Текст книги "Арбин (СИ)"
Автор книги: Амина Асхадова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 21 страниц)
Глава 3
Звяканье ключей вторгалось в мое сонное пространство глухим звуком. Я приоткрыла глаза, а затем выбралась из жаркого одеяла и осмотрелась. Все тот же подвал, вот только я давно сбилась со счету, какой день я здесь нахожусь. В моей коморке была не сплошная темень, но и палящего солнца тоже не наблюдалось. Наверное, вечерело…
И снова под вечер ко мне кто-то идет. Почему же вечером? Или тот Арбин приезжает сюда только в позднее время? Да, скорее всего так и есть.
Я встрепенулась, когда Марат зашел и начал оглядывать обстановку, а затем остановил свой ледяной взгляд на мне:
– Пошли, – приказал он и двинулся на выход.
Не испытывая его терпение, я вскочила и тут же направилась к двери. Может быть, мне удастся что-нибудь выяснить?
– Поторапливайся, тебя ждет не абы кто! – пригрозил он, и я почувствовала толчок, поднимаясь по лестнице из подвала.
– У меня нет сил, – пролепетала я, – который день я здесь нахожусь?
– Не знаю. Думаешь, я считаю, что ли?..
Я решила больше не задавать ему вопросов, поскольку этот охранник был особо терпелив со мной, и едва ли это хороший знак. Может, он мне перед смертью решил сделать одолжение? Интересно, а куда делся прошлый надзиратель?
Я посмотрела краем глаза на идущего сзади человека и заметила его неприятный взгляд, блуждающий по моему телу. Я тут же потянула края платья ниже, чем вызвала грубую усмешку этого негодяя. Наконец, все ступени в этом большом доме были преодолены, и мы вновь стояли перед тем злополучным кабинетом.
Открыв передо мной дверь, он толкнул меня в комнату, но я чудом осталась стоять на ногах. Снова дым, снова мой палач сидит в кресле и… янтарные глаза впились в мое лицо, вызывая неподдельную ненависть во мне.
– Повежливее с нашей гостьей, Марат, – раздался его баритон по всему кабинету, – выйди, подождешь ее за дверью.
– Как скажете.
Тут же послышались шаги, а дверь закрылась, не принося мне никакого облегчения.
– Я не ваша гостья, – сказала я, не приближаясь и продолжая стоять у двери, – гостей не удерживают силой, вам ли не знать?!
– Поверь, Влада, лучше быть гостьей в моем доме… – усмехнулся Арбин.
– Боюсь представить, как вы обращаетесь не с гостями, – язвительно выпалила я, – и откуда вы знаете мое имя?
– Какой глупый вопрос, – отрезал мой похититель, – я знаю о тебе все! Задавай что-то поумнее, пока я позволяю тебе…
– Дядя меня ищет? – не преминула воспользоваться я советом, все это время оттягивая чертово платье вниз и скрывая ноги от блуждающего раздевающего взгляда.
– Не найдет, Влада. Не найдет. Ты это хотела узнать? Ты слишком глупа!
Он вдруг встал со своего места и начал медленно приближаться. Мое тело начала бить мелкая дрожь, однако я смотрела на своего противника, не спуская с него глаз и подмечая каждую деталь. Я должна быть готова ко всему, должна выстоять в этой страшной ситуации.
– Учись задавать вопросы правильно! Дядя делает что-то для того, чтобы я отпустил тебя?
– Делает? – эхом повторила я онемевшими губами, видя нарастающую злость этого мужчины.
– Не делает, – услышала я тихий ответ своего палача, который заставил меня содрогнуться.
– Вы лжете! – выпалила я со злостью.
Бандит ухмыльнулся и остановился всего лишь в метре от меня. Скользнув по мне неприятным мерзким взглядом, он произнес:
– И в этой тряпке ты вертела попой перед своими друзьями? Снимай платье, – приказал он, – помоешься и переоденешься, а то смотреть жалко…
– И не смотрите! – пролепетала я, нарываясь на взгляд вмиг потемневших глаз, – это вы меня довели до такого состояния, в подвале очень холодно, знаете ли.
