Текст книги "Дикие питомцы"

Автор книги: Амбер Медланд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 23 страниц)

2

В субботу Сэм приглашает Айрис в бар «Бангас Дэн» на Юнион-сквер. Они договариваются встретиться в два. Выходя из дому, он сует в сумку сборник рассказов «В наше время». И нарочно приходит на место раньше, чтобы понаблюдать, что будет. Страницы в книге усеяны пометками Айрис. В прошлом году они постоянно вместе тусили, да и на занятиях всегда были заодно, но потом она ни с того ни с сего начала морозиться. Сэм не умеет следить за девушками. Он заказывает вторую кружку пива. Проходит двадцать минут, и тут наконец появляется Айрис. Вбегает, прижав к груди полиэтиленовый пакет. Плюхнувшись за стойку, она начинает настойчиво расспрашивать бармена. Жаль, Сэм не слышит, как она его описывает. Похоже, она вот-вот потеряет самообладание. Тут кто-то из завсегдатаев вмешивается в разговор, отпускает какую-то неслышную Сэму шутку, и Айрис оживляется. Подвижное лицо ее меняется от каждого услышанного слова. И от такой бурной реакции даже этот потягивающий сельтерскую незнакомец кажется симпатичнее.

Вот и ты!

Он коротко ее обнимает, заказывает еще пива, потом возвращается к своему столику. Айрис говорит, она испугалась, что он не дождался ее и ушел. И что в метро сегодня просто ужас какой-то. Извини, добавляет она. Она вообще постоянно извиняется.

Сэм протискивается на диванчик и ждет, когда она усядется напротив. Итак, говорит он. Как, по-твоему, почему те типы с тобой заговорили?

Айрис разворачивает бумажную салфетку и раскладывает ее на коленях. Надеюсь, мотив у них был не тот же, что у тебя, улыбается она. Кстати, я принесла тебе подарок. За то, что приглядел за мной.

Она лезет в сумочку и вручает ему сверток. Сэм взвешивает его в руке, потом разворачивает и видит картонную коробку, разрисованную фиолетовыми нотными знаками и кислотно-зелеными электрогитарами. Она отбирает у него коробку и открывает ее. Смотри, это барабанные палочки! Я видела пару на полу у тебя в комнате. Ну, то есть вообще-то я на них наступила. Эти, конечно, игрушечные, по…

Они замечательные, отзывается он.

Отпивает из кружки и косится на строку футбольного счета в телевизоре. «Редскинс» обыгрывают «Пантерс». Краем глаза он наблюдает, как Айрис ерзает. Кажется, что она тянется к нему всем телом. Сэм сдирает с трубочки бумажную обертку и бросает ее на стол. Айрис принимается разрывать ее на клочки.

Сэм откашливается и морщится, пытаясь найти тему для разговора.

Как-то раз, еще дома, на втором курсе, кажется, у нас была вечеринка. И представляешь, я наблевал в ботинки одному своему приятелю. А он, проснувшись утром, ничего не заметил и обул их.

Боже, скажи, что я такого не делала, стонет Айрис.

Нет, ты попала точно в цель, смеется Сэм. В смысле, в раковину. Настоящая леди. Мне кажется, где-то на подсознательном уровне ты понимала, что это я. Он откашливается, вроде как щадя ее скромность, и добавляет – ты очень сердечно ко мне отнеслась.

Раньше он никогда не видел, как она краснеет. И, пока он обдумывает эту мысль, она поднимает глаза и принимается изучать его лицо. Глаза у нее, как на фотографии со вспышкой. Сэм снова косится на телевизор. Какое-то паршивое ощущение, как будто он выставил себя в неприглядном свете.

Ты на меня злишься? – спрашивает она. А сама откручивает крышки с солонки и перечницы и меняет их местами.

За что мне на тебя злиться? – удивляется он.

Не знаю. Я иногда такая ужасная, когда пью.

Не, в последнее время я так себя веду, когда спокоен, негромко смеется Сэм. Поверь, ты бы не хотела увидеть, как я злюсь.

Он начинает барабанить подаренными палочками, делая вид, будто они настоящие, профессиональные палочки от «Перл Экспорт». А Айрис танцует, не вставая с диванчика. Наконец он откладывает подарок. Спасибо большое! Такие классные.

