – Артем. Не заставляй меня становиться Арбином, не вынуждай, Влада!..
Я отвела взгляд от его янтарных бушующих глаз и промолчала.
Хотела – промолчать.
– А теперь повтори свою фразу, Влада Отрада, – ухмыльнулся он, цепляясь своими пальцами за мой подбородок. Вынудил посмотреть на него. Впиться в его янтарные глаза.
Я исполнила приказ:
– Ты будешь завтракать… – начала я, слыша свой собственный голос с жалкими нотками, ставший хриплым от того, как высоко он задрал мою голову.
– Ну… – выдохнул он в ожидании и вцепился в меня своим странным взглядом, понять и расшифровать который я была не в силах.
– Артем.
Я закончила фразу с той же интонацией ненависти, когда и назвала его Арбином, однако лишь то, что я назвала его имя, принесло Арбину немыслимое удовольствие. Я это видела. А вот он даже не заметил, как я произнесла его имя. Он услышал «Артем», и все на этом.
Я увидела его ленивую улыбку, и тогда он отпустил меня, довольно кивнув. А я так и хотела забыть все свои нотки, когда произносила это ненавистное «Артем», а ему же доставляло удовольствие видеть мое отвращение к нему, к самой себе и собственным воспоминаниям.