– Не переживай, в подвале тебе осталась одна ночь. Завтра вечером я встречаюсь с твоим ублюдочным дядей. Ты начнешь снимать свое чертово платье, Влада?! – вкрадчиво произнес он, делая шаг ко мне.
Еще секунда и я принимаюсь выполнять приказ. Не стала спрашивать, что ожидает меня завтра, потому что догадывалась: больше он вопросов не потерпит и отвечать не станет.
Арбин одним резким движением выхватил мое платье из рук и бросил в урну у двери. Я вздрогнула от пронзившего меня ветра, но промолчала. Завтра, все решится завтра! Скоро я буду дома в целости и сохранности.
– Как вас зовут? – спросила я, прикрывая голые плечи руками и нарушая это чертово молчание.
Даже не посмотрев на меня, мужчина отошел к столу и принялся что-то искать в телефоне.
– Арбин, – коротко ответили мне.
– Арбин – это… – начала я хмуро.
– Это сырой конский жир с такой же сырой и конской печенью. И с луком. Да, Влада. Это мое любимое блюдо…
Я поморщилась, не в силах сдержать рвотный позыв. Какая же гадость, и прозвище его – гадость.
– И что, вам приятно так себя называть? – выплюнула я.
– Тебе действительно не дашь восемнадцати лет, Влада. Или ты просто глупая девчонка! – рыкнул он.
– Артем Арбинский меня зовут, и странно, что ты, проживая бок о бок четыре года со своим криминальным дядюшкой, не знала обо мне и его делишках против меня! А блюдо… да, я люблю сырое мясо и тебя обязательно накормлю им.
Его глаза впились в мое лицо, наполненное отвращением.
– Ты поймешь, как это вкусно, – ухмыльнулся он, а затем прислонил телефон к своему уху.
Вдруг в трубке послышался отборный мат, и это я услышала даже на расстоянии.
– Виктор, добрый вечерок! Научись быть вежливее, сукин ты сын! – услышала я имя своего дяди и тут же сделала шаг к столу, порываясь услышать родной голос, – а то я тут рассказываю твоей племяннице, почему я так люблю закуску такую под названием арбин…
Сердце колыхалось в груди, как бешеное. Я очень хочу поговорить с дядей, иначе больше попросту не выдержу такого давления.
– Иди сюда, – приказал он, впиваясь в мое полунагое тело своими янтарными глазами, – говори своему дяде, с кем ты сейчас находишься?!
Я приблизилась тут же, и Арбин схватил меня за локоть, резко потянув на себя.
– Ну, говори? Не испытывай мое терпение, девочка!
– В кабинете… с ним, – вымолвила я хриплым голосом в поднесенный мне микрофон телефона.
– Громче! – взревел он и схватил меня за волосы, вырывая из груди крик боли.
– В кабинете! Дядя, я в каком-то доме…
Арбин резко оттолкнул меня, прежде дав оплеуху, и я упала на пол, нехило приложившись скулой об острый угол стола.
– В кабинете она, слышал? – рыкнул Арбин, – так вот завтра вечером твоя дорогая племянница окажется в спальне моего начальника охраны, понял? Завтра в шесть часов я жду всех своих ребят! Всех, урод!
Звонок отключился, а я так и замерла от услышанного. Черты лица этого демона заострились, сейчас он был похож на животное… на дикое безобразное животное. Быть может, девушки и вешались на него толпой, но в свете последних событий он был для меня чудовищем и внутри, и снаружи.
– Вы не имеете права! – проговорила я, резко поднимаясь с пола и тут же отшатываясь от наступающего демона.
В голове начало пульсировать, принося нещадную боль.
– Что я не имею? – ухмыльнулся он и грубо схватил меня за локоть, вырывая болезненный крик из моей груди.
– Права! Так поступать вы не имеете права! Отпустите меня немедленно! – закричала я и забилась в руках чудовища, словно пойманная птица, – вы урод! Моральный урод!
Я продолжала бить его, чем попало, пока моему похитителю в конец не надоело, и он не кинул меня, как бездомного щенка на диван. Со злорадством я подумала о том, что все-таки смогла еще раз угодить ему своей ногой в больное колено.