Потом берет телефон, читает пропущенные сообщения и смеется.

Ну, ребята! – приговаривает он. – Во даете!

* * *

Тина и Линн уехали в Кабо-Сан-Лукас. Пьют тропические маргариты и присылают в Снэпчат видеоролики, на которых орут – Каникулы-каникулы, тусить до самой смерти! Проснувшись утром, Сэм сразу садится за письменный стол, а Айрис остается в постели. Есть в этом что-то безмятежное, думает он. Как будто какая-то часть его жизни наконец устаканилась.

Хочется купить себе пишущую машинку и начать слушать джаз. К середине утра Айрис перебирается на диван, лежит там и читает. Еще она часто смотрит в пространство, но, когда Сэм спрашивает, все ли в порядке, всегда кивает. Ты прямо кошечка, говорит он. А она отзывается – мур-мур.

В пять он готовит коктейли. Доводит до совершенства свой рецепт «олд-фэшн». Замораживает стаканы и показывает ей, как смешивать бурбон с тоником. А потом дает попробовать разные варианты. Каждый раз она выбирает новый рецепт, но Сэм ей об этом не говорит. Если он скажет – вот мой любимый, только осторожнее, он горьковат. Айрис, даже морщась, ответит, что и ей он по вкусу больше остальных. Сэму нравится, что ее проблемы так легко решить. Ее тревожат вещи, о которых ему и в голову не пришло бы волноваться. В том, что запойно смотрит Нетфликс, она признается так, будто снимает тяжкий груз с души. Никогда еще он не чувствовал себя таким взрослым и опытным. Она признается ему в чем-то, с ее точки зрения, ужасном, а он важно кивает, чтобы она не подумала, будто он обесценивает ее жуткие грехи. А потом добавляет – тут не обойтись без «Доритос». Смотрела «Пляж»?

Проходит неделя. И Сэм, садясь за книгу, начинает уговаривать Айрис тоже заняться работой. Как-то утром он расчищает место на письменном столе Тины и втыкает в пустую пивную бутылку гвоздику. Айрис неохотно садится за стол. То, что она рядом, успокаивает, хотя при ней Сэму не удается как следует погрузиться в текст. Она слишком явно дуется, а через пять минут снова перебирается на диван. Сэм еще какое-то время делает вид, что работает, потом предлагает перекурить. Обувается и ставит перед ней ее ботинки.

Слушай-ка, говорит он. Я придумал, чем нам заняться потом. Пошли в «Бенихану»?

Ты что, шутишь?

Да ведь «Бенихану» все обожают.

Разве это не детское кафе?

Та «Бенихана», куда я хожу, – точно нет. У них там есть креветки в шляпках. Он завязывает ей шнурки. И рисовые шарики в виде Микки-Мауса.

Странный ты парень, говорит она, гладя его по голове.

Может, ты просто не расслышала? Я сказал, креветки в шляпках.

Сэму кажется, что он снова оказался в старших классах, в какой-то ранее не существовавшей версии того времени. Все это очень похоже на короткий летний роман во время каникул, только книжек побольше. Они выходят покурить, и он рассказывает Айрис, что наконец дочитал «Лолиту».

Сначала, конечно, приходится пережить довольно неприятный период под названием: «А что, если я педофил?» Но дальше все классно. Меня очень захватил его стиль, все это аллегорическое изображение Америки…

Теперь понимаешь, почему я так расстроилась, когда Марси заявила, что как мать не может это читать? Я бы на ее месте как раз подумала, что как мать обязана это прочесть. Тесс прятала от меня эту книжку, но добилась противоположного эффекта. Я, помнится, ужасно хотела походить на Лолиту.

Сэму кажется, что промелькнувшее в голосе Айрис презрение адресовано ему. Он не помнит тот случай, о котором она говорит. Якобы Марси перед всем классом заявила, что Айрис ошибочно принимает «Лолиту» за любовный роман в то время, как на самом деле девочка была совсем ребенком, а Гумберт – насильником. Последнюю фразу Айрис произносит с дурацким американским акцентом, гнусавя и растягивая слова. Сэму это не нравится. Продолжает она уже своим обычным голосом – говорит об эмпатии, табу, отвращению к эротике, американском пуританизме. Перескакивает с темы на тему, а Сэм тем временем подмечает, как она машет руками, повышает голос, округляет глаза, желая подчеркнуть свою точку зрения, и внутри у него просыпается подозрительность. Такое ощущение, что этот монолог она однажды уже произносила.