– Не тебе говорить о моих правах, рыжая! Иди, умойся и искупайся, – поморщился он, – а то даже трогать противно…
– Я и не подумаю мыться, – продолжила я, пытаясь унять свое бешено колотящееся сердце, – так вы ко мне хотя бы не прикоснетесь!
Пронзив меня убийственным взглядом, Арбин оглядел меня с ног до головы, а затем он спокойно произнес всего одно слово:
– Марат!
Я испустила вдох, а затем кинула взгляд на вошедшего.
– Это Марат, – услышала я железный голос своего похитителя, обращенный ко мне, – это не значит, что его зовут Марат, не глупи. Это его прозвище от слова марать. Он любит марать руки о таких непослушных людишек, вроде тебя.
Арбин отвернулся от меня, чтобы дать указания:
– Проследи, чтобы к завтрашнему дню она была чистая. Я слишком уважаю своих людей.
– Не буду! – закричала я, вскакивая с кожаного дивана и совершенно забывая о том, что платье этот урод давно взял и выкинул, – ко мне никто не прикоснется, понял ты?!
– Рыжая, держи свой язык за зубами и проваливай мыться, я сказал! Уведи ее от греха подальше, Марат.
Я не могла произнести ни слова от кома, застрявшего в горле и сдавившего все дыхательные пути. Глотая воздух распахнутыми губами, я почувствовала прикосновение грубых рук к своей коже, а на глазах стояла пелена, через которую я ничего не видела. Меня куда-то вели, я с болью спотыкалась, падала и вновь поднималась, пока не оказалась в ванной. Меня кинули плашмя на плитку.
– У тебя тридцать минут, чтобы помыться. И пакли свои тоже в порядок приведи!
– Даже не подумаю, – выкрикнула я, обхватывая свои колени.
Марат резко повернулся:
– Не сделаешь этого сама, я тебя буду пемзой отмывать! Чтоб я еще возился с тобой… – пробормотал он с неохотой в голосе.
Послышался хлопок двери, и я, наконец, вздохнула полной грудью. Сильно зажмурившись, я пыталась остановить поток слез и начинающиеся рыдания, однако плечи продолжали сотрясаться от того ужаса, который предвещали мне чужие янтарные глаза.
Вот так закончился мой день рождения. Именно так. И Людка эта оказалась полной негодяйкой! Почему я не послушала Машу?!
Вскоре на гнетущих ногах я зашла в душевую кабину и плотно закрыла ее за собой. Открытая дверь ванной не приносила удовольствия, и я была рада, что стекла в кабинке оказались матовые. Прямо в кабине я сняла остатки белья и включила горячую воду, получая незыблемое наслаждение от прикосновения теплых струй к своей коже.
Сомнений в том, что он действительно придет сюда с пемзой, не было, и оттого вся моя спесь и желание бороться куда-то пропали. На время. Мне нужно было привести себя в порядок перед встречей с дядей, ведь я была уверена, что он вытащит меня отсюда.
Я пыталась драться, угрожать, бороться, думала о побеге, но все это привело лишь к тому, что я вновь оказывалась на полу у чьих-то ног. Этим людям не писан никакой закон, а все мои попытки пресекались мужской силой, противостоять которой я не могла!
Я приложила теплые влажные ладони к лицу и с удовольствием умыла соленую кожу. Взяла какой-то тюбик и, не глядя, вылила немного себе на голову, пеня жидкость по длинным рыжим волосам. Жизнь постепенно теряла смысл, хотя я всеми силами противостояла этому. Внутри где-то теплилась надежда, что дядя успеет до завтра выполнить все его условия и вернуть тех, кого забрал у Арбина. И я не сдавалась. Не думала о том, что угроза похитителя может возыметь какой-то эффект, кроме моего страха.
– Арбин, – услышала я зовущий голос Марата снаружи, – куда ее потом вести? Она после ванной окочурится в подвале, понимаете же.
Я замерла, прислушиваясь. Как жаль, что я не могла выключить воду, иначе привлекла бы к себе их внимание. Я видела только тени, которые стояли у выхода из ванной.
– Ты прав. Отведи ее в комнату, которая без окон. Возьми еще кого-то, чтобы сторожить всю ночь. Глаз не смыкать!
Его приказы звучали столь громко, что наводили на меня неподдельный ужас.
– На утро в подвал.
Я прикрыла глаза и устало прислонилась к стенке кабины, пытаясь удержаться на ногах. Нет, это не могло являться правдой. Я не предвидела такого исхода в своей жизни, этого просто не должно было случиться со мной. Не так ли думает каждый, когда беда приключается с ним? На что рассчитывают люди, оказавшиеся в западне?
В конце концов, как я могла отдать всю оставшуюся надежду своему дяде?..
Глава 4
Шел третий, четвертый или пятый день моего пребывания здесь. Я сама себе уже призналась в том, что точно сбилась со счета. Я была слишком занята, считая часы и минуты до вечера этого дня. Я верила, что все закончится более чем прекрасно для меня, но уже вечерело, и это не сулило ничего хорошего. Все так же мне приносил еду Марат, а точнее быть, кидал ее мне под ноги и вновь уходил. Молча. Даже не трогал и не задевал своими словами, как это делал надзиратель до него – ужасный тип. Однако это молчание и было хуже всего – хуже оскорблений или даже пощечины. Он просто молчал, и это молчание казалось мне сродни траура.
Все пути были отрезаны, отсюда мне без чьей-либо помощи точно не выбраться, и в эти моменты отчаяния мне казалось, что цифра в моем паспорте ни черта не значила: сейчас я чувствовала себя той девочкой четырнадцати лет, и, кажется, не осознавала всю трагедию случившегося до конца. Какая-то надежда теплилась в моем сознании: ведь не могло все закончиться плохо для человека, который несколькими днями ранее радовался этой жизни, несмотря ни на что? В конце концов, я отмечала свой день рождения, свое восемнадцатилетие, и я была счастлива.
Мой папа никогда бы не простил своего брата за то, что мне сейчас приходится переживать. Я уверена, что и дядя знал это и думал об этом, несмотря на черствость своей души. Так почему же меня никто не спасает? Лучи солнца уже не пробивались сквозь маленькое окошко, в моей коморке становилось все холоднее и холоднее, что заставляло меня закутываться в одеяло с головой, и вскоре стемнело вовсе.
Мое состояние невозможно было описать даже матом. Страх своими мерзкими щупальцами проникал и подавлял все взбунтовавшееся во мне сопротивление. Страх меня парализовал, хотя я его ненавидела.
Если этот Арбин до сих пор не вернулся ни с какими новостями, то у меня была надежда на то, что ведутся переговоры и все закончится благополучно. Иначе, почему его так долго нет?
О плохом варианте я подумать не успела: мои размышления прервали тихие шаги. Я встрепенулась, а атмосфера вокруг тут же накалилась до невозможности. Привычное звяканье ключей прозвучало рядом, и дверь распахнулась, являя мне хмурого Марата. По его взгляду невозможно было ничего прочесть, как бы я ни пыталась, однако дышать все равно стало сложнее. Каждый глоток воздуха давался мне с трудом.
– Замерзла? – услышала я грубый бас, который никак не вязался с его спокойным видом.
Может, он уже просто привык? Вот так разговаривать со всеми узниками Арбина…
– Да, – тихо призналась я, пока он не начал приближаться, – вас прислали за мной? – с содроганием спросила я, пытаясь сделать тон голоса как можно отважнее.
Марат почему-то поморщился, а затем глубоко вздохнул. Видимо, все то время, что я здесь, он работает без выходных и без сна.
– Арбина еще нет, – коротко.
Я с удивлением повернулась в сторону окошка – еще чуть-чуть и наступит ночь. А ведь обещали, что это мой последний день здесь. Сколько еще можно мучить меня ожиданием?
– Это хороший знак? – выдохнула я, переводя взгляд на моего охранника.
– Честно говоря, нет, – раздалось его уверенное «нет», и я вся похолодела, – возможно, твой дядя не выполнил условия и Арбин с ищейками в городе. Или Виктор убил всех ребят, и Арбин возвращается сюда.