В пятницу на улице сыро, небо низко нависает над землей. Накануне они слишком много выпили. Ходили с парой друзей Сэма петь в караоке «Прибавь звук». Сэм заметил, что Айрис нервничает, и пошел к бару заказать напитки. А потом увидел, что она болтает с Ником, и насторожился. Но Айрис явно была в ударе, смеялась ярко накрашенным ртом, рассказывала, как они с Сэмом встретились и в каком жутком состоянии она была. Ну и парень! Во дает! – приговаривала она, передразнивая его американский акцент.

Ник рассмеялся, да и сам Сэм тоже. И все же было бы здорово, если бы она не пересказывала эту историю всем и каждому. Ему не понравилось, как Ник таращился на нее. И он обнял ее рукой за плечи.

Она просто шутит. Мы и прежде друг друга знали. Учились на одном курсе.

Правда? Ник чокнулся с ней бутылкой «Короны» и подмигнул Сэму.

Теперь у Сэма болит голова. Он сидит за столом и гадает, сколько мозговых клеток вчера уничтожил. В четыре Айрис целует его в щеку и говорит – мне пора, я сегодня работаю няней. Пожелай мне удачи.

Айрис уходит, и кажется, что она забрала с собой все жизненные силы Сэма. Он пьет «Ред Булл», но вкус у напитка неприятный, химический. В четыре он начинает смешивать коктейли. Ему и в голову не приходит, что она может не вернуться. Коктейли получаются слишком сладкими, но Сэм все равно их выпивает. Тоник они почти допили, вся горечь ушла на Айрис.

На следующий день возвращаются Тина и Линн, вручают ему дурацкие сувениры. Сэм перебирается обратно в свою комнату и не выходит из нее все выходные, сидит в трусах и играет в ГТА. Курит в форточку и сует бычки в щель в подоконнике. Когда на его героя в пятый раз набрасывается проститутка, он вдруг понимает, что ждет, чтобы Айрис первая ему написала, а это детский сад какой-то.

Тогда он отправляет ей сообщение: Воскресенье, закусочная «Сити», 2 часа дня.

В закусочную Айрис приходит вся какая-то расхристанная. В трениках, с мокрыми волосами. Сэм не знает, можно ли ему ее поцеловать, хотя вообще-то они всю неделю целовались. Смущение он прячет, заказывая жаренный на гриле сыр и кувшин лимонада.

Как работа? – спрашивает она.

Он чешет в затылке – стоит мне разобраться с одним отрывком, как другой тут же начинает разваливаться. В общем, Сэмштейн на финишной прямой. Никаких сигарет, никакой выпивки. Кстати, это хорошо, что ты сбежала, потому что спать больше все равно негде. Сама квартира уже превратилась в антиутопию. Айрис улыбается, слабо, правда, но улыбается, и Сэм развивает мысль. Я словно Спиди Гонсалез с пишущей машинкой. У вас в Англии знают Спиди Гонсалеза? Кстати, по-моему, это довольно оскорбительный персонаж – сомбреро и все такое. Трамп мог бы взять его в качестве талисмана. А, еще мне звонил Дон Делилло[26]26
  Дон Делилло – известный американский писатель-постмодернист.


[Закрыть]. Он, понимаешь ли, мне завидует, но я сказал ему – Дон, знаю, это трудно, чувак, но искусство требует жертв. Взгляни на мою левую руку, Дон.

Сэм выгибает руку клешней. Айрис ловит ее и подносит к губам, а потом роняет на стол. Сэм на мгновение застывает в изумлении, а затем прикладывается к своей кружке. Он не понимает, что происходит, и не знает, как прояснить ситуацию. Раздеваясь, Айрис становится совсем другим человеком. Хочется спросить: «Эй, не знаешь, куда подевалась та странная девушка из Британии?» Но вряд ли она хорошо это воспримет. Приносят еду. Они кое-как поддерживают разговор. Айрис откусывает от куска жареного сыра, а потом отодвигает от себя тарелку. И снова спрашивает, как продвигается его работа, но Сэму кажется, что вопросы она подготовила заранее.

Кто это учил тебя так выбивать кетчуп из бутылки? Он ни хрена в жизни не понимает. Дай-ка руку, говорит Сэм.

Смотри. Он проводит ее пальцами по выбитой на стекле цифре 57. Чувствуешь? Отлично! Стукни вот тут. Да посильнее. Как будто своими игрушечными барабанными палочками.

Айрис смотрит, как кетчуп плюхается из бутылки в ее тарелку и растекается вокруг сыра.

Это твои палочки. Ты ими пока не пользовался?

Еще как пользовался, соседки были в ярости. Господи, я шучу. Не смотри на меня так.

Вид у Айрис растерянный, и он едва не теряется сам, но поскорее отворачивается. Лезет в карман, достает телефон, протягивает его ей. На экране ролик с Ютьюба: Коржик убеждает марионеток протестовать против оранжевой куклы Трампа. Айрис коротко улыбается, но Сэму этого недостаточно.

Ты когда-нибудь перестаешь думать? – спрашивает он, забирая у нее мобильный. Это же невероятно выматывает.

Чаще всего я слышу себя, только когда говорю. А в голове у меня стоит белый шум, как в самолете. Проследив за взглядом Сэма, Айрис замечает девушку, склонившуюся над бильярдным столом. Ты, когда по улице ходишь, не спотыкаешься, нет? Сэм роняет кубик льда обратно в стакан, смеется и вытирает рот. Айрис продолжает говорить.

Знаешь это чувство, когда в голове становится пусто? Эйфория бегуна, подвисание – все по-разному называют. Ты как бы ныряешь в этот момент, погружаешься в него. И забываешь о времени… Словно умираешь, но существовать при этом не перестаешь. Просто продолжаешь идти вперед, не видя никаких границ, но все равно оставаясь собой. Только ты – и никакого лишнего груза. Забвение. Утраченное эго. Мне кажется, это.

Заб-ве-ние, повторяет Сэм, нарочно растягивая звуки, как, по ее представлению, подобает американцам.

* * *

В пятницу, прежде чем отправиться на собеседование, Айрис сначала погуглила работа няней в Нью-Йорке, а потом, начитавшись советов, удалила из резюме все строчки, кроме Оксфорда и Колумбийского университета. А еще написала себе рекомендательное письмо от семьи О’Мэйли. С которой якобы на протяжении долгого времени сотрудничала на общественных началах.

Специализируюсь на детях с высоким интеллектом и поведенческими проблемами.

Работодатели жили в Верхнем Ист-Сайде, прямо напротив Парка. Было жарко, и Айрис пожалела, что не оделась иначе, но у нее не нашлось легкой одежды, в которой она бы чувствовала себя уверенно.

Мелисса объявила, что няня ей нужна на два дня в неделю, чтобы немного снизить нагрузку. На ногах у нее были, по ее выражению, «домашние туфли» – расшитые бисером тапочки.

У нас тут кругом кипенно-белые ковры, объяснила она, ведя Айрис по коридору. Айрис старалась не думать о том, когда она в последний раз мыла ноги. В душ она залезает раз в пару дней, но ни на что другое сил уже не остается.

Хочу уладить вопрос с детьми до сентября, продолжала Мелисса. Потом мы снова будем очень заняты.

Айрис опустилась на бежевый диван. Мелисса села напротив и нерешительно попыталась заглянуть ей в глаза. Айрис сразу же почувствовала себя жутко грязной, словно все ее тело было покрыто тонкой пленкой телевидения и секса. Недавно Сэму пришла фантазия поесть ванильного мороженого с ее живота. После он согласился, что подобные игры сильно переоценивают, к тому же от них пачкаются простыни. У тебя слишком теплая кожа, заявил он. Оно в тебя прямо впитывается.

Мелисса тем временем продолжала свой рассказ. Последнюю няню нам пришлось уволить. Такая милая леди, но, к сожалению, она совсем не понимала, что мы представляем под словом «семья». Была не в тренде. Но благодаря этому случаю у вас появляется пространство для маневра. Кстати, репетитора мы тоже ищем, так что, если дети вас полюбят… Я пытаюсь позволять им направлять меня. Мелисса пригубила холодный чай и поставила стакан на подставку. Должна поставить вас в известность, что я строю семью по принципу бизнес-проекта. И вы должны быть готовы работать в команде.