Я встала с пола и двинулась к мужчине, который решил поведать мне немного информации. Марат тут же прищурился, следя за моими движениями, и даже сделал шаг назад.
– Помоги мне сбежать, прошу… – выпалила я, пользуясь возможностью, – пожалуйста!
Он поджал губы и тут же отрезал:
– Я рассказал это тебе не за тем, чтобы ты меня о чем-то просила! Только попробуй сбежать! – грубо ответил Марат, и моя надежда разлетелась в пух и прах, – просто будь готова ко всему.
В ответ на мой шаг к нему Марат тут же покинул подвал и закрыл дверь прямо перед моим носом.
– Ты даже не представляешь, как можешь погубить мою жизнь! – закричала я, с ненавистью вцепляясь в эту железную дверь холодными пальцами, – а ведь у тебя есть дети, сволочь! Или будут дети, неужели у тебя нет совести, урод?!
Я судорожно вздохнула и зажмурилась, упираясь взглядом в штаны, выделенные мне здесь.
– Дядя не выполнил условий? Не выполнил, да?
Я замолчала и на подкашивающихся ногах двинулась к своему ночлегу. Боже, пусть мои родители не видят всего этого бесправия, пусть они не знают об истинной сущности своего родственника. Если дядя не выполнит условий Арбина...
Я прикрыла глаза. Пусть они не наблюдают за мной, потому что даже мне страшно представить, что меня ждет, а что уж говорить о них? Я подняла взгляд к потолку, принявшись шептать слова мольбы. Лишь бы они не видели мою судьбу!
– Не поможет это, – услышала я тихий голос человека, о присутствии которого уже забыла за всеми размышлениями.
Эта сволочь стояла за железной дверью. Он наблюдал за мной, наверное, насмехаясь.
– А я не о себе, – в таком же тоне ответила я, – хочу, чтобы мои родители не видели поступка дяди.
Вскоре послышались шаги. А на что ты надеялась, Влада? Не будь наивной, хоть он и зашел сюда просто так, не тешь себя глупыми надеждами. Он тебе никогда не поможет, он – верный пес Арбина. И все на этом.
Я не знаю, сколько уже прошло времени, однако вздрогнула я нехило, когда услышала сильный удар. И он явно был не где-то здесь рядом, а в самом доме. Я настолько погрузилась в собственные мысли, что этот хлопок стал для меня сродни выстрелу в самом подвале. Сердце непроизвольно начало колотиться быстрее, и я, наконец, вынырнула из своих переживаний. За все время ко мне так никто и не приходил, а сейчас дома явно что-то происходило, и от этого мне стало не по себе. Сон как рукой сняло.
Мне показалось, что вот он пришел – час расплаты.
Секунды спешили медленнее некуда, а минуты тянулись вечностью. Я вся дрожала, зуб на зуб не попадал, а слова Марата о том, что мне нужно быть готовой ко всему, выбили почву из-под ног, а заодно и уверенность напрочь выгнали из моей головы. Мне не хотелось ни препираться, ни язвить, ни пытаться сбежать, потому что я понимала, что все это приведет лишь к боли, применению силы и так далее по пунктам.
– Дверь! Открыл!
Мои ледяные пальцы сжались вокруг ткани одеяла, когда после лязганья ключей дверь просто выбили из петель одним ударом ноги. Не в силах закричать, я вскочила из своего укрытия и отбежала в сторону, а через каких-то несколько секунд эта громадная железная дверь придавила одеяло и все, что могло быть на нем. Широко распахнутыми глазами я переводила взгляд с двери на стоящего передо мной зверя и обратно.
Сейчас я поняла, что лучше бы я не отбегала. Лучше бы я осталась придавленная этой чугунной дверью! Совсем обезумел, псих!
Сердце бешено колотилось в груди, пытаясь словно выбраться изнутри, вылететь, сбежать, а на глаза постепенно начала наплывать пелена. Мое тяжелое и громкое дыхание прорезало тишину, как и дыхание Арбина. Он впился в мои глаза своим зверским взглядом, а затем всего за несколько шагов преодолел расстояние между нами. Я попятилась в ответ, смотря на него широко распахнутыми глазами и заодно прощаясь с жизнью.