Конечно, кивнула Айрис.

Мелисса улыбнулась, и Айрис представила, как ее зубы лежат в стакане с водой на тумбочке у кровати. Потом она спросила, какое у Айрис образование. Ответ ее впечатлил и в то же время встревожил. И при этом вы работаете няней?

С этой работой у меня остается достаточно времени на учебу.

Что ж, звучит разумно. Школа вам понравится. Она называется «Уэттерби-Пембридж». Только для избранных. Там уделяют особое внимание английскому этикету и обычаям, которые все мы так любим.

Вечером Айрис получает имейл от Эзры и долго смотрит на значок на экране. Уже два месяца от него ничего не было слышно. Может, у него специальный локатор встроен, срабатывающий, когда она перестает о нем думать? Бац – и его сразу бросает в дрожь. Или она сама, как собака в ошейнике, который бьется током, когда слишком близко подходишь к забору.

Она могла бы стать счастливой с Сэмом.

Айрис удаляет письмо. Потом лезет в «Корзину» и восстанавливает его. Потом помечает как спам. И открывает папку со спамом.

12.07.17 07:03

От кого: ezramunroe@gmail.com

Кому: irisirisiris@gmail.com

Интересный факт: в последние дни над Лондоном появляются совершенно чумовые радуги. Одну мне на днях показала сестра Ндулу, я такой за всю жизнь не видел. А уж двойной и подавно. Конечно, в теории все радуги двойные, просто вторая дуга обычно слишком бледная, и ее не видно. Еще радуги всегда появляются в противоположной от солнца части неба. Свет, попадая в каплю воды, преломляется, затем отражается от внутренней ее стенки и снова преломляется на выходе. Двойное преломление означает, что каждая длина волны преломляется несколько иначе и распадается на разные цвета.

Когда радуга двойная, во внешней дуге цвета располагаются в обратном порядке относительно дуги внутренней. Второе кольцо появляется от того, что лучи ДВАЖДЫ отражаются от внутренних стенок капли… Получается, что внутренняя радуга как бы отражается в зеркале.

За жизнь: Ездили на какой-то импровизированный фестиваль в Хьюстоне. Выступали на автомобильной стоянке. Было невероятно жарко. Пришлось играть на крошечной сцене, сколоченной как будто из разнокалиберных деревяшек.

Айрис фотографирует письмо на телефон, потом удаляет его из папки «Входящие» и чистит «Корзину».

3

Стоит август. Сэм правит рукопись, а в перерывах играет в фэнтези-футбол. Клавиатура ноутбука вся грязная. С тех пор как кондиционер окончательно сломался и он его выбросил, они с Айрис работают в спорт-барах. Доливать себе кофе там можно бесконечно. Когда они впервые вошли туда, Сэм рухнул на колени и воскликнул – боже, в раю точно есть кондиционер!

Айрис же молча направилась к столику. Американцам шутки Сэма всегда нравятся. Женщины обычно смотрят на него одобрительно, а мужчины дают пять. Но Айрис никогда не знает, как на них реагировать. С недавних пор она снова часто думает о соли. Тянет опять начать писать, но она боится, что ничего не получится. Книг она с собой не захватила, листает те, что взял Сэм, но ничего как-то особенно не цепляет, а возвращаться в квартиру неохота. Чем реже она там появляется, тем более пустыми кажутся комнаты. Сэм замечает, как она хмурится, глядя в экран.

Эй, окликает он ее. Вернись.

Айрис смотрит на него так благодарно, что внутри все переворачивается. Он обходит стол и садится рядом с ней.

Все получится, заверяет он. Нужно просто немного умерить ожидания.

У меня еще никогда не было группы поддержки.

Давай лучше будем называть меня тренером. Какая уж тут юбочка с моими-то ляжками?

Айрис уходит в туалет, и Сэм торопливо заглядывает в ее молескин. В заметках черт ногу сломит. Бармен включает новости, и Сэм просит – приятель, будь другом, выруби, а? Моя подружка сегодня дерганая.

Да не вопрос, все равно ничего хорошего не скажут.

Вернувшись, Айрис жмурится, как будто стоит на краю скалы и готовится прыгнуть. А потом снова углубляется в чтение. Сэм замечает, что она постоянно пробегает глазами один и тот же параграф.

…сохранить цвет вареных овощей, заморозить мороженое, быстро взбить сливки, повысить температуру кипящей воды, избавиться от ржавчины, очистить мебель из бамбука, заделать трещины, накрахмалить белую органди, удалить пятна с одежды, потушить загоревшийся жир, сделать свечи, которые не капают и не стекают, продлить жизнь срезанных цветов, уничтожить ядовитый плющ, вылечить расстройство желудка, растяжения, ангину и отит.

Сэм копается в телефоне и говорит, ни к кому конкретно не обращаясь, – не терпится поскорее вернуться на учебу. Конрад наверняка вконец облажался, охота его носом ткнуть. Ну и хвастун! Боже, да всем известно, что ему и четырехочкового не забить.

Айрис отодвигает ноутбук. И произносит – у меня от здешнего кондиционера мурашки бегут.

Сэм как раз собирается предложить ей почитать что-нибудь другое, поднимающее настроение, как вдруг на ее телефон приходит сообщение. Оказывается, ее подруга Лекси снова в городе. И хочет пообедать с ней в выходные.

Чудесно, отзывается Сэм. Я знаю милое местечко. Маленькое бистро в Нижнем Вест-Сайде. Утонченное такое, названия из меню и не выговоришь, и повсюду те маленькие свечки, которые ты любишь.

Айрис не приходило в голову, что Сэм может захотеть пойти с ней. Как-то раз она обмолвилась про ссору с Нэнси, и он, похоже, обиделся. Сказал – а мне ты не говорила.

У них нередко случаются этакие сдержанные размолвки по самым разным поводам. Например, из-за того, что Айрис слишком мало рассказывает о своей жизни. Однажды Сэм заметил, что его это беспокоит, и Айрис рассмеялась. А потом извинилась – мол, прости, я просто удивилась, раньше на это никто не жаловался. Однако лицо ее не выражало ни малейших признаков сожаления, наоборот, сделалось каким-то надменным и насмешливым. А в конце недели все повторилось – когда Сэм отметил ее на фото из «Бениханы», а она отклонила запрос.

Я ужасно получилась, вот как она это объяснила.

Шутишь, что ли? Он увеличил снимок на экране. Ты неотразима.

Слушай, не надо, а? К тому же, учитывая текущую ситуацию, мне не хочется давать Фейсбуку еще больше информации о себе. Я бы вообще с удовольствием удалила аккаунт.

Ну так чего не удаляешь?

А ты?

Сэм рассмеялся. Перепалки случаются на ровном месте, и после их легко выбросить из головы. Вот, например, как-то раз Сэм заметил, что не знаком ни с кем из ее друзей. А Айрис фыркнула – каких еще друзей?

Потом они всегда мирятся, но Сэм еще долго пребывает в дурном настроении, куда дольше, чем длятся сами ссоры. Айрис считает это его недовольство чем-то вроде необычных симптомов похмелья – руки и ноги гудят, лицо самопроизвольно кривится.

Она наблюдает, как Сэм пересмеивается с барменом, который учится подкидывать бутылки. Не хочется его разочаровывать.

Лекси она отвечает: Ты не против, если Сэм к нам присоединится? Если нет, я не обижусь. Про Фреда я ему не говорила.

Та пишет: Не терпится с ним познакомиться!

Минут десять они ждут ее на углу Грейт-Кристофер-стрит. На Айрис воздушное белое платье, и Сэма постоянно тянет к ней прикоснуться. Заметив Лекси, Айрис высвобождается из его рук.

Вот она.

Я понял, отвечает Сэм, рассматривая переходящую дорогу Лекси. Не пойми меня неправильно, она, конечно, ничего, но ты так ее расписывала, что я ожидал увидеть как минимум Кэмерон Диаз.

Айрис смеется и шикает на него. Поравнявшись с ними, Лекси целует Сэма в обе щеки. Он предлагает забрать у нее сумки.

Мерси боку, отвечает она.

Ну как там французы? – спрашивает Сэм, пока они идут вниз по улице. По-прежнему все такие же хамы?

А ты бывал во Франции? – уточняет Айрис.

Конечно, отзывается Сэм, но после крепко стискивает зубы. Он вырывается вперед, расчищает им проход на запруженном людьми тротуаре, а к Лекси обращается через плечо. Правда, я был очень молод и мало что помню. Но Эйфелева башня меня очень впечатлила.