– Не поверишь, но лучше бы тебя придавило этой дверью насмерть, – хищно оскалился он, и я вся похолодела от его слов.
– Я тоже об этом подумала, – успела съязвить я до того, как мужчина помрачнел, и его загребущая ладонь схватила меня за волосы, вырывая из груди болезненный крик.
Волосы были натянуты до предела, и я почувствовала, как он начинает меня тащить. Ноги заплетались, но я была вынуждена плестись следом. Едва я переступила дверь, и мы вышли из коморки, как зверь ускорился и повел меня куда-то дальше. Я не успевала шагать, пыталась вырваться и бороться, однако это лишь еще больше его злило, я чувствовала это. Не прошло и минуты, как меня схватили за кисть руки, причиняя невыносимую боль, и потащили на второй этаж. Я запаниковала еще больше, а от боли хотелось рыдать. Голова нещадно болела, кожа горела от его прикосновений, и на пути в этом доме мы никого не встретили. Совершенно никого.
Пытаясь затормозить, всячески остановиться, я делала себе хуже – Арбина уже невозможно было остановить, и я мысленно начала прощаться со своей жизнью. Едва ли после всего этого я смогу жить дальше, дядя же оставил меня на произвол судьбы, а смерть родителей, кажется, с каждым днем приносила только еще больше боли от осознания, что их действительно больше нет.
Чем старше становится человек – тем лучше осознает реальность и тем больше нуждается в своих родителях.
Почувствовав боль в животе, я вскрикнула и распахнула глаза. Меня с силой отшвырнули, наверное, куда глаза глядят. А глядели они у Арбина на большую кровать. Ударившись об деревянный угол, я, не в силах сдержаться, всхлипнула. Ожидала я смерти – причем легкой и быстрой, но у этого зверя по прозвищу Арбин были другие планы. Запутавшись в шелковых простынях, я с ненавистью посмотрела в глаза Арбину, увидев в его взгляде тонну безумия.
– Мой дядя вас убьет! – выдохнула я, от злости сжимая кулаки.
Наверняка я доставляла ему море удовольствия одним своим жалким видом!
– Сожрет и выплюнет вас, как ничтожество!
– И откуда слов таких понабралась, а? Это все, кто может постоять за тебя? – хриплым голосом спросил он, а на лице его не было ни капли намека на ухмылку.
Он был серьезен и мрачен, как никогда.
– Тогда мне тебя жаль!
Я вздрогнула от его хлестких слов и прикусила губу до боли, лишь бы не верить ему, не слушать и не слышать его ужасных слов. Чертова пелена застилала мои глаза, и сердце от того билось быстрее, что образ мужчины расплывался передо мной. Я ничего не контролировала в этой ситуации.
– У меня есть, кому постоять за меня! – прошептала я, дергаясь от каждого шага по направлению ко мне. Я вскочила с кровати, стараясь не показывать свой страх.
Зловещая мерзкая улыбка тронула его губы, а после этого его руки потянулись к своей рубашке и принялись расстегивать верхние пуговицы. Янтарные глаза Арбина смотрели на меня впритык, припечатывая к стене.
– Может быть, ты говоришь о своих друзьях, которым ты давала направо и налево?!
Сделав вдох, я попыталась успокоиться, но паника постепенно захлестывала меня всю с ног до головы.
– Вы не смеете так говорить обо мне! – не выдержала я, а через несколько секунд его хищного приближения я почувствовала его огромные руки на своих запястьях.
Не выдержав напряжения, я закричала изо всех сил.
Это чудовище тотчас же сдавило меня своим телом и прижало к столу. Руки нещадно болели от сопротивления, которое ни к чему не приводило, а ногами я более не могла ударить его – этот урод знает, куда я целюсь. В его больное колено.
– Ублюдок! – произношу я хриплым голосом, понимая, что из кольца его железных рук выхода более нет.