Мне нужно было отдохнуть от Нью-Йорка, объясняет Лекси. К тому же кто знает, как оно все теперь будет после брезкита, она качает головой. В общем, я даже почту почти не проверяла, максимум – пару раз в день. Кстати, Айрис, я тебе привезла макаруны из «Ладри» – с розой и с фисташкой. Они у меня в сумке. Айрис бросается ее обнимать, и они замедляют шаг. Но парижане и правда редкие грубияны. Их история и культура нравились мне куда больше до того, как я туда переехала. Однако есть в Париже и хорошее. Трепетное отношение к кухне, например. Какое вино! А уж про хлеб и говорить нечего… Все совсем не так, как в Америке. Я сейчас по дороге из аэропорта заехала за молоком, так тут меньше галлона не купишь. Покажите мне человека, который способен в одиночку выдуть галлон молока!

Это начинаешь ценить с возрастом, возражает Сэм. Когда в семье трое или четверо детей, меньше галлона покупать смысла нет.

Лекси вежливо улыбается. А у тебя есть братья?

Смотрела «Оптом дешевле»? Вот это практически моя семейка. «Оптом дешевле – теперь в Техасе». Нет, я понимаю, что ты хочешь сказать, выглядит такое потребительство не очень. Мы – нация суперсайз. Конечно, когда покупаешь сразу много, остается больше времени на более интересные дела. Но романтики в этом мало, согласен.

У нас в сутках ровно столько же часов, сколько и у Обамы, замечает Лекси.

Лекси слушает кучу подкастов, примирительно вставляет Айрис, сжимая руку Сэма. Он вырывается, и Лекси это замечает.

Ой-ой, говорит он, кажется, мы опаздываем. Побегу-ка я вперед, чтобы не упустить столик. А вы, девушки, пока пообщайтесь.

Приобняв Айрис за талию, он целует ее. А потом припускает вперед. Айрис ждет, что он обернется, но этого так и не происходит, и вскоре Сэм растворяется в толпе. Лицо у нее пылает – не то от гордости, не то от стыда.

Боже ты мой, говорит Лекси. Какой взрослый.

Напомни, сколько лет Фреду?

Сорок три, он в полном расцвете сил, спасибо большое.

Айрис весь день старалась не представлять, как все пройдет вечером. Теперь она шагает молча. А Лекси щебечет, как ей приятно было заниматься с Фредом всякими обыденными вещами. Например, пить кофе по утрам. Айрис по неизвестной причине хочется немного ее осадить.

Ох, конечно, я понимаю. Ведь в реальной жизни вам такое недоступно. Ему жена завтрак готовит…

У нас был балкон, не слушая ее, продолжает Лекси. Единственный минус – это то, что он постоянно звонил детям пожелать спокойной ночи. Наверное, со стороны это не кажется чем-то ужасным, но каждый вечер. Он хороший отец.

Ах, нет, это действительно ужасно, сетует Айрис.

Ладно, резко обрывает ее Лекси. Я этим не горжусь, понятно?

Несколько минут они идут молча, а уже у самых вращающихся дверей бистро Лекси хватает Айрис за руку. Я уходила в ванную и включала воду во всех кранах. Понимаю, как это звучит, но я-то никому не изменяю. И не думай, что я наивная. Не было бы меня, на моем месте оказалась бы другая.

Лекси возвращается из туалета, и Сэм, непринужденно улыбаясь, вручает ей меню, хотя Айрис уже умирает с голоду.

Посмотрим, что тут хорошего, говорит он.

Подходит официант и, заглядывая в блокнотик, начинает перечислять особые блюда. Сэм вскидывает руку. Что скажете насчет вот этого вина?

Он тычет пальцем в меню, и официант с пренебрежительной ухмылкой пробегает глазами указанное название. Айрис, улучив момент, смущенно шепчет Лекси – прости, я не хотела тебя расстраивать.

Итак, Лекси, начинает Сэм. Отец говорит, что в последние пару недель на рынке было жарко. Впрочем, я ни за какие подливки не смог бы объяснить, что это значит.

Айрис фыркает в стакан с водой. Такого американизма она от Сэма еще не слышала.