Он не ощущал моего сопротивления, для него я была сродни моли, от которой он только отмахивался. Воздуха панически не хватало, я ловила его открытым ртом и не могла остановить поток слез от осознания, что сейчас произойдет. Я попыталась закричать вновь, но слишком мало воздуха поступало в легкие, и я закашлялась из последних сил.
– Твой дядя слишком @хуел, если думает, что со мной можно поступать так, как заблагорассудится.
Обнаженным телом я почувствовала его грубую одежду и руки, его руки были везде.
– Ты просто животное! – закричала я с новой силой, дернувшись в его руках и пытаясь выбраться, – животное! Вы животное! Не трогайте меня! – голос охрип на последних словах, и я была больше не в силах звать на помощь.
Сюда никто не придет. Не ворвется дядя с подкреплением. Или полиция. Ждать помощи было неоткуда, и отчаяние захлестнуло меня с головой. Мои силы были на исходе.
В конце концов, никто не войдет в спальню Арбина.
– Я, хоть и животное, но сдерживаю свои слова в отличие от твоего ублюдочного дядюшки! А за гибель моих ребят он еще поплатится, – слышала я безумный шепот и не переставала бороться.
Еще секунда и я чувствую, как моя нога попадает во что-то, и Арбин издает рык с матом.
Ну, вот и все. Мне конец.
Новые слезы потекли из глаз, воздуха не хватало из-за того, что меня сильно прижимали к столу, а его прикосновения вызывали тошноту и спазмы, от которых становилось только хуже.
– Ненавижу, – вырвался у меня хриплый шепот, и я всхлипнула, – это вы ублюдок, а не мой дядя! – закричала я из последних сил.
Я была в капкане его рук, и единственное, о чем я могла позаботиться сейчас – это о том, чтобы кислород кое-как проникал в легкие. Но даже это давалось мне с трудом, отчего руки уже почти не поднимались.
– Это мне тебя жаль, – всхлипнула я, не надеясь уже ни на что, – ты моральный урод, для которого будет свой суд, когда твоя жалкая жизнь подойдет к концу!
Договорить я не успела, потому что в ту же секунду почувствовала боль. Слезы брызнули из глаз, а из горла вырвался дикий крик, парализовав все мое тело. Я зажмурилась, впиваясь ногтями в деревянный стол, и больше не было сил вырываться. Спазмы тошноты и боли сдавливали мое тело от того, как сильно Арбин сжал мою шею своей пятерней. Я не могла дышать.
...Мне казалось, что прошла уже вечность. Иногда я выпадала из этой жгучей и огненной реальности, иногда мне что-то мерещилось, а затем ненадолго наступала блаженная темнота. Одно оставалось неизменным после прихода в себя: боль.
А затем меня отпустило. Он меня отпустил. Я, наконец, вдохнула глоток воздуха. Не знаю, откуда взялись силы на то, чтобы дернуться, но это оказалось безрезультатной попыткой выбраться из железных объятий зверя.
– Ненавижу, – прошептали мои онемевшие губы.
Ненавижу!
На этих подавляющих словах я слышу стук в дверь и разрешение Арбина войти. Я тут же пытаюсь сползти вниз, лишь бы меня не увидели такой. Но было слишком поздно: через секунду я напоролась на взгляд вошедшего, и ему я предстала во всей полноте ужасной картины.
– Арбин, там…
Марат запнулся, а я через несколько секунд смогла оттолкнуться от стола и спряталась с противоположной стороны.
– Чего уставился?! Что там? – услышала я рык и вздрогнула от накативших воспоминаний.
Я прижала к себе колени и уткнулась в них, смотря четко перед собой.
– Арбин, к вам приехал Аркадий Валерьевич – юрист Отрады. Он говорит, что Виктор передал ему некоторые бумаги, которые могут сильно заинтересовать вас в обмен на девушку…
Я застыла изваянием на несколько секунд, а затем резко и с шумом повернулась, не обратив никакого внимания на огненную боль. Моя макушка показалась из-за стола.
Марат заметил шевеление, а вот Арбин и без того искал спрятавшуюся меня своими ужасными янтарными глазами. Я встретила его взгляд, и меня бросило в дрожь от того, что я в нем прочитала.