Фирменное выражение Сэмштейна, кивает довольный Сэм. Пользуйся.

Эта его грубость одновременно и шокирует, и очаровывает Айрис. Лекси переводит взгляд с нее на Сэма, неуверенно улыбаясь.

Я вот, продолжает Сэм и тянется к корзинке с хлебом, пытаюсь представить, что ты там, в «Голдмане», делаешь целыми днями, но ничего не выходит. Мы с Айрис, например, просто сидим за компами и силимся что-нибудь из себя выжать. Я даже «Волк с Уоллстрит» специально посмотрел. Но единственная мысль, которая у меня осталась после фильма, это – так куда все же подевалась наркота?

Не уверена, что эта картина помогает разобраться в том, как работает сфера финансов, бросает Лекси. Потом отрывает половинку от лежащей в корзинке булочки.

Нет-нет, я и не думал тебя критиковать. Дурацкая аналогия.

Боже, какой вкусный хлеб, охает Айрис. А масло они что же, сами делают? Нет, вы попробуйте! Лекси к такому привыкла, верно? Народ частенько странно реагирует, когда узнает, где она работает. Мы с ней одно время это даже скрывали.

Это же не навсегда. Я просто хочу, чтобы однажды у меня хватило денег отправить детей в частную школу. И купить отцу «Порше». Вот и все.

Достойно уважения, отзывается Сэм.

Он всю жизнь шутит про «Порше». Я с семи лет это слышу, так что… Родители бились, как рыба об лед, чтобы оплатить мое образование. Ну, знаете, как это бывает у эмигрантов, – Лекси коротко улыбается Айрис, и Сэм смущенно сопит. Знаю, все думают, что я продала душу дьяволу. Но у меня-то, в отличие от вас, ребята, никаких талантов нет.

Да я бы, не раздумывая, продал душу, если бы только на нее нашелся покупатель, заверяет Сэм.

А что ты собираешься делать после получения степени?

У Сэма есть литературный агент, быстро вставляет Айрис. У него все схвачено.

Отец хочет, чтобы я занялся семейным бизнесом, отвечает Сэм. Он знает, что не говорил об этом Айрис, но, если ее это и расстраивает, виду она не подает. Взяв кувшин обеими руками, она наливает всем еще воды.

Как здорово! – отзывается Лекси. А что за отрасль?

Недвижимость, кривится Сэм. Мои родители довольно успешные люди. Ну, то есть мама-то всего лишь администратор, но в целом дела у семьи идут хорошо. Бессердечная империя. Он смущается. Ой, да вам не интересно слушать жалобы богатенького сынка.

Еду пока не принесли. Айрис, извинившись, уходит в туалет и стаскивает из контейнера полотенце. Доходит с ним до двери, потом разворачивается и возвращает его обратно в стопку. На обратном пути она задерживается у кухни и смотрит на их столик со стороны. Пытается представить, что бы подумала обо всей компании, будь они ей не знакомы. Где-то в зале выстреливает пробкой бутылка шампанского. Айрис вспоминает первую встречу Лекси и Эзры. Когда она вернулась из туалета, Лекси закатила глаза. Я, конечно, рада, что ты нас познакомила, потому что сами собой наши дорожки вряд ли бы пересеклись. Но серьезно, ты посмотри.

Эзра пытался закинуть себе в рот виноградину.

Он уже пять минут этим занимается. И пока еще ни одной не поймал, продолжила Лекси.

Одна ягода угодила ему в нос, еще несколько шлепнулись на пол.

Извините, проговорил он, оборачиваясь к другим посетителям, простите. А потом увидел Айрис и выкрикнул – смотри!

Лекси замечает Айрис в дверях зала и машет ей. Вид у нее теперь более расслабленный. Еду уже принесли, а Сэм подливает ей вина в бокал.

Когда они обнимаются на прощание, Лекси шепчет Айрис на ухо – ты заслуживаешь человека, который будет тебя ценить. Сэм явно от тебя без ума.

Кажется, она собирается добавить что-то еще, но тут Сэм ловит такси и распахивает перед ней дверь.

Au revoir, à bientôt[27]27
  «До свидания, до скорой встречи» (фр.).


[Закрыть], воздушные поцелуи.

Они машут Лекси вслед, пока такси не скрывается из виду. Убер, миледи?